Познание как функция общества
Понимание предметно-деятельной сущности человека, а также общественной природы познания отличает марксистско-ленинскую философию не только от натуралистической гносеологии XVII—XVIII вв., но и от современных индивидуалистических представлений.
Б. Рас- -
сел, например, и сейчас очень далек от-признания социальной природы познания. «Индивидуальность восприятия,— утверждает он, — является основой всего нашего познания, и не существует никакого метода, с помощью которого мы можем начинать с дагнных, общих для многих наблюдателей»По его мнению, кажущаяся общественность нашего мира является частично обманчивой и частично вьгводной, а весь сырой материал нашего познания состоит из психических явлений жизни отдельных людей. При этом Б. Рассел всячески подчеркивает личностный характер индивидуального опыта. Однако, прекрасно понимая уязвимость этрго положения («если его принять, то оно необходимо приведет к заключению, что все познание частно и индивидуально»), он старается создать впечатление, будто не согласен с этим выводом. «...Я принимаю тезис, но отрицаю вывод», — пишет он[XLII]. Однако все содержание его книги отнюдь не отрицает, а, наоборот, утверждает сомнительность человеческого знания.
Если для Б. Рассела содержание индивидуального сознания насквозь личностно, субъективно, знания индивида частны, а для философов XVII—XVIII нв. познание— многократно повторенное отношение индивидуального к природно-чувственному миру, то для диалектического материализма — это не функция индивидуальной человеческой головы, но вместе с тем и не функция бестелесного «абстрактного субъекта», мистического «мирового духа». С точки зрения марксизма познание существует в формах деятельности общественного индивида. Мышление, сознание, выступая дериватом материально-практической деятельности, осуществляется в процессе опредмечивания и распредмечивания, не ограничиваясь при этом какой-либо одной формой -деятельности, например, языковой (устной или письменной, внутренней или внешней), а находит свое выражение и осуществление во всем мире предметного богатства человеческой культуры.
Познание есть лишь там, где индивид включается в мир человеческой деятельности. При этом прежняя деятельность, опредмеченная в различных формах, выступает как 1 необходимая основа движения познания в его бесконечном развитии.
Сознание выступает как необходимое условие общественного характера индивида и как то, что отличает его жизнедеятельность от жизнедеятельности животного. Сознание, идеальное —это форма деятельности уже сформировавшегося человека, функция общественного человека. Поэтому проблема возникновения сознания —это прежде всего вопрос о происхождении специфически человеческих форм деятельности. Следовательно, зафиксировать момент возникновения сознания — это значит обнаружить те формы жизнедеятельности, которые вырывают человека из мира животных. Но это лишь первый шаг; именно здесь и возникает нерешенная проблема, каким образом из непосредственно предметной деятельности возникает собственно мыслительная, идеально-преобразовательная деятельность.
К этой проблеме марксизм подходит с позиций предметно-деятельной сущности человека, устраняющей противопоставление «объективного» «субъективному». Только благодаря предметно развернутому богатству человеческого существа, в формах которого только и возможна человеческая жизнедеятельность, собственная жизнь человека становится предметом его сознания.
Сознание первоначально включено в непосредственную материально-практическую деятельность человека как знание о социальных потребностях последнего, об условиях среды его обитания. Сознание выступает в качестве непосредственного побуждения к деятельности.
Целеполагание включает сознание в качестве образа того, чего еще нет, но что должно быть достигнуто. По- видимому, целеполагание, как необходимый момент человеческой деятельности, впервые возникает тогда, когда создается система связей между индивидами, включенными в единый конгломерат по свершению каких-либо совместных дейстаий. Необходимость совместной деятельности, наделение каждого индивида соответствующей функцией и делали его органом единого целого — данного производственного коллектива.
Совместная осознанная деятельность предполагает единство цели. Эта осознанность реально могла проявляться в распределении функции, в определении доли
каждого человека в общих усилиях. Следовательно, ие- леполагание и деятельность яо его реализации возникает лишь в рамках совокупной деятельности.
Целесообразный характер деятельности первоначально определяется отношением к предметной цели. В охоте на животных или в защите племени от набегов соседей потребность, объект деятельности и цель непосредственно совпадают. Однако на этом же уровне развития возможна иная ситуация, когда потребность и цель не совпадают во времени и пространстве; но только в ходе дифференциации деятельности подобные ситуации становятся нормой.
Изготовление орудия труда или совершение ритуальных действий перед охотой заключают в себе не только конкретно-чувственный облик шлифуемого орудия и комбинацию наличных движений, но и образ другой вещи и других действий, в данный момент непосредственно не воспринимаемых н не воспроизводимых. Образ другой вещи присутствует здесь не в качестве ее телесного, чувственно воспринимаемого облика, а ее сути, т. е. закона ее существования внутри той системы, которая вообще создает эту оригинальную ситуацию. Ритуальные действия имеют смысл как определенные символические действия. И такую роль они играют не в силу своего собственного содержания, не в силу своей материальной структуры, т. е. в данном случае важен не материальный субстрат этих действий самих по себе. Их значение определяется не «телом» символа, а его функциональной ролью. Ритуал имеет смысл, ибо он призван представить другой предмет, другую вещь. За воинственными криками н комбинацией телодвижений первобытных охотников скрывается «другая вещь» и действие с ней. Этой вещи еще нет, она замещена знаковой символикой. Но это за метение имеет какой-либо смысл, если осуществляется в рамках предполагаемой и непрерывно воссоздающейся системы значений. «Символ, изъятый из реального процесса обмена веществ между общественным человеком и природой, перестает вообще быть и символом» К
Идеально-преобразовательная деятельность непосредственно сЬязана с реализацией социального опыта.
Ак*
тивное освоение прошлого опыта привело к созданию форм социального контроля над этим усвоением.
Освоение протекает как действие по какому-то заданному образцу в соответствии с методом проб и ошибок. Советский психолог П. Гальперин, специально исследовавший процесс формирования умственных действий, пишет: «Действие по заданному образцу выражает общественную природу человеческого обучения, а контроль за этим действием — характерное общественное отношение к своему действию: как бы со стороны других людей и с помощью ими данного критерия» [XLIII].
Практическое, предметное, производственное действие удваивается, подвергается общественному контролю, осуществляемому в социальных формах, замещающих непосредственные предметы, средства и способы деятельности. По-видимому, на первых порах этот контроль осуществлялся действием рук и голосом.
В историческом процессе становления мышления эти действия выполняли и коммуникативную, и обобщающую, абстрагирующую роль. Постепенно формировались знаковые системы, которые не только выполняли функции регулирования действий, но и выступали в качестве кладовых общественной памяти, актуализация содержимого которых происходит только в процессе человеческой деятельности.
Появление и развитие знаковых систем определяется процессом разделения труда. Это разделение обусловлено тем, что «умножились и дальше развились потребности людей и виды деятельности, при помощи которых они удовлетворяются». Одновременно разделение явилось непосредственным толчком к тому, чтобы люди дали «отдельные названия целым классам 'предметов, которые они уже отличают на опыте от остального внешнего мира»2.
Итак, занимаясь производством условий для своего существования, индивид становится человеком. Это производство осуществляется как обшественный процесс созидания потребительных стоимостей. В рамках целевой предметно-практической деятельности осущест __
1 П. Г альлерин. Развитие исследований по форм умственных действий.
«Психологическая ааука в СССР»,Изд-во АПН РСФСР. 1959, стр. 461.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 19, стр. 377.
та
также и кдеалыкьпреобразовательная, скачала одновременно с первой, а лотом предшествуя ей. Само целепола- гание— уже есть акт рождения идеального, ибо «...потребление полагает предмет производства идеально, как внутренний образ, как потребность, как побуждение и как цель» *. Продукт деятельности, результат труда полагается идеально, т. е. функционирует в форме других вещей и процессов, выполняющих роль социального контролирующего фактора, как момент той деятельности, которая ведет к осуществляемой цели.
Разъяснение природы идеального давалось К. Марксом при исследовании сущности денег. Для того, чтобы прийти к этому всеобщему средству приравнивания товаров Друг к другу, отмечал К. Маркс, надо, оказывается, вначале приравнять товар к самому себе как меновой стоимости. С этой целью «его заменяют знаком, представляющим его в качестве меновой стоимости как таковой.
В качестве подобной символизированной меновой стоимости товар затем может быть обменен в определенных 4 пропорциях на всякий другой товар. Лишь благодаря тому, что продукт становится товаром, а товар — меновой стоимостью, он приобретает в уме удвоенное существование», т. е. существует идеально. Деньги выступают здесь как символ, представляющий и замещающий рабочее время как таковое.
Идеальное, по определению К- Маркса, есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову я преобразованное в ней. Однако человеческая голова — это голова индивида, сущность которого*-1— «совокупность общественных отношений». Иными слова ми- это не столько содержимое черепной коробки, сколько совокупность предметных форм, ^средств, предметов и способов деятельности, овладевая которыми индивид только и приобретает «человеческую голову», т. е. действует в соответствии с социальными формами контроля.
Формы бытия идеального
Если сознание реально существует как непременный компонент деятельности индивидов, созидающих сложную систему экономических, идеологических и прочих
.институтов, то попытка представить реальные формы сознания и его структуру неизбежно должна приводить к -анализу структуры человеческой деятельности.
Ведь сознательные действия людей с точки зрения их общественного значения моЯшо рассматривать как форму ^правления социальными процессами. Но в таком случае структура каждого общества может быть представлена не только в виде общественно-экономической формации, но и в виде системы социальных форм управления, т. е. в виде «информационной» структуры общества, а сама структура сознании в виде соответствующих форм деятельности, которые могут анализироваться с точки зрения информационных потенций. Если сознание реально •существует в том или ином типе деятельности, то, чтобы ¦охарактеризовать сознание, мы должны проанализировать форму этой деятельности, ее структуру. Иными словами, характеристика сознания предполагает исследова- лие типа и структуры деятельности. Следовательно, специфика сознания индивида будет определяться типом той деятельности, которую осуществляет индивид.Если, наконец, сознание, как действительно существующее, находит свое выражение в целеполагающей деятельности, первой и основной характеристике сознательной жизнедеятельности, то это предполагает систему ¦средств достижения цели, а также наличие определенного плана действий. Иначе говоря, сознательная деятельность есть осуществление определенной программы. Под «программой» в данном случае понимается «зафиксированная каким-либо образом в наличной системе последовательность ее будущих состояний, направленных к достижению определенного результата (цели)»[XLIV].
Поскольку каждая сфера деятельности есть не что иное, как осуществление действий по какой-то заданной лрограмме, то, оценивая эти программы по типу управления общественными процессами, мы оценим роль индивидов и социальных групп, действующих по этим программам. Мера активности индивида и характеристика его сознания зависят от типа той информационной управляемой системы, компонентом которой является индивид. Программа может быть писаной, а может вытекать
непосредственно из самой ситуации. И в том и в другом" случае она фиксируется в предметно-знаковых формах.
Сознание, идеальное, выступая моментом деятельно* сти, опредмечивается в продуктах материальной и духовной культуры, вместе с тем создается особая сфера предметных форм, в которых преимущественно осуществляется мыслительная, идеально-преобразовательная деятельность.
Любой предмет действительности дан как объект деятельности и вместе с тем как факт сознания лишь в том случае, если он выражен в формах, выработанных обще- ством. Приобщение к человеческой жизнедеятельности, овладение мышлением начинается с освоения человеческого опыта, аккумулированного в соответствующих'системах (язык, логические формы, система категорий к т. п.). Овладеть достижениями общественного опыта — это значит овладеть материализованными достижениями человеческой культуры, т. е. распредметнть их.
Предметные формы человеческой культуры, атрибуты цивилизации наделяются такими свойствами, которые не присущи им от природы. «Земля, — писал К. Маркс, — не имеет ничего общего с земельной рентой, машина — ничего общего с прибылью. Для землевладельца земля имеет значение только земельной ренты, он сдает в аренду свои участки и получает арендную плату; это свойство' земля может потерять, не потеряв ни одного из присущих ей свойств, не лишившись, например, доли своего плодородия» К Те или иные предметы приобретают определенные свойства только в силу взаимодействия с другими предметами, включаясь в данном случае в систему форм, выработанных обществом. Их невозможно понять вне этой связи. Земельная рента и прибыль, например, существуют лишь в системе определенных социальных отношений, они продукт истории.
Предметные формы человеческой деятельности, в том числе и познавательной, выступают, таким образом, не просто как физические, материальные тела, а как носители определенных социальных характеристик деятельности людей. Именно это имел в виду К. Маркс, когда отмечал, что товар выступает как «чувственно сверхчув
ственная» вещь, ибо помимо природных характеристик он несет в себе свидетельство определенных общественных потребностей и одновременно меру труда, потребительную и меновую стоимость. Это качество товаров становится очевидным, когда каждый из них оборачивается к нам лишь одной своей стороной, отражающей социальную функцию, не зависящую от физических свойств товара.
Среди предметных форм человеческой деятельности особенно велика роль орудий труда, в которых запечатлены выработанные обществом способы действия с ними, опр.едмечены человеческие способности.
По мере того, как общение и познание выделялись в относительно самостоятельную область человеческой деятельности, а индивид превращался в общественное существо, формирЬвалось и особое средство опредмечивания в рамках этой сферы деятельности — язык как «непосредственная действительность мысли»[XLV].
Язык является той необходимой и общезначимой выработанной обществом знаковой формой, в которой должно воплотиться идеальное, чтобы стать фактом сознания. Язык наряду с другими системами является тем средством, с помощью которого осуществляется преобразование материального в идеальное .в человеческой голове.
Язык является той последней инстанцией, которая ведет к идеальному, однако он не есть само идеальное, С помощью этой специфической формы опредмечивания человек создает модель своего будущего продукта, намечает план своей деятельности. Продукту, изготовленному из вещества природы, предшествует опредмечивание в материи слов, символов, знаков, не содержащих в самих себе идеального, которое является исключительно достоянием живой человеческой деятельности. „
Поскольку индивид не столько рождается человеком, сколько становится им, то кажется совершенно очевидным, что способность познания не является врожденным качеством, и, следовательно, одного лишь свойства психического отражения еще недостаточно для человеческого познания.
Поколения людей, сменяющие друг друга, вырабатывают способы и нормы отражения действительности, ко
торые закрепляются в структуре языка, в правилах логики, в категориальном строе мышления, в системе образования. Познание отдельного индивида есть всегда воспроизведение исторически выработанного типа связи субъекта с объектом. Любой акт индивидуального познания есть не что иное, как выработанный в процессе общественно-исторического развития способ отражения действительности.
Познание человека никогда не исчерпывается чувственной стороной. Даже исходный момент познания не может замыкаться в исключительно чувственных восприятиях. Для каждого индивида чувственно воспринятое становится фактом сознания лишь в том случае, когда оно выражено в языке и в других выработанных обществом формах.
Важнейшей стороной познания является момент логи* ческого. Процесс его формирования непосредственно связан с материально-практической деятельностью. Именно практика убедила людей в том, что вещн и явления природы взаимосвязаны, а при желании получить определенный результат необходимо учитывать эти реально существующие зависимости. Опыт общения формирующегося человека со средой пердоначально накапливался -в форме непосредственного ощущения, чувственного взаимодействия с миром вещей. Способ взаимодействия находил свое закрепление в предметной форме (примитивные орудия, действия определенного типа). Живая деятельность, способ ее осуществления обретали предметную форму бытия. Способ деятельности, его логика отливались в форму вещей. Примитивная технология начальных форм производства и есть предметная логика, создаваемая трудовой деятельностью людей.
Со временем конкретно-технологическое, чувственнофиксированное отношение человека к миру отливается во всеобщую’ предметно-знаковую логическую форму. Имея в виду этот процесс, В. И. Ленин писал, что «практика человека, миллиарды раз повторяясь, закреплялась в сознании человека фигурами логики. Фигуры эти имеют прочность предрассудка, аксиоматический характер именно (и только) в силу этого миллиардного повторения»3,
Логическое, таким образом, выступает как обобщенный и проверенный практическим опытом предшествующих поколений способ познания, находящий свое закрепление не только в категориальном строе мышления, но в продуктах всей предметной деятельности человека.
В ряду предметных форм мышления особая роль принадлежит понятию, ибо оно больше, чем какой-либо иной •носитель социального значения, включает в себя такое богатство содержания, которое принципиально нельзя свести к чувственно воспринимаемому содержанию и которое не имеет в качестве аналога какого-то конкретно- природного объекта. Тайна понятий — в их социальной, общественно-исторической природе. Объективность содержания понятия имеет в своей основе не природный, а социальный аналог. Любая, действительно существующая связь, отображаемая понятием, берется в контексте социальной деятельности. Этот момент содержания понятия и выступал в качестве «остатка» всякий раз, когда понятие трактовалось как отражение общего, извлекаемого нз чувственно фиксируемого объекта.
Однако любой предмет природы, взятый в качестве ¦объекта познания, уже включается тем самым в жизнь социального целого, втягивается в функционирующее тело общественного производственного организма, подвергается опосредованию предметными формами и средствами познавательной деятельности, присущими данному этапу исторического развития. Понятие об этом предмете не только слепок природного бытия, но и отражение всей совокупности связей, в которые включен данный предмет.
Итак, предметы человеческой деятельности, выступают* л и они в форме вещественного продукта, опосредующего отношения людей и несущего в себе определенное социальное значение, или же, выступая в языковых, логических формах и категориях, фиксируют в своей связи определенную программу деятельности. Иными словами, в своей совокупности они образуют то, что обычно называется общественным сознанием и что более точно можно обозначить термином «общественная память». Сюда включ;аются различные системы информации — эти кладовые общественной памяти, которые функционируют лишь в деятельности общественных индивидов.
Поскольку в отношении каждого отдельного человека
«общественная память» (общественное сознание) — совокупная материальная и духовная культура (предметное тело цивилизации) — выступает как внешнее, то создается представление о независимости общественного сознания от индивидуального, Но в таком случае предметные формы сами по себе наделяются несвойственным им качеством—свойством идеальности. А это уже отождествление предметной формы выражения идеального, сознания с самим идеальным, сознанием, что неправомерна. Поскольку же идеальное существует лишь как момент деятельности общественного индивида, постольку непременным элементом сознания в любом его виде является деятельность индивида, осуществляемая в формах, выработанных обществом (язык и любые другие предметные формы, в которых так или иначе зафиксирован опыт человеческой деятельности). Все это — необходимые предметные формы познавательной деятельности, без которых последняя невозможна.
Взаимоотношение индивидов с этими формами, с наличными системами, несущими информацию' («общественная память»), зависит от «типа» самой системы информации, от характера ее структуры, которая сама предопределяет тип взаимодействия, определяет деятельность индивида. Заданная система информации сама по своей природе рассчитана на определенный способ деятельности усваивающих ее индивидов. В зависимости от типа информационной системы, от наличного материала, средств и способов деятельности индивидуальное сознание при традиционной, стабильной системе деятельности принимает форму религиозного, обыденного, рассудочно го, а при нестабильной, научной — разумного, творческого, активного.
Идеальное — форма деятельности общественного индивида
Бесспорно, что сознание неотъемлемо от психики отдельного индивида. Оно существует как субъективно феноменальный процесс, но не ограничивается внутрипси- хической сферой. В противном случае оно исчерпывалось бы содержанием индивидуального опыта и оставалось таким же бедным, как и психика животного.
Деятельный на дивид, осуществляя познание, пользу- ется потенциальной силой предметного мира идей, который не принадлежит ему лично, выведен не из его ограниченного опыта, но принципиально доступен ему и може^ стать актуально усвоенным. Не будь этого предметно доступного мира идей, содержание индивидуального сознания было бы не только бедным, оно не было бы^ человеческим. Объективное бытие идей служит необходимой формой субъективного мира отдельного индивида. Предметное тело цивилизации, мир предметов материальной и духовной культуры — это кладовая человеческого разума и вместе с тем необходимая форма существования мышления отдельного человека.
Если сознание, идеальное, выступает моментом деятельности, то оно не может быть сведено к предметнофиксированному знанию, потребностям, воле н т. д., будь то слова или другие вещественные формы. Действительное сознание — это функционирующее сознание: и не в голове индивида, не под черепной коробкой, а в деятельности человека, осуществляемой на основе достигнутого обществом уровня, нашедшего свое отражение в культуре и соответственно в знаково-предметных формах, составляющих материал, на базе и средствами которого только и осуществляется познавательная деятельность.
Мир культуры —это вторая природа, предметное тело цивилизации, и поэтому в ,отношении к отдельному человеку культура выступает как вполне объективная, независимая от него реальность. Но это вовсе не означает, что она существует помимо и независимо от совокупной деятельности индивида. Освоение индивидом общественной системы знания, накопленной культуры всегда происходит посредством преодоления материальной формы, ибо иного способа распредмечивания нет, независимо от того, предстает ли духовное в виде слова (слышимого или читаемого) или же в какой-нибудь другой знаковой форме. Индивид, не использующий общественно выработанных форм восприятия действительности, не воспринимает последнюю как человек, т. е. сознательно. Человеческое чувственное восприятие — это продукт общественного развития. Вне указанных форм человеческоесозна« ние, восприятие, воля и т. д. не существуют.
Таким образом, сознание, с одной стороны, не может рассматриваться изолированно от предметных форм, вы*
ступающих преимущественно в качестве знаков и символов, с другой стороны, последние сами имеют какой- либо смысл только потому, что включены в контекст социальной деятельности. Лишь рассмотрение сознания в качестве элемента функционирующей общественной системы позволяет-понять, что идеальное не сводится к процессам, происходящим головном мозгу человека. Такое понятие сознания снимает противоположность «души» и «тела», материального и духовного, которая правомерна исключительно лишь в рамках основного вопроса философии. Не физиология мозга или органов чувств, а система социальных значений, с которой имеет дело индивид, способна дать ответ на вопрос о содержании индивида и о его сознании.
Всякая-человеческая деятельность, в том числе и познавательная, оказывается социальной, т. е. включенной в деятельность общественного целого. Причем это включение осуществляется ‘даже тогда, когда, казалось бы, нет непосредственной связи с ним. «Общественная деятельность и общественное пользование существуют отнюдь не только в форме непосредственно коллективного пользования... Но даже и тогда, когда я занимаюсь научной и т. и. деятельностью, — деятельностью, которую я только в редких случаях могу осуществлять в непосредственном общении с другими, — даже И" тогда я занят общественной деятельностью, потому что я действую как человек. Мне не только дан, в качестве общественного продукта, материал для моей деятельности— даже и сам язык, на котором работает мыслитель — но и мое собственное бытие есть общественная деятельность...»!.
Подобно тому, как человеческий индивид есть лишь элемент структуры общественного производственного организма, и в силу этого его сущность — «совокупность общественных отношений», так и сознание отдельного человека есть лишь производное 'от жизнедеятельности всего общественного организма, а также той его сферы, которую принято называть общественным сознанием, за которым в действительности скрываются предметные формы познавательной деятельности (это не только формы языка, но и любые другие окристаллизовавшиеся формы живой человеческой деятельности: технические
сооружения и памятники культуры, поточные линии, орбитальные станции, ирригационные системы и атлас звездного неба, лоции морских глубин и карта лунной 'поверхности).
Лишь в деятельности снимается противоположность идеального и материального, «объективного» и «субъективного», «духа» и «предметности», которые выступают как тождественные, а человеческая деятельность —как единственная и всеобщая форма существования идеального.
В предметных формах, в действии, в производстве сознание, идеальное обретает себя для других и тем самым для себя. «Сознание должно проявлять деятельность только для того, чтобы то, что есть оно в себе, было для него или: деятельность и есть становление духа как сознания. Что есть оно в себе, оно знает, стало быть, из своей действительности. Индивид поэтому не может знать, что есть он, пока он дебствованнем не претворил себя в действительность»*.
Итак, сознание—это далеко не свойство мозга и даже не свойство индивида в целом. Мыслит не просто жизнеспособное органическое тело. Мышление возможно постольку, поскольку это органическое тело обрастает неорганическими органами, созданными в процессе становления социальности, поскольку создаются искусственные органы человеческого мозга, созданные человеческой рукой. Мыслит.не мозг и даже не человек с помощью мозга, хотя, разумеется, без человеческого мозга мышление невозможно; мыслит человек в-обществе, человек, включенный в систему общественных связей. Общество в целом выступает «неорганическим телом» индивида, определяя тем самым объект, цель и средства познания. Следовательно, действительным субъектом познания выступает общество в человеке и человек в обществе.
Ни субъективно-психический процесс, ни всеобщие формы человеческого знания, закрепленные в знаковопредметной форме, недостаточны сами по себе для познания. Только их единство, взаимопроникновение, их совпадение, функционирование в человеческой деятельности обеспечивают бытие познания. Психика, взятая отдельно от предметных форм культуры, не является человече-
ской, а эти изолированно рассматриваемые формы в свою очередь ничем не отличаются от природных. Считать эти обезличенные формы сознанием — это и есть точка зрения объективного идеализма. Фиксированные результаты предметной деятельности самого человека противопоставляются последнему как господствующая сил а в виде «объективного духа», «мирового разума», бога.
Если общественное и индивидуальное сознание сопоставляется на правах двух отдельно существующих сторон, то это есть рассудочное рассечение действительного процесса познавательной деятельности. Категорией «общественное» из этого процесса выхватывается и обозначается не что иное, как предметные формы этой деятельности, знаково-символический мир социальных значений. Категорией «индивидуальное» отражается включение этих предметных выработанных обществом форм в живую деятельность индивида, вч том числе и психическую." Для познавательной деятельности необходимо одновременное наличие, единство и взаимопроникновение этих двух моментов. Познание как таковое всегда есть диалектическое тождество общественного и индивидуального.
Сознание существует лишь как идеально-преобразо- вательная деятельность индивида, осуществляемая в формах, выработанных в процессе общественно-истори- ческого развития и в силу этого как функция обществен» но-производственного организма. Никакого иного сознания нет.
Почему же возникает противопоставление общественного и индивидуального сознания? Дело в том, что в процессе деятельности части здравствующих индивидов, или даже всех, никогда не используется весь предшествующий опыт человечества, опредмеченный в соответствующих фюрмах культуры. Лишь потенциально он может быть применен, но никогда это не будет сделано сразу -и тем' более всеми. В силу того, что идеально-пре- образозательная деятельность людей немыслима вне предшествующего опыта, а в отношении каждого отдельного человека этот потенциально-актуальный предметно- фиксируемый мир прошлой человеческой деятельности, хотя и существует вполне реально, однако никогда не выступает моментом собственной деятельности индивида.
оставаясь вместе с тем манящим или безразличным (все равно), но существующим. Этот мир воспринимается как духовная сила, не только отличная от внутреннего «духовного мира», но и стоящая над ним, порождающая в силу этого мистику.
Оказывается, что предметные формы духовной деятельности, хотя и живут как таковые только тогда, когда вновь включаются в живую человеческую деятельность, вместе с тем наделены какими-то особыми свойствами, своей собственной жизнью. Жизнью могущественной и яркой, а потому, заманчивой, но недоступной, жизнью темной и жестокой или попросту непонятной, а потому страшной и иррациональной. И воспринимаются они уже далеко не как вещественные формы, хотя вполне зримы и ощутимы, а как коварные, демонические силы, которые ставят ни во что человеческий разум, подчиняя его своим законам.
Такая ситуация — превратное отражение действительного факта. Во-первых, искажается предметность, вещественность форм и средств познания; во-вторых, эти формы отчуждаются от отдельных индивидов.
Если в условиях господства отчуждения надындивидуальный характер форм духовной культуры порождает .иллюзию независимости общественного сознания не только от отдельного индивидуального сознания, но и от сознания индивидов вообще, то в условиях преодоления отчуждения те же самые основания порождают бессилие теоретического рассудка. Рассудок считает, что общественное сознание не существует ни помимо индивидуального сознания, ни наряду с ним, но, одновременно и во- преки своим собственным уверениям, он противопоставляет их в виде двух отдельностей. Общественное сознание рассудок сопоставляет с индивидуальным для того, чтобы выяснить содержание «того и другого сознания», и при этом оказывается, что носителем индивидуального сознания является конкретный индивид, а общественное сознание не имеет такого конкретного социального носителя.
Итак, познавательная деятельность индивидов задана обществом и вне предметно-знаковых форм, выработанных обществом, не функционирует как сознание. Эти формы в отношении каждого отдельного индивида выступают как независимые, существующие до него и не
зависимо от него, как надындивидуальные формы. Вне этих ферм нет сознания, но вместе с тем сами по себе, не включенные в деятельность индивида, они не являются формами сознания, в них нет ни грана идеального.
Психическая жизнедеятельность индивида, не выраженная в формах, выработанных обществом, и не порождаемая предметным миром человеческой культуры — это животная психика, в ней нет ничего собственно человеческого. А сами по себе формы, выработанные культурой, взятые вне живой деятельности индивидов — лишь предметные следы человеческой деятельности, застывшие следы знания, имеющие такое же значение для познания, как азбука Морзе или математические символы для непосвященного.
Таким образом, за абстракциями общественного и индивидуального сознания скрывается идеально-преобразовательная деятельность индивида, которая всегда осуществляется в выработанных обществом формах {политические организации, нормы права и морали, традиции и т. п., а также категориально-понятийный аппарат, мор фол or ичес к и -сштаксичес ки е правила и т. д.).
Еще по теме Познание как функция общества:
- § 1.2. Основные функции науки о государстве и праве
- § 3. Функции юридических документов
- § 3. Функции антропологического знания в юридической науке
- Проблема реформирования бюрократизирова нного общества
- ГГлава I «ЗАГОВОР» И ТАЙНЫЕ ОБЩЕСТВА: СООТНОШЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО И МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО
- §11. Ювенальная юстиция - между судебной властью и гражданским обществом I.
- Познание как функция общества
- СОЦИОЛОГИЯ II СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ МЕТАПОЗНАНИЕ
- § 1. Понятие и значение функции государства
- § 2.5 Функции правовых презумпций в судебном административном процессуальном праве
- §2.2 Функции постсоцналистичсского государства н формы их осуществления.
- §2.3 Мссто органов внутренних дел в механизме иостсоциалнстнчсского государства и нх роль в осуществлении государственных функций.