Глобализация и ее воздействие на социальные изменения[134]

Единого и общепринятого взгляда на процессы глобализации нет, что нормально, учитывая многообразие ее проявлений[135]. Некоторые авторы придерживаются «линейных» представлений о глобализации, согласно которым имеет место расширение, углубление, увеличение интенсивности мировых интеграционных процессов без радикального изменения их внутреннего содержания и качества.

практически все глобальное априорно несет положительные черты — в экономике, политике, культуре, информатике, коммуникациях, защите окружающей среды и т. д. Но мы уже знаем, что глобализация порождает глобальные риски, так что трудно согласиться с описанным подходом.

Прямо противоположную перспективу предлагает Э. Валлерстайн в теории мировой капиталистической системы. Согласно этой концепции, страны «ядра» миросистемы («золотой миллиард») доминируют над странами второго и третьего «кольца», навязывают им выгодную для себя политику, прежде всего в экономике, и противятся допуску в свой клуб менее преуспевающих[136]. Политика США в последнее десятилетие демонстрирует пренебрежение уставом ООН: бомбежки Югославии, вторжение в Ирак, признание Косово независимым от Сербии государством, вызвали широкую волну недовольства даже в среде союзников США.

Теория Валлерстайна правдоподобна прежде всего потому, что капиталистической системе чужды нравственные нормы бескорыстия и свойственны императивы извлечения прибыли в любой ситуации. М. Xардт и А. Негри крайне обострили проблему капиталистической миросистемы, назвав ее империей. Они пишут: «“Империя” обозначает новую форму глобального суверенитета со своими органами власти, порядками иерархий и политической стратегией “вмешательства во имя универсальных ценностей”. При этом национальный суверенитет не исчезает — скорее государства скрытым образом меняют свои функции, встраиваясь в разные уровни власти мировой “имперской машины”»[137].

Ф. Кардозо и Е. Фалетто выдвинули концепцию «зависимого развития» менее преуспевающих стран, вынужденных искать поддержку извне[138]. Нельзя не заметить, что страны «восьмерки» в 2005 г. приняли решение простить долги странам «третьего мира», которые Валлерстайн по аналогии с пролетариатом назвал «опасными» для капиталистической системы.

Широко известна концепция «макдонализации», которую часто упрощенно понимают лишь как американизацию мировой культуры. Между тем ее автор Дж. Ритцер[139] имел в виду высокую рациональ

ность деловых отношений и производства: эффективность, просчиты- ваемость и предсказуемость результата. Такая макдонализация не помешала бы российскому народному хозяйству.

Ряд теорий акцентирует внимание на культурных следствиях глобализации. С одной стороны, мрачная картина унификации, а с другой — прямо противоположная позиция многообразия культур, сохранения ими своих особенностей при заимствовании простейших массовых элементов универсализма. Авторы книги «Многоликая глобализация» дают ей подзаголовок — «Культурное разнообразие в современном мире»21. Один из редакторов книги Питер Бергер так завершает свое предисловие: «В условиях зарождающейся глобальной культуры (имеет место. — В. Я.) поиск неких средних позиций между принятием и агрессивным сопротивлением, между глобальной однородностью и провинциальной изоляцией. У этого поиска есть свои сложности, но, как убедительно показывают полученные в ходе нашего исследования данные, он не является чем-то несбыточным»[140]. Так или иначе, начиная с XII Всемирного социологического конгресса в Мадриде (1990 г.) с подачи Р. Робертсона[141] наиболее распространенным термином стало понятие «глолокальность», т.

Н.Е. Покровский усматривает в глолокальности преимущества России. Россия становится всемирным экспериментальным полигоном глобализационных эффектов. Этому способствует постсоветская ломка прежних правил, норм и культурных стереотипов, вошедшая в резонанс с интенсификацией глобальных изменений. Россия активно реализует большинство глобалистских тенденций в их яркой «гибридной» форме и тем самым становится «испытательным полигоном», где апробируют себя те тенденции, которые лишь в будущем полностью проявятся в глобальном пространстве [5].

В последние годы аналитики глобализационных изменений все более склоняются к тому, что происходит фрагментация миросистемы и вместе с тем возникают новые взаимосвязи и взаимодействия. Совсем недавно (в 2008 г.). Витторио Котеста заметил, что имеют место «не только взаимосвязи между ансамблем целого и его элементами, но и между дискретными элементами того и другого, создающие транс-национальные, транс-культурные, транс-религиозные (выдвинутые автором) и прочие связи» [142]. Глобальный финансовый кризис, наступивший к концу 2008 г., вынудил правительства лидирующих в мировой экономике стран координировать свои усилия дабы спасти крупнейшие банки от финансового краха.

Можно утверждать, что глобализационные процессы еще далеко не осмыслены в социальной теории. З. Бауман в своей последней работе, посвященной глобализации, пишет, что вывод к которому он пришел, таков: больше вопросов, чем ответов. «... проблемы нынешнего состояния современной цивилизации заключаются в том, что она перестала задавать себе вопросы. Отказ от некоторых вопросов несет в себе большую опасность, чем неспособность ответить на вопросы, уже стоящие на повестке дня ...»[143].

Мнение автора. Россия интенсивно вовлечена в глобализационные процессы, и в дальнейшем, по всей вероятности, будет все более испытывать на себе и плюсы и минусы глобализации. Будем рассуждать так.

Следующая схема суммирует сказанное (схема 4).

Схема 4. Поля глобального пространства, агенты и правила взаимодействий между ними

Возникает вопрос каков же смысл понятия «модернизация», адекватный нынешнему состоянию человеческой цивилизации? Классики XIX века стремились теоретически осмыслить цивилизационный переход от Gemeinshaft к Gesellshaft, нынче же мы находимся в состоянии перехода, если можно так сказать, к Globalshaft.

Государства и другие игроки на мировой арене преследуют свои интересы, в итоге же глобальный мир изменяется не так, как этого хотелось бы той или иной, даже самой мощной державе.

Рассуждаем дальше. Вспомним, что Том Барнс и Елена Флэм предложили теорию систем правил34, в которой выделяют систему правил (их содержание), режимы правил (как они поддерживаются санкциями) и грамматику правил — их усвоение, вплоть до игнорирования.

Далее (повторю сказанное в лекции о культуре и личности) я использую метафору из области психологии: каждый индивид выполняет заданное «социальной схемой» своим индивидуальным стилем (В.С. Мерлин), т. к. люди различаются и типом нервной системы, и особенностями психики, и др. свойствами. Национальные особенности модернизации можно определить как «национальный стиль» развития страны в миро- системе. Этот стиль характеризуется особенностями режимов и грамматик жестко или нежестко навязываемых миросистемой правил.

Главная особенность национального стиля российских модернизаций состоит в том, что все они, начиная с петровских реформ и до нашего времени инициировались и осуществлялись верховной властью сверху, не снизу. Другая важная особенность — низкая правовая культура, небрежение узаконенными правилами.

Успешность очередного исторического модернизационного рывка зависит от сложения сил социальных субъектов, представленных во властных и гражданских структурах.

Возвращаясь к нашей главной проблеме о воздействии глобальных процессов на социальные изменения в России, можно резюмировать.

В регулировании российской национальной экономики влияние глобальных транснациональных правил или систем правил будет достаточно быстро усиливаться в силу интеграции в мировой рынок. Режимы правил, т. е. система санкций, будут отличаться национальной спецификой, а грамматики правил (их освоение, понимание мотивационный импульс) на непредсказуемое историческое будущее останутся сугубо российскими.

Политические институты скорее всего станут изоморфными западной идеальной модели в соответствии с общим вектором развития человеческой цивилизации. Процесс их преобразования связан со сменой поколений политически активной части граждан.

В культуре и менталитете населения исторически близкого будущего можно ожидать множественность эффектов разного рода: противоборство русификации (православию) со стороны инокультур и ино- конфессий, возникновение наряду с бытующими новых культурных «кентавризмов». Неизбежный приток мигрантов усилит мультикуль- турное устройство нашего общества.

Дизайн институционального устройства России далекого будущего принципиально непредсказуем на основе имеющегося знания, в немалой степени и потому, что на социальные процессы будут влиять возрастающие природные риски и новые технологии. Человеческая цивилизация может обрести совершенно иной облик.

Вопросы для самоконтроля Основные стратегии общенаучных подходов к анализу социальных изменений по Р. Будону. В чем ограниченность девелопментализма? Каковы возможности теорий циклизма в анализе социальных изменений? В чем состоят главные аргументы теорий риска? Основные концепции глобализации Проблема: Россия в миросистеме.

Основная Будон Р. Теория социальных изменений / Пер. с англ. под ред. М. Черныша. М. Аспект-Пресс», 1999. Глобализация и постсоветское общество / Под ред. А. Согомонова и С. Кухтери- на, М., Стови, 2001. Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в современном мире / Под ред. П.Бергера и С. Хантингтона., пер. с англ. В.В. Сапова. Под ред. М.М. Лебедевой. М.: Аспект Пресс, 2004. Оберемко О., Ядов В. Общетеоретические подходы к анализу социального развития и социальных изменений // Социальные трансформации в России: теории, практики, сравнительный анализ» / Под ред. В.А. Ядова. М.: 2005, «Феникс». С . 10-44. Покровский Н.Е. Глобализационные процессы и возможный сценарий их воздействия на российское общество // Социальные трансформации в России: теории, практики, сравнительный анализ» / Под ред. В.Ядова. М.: «Феникс». 2005. Штомпка П. Социология социальных изменений / Пер. с англ. под ред. В.А. Ядова. М.: Аспект Пресс, 1996 (Гл. 6) Яницкий О.Н. Социология риска. М.: Изд. LVS. 2003.

Дополнительная Alexander J.C. Modem, anti. Post and Neo: How Social Theories have tried to understand the “New World” of “Our times”? N Y. Harper. 1998. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование в обществе. М.: Аспект-Пресс,

1999.