На протяжении многих лет изучение стратификации в обществе характеризовалось известной «слепотой» в отношении гендерных различий — оно проводилось так, как если бы женщин вообще не существовало или как если бы для анализа неравенства в обладании властью, богатством и престижем женщины не имели значения и не представляли интереса. Однако гендер сам по себе является одним из самых первых примеров стратификации. Во всех известных обществах мужчины, по крайней мере в некоторых аспектах социальной жизни, всегда обладали большим богатством и более высоким статусом и влиянием, чем женщины. Одна из главных проблем, возникших в связи с изучением гендера и стратификации в современных обществах, звучит просто, но оказывается весьма трудной для разрешения. Это вопрос о том, насколько полно можно понять гендерное неравенство в наше время, если исходить преимущественно из классовых делений. Неравенство, связанное с гендером, имеет более глубокие исторические корни, чем классовые системы; мужчины занимали более высокое положение, чем женщины, даже в живущих охотой и собирательсством обществах, где не существовало классов. Тем не менее, деление на классы в современных обществах выражено настолько заметно, что оно, несомненно, в значительной степени «перекрывает» гендерное неравенство. Материальное положение большинства женщин обычно отражает материальное положение их отцов или мужей, и отсюда создается впечатление, что мы вправе объяснять гендерное неравенство, исходя в основном из понятия классов. Определение классовой принадлежности женщин Вплоть до самого последнего времени зачастую молчаливо предполагалось, что классовое неравенство в значительной мере определяет гендерную стратификацию. Однако критика со стороны представителей феминистского движения, а также несомненные изменения в экономической роли женщин во многих западных обществах поставили это мнение под вопрос. «Общепринятая точка зрения» при изучении классов заключалась в том, что оплачиваемый труд женщин составляет относительно незначительную долю в доходах семьи по сравнению с оплачиваемым трудом мужчин и что, следовательно, женщин можно относить к тем же классам, что и их мужей (Goldthorpe 1983). Согласно Голдторпу, чья схема классовой стратификации первоначально основывалась на этом мнении, такой подход не является выражением идеологии превосходства мужчин (сексизма). Напротив, он признает подчиненное положение, в котором оказывается большинство женщин на рынке труда. Женщины чаще, чем мужчины, заняты на работах с неполным рабочим днем и имеют больше перерывов в оплачиваемой трудовой деятельности хотя бы потому, что им приходится надолго прерывать работу для рождения детей и ухода за ними (см. главу 13 «Труд и экономическая жизнь»). Поскольку большинство женщин традиционно находилось в положении экономической зависимости от своих мужей, отсюда следует, что их классовая принадлежность чаще всего обусловливается классовой принадлежностью мужа. Аргументы Голдторпа вызвали критику в нескольких направлениях. Во-первых, в значительной части семей доходы, получаемые женщинами, играют важную роль для поддержания экономического положения семьи и ее образа жизни. В подобных обстоятельствах оплачиваемая работа женщины в известной степени определяет классовую принадлежность семьи. Во-вторых, профессия жены иногда может являться мерилом положения семьи в целом. Даже в тех случаях, когда женщина зарабатывает меньше, чем ее муж, ее положение на работе может все равно оказаться «ведущим» фактором, влияющим на классовую принадлежность мужа. Так, например, обстоит дело, если муж является неквалифицированным или полуквалифицированным рабочим, а жена, скажем, менеджером в магазине. В-третьих, в случае семей «смешанного класса», — в которых работы мужа и жены относятся к разным категориям, — могут существовать те или иные причины, по которым более целесообразно рассматривать мужчин и женщин как принадлежащих, даже в пределах одной и той же семьи, к разным классам. В- четвертых, все время растет доля семей, в которых женщины выступают единственными кормильцами. Увеличивающееся количество мате- рей-одиночек и бездетных работающих женщин является тому свидетельством. Такие женщины по определению оказывают решающее влияние на классовое положение своих семей, за исключением случаев, когда выплачиваемые алименты ставят женщину на тот же экономический уровень, на котором находится ее бывший муж (Stanwort 1984; Walby 1986). Голдторп и другие авторы защищали традиционную точку зрения, тем не менее в его схему были внесены некоторые существенные изменения. Для целей исследования при классификации семьи стало учитываться положение супруга, принадлежащего к более высокому классу, независимо от того, мужчина это или женщина. Иначе говоря, принадлежность к тому или иному классу определяется теперь не исходя из понятия «мужчины-кормильца», а в зависимости от «основного кормильца*. Далее, класс Illb в схеме Голдторпа был разделен на две подкатегории, чтобы отразить преобладание женщин на должностях «белых воротничков» низкого уровня. Когда схема применяется к женщинам, класс Illb (работники нефизического труда, занятые в сфере торговли и услуг) рассматривается как класс VII. Это расценивается как более точное представление положения неквалифицированных и полуквалифицированных женщин на рынке труда. Вне семьи? В развитие спора относительно определения классовой принадлежности, некоторые авторы предложили устанавливать классовую принадлежность человека безотносительно к семье. Иными словами, предлагается определять социальный класс исходя из рода занятий для каждого отдельного лица независимо от его домашних обстоятельств. Подобный подход был использован, например, в работе Гордона Маршалла и его коллег, посвященной изучению системы классов в Соединенном Королевстве (Marshall et al. 1988). Однако такой подход также сталкивается с трудностями. Он ставит в один ряд всех, кто не занят на оплачиваемой работе, включая не только домохозяек, но также пенсионеров и безработных. Классовое положение представителей последних двух категорий можно определять исходя из их последнего рода деятельности, но если они не работали уже долгое время, определение их классовой принадлежности может оказаться затруднительным. Более того, представляется в высшей степени ошибочным полное игнорирование семьи. Наличие или отсутствие у человека семьи оказывает существенное влияние на открывающиеся перед ним возможности. Влияние наемного труда женщин на классовое расслоение Появление женщин на рынке оплачиваемого наемного труда оказало существенное влияние на доходы семьи. Но это воздействие было неравномерным, что может привести к углублению классовых различий между семьями. Все больше женщин начинает работать специалистами и менеджерами и получает высокие оклады. Это способствует возникновению поляризации между «семьями с двумя работающими» («двухкарьерными семьями»), имеющими высокие доходы, с одной стороны, и семьями с «одним добытчиком» или вообще «без добытчика», с другой стороны (см. главу 13 «Труд и экономическая жизнь»). Исследование показало, что высокооплачиваемые работающие женщины обычно имеют высокооплачиваемых партнеров по браку и что жены специалистов и менеджеров зарабатывают больше, чем работающие женщины, имеющие партнеров в других профессиях. Брак имеет тенденцию создавать некое партнерство, в котором оба участника являются либо относительно привилегированными, либо неблагополучными, исходя из принадлежности к определенной профессии (Воппеу 1992). Партнерство мужчины и женщины в таких двухкарьерных браках приобретает все большее значение благодаря тому факту, что средний возраст рожающих женщин увеличивается, особенно среди женщин-специалистов. Растущее число бездетных пар в двухкарьерных браках еще больше усугубляет разрыв между наиболее высоко- и наиболее низкооплачиваемыми семьями. Социальная мобильность Изучая стратификацию, следует учитывать не только существующие различия между людьми в экономическом и профессиональном положении и роде занятий, но и то, что происходит с людьми, занимающими то или иное положение. Термин социальная мобильность обозначает движение отдельных людей и групп от одного социоэкономического положения к другому. Вертикальная мобильность — это движение вверх или вниз по социоэкономи- ческой лестнице. Люди, чья собственность, доходы и статус растут, перемещаются вверх — для них характерна восходящая мобильность; тогда как для тех, кто движется в противоположном направлении, характерна нисходящая мобильность. В современных обществах существует также значительная горизонтальная мобильность, которая означает географическое перемещение людей из одних регионов, городов и иных населенных пунктов в другие. Вертикальная и горизонтальная мобильности нередко сочетаются друг с другом. Например, некто, работающий в той или иной компании в определенном городе, может быть переведен с повышением в филиал данной фирмы, расположенный в другом городе или даже в другой стране. Существуют два пути в изучении социальной мобильности. При первом подходе исследуются личные карьеры отдельных людей — насколько далеко они перемещаются вверх или вниз по социальной лестнице в процессе их трудовой жизни. Это обычно называют интрагенерационной мобильностью. При другом подходе изучается, насколько часто дети выбирают тот же род деятельности, что их родители или деды. Такого рода мобильность — через поколения — называют интергенерационной. Изучение мобильности в сравнительном плане Масштабы вертикальной мобильности в обществе являются главным индикатором «открытости» общества, показывающим, в какой мере талантливые люди, рожденные в низших слоях общества, могут подняться вверх по социально-экономической лестнице. В этом отношении социальная мобильность представляет собой важную политическую проблему, особенно в государствах, приверженных к либеральному представлению о равенстве возможностей для всех граждан. Насколько же «открытыми» являются индустриальные страны с точки зрения социальной мобильности? Предоставляет ли Великобритания людям действительно большее равенство возможностей, чем другие страны? Изучение социальной мобильности ведется уже более пятидесяти лет и оно часто включало сравнение результатов, полученных в разных странах. Из ранних исследований важное значение имело исследование, проведенное в 1960-х гг. Питером Блау и Отисом Дадли Данкэном. Их труд остается наиболее детальным обследованием социальной мобильности из всех, когда-либо предпринимавшихся в одной стране. (Несмотря на широкий охват явлений, в этом труде, подобно большинству исследований мобильности, изучались только представители мужского пола.) Блау и Данкэн собрали информацию по общенациональной выборке из 20 тыс. мужчин (Blau and Duncan 1967). Они пришли к выводу, что в Соединенных Штатах вертикальная мобильность существует в значительном объеме, но почти все передвижения происходят в рамках весьма близких друг к другу профессий. Перемещение на более «значительное расстояние» встречается редко. Хотя нисходящая мобильность также наблюдается как в карьерах отдельных людей, так и интергенерационно, она распространена гораздо меньше, чем мобильность восходящая. Причина такого положения заключается в том, что число рабочих мест для «белых воротничков» и квалифицированных специалистов росло гораздо быстрее, чем количество мест для «синих воротничков», что и дало возможность детям рабочих перейти в разряд «белых воротничков». Блау и Данкэн подчеркивают важность образования и обучения в определении шансов на успех отдельного человека. По их мнению, восходящая социальная мобильность обычно является характерной для индустриальных обществ в целом и способствует социальной стабильности и интеграции. Наверно, самое известное международное исследование социальной мобильности бьио осуществлено Сеймуром Мартином Лип- сетом и Рейнхардом Бендиксом (Lipset and Bendix 1959). Они проанализировали материалы по девяти индустриальным странам — Великобритании, Франции, Западной Германии, Швеции, Швейцарии, Японии, Дании и Соединенным Штатам, — сосредоточив внимание на передвижении мужчин с видов деятельности, связанных с физическим трудом, на рабочие места «белых воротничков». Вопреки ожиданиям они не обнаружили свидетельств тому, что Соединенные Штаты являются более открытым обществом, чем европейские страны. Общий показатель вертикальной мобиль ности по линии «синие воротнички — белые воротнички» в Соединенных Штатах составил 30 %, в других обществах он варьируется от 27 до 31 %? Липсет и Бендикс пришли к заключению, что во всех индустриальных странах происходили сходные изменения в направлении роста числа мест для «белых воротничков». Это привело к «волне восходящей мобильности», примерно одинаковой по величине, во всех этих странах. Другие социологи высказали сомнение в выводах Липсета и Бен- дикса, утверждая, что если обратить больше внимания на мобильность нисходящую, а также если учесть более далекие социальные перемещения, то между странами обнаружатся весьма существенные различия (Heath 1981; Grusky and Hauser 1984). Большинство исследований социальной мобильности, подобно упомянутым выше, концентрировали внимание на «объекгивных» измерениях мобильности, т. е., скажем, на том, в каком объеме существует мобильность, в каких направлениях она происходит и какие части населения затрагивает. Гордон Маршалл и Дэвид Фирт в своем исследовании социальной мобильности (Marshall and Firth 1999) пошли другим путем; они исследовали «субъективные» чувства людей, связанные с изменением их классового положения. Авторы построили свое исследование как ответ на то, что они назвали «безосновательным мнением», имеющим хождение среди социологов, о якобы сходном воздействии социальной мобильности на ощущение благополучия у отдельных людей. На деле же некоторые респонденты утверждали, например, что социальная мобильность рождает ощущение беспокойства, изоляции и неустойчивости; тогда как другие придерживались более оптимистических взглядов, считая, что постепенно люди обязательно адаптируются к своему новому классу. Используя материалы, относящиеся к десяти странам — Болгарии, бывшей Чехословакии, Эстонии, Германии, Польше, России, Словении, Соединенному Королевству и Соединенным Штатам, — Маршалл и Фирт исследовали вопрос о том, связана ли классовая мобильность с усилением чувства удовлетворенности или неудовлетворенности такими аспектами повседневной жизни, как семья, община, работа, доход и политика. В целом авторы нашли мало подтверждения наличию связи между принадлежностью испытуемых к определенному классу и их общей удовлетворенностью жизнью. Это оказалось справедливым как применительно к людям, переместившимся из рабочего класса в средний класс, так и применительно к тем, кто, напротив, спустился по социальной лестнице вниз. Нисходящая мобильность Хотя мобильность нисходящая распространена меньше, чем мобильность восходящая, она тем не менее представляет собой достаточно часто встречающееся явление. Нередко наблюдается также интрагенерационная нисходящая мобильность. Мобильность этого типа весьма часто связана с психологическими проблемами и тревогами, поскольку люди оказываются не в состоянии вести прежний образ жизни, к которому они уже привыкли. Увольнение с работы — одна из главных причин нисходящей мобильности. Так, потерявшие работу пожилые люди либо вообще не могут найти себе новое место, либо находят работу только с более низким уровнем дохода, чем прежде. До сих пор было проведено очень мало исследований нисходящей мобильности в Соединенном Королевстве. Однако, судя по всему, нисходящая мобильность, как интрагенерационная, так и интергенерационная, в Великобритании растет, как растет она в Соединенных Штатах. В Соединенных Штатах в недавнее время появилось несколько работ, посвященных этому явлению. В 1980-е гг. и в начале 1990-х гг. в Соединенных Штатах, впервые после Второй мировой войны, наблюдалось общее падение средних реальных заработков (заработков с поправкой на инфляцию) у «белых воротничков» среднего ранга. Так, даже если потребность в таких работниках продолжала по сравнению с другими должностями, расти, их заработки не позволяли теперь вести тот образ жизни, который они раньше обеспечивали. Основными причинами подобных изменений являются общая перестройка корпораций и «сокращение» штатов. Перед лицом растущей глобальной конкуренции многие компании урезают рабочие места. Должности «белых воротничков», как и должности «синих воротничков» с полным рабочим днем были сокращены и заменены низко оплачиваемыми должностями с неполным рабочим днем. В Соединенных Штатах нисходящая мобильность особенно распространена сегодня среди женщин разведенных или живущих с детьми отдельно от мужей. Женщины, которые вели умеренно благополучную жизнь среднего класса, когда были замужем, часто после развода едва сводят концы с концами. Во многих случаях получаемые ими алименты скудны или их вообще не выплачивают, и женщинам, пытающимся совместить работу, заботу о детях и домашние обязанности, с трудом удается прокормить семью (Schwarz and Volgy 1992). Социальная мобильность в Великобритании На протяжении послевоенного времени в Великобритании явление мобильности в целом изучалось достаточно широко, хотя, как и в других случаях, внимание по существу было ограничено исключительно мужчинами. Руководителем одного из первых исследований был Дэвид Diacc (Glass 1954). В работе Diac- са анализировалась интергенерационная мобильность на протяжении довольно большого периода времени — вплоть до 1950-х гг. Полученные им результаты совпадают с приведенными выше данными международного исследования (передвижение из «синих воротничков» в категорию «белых воротничков» составляет около 30 %). По правде говоря, материалы Diacca были широко использованы теми, кто сравнивал данные для разных стран. В целом Гласс пришел к заключению, что Великобритания не является особенно «открытым» обществом. Хотя мобильность наблюдается здесь в значительном объеме, она по большей части происходит на короткие дистанции. Восходящая мобильность существенно преобладает над мобильностью нисходящей и сосредоточена она главным образом на среднем уровне классовой структуры. Те, кто находится на самом дне, обычно так и остаются там; почти 50 % детей специалистов и менеджеров сами занимались теми же видами деятельности. Гласс также обнаружил, что элитные позиции в обществе в значительной степени пополняются за счет «саморекрутирования» подобного рода. Другая важная работа, известная как Оксфордское обследование мобильности, была осуществлена Джоном Голдторпом и его коллегами на основе материалов, полученных в 1972 г. (Goldthorpe with Llewellyn and Payne 1980). Авторы попытались выяснить, насколько изменились модели мобильности со времени появления работы Diacca, и пришли к выводу, что общий уровень мобильности мужчин в действительности выше, чем в предшествующий период, и что отмечается больше переходов на длинные дистанции. Однако главной причиной подобных явлений было и на этот раз отнюдь не то, что классификация по роду занятий стала более эгалитарной. На деле изменения были вызваны более быстрым ростом потребности в «белых воротничках» по сравнению с «синими воротничками*. Исследователи обнаружили, что две трети детей неквалифицированных и полуквалифицированных рабочих сами были заняты физическим трудом. Около 30% специалистов и менеджеров вышли из среды рабочего класса. В то же время только примерно 4% рабочих происходят из семей специалистов или менеджеров. Несмотря на данные, свидетельствующие о более высоких объемах социальной мобильности в абсолютном измерении, согласно Оксфордскому обследованию мобильности, относительные шансы на передвижение по социополитической лестнице для разных слоев населения Великобритании остаются крайне неравными, и это неравенство возможностей по-прежнему прочно укоренено в классовой структуре общества. Первоначальные выводы Оксфордского исследования мобильности были модернизированы благодаря новому материалу, собранному примерно десять лет спустя (Goldthorpe and Payne 1986). Основные результаты более ранних исследований получили подтверждение, но были обнаружены и некоторые новые явления. Увеличились, например, шансы для молодых людей из рабочих семей получить работу специалистов или менеджеров. И снова это было связано с изменениями в структуре занятости — произошло сокращение рабочих мест «синих воротничков», а число более высоких должностей специалистов и менеджеров продолжало расти. Результаты, полученные в 1980-х гг. Маршаллом и его коллегами, в значительной степени подтверждали выводы Голдторпа и его коллектива. При изучении мобильности в Эссексе авторы обнаружили, что примерно треть людей, занятых на должностях «белых воротничков» или специалистов более высокого ранга, происходили из рабочих. Подобные результаты свидетельствуют о значительной подвижности британского общества: многие Является ли Великобритания меритократией? Одним из наиболее резких критиков британской традиции изучения социальной мобильности, включая исследования Гласса и Голдтор- па, был Питер Сондерс (Saunders 1990, 1996). По мнению Сондерса, Великобритания представляет собой подлинную меритократию, потому что награду здесь, естественно, получает тот, кто способен лучше других «действовать» и добиваться успеха. По его мнению, способности и усилия — это ключевые факторы в профессиональном успехе, а отнюдь не классовое происхождение. Используя эмпирические данные Национального исследования развития детей, Сондерс показывает, что способные и трудолюбивые дети достигнут успеха независимо от благоприятных или неблагоприятных социальных условий их жизни. По его представлению, британское общество, возможно, не является равноправным, но это общество справедливое. В ответ на такие заявления Ричард Брин и Джон Голдторп подвергли Сондерса критике как с точки зрения теории, так и с точки зре люди действительно имеют возможность подняться выше в социальной иерархии на основе восходящей мобильности, как интрагенера- ционной, так и интергенерационной. Вместе с тем, ситуация по-прежнему была несправедлива в отношении женщин, ибо их шансам изменить положение к лучшему препятствовала непропорционально большая представленность женщин среди тех, кто занимался рутинной нефизической работой. Подвижный характер современного общества возникает преимущественно из тенденции движения к более высокооплачиваемым профессиям. Как отметил Маршалл и его коллеги, «то обстоятельство, что на вершине оказалось „больше места11, не сопровождалось сколько-нибудь значительным равенством возможностей попасть туда» (Marshall et al. 1988, 138). Следует, однако, учитывать, что мобильность, и об этом уже говорилось раньше, — это процесс долговременный, и если общество становится более «открытым», то в полной мере результаты этого можно будет почувствовать только через поколение. Гендер и социальная мобильность Хотя столь многие работы, посвященные социальной мобильности, ограничивались тольния методологии (Galdtharpe and Breen 1999). Они обвиняют Сондерса в необъективности при анализе материала исследования, — это видно, например, из того, что он исключил из исследования респондентов-безработных. Брин и Голдторп провели альтернативный анализ материала, который был использован Сондерсом, и получили коренным образом отличающиеся результаты. Эти результаты подтвердили их собственное убеждение в том, сколь важным препятствием для социальной мобильности являются классовые препоны. Авторы пришли к выводу, что индивидуальные способности, несомненно, представляют собой фактор, содействующий определению классового положения человека, но что сильное влияние здесь по-прежнему оказывает «классовое происхождение». Согласно Брину и Голдторпу, дети, живущие в неблагоприятных условиях, должны обладать большими способностями, чем дети благополучных родителей, чтобы добиться сходного с благополучными детьми классового положения. ко проблемами мужчин, в последние годы больше внимания стали уделять моделям мобильности среди женщин. В наше время, когда девочки достигают в школе больших успехов, чем мальчики, а число молодых женщин превосходит в высших учебных заведениях число юношей, очень заманчиво было бы сделать вывод о том, что, возможно, так долго существовавшее в обществе неравенство по признаку пола утрачивает, наконец, силу. Стала ли структура занятости более «открытой» для женщин или же возможности их продвижения по-прежнему обусловлены главным образом семьей и социальным происхождением? В недавнем коллективном исследовании «Те, кому двадцать с небольшим в 1990-х», проведенном Советом по экономическим и социальным исследованиям, были прослежены судьбы девяти тысяч британцев, родившихся в одну и ту же неделю 1970 г. При самом последнем обследовании респондентов — они достигли возраста двадцати шести лет — было обнаружено, что и для мужчин, и для женщин мощными факторами влияния остаются условия жизни семьи и классовое происхождение. Выводы, полученные исследователями, гласили: лучше всего справляются с переходом во взрослое состояние мо лодые люди, которые получили лучшее образование, не вступили в брак и не завели детей и отцы которых были специалистами разных профессий. Молодые люди, выросшие в неблагоприятных условиях, чаще, чем другие, оказывались в тех же неблагоприятных условиях. Исследование показало, что в целом женщины в наше время имеют гораздо больше возможностей, чем их ровесницы в прошлом поколении. Больше всего выиграли от тех изменений, которые были упомянуты выше, женщины среднего класса: они с такой же вероятностью, как и их сверстники-мужчины, поступают в университеты и по окончании получают хорошо оплачиваемую работу. Эта тенденция в направлении большего равенства находит отражение также в растущей уверенности современных женщин в своих силах и в большем чувстве самоуважения по сравнению с аналогичной группой женщин, рожденных всего на двенадцать лет раньше. Шансы женщин сделать успешную карьеру улучшаются, но остаются два главных препятствия. Мужчины-менеджеры и работодатели по-прежнему дискриминируют обращающихся за работой женщин. Они поступают так, по крайней мере отчасти, потому что считают, что «женщины по-настоящему не заинтересованы в карьере» и что они обычно бросают работу, когда заводят семью. Наличие детей, действительно, до сих пор оказывает очень существенное влияние на возможность для женщин сделать карьеру. И это происходит не столько потому, что женщины не заинтересованы в карьере, сколько потому, что их В действительности настойчиво вынуждают выбирать между продвижением по службе и рождением детей. Мужчины редко изъявляют готовность полностью разделить с женщиной ответственность за работу по дому и заботу о детях. Хотя гораздо больше женщин, чем раньше, организуют свою домашнюю жизнь так, чтобы можно было продолжать служебную карьеру, они все еще сталкиваются на этом пути с большими препятствиями. Заключение Несмотря на то что традиционное влияние класса в ряде отношений совершенно очевидно ослабевает, в частности в том, как люди себя отождествляют как личности, классовые различия по-прежнему составляют в современных обществах самую основу экономического неравенства. Класс продолжает оказывать огромное воздействие на нашу жизнь, и принадлежность к тому или иному классу соотносится с многообразными проявлениями неравенства, начиная от ожидаемой продолжительности жизни и общего физического состояния и кончая доступностью образования и хорошо оплачиваемой работы. Неравенство между бедными и более состоятельными в Великобритании за последние двадцать лет увеличилось. Является ли растущее классовое неравенство той ценой, которую приходится платить, чтобы обеспечить экономическое развитие? Такое мнение было особенно популярно в период правления правительства Маргарет Тэтчер. Рассуждали таю погоня за богатством способствует экономическому развитию, потому что это является движущей силой, стимулирующей инновации и целеустремленность. Многие авторы высказывают мнение, что в настоящее время глобализация и нерегулируемость экономических рынков приводят к увеличению разрыва между богатыми и бедными и усугублению классового неравенства. Вместе с тем важно помнить, что наша деятельность никогда не бывает полностью детерминированной разделением на классы: у многих людей наблюдается социальная мобильность. Распространение высшего образования, растущая доступность повышения профессиональной квалификации, появление Интернета и «новой экономики» — все это предоставляет важные новые возможности для восходящей мобильности. Подобные явления еще больше разрушают старые классовые и стратификационные модели и способствуют возникновению более гибкого меритократического порядка. Краткое содержание 1. Социальной стратификацией называют разделение общества на слои, или страты. Когда мы говорим о социальной стратификации, мы имеем в виду неравное положение, занимаемое отдельными людьми в обществе. Стратификация по полу и возрасту обнаруживается во всех обществах. В более крупных традиционных обществах и в индустриальных странах в наши дни наблюдается стратификация, основанная на отношении к богатству, собственности и доступу к материальным благам и культурным ценностям. 2. Выделяются четыре основных типа систем стратификации: рабовладельческая, кастовая, сословная и классовая. Тогда как первые три системы основаны на неравенстве, санкционированном законом или религией, классовое деление не является «официально» признанным, но его вызывают к жизни экономические факторы, оказывающие влияние на материальные условия жизни людей. 3. Наиболее известными и влиятельными теориями стратификации общества являются теории, разработанные Марксом и Вебером. Маркс отводил основную роль классу, который он рассматривал как объективно данную характеристику экономической структуры общества. Он считал, что основной разлом проходит между владельцами капитала и рабочими, которые капиталом не владеют. Вебер придерживался сходного мнения, но различал еще два других аспекта стратификации — статус и партию. Статус связан с уважением или «социальным престижем», которым обладают отдельные люди или группы, а партия означает активную мобилизацию групп людей для достижения определенных целей. 4. В качестве показателя социального класса часто используется род занятий. Отдельные люди, занятые одной и той же трудовой деятельностью, имеют обычно сходную степень социального благополучия или неблагополучия и сходные возможности в жизни. Для представления классовой структуры общества социологи традиционно использовали схемы профессиональных классов. Классовые схемы представляют ценность потому, что позволяют проследить широкие классово-обусловленные проявления неравенства и модели, но в других отношениях они страдают ограничениями. Например, классовые схемы с трудом применимы к экономически неактивному населению и не отражают важного значения для социального класса владения собственностью и богатством. 5. Большинство людей в современных обществах живет сейчас более зажиточно, чем это было несколько поколений тому назад, тем не менее богатство по-прежнему сосредоточено в руках сравнительно небольшого количества людей. Высший класс представляет собой незначительное меньшинство людей, обладающих и богатством, и властью, а кроме того возможностью передать свои привилегии следующему поколению. Богатые — это неоднородная и изменяющаяся группа; в последние годы ряды богатых во все большем количестве пополняют миллионеры, добившиеся богатства благодаря собственным усилиям, а также женщины и молодые люди. 6. Средний класс состоит в основном из тех, кто занят видами деятельности, характерными для «белых воротничков», — это учителя, специалисты-медики и служащие в индустрии услуг. В большинстве индустриальных стран средний класс в наши дни включает большую часть населения, что в значительной мере обусловлено ростом потребности в специалистах, менеджерах и администраторах. В отличие от представителей рабочего класса, члены среднего класса обычно обладают такими преимуществами, как образование и техническая квалификация, которые позволяют им продавать свой и умственный, и физический труд, чтобы заработать средства к существованию. 7. Рабочий класс образуют люди, занятые физическим или ручным трудом. В течение XX в. численность рабочего класса значительно уменьшилась в связи с уменьшением применения ручного труда. Представители рабочего класса сейчас живут более зажиточно, чем это было сто лет назад. 8. В последнее время некоторые авторы выдвинули предположение о том, что существенное воздействие на классовое положение оказывают такие факторы культуры, как образ жизни и модели потребления. Согласно указанному мнению, личность отдельного человека структурируется сейчас в зависимости от его образа жизни, а не в зависимости от таких традиционных показателей класса, как род занятий. 9. Изучение стратификации общества традиционно было ориентировано на положение мужской части населения. Частично это объясняется убежденностью в том, что неравенство по признаку пола отражает классовые различия. Такая точка зрения является в выс шей степени сомнительной. В современных обществах фактор пола оказывает влияние на стратификацию в известной степени независимо от класса. 10. Классовая принадлежность отдельного человека, по крайней мере в какой-то степени, достигается им, а не просто «дается» ему от рождения. Достаточно распространенное явление представляет собой как восходящая, так и нисходящая социальная мобильность в классовой структуре общества. 11. При изучении социальной мобильности различают перемещение в пределах одного поколения (интрагенерационная мобильность) и перемещение при переходе от одного поколения к другому (интергенерационная мобильность). Первый тип социальной мобильности обозначает движение вверх или вниз по социальной лестнице в процессе трудовой деятельности одного человека. Второй тип социальной мобильности указывает на движение от поколения к поколению, например, когда дочь или сын из рабочей семьи становится специалистом. Социальная мобильность имеет, как правило, ограниченный масштаб. Большинство людей не уходят далеко от уровня семьи, из которой они вышли, хотя расширение потребности в «белых воротничках» на протяжении нескольких последних десятилетий создало возможность для значительного объема восходящего перемещения на короткие дистанции. Вопросы для самостоятельного анализа 1. Какой из теоретических подходов к стратификации общества представляется вам наиболее релевантным исходя из вашей повседневной практики? 2. Почему так много социологов используют род занятий как критерий при определении социального класса? 3. Почему в современных обществах мобильность нисходящая имеет меньшее распространение, чем мобильность восходящая? 4. Что подразумевают социологи под «реляционными» классовыми схемами? 5. Что является наиболее подходящей единицей при изучении классов — индивидуум или семья? 6. Представляет ли собой неравенство в обществе негативное явлеиие, если все члены этого общества обеспечены необходимыми продуктами питания и одеждой? Дополнительная литература Crompton Rosemary. Class and Stratification: An Introduction to Current Debates. Cambridge: Polity, 1998. Lavalette Michael and Mooney Gerry (eds.). Class Struggle and Social Welfare. N.Y.: Routledge, 2000. Marshall Т.Н. Citizenship and Social Class, and Other Essays. Cambridge: Cambridge University Press, 1950. Munt Sally R. (ed.). Cultural Studies and the Working Class. London: Cassell, 2000. Zmroczek CMstine and Mahony Pat (eds.). Women and Social Class: International Feminist Perspectives. London: UCL Press, 1999. Интернет-линки Библиография по теме «социальный класс» (Амстердамский университет) http://www.pscw.uva.nl/sociosite/CLASS/bibA.html Исследования социального неравенства http://www.trinity.edu/mkearl/strat.html Интернет-архив марксистов http://www.marxists.org Мультидисциплинарная программа исследований проблем неравенства и социальной политики Школы управления имени Кеннеди http://www.ksg.harvard.edu/inequality/ Доклад Мевдународного фонда ООН по оказанию помощи детям (ЮНИСЕФ) «О развитии народов» (2000 г.) http://www.unicef.org/pon00/