Черты женственности, мужественности и гендерные отношения
Учитывая озабоченности феминистов в отношении подчиненного положения женщин • Патриархальное государство. В своей политике и приоритетах государство демонстрирует систематическое смещение в сторону интересов патриархата. • Мужская жестокость. Хотя мужская жестокость часто выглядит состоящей из действий отдельных индивидуумов, на самом деле она структурирована и систематична. Женщины постоянно испытывают эту жестокость и стандартным образом реагируют на нее. Государство, за редкими исключениями, отказывается от вмешательства и, по существу, терпимо относится к жестокости. • Патриархальные отношения в сексуальной жизни. Это выражается в «принудительной гетеросексуальности» и в двойных стандартах в сексуальных отношениях между мужчинами и женщинами (когда применяются разные «правила» сексуального поведения). • Патриархальные культурные установки. Множество общественных институтов и обычаев, включая работу средств массовой информации, религию и образование, порождают представления о женщинах «в рамках патриархального взгляда». Эти представления влияют на личности женщин и предписывают им допустимые стандарты поведения и действий. Вальби различает две формы патриархата. Частный патриархат — подавление женщин, возникающее внутри дома и осуществляемое руками отдельного патриарха. Это исключающая стратегия, потому что женщины, по-существу, не допускаются к участию в общественной жизни. С другой стороны, общественный патриархат более коллективен по форме. Женщины включены в общественные отношения, такие как политика или рынок труда, но остаются отделенными от богатства, власти и общественного статуса. Вальби утверждает, что по крайней мере в Великобритании от викторианской эпохи до наших дней происходят изменения как степени, так и формы патриархата. Она замечает, что сужение разрыва в оплате труда и успехи в женском образовании демонстрируют некоторый сдвиг степени патриархата в сторону уменьшения, но отнюдь не свидетельствуют о его поражении. Если когда-то подавление женщин чаще осуществлялось дома, сейчас оно распространено во всем обществе — женщины подвергнуты сегрегации и подчинению во всех сферах публичной жизни. Иными словами, патриархат изменил форму и перешел от частного к общественному. Как язвительно замечает Вальби, стоило женщинам освободиться от домашних дел, как их стало эксплуатировать все общество (Watby 1990). в обществе, вероятно, не вызывает удивления тот факт, что самые ранние исследования гендера были почти исключительно посвящены женщинам и понятию женственности. Мужчины и мужественность считались сравнительно понятными и не вызывающими вопросов понятиями. На анализ мужественности, опыта быть мужчиной или формирование мужской идентичности было потрачено очень мало усилий. Значительно больше социологи занимались попытками понять подавление женщин мужчинами и их роль в сохранении патриархата. Однако, начиная с конца 1980-х гг., критическому изучению мужчин и мужественности стало уделяться больше внимания. Фундаментальные перемены, повлиявшие на роль женщин и характер семьи в индустриально развитых обществах, подняли вопросы о природе мужественности и ее меняющейся роли в обществе. Что такое быть мужчиной в постмодернистском обществе? Находится ли мужественность в кризисе? Как преобразуются традиционные ожидания и требования в отношении мужчин в быстро меняющемся мире? В последние годы социологи все больше интересуются вопросом об общественном положении и жизненном опыте мужчин в расширяющихся рамках формирующего их порядка. Этот сдвиг внутри социологии пола и сексуальности привел к более серьезному изучению мужчин и мужественности в рамках объемлющего понятия гендерных отношений — социально обусловленных взаимодействий между мужчинами и женщинами. Социологи хотят постичь, каким образом строится мужская идентичность и какое влияние на поведение мужчин оказывают социально предписанные им роли. Р. V. Коннелл. Гендерный порядок В книгах «Гендер и власть» (Connell 1987) и «Проявления мужественности» (Connell 1995) Р. У. Коннелл дал одно из наиболее полных теоретических описаний понятая гендера. Его подход оказал особое влияние на социологию, так как Коннелл включил понятия патриархата и мужественности во всеобъемлющую теорию гендерных отношений. Согласно Коннеллу, проявления мужественности являются важной частью гендерного порядка и не могут быть поняты отдельно от него или сопровождающих проявлений женственности. Коннелл интересуется вопросом о том, как удерживаемая мужчинами власть в обществе создает и поддерживает гендерное неравенство. Он подчеркивает, что эмпирические свидетельства гендерного неравенства представляют не просто «бесформенную груду данных», а раскрывают основу «организованного поля человеческой дея тельности и социальных отношений», в которых женщины удерживаются в подчиненном положении по отношению к мужчинам (Connell 1987). В западных капиталистических обществах, утверждает Коннелл, гендерные отношения все еще определяются патриархальной властью. От уровня индивида до институционального уровня все типы мужественности и женственности упорядочены вокруг центрального принципа — превосходства мужчин над женщинами. Согласно Коннеллу, гендерные отношения являются продуктом повседневных взаимодействий и установленных обычаев. Действия и поведение среднего человека в его частной жизни непосредственно связаны с коллективными социальными соглашениями в обществе. Эти соглашения непрерывно воспроизводятся в течение жизни людей и в следующих поколениях, хотя и подвержены изменениям. Коннелл формулирует три аспекта общества, которые, взаимодействуя друг с другом, образуют в нем гендерный порядок — широко распространенную во всем обществе структуру властных отношений между носителями мужественности и женственности. По Коннеллу, труд, власть и катексис (личные/сексуальные взаимоотношения) являются особыми, хотя и взаимосвязанными частями общества, действующими совместно и подвергающимися взаимосвязанным изменениям. Эти три сферы жизни являются главными областями, в которых устанавливаются и поддерживаются гендерные отношения. Труд определяет разделение труда по признаку пола как внутри дома (домашние обязанности и воспитание детей), так и на рынке труда (вопросы типа сегрегации занятости и неравной оплаты). Власть действует через социальные отношения, например, через властные полномочия, насилие и идеологию в институтах власти, государство, армию и домашнюю жизнь. Катексис касается динамики в рамках интимных, эмоциональных и личных взаимоотношений, включающих брак, сексуальность и выращивание детей. Гендерные отношения, предписываемые этими тремя областями общественной жизни, структурируются на социальном уровне в определенный гендерный порядок. Коннелл использует термин гендерный режим по отношению к роли гендерных отношений в меньших структурах, таких как конкретный институт общества. Так, семья, соседи и государство имеют каждые свой гендерный режим. Мартин Мак ап ййл провел важное исследование формирования мужественного поведения в одном таком гендерном режиме — школе (см. врезку на с. 114). Гендерная иерархия Коннелл полагает, что существует много разных проявлений мужественности и женственности. На уровне общества эти контрастирующие версии поведения упорядочены в иерархию, ориентированную вокруг одного определяющего принципа — доминированию мужчин над женщинами (см. рис. 5.1). Коннелл использует в своей иерархии стилизованные «идеальные типы* мужественного и женственного поведения. На вершине иерархии находится гегемонная мужественность, доминирующая над всеми другими проявлениями Гомосексуальная мужественность Подчеркнутая женственность Сопротивляющаяся женственность Менее мощная Рис. 5.1. Гендерная иерархия мужественности и женственности в обществе. Слово «гегемонная» относится к понятию гегемонии — доминированию в обществе определенной группы, осуществляемому не за счет грубой силы, а за счет культурной динамики, распространяющейся на частную жизнь и социальную сферу. Так, средства массовой информации, образование, идеология — все они могут быть каналами, по которым устанавливается гегемония. Согласно Коннеллу, ге- гемонная мужественность связана прежде всего и главным образом с гетеросексуальностью и браком, но также с авторитетом, оплачиваемой работой, силой и физической крепостью. Примерами людей, воплощающих гегемонную мужественность, являются Сильвестр Сталлоне, Брюс Уиллис, Хэмфри Богарт и Жан-Клод ван Дамм. Хотя гегемонная мужественность рассматривается как идеальная форма мужественности, только несколько человек в обществе могуг считаться достойными такой характеристики. Однако большинство мужчин извлекает преимущества из доминирующего положения гегемопной мужественности в патриархальном порядке. Коннелл называет это «дивидендами патриархата», а тех, кто получает от этого пользу, — обладающими комплицитной (соучаствующей) мужественностью. В подчиненном положении к гегемон- ной мужественности находится ряд других форм мужественности и женственности. Среди подчиненных форм мужественности наиболее важное место занимает гомосексуальная мужественность. В гендерном порядке, определяемом гегемопной мужественностью, гомосексуалист рассматривается как противоположность «настоящему мужчине»; он не соответствует идеалу гегемопной мужественности и часто вбирает в себя многие из «отвергнутых» при отборе черт. Гомосексуальная мужественность заклеймлена позором и находится в самой нижней части гендерной иерархии для мужчин. Коннелл показывает, что все признаки женственности сформировались в подчиненных позициях к гегемопной мужественности. Одна из форм женственности — подчеркнутая женственность — является важным дополнением к гегемопной мужественности. Она ориентирована на приспособление к интересам и желаниям мужчин и характеризуется «уступчивостью, опекой и сопереживанием». Среди молодых женщин подчеркнутая женственность ассоциируется с сексуальной восприимчивостью, а среди женщин более старшего возраста подразумевает материнство. Коннелл приводит Мерилин Монро в качестве примера одновременно «архетипа и пародии» на подчеркнутую женственность. Он указывает, что образы подчеркнутой женственности остаются преобладающими в средствах массовой информации, рекламе и маркетинговых кампаниях. Наконец, существуют подчиненные типы женственности, отвергающие описанный выше вариант подчеркнутой женственности. Однако в большинстве случаев подавляющее внимание, оказываемое поддержанию подчеркнутой женственности как общепринятой нормы в обществе, означает, что другие подчиненные типы женственности, отвергающие эту норму, не получают права голоса. В число женщин, развивших неподчиненные идентичность и стиль жизни, входят феминистки, лесбиянки, старые девы, акушерки, гадалки, проститутки и работницы физического труда. Однако опыт носительниц этой сопротивляющейся женственности в значительной степени «скрыт от истории». Изменения в гендерном порядке: кризисные тенденции Хотя Коннелл сформулировал четко организованную гендерную иерархию, он отвергает точку зрения, что гендерные отношения являются фиксированными или статичными. Напротив, он полагает, что эти отношения являются результатом непрерывно происходящего в настоящее время процесса и поэтому открыты для изменений и сомнений. Коннелл воспринимает гендерные отношения в динамических терминах. Поскольку он полагает, что пол и гендер социально сконструированы, Коннелл утверждает, что люди могут изменять свои гендерные ориентации. Под этим он понимает не обязательно то, что люди могут переключать свою сексуальность с гетеросексуальной на гомосексуальную ориентацию и наоборот, хотя это и происходит в ряде случаев, но и то, что гендерная идентичность и взгляды людей постоянно адаптируются. Например, женщины, когда-то поддерживавшие «подчерк- ігутую женственность», могут развить в себе феминистское сознание. Эта постоянная возможность изменений делает характер гендерных отношений открытым для разрыва и подверженным власти человеческого фактора. Мартин Мак ан Гейл: образование и формирование мужественности и сексуальности Мартин Мак ан Гейл провел этнографическое исследование в английской государственной средней школе, чтобы выяснить ее «гендерный режим», т. е. то, каким образом гендерные отношения проявляются внутри школы. Опираясь на работы Коннелла, Мак ан Гейл интересовался тем, каким образом школы активно способствуют распределению учеников по степеням мужественности и женственности. Хотя его прежде всего интересовало формирование гетеросексуальной мужественности, он исследовал также опыт группы учеников-гомосексуалистов. Результаты Мак ан Гейла, опубликованные в книге «Создание мужчин» (Mac an Ghail 1994) показывают, что сама школа является институтом, для которого характерны гендерные и гетеросексуальные структуры. Преобладающий «режим» способствует созданию среди учеников гендерных отношений, совпадающих с более широким гендерным порядком, т. е. в границах школы можно проследить иерархию доминирующих и подчиненных черт мужественности и женственности. Разнообразные социальные влияния и привычки, такие как дисциплинарные процедуры, распределение предметов, взаимодействие ученик — учитель и учитель — ученик, а также надзор, вносят вклад в формирование гетеросексуальной мужественности. Мак ан Гейл выделяет четыре находящихся на стадии становления в школе типа мужественности. Парни-мачо — группа белых мальчиков из рабочего класса, открыто неповину- ющихся школьному начальству и презрительно относящихся к учебному процессу и ученикам- отличникам (см. также главу 16 «Образование» на с. 449-450). Мак ан Гейл приходит к выводу, что парни-мачо испытывают «кризис мужественности», поскольку та ручная и неквалифицированная (или полуквалифицированная) работа, которая, как они считали, определит их личности в будущем, стала бесперспективной. Это ставит перед парнями психологическую и практическую дилемму в отношении их будущего, которую им самим трудно постичь и еще труднее разрешить. Вторая группа состоит из «отличников», которые видят себя в будущем профессионала Хотя некоторые социологи полагают, что западное общество испытывает «гендерный кризис», Коннелл считает, что мы просто переживаем мощные кризисные тенденции. Эти тенденции проявляются в трех формах. Во- первых, это кризис институционализации, понимаемый Коннеллом в том смысле, что инми. Парни-мачо (и учителя) рассматривают их как изнеженных «умников». Согласно Мак ан Гейлу, наиболее распространенный способ преодоления дурных стереотипов в отношении себя, которым пользуются «отличники», — это сохранение уверенности, что их тяжелый труд и академические успехи обеспечат им безопасное будущее. Это составляет основу маскулинного начала в их личностях. Третья группа — новые предприниматели — это мальчики, которых притягивают новые предметы в обновленном учебном плане, такие как информатика и бизнес. Мак ан Гейл рассматривает их как детей новой «предпринимательской культуры», которая начала культивироваться в эпоху Маргарет Тэтчер. Для этих парней успех на экзаменах уровня А]) сравнительно бесполезен и с точки зрения их нацеленности на занятия бизнесом в будущем, и как ступень в планировании этого будущего. Последнюю группу составляют истинные англичане. Это вызывающая наибольшее беспокойство группа представителей среднего класса, сохраняющих двойственное отношение к академическим занятиям, но рассматривающих себя как «носителей культуры», более высокой по отношению ко всему, что может предложить учитель. Поскольку представители этой группы ориентированы на карьерный рост, мужественность для истинного англичанина включает демонстрацию не требующих усилий академических достижений. При изучении учеников-гомосексуалистов мужского пола Мак ан Гейл обнаружил, что во всех школьных дискуссиях, которые касаются вопросов пола и сексуальности, принимается как само собой разумеющийся явно гетеросексуальный набор норм и ценностей, основанный на традиционных взаимоотношениях и нуклеар- ных семьях. Это приводит к большой путанице и противоречиям при построении гендерной и сексуальной идентичности молодых гомосексуалистов, которые могут одновременно чувствовать себя отвергнутыми и причисленными к другой категории. ституты, традиционно поддерживавшие власть мужчин, а именно семья и государство, постоянно расшатываются. Легитимность превосходства мужчин над женщинами ослабляется Экзамен повышенного уровня по программе средней школы. — Прим.-ред. благодаря принятию законов о разводах, о домашней жестокости и насилии и по экономическим причинам типа налогообложения и пенсий. Во-вторых, это кризис сексуальности — гегемонная гетеросексуальность становится менее господствующей, чем ранее. Женская сексуальность и сексуальность геев с растущей силой оказывают давление на традиционную гегемонную мужественность. Наконец, это кризис формирования интересов. Коннелл показывает, что существуют новые основания для социальных интересов, противоречащих существующему гендерному порядку. Права замужних женщин, движения геев и рост «антисексистских» позиций среди мужчин представляют угрозу существующему порядку. Преобразующаяся мужественность Коннелл высветил в рамках существующего гендерного порядка ряд «кризисных тенденций», угрожающих подорвать стабильность гегемонной мужественности. Он не одинок в исследовании глубоких изменений, которым подвергаются мужчины в постмодернистских обществах. Многие наблюдатели полагают, что экономические и социальные преобразования провоцируют кризис мужественности. Сторонники этой точки зрения считают, что традиционное понятие мужественности подвергается эрозии за счет комбинации факторов от изменения рынков труда до высокого уровня числа разводов. Если в былые времена средний мужчина спокойно чувствовал себя в отношении работы, семьи и общества в целом, то сейчас его положение подрывается множеством воздействий, что делает его неуверенным в себе и своей роли в обществе. Ниже мы рассмотрим ряд областей, в которых обнаруживается изменение мужской идентичности. Безработица Сара Уиллот и Кристин Гриффин изучали так называемый «кризис мужественности» на примере группы долгое время остававшихся безработными мужчин в Западном Мидлендсе в Англии. Респонденты жили в области с высокой безработицей, где был экономический и социальный спад. Многие из них потеряли надежду найти постоянную работу. Среди этих мужчин-рабочих идеи мужественности тесно связывались с возможностью «выйти из дома» и принести домой достаточно денег, чтобы семья перестала зависеть от государственной поддержки. Длительная безработица разрушала эти идеалы при общении как дома в семьях, так и с другими мужчинами в социальном окружении, например в местном пабе. Однако Уиллот и Гриффин подчеркивают, что хотя роль «кормильца» сильно изменилась в результате безработицы, индивидуальные ощущения беспомощности не обязательно переводились в изменения в общих властных взаимоотношениях между мужчинами и женщинами. Иными словами, не было признаков «кризиса мужественности» в целом, хотя и наблюдалось ослабление некоторых элементов традиционной мужественности (Willolt and Griffin 1996). Преступность Преступность — другая область, в которой ощущается «кризис мужественности». На основе эмпирического изучения жестокого поведения молодых мужчин в ряде городов Беатрикс Кемпбелл предположила, что существует связь такого поведения с меняющейся ролыо мужчин в современных обществах (Campbell 1993). В прошлом молодые мужчины, даже жившие в районах с высоким уровнем преступности, имели ясный набор целей, к достижению которых они стремились в жизни, — получить законную работу и стать кормильцем для семьи. Но сейчас, как показывает Кемпбелл, такая роль мужчины-кормильца деформируется, особенно для молодых мужчин из более бедных областей. Когда единственной перспективой является длительная безработица, стремиться к поддержке семьи — пе лучшее решение. Кроме того, женщины становятся более независимыми, чем обычно, и не нуждаются в мужчине для приобретения социального статуса в более широком обществе. В результате происходит спиралевидное падение по социальной лестнице, похожее на то, которое наблюдается сегодня в социально ущемленных внутригородских районах. Результаты исследования Кемпбелл хорошо совпадают с другими недавними социологическими работами по поводу нищеты, преступности и жизни городов. Кризис смысла? В книге «Застывшие. Предательство современного мужчины» (Faludi 1999) Сьюзен Фалу- ди исследует жизненный опыт американских мужчин конца XX в. Она показывает, что современные мужчины преданы обществом, в котором растущая безработица, уменьшение заработной платы, увеличение продолжительности работы и постоянный страх увольнения подрывают ту безмятежную роль «кормильца», которую они когда-то исполняли. Но, согласно Фалуди, мужчины находятся в опасности не только в сфере работы. Ее исследование показывает, что брак и родственные отношения уже не кажутся такими же стабильными, какими они были раньше. Роль мужчин в общине — церковной, местной или политической — также постепенно ослабляется. Фалуди обнаружила, что постоянное изменение американского общества подрезало многие ожидания мужчин в отношении их собственной жизни — те ожидания. которые были им обещаны и уготованы их отцам в предыдущем поколении. Вместо этого, заключает Фалуди, мужчины испытывают сейчас глубокий кризис, сомневаясь в своей самоценности и полезности, в то время когда традиционные привязанности, обязательства и роли постепенно размываются безудержной культурой потребления и его уровнем. Образы в СМИ Меняющиеся образы мужественности в массовой культуре, прессе, рекламе и моде были исследованы Джонатаном Резерфордом (Rutherford 1988). Он отметил два идеализированных образа мужчин, отражающих противоположные реакции на вызовы феминизма и меняющуюся роль женщин. Первый — это «мужчина карающий», соответствующий массовым представлениям о традиционной мужественности. Карающий мужчина защищает свое мужское начало и честь, разражаясь гневными упреками в отношении тех, кто представляет «предателей» мужественности — мужчин, ставших «слабохарактерными» или «женственными». Это сфера жестокого утверждения традиционной мужественности, олицетворенная в образе Рэмбо, который жестко отражает любую потенциальную угрозу попытки переделать традиционный порядок. Альтернативой является так называемый новый мужчина — фигура, которая с растущей частотой начала появляться в СМИ и рекламных акциях в 1980-е гг. Резерфорд считает, что новый мужчина выражает сдержанную мужественность. Новый мужчина демонстрирует чувствительность в отношениях к женщинам, детям и в выражении собственных эмоций. Он делает модным отцовство, выступая как сильный, но нежный воспитатель. Новый мужчина выступает и как сексуальный объект, во многом того типа, который обычно представляют женщины, являясь тем самым противоположностью типичного процесса, делающего женщин предметом мужских «взоров». Популярность нового сексуализован- ного чувствительного мужчины можно рассматривать как попытку возродить идеи мужественности вдогонку вызову, брошенному феминизмом.