1.1. Дознание: понятие, история возникновения и развития, его роль и значение в современном уголовном судопроизводстве России
Слово «дознание» происходит от широко в прошлом распространенных русских слов «дознать», «дознаться», т.е. точно разузнать, удостовериться в чем-нибудь1, выведать, выяснить; допытываться, узнавать, разузнавать, разведывать, доведываться, разыскивать, подходить розыском, осведомляться2; предпринять усилия, чтобы знать 0 чем-либо, иметь сведения3. Из этих перечислений явно усматривается. что многие слова, объясняющие указанный термин, являются производными и образованы на основе общности корня от слова «знать», тс. иметь сведения о ком-либо, о чем-либо4 Между тем характер и степень этих познаний особые, отличные от необходимого уровня знаний для предварительного следствия. Олин из немногих процессуалистов, кто пытался подробно исследовать этимологию рассматриваемого понятия, — С.Л. Маслёнков, обратил внимание на то, что словесное обозначение формулы «дознание» при определенной установке может быть истолковано не как цель (пределы познания), а как некий уровень несовершенства результата — то, что существует до знания, т.е. предшествует ему, представляет собой полуфабрикат знания. Представляется, что подсознательная полисемия дознания как «до — знания» оказала свое влияние на генезис отечественной формы досудебной подготовки, обозначенной этим словом, в частности, предопределила существование двух видов дознания: а) до следствия, б) до «побед- иого» конца (читай — до суда)5. Действительно, с точки зрения традиций русского языка такой вывод вполне возможен. Так, приставка «до» придает глаголам и производным от них словам значение окончания, полного завершения, предела действия или достижения цели, но при именном корне образует слова со значением: предшествовавший, совершившийся прежде чего-либо6. В Уставах уголовного судопроизводства и УПК РСФСР разных периодов обе указанные разновидности дознания были широко представлены. Но если в уголовно-процессуальных кодексах они имели процессуальную природу, то в дореволюционном уголовно- процессуальном законодательстве регламентировались по иным процедурам. История развития отечественного уголовно-процессуального законодательства свидетельствует о том, что понятие дознания в уголовном судопроизводстве России трактовалось весьма неоднозначно. Под ним понимали: и процессуальную деятельность уполномоченных на то государственных органов; и деятельность, не регламентированную нормами уголовною процесса; и деятельность, осуществляемую оперативными мерами. Характеризуя дознание в русском уголовном процессе до 1917 г.. И.Я. Фопииикнй писал: «... оно не имеет дело с судебными формами и обрядами и представляет собой деятельность несудебную»7. Профессор Петербургского университета Н.Н. Розин отмечал в отношении понятия и природы дознания в русском уголовном процессе: «Пол дознанием разумеются меры, принимаемые указанными в законе органами, для установления по горячим следам события преступного деяния, его намечающихся юридических черт и предполагаемого его виновника»8. А. Квачевскнй, исследуя проблемы дознания по судебным уставам 1864 г., определял дознание как «первоначальное производство, имеющее целью собирание данных для удостоверения в том, что известное событие составляет деяние, запрещенное законом под страхом наказания, и для открытия виновника этою деяния»9. В связи с нечеткостью правового регулирования вопрос об определении понятия «дознание» и его отграничения от следствия оставался открытым. Дознание связывалось с уголовным преследованием, оно давало основание к началу следствия, иногда его называли розыском. Вместе с тем до 1864 г., ко1да стал действовать Устав уголовного судопроизводства, дознание и следствие четко не разграничивались. Обязанности полиции не отделялись от обязанностей суда10. Полиция частично осуществляла судебную деятельность и пользовалась судебной властью. Ее обширные права по предварительному следствию (производить обыски, выемки, аресты) приводили к тому, что иногда предварительное следствие называлось дознанием. На практике дознание фактически функционировало как особый вид производства, отдельный от следствия. Под ним подразумевалось собирание сведений о преступлении или о виновности известного лица. Обычно эти сведения собирались чиновниками, направленными на место события административными властями. Дознаватели определяли правильность действий должностных лиц. Цель проводимого дознания состояла в проверке обоснованности поступившей жалобы, и результат дознания сводился к разрешению вопроса о необходимости проводить формальное следствие или отказать в удовлетворении жалобы. Дознание проводилось секретно. Но определенного понятия дознания не было ни в законе, ни на практике. Оно смешивалось со следствием. Происходила путаница в правах и обязанностях полиции, при этом нарушалась законность, утрачивалось доверие общества к властям. Такое положение существовало до учреждения в 1860 г. института судебных следователей, основной целью которого было отделение следствия от полиции11. Расследование преступлений стало проводиться полицией, следователем и судом при участии прокурора и состояло из трех главных частей: дознания, предварительно- госледствия и окончательного следствия. Дознание оставалось в ведении общей полиции12 и представляло собой самый первый и краткий период следствия. В компетенцию полиции после судебной реформы стали входить производство первоначальных следственных действий и окончательное рассмотрение маловажных проступков. «Наказ полиции» 1860 г. назвал деятельность полиции дознанием. Им охватывались не только действия, удостоверяющие совершение преступлений, но и такие, которые прямо относятся к следствию. Хотя «Наказом полиции» и учреждался институт судебных следователей, а дознание и следствие были переданы в различные ведомства, между ними не было проведено четкого разграничения. Оно было в определенной мере сделано Судебной реформой 1864 г.13, которая реализовала принцип уголовного судопроизводства — необходимость отделения судебной власти от исполнительной власти. Уже в то время стоял вопрос о возложении на полицию производства дознания и следствия по малозначительным преступлениям, о соединении форм дознания. Но и в законодательных актах, принятых в ходе реформы, понятие дознания особо нс выделялось, его регламентация относилась к разделу, определявшему участие полиции в производстве предварительного следствия. К компетенции полиции было отнесено местное дознание, проводимое по поручению мирового судьи по малозначительным преступлениям, которые назывались маловажными: нарушения общественных правил, публичных порядков и спокойствия. Полиции нс было предоставлено право ареста по делам, подведомственным мировым судьям, ей было дано лишь право привода к мировому судье. Другим видом было дознание, проводимое по собственному усмотрению полиции. Судебная реформа 1864 г. законодательно оформила в России следственно-обвинительный процесс. Правовые основы дознания, деятельности полиции характеризовались тем, что по делам, не грозящим обвиняемым лишением или ограничением прав, уголовное преследование возбуждалось непосредственно перед судом без предварительного следствия. Такой вид расследования преступлений напоминал протокольную форму досудебной подготовки материалов по малозначительным преступлениям, существовавшую до начала действия УПК РФ 2001 г. Характеризуя развитие института дознания досоветского периода российского общества, можно отметить, что оно представляло собой двоякую деятельность полиции по расследованию: • преступлений на начальном этапе в случаях, указанных в законе; • малозначительных преступлений, входящих в компетенцию мировых судей. Результатом Октябрьской революции 1917 г. было уничтожение старых государственных институтов. В течение 5 лет (1917—1922) велись поиски новых форм судопроизводства, с опорой на «революционное творчество масс». Основные процессуальные институты получили определенное оформление в декретах и постановлениях Советской власти. Декретом о суде от 24 ноября 1917 г. № 1 были упразднены институты судебных следователей, прокурорского надзора, присяжной и частной адвокатуры (п. 3), приостановлено действие института мировых судей (п. 2)14. Произошедшие изменения в общественном строе, а следовательно, и в законодательстве, не могли нс коснуться и института дознания. Созданное в годы диктатуры пролетариата предварительное производство характеризовалось упрошенным порядком, сокращенными сроками расследования, ограничением прав обвиняемого. Предварительное производство состояло из дознания и предварительного следствия. Первоначальную регламентацию дознание получило в принятой в 1918 г. Инструкции НКВД и НКЮ РСФСР об организации советской рабочс-крестьянской милиции15. Пункт 27 указанной Инструкции возложил обязанности дознания по уголовным преступлениям и проступкам на советскую милицию. В п. 28 Инструкции к ведению милиции было отнесено: «I) производство розысков и дознаний по уголовным делам под руководством и указанием народных сулей и следственных комиссий; 2) производство в порядке, предусмотренном особым циркуляром Народного комиссариата по внутренним делам, обысков, осмотров, выемок как по постановлениям народных судов и следственных комиссий, так и, в особых случаях, по своей инициативе для пресечения сокрытия следов преступления». Только в 1922 г. были созданы более или менее отлаженная судебная система, прокуратура, адвокатура. В этам же году на 3-й сессии ВЦИК был принят первый УПК РСФСР, содержавший специальную главу 8 «О дознании»16. УПК РСФСР устанавливал определенное различие между дознанием как деятельностью милиции и следствием, проводимым следователем. Дознание рассматривалось как первичное простейшее расследование, первоначальные розыскные действия. Оно осуществлялось по несложным, простейшим делам. По более серьезным преступлениям дознание ограничивалось лишь производством неотложных следственных действий. Таким образом, дознание являлось в основном розыском, обеспечивающим ведение следствия. Однако очень скоро границы между дознанием и следствием стали стираться. Постепенно расширялся круг дел, по которым расследование проводили от начала до конца органы дознания. На дознание были переложены все те процессуальные формы, которые были установлены для предварительного следствия. В итоге основная масса уголовных дел фактически перешла в органы дознания, заменявшие собой следствие. Принятый в 1923 г. УПК РСФСР в новой редакции2 в основном сохранил процессуальную регламентацию дознания, установленную в 1922 г. Пятый Всероссийский съезд деятелей юстиции в 1924 г. признал необходимым сблизить дознание с предварительным следствм- см17. Прокурор Верховного Суда СССР А.Я. Вышинский заявлял, что предварительное следствие и дознание не имеют органических различий и являются двумя равноправными областями судебной работы. Он предлагал отказаться от «старой» точки зрения на предварительное следствие как на судебную деятельность и рассматривать ее как однопорядковую с дознанием18. Органы дознания осуществляли два вида деятельности: первый складывался из первичных действий, которые заключались в задержании лиц, подозреваемых в совершении преступления, а также в выявлении и сохранении следов преступления; второй вид имел место во всех остальных случаях, т.е. когда закон не требовал, чтобы по данному делу расследование проводил следователь. В этом случае органы дознания сами производили расследование от начала до конца. Они руководствовались всеми нормами УПК, регламентировавшими институт предварительного следствия. В этот период практически нс было разграничения между предварительным следствием и дознанием. Существовала неопределенность в правах участников уголовного процесса, что нередко приводило к нарушению законности, ущемлялись процессуальные гарантии, предусмотренные законом. Известный происссугшист того времени В.И. Громов заметил по этому поводу: «... наш УПК сделал значительный шаг вперед по сравнению с дореволюционным процессуальным законодательством. Резкая грань, которая проводилась раньше в старом уставе уголовного судопроизводства между дознанием и предварительным следствием, в настоящее время утрачена... В нашем процессуальном законе, если еще и проводится различие между дознанием и предварительным следствием, то это различие лишь отмечает пределы процессуальных действий, в которых протекает, с одной стороны, работа органов дознания, находящихся в ведении отдельных народных комиссариатов, и — с другой — органов предварительного следствия, непосредственно подчиненных Народному Комиссариату Юстиции. Это — чисто формальная грань между дознанием и предварительным следствием»19. Вместе с тем против реализации этой идеи были высказаны и возражения. Так, М.С. Строгович выступил с предостережением о смешении этих форм предварительного расследования, хотя признавал, что предварительное следствие и дознание производятся в единых процессуальных формах, и акты этих органов имеют одинаковую доказательственную силу. Он также справедливо указывал на необходимость «четкого размежевания компетенции и полномочий различных государственных органов: предварительного следствия и дознания»20. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 20 октября J929 г.21 полномочия органов дознания практически были уравнены с полномочиями следователя. Органы дознания получили возможность самостоятельно приостанавливать и прекращать уголовные дела, а также по «разрешению прокурора следователь мог передать расследование любого из дел о преступлениях... иным органам расследования». Реализация данного постановления на практике привела к тому, чго подавляющее большинство уголовных дел стало расследоваться именно органами дознания, в частности, милицией и органами государственной безопасности. Учитывая, что с 1934 г. милиция и органы государственной безопасности организационно объединились в одно ведомство — НКВД, можно констатировать, что все предварительное расследование в конце 30-х годов XX столетия было сосредоточено в руках НКВД, а предварительное следствие, входящее в компетенцию прокуратуры, фактически сю не осуществлялось. В период Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы понятия «дознание» и «следствие» в уголовном процессе также практически не раз|раничивались. Это объяснялось тем, как заметила З.Ф. Коврига, что следователи прокуратуры нс справлялись с тем количеством дел, которые перешли к их подследственности. В свою очередь, их высокая загруженность снижала качество и быстроту расследования преступлений, а само предварительное расследование фактически производили органы дознания22. Участившиеся международные контакты, знакомство с зарубежным опытом, необходимость адекватно реагировать на общепризнанные документы ООН, к которым присоединился СССР, способствовали критическому отношению к сложившемуся порядку правосудия. В таких условиях появились Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик от 25 декабря 1958 г.23, УПК РСФСР I960 г.24, которые более конкретно определяли границу между дознанием и предварительным следствием. С этого периода понятие и система органов дознания в российском уголовном процессе в основном были определены на сравнительно длительный срок. Деятельность органов дознания различалась по делам, по которым предварительное следствие обязательно (ст. 119 УПК РСФСР), и по делам, по которым предварительное следствие не обязательно (ст. 120 УПК РСФСР). Первая категория дел — это уголовные дела 0 тяжких и особо тяжких преступлениях, по которым органы дознания проводили неотложные следственные действия в срок, нс превышающий 10 суток, а затем материалы уюловного дела передавались по подследственности в органы предварительного следствия. Дознание по ним стало называться «сокращенным», «усеченным» или «в неполном объеме». Вторая категория касалась уголовных дел, по которым предварительное следствие нс производилось. Такие преступления не представляли большой общественной опасности, и предварительное расследование по ним осуществлялось в срок один месяц, который в исключительных случаях мог быть продлен в порядке, установленном для продления срока предварительного следствия. Это дознание получило наименование «дознание в полном объеме». Помимо производства дознания законодатель возложил на органы дознания принятие необходимых оперативно-розыскных мер в целях обнаружения признаков преступлений и лиц, их совершивших (ст. 118 УПК РСФСР). Таким образом, формулируя задачи органа дознания, было отдано предпочтение оперативнорозыскному, неотложному характеру их деятельности, подчеркнув тем самым специфику участия этих органов в расследовании преступлений. Вместе с тем осуществление органом дознания оперативно-розыскных мер не охватывалось понятием дознания, лежало за пределами дознания, как правило, предшествовало ему, представляя собой иную функцию органов дознания. В первоначальной редакции ст. 126 УПК РСФСР право решения вопроса о необходимости производства предварительного следствия по делам, по которым оно не являлось обязательным, т.е. по делам, отнесенным к ведению дознания, предоставлялось лишь суду или прокурору. Милиция предварительным следствием не занималась. В 1963 г. в органах внутренних дел был создан следственный аппарат, что значительно уменьшило объем дознавательской деятельности милиции. В соответствии с Указом ПВС СССР «О предоставлении права производства предварительного следствия органам охраны общественного порядка»25 существовавшие в органах милиции отделы дознания были преобразованы в следственные отделы, которые стали самостоятельными подразделениями системы МВД. В связи с этим обозначилась тенденция к сокращению круга расследуемых преступлений в форме дознания. С начала 1980-х годов в развитии дознания наметились иные тенденции. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 августа 1983 г. в п. 1 ст. 117 УПК РСФСР слова «органы милиции» были заменены словом «милиция»26. Данное изменение терминологии уголовно-процессуального закона было вызвано тем. что с 1968 г. милиция стала структурным элементом системы органов внутренних дел27 28, поэтому в последующих законодательных актах понятие «органы милиции», как правило, не употреблялось. В УПК РСФСР появится раздел 9 «Протокольная форма досудебной подготовки материалов»2. Это особая форма уголовного судопроизводства, которая обеспечивала оперативность в деятельности правоохранительных органов при решении вопросов, связанных с привлечением к ответственности лиц, совершивших некоторые преступления, не представляющие большой общественной опасности. Ее производство было разрешено по 19 составам преступлений, перечень которых в законодательстве был исчерпывающим. В новой редакции ст. 126 УПК РСФСР, по сравнению с предыдущей, был существенно увеличен перечень преступлений, подследственных органам дознания за счет уголовных дел, ранее расследовавшихся следователями органов внутренних дел. К ведению органов дознания были отнесено более 90 составов преступлений (в их числе злостное хулиганство, обман покупателей, злостное уклонение от уплаты алиментов и ряд других). В составе тех изменений необходимо особо обозначить отмену ч. 1 ст. 416 УПК РСФСР, в соответствии с которой по делам о злостном хулиганстве проводилось дознание следователями органов внутренних дел. Тем самым законодатель упразднил существовавший ранее парадокс — производство дознания органами предварительного следствия, который едва ли, по справедливому мнению процессуалистов того периода, можно было объяснить даже сложностью расследования уголовных дел о злостном хулиганстве29. На дальнейшее развитие института дознания существенное влияние оказали происходящие с начала 1990-х гг. социально-экономические и политические изменения в нашей стране. Крупнейшие преобразования во всех сферах российского общества и корен- нос изменение общественного сознания обусловили необходимость проведения судебной реформы. Были приняты новая Конституция30, Закон РСФСР «О милиции»31, сформулирована и принята Концепция судебной реформы32. В соответствии с Концепцией судебной реформы предусматривалась ликвидация дознания по делам, по которым производство предварительного следствия нс обязательно. На органы дознания предполагаюсь возложить только осуществление неотложных следственных действий на самом раннем, ограниченном во времени этапе предварительного расследования. По мнению авторов Концепции, дознание как самостоятельная форма предварительного расследования исчерпало себя, поскольку не обеспечивгию полноты, всесторонности и объективности при исследовании обстоятельств уголовного дела, надлежащей защиты прав и законных интересов участников процесса. И.Л. Петрухин так аргументировал свою позицию: «Относительно дознания следует сделать более категоричный вывод: оно вообще не нужно. Дознание как самостоятельная форма расследования преступлений в процессуальном плане ничем не отличается от предварительного следствия, за исключением двух особенностей... Первая особенность связана с необоснованным ограничением прав участников процесса, а вторая — с игнорированием внутреннего убеждения дознавателя, поэтому обе они должны быть устранены, и дознание в этой форме следовало бы аннулировать. Следует отказаться и от второй формы дознания, поскольку она рассчитана на случаи, когда следователь перегружен или его нет на месте, таких ситуаций допускать нс следует. Чтобы их устранить, надо ликвидировать аппарат дознания и соответственно увеличить число следователей»33. Об упразднении дознания как формы предварительного расследования, а также о том, что это значительно расширит право обвиняемого на защиту и станет дополнительной гарантией законности, все чаще стали говорить в научных дискуссиях34. При этом в отечественной юридической науке нс было единого мнения по поводу будущей конструкции досудебного производства и самого дознания. Так, А.П. Гуляев отмечал, что расследование всех уголовных дел должно быть сосредоточено только в следственных подразделениях. Специализированные подразделения дознания необходимо передать в Следственный комитет при МВД России, а за органами дознания в традиционном их понимании должны быть сохранены две процессуальные функции: гак называемое «неотложное дознание» и протокольное производство. По мнению В.Ф. Статкуса, дознание должно быть больше похоже на протокольную форму досудебной подготовки материалов. А.И. Трусова считает, что поскольку предварительное следствие и дознание имеют различную правовую основу, то дознание должно больше опираться на оперативнорозыскную деятельность35. В.Н. Новиков, ратуя за ликвидацию дознания, высказывался о более широком использовании протокольной формы досудебной подготовки материалов, особенно по преступлениям, не представляющим общественной опасности. Это было бы необходимо для более оперативного решения вопроса об ответственности виновных лиц36. Законодатель между тем нс спешил расставаться с дознанием, внося важные коррективы в процессуальный порядок его производства. Дознание как самостоятельная форма предварительного расследования не было упразднено. Вместе с тем, процедура одного из видов дознания, а именно по делам, по которым производство предварительного следствия нс обязательно, подверглась существенным изменениям. Так, Законом РФ от 23 мая 1992 г.37 из ч. 2 ст. 120 УПК РСФСР был исключен n. 1, тем самым при производстве дознания был допущен защитник. Вслед за этим на страницах юридической печати стали появляться нс совсем справедливые замечания о том, что за счет предоставления достаточных гарантий обвиняемому различия между предварительным следствием и дознанием практически ликвидированы, т.е. дознание мало чем стало отличаться от предварительного следствия38. Были высказаны и мнения в поддержку такой законодательной инициативы. Нс все процессуалисты смирялись с существованием правила, установлен- кого п. 1 ч. 2 ст. 120 УПК РСФСР, и требовали его отмены39. В самом деле, трудно объяснить лишение права обвиняемого иметь защитника только потому, что уголовное дело по нему расследуется не следователем, а органом дознания. Непонятно, почему при производстве дознания должны ограничиваться нрава и законные интересы личности, и именно этим оно должно отличаться от предварительного следствия. Кроме того, законодатель существенно расширил подследственность органов дознания по делам, но которым предварительное следствие нс обязательно40. Однако большинство новых составов преступлений, пополнивших подследственность органов дознания, были сохранены и в перечне, определяющем подследственность следователей прокуратуры (ч. 3 ст. 126 УПК РСФСР) и следователей органов внутренних дел (ч. 4 ст. 126 УПК РСФСР). Поэтому на практике возник вопрос о праве органов дознания вести расследование в полном объеме по таким уголовным делам, а в теории уголовного процесса стали упоминать о конкуренции норм ст. 126 УПК РСФСР-1. Вместе с тем уместнее в этом случае было бы говорить о возникновении альтернативной подследственности. В 1997 г., после вступления в действие нового УК РФ, к подследственности дознания было отнесено 57 составов преступлений. Принятие нового УК РФ потребовало адекватных процессуальных норм, устанавливающих более совершенную процедуру расследования и судебного разбирательства уголовных дел. С принятием в 2002 г. Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации институт дознания подвергся существенным изменениям и получил заметное развитие. Так, был расширен круг органов дознания, впервые законодателем были определены понятия «орган дознания», «начальник органа дознания» и «дознаватель», производство дознания в полном объеме было предусмотрено только в отношении конкретных лиц, значительно были сокращены сроки дознания. Дознание приобрело совершенно иной облик, отличный от всех своих предыдущих существований. Это касалось не только процедуры производства дознания, представляющей собой синтез протокольной формы досудебной подготовки материалов и отдельных процессуальных средств прежнего дознания в полном объеме, но и существенных теоретических корректив его понятия. В теории уголовного процесса и право- примснителыюй практике неоднократно высказывалась резкая критика такой модели дознания41. В связи с этим в 2007 г. были внесены изменения в порядок производства, сроки дознания, появился новый участник уголовного судопроизводства — «начальник подразделения дознания». В 2010 г. территориальные, в том числе линейные, управления (отделы, отделения) милиции были отнесены к органам дознания наряду с органами внутренних дел Российской Федерации, а также предусмотрена возможность расследования по уголовному делу в случае его сложности или большого объема группой дознавателей. В 2011 г. в связи с вступлением в силу Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № З-ФЗ «О полиции»42 они были преобразованы в территориальные, в том числе линейные, управления (отделы, отделения) полиции. Итак, с некоторой долей условности можно выделить следующие основные этапы в становлении и развитии института дознания: • зарождение института дознания; • развитие дознания после судебной реформы 1864 г.; • советский период развития дознания с 1917 до 1991 года; • ранний постсоветский период развития дознания (1991—2002 гг.); • новейший этап развития дознания после принятия УПК РФ 2001 г. Подводя итог историческому анализу возникновения и развития дознания в российском уголовном судопроизводстве, будет справедливо подчеркнуть, что путь этот довольно сложный и длительный: от административной функции полиции до самостоятельного вида уголовно-процессуальной деятельности. Регламентирующие дознание нормы менялись, в зависимости от них трансформировались и теоретические воззрения на дознание. В угоду интересам государства границы между дознанием и предварительным следствием то стирались, то воздвигались вновь, компетенция органов дознания безгранично расширялась или сужалась. Между тем в результате эволюции законодательства современное дознание сохранилось как форма предварительного расследования, альтернативная предварительному следствию. В теории уголовного процесса нет принципиальных разногласий по вопросу о том, что дознание должно рассматриваться как форма, разновидность более широкого понятия, однако некоторые расхождения в терминологии все же обнаруживаются. Так, дознанием называется: «форма расследования»43; «форма расследования преступлений»44; «форма предварительного расследования»45; «форма предварительного расследования уголовных дел»46; «форма предварительного расследования преступлений»47; «форма досудебного производства (расследования преступлений)»48; «вид расследования уголовных дел»49; «вид расследования преступлений»50. Наряду с указанной имеется и другая позиция, сторонники которой считают, что дознание — это вид деятельности51. Вместе с тем в литературе высказано мнение о том, что безуспешно пытаться дать единое и всеобъемлющее понятие дознания, поскольку его нельзя представлять в каком-то одном-единстве!том значении, а можно рассматривать, по крайней мере, как часть уголовного судопроизводства, как уголовно-процессуальный институт, как форму раскрытия преступлений (собственно расследование). Ответ же на вопрос: «Что такое дознание?» зависит от того, с каких позиций его освещать52. Категория «дознание», действительно, используется в юридической литературе в смысловых значениях, полностью не совпадающих. Так, о дознании пишут как об уголовно-процессуальном институте. т.с. совокупности связанных между собой норм, регулирующих отношения в сфере дознания. Но такое употребление термина нс совсем оправданно и неточно. Правильнее упоминать об институте дознания, когда речь идет о совокупности конкретной группы норм, а само дознание рассматривать как одну из форм предварительного расследования. Если возникает необходимость в научных трудах использовать термин «дознание» для обозначения «части уголовного судопроизводства», как это предлагает Н.Е. Павлов, то при этом не учитывается его изначальное значение. Дознание как часть уголовного судопроизводства, точнее, его этап и сеть не что иное, как предварительное расследование, проведенное по уголовному делу органом дознания. Неверно также понимать под дознанием форму раскрытия преступлений. Посредством дознания преступление раскрывается, но это не дает нам возможности рассматривать их как совпадающие. В ходе дознания и предварительного следствия осуществляется деятельность по раскрытию преступлений, но вряд ли правильно говорить, что та и другая формы предварительного расследования являются процессуальными формами раскрытия преступлений. Раскрытие преступлений — это одна из задач, которая должна быть выполнена в ходе предварительного расследования. Несмотря па то, что задача быстрого и полного раскрытия преступлений, формулируемая ст. 2 УПК РСФСР, не регламентируется УПК РФ. она не может не разрешаться при производстве дознания или предварительного следствия. Следует учитывать то, что ни одно понятие не в состоянии охватить конкретное его многообразие. Однако сказанное ни в коей мере не означает негативного отношения к самим поискам определений дознания. В логической форме оно способно зафиксировать момент общего, повторяющегося единства явлений, т.е. момент су- щсства. Дознание — это форма предварительного расследования. Но при этом нет никаких препятствий к тому, чтобы рассматривать дознание как разновидность уголовно-процессуальной деятельности, но только не взамен его понимания как формы предварительного расследования, а наряду с ним. Уголовно-процессуальная деятельность является частью правоохранительной деятельности. В сфере уголовного судопроизводства реализуются направления (виды) правоохранительной деятельности, а именно: правосудие; судебный контроль; обеспечение исполнения приговоров; прокурорский надзор; выявление и расследование преступлений; оказание юридической помощи. Их можно обозначить общим термином — «уголовно-процессуальная деятельность». Все эти направления взаимосвязаны и дополняют друг друга, хотя и выполняются разными государственными органами и должностными лицами. Это в значительной степени обусловлено единством назначения уголовного судопроизводства, существованием системы принципов и регламентацией уголовно-процессуальным законом. Уголовно-процессуальная деятельность в форме дознания обладает теми же признаками, которые присуши правоохранительной деятельности в целом. Существенным для рассматриваемого понятия является то, что эта деятельность реализовывается в соответствии с уголовно-процессуальным законом, а также одним из органов предварительного расследования — органом дознания. То, что дознание является разновидностью уголовно-процессуальной деятельности, признает большинство исследователей, но далеко нс все считают, что дознание должно ограничиваться только осуществпенисм предварительного расследования. Некоторые ученые предпринимали попытки обосновать правомерность включения в понятие дознания иных видов уголовно-процессуальной деятельности (полномочий) органов дознания, а именно: проверку заяшге- ний и сообщений о преступлениях53; исполнение поручений (указаний) следователя о производстве розыскных и следственных действий54; протокольную форму досудебной подготовки материалов55. Другие авторы еще больше расширяли понятие дознания. Они полагали, что поскольку уголовно-процессуальное законодательство возлагает на органы дознания принятие необходимых оперативно-розыскных мер в целях обнаружения признаков преступления и лиц, их совершивших, то дознание должно включать в себя как уголовнопроцессуальную, так и оперативно-розыскную деятельность56. Нельзя ставить знак равенства между понятиями «деятельность органа дознания» и «дознание». Оперативно-розыскная деятельность органа дознания автономна от его уголовно-процессуальной деятельности. Дознание — всего лишь одно из полномочий в рамках уголовно-процессуальной деятельности органа дознания, поэтому никак нс может включать в свое содержание оперативнорозыскную деятельность. Болес того, по отношению к уголовно- процессуальной деятельности оно является более узким понятием. Помимо предварительного расследования в форме дознания органом дознания осушестапяется комплекс других полномочий (уголовно-процессуальных и оперативно-розыскных). Поэтому оперативно-розыскная деятельность, а также все другие полномочия органа дознания в рамках уголовно-процессуальной деятельности не входят в понятие дознания. В УПК РФ 2001 г. впервые на законодательном уровне было сформулировано понятие «дознание». Согласно п. 8 ст. 5 УПК РФ дознание — это форма предварительного расследования, осуществляемая дознавателем (следователем), по уголовному делу, по которому производство предварительного следствия необязательно. Таким образом, уголовно-процессуальный закон назвал вещи своими именами: дознание — это форма предварительного расследования. Кроме того, в законе предстаапен субъектный состав должностных лиц, уполномоченных на его осуществление, а также уточнен круг уголовных дел. по которым оно производится. Таким образом, производя предварительное расследование в форме дознания, в пределах, устаноапенных законом, указанные субъекты реализуют непосредственно уголовно-процессуальную деятельность. Тем не менее, подобная формулировка только на первый взгляд кажется безупречной. Так, в п. 24 ст. 5, ч. 2 ст. 40, п. 3 ст. 149 УПК РФ речь идет о том, что дознание производится также органами дознания. Возникает еще один субъект, наделенный полномочиями на осушестапсние этой формы предварительного расследования, помимо дознавателя (следователя), который не был указан в п. 8 ст. 5 УПК РФ. Действительно, процессуальное полномочие на производство дознания предостаапяется законом органу дознания, но реализовывает его дознаватель. Именно он является единственным должностным лицом органа дознания, которое правомочно либо уполномочено осуществлять предварительное расследование в форме дознания. Такая законодательная трактовка не метает рассматривать в качестве процессуального полномочия органа дознания деятельность по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия необязательно, подразумевая, что воплощает ее в жизнь в этой системе именно дознаватель. В связи с тем, что законодатель употребил выражения: «дознание — форма предварительного расследования, осуществляемого дознавателем (следователем) ...» (п. 8 ст. 5 УПК РФ), «дознание производится: следователями ..., дознавателями (следователями) ...» (п. 7, 8 ч. 3 ст. 151 УПК РФ), можно констатировать, что дознаватель нс единственный субъект дознания. Таковым является и следователь. Если в отношении органа дознания и его должностного лица — дознавателя не возникает никаких возражений относительно того, что они упоминаются в законе в качестве такового, то наличие следователя в этой группе выглядит сомнительно. Более того, в юридической литературе было верно замечено, что осуществление дознания для него даже противоестественно57. Действительно, следователь не может руководствоваться в своей деятельности процессуальным режимом дознания: сокращенным сроком расследования, составлением итогового процессуального документа — обвинительного акта, утверждением его у начальника органа дознания и пр. Что же тогда кроется за подобными формулировками закона? Означает ли это, что следователь должен производить предварительное расследование по процессуальным правилам дознания и завершать его обвинительным актом, утверждаемым начальником органа дознания, или же речь идет только о случаях, когда следователем по уголовным делам, подследственным дознавателю, производится предварительное следствие? Самая первая редакция указанных статей нс содержала предписаний о том, что следователь уполномочен на производство дознания. Они были внесены в УПК РФ Федеральным законом от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ непосредственно перед его вступлением в законную силу. Затем Федеральным законом от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ в п. 1 ч. 3 ст. 151 УПК РФ слово «следователями» было исключено. Таким образом, следователи органов внутренних дел были лишены полномочия на производство дознания. Однако в тексте п. 8 ст. 5, п. 7 и 8 ч. 3 ст. 151 УПК РФ упоминание о следователях все же осталось. Кроме того, Федеральным законом от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ следователь Следственного комитета Российской Федерации стал упоминаться в ч. 6 ст. 223 УПК РФ применительно к порядку продления срока дознания по уголовному делу, находящемуся в его производстве. Традиционным для теории уголовного процесса считается мнение о том, что каждой форме предварительного расследования соответствует свой субъект, наделенный надлежащими полномочиями. Предварительное следствие осущсстапяется следователем, а дознание — органом дознания в лице дознавателя. Этим и рядом других признаков указанные формы предварительного расследования всегда разграничивались между собой. Подобная формулировка нс означает, что в законе не предусмотрены ситуации, когда они не могут вторгаться в компетенцию друг друга. Орган дознания может возбуждать уголовное дело и производить по нему неотложные следственные действия даже тогда, когда производство предварительного следствия обязательно, т.е. по уголовным делам, которые входят в компетенцию следователя. Вряд ли можно сказать, что в этот момент он осушестапяет предварительное расследование в форме предварительного следствия. Поэтому можно допустить, что предварительное следствие производится только следователем, единственным субъектом, наделенным такими полномочиями. По уголовным делам, подследственным дознавателям, следователь может осуществить расследование, но только в форме предварительного следствия. Часть 4 ст. 150 УПК РФ предусматривает, что «по письменному указанию прокурора уголовные дела, указанные в п. 1 ч. 3 настоящей статьи, могут быть переданы для производства предварительного следствия». Случаев производства следователями именно дознания на практике так и не зафиксировано. Поэтому положения закона о производстве следователями дознания не только противоречат традиционным воззрениям на эту форму предварительного расследования, но и нежизнеспособны, в связи с чем должны быть исключены из уголовно-процессуазьного закона. В связи с исследованием понятия дознания обращает на себя внимание еще одна важная проблема, а именно — допустимость его включения в содержание производства неотложных следственных действий. То, что эта деятельность является процессуальной, сомнений ни у кого нс возникает. Однако прсдостаапяст ли нам закон возможность именовать ее разновидностью дознания? Ранее действовавший УПК РСФСР действительно предусматривал два вида дознания: дознание по делам, по которым предвари- тслыюс следствие обязательно (ст. 119), и дознание по делам, по которым предварительное следствие не обязательно (ст. 120). Современный уголовно-процессуальный закон сузил пределы понятия «дознание», ограничив их только уголовно-процессуальной деятельностью по делам, по которым производство предварительного следствия не обязательно. Если же рассматривать производство органом дознания неотложных следственных действий не как разновидность дознания (иначе — формы предварительного расследования), а только как вид уголовно-процессуальной деятельности органа дознания, то возникает вопрос: в каком процессуальном режиме он осуществляется? Традиционно принято считать, что производство по уголовному делу осуществляется в форме предварительного следствия или же в форме дознания. Законодатель вынуждает нас считать, что производство органом дознания неотложных следственных действий не является дознанием. Что же это тогда такое? В какой форме предварительного расследования неотложные следственные действия осуществляются? Могут ли они реализовываться вне предварительного расследования, тогда как уголовное дело уже возбуждено и должна возникнуть следующая стадия уголовного процесса? Совершенно очевидно, что предварительное расследование по конкретному уголовному делу возможно лишь в какой-то одной из его форм. В соответствии со ст. 150 УПК РФ формами предварительного расследования являются предварительное следствие и дознание. Правильное определение того, в какой форме предварительное следствие или дознание должны производиться, — важнейшая предпосылка законности дальнейшего производства по уголовному делу. Никакой третьей формы предварительного расследования уголовно-процессуальный закон не предусматривает. Однако подобной констатацией мы не только нс решаем проблему правовой природы неотложных следственных действий, но и еще больше запутываем и без того непростой вопрос. Ведь иначе мы вынуждены считать, что неотложные следственные действия осуществляются органом дознания в форме предварительного следствия. К такому выводу нас приводит четкое следование норме закона, а также то, что предварительное расследование может осуществляться в форме предварительного следствия или дознания. Воспроизведем эту логическую цепочку: производство органом дознания неотложных следственных действий ис является разновидностью дознания, третьей формы предварительного расследования закон не предусматривает, следовательно, орган дознания производит неотложные следственные действия в форме предварительного следствия, тем более что это его процессуальное полномочие в норме п. 2 ч. 2 ст. 40 УПК РФ звучит как выполнение неотложных следственных действий по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия обязательно. Неверным было бы считать, что орган дознания производит предварительное следствие, равно как и то. что следователь осуществляет дознание. Только одно четко можно констатировать: производство органом дознания неотложных следственных действий — это предварительное расследование, впрочем, как и осуществление неотложных следственных действий следователем и дознавателем в случае, если они установят, что уголовное дело им не подследственно (ч. 5 ст. 152 УПК РФ). Следователь или дознаватель будут реализовывать неотложные следственные действия в рамках той формы предварительного расследования, которую они производят, а именно соответственно предварительного следствия и дознания. В какой форме предварительного расследования осуществляет неотложные следственные действия орган дознания, сказать сейчас весьма затруднительно. Законодателю необходимо четко определить форму предварительного расследования для осуществления данного вида уголовнопроцессуальной деятельности. Совершенно очевидно, что такой формой не может быть предварительное следствие. В связи с этим полагаем, что было бы целесообразным вернуть ему наименование «дознание». В настоящее время дознанием может считаться лишь тот вид деятельности, который осуществляется по уголовным делам, по которым производство предварительною следствия необязательно.