Хотя лицо, осуществляющее юридическую сделку, и желает пра- вового результата (в указанном выше смысле), но не ради самого этого результата, а как средство для удовлетворения своих интересов. Это могут быть самые разнообразные интересы. Покупатель яблока может совершать покупку для того, чтобы его съесть, но также и для того, чтобы его подарить или, в свою очередь, продать. Он задейству- ет при этом договор купли-продажи в качестве средства для удовлет- ворения своих интересов. Волеизъявление, посредством которого он заключает договор купли-продажи, направлено только на наступле- ние последствий договора-купли продажи. Это волеизъявление сле- дует отличать от воли употребить (съесть) приобретенную вещь, подарить или же продать. Выходящие за рамки договора интересы действуют как побудительный мотив для волеизъявления в рамках договора купли-продажи. Они мотивируют данное волеизъявление, и их называют мотивами волеизъявления и отличают от него. Необходимость такого разграничения очевидна. Покупатель приоб- ретает в договоре купли-продажи только согласие продавца на на- ступление вполне определенных правовых последствий договора (прежде всего, возникновение обоих притязаний из § 433). Для какой цели покупатель нуждается в приобретаемой вещи, продавца не 14* касается и не должно касаться. Даже если эти цели ему известны, они не являются предметом договорного соглашения. Правда, в порядке реализации свободы договора, каждая сторона может обусловить действительность договора достижимостью собственных целей, пре- следуемых посредством заключения договора. Но это не является препятствием для необходимости разграничения мотива и волеизъ- явления. Как правило, такое условие не считается автоматически приемлемым для партнера, так как любой договор с точки зрения оборота по справедливости следует заключать на свой страх и риск. Если же есть причины предполагать приемлемость такого условия, то противоположная сторона должна еще дать свое согласие на него, так как любое условие может быть согласовано только в договорной форме. Разграничение мотива и воли к сделке (Gesch?ftswille), т.е. воли, направленной - в рамках волеизъявления - на правовой резуль- тат274, восходит к Эрнсту Цительманну - основателю современного учения о сделках. В своей работе «Ошибка и юридическая сделка» (1879) он разрабатывает наглядную модель взаимосвязи, в которой отведено место и воле к сделке275. Ввиду определенной неудовлетво- ренной потребности, предполагает Цительманн, некто испытывает недовольство. Инстинкт к устранению этого недовольства - общече- ловеческий инстинкт к наслаждению - вызывает в нем представле- ние определенной юридической сделки, с помощью которой эта потребность может быть удовлетворена. Это представление стано- вится мотивом к заключению юридической сделки, которая, в свою очередь, ведет к удовлетворению желания (Lust).Для демонстрации модели приведем следующий пример: некто испытывает недоволь- ство, так как не удовлетворен его аппетит по отношению к яблоку. Это недовольство вызывает в нем представление, что он должен купить себе яблоко на рынке, на котором он как раз находится. Это представление побуждает его к заключению договора купли-продажи в отношении вполне определенного яблока, которое он выискал для себя на лотке. С помощью этого яблока он затем удовлетворяет свой аппетит. Первоначальное недовольство, вызвавшее всю эту цепь событий, преобразуется в удовлетворение. Модель Цительманна, которую он также обозначает как развер- нутый ряд действий, находится в плену у натуралистической модели мира XIX века. С философской точки зрения понятие наслаждения как отправная точка модели является весьма проблематичным. Тем не менее, для юридических задач эта модель достигает своей цели, которая заключается в структуризации волевых аспектов простран- ства вокруг воли к сделке. Прежде всего, данная модель показывает, что мотив только соединяет друг с другом потребность и волю к сделке, но сам не является частью этой воли. Мотив остается в пространстве «на подступах» воли к сделке. Слово «мотив» допускает конкретизацию при помощи самых различных понятий. Но данная конкретизация ничего не меняет в принципиальном разграничении мотива и воли к сделке. В дослов- ном переводе мотив означает «причину движения к чему-то». Ци- тельманн характеризует эту двигательную причину как представление по поводу того, каким средством (юридическая сделка) может быть устранено определенное недовольство. Такое представление является частью цели, которую некто преследует через посредство юриди- ческой сделки. Нет никакой опасности в том, чтобы вместо «пред- ставления» говорить о «воле», направленной на удовлетворение оп- ределенной потребности посредством заключения определенной юридической сделки. Понятия «мотив», «двигательная причина», «представление», «цель» и «воля», направленные на то, чтобы по- средством юридической сделки прийти к удовлетворению потребно- сти, - все выполняют в данном контексте одну и ту же функцию. Они «вправляют» юридическую сделку в обыденное пространство. Вопрос о том, был ли мотив сформирован без ошибок, для за- ключения юридической сделки и ее содержания не имеет принци- пиального значения. Этим способом хозяйственный риск сделки вчиняется тому, кто эту сделку предпринимает. Однако имеются исключения, когда ошибка в мотиве оказывает воздействие на дей- ствительность сделки. Здесь, прежде всего, следует назвать заблуж- дение в мотиве в смысле § 119 II305, отпадение основания сделки (St?rung in der Gesch?ftsgrundlage) согласно § 313.