§ 7. Источники гражданского и торгового нрава Нидерландов
Особое внимание к изучению системы источников права, регулирующих в современных условиях отношения в сфере гражданского и торгового оборота в Нидерландах, объясняется тем обстоятельством, что здесь на протяжении второй половины XX века происходило наиболее заметное по сравнению с правовыми системами других стран и достаточно глубокое реформирование действующего гражданского и торгового права. Цель этого процесса заключалась в приспособлении позитивного содержания частного права к потребностям регулирования общественных отношений, для которых в этот период были характерны достаточно существенные социальноэкономические изменения, свойственные практически всем странам с развитой рыночной экономикой. Реформа гражданского и торгового права в Нидерландах выразилась в принятии нового Гражданского кодекса, который отразил тенденции в развитии частного права, проявившиеся на современном этапе не только в рамках системы континентального права, но и в праве стран, относящихся к англоамериканской правовой семье. Необходимо подчеркнуть, что во многом эти новые явления касались не только содержания правовых норм, но и роли судов в правоприменительной деятельности, включая важный аспект повышения их правотворческой роли. Частное право Нидерландов представляет собой классический пример национальной правовой системы, относящейся к континентальному праву, или, иными словами, к романогерманской правовой семье. Ранее действовавший Гражданский кодекс принят в 1838 году, одновременно был принят и Торговый кодекс. Гражданский кодекс 1838 года в значительной степени построен на основе Французского гражданского кодекса 1804 года и во многих случаях воспроизводил его буквально. В дополнение к Торговому кодексу в середине XX века в Нидерландах принято немалое количество отдельных законов, касавшихся весьма важных аспектов регулирования частноправовых отношений, которые традиционно регламентировались существовавшими Гражданским и Торговым кодексами. Вместе с тем в это же время стало достаточно очевидным, что принятые более 100 лет назад кодексы серьезно устарели. Это касалось прежде всего содержавшихся в них общих норм: общие положения, регулировавшие имущественные отношения, в частности о праве собственности и об обязательствах, не соответствовали потребностям современного общества. Реформу законодательства подталкивало также и то, что образовавшиеся в позитивном праве пробелы восполнялись судебной практикой, что, безусловно, требовало систематизации для обеспечения определенности и предсказуемости в правоприменительном процессе. Потребовавшая нескольких десятилетий работа по созданию нового Гражданского кодекса проводилась поэтапно. Было сохранено традиционное деление Кодекса на книги, включавшие в себя нормы определенных институтов. На первом этапе реформированию подверглись нормы, относящиеся к правовому положению субъектов права. В 1970 году закончена работа над книгой 1, содержащей нормы о физических лицах и семейном праве, и в 1976 году принята книга 2, включающая нормы о юридических лицах, в том числе законодательство о торговых товариществах, ассоциациях и учреждениях (фондах). В 1991 году принята книга 8, содержащая нормы о транспортном праве, а в 1992 году вышли книги 3, 5, 6 и 7, содержащие общие положения, относящиеся к правовому регулированию имущественных отношений, вещному праву, общей части обязательственного права, а также нормы о некоторых отдельных видах договоров. Завершающая стадия работы охватывает книгу 4 («Наследственное право») и книгу 9 («Интеллектуальная собственность»). Гражданский кодекс Нидерландов по своей концепции продолжает обозначившуюся в первой половине прошлого века тенденцию к кодификации, состоящую в отказе от дуализма частного права, а именно от существования торгового права как отдельной отрасли частного права. Новый Гражданский кодекс включает в себя все, что относится к частному праву, как гражданскому, так и торговому. С точки зрения основной концепции, выраженной в Гражданском кодексе Нидерландов, безусловный интерес представляет то, как в новом законодательстве удалось найти решение проблемы, ставшей весьма актуальной во второй половине XX века для континентальной правовой системы, в основе которой, как известно, лежит кодифицированное право. Необходимо было в совершенствовании позитивного права найти правильное сочетание законодательной формы его реформирования и постоянно возрастающей тенденции к судебному правотворчеству. Кодифицированные правовые предписания, безусловно, обеспечивают ясность, определенность и предсказуемость регулирования общественных отношений, однако эти отношения постоянно развиваются под воздействием социальных, экономических и техногенных факторов. Естественно, что законодатель не в состоянии так же динамично менять и приспосабливать существующие правила к новым ситуациям. Поэтому эти обстоятельства делают объективно необходимым наделение суда определенной степенью свободы для применения в своих решениях ранее неизвестных правовых подходов. Суды должны быть правомочны действовать в ситуациях, когда отсутствует соответствующий закон, регулирующий данные отношения. Авторы нового Гражданского кодекса, конечно, осознавали эти проблемы и предложили решение, которое в известной мере достаточно далеко отходило от традиций континентальной правовой системы и вызывало ассоциации с принципами построения англоамериканской системы прецедентного права. Многочисленные и предельно детализированные нормы Кодекса, составляющие строгую систему общих и специальных норм, позволяют найти отват на подавляющее большинство вопросов правового регулирования гражданскоправовых отношений, возникающих в повседневной жизни. Наличие этого массива конкретных норм Кодекса сбалансировано внедрением концепции, предполагающей при их применении использование «генеральных» норм, то есть устанавливающих весьма широкие по своему содержанию предписания. Именно в этом проявилось намерение законодателя наделить суды необходимой свободой усмотрения при принятии решений в ситуациях, о которых речь шла выше. К числу указанных «генеральных» норм, в первую очередь, относятся постановления Кодекса, воплощающие концепцию «добросовестности», которая пронизывает все основные составные части гражданского права Нидерландов, и прежде всего обязательственного права. В Кодексе понятие добросовестности (bona fides) раскрывается выражением «разумный и справедливый». Так, ст. 2 разд. 1 книги 6 «Обязательства» устанавливает, что кредитор и должник должны придерживаться требований разумности и справедливости во взаимных отношениях. Обязательство, связывающее их в силу закона, обычая или сделки, действительно постольку, поскольку оно принято в данных обстоятельствах по соображениям разумности и справедливости. Статья 248 этого раздела конкретизирует действие принципа добросовестности (разумности и справедливости) применительно к договорным обязательствам. В ней установлено, что договор имеет не только те последствия, которые сами стороны оговорили в его содержании, но и последствия, которые в связи с природой договора вытекают из закона, обычаев или требований разумности и справедливости. Здесь же указывается, что среди названных источников регулирования прав и обязанностей сторон договора приоритетом пользуются именно требования разумности и справедливости. Иными словами, суд при принятии решения не обязан применять условия договора, обычай или нормы закона, если в данных обстоятельствах их применение будет несовместимо с разумностью и справедливостью. Аналогичные последствия применения концепции добросовестности применяются не только в области договорного права, но и распространяются на всю сферу гражданскоправового регулирования. При этом, если речь идет о нормах закона, указанное правило касается как диспозитивных, так и императивных норм действующего законодательства. Таким образом, как обязательные для сторон положения, вытекающие из их договора, так и те, что предусмотрены в законе, подлежат контролю со стороны суда с позиции их соответствия критерию добросовестности. Вместе с тем следует подчеркнуть, что это не означает, что суды вправе решать вопрос о том, насколько данные законодательные нормы вообще соответствуют критерию разумности и справедливости: речь может идти лишь о том, насколько в конкретном случае их применение будет совместимо с требованием соблюдения добросовестности (разумности и справедливости). Гражданский кодекс Нидерландов, кроме того что он отказался от установления твердой иерархии различных источников права (закон, обычай, справедливость), пошел также дальше, чем это имеет место в кодексах других стран в рамках континентальной системы права, в решении вопроса о соотношении между определенностью, достигаемой в результате кодификации права, и его гибкостью, обеспечиваемой посредством использования «генеральных» норм, расширяющих правотворческие полномочия суда за счет увеличения в Гражданском кодексе числа таких норм. Новые подходы в Гражданском кодексе Нидерландов, хотя и не бесспорны и отличаются нетрадиционностью в решении проблем совершенствования правового регулирования в условиях развитой национальной правовой системы, несомненно, обладают и определенными достоинствами, заключающимися в использовании достаточно универсальных юридикотехнических методов, которые вполне могут стать примером для подражания другим национальным правовым системам в их стремлении реформировать собственное право в соответствии с требованиями жизни.