Тимонина Ю.В. КАТЕГОРИЯ ОГРАНИЧЕННЫХ ВЕЩНЫХ ПРАВ В ДОКТРИНЕ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ (общие положения)

В случае, когда право лица пользоваться вещью основано на договоре, оно менее прочно, находится в большей зависимости от воли собственника, который по своему усмотрению может ограничить или даже вовсе лишить заинтересованное лицо прав в отношении вещи. Безусловно, такое действие, если только оно не основано на законе или самом договоре, не останется для собственника безнаказанным и он обязан будет возместить своему контрагенту причиненные убытки. Однако только в очень ограниченном числе случаев (примером может служить ст. 398 ГК РФ) последний сможет на основании существующих обязательственных отношений с собственником имущества претендовать на предоставление ему в натуре вещи, в которой заключался его непосредственный интерес при вступлении в договорные отношения. В связи с изложенным представляется, что такой способ получить вещь в пользование в подавляющем большинстве случаев может быть признан приемлемым лишь для удовлетворения разовых или кратковременных потребностей.

Совершенно закономерным представляется поэтому желание лица, имеющего цель на протяжении длительного времени пользоваться определенной вещью, обезопасить себя от произвольной и изменчивой воли собственника, а также от негативных последствий, могущих воз-

* 44

никнуть для него в связи с переходом права собственности на вещь к другому лицу, и придать своему пользованию значение господства над вещью, установив на нее право, которое связывало бы данное лицо непосредственно с вещью и не только не зависело от личности ее собственника, но и сохранялось бы при перемене собственника.

Многие юристы, исследовавшие природу этих прав, отмечали как безусловные выгоды (для общества и потенциальных обладателей вещных прав), так и негативные стороны (прежде всего затрагивающие интересы собственника имущества, которое обременяется такими правами) установления вещных прав на имущество.

С одной стороны, поскольку ценность вещи обусловливается ее полезностью, постольку наиболее полное использование разнообразных полезных свойств вещи ведет к увеличению ее экономической ценности и, следовательно, установление вещных прав на чужие вещи представляется с этой точки зрения желательным.

В обществе со слаборазвитым оборотом при господстве натурального хозяйства вещь в подавляющем большинстве случаев служит только своему собственнику, зачастую удовлетворяя довольно незначительные его потребности. С развитием общества, с увеличением и усложнением экономических связей между отдельными лицами «вещь, сообразно заключающейся в ней мощи, действительно удовлетворяет всем тем потребностям, которым может удовлетворять, а не подвергается исключительно господству лица для удовлетворения одной какой-либо его потребности...»1.

Извлечение из вещи разнообразных полезных свойств многими лицами возможно либо путем установления обязательственного отношения между хозяином вещи и заинтересованным лицом (о невыгодных сторонах которого уже было сказано), либо путем приобретения последним более прочного, непосредственного, однако неполного и ограниченного по сравнению с собственностью права на вещь2.

1 МейерД.И. Русское гражданское право. Ч. 2. М.: Статут, 1997. С. 171.

2 Разумеется, обе эти ситуации возможны лишь в случае, когда лицо имеет потребность в определенной вещи, но по каким-либо причинам не может приобрести на нее право собственности.

45

Установление ограниченных вещных прав вызывается зачастую острой хозяйственной необходимостью. Как справедливо отмечал Д.И. Мейер, «в некоторых случаях пользование чужой вещью столь существенно, что оно как бы необходимо для дополнения права собственности лица, которому предоставляется пользование чужой вещью»1.

Можно проиллюстрировать приведенное высказывание следующим примером из истории дореволюционной России. Если большие поместья, существовавшие до реформы 1861 г. и включавшие значительные территории с естественными водными объектами, лесами, пашнями, сенокосами, могли эксплуатироваться изолированно от других земель, то последовавшее затем освобождение крестьян от крепостной зависимости и наделение их землей привело к раздроблению земель на мелкие участки - в результате участки стали иметь неодинаковые естественные выгоды. А поскольку имущество, лишенное в своем составе известных выгод, неизбежно требует восполнения за счет выгод чужого имущества, то совершенно закономерным представляется рост сервитутных отношений, наблюдавшийся в России после освобождения крестьян и наделения их землей2.

С другой стороны, установление вещного права на чужую вещь имеет и свои невыгодные стороны для собственника. Прежде всего установление таких прав ограничивает право собственника по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться вещью. Кроме того, «пользование чужой вещью обыкновенно оказывается на деле несколько неумеренным, небрежным, потому что пользование экономически правильное налагает на пользователя гораздо более условий, нежели пользование беспорядочное, а между тем ... небрежность пользователя может иметь для собственника самые разорительные последствия»3.

С учетом отмеченных обстоятельств как доктрина, так и законодательство различных стран встают либо на сторону поощрения установления ограниченных прав на чужие вещи, либо пытаются свести к минимуму возможность приобретения таких прав.

Неоднозначные мнения о категории ограниченных вещных прав высказывались цивилистами. Например, Иеринг был противником широкого распространения соответствующих вещных прав. Он считал, что

' Мейер Д.И. Указ. раб. С. 99.

2 См.: Гуляев A.M. Русское гражданское право. СПб., 1912. С. 190.

3 Мейер Д. И. Указ. раб. С. 100.

46

«установление подобных ограничений содержит часто такое или иное, по идее вечное, обременение права собственности, связанность ее...

Эту же мысль подтверждает и другое высказывание Иеринга: «Если собственник вещи обременяет ее тягостями, то он действует в понятиях собственности только видимым образом, в действительности он грешит против идеи собственности. Право на свободу собственности, принадлежащее следующим поколениям, консумируется в этом случае их предшественником в одну минуту легкомыслия»2.

Напротив, И.А. Покровский отмечал, что одним правом собственности может удовлетвориться лишь самый примитивный экономический быт, а «развитие хозяйственных условий ... еще настойчивее ставит вопрос о создании таких юридических форм, которые обеспечивали бы возможность известного прочного, то есть не зависящего от простого личного согласия, участия одного лица в праве собственности другого»3.

В поддержку ограниченных вещных прав высказывался в своей работе и Ю.С. Гамбаров. В частности, говоря о сервитутах, Гамбаров отмечал, что они «влияют на собственность не только ограничивающим, но и консервирующим, охраняющим образом... только благодаря сер-витутам собственник получает возможность разностороннего воздействия на свою вещь и, благодаря им же, избегает возможности продажи своей вещи, где он должен был бы неминуемо совершить ее, если бы установление сервитута как вещного права не приходило к нему на выручку»4.

На наш взгляд, последняя точка зрения, которой придерживались известные российские цивилисты, представляется более приемлемой.

1 Цит. по: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Пг.: Изд. юрид. кн. скл. «Право», 1917. С. 197-198.

2 Цит.

3 Покровский И.А. Указ. раб. С. 194.

4 Гамбаров Ю.С. Указ. раб. С. 338.

47

В подавляющем большинстве случаев установление ограниченных вещных прав имеет положительное значение для общества.

В поддержку существования вещных прав говорит прежде всего тот факт, что период первоначальной апроприации вещей давно уже завершился и в настоящее время практически нет имущества, которое не имело бы собственника. Вместе с тем усложнение хозяйственных отношений объективно приводит к растущей зависимости одних субъектов права от других, вследствие чего возрастает число случаев, в которых лица, не являющиеся собственниками, тем не менее имеют определенный интерес в имуществе, принадлежащем на праве собственности другому лицу, и нуждаются в установлении на него прав по подобию вещных. Кроме того, установление ограниченных вещных прав допускается в подавляющем большинстве случаев на недвижимое имущество и прежде всего - на землю, которая представляет исключительную экономическую ценность и по самой своей природе скорее чужда идее исключительной частной собственности, чем соответствует ей. Участок земли, находящийся в частной собственности, одновременно составляет и территорию определенного государства, а практически в любой Конституции закреплен статус земли и других природных объектов как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории. Поэтому предоставленная законом возможность установления ограниченных вещных прав на имущество является компромиссом между восприятием земли как «народного достояния» и землей - объектом частной собственности, сглаживает индивидуалистический характер последней. Еще один довод в пользу существования ограниченных вещных прав — они позволяют крупным собственникам эффективнее использовать принадлежащее им имущество (в том числе и землю).

Соответственно и в разных правовых системах права на чужие вещи имеют неодинаковое распространение. В связи с самыми различными условиями они допускаются в большем или меньшем объеме.

Напротив, Ю.С. Гамбаров отмечает высокий уровень развития водных сервитутов в законодательстве Италии, которые начали устанавливаться в XII в. и достигли высшей точки своего развития в XIII-XIV вв. и

48

благодаря которым в Италии расцвели аграрное производство и промышленность1.

В законодательстве Германии, где издавна были сильны общинные принципы владения землей, существовали разнообразные виды вещных прав, которые сохранились до настоящего времени. Третья книга Германского гражданского уложения (далее - ГГУ) полностью посвящена регулированию вещных прав. Наряду с правом собственности в ней также предусмотрено множество ограниченных вещных прав, в частности, наследственное право застройки (раздел четвертый), сервитута (помещены в пятом разделе и представлены земельными сервиту-тами, узуфруктами на права и имущество, ограниченным личным сервитутом), преимущественное право покупки, вещные обременения (разделы шестой и седьмой), поземельный и рентный долг, ипотека и залог движимых вещей и прав (восьмой и девятый разделы).

Французский гражданский кодекс (далее - ФГК) в книге второй «Об имуществах и о различных видоизменениях собственности» наряду с правом собственности в третьем титуле регламентирует такие вещные права, как узуфрукт (право пользования всеми видами плодов, которые может производить предмет, на который установлен узуфрукт), право пользования плодами участка и право проживания в доме, в четвертом титуле книги второй - сервитута (земельные повинности).

В России прошлого века отсутствие мелкой поземельной собственности и общинное землепользование не ставило остро проблему регламентации ограниченных вещных прав. Более того, в законодательстве четко прослеживалось стремление пресечь зависимость одного имения от другого, например, права угодий в чужих имуществах сохранялись как остаток прежних отношений и закон прямо запрещал устанавливать права этого рода на будущее2. Эту тенденцию отмечал Д.И. Мейер: «... наше законодательство обратило внимание на изнанку, на невыгодные стороны прав на чужие вещи и хотя указывает некоторые отдельные виды этих прав, но не возводит их в систему и скорее даже противодействует существованию уже установившихся прав на чужие вещи, нежели благоприятствует возникновению новых»3.

1 См.: Гамбаров Ю.С. Указ. раб. С. 367.

2 См.: Свод законов гражданских. СПб., 1903. Ст. 452, 454.

3 Мейер Д.И. Указ. раб. С. 100.

49

Дореволюционное российское гражданское законодательство регламентировало некоторые виды ограниченных вещных прав. Однако, как отмечали многие цивилисты того времени, постановления законодательства в этой части носили крайне неопределенный и недостаточный характер. Так, Ю.С. Гамбаров писал: «Постановления нашего законодательства о сервитутах отличаются крайней неопределенностью и недостаточностью»1.

Свод законов гражданских (далее - Свод законов) не давал определения вещных прав, в нем не употреблялись термины «вещные права» или «сервитуты». Права подобного рода содержались в двух разделах Свода законов - в отделении первом главы второй второго раздела книги второй под названием «Права участия частного в пользовании и выгодах чужого имущества» (ст. 442-451) и в отделении втором главы второй под названием «Право угодий в чужих имуществах» (ст. 452-466).

К первой группе относились легальные сервитуты, основанные на праве соседства в городе и в сельской местности, которые ограничивали собственника в осуществлении принадлежащих ему прав (к ним, в частности, относились сервитуты света и вида, права прохода и доступа и т.п.).

Вторая группа включала сервитуты, устанавливающие положительное частичное господство над вещью, которая не принадлежала, управомоченному лицу (среди них - право въезда в лес, право на бортные ухожья, право на бобровые гоны, сервитуты охоты и рыбной ловли и др.).

Разработанный в конце прошлого и начале нынешнего века, но так и не ставший законом проект Гражданского уложения содержал более конкретные и проработанные предписания, касающиеся ограниченных вещных прав. Книга третья проекта Гражданского уложения, носившая название «Вещные права», уже содержала отдельный раздел IV «Вотчинные права, выделенные из права собственности», куда наряду с правом наследственного оброчного .владения, правом временного пользов-ладения входили и сервитуты, помещенные в третьей главе указанного раздела. Они включали право участия частного, право угодий и право пользования и определялись как «право в чужом имении, направленное к выгоде или удобствам определенного лица или определенного име-

' Гамбаров Ю.С. Указ. раб. С. 357. См. также: Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. СПб., 1896. С. 64; Горонович И.И. Исследование о сервитутах. СПб., 1883. С. 6-7.

50

ния, налагающее на собственника обремененного имения обязанность что-либо терпеть или чего-либо не делать»1.

В ГК РСФСР 1922 г. существовал специальный раздел, регламентирующий вещные права (ст. 52-105), в который наряду с правом собственности были также включены право застройки и залог имущества. Позже в связи с огосударствлением экономики и отрицанием частной собственности эти институты все реже стали применяться на практике, а Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 февраля 1949г. были признаны утратившими силу ст. 71-84 Кодекса, регулирующие право застройки.

Уже в 1950 г. И.Б. Новицкий и Л.А. Лунц отмечали, что «не было бы большой неточностью, если бы противопоставление прав вещных и обязательственных мы заменили противопоставлением права собственности и обязательств»2.

В ГК РСФСР 1964 г. из всех вещных прав законодатель закрепил одно лишь право собственности, помещенное во втором разделе Кодекса3.

Начало возрождения категории вещных прав в российском праве было положено Основами законодательства Союза ССР и союзных республик об аренде 1989 г., законами РСФСР «О собственности в РСФСР», «О предприятиях и предпринимательской деятельности», принятыми в 1990г., Основами гражданского законодательства 1991 г., которые в числе ограниченных вещных прав называли наряду с правом полного хозяйственного ведения также право оперативного управления, ограниченные вещные права на землю и другие природные ресурсы.

Гражданский кодекс РФ 1994 г. не только воспринял указанную тенденцию, но и расширил перечень ограниченных вещных прав (ст. 216).