Распределение обязанности по доказыванию и стандарт доказывания
Главным прикладным элементом состязательного процесса является механизм распределения бремени доказывания, так как он непосредственно определяет обязанности участников процесса по конкретным делам, те действия, которые им надлежит совершить для достижения своих целей и решения задач. Стоит отметить, что многие дефиниции доказательственного права как комплексного правового института не имеют легального закрепления. В связи с этим необходимо определить, какое содержание вкладывают в это понятие ученые-процессуалисты, а также то, как соотносятся понятия «обязанность доказывания» и «бремя доказывания». Бремя доказывания - процессуальная обязанность проявления способности по отстаиванию правовой позиции субъектом доказывания, отказ от которой ведёт к получению отрицательных правовых последствий для данного субъекта доказывания . Е.В. Васьковский относился к бремени доказывания как к «необходимости для данной стороны установить обстоятельства, невыясненность которых может повлечь за собою невыгодные для нее последствия». При этом он указывал на разницу в понимании понятия «обязанность» и «бремя»: «Бремя доказывания - технический термин, неравнозначный с термином «обязанность доказывания», такой обязанности не существует, ибо вообще у сторон нет процессуальных обязанностей; стороны вольны не совершать никаких 215 216 217 процессуальных действий. Но так как сторона, желающая выиграть дело, должна доказать обстоятельства, на которых она основывает свои требования или возражения, то и говорят, что на ней лежит «бремя доказывания» этих обстоятельств. Таким образом, под «бременем доказывания» понимается необходимость для данной стороны установить обстоятельства, невыясненность которых может повлечь за собою невыгодные для нее последствия»218. М.А. Гурвич, С.В. Курылёв, рассматривая тему распределения обязанностей по доказыванию, считали, что доказывание - это обязанность219. Профессор М.А. Гурвич в 50-е годы писал о доказывании как о фактической необходимости220 221. О.В. Баулин обосновал точку зрения, что бремя доказывания это комплексное процессуальное явления, сочетающее прав участника доказательственной деятельности и необходимости выдвинуть и доказать основания своих требований и возражений, обусловленное заинтересованностью в исходе дела, а также комплекс процессуальных обязанностей суда . По общему правилу, каждый доказывает то, что утверждает, то есть выдвинутый «свой» тезис. Правило было реципировано из римского права, в частности, в Дигестах Юстиниана юрист Павел указывал, что «доказывание возлагается на того, кто утверждает, а не на того, кто отрицает»222 223. О бремени доказывания, лежащем на других участниках процесса, М.К. Треушников высказывает такое мнение: «Равнозначная обязанность по доказыванию оснований своего заявления лежит на третьих лицах, на заявителе в делах особого производства, заинтересованных лицах, а также и на жалобщике, обратившемся в 225 суд по делам, вытекающим из административно-правовых отношений» . Частью 1 статьи 65 АПК РФ названной законодателем как «обязанность доказывания» установлено общее правило: «Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений». В более общем виде данное правило можно сформулировать в виде тезиса: «Кто на что ссылается, тот то и доказывает». В типичной модели взаимоотношений истец, преследуя цель получения необходимого результата, должен подробно и убедительно доказать все обстоятельства, лежащие в основе заявленных требований. Это раскрывает смысл общего правила распределения обязанности по доказыванию в процессуальном праве, однако наибольший интерес представляют изъятия из этого правила, которые часто встречаются в производстве по рассмотрению обособленных споров. Предлагается на примере отдельных категорий обособленных споров рассмотреть случаи инверсионного распределения бремени доказывания и применяемого судами стандарта доказывания. Как указывает И.В. Решетникова, любой тип судопроизводства (будь то состязательный или следственный) ориентирует процесс доказывания на конечный результат — возможность разрешить дело. Отсюда от выполнения сторонами обязанности доказывания должен зависеть и стандарт доказывания в состязательном процессе: доказала сторона правоту своей позиции — значит выиграла дело224 225. Такое положение дел справедливо для рассмотрения в арбитражном процессе исковых дел гражданского судопроизводства, в которых наиболее полно находит проявление принцип состязательности сторон. На лиц, участвующих в деле, возможно возложение негативных последствий, вызванных их процессуальной пассивностью или некомпетентностью. Иначе обстоит дело с производством по делу о несостоятельности в общем и с обособленными спорами в частности. Производство по делам о банкротстве имеет выраженный публичный интерес. Следовательно, в зависимости от стороны, на которую возлагается бремя доказывания определенных обстоятельств, стандарт доказывания может применяться как квалифицированный, так и пониженный. Проявление повышенного (квалифицированного) стандарта доказывания в обособленных спорах - 227 подразумевает представление доказательств «вне разумных сомнений» подтверждающих обоснованность предъявленных требований. Например, повышенный стандарт доказывания применяется для требования кредитора, основанного на факте передачи наличных денег, подтверждаемом только распиской или квитанцией к приходному ордеру. В такой ситуации можно говорить о повышенных требованиях к достоверности доказательств, представляемых активной стороной процесса. Например, исходя из судебной практики, это проявляется в следующем: - кредитор обязан подтвердить личную финансовую возможность выдачи займа; - на кредитора и должника возлагается обязанность подтвердить оприходование и расходование полученных денежных средств; - обстоятельства передачи денежных средств и их расходования должны подтверждаться прямыми доказательствами. Представляется, что в такой ситуации обоснованно предъявление повышенных требований к доказательственной активности стороны. Например, в деле о взыскании неустойки по договору факт оплаты товара истцом будет считаться доказанным при предъявлении последним только расписки или квитанции к приходному ордеру ответчика. При задолженности по договору займа вне дела о банкротстве в обоснование передачи денег также достаточно предъявления квитанции, особых требований к таким доказательствам не предъявляется. В деле о банкротстве наличие сомнений в реальности требования трактуется в пользу должника и иных кредиторов, таким образом, в реестр включаются требования, подтвержденные по стандарту «вне обоснованных сомнений». Для защиты прав кредиторов от необоснованных конкурирующих требований высшие судебные инстанции последовательно распространяют повышенный стандарт доказывания на всех кредиторов, чье требование могло вызвать объективные (разумные) сомнения в обоснованности. Например, такой подход применен в отношении денежного требования, вытекающего из векселя. Если обязательства, лежащие в основе выдачи векселя, не могут быть подтверждены в судебном заседании, то ставится под сомнение возможность включения требований по векселю в реестр требований кредиторов . Обратная ситуация возникает тогда, когда к возражающему лицу в обособленном споре судом предъявляется неоправданно высокий стандарт 226 доказывания обоснованности сомнений в наличности конкурирующего требования. В таких случаях логично применение сниженного стандарта и использование перераспределения обязанности по доказыванию исходя из фактической возможности. Так, по одному из дел Президиум ВАС РФ указал, что «возможность конкурсных кредиторов доказать необоснованность требования другого кредитора, подтвержденного решением третейского суда, ограничена, поэтому предъявление к ним высокого стандарта доказывания несправедливо. Поэтому кредитору достаточно представить суду доказательства prima facie, подтвердив 229 существенность сомнений в существовании долга . Такой гибкий подход к определению применимого стандарта представляется по обособленным спорам верным и обоснованным, поскольку соответствует целям производства по делу о банкротстве. Существенные особенности по распределению обязанности доказывания обнаруживают споры о признании недействительными сделок должника. Еще дореволюционными исследователями отмечено, что при рассмотрении вопросов об опровержении сделок должника судебное доказывание имеет существенные отличия от общего правила. В частности, Г.Ф. Шершеневич отмечал, что «законом установлена презумпция фиктивности в отношении возмездных 230 отчуждений имущества в пользу супруга несостоятельного» . При этом такое предположение могло быть опровергнуто доказательством противного227 228 229. Примечательно, что регулирование опровержения сделок несостоятельного должника и в дореволюционном праве и в современном исходит из необходимости перераспределения бремени доказывания путем презумпций недобросовестного поведения должника. В целом при рассмотрении заявления о признании сделки недействительной на основании одной из специальных норм ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» действует общий принцип распределения бремени доказывания. Однако целый комплекс обстоятельств, входящих в предмет доказывания, исключается из бремени доказывания активной стороны путем презумпций. В литературе упоминается множество вариантов обозначения термина «презумпция». Среди них: предположение, доказательственное предположение, юридическое предположение, законная презумпция, легальная презумпция, формальная презумпция и другие . В данных терминах используется два слова: «презумпция» и «предположение», являющиеся синонимами. Правовая презумпция - это закрепленный в норме права вероятностный вывод о факте, который принимается судом без процедуры доказывания в случае установления связанного с ним факта (факта-основания) и неопровержения путем доказывания иного факта . Отмечается, что презумпция может и должна служить основанием для освобождения стороны от доказывания230 231 232. Целый ряд обстоятельств при оспаривании сделок должника предполагается в силу закрепленных в законе материально-правовых, опровержимых презумпций . Это презумпции цели причинения вреда кредиторам, осведомленности о цели совершения сделки во вред кредиторам, осведомленность о признаках неплатежеспособности должника при наличии публикации о возбуждении банкротства и другие. Законодательный подход, при котором значительный объем обстоятельств при оспаривании сделок банкрота презюмируется, обосновывается следующим. Сделки, направленные на сокрытие активов должника и сделки, совершенные в целях оказания предпочтения одному из кредиторов, являются сделками с пороками содержания. При этом требования закона, которые нарушаются при совершении этих сделок - это положения о добросовестности при осуществлении гражданских прав (статья 10 ГК РФ). В силу этой статьи злоупотребление правом возможно в форме действий, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также в иных формах. Нарушение принципа добросовестности в праве затруднительно доказывать, поскольку требуется установление намерения на совершение противоправного действия, которое носит внутренний, скрытый характер. При таком положении вещей для упрощения установления состава признания сделок недействительными закон устанавливает презумпции упрощающие доказывание. При этом презумпции являются опровержимыми, что соответствует балансу интересов прав кредиторов и ответчиков - сторон сделок с должником. Добросовестно действующей стороне сделки будет просто доказать законность своих действий, раскрыв мотивы и цели заключения сделки с должником и представив соответствующие доказательства, поскольку это 233 соответствует ее фактической возможности доказывания. Кредиторы и арбитражный управляющий, в свою очередь, лишены этого, особенно в ситуациях, когда должник не передал управляющему документы о хозяйственной деятельности. Возлагать последствия недоказанности обстоятельств на кредиторов в виде отказа в защите нарушенного права было бы неверно. Например, судом при представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (например, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения234. Такой подход заслуживает одобрения. Отдельного внимания заслуживают обособленные споры по возмещению убытков лицами, входящими в состав контролирующих лиц должника-банкрота. Нормативной предпосылкой предъявления требования контролирующим должника лицам является статья 53.1. ГК РФ, а также общие положения о недопустимости недобросовестного и неразумного поведения (статья 10 ГК РФ). Природа юридического лица как некой фикции предопределяет самостоятельный характер ответственности такого субъекта по собственным обязательствам. Случаи прямого привлечения лиц к гражданско-правовой ответственности за деятельность подконтрольного субъекта должны прямо следовать из закона, в противном случае нарушается принцип автономности обязательств юридического лица. Закон о банкротстве предполагает возможность привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Эта категория обособленных споров регулируется специальными нормами закона о несостоятельности (банкротстве), которые устанавливают не только детализированные юридические составы деликта, но и процессуальные правила оценки доказательств, определения круга лиц, участвующих в деле, особенности судебного разбирательства и др. В таких делах также широко используются презумпции, например, о статусе контролирующего лица (подпункты 2, 3 пункта 4 статьи 61.10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), презумпции доведения до объективного банкротства (пункт 2 статьи 61.11 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), презумпция объективного банкротства по вине контролирующих лиц при сокрытии ими документов должника (подпункты 2 и 4 пункта 2, пункты 4 и 6 статьи 61.11 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»). При этом судебная практика также использует подход, при котором бремя доказывания распределяется исходя из фактической возможности (удобства предоставления доказательств). По общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ). Вместе с тем отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права. Поэтому, если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная 237 деятельность . Возможность перераспределения бремени доказывания при предоставлении активной стороной косвенных доказательств воспринята судебной практикой Верховного Суда РФ, который указывает на необходимость анализа судами поведения контролирующих лиц и должника. При этом значение имеет синхронность их действий, отсутствие экономических причин и нецелесообразность, обусловленность поведения аффилированностью и другие . Нельзя не отметить, что особенностью таких споров является широкое использование личных доказательств: объяснений лиц, участвующих в деле, свидетельских показаний. Это обусловлено сущностью конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта, наличие у лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, если они не выходят за рамки обычного предпринимательского риска. Суд в такой ситуации должен рассмотреть не только формальное соответствие действий руководителя закону, но и оценить их в комплексе сложившейся экономической и управленческой ситуации. Было бы неверно привлекать контролирующих лиц к ответственности за убытки, которые были причинены должнику в той ситуации, когда любое из предпринятых ими мероприятий неизбежно привело бы к еще большему ухудшению ситуации. Этот вывод неизбежно ведет за собой процессуальные особенности доказывания обстоятельств ответственности контролирующих лиц: они вправе предоставить объяснения выбора той или иной линии поведения, обосновав тем самым направленность собственных действий или бездействия в интересах должника и 937 Пункт 56 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве». 238 См. Определение ВС РФ от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472 по делу N А33- 1677/2013. его кредиторов. При этом недопустимо и освобождение таких лиц от ответственности по причине затруднительности доказывания оснований для нее со стороны кредиторов. Как верно отмечал В. Ф. Яковлев, «в настоящее время в российском праве существует проблема обеспечения эффективности мер ответственности. В частном праве это означает незащищенность потерпевшего, необеспечение защиты нарушаемых субъективных прав, в публичном праве - неработоспособность системы предупреждения правонарушений» . Сроки рассмотрения дела В части сроков отдельного внимания заслуживает соотношение установленных законом сроков рассмотрения дела о банкротстве в целом, а также сроков конкурсного производства со сроками рассмотрения обособленных споров, процессуальные последствия нарушения сроков рассмотрения дела, теоретическая обоснованность сокращенных сроков рассмотрения спора. В силу статьи 51 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» дело о банкротстве должно быть рассмотрено в заседании арбитражного суда в срок, не превышающий семи месяцев с даты поступления заявления о признании должника банкротом в арбитражный суд. Под рассмотрением дела о банкротстве закон в данном случае понимает стадию, которая завершается вынесением решения о признании должника банкротом. Принимая во внимание особую сложность таких дел и значительное число участвующих в них лиц, семимесячный срок рассмотрения дела о несостоятельности (банкротстве) может быть продлен до десяти месяцев. Соблюдение этих сроков является обязательным, в случае невозможности отложения рассмотрения дела в пределах названного срока арбитражный суд обязан рассмотреть дело по существу. Для обособленных споров специальные сроки рассмотрения не установлены, следовательно, должны применяться общие положения АПК РФ о 239 Яковлев В.Ф. О понятии правовой ответственности // Журнал российского права. - 2014 . - N 1. - С. 7. трехмесячном сроке235. При этом также возможно продление срока рассмотрения дела до шести месяцев.