§ 1. Концептуальная и оценочная характеристики категории «ограничение права»

Понятие ограничения права является базовым, имеющим особое научное и практическое значение для исследования ограничений права собственности. Ограничение как филологическое понятие представляет собой грань, предел, рубеж; удержание в известных рамках, границах; правило, ограничивающее какие-либо правила, действия; стеснение определенными условиями; лимитирование сферы деятельности, сужение возможностей; то, что стесняет, ставит кого-либо, что-либо в какие-либо границы, рамки и т.

В словаре В. Даля право есть «данная кем-либо или признанная обычаем власть, сила, воля, свобода действия; власть и воля в условных пределах»90. По мнению С. С. Алексеева, право относится к тем явлениям цивилизации и культуры, с развитием и совершенствованием которых ограничивается государственная власть. Право выступает в качестве критерия правомерного (дозволенного) и неправомерного (запрещенного) поведения91. Однако ограничение государственной власти нельзя рассматривать как абсолютное благо. Государственная власть должна быть сильной, способной надежно обеспечивать и защищать права своих граждан.

При подходе к определению понятия правовых явлений следует иметь в виду, что понятия всегда выражаются при помощи слов. Вместе с тем понятия и сочетания слов в их неразрывном единстве не одно и то же. Словесные обозначения не всегда могут раскрыть природу явления. Поэтому филологический анализ слов не равнозначен анализу содержания понятия. Для того чтобы определить понятие какого-либо правового явления, необходимо кратко раскрыть его содержание. «Безграничная свобода отдельного лица была бы не только отрицанием права, но и прямой противоположностью добра»92. «Внешняя свобода лица всегда была ограничена свободою других лиц в той именно мере, в какой этого требует добро»93. Именно в этом Е. Н. Трубецкой видит непреходящее, неизменное требование естественного права94.

Формулируя в определении существо того или иного понятия, нельзя требовать от последнего, чтобы оно охватывало все без исключения свойства данного явления. Достаточно того, чтобы оно указывало на ближайший род и перечисляло его отличительные признаки95.

Спиноза писал, что «всякое определение есть отрицание»96. Исключая своим существованием другие явления окружающей действительности, определяемое явление становится объективной реальностью. Например, утверждая, что автомобиль есть объект движимого имущества, мы тем самым отрицаем здания, сооружения, предприятия и т. п. Однако определение как отрицание нельзя рассматривать как бесформенную абстракцию. По мнению Г. В. Ф. Гегеля, определение представляет собой «отрицание, положенное как утвердительное»97. Только указание специфических признаков анализируемого явления в определении позволяет раскрыть его природу. При этом недостаточно указать перечень компонентов, из которых состоит определяемое явление. Необходимо раскрыть сущность понятия, содержание предмета, явления, представленного в данном понятии.

Государство призвано очень осторожно регулировать общественные отношения, проявляя одновременно и гибкость, и твердость, и последовательность. «Современное общество становится все более сложным. Оно опутывает граждан сетью запретов и обязанностей, так или иначе ограничивающих реализацию гражданских прав в полном объеме», — утверждает С. В. Боботов98. Эти ограничения обусловлены необходимостью обеспечения жизненно важных интересов отдельно взятой личности и общества в целом. Как отмечал Поль Валери, «если государство сильное, оно подавляет нас, если же слабое — мы погибаем»99.

Ограничения права возможны, допустимы и оправданы только в исключительных случаях. Основатель английского позитивизма, философ и экономист прошлого века Джон Миль заявлял: «Единственное оправдание вмешательства в свободу действий любого человека — самозащита, предотвращение вреда, который может быть нанесен другим»100. Основания ограничения прав человека и гражданина закреплены в ч.

Государство также нуждается в ограничениях. Однако эти ограничения могут быть установлены лишь с целью недопущения произвольного обращения с правами гражданина. Любое ограничение государства допустимо лишь с целью обеспечения прав гражданина, закрепленных в конституции и иных законах. Закон определяет пределы вмешательства в частнопредпринимательскую деятельность.

По мнению В. И. Гоймана, исходным положением в уяснении юридических характеристик ограничения прав является понятие самого права (свободы). Он выделяет два значения понятия права (свободы): общесоциальное и специально-юридическое101.

В общесоциальном смысле свобода представляет собой состояние человека, отражающее его возможность действовать по собственному усмотрению. В этом смысле свобода представляет собой естественное право, не ограниченное нормами формального права. Это право в фактической норме102.

В специально-юридическом смысле свобода (право) представляет собой официально признанную и легализованную меру возможного поведения человека, т. е. субъективное право. «Право (свобода) в законе — это всегда известное ограничение естественного права с точки зрения уточнения границ его распространения, определения дозволенных форм, способов реализации права, обозначения механизмов защиты от нарушения или восстановления нарушенного права»103. В. И. Гойман считает, что «...только ограниченное и содержащее пределы своей свободы право отвечает своему первоначальному предназначению. ...Безусловно, ограничение права возможно до тех пределов, при которых оно не вступает в противоречие с истинным назначением самого права»104.

В. Б. Исаков усматривает в качестве ограничения права граждан на доступ к информации «сознательно устанавливаемые обществом запреты»105. С точки зрения М. А. Нагорной, «ограничения прав человека представляют собой изменение содержания или объема действия нормы права»106. В. И. Гойман дает свое определение ограничению права: «Ограничение права (свободы) — это осуществляемое в соответствии с предусмотренными законом основаниями и в установленном порядке сужение его объема»107. Такое понятие ограничения права представляется ошибочным.

Во-первых, безусловно, включение в закон и ограничений права и порядка осуществления этого ограничения можно рассматривать как идеальный вариант. Однако в таком случае при отсутствии законодательно прописанного порядка осуществления ограничений права ограничения, предусмотренные законом, по определению В. И. Гоймана, не будут иметь юридической силы.

Во-вторых, из определения непонятно, кем должен быть установлен порядок осуществления ограничений. В российском законодательстве (п. 3 ст. 55 Конституции и п. 2 ст. 1 ГК РФ) указано только, что права (гражданские права) могут быть ограничены федеральным законом для обеспечения определенных целей. При этом в качестве дополнительного условия ограничения права наличия «установленного порядка» не предусмотрено. Это представляется оправданным. Если допустить, что законом устанавливается только порядок ограничения права, то ограничения будут устанавливаться органами исполнительной власти, что противоречит Конституции РФ и не может отвечать интересам россиян.

В. И. Гойман отмечает: «От сужения объема права, или его ограничения, следует различать используемые в законотворческой практике юридические способы, приемы фиксации границ дозволенной свободы.

На наш взгляд, ограничения не приводят к уменьшению субъективных прав. При наложении ограничений объем субъективных прав сохраняется. Однако их осуществление затрудняется в силу стеснений, затруднений, вызванных ограничениями. Эти ограничения управомоченного лица обусловлены тем, что третьим лицам передается только возможность реализации (осуществления) отдельных субъективных прав, но не сами правомочия.

Представляется ошибочным мнение В. И. Гоймана о том, что «особым случаем ограничений прав следует признать невключение в число закрепляемых законом прав, легализация которых государством отвечает его международным обязательствам»111. В качестве иллюстрации он приводит пример о невключении в содержание Конституции РФ положения п. 1 ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах о праве «каждого на достойный жизненный уровень для него и его семьи, включающий достойное питание, одежду и жилище, и на непрерывное улучшение условий жизни»112.

По ст. 17 Конституции РФ «в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией». Кроме того, по ч. 1 ст. 7 ГК РФ «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются в соответствии с Конституцией Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации». Из этого следует, что невключение в российское законодательство принятых на себя обязательств по международным правовым актам не является ограничением прав и свобод человека и гражданина.

Е. Н. Трубецкой утверждал: «Все нормы юридические всегда, так или иначе, затрагивают чьи-либо интересы»113. Р. Иеринг считал основным предназначением права «уравновешивание интересов в обществе и нахождение баланса между ними»114. Любой цивилизованный рынок предполагает наличие правовой базы, призванной обеспечить баланс интересов участников товарного оборота. П. И. Стучка писал, что юристы с давних времен видели в нормах права средства разграничения интересов, своего рода «пограничные столбы», «вехи», определяющие сферы деятельности отдельных лиц и не допускающие их столкновения115. Таким образом, развитие права обусловливается, с одной стороны, потребностями человеческой деятельности, с другой — особенностями исторических условий, в которых действует личность. Свобода человека ограничена конкретными условиями той или иной исторической эпохи. Он не в состоянии упразднить закон постепенного развития общества и права.

Определение правового явления должно содержать «указание на ближайший род и видовое различие»116. В этом заключается «сущность определения, общий закон всякого определения»117. В. И. Крусс трактует категорию «ограничения» в двух смыслах: «широком — как родовое понятие, и узком — как специфическую форму опосредования основных прав и свобод человека и гражданина»118. С ограничением в узком понятии он связывает «изменение содержания прав человека, которое не должно касаться их сущности»119. В. И. Крусс считает, что любое полномочие, закрепленное в норме, уже ограничено. Поэтому «решая вопрос о содержании и сущности того или иного конституционного права (свободы), юридическая наука неизбежно выходит на проблему допустимости его ограничения»120.

Мнение В. И. Крусса о том, что любое полномочие, закрепленное в норме, уже ограничено, на наш взгляд, ошибочно. Право, закрепленное в норме, ограничивает свободу субъекта, устанавливает ее границы, внутри которой он защищен от внешнего воздействия. Относительно понятия «ограничение права» в качестве родового понятия представляется возможным использовать «способы правового регулирования». Для раскрытия сущности понятия «ограничение права» необходимо установить его сходство и отличие от других способов правового регулирования (запреты, дозволения, обязывания) и специфическую связь с ближайшим родовым понятием (способами правового регулирования). В противном случае понятие ограничения права будет не способом правового регулирования, а отдельным правовым мероприятием.

А. В. Малько пишет: «В самом общем плане проблема правовых ограничений — проблема пределов свободы человека в обществе»121. Как известно, жить в обществе и быть свободным от него нельзя. Свобода не может существовать без определенных ограничений, поскольку «подлинная свобода осознает свои границы»122. Безграничная свобода не может отвечать интересам как отдельной личности, так и общества в целом и превращается в свою противоположность — произвол. Еще Ш. Монтескье отмечал: «Разреши человеку делать все, что он хочет, и ты погубишь его»123.

Более двух веков назад в 1789 г. в ст. 4 Декларации прав человека и гражданина Франции было закреплено положение, не утратившее своей актуальности по сей день. Оно заключается в том, что «свобода состоит в возможности делать все, что не вредит другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничивается лишь теми границами, которые обеспечивают другим членам общества пользование этими правами»124. И. А. Ильин писал: «Ограничивая свободу каждого известными пределами, право обеспечивает ему зато беспрепятственное и спокойное пользование своими правами, т. е. гарантирует ему свободу внутри этих пределов. Свобода каждого человека простирается лишь до той границы, от которой начинается свобода других людей. Стремясь установить эти границы, право содействует тому, чтобы в совместной жизни людей воцарил порядок, основанный на свободе»125.

Ограничение прав не может быть направлено на обеспечение безусловной справедливости, удовлетворяющей всех. Оно призвано прежде всего обеспечить интересы большинства и разрешить потребность установления границы между противостоящими интересами субъектов права. Вместе с тем принцип большинства есть не что иное, как принцип господства вопреки воле меньшинства. Как справедливо заметил П. Новгородцев, «нарушаются ли права меньшинства или права большинства, характер нарушения от этого количественного различия не меняется: в обоих случаях наносится ущерб праву личности»126. Неограниченная власть большинства также несправедлива по отношению к конкретной личности, вынужденной ей подчиняться, как и неограниченная власть меньшинства над большинством. По мнению И. А. Мюллерсона, «возможности ограничений основных прав и свобод личности по соображениям обеспечения интересов общества в целом или прав и свобод других лиц всегда таит в себе угрозу, если даже не злоупотреблений, то во всяком случае принятия несоразмерных охраняемому общественному интересу ограничительных мер»127.

В связи с этим в настоящее время существует потребность в выработке механизма по охране прав и законных интересов меньшинства через ограничение прав большинства (например, обязанность упреждающего возмещения вреда и упущенной выгоды собственнику при изъятии у него земельного участка в общественных интересах). Сторонники меньшинства должны иметь реальную возможность защитить свои права от попыток большинства установить в своих интересах определенные ограничения. С точки зрения академика В. Н. Кудрявцева, «требовать ликвидации всяких ограничений человеческого поведения — значит, по существу оправдывать противоправное и преступное поведение, допускать ущемление прав и интересов других лиц и общества в целом»128. Более того, необходимо выработать целую систему обеспечения законного и обоснованного установления, реализации и применения правовых ограничений.

Среди таких конституционных способов обеспечения, гарантирующих права и свободы человека и гражданина, можно выделить запреты на «любые формы ограничений прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности» (п. 2 ст. 19 Конституции РФ); наделение полномочиями по ограничению наиболее важных прав личности только специальный государственный орган — суд (п. 2 ст. 22; п. 2 ст. 23, ст. 25 Конституции РФ). К таким гарантиям относятся также международные стандарты прав, закрепленные во Всеобщей декларации прав человека, утвержденной в 1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН. В частности, п. 2 ст. 29 Декларации провозглашает положение о том, что «при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе»129.

В юридической литературе получило достаточно широкое распространение мнение о том, что система правового регулирования общественных отношений представляет собой триаду, включающую: дозволения, запреты, позитивные обязывания130. Подмеченные на эмпирическом уровне еще юристами Древнего Рима, в трудах современных ученых они предстают в качестве определяющих элементов регулятивной системы — способов правового регулирования. Здесь, как совершенно справедливо отметил С. С. Алексеев, существуют довольно строгие закономерные связи: «Трем указанным способам правового регулирования точно соответствуют три разновидности регулятивных норм, различаемых по характеру прав и обязанностей, — запрещающие, управомочивающие, обязывающие»131.

Вместе с тем отдельные авторы (в частности А. Г. Братко) высказывали мысль о том, что наряду с общепринятой триадой элементов правового регулирования есть и четвертый элемент — «правовое ограничение». А. Г. Братко утверждает, что «запреты и ограничения — два различных способа правового регулирования общественных отношений»132. Основное различие между запретами и ограничениями, по его мнению, заключается в том, что «запреты по своему содержанию указывают на юридическую невозможность определенного поведения, которое фактически возможно, в то время как правовое ограничение представляет собой не только юридически, но и фактически невозможный вариант поведения»133. А. Г. Братко считает, что, в отличие от запрета, правовое ограничение в принципе невозможно нарушить. «Оно всегда есть ограничение какого-либо субъективного права, причем такое, которое обеспечивается обязанностями соответствующих должностных лиц»134. Под правовым ограничением он понимает «лишение или сужение субъективного права»135.

В названной работе автор сопоставляет правовые ограничения с юридической ответственностью, полагая, что юридическая ответственность практически реализуется через правовые ограничения. Причем, по его мнению, правовые ограничения могут применяться не только как средство осуществления мер юридической ответственности, но и в иных целях136. На наш взгляд, предложенная парность категорий «правовые ограничения» — «юридическая ответственность» заслуживает внимания и представляется конструктивной при исследовании проблем ограничений права собственности. В то же время вызывает сомнение утверждение о том, что «юридическая ответственность практически реализуется через правовые ограничения»137. В качестве ответственности чаще всего выступают такие элементы правового регулирования, как запрет и обязывание.

В некоторых случаях для обеспечения общественного согласия недостаточно прибегнуть к ограничению какого-либо субъективного права в интересах противостоящей стороны. Примирение интересов сторон может быть достигнуто вынужденным взаимоограничением объединяемых различий. Это объясняется природой данных различий, характером и смыслом принятия взаимных ограничений.

В юридической литературе правовые ограничения иногда рассматриваются применительно к отдельным субъективным правам с точки зрения их объема и границ. С. С. Алексеев считает, что «ограничение или, напротив, расширение прав — это вопрос не о способах, а об объеме регулирования, о границах имеющихся у лиц прав, которые характеризуют результат юридического регулирования. Достигается же такой результат при помощи указанных ранее способов правового регулирования — путем сужения дозволений, новых запрещений, дополнительных позитивных обязываний»138. Такой подход, на наш взгляд, имеет право на существование, однако он представляется односторонним и не позволяет в полной мере раскрыть роль и значение феномена «ограничения права» в механизме правового регулирования общественных отношений.

Следует различать понятия «правовые ограничения» и «ограничения права». Под правовыми ограничениями необходимо понимать совокупность элементов механизма правового регулирования, направленных на установление пределов (границы) дозволенного поведения субъектов. Правовые ограничения обозначают, или очерчивают, сферу возможного поведения, внутри которой субъект может свободно реализовать свою правоспособность при наличии соответствующих юридических фактов. К правовым ограничениям можно отнести ограничения дееспособности и правоспособности, запреты и обязывания.

Ограничения права позволяют в рамках собственных границ субъективного права очень гибко учитывать и обеспечивать наиболее важные права и законные интересы других лиц и общества в целом. Границы права призваны охранять свободу личности внутри обозначенных пределов. Ограничения права устанавливаются «в целях защиты» (п. 2 ст. 1 ГК РФ), т. е. для устранения нарушенных жизненно важных прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Для более полного выяснения сущности категории «ограничения права» следует рассмотреть ее в паре с понятием «запрет». Запрет возлагает обязанность на гражданина либо юридическое лицо не совершать определенные действия. Он направлен на недопущение действий, способных причинить вред отдельной личности либо обществу в целом. А. В. Малько считает, что запреты по своей сущности представляют «такие государственно-властные сдерживающие средства, которые под угрозой ответственности должны предотвращать возможные противоправные деяния, причиняющие вред как личным, так и общественным интересам»139. Данная формулировка не вызывает особых возражений. Однако в ней мы не находим квалифицирующих признаков, позволяющих обособить запрет от ограничения права.

На наш взгляд, эту разницу очень тонко подметил Ф. Н. Фаткуллин. По его мнению, «ограничение близко к запрету, однако оно рассчитано не на полное вытеснение того или иного общественного отношения, а на удержание его в жестко ограничиваемых рамках и т. д.»140.

Следовательно, под запретом можно понимать такой способ правового регулирования, который позволяет вытеснить нежелательные, несправедливые, неразумные общественные отношения за пределы правового поля.

Ограничение права, в свою очередь, позволяет оставить определенные общественные отношения в пределах правового поля. Его нельзя рассматривать как правовое явление, приравненное к запрету. Ограничивая права конкретного субъекта, речь не идет об урезании либо сокращении его правомочий в одностороннем порядке и исключении их из правового пространства. Вопрос стоит о затруднениях при осуществлении части прав, связанных с предоставлением возможности их реализации другим субъектам.

Ограничение права может быть вызвано определенными запретами. Однако эти запреты не исключают конкретное субъективное право из содержания правоспособности управомоченного лица. Субъективное право остается, а запрет преследует цель обеспечить возможность их осуществления третьим лицом. Например, собственнику служащего земельного участка запрещается чинить препятствия для осуществления права проезда владельцу сервитута. Пользование земельным участком, отведенным под дорогу, ограничивается правами владельца сервитута. Это означает, что собственник может пользоваться дорогой только в соответствии с ее назначением. В отдельных случаях ограничения права собственности могут быть вызваны запретом на совершение определенных действий. Например, комитет по управлению государственным имуществом, действующий от имени собственника, не вправе вмешиваться в оперативно-хозяйственную деятельность государственных унитарных предприятий.

По сравнению с запретами ограничения права более тонкий юридический инструмент, позволяющий регулировать отношения собственности и обеспечивать баланс интересов собственника и третьих лиц. Например, при предоставлении сервитута для проезда через соседний земельный участок невозможно путем установления исчерпывающего перечня запретов собственника в полном объеме обеспечить право ограниченного пользования соседним участком владельцу сервитута. Запреты однозначно исключают возможность совершения определенных действий в отношении земельного участка, обремененного сервитутом. Кроме того, запретами невозможно полностью обеспечить права титульных владельцев (несобственников), поскольку в гражданском праве допускается применение аналогии нормы, права, а также обычаев делового оборота.

Анализ законодательства дает представление о правовых ограничениях, содержащихся в нормах действующих источников права, но не позволяет выработать критерии для оценки степени эффективности их воздействия на общественные отношения и не дает решений на случай несоответствия закона регулируемым общественным отношениям либо пробела в праве. Применение ограничений права требует знания исторического соотношения принципов, образующих его содержание, и направлено на содействие развитию отношений, соответствующих всеобщим правам человека, и сдерживание действий управомоченных лиц, противоречащих целям, закрепленным в Конституции РФ (ст. 55 ) и ГК РФ (п. 2 ст. 1). Исследование ограничений права собственности следует осуществлять с учетом духа закона как отражения исторического развития отношений собственности вообще и интересов конкретного собственника в частности.

По мнению А. В. Малько, основная функция правовых ограничений вытекает из целей, предусмотренных ст. 55 Конституции РФ и ст. 1 ГК РФ, и заключается в создании условий для удовлетворения интересов контрсубъектов и общественных интересов в охране и защите. Ограничение прав при охране общественных интересов осуществляется посредством запретов и обязываний и направлено на исключение препятствий в реализации прав и законных интересов других лиц. Ограничение прав при защите общественных отношений осуществляется путем принуждения обязанного лица выполнить обязанности, вытекающие из закона либо договора, либо вследствие применения мер юридической ответственности. Кроме функции охраны и защиты общественных отношений правовые ограничения выполняют функции социального контроля: мотивационную, воспитательную, коммуникативную141. «Правовые ограничения, — считает А. В. Малько, — выполняя негативную (отрицательную) мотивацию по отношению к собственным интересам субъекта, играют одновременно положительную роль в правовом регулировании поведения, ибо направлены, в конечном счете, на обеспечение социально-полезных интересов контрсубъекта, общества в целом»142.

В юридической литературе по этому вопросу высказывались и другие мнения, согласно которым допускается положительная мотивация в отношении субъекта ограничения. Законодательные ограничения общественных отношений в отдельных случаях могут носить не только обременительный характер, но и облегчать положение человека. П. Новгородцев, в частности, отмечает, что «законодательные ограничения, вызываемые социальной политикой, в конечном результате скорее увеличивают свободу, чем ограничивают ее, и часто уничтожают более стеснений, чем сами причиняют их»143. Это положение он проиллюстрировал существованием закона, установившего ограничения продолжительности рабочего дня для женщин на фабриках десятью часами вместо допускаемого ранее двенадцати- или четырнадцатичасового.

Анализ правовых ограничений в различных отраслях права и ряд обобщений144 позволили А. В. Малько сформулировать определение понятия правового ограничения в широком смысле. «Правовое ограничение — есть правовое сдерживание противозаконного деяния, создающее условия для удовлетворения интересов контрсубъекта и общественных интересов в охране и защите; это установленные в праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать; это исключение определенных возможностей в деятельности лиц»145.

С таким определением трудно согласиться. Действительно, ограничения призваны обеспечить интересы общества в целом (например, обеспечение безопасности государства) и (или) отдельных контрсубъектов (например, соседа) в частности. Можно согласиться с тем, что правовые ограничения — это границы субъективного права. Однако правовые ограничения нельзя напрямую связывать с функцией сдерживания противоправного деяния. Скорее, это внешняя граница свободы управомоченного субъекта, связанной правами третьих лиц внутри этих границ.

А. В. Малько дает следующую классификацию наиболее общих признаков реализации правовых ограничений146:

— их связь с неблагоприятными условиями (угроза или лишение определенных ценностей) для осуществления собственных интересов субъекта, ибо направлены на их сдерживание и одновременно на удовлетворение интересов противостоящей стороны в правонарушении и общественных интересов в охране и защите;

— способность уменьшать объем возможностей, свободы, а значит, и прав личности с помощью обязанностей, запретов, наказаний, приостановлений и т. п., сводящих разнообразие в поведении субъектов до «предельного» состояния;

— выражение отрицательной правовой мотивации;

— защита общественных отношений в качестве охранительной функции;

— снижение негативной активности.

А. В. Малько, признавая расплывчатость и некоторую неопределенность предлагаемого термина «правовое ограничение», объясняет это тем, что данная категория широка по объему и относится к обобщающим категориям147.

В юридической литературе существует и более узкое понятие. В частности, «ограничение юридическое — законом установленные изъятия из правового статуса гражданина в силу определенных обстоятельств. Они ущемляют свободу и интересы личности, однако всегда носят превентивный характер, остерегают от возможных неблагоприятных последствий как субъектов, относительно которых действуют ограничения, так и иных лиц»148.

А. В. Малько разделяет положения автора определения в том, что правовые ограничения есть установленные законом изъятия из правового статуса гражданина, носящие временный характер. Вместе с тем он считает неудачным применение термина «ущемить» в отношении свободы и интересов личности, объясняя это двумя причинами. Во-первых, его нельзя применять к таким средствам ограничения права, как обязанности, запреты, приостановления, поскольку содержащиеся в нем жесткие принудительные меры могут в определенной мере характеризовать только меры пресечения и наказания. Во-вторых, понятие «ущемление» используется в законодательстве как синоним правонарушения. В связи с этим А. В. Малько предлагает заменить термин «ущемление» на более общие и нейтральные, на его взгляд, — «сдерживание», «сужение»149.

Автор считает, что «правовые ограничения необходимо рассматривать прежде всего применительно к проблеме конкретных интересов конкретных субъектов права, а уж затем (в качестве одной из разновидностей данной проблемы) применительно к самим субъективным правам»150. Ограничивая определенные субъективные права, безусловно, следует помнить о главной цели этих действий — обеспечении баланса интересов управомоченного лица и противостоящих ему субъектов. Однако, как нам представляется, эти интересы должны быть закреплены в конкретных субъективных правах конкретных субъектов права (физических, юридических лиц, государства, его субъектов и муниципальных образований). Профессор Л. И. Петражицкий достаточно категорично заявлял: «Модное теперь базирование теории права на понятии или представлении об «интересах» не только придает циничное и низменное направление правоведению, но и влечет за собою множество теоретических ошибок. Следует везде помнить, что право и нравственность регулируют не «интересы», а поведение»151.

Важное теоретическое и практическое значение имеет проблема определения пределов и степени ограничения прав и свобод человека и гражданина. Некоторые ученые-юристы предлагают использовать в качестве критерия конституционное положение о том, что осуществление прав и свобод не должно нарушать права других лиц (п. 3 ст. 17 Конституции РФ)152.

Не менее важное значение в настоящее время приобретает мера юридических средств-ограничений. Основания этих ограничений, пределы и порядок их применения должны быть четко определены законом. По мнению К. В. Шундикова, правовые ограничения реализуются в таких юридических средствах, как юридический факт-ограничение, запрет, обязанность, приостановление, мера ответственности и т. п.153

Четкая фиксация объема и содержания ограничений права позволяет установить пределы его ограничений. В то время как отсутствие четкости в этих вопросах может привести к правонарушениям со стороны обязанного лица либо к неполному использованию предоставленных правомочий. В настоящее время в юридических науках требуется выработка единого подхода по вопросам сущности и характера допустимых ограничений права.

Мера ограничений прав и свобод человека и гражданина должна определяться пределами необходимой достаточности для достижения целей защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Конституция РФ четко определила перечень прав и обязанностей, которые не подлежат ограничению даже в условиях чрезвычайного положения (п. 3 ст. 56 Конституции РФ), в том числе право на «свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности» (ч. 1 ст. 34).

Функции правовых ограничений — это основные направления воздействия правоограничивающих средств на поведение, а не на интересы субъектов права.

Если рассматривать правовые ограничения с точки зрения структуры нормы права, то они могут иметь место, по мнению А. В. Малько, как в гипотезе (юридический факт-ограничение), диспозиции (запрет, приостановление, обязанность), так и в санкции (меры наказания)154. В гипотезе указываются условия в виде событий либо действий, при наступлении которых возникают ограничения конкретного субъективного права. В диспозиции раскрывается содержание правового ограничения, т. е. излагаются конкретные запреты, приостановления, обязанности. Санкция — это та часть нормы, в которой указываются меры взыскания при ее несоблюдении.

Гипотеза, диспозиция и санкция являются основными элементами логической нормы. Вместе с тем в юридической литературе существует мнение о том, что в логической норме можно выделить и четвертый элемент, т. е. ту ее часть, которая указывает на круг субъектов регулируемых отношений155. По мнению А. С. Пиголкина, в юридической норме существует часть, которая указывает на субъектный состав регулируемого отношения156. На наш взгляд, такой подход заслуживает внимания и поддержки. В процессе синтеза юридической нормы необходимо выделить субъект как социального носителя ограничения права в интересах всего общества либо определенного круга лиц. Поскольку ограничение права осуществляется не вообще, а для обеспечения чьих-то реальных, конкретных интересов, субъекты с ограниченными правами должны рассматриваться в неразрывной связи с субъектами, в интересах которых они ограничены. Это позволит с большей степенью достоверности установить эффективность и обоснованность таких ограничений.

В. П. Сальников и А. В. Стремоухов, анализируя виды и содержание ограничений прав сотрудников органов внутренних дел, предлагают классификацию, которая предусматривает роды, виды и формы ограничений157.

Род ограничений — это надвидовая форма классификации, объединяющая в себе ограничения, характеризующиеся одним главным признаком. В качестве родового признака ограничений они предлагают их связь с той или иной отраслью российской системы права. В связи с этим ограничения классифицируются по следующим основным родам: на конституционные, гражданско-правовые, административно-правовые, уголовно-правовые и неправовые.

Под видом ограничений прав они предлагают понимать основную структурную единицу рода, которая характеризуется, в свою очередь, каким-то общим признаком. Виды ограничений классифицируются по таким основаниям (признакам), как:

а) характер содержания — на материальные и процессуальные;

б) способ формулирования в законе — прямые и косвенные;

в) природа ограничиваемых прав и свобод — политические, гражданские, экономические, социальные и служебные;

г) юридическая сила правового акта — нормативные и правоприменительные;

д) сроки действия — постоянные и переменные;

е) степень соответствия закону — правомерные и неправомерные (противоправные);

ж) объем — полные и частичные.

Под формой ограничения прав сотрудников понимается внешнее проявление его содержания или конкретный способ реализации. Формами ограничений в зависимости от обстоятельств могут быть: обязанности, запреты, меры защиты, наказания, ответственность, действия граждан в условиях необходимой обороны и крайней необходимости в случае неправомерных действий со стороны работников органов внутренних дел.

Виды ограничений права могут классифицироваться в зависимости от:

— отраслевой принадлежности — на конституционные, уголовные, гражданские, административные, экологические, семейные и т. п.;

— сферы реализации и применения — на межгосударственные, внутригосударственные (федеральные), субъектов Российской Федерации, муниципальные;

— круга лиц, на которых они распространяются, — на общие (в интересах всего общества) и частные (в интересах определенного круга лиц);

— времени действия — на постоянные и временные.

В зависимости от источника права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом (ч. 3 ст. 55 Конституции) либо «в соответствии с федеральным конституционным законом... с указанием пределов и срока их действия» (ч. 1 ст. 56 Конституции). В первом случае ограничения вытекают непосредственно из федерального закона. Во втором — в условиях чрезвычайного положения отдельные права и свободы могут быть ограничены иными правовыми актами.

Следует иметь в виду, что установление отдельных ограничений, введение чрезвычайного положения возможно при наличии обстоятельств и в порядке, установленных федеральным конституционным законом. Как видим, свобода усмотрения временной администрации при установлении ограничений прав в период действия чрезвычайного положения регламентируется конституционным законом, так же как и основания введения чрезвычайного положения.

В настоящее время на территории России действует Закон РСФСР от 17 мая 1991 г. «О чрезвычайном положении» и Закон Российской Федерации от 5 марта 1992 г. «О безопасности». Эти законы являются основанием для принятия Президентом РФ указов о введении чрезвычайного положения на отдельных территориях. В условиях чрезвычайного положения могут применяться установленные законом меры, ограничивающие права граждан. Введение правового режима чрезвычайного положения приводит к определенному перераспределению прав и обязанностей гражданина и государства. Полномочия органов государства расширяются за счет ограничения прав и свобод граждан. В данном случае законное ограничение выступает как элемент правового механизма регулирования чрезвычайной ситуации.

Одним из недостатков Закона «О чрезвычайном положении» является то, что, налагая ограничения на основные права и свободы граждан, он не является законом прямого действия. В нем отсутствует конкретный механизм защиты прав и свобод граждан. В соответствии с постановлением Правительства России от 5 ноября 1996 г. № 1113 в России создана Единая государственная система предупреждения и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Она призвана обеспечить безопасность населения, защиту окружающей природной среды, уменьшить ущерб при авариях, катастрофах, стихийных бедствиях. В связи с этим представляет определенный интерес опыт Федеративной Республики Германия.

В конце 60-х гг. были внесены изменения в Основной закон ФРГ и принят пакет законов в области чрезвычайного законодательства. Эти законодательные акты (в общей сложности более десятка), как отметил Ф. С. Галенпольский, очень подробно регулируют основания и порядок введения особого режима общественно-политической жизни, определяют пределы ограничения прав и введения дополнительных обязанностей граждан по отношению к государству158.

Судья Конституционного Суда РФ Г. А. Гаджиев считает, что «способы ограничения гражданских прав чрезвычайно разнообразны, включая и ограничения посредством заключаемого договора», в то время как ограничение основных прав, предусмотренных Конституцией РФ, возможно только путем принятия федерального закона159.

На наш взгляд, такая дифференциация не совсем оправдана. Из текста самой Конституции РФ следует, что «перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина»160. По мнению В. А. Лукашева и В. А. Карташкина, «основные права и свободы человека и гражданина — прежде всего конституционные права»161. Упоминание в ч. 2 ст. 17 Конституции только основных прав и свобод человека, с их точки зрения, не умаляет другие общепризнанные права человека и гражданина, а позволяет подчеркнуть их особые свойства — неотчуждаемость и естественный характер (принадлежность каждому от рождения)162. Следовательно, гражданские права, как и основные права, закрепленные в Конституции РФ, могут быть ограничены только федеральным законом. В договор могут включаться положения, ограничивающие правомочия сторон, если это допускается федеральным законодательством.

Ограничения можно квалифицировать в зависимости от целей. Статья 29 Всеобщей декларации прав человека закрепляет несколько исключительных целей, ради которых каждый человек должен подвергаться ограничениям при осуществлении своих прав и свобод163. К таким целям относятся:

— обеспечение должного признания и уважения прав и свобод других;

— удовлетворение справедливых требований морали;

— удовлетворение общественного порядка;

— удовлетворение общего благосостояния в демократическом обществе.

Перед юридическими науками стоит задача осуществить толкование указанных выше целей ограничения с тем, чтобы субъекты права могли точно знать возможные условия применения названных целей. Для этого потребуется унифицировать терминологию, привести ее в соответствии с международными стандартами. Кроме этого, необходимо выработать систему дополнительных критериев, способных обеспечить соответствие ограничений прав и свобод человека целям ограничений.

В настоящее время существует потребность в выработке механизма охраны прав и законных интересов меньшинства посредством ограничения прав большинства. Сторонники меньшинства должны иметь реальную возможность защитить свои права от попыток большинства установить в своих интересах определенные ограничения. Более того, необходимо выработать систему обеспечения законного и обоснованного установления, реализации и применения правовых ограничений.