А.В. Колпакоеа ФОРМЫ СОБСТВЕННОСТИ И ИХ СООТНОШЕНИЕ

Возьмем, к примеру, реально существующую в России систему отношений собственности. На сегодняшний день это сложившийся и работающий механизм, который зачастую еще недостаточно экономически эффективен. Об этом в первую очередь свидетельствуют участившиеся периоды спада в промышленности, а также затянувшийся социальный кризис. Поиск решений данных проблем для российского законодателя нередко выливается в идею реформирования правоотношений собственности, в том числе и путем изменения ее форм.

Зачастую речь идет о формировании новых, «иных» форм собственности через варьирование субъектов или объектов исходного правоотношения. Одним из примеров данного подхода является конструирование таких правоотношений, в которых особо выделяются специальные субъекты права собственности. На сегодня таких законопроектов несколько. Наиболее яркими из них являются идеи о «восстановлении» права собственности казачьих общин Российской Федерации1 и идеи о «введении» особого права собственности религиозных организаций2.

Выписка из протокола Совета Государственной Думы от 4 июля 1995 г. № XVI: О проекте Федерального закона «О восстановлении прав собственности и других имущественных прав казачьих общин Российской Федерации, нарушенных в период с 7 ноября 1917г. по 12 декабря 1993 г.» // Архив Государственной Думы, 1996.

2 Выписка из протокола заседаний Совета Государственной Думы от 8 октября 1998 г.: О проекте Федерального закона «О внесении изме-

126

Даже поверхностный анализ имеющихся законодательных инициатив, вводящих1 новые формы собственности («религиозную», «медицинскую», «дачную»...), позволяет заметить, что в настоящее время не существует какой-либо четкой концепции разграничения собственности на формы.

Еще одним примером казуистического подхода к проблеме образования новых форм собственности может служить проект закона «О внесении изменений и дополнений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и в Федеральный закон «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» - по вопросу собственности религиозных организаций». Авторы данного проекта также выдвигают идею ввода новой формы собственности путем внесения в ст. 113 ГК РФ следующего дополнения: «а также собственность религиозной организации». Необходимость внесения подобной поправки в действующее гражданское законодательство в части собственности религиозных организаций вызвана, по их мнению, двумя обстоятельствами: во-первых, «существующей коллизией пра-

нений и дополнений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и в Федеральный закон «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» - по вопросу собственности религиозных организаций // Архив Государственной Думы, 1999.

127

вовых норм, возникшей в связи с принятием Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», и, во-вторых, предстоящим ухудшением права собственности религиозных организаций»'.

Как видно, в приведенных мотивировках превалирует политическое, а не юридическое обоснование данных нововведений, поэтому достаточно сложно обнаружить правовую специфику положения субъектов новых, «иных» форм собственности (казаков, религиозных организаций). В существующем правовом поле современной России они не обладают какими-то иными правомочиями, кроме традиционного владения, распоряжения и пользования; объекты их прав не являются специфическими (к примеру, хутора могут принадлежать не только казакам, больницами могут владеть не только лечебные учреждения).

Думается, что внедряемые новые формы собственности являются не более чем слепками одной из двух основных и общепризнанных форм (частной или публичной). Это доказывается в частности тем, что рассматриваемое течение законодательной мысли, выделяющее специфических собственников (священнослужителей, казаков и т.д.) реально не формирует новую, особенную модель правоотношения, а действует в рамках уже существующего, не изменяя его структуры. Например, такие вновь вводимые субъекты права собственности, как «казачьи общины» или «церковные общества», являются не более чем частными собственниками (юридическими лицами). Поэтому для них. не требуется новое особо структуированное образование, они должны подчиняться общему режиму владения, пользования и распоряжения имуществом, который присущ любому частному лицу.

Конечно, предлагаемое решение проблем путем моделирования новых форм собственности не выходит за рамки действующего законодательства, поскольку Гражданским кодексом их перечень оставлен открытым. Однако, анализируя конкретные предложения по созданию новых специальных моделей (будь то собственность некоммерческой религиозной концессии или собственность казачьего круга), можно прийти к выводу, что предлагаемые формы

1 Пояснительная записка к проекту федерального закона.

128

тиражируют, повторяют уже имеющиеся частные права. Во-первых, управомоченный субъект при всей своей специальной атрибутике все же остается либо юридическим, либо физическим лицом, а следовательно, не выходит за пределы правоспобности своей организационно-правовой формы. Во-вторых, эти явления не выходят за рамки частного сектора, так как разнообразие субъектов присуще только сфере частной собственности.

Как видно из приведенных выше примеров, практическое законотворчество в области реформирования собственности испытывает на сегодня определенные трудности, связанные, по-видимому, с недостаточным теоретическим осмыслением данной проблемы. Однако справедливости ради надо заметить, что и юриспруденция еще четко не определилась во многих вопросах, регламентирующих правоотношения собственности. В частности, достаточно разноречивыми являются сегодня воззрения правоведов на проблему естественности или искусственности происхождения права собственности.

Одни из них, вслед за французскими просветителями, говорят о том, что собственность это естественное право, которое наряду со свободой и равенством принадлежит каждому от рождения и является неотчуждаемым (священным). Особенно отстаивают эту точку зрения современные французские юристы. И в первую очередь они опираются на провозглашенный Французской революцией и продекларированный в Конституции Франции лозунг, гласящий что «частная собственность- право каждого человека». Так, к примеру, К. Вербар выдвигает идею о том, что понятие «собственность» не исчерпывается имущественными правомочиями. Оно является одним из прав человека, которое находится на том же уровне, что и «свобода»; причем свобода не может существовать без собственности, поскольку та является ее необходимым инструментом1.

Другой французский ученый А. Дераё отождествляет свободу, личность и собственность («Individu = Propriete = Liberte»). Он считает, что редакторы Французского ГК высказались в пользу того, что собственность это право человека, а не гражданина.

1 Вербар Катрин. Из стенограммы лекций по введению во французское право, прочитанных в Современном гуманитарном университете. Екатеринбург. Апрель 1999 г.

5 Алексеев С. С. 12у

Оно является неписаным и бесценным, существует независимо от существования государства. Государство должно лишь защищать и гарантировать это право, а не предоставлять и определять его'.

Из представителей второго течения, защищающих идею не природного, а социального происхождения собственности особенно интересно высказался замечательный российский цивилист И.А. Покровский. Он считал, что происхождение права собственности имеет синтетическую (искусственную), а не природную (естественную) основу; так как возникновение вещных прав «не является для человечества исконным и... прирожденным: оно созидалось... путем .медленного исторического процесса»2. В основу подобных выводов заложена предлагаемая им схема эволюции психического отношения человека к материальному миру- от момента отсутствия ощущения принадлежности вещи конкретному субъекту (имеющему юридическую связь с данной вещью) и до слияния в статусе собственника трех элементов: психического отношения к вещи, как к своей, реального владения вещью и социального признания окружающими этого положения.

Анализируя перечисленные взгляды, нельзя не заметить, что, несмотря на высказываемое различие природы возникновения правоотношения собственности (естественное или социальное), все авторы ведут речь только о частной собственности и только о праве физического лица. Никем не затрагивается и не обсуждается вопрос происхождения правоотношения государственной (не частной, а публичной) собственности. Безусловно, если исходить из позиций уравнивания права собственности с правами человека, трудно найти место такому явлению, как публичная собственность. Тем не менее, это правовое явление тесно связано с собственностью индивида и существует наряду с ним и параллельно ему. Публичная и частная собственности это две формы одного и того же содержания (владения, пользования и распоряжения), которые направлены на обслуживание различных интересов- индивидуального (личного) и общественного (публичного).

1Дераё Але. Из стенограммы лекций по истории Французского гражданского кодекса, прочитанных в Современном гуманитарном университете. Екатеринбург. Апрель 1999 г.

2 Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 193.

130

Исследуя хронологию зарождения форм собственности и пытаясь определить, каким образом происходило распределение всего имущества, находящегося в сфере обладания данного общества, на сектора и сегменты со своими особенными правовыми режимами (государственная и частная собственность, общинная и семейная), в первую очередь необходимо отметить, что процесс отделения имущественной стороны деятельности государства от публичнЪ-правовой сферы был постепенным. Он простирался от времени отождествления имущества суверена с имуществом государства до момента окончательного обособления имущества, предназначенного для удовлетворения общих нужд, в особую группу. К примеру, в эпоху расцвета сословно-представительной монархии в Германии появляется Landesverm6gen — имущество, принадлежащее государству как таковому. В это время государственное имущество уже не рассматривается как частная собственность вотчинника- князя, а представляет собой «особое имущество, не смешиваемое с государевым)).

Данный процесс формирования групп имуществ путем признания за тем или иным лицом права собственности отразился в работах И.А. Покровского, который считал, что поскольку сущность собственности отражается в осознании чьего-либо субъективного права на вещь и представлении всех окружающих о принадлежности вещи какому-то конкретному субъекту, то и различие между общинной, семейной и частной собственностью заключается в том, что одному представлению о принадлежности имущества какому-либо роду, семье или индивиду противостоит другое представление о существовании чужих родов, семей, индивидов, которые не имеют правомочий на это имущество. В работах И.А. Покровского четко прослеживается разделение всех объектов собственности на формы, отличающиеся друг от друга закреплением за лицами, осознающими себя хозяевами какого-либо имущества в противоположность другим таким же лицам. К примеру, общинная или родовая собственность это «представление о том, что эта местность принадлежит данной общине или данному роду целиком в противоположность чужим общинам или родам»1; собственность семейная проявляется в том, что

Покровский И.А. Указ. соч. С. 193.

5* 131

«каждая семья начинает считать занимаемый ею участок исключительно своим в противоположность другим семьям», и т.д.

Таким образом, подытоживая все вышесказанное, можно сделать вывод о том, что выделение форм собственности происходит посредством распределения вещей, находящихся в сфере обладания данного общества, между различными субъектами (физическими, юридическими и публичными лицами) и через наделение конкретных лиц особыми, абсолютными правами на вещи.

Все вышесказанное подтверждает факт разделения на заре современных цивилизаций всего массива собственности в зависимости от обслуживаемых интересов на противоположные группы индивидуальных и всеобщих имуществ. Несомненно, что еще со времен зарождения государства существовала потребность в моделировании отдельных норм для владения, пользования и распоряжения собственностью в интересах частных лиц и в публичных интересах.

Таким образом, разграничение по предназначению, видимо, и должно служить тем критерием, в соответствии с которым определяется принадлежность к тому или иному формообразованию. Исходя из того, что интересы могут быть либо индивидуальными (частными), либо общественными (публичными), вероятно, и реализация права собственности может иметь либо личностную, либо общественную направленность, а значит, возможно существование только двух форм, собственности- публичной и частной. Это проистекает из того, что формы собственности не отличаются содержанием. Владение, пользование и распоряжение присутствует как в публичной собственности, так и в частной. Любое иное сочетание правомочий свидетельствует об отсутствии правоотношений собственности и о наличии каких-то иных прав и обязанностей. Иначе говоря, отличие форм собственности друг от друга может быть только по признаку различия интересов, так как лицо может реализовывать одни и те же правомочия в личных или общественных целях. Иначе говоря, если собственник, обладающий собственностью, руководствуется государственными или муниципальными интересами, то здесь присутствует публичная собственность. Если же защищается частный интерес, то речь идет о частной Собственности. Однако нельзя забывать, что, несмотря на различие целей и противоположные фигуры владеющих субъектов, публичная и частная собственности имеют единое содержание. Это абсолютные правоотношения, в

132

которых неопределенному кругу обязанных лиц противопоставляется определенная фигура управомоченного (собственника). Правомочия по владению, пользованию и распоряжению однородны как для гражданина, так и для государства. Очевидно, это обстоятельство послужило поводом для некоторых ученых считать, что не существует деления собственности на формы, а есть лишь видовое разнообразие, порождаемое различием лиц или объектов. Данная точка зрения, к примеру, выражается в мнении профессора Е.А. Суханова1 о том, что государственная и частная формы собственности не имеют различий в структуре, а следовательно, являются только разными видами, а не разными формами, Хотя данные взгляды достаточно широко распространены, нельзя не отметить, что применение к рассматриваемому правовому явлению термина «форма» является в первую очередь данью российским юридическим традициям, согласно которым в российском правоведении уже давно сложились такие понятия, как «государственная форма собственности», «частная форма собственности».

При употреблении данной терминологии важно помнить о том, что нельзя отожествлять или подменять друг другом эти различные правовые явления. Подобная тенденция выражается, например, в высказываниях о том, что «государственная собственность в буржуазных странах- разновидность частной собственности»1. Еще одним примером подобной точки зрения является мнение о том, что «собственность римского государства это совместная частная собственность всех активных граждан Рима». И в том и в другом приведенных высказываниях очевидно производится слияние всех форм собственности в одну; хотя, например, даже сами римские первоисточники свидетельствуют о другом: «Quae publicae sunt, nullius in bono esse videntur, ipsius enim universitatis esse creduntur», или «то, что принадлежит государству или общинам, не составляет, по-видимому, ничьей собственности... государственные имущества принадлежат всему обществу» (Институции Гая, кн. 2, п. 11). Отрицание наличия частной собственности на публичные вещи не свидетельствует об

Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М.: Юрид. лит.. 1991. " Братусь С. Н. Юридическая личность государства и бюджетных учреждений // Ученые труды ВНИИСЗ. Вып. 9. М., 1947. С. 12.

133

отсутствии права собственности на них вообще. Публичные вещи, несомненно, имеют собственника, но это не группа и не коллектив граждан. Собственник публичной вещи - государство как носитель общественных интересов.

Вероятно, попытки отождествления публичной и частной форм собственности не случайны. И если одной из причин таких взглядов являются уже названная структурная однородность и наличие одинаковых правомочий (как в правах публичного субъекта, так и в правах частного лица), то последствием таких мнений можно назвать попытки изъятия имущества государства из частноправового режима. Так, например, некоторые современные западные цивилисты считают: «Все, что принадлежит государству, не может находится в гражданском обороте» («Les biens du domaine public sont places hors du commerce»)1. В качестве одного из обоснований этой точки зрения приводится то, что отношения по владению, пользованию и распоряжению государственной (публичной) собственностью регулируются административным правом, а не входят в сферу гражданско-правового регулирования. К примеру, ст. 263 Германского торгового уложения от 10 мая 1897г. содержит оговорку об имущественных правах земель, которые в гражданско-правовом законе не должны затрагиваться, поскольку регулируются отдельным нормативным актом2.

Кроме того, даже термины, применяемые для обозначения данных явлений, зачастую имеют различное содержание и трактуются как различные правовые феномены. Domaine public — «имущество государства» и propriete - «частная собственность» во французском праве. Или же аналогичные немецкие термины Staatsvermogen и Privateigentum. В то же время для российского права характерно использование понятия «собственность» и,для государственного, и для частного имущества.

Несомненно, что в предлагаемых некоторыми авторами трактовках различных методов для частной и публичной собственности есть свой резон. Зачастую недопущение публичного субъекта

' Курс «Введение во французское гражданское право». Париж: Университетское издание, 1999 (Университет Париж-12).

1 Германское право. Ч. II. М: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 72 (Сер. Современное зарубежное и международное частное право).

134

в частную сферу может быть оправдано. Прежде всего тем, что он изначально находится в более привилегированном положении. К примеру, государственный собственник может иметь в собственности любое имущество, в отличие от частного, для которого некоторые виды (изъятые из оборота) не могут быть объектом прав. Кроме того, для частного лица некоторые способы приобретения имущества недоступны. Ряд способов, в числе которых национализация, конфискация, реквизиция, доступен только государству.

Преимущества'публичной собственности могут проявляться также в том, что «в отдельных странах субъект (государство) наделяется особыми полномочиями и особой защитой. Например, во Франции норма о приобретательской давности не действует в отношении государственной собственности»1.

Тем не менее, несмотря на все эти аргументы в пользу вытеснения публичного субъекта из сферы гражданского оборота, думается, что российские традиции регулирования статуса форм собственности посредством

• одинакового содержания,

• равенства всех форм,

• одинаковой защиты собственности

являются, по-видимому, наиболее благоприятной регламентагщей, поскольку при таком подходе наиболее выпукло проявляется равенство всех имуществ. Например, одна и та же вещь может быть и государственной (казенный завод), и частной (предприятие, проданное государством гражданину в виде имущественного комплекса).

Определяя «форму собственности» как правовое явление, можно спроецировать на нее модель абстрактного правоотношения, состоящего из объекта, субъекта и содержания. В таком случае, присущее российскому праву и провозглашенное в ст. 212 ГК РФ деление на государственную, муниципальную, частную и иные формы собственности отражает только различие форм по субъектам. Перечисленные в ГК многочисленные лица можно условно разделить на две группы:

• защищающие личные интересы,

• защищающие публичные интересы. х

1 Богатых Е.А. Гражданское и торговое право. М.: ИНФРА-М., 1996. С. 109.

135

К первой группе собственников можно отнести перечисленные в ст. 213 ГК РФ частные лица (физические,и юридические); а ко второй- все существующие публичные образования в лице Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований (ст. 214, 215 ГК РФ).

Что касается содержания права собственности, то оно сходно для всех. И государство, и муниципальные образования, и частные лица могут одинаково свободно владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом (ст. 209 ГК РФ).

Третий элемент строения «формы собственности», определяемый как ее объект, имеет некоторые особенности.

Из состава имущества, которое может находиться в частной собственности, исключаются отдельные объекты, которые в соответствии с законом не могут принадлежать гражданам или юридическим лицам (ч. 1 ст. 213 ГК РФ). Здесь действует «общеразрешительный принцип», который гласит: «Разрешено все, что не запрещено законом».

В свою очередь, в отношении государственной и муниципальной собственности, далее именуемой публичной собственностью, законодателем провозглашен другой «общедозволительный принцип»: «Запрещено все, что прямо не разрешено», - но он действует только для той части публичного имущества, которая относится к исключительной (абсолютной) собственности государства, поскольку законом определяются лишь те имущества, которые могут находиться только в государственной или муниципальной собственности (ч. 2, 3 ст. 212 ГК РФ).

К остальной же части собственности государства, субъекта Федерации или муниципалитета применяются те же правила, что и для частной собственности, т.е. публичный собственник может владеть, пользоваться и распоряжаться любыми видами имущества, принадлежащими ему по титулу собственника. Таким образом, объекты права публичной собственности условно можно разделить на

• исключительную публичную собственность,

• относительную публичную собственность.

В первом варианте употребляется принцип ограничения возможностей частного лица в приобретении некоего имущества, которое может принадлежать только государству; но при этом права публичного -образования на данное «исключительно публичное имущество» ограничиваются специальным перечнем.

136

Во втором варианте для остального публичного (неисключительного) имущества действует режим, тождественный режиму частной собственности.

Таким образом, публичный собственник (государство, муниципалитет) вправе обладать любым имуществом. Если оно не будет подпадать под общедозволительный принцип, то тогда на него распространяются общеразрешительные правила. Это одно из отличий двух основных форм собственности (частной и публичной). Публичный собственник может иметь в собственности все, что угодно, а частный - все, кроме запрещенного законом.

Понимая логику «исключительной» собственности (государства или муниципального образования), направленную на выведение за рамки частного оборота некоторых видов имущества (например яды, наркотики), все же нельзя посчитать удачным окончательный результат данного построения, в соответствии с которым публичный собственник находится не в равном, а в привилегированном положении по отношению к частному. Он обладает потенциальным правом на любое имущество частной и публичной сферы, а также на «чисто публичные вещи». Таким образом, государство может иметь собственность на равных с частным лицом (быть обычным собственником), но одновременно с этим - находиться в режиме абсолютизированного владения, пользования и распоряжения «исключительными» объектами. При втором варианте сложно характеризовать это правовое явление как право собственности, поскольку у собственника (государства) нет выбора: быть хозяином «исключительно публичных» объектов .или не быть. Он всегда должен владеть этим имуществом. Ниже мы попытаемся более подробного осветить данное явление. Пока же следует сказать, что исключительность (непередаваемость) некоторых объектов государственного имущества позволяет некоторым западным ученым и законодателям говорить о неприменимости норм частного права к этой сфере социальных отношений - по их мнению, здесь должны применяться лишь методы жесткого администрирования. Действительно, если объекты публичной собственности замкнуты в сфере государственного (муниципального) подчинения, то к этим отношениям невозможно применить принципы свободы, автономии воли, равенства. Но поскольку в современной России публичные образования участвуют в гражданском обороте и государство

137

может свободно распоряжаться своим имуществом, следовательно, данные правоотношения должны относиться к сфере компетенции частного права.

Необходимо отметить, что на сегодняшний день принцип участия государства в гражданском обороте должен быть серьезно откорректирован. Во-первых, пока законодательно не определены границы участия государства в частном обороте, публичный собственник может произвольно наращивать или снижать свой имущественный потенциал. Хотя это и не противоречит общей модели поведения собственника (действовать в своей воле и по своему усмотрению), но может при определенных условиях деформировать цель публичной собственности- обеспечение общественного интереса. Причем, это может произойти как в том случае, еслиЪубличная собственность будет произвольно увеличиваться (неограниченная национализация 30-х годов), так и в том случае, если она будет бесконтрольно уменьшаться (обвальная приватизация 90-х годов). Разумеется, и тот и другой варианты неограниченного использования публичным собственником своих полномочий являются крайностями, своеобразным «.злоупотреблением правом». Тем не менее очевидно: чтобы подобные случаи не повторились в дальнейшем, требуется тщательная регламентация такого элемента правоотношения, как объект публичной собственности. Или, иначе говоря, «имущества единого общенародного достояния» должны быть отделены от «имуществ свободного обращения»1. Думается, что объект публичного владения, пользования и распоряжения должен быть четко очерчен законом, в котором следует обозначить как условия включения в состав публичного имущества новых объектов, так и условия вывода из него той или иной собственности. Данный законопроект должен отражать все способы приобретения и прекращения права собственности на публичное имущество, включая и.такие специфические, как национализация, приватизация и конфискация.

Говоря о взаимосвязанности различных форм собственности, можно сделать вывод, что природа их возникновения однородна и во многом образование и частной, и государственной собственности является производным от собственности сообщества.

1 АлексеевС.С. Собственность- право- социализм: Полемические заметки. М.: Юрид. лит., 1989. С. 106.

138

Сущность такого правового феномена, как собственность сообщества (общественная собственность), можно выразить слова-. ми профессора С.С. Алексеева, который говорит о том, что «общественная собственность как таковая (вопреки существующим представлениям) - это явление с относительно ограниченными функциями. Ее назначение- быть сцепкой между обществом и материальными предметами, и только. Она выражает лишь принадлежность вещей «всем». А то, что характеризует активные, побудительные силы собственности, ее неотделимость от интереса и бремени собственности, здесь отсутствует»1.

По мнению этого выдающегося ученого, «цивилизация, которая выражает нарастающий взлет человечества, его культуры, начинается с индивидуализированной собственности... которая имеет своим субъектом не общество в целом, а строго определенных, поименно обозначаемых субъектов, будь то конкретный человек, или коллектив, или даже общественное образование -общественная организация, государство»2.

Проиллюстрируем идею прогрессивного преобразования собственности сообщества в индивидуализированную собственность на историческом примере постепенного развития в Древнем Риме права частной и государственной собственности на базе собственности общественной3. Первоначально (в ранний республиканский период) античная собственность была собственностью сообщества, права граждан на нее ограничивались простым possessio (владением). Каждый римский гражданин имел право на выделение ему владения (например, в виде земельной доли), которым можно было пользоваться, присваивая приносимый доход; однако право верховной собственности на объект принадлежало всему римскому сообществу. Оставаясь ager publicus (общественной), земля неоднократно служила предметом передела. С течением времени эта форма собственности трансформируется, и, хотя земля еще считается общей собственностью, контроль об-

1 Алексеев С.С. Указ. соч. С. 76. Там же.

3 Более подробно об этом см.: Колпакова А.В. К вопросу о частной и государственной собственности в римском праве // Материалы Всероссийской научно-практической конференции (23-24 апреля 1998г.). Екатеринбург: УрГЮА, 1998. С. 174.

139

щины становится формальным. Фактическое распоряжение землей принадлежит частному лицу, то же самое следует сказать о рабах и рабочем скоте.

Юридическое закрепление права частной собственности и наличие особого института государственной собственности завершило процесс расщепления в Древнем Риме единого института собственности сообщества на две равновесные ветви; а также стало источником образования частного права, базирующегося на свободе, автономии и равенстве.

Любые правовые системы (в том числе и отрицающие право частной собственности, но имеющие обособленные друг от друга группы частных и общественных вещей) все равно требуют какой-либо регламентации соотношений этих имуществ между собой. Вполне возможно, что это соотношение будет основано на неравноправии форм, как это было в советском праве, где основной формой собственности была публичная, а индивидуальная допускалась лишь в строго ограниченных пределах (к примеру, на дворе колхозника не могло быть больше одной коровы и одной лошади; размер дачного участка не мог превышать четырех соток).

Говоря о формах собственности, необходимо отметить, что привычное современному цивилисту равновесное положение имущества всех субъектов гражданских правоотношений (и государства, и гражданина, и юридического лица) реально может существовать только в таких правовых системах, где узаконено право частной собственности. В качестве наглядного примера, иллюстрирующего провозглашение равноправия во взаимоотношениях частного и государственного имущественных секторов, можно привести фрагмент французского законодательства времен Директории: «Нация... снимает с себя свой суверенитет... и заранее подчиняется тому же приговору, который мог бы постичь и простого частного человека»1.

В первых попытках уравнять государство в имущественных правоотношениях с другими лицами (физическими и юридическими), а также добиться подчинения государства общим гражданским нормам и общей гражданской подсудности, появившихся еще в римском частном праве, последовательно проводился

' См.: Памятники французского права. Пг., 1918. Разд. Директории 2 нивоза, 4 года.

140

принцип равенства всех участников гражданских правоотношений, будь то государство или частное лицо. Все объекты - и публичной, и частной собственности римляне относили к вещам единого (человеческого) права. «Нае autem quae human! iuris sunt, aut publicae sunt aut privatae», или «те же вещи, которые принадлежат к категории вещей человеческого права, составляют собственность государства или частных лиц» (Институции Гая, кн. 2, п. 10)'. Эта принадлежность всех имуществ к одной сфере регулирования свидетельствует о распространении методов диспози-тивности и координации на любые отношения имущественного характера независимо от того, кто является управомоченным субъектом - гражданин или государство. Те же вещи, которые римляне не включали в число объектов владения, пользования и распоряжения, например культовые предметы или объекты «божественного права» (церкви, погосты), не относились к частноправовому регулированию, а следовательно, не имели собственника, который мог бы разрешить их юридическую судьбу или извлечь доход из пользования ими.

Вышеназванные памятники права позволяют предположить, что не случайно в момент зарождения частноправовых систем был сделан выбор в пользу равноправия форм собственности (государственной и частной), так как всякое отклонение от данной модели, будь то превалирование частной собственности или государственной, качественно изменяет и саму преобладающую форму собственности, и подчиненную. К примеру, так было в период существования в советском праве такого феномена, как «общенародная (государственная)» собственность.

Интерес современного исследователя к историческим процессам формирования на базе имущества сообщества двух равноправных, но отличающихся элементами моделей обусловливается повторением подобных явлений на современной российской правовой почве, причем в усложненном варианте, когда социалистическая (государственная (общенародная)) собственность (далее именуемая общенародной) трансформируется в государственную и частную формы собственности. Все, что уже говорилось ранее об общественной собственности (на примере собственности рим-

См.: Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М., 1997.

141

ского сообщества), в равной мере касается и общенародной собственности. Схожесть общенародной собственности и собственности сообщества определяется их одинаковой целевой направленностью (на обслуживание всех потребностей общества) и монолитностью. Отсутствие и для той и для другой исторической формы равноправного противовеса в виде индивидуализированной (частной) собственности породило особую правовую природу этих явлений, которые по своему содержанию стали не правом (мерой возможного поведения), а обязанностью (мерой должного поведения). Исходя из этого, можно сказать, что происходящие сегодня в России процессы, носящие название «разгосударствление и приватизация», по своей сути являются трансформацией обязанности государства в право государства, а потом и в частное право индивида.

Приступая к рассмотрению признаков, характеризующих общенародную собственность как обязанность, а не как право, вспомним о юридическом закреплении этого явления в нормативных правовых актах. В Конституции СССР 1977 г. социалистическая (государственная (общенародная)) собственность была названа основой экономической системы СССР (наряду с колхозно-кооперативной собственностью, являющейся в сущности ее отражением). Другие формы собственности не фигурировали в законе вообще, а индивидуальная — допускалась лишь в строго ограниченных пределах и лишь при условии, что она является трудовой. Анализируя общенародную собственность, выделим в ней субъект, объект и содержание.

Характеризуя субъект общенародной собственности, мы увидим, что это субъектно-неизменяемая собственность. По-видимому, это не отрицалось и выдающимися правоведами советского периода. «Социалистическое государство является единым и единственным субъектом права собственности в отношении всех государственных имуществ, в чьем бы ведении или пользовании они ни находились: в ведении государственных органов или в пользовании колхозов, иных кооперативных организаций и отдельных трудящихся...»'.

Венедиктов А. В. Гражданско-правовая охрана социалистической собственности в СССР. М; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1954. С. 33.

142

Что касается законодательства, то на конституционном уровне в отношении общенародной собственности закреплена невозможность замены определенного субъекта данного правоотношения (советского народа в-лице государства) кем-то другим. Следовательно, невозможно легально трансформировать данный вид собственности в частную путем разгосударствления, даже при условии, если сам публичный собственник будет на это согласен. Иначе говоря, данный признак отражает невозможность произвольного прекращения самим собственником (государством, выражающим волю советского народа) своих правомочий по владению, пользованию и распоряжению этой «общенародной собственностью». Получается, что данный субъект при распоряжении не обладает мерой возможного поведения, а имеет только долженствование. Таким образом, здесь наличествует не право государства (возможность) иметь собственность, а обязанность государства (долг).

Переходя к объекту, можно отметить, что общенародная собственность это неделимая и монолитная собственность, существующая в виде единой, замкнутой, неразрывной и непередаваемой совокупности предметов материального мира.

Кажущаяся обособленность отдельных видов имущества, составляющих «общенародную собственность», проявляющаяся в их самостоятельном предназначении и функционировании, не влияет на их общую связанность в едином имущественном конгломерате, поскольку ни одна из частиц «общенародной собственности» не выходит за пределы своей формы. Вот как описывал это явление в одной из своих работ профессор С.С. Алексеев: «В ее круг входит буквально все в народном хозяйстве и вне его -от земли, гигантских гидроэлектростанций, комплексов машиностроительных комбинатов до кирпичных заводиков, общепитов-ских столовых, бытовых мастерских»1. Особенности объекта этого типа собственности можно определить еще и как абсолютный запрет на любую передачу в собственность любому другому лигу государственного имущества. Из этого вытекает, что у Государства- собственника «общенародной собственности» отсутствует одно из трех обязательных правомочий - правомочие по распоряжению имуществом (право на определение юридической

Алексеев С.С. Указ. соч. С. 102.

143

судьбы вещи). Следовательно, опять напрашивается вывод об отсутствии у Государства права собственности и о наличии обязанности иметь собственность.

Говоря о содержании исследуемого явления, необходимо отметить, что хотя законодателем декларируется принадлежность «общенародной собственности» всему советскому народу в лице государства, но этот единственный названный субъект нельзя назвать управомоченным лицом с точки зрения классической цивилистики.

Во-первых, ему не противостоит неопределенный круг обязанных лиц, призванных не нарушать (в гражданско-правовом смысле) его права. Таких лиц в принципе не может быть, ведь нарушить монолитность общенародной собственности невозможно, ввиду того что стать, к примеру, добросовестным вла-дельг/ем_общенародного имущества просто нельзя, поскольку изначально нельзя добросовестно заблуждаться по. поводу возможной принадлежности этого вида собственности. Никто другой кроме Государства быть собственником государственного имущества не может. Именно эта несменяемость и единственность управомоченного субъекта порождает отсутствие лиц, способных претендовать на его статус, а следовательно, и обязанных не нарушать его правомочия. Следовательно, хотя теоретически можно допустить возможность виндикации для правоотношений, вытекающих из права «общенародной собственности», но практически эти иски будут бессмысленны, так как они всегда разрешаются в пользу государства.

Вторым фактором, подтверждающим деформацию содержания правоотношения общенародной собственности, является то, что она не отражает главной сути собственности- отношения .лица в вещам, «как к своим». В этом случае, говоря словами профессора С.С. Алексеева, «образуется своего рода пустота, возникает то, что нередко именуют ничейностью, бессубъектностью собственности (и это верно, хотя резонно сказать и большее-исчезает вообще собственность как важная экономическая категория). Вместо собственности утверждается административная власть»1. Кроме того, очевидно, что функции собственников в этом случае будут присвоены государственным аппаратом, который, принимая блага, не будет нести бремени собственника.

Алексеев С.С. Указ. соч. С. 30.

144

Исходя из вышесказанного, очевидно, что нельзя определять «общенародную собственность» как право, поскольку вся специфика рассматриваемого правового явления говорит о том, что в правоотношении «общенародная собственность» (а также в аналогичной ему «собственности сообщества» в Древнем Риме) содержатся черты специфической обязанности, а не абсолютного права, как в «индивидуализированной» (частной или государственной) собственности. Публичный субъект в лице государства должен (а не управомочен) быть собственником. Все это позволяет выделить помимо знакомых «форм» еще и «тип» собственности.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВСЕХ ПРАВООТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ

Общенародная собственность

Частная Публич-собствен- ная собст-ность венность

Субъекты правоотношения

Не владеющий распорядитель

Владеющий производитель

Независимый собственник

Объем правомочий субъектов

Аппаратное управление имуществом

Непосредственное производственное управление

Полный объем всех правомочий

Правомочия субъекта

Закреплено-состоит-осуществляет

Владеет-пользуется-распоряжается

Тип регулирования

Централизованное. Субординированное через систему инструктивных или индивидуально-распорядительных актов

Децентрализованое, координированное, через систему договоров

Основываясь на приведенной таблице, можно сделать следующие выводы:

1. Правовое явление, именуемое «общенародная собственность», характеризуется следующими особенностями:

а) отчуждение - всеобщее, собственность отделяется от категории непосредственного присвоения;

б) по типу правового регулирования режим правоотношений в области общенародной собственности является разрешительным,

145

а среди способов правового регулирования преобладают обязы-вания и запреты,

в) субъектами правоотношений общенародной собственности кроме провозглашенного в Конституции «народа» являются вполне реальные лица, фактически участвующие в процессе управления государственным имуществом. Отсутствие нормативной регламентации их поведения позволяет им присваивать права, но не нести обязанностей по распоряжению и пользованию имуществом Государства. Не владеющий производитель и владеющий распорядитель не могут признаваться собственниками, так как не несут бремени материальных потерь от некомпетентного руководства. Общественный характер собственности деформирован присвоением власти бюрократией, использующей государство как свою собственность и в своих интересах.

2. В процессе трансформирования обязанности в право собственности происходит преобразование обезличенного интереса в понятии общенародной собственности в поименованный интерес в понятии права собственности.

Подводя окончательные итоги в анализе соотношения форм собственности, можно прийти к следующим выводам.

Во-первых, всевозможные правоотношения собственности не исчерпываются только вещным правом собственности. При определенных условиях (отсутствие равновесного общественному имуществу сектора частных. имуществ) данное правоотношение может стать и обязанностью (социалистическая общенародная собственность, собственность сообщества в Древнем Риме). Таким образом, можно сделать вывод о том, что помимо форм собственности существует еще и тип собственности (собственность-обязанность и собственность-право). Во-вторых, многочисленные формы собственности, фигурирующие в законодательстве и в научных работах (общественная, индивидуальная, коммунальная, государственная, частная), можно условно разделить на две части- собственность, обеспечивающую частные интересы, и собственность, обеспечивающую публичные интересы. Следовательно, и форм собственности в зависимости от целевой направленности можно выделить соответственно две: частную (физических и юридических лиц) и публичную (государственных и муниципальных образований). В-третьих, в зависимости от распространения на публичную форму собственности того или иного

146

правового режима (диапозитивного или императивного) она может либо подлежать частноправовому регулированию (ГК РФ) и быть объектом гражданского права, либо не подлежать таковому и быть объектом административного (публичного) права (ГК Франции). В случаях гражданско-правового регулирования публичной собственности следует четко определить круг объектов, а также способы приобретения и прекращения публичной собственности, .поскольку режим абсолютного дозволения может обернуться злоупотреблением правом со стороны публичного субъекта, выражающимся либо в произвольном расширении имущественной базы государства, как это было во времена всеобщего опубличивания собственности, либо в неограниченном уменьшении публичных имуществ, как это происходило при тотальном разгосударствлении.