§3. Конституционные ограничения личных прав и свобод человека в странах СНГ

Исследование вопроса ограничения прав и свобод человека и в особенности личных прав и свобод и пределов таких ограничений представляется на сегодняшний день сложным и дискуссионным для юридической науки и правовой системы как Российской Федерации и стран СНГ, так и мирового сообщества в целом.

Как отмечает Д.Ш. Пирбудагова, основной вопрос права, прежде всего конституционного, – установить и законодательно закрепить баланс между интересами личности, общества и государства, определить конституционные основы свободы личности, а также основания и пределы вмешательства

государства в эту свободу, т.е. основания и пределы возможных ограничений прав и свобод человека и гражданина1.

Представляется необходимым определить различие определений понятий

«пределы» прав и их «ограничения».

Термин «ограничение», используемый в конституциях, образован от общеупотребимого слова «ограничение», которое определяется как стеснение определенными условиями, постановка в какие-нибудь рамки и границы2. Теорией права правовое ограничение представлено в качестве правового сдерживания противозаконного деяния, создающего условия, при которых удовлетворяется интерес контрсубъекта, а также общественные интересы по охране и защите прав и свобод; в качестве установленных правом границ, в пределах которых должны действовать субъекты; в качестве исключения в деятельности лиц определенных возможностей3. Конституционным Судом Российской Федерации (далее – Конституционный Суд РФ) термин «преграда» и термин «ограничение» используются как тождественные4.

Необходимо отметить, что единого подхода в данной терминологии на международном уровне не выработано.

1 Пирбудагова Д.Ш. К вопросу о конституционных пределах ограничения основных прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации // Юридический мир. 2009. № 12. С.15.

2 Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1984. С. 390.

3 Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. Саратов, 1994. С. 59.

4 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 23 ноября 1999 г. № 16–П по делу о проверке конституционности аб. 3 и 4 п. 3 ст. 27 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. «О свободе совести и религиозных объединениях» в связи с жалобами Религиозного общества Свидетелей Иеговы в г. Ярославле и религиозного объединения «Христианская церковь Прославления» // СЗ РФ. 1999. № 51. Ст. 6363.

5 Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16.12.1966 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 12.

«отступление от соблюдения обязательств» (ст. 15) и «ограничения» (ст. 9–11,

18) и Конвенция СНГ – термин «ограничение» (ст.32).

Известны и иные определения понятия ограничения прав и свобод. К примеру, М.И. Нагорной и В.И. Гойман ограничение права определяется как сужение его объема, которое осуществляется в соответствии с основаниями и в установленном порядке, предусмотренном законом. Б.С. Эбзеев рассматривает ограничение прав и свобод как изъятия из конституционного статуса человека и гражданина, которые допускаются Конституцией и устанавливаются федеральными законами.

рассматриваться как ограничения основных прав и свобод1. С данной точкой

зрения согласна Е.Д. Костылева, считая, что ограничения – это особая разновидность пределов, определяемых в виде изъятий и запретов2. Н.И. Матузовым подчеркивается, что субъекты не могут выходить за отведенные им пределы, поскольку они рискуют задеть чужие интересы, которые также обеспечиваются законом3.

Основываясь на критерии свободы, Н.С. Волкова пишет о том, что ограничение прав и свобод следует воспринимать как способ регулирования степени свободы в обществе, который не допускает возможности вольного толкования и злоупотребления этой свободой в процессе ее реализации4. Исходя из сторон правоотношений, А.В. Стремоухов подчеркивает, что под ограничениями прав принято считать взаимную обязанность государства и человека, которая выражается в недопустимости посягательства на личные права и свободы граждан и других лиц5.

1 Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М., 2005. С. 231– 232.

2 Костылева Е.Д. Личные права человека в Российской Федерации и стандарты Совета Европы: конституционно-правовые проблемы регулирования и защиты: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.02. М. С.36.

3 Матузов Н.И. О категориях «субъективное право» и «юридическая обязанность» в свете современного правового развития // Личность и власть: сб. научных работ. Ростов-на-Дону, Саратов, 1995. С.28.

4 Волкова Н.С. Общественная безопасность и законодательство о правах человека // Журнал российского права. 2005. № 2. С. 95.

5 Стремоухов А.В. Указ. соч. С.164.

В.И. Крусс выделяет особый вид – конституционные ограничения основных прав и свобод, под которыми, по его мнению, понимается модификация их содержания, проведенная помощью нормативно-правовых установлений соответствующего уровня, цель которой – обеспечить соразмерную необходимую защиту определенных конституционных ценностей1.

Проведенный анализ литературы по исследуемой проблематике

подтверждает, что в основном под правовым ограничением прав и свобод понимается изменение содержания прав человека в сторону уменьшения объема или возможностей потребления благ, которым не должна затрагиваться их сущность. При этом основные конституционные права и свободы могут быть ограничены только на конституционном уровне.

В современной отечественной литературе немало исследований посвящено понятию и смыслу пределов осуществления прав и свобод человека.

В этой связи Л.Д. Воеводиным отмечается, что под пределами осуществления прав и свобод следует рассматривать совокупности критериев и ориентиров, которые складываются на основе принятых в обществе социальных ценностей, определяют для граждан границы пользования конституционными правами и свободами, а для органов государственной власти и органов местного самоуправления границы осуществления ими полномочий в пределах Конституции и иных законов2.

С.В. Пчелинцев, поддерживая позицию В.С. Нерсесянца, утверждает, что

пределы осуществления прав в общем виде задаются принципами формального равенства, которые действуют в сфере прав и свобод человека и гражданина, и далее уточняются посредством конституционных гарантий, направленных на предупреждение возможных злоупотреблений этими правами и свободами3.

Для определения пределов свободы человека конституции всех государств СНГ оперируют понятием «ограничение» (к примеру, ст. 54

1 Крусс В.И. Теория конституционного правопользования. М, 2007. С.244.

2 Воеводин Л.Д. Указ. соч. С.241.

3 Пчелинцев С.В. Пределы ограничения прав и свобод человека в условиях особых правовых режимов: современные подходы // Журнал российского права. 2005. № 8. С.4–6.

Конституции Республики Молдова, ст. 56 Конституции РФ). Одновременно с этим понятием конституциями стран СНГ закрепляется правило, признанное международными правовыми актами по правам человека, согласно которому при осуществлении прав и свобод человека и гражданина не должны нарушаться права и свободы других лиц.

Особенность личных прав и свобод человека состоит в том, что они являются «неизменным ядром», то есть представляют собой группу прав и свобод, которые не подлежат ограничению или полному их лишению во всех обстоятельствах. Тем не менее нормы международного права, а также конституционные нормы государств, включая страны СНГ, частично допускают некоторые ограничения личных прав и свобод.

Природу конституционных ограничений личных прав и свобод человека определяют, с одной стороны, признание их естественными правами и свободами, с другой стороны, признание за государством роли как основного гаранта этих прав и свобод, так и источника возможной угрозы им. Процесс реализации личных прав и свобод сталкивает между собой интересы субъектов этих прав и свобод, иных лиц, интересы общества в целом и интерес государства. Исходя их этого, ограничения личных прав и свобод следует рассматривать как объективную потребность, с одной стороны, определяющую нормальное функционирование общества, а с другой стороны, определяющую свободу личности.

Так, например, Конвенция СНГ в ст.11, закрепляя право каждого на свободное выражение мнения, устанавливает, что пользование этим правом может быть сопряжено с формальностями, условиями и ограничениями, предусмотренными законом в интересах государственной или общественной безопасности или защиты прав и свобод других лиц. Аналогичные

правоустанавливающие нормы, определяющие возможность ограничения личных прав и свобод, содержатся в конституциях всех стран СНГ: ст. 32 Конституции Республики Молдова, ст. 29 Конституции Республики Узбекистан, ст. 35 Конституции Украины и др. Кроме того, как Конвенцией СНГ, так и конституциями стран СНГ предусмотрена возможность правоприменительного ограничения некоторых личных прав и свобод.

Сравнительный анализ конституционных норм стран СНГ приводит к выводу о том, что конституционные тексты носят не только нормативный (правоустанавливающий) характер, но и содержат правоприменительные ограничения личных прав и свобод. При этом ограничение правоустанавливающего характера может иметь место как в условиях обычного правового режима, так и в период действия особого правового режима.

В науке конституционного права помимо понятия ограничения прав и свобод широко представлены понятия: «умеренного» ограничения прав и свобод личности, «сознательного сужения отдельных прав и свобод»1, ограничения прав и свобод для «общего блага» и в интересах «общественного благополучия»2 и др.

Целями допустимых ограничений прав и свобод человека, включая личные права и свободы, ученые-правоведы указывают: запрет противозаконных деяний с целью защиты общественных отношений3;

1 См.: Конституционное право зарубежных стран / Под общ. ред. М.В. Баглая, Ю.И. Лейбо, М.Л. Энтина. 2-е изд. М.: Норма, 2005. С. 1027–1028.

2 См.: Дедов Д.И. Соразмерность ограничений свободы предпринимательства. М.: Юристъ, 2002. С.157.

3 Малько А.В. Указ. соч.С.59.

сдерживание общественно вредного, запрет злоупотребления свободой1; защиту интересов общества, прав и свобод человека от произвольных действий правопользователя2; обеспечение уважения прав и свобод человека и нормального функционирования общества и государства3;создание условий для поддержания правопорядка, обеспечения личной безопасности, обеспечения безопасности общества и государства, как внутренней, так и внешней, обеспечение гарантий экономической деятельности и охрана всех форм

собственности, учет по основным показателям уровня жизни государственных минимальных стандартов, культурное развитие граждан4. Каждый из указанных критериев имеет определенное правовое значение.

В этой связи следует отметить, что Всеобщая декларация прав человека таковыми целями определяет (п. 2 ст. 29): должное признание и уважение прав и свобод других людей; удовлетворение справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Международным Пактом об экономических, социальных и культурных правах и Международным Пактом о гражданских и политических правах указаны более конкретные условия введения ограничений. К примеру, Пактом об экономических, социальных и культурных правах в ст. 4 цель ограничений определена как достижение общего благосостояния; ряд статей второго Пакта (ст. 12, 18, 19) устанавливают, что ограничения могут вводиться, если это необходимо для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения, прав и свобод иных лиц.

Европейской Конвенцией цели ограничений прав и свобод существенно расширяются. Данным документом к вышеуказанным целям ограничений дополнительно вводятся: поддержание национальной и общественной безопасности или экономического благосостояния страны; предотвращение

1 Конституция Российской Федерации: проблемный комментарий / Отв. ред. В.А. Четвернин. М.: ЦКИ МОНФ, 1997. С.30.

2 Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву: материал «круглого стола» // Государство и право. 1998. № 7. С.26.

3 Конституционное (государственное) право зарубежных стран / Отв. ред. Б.А. Страшун. Т. 1, 2. М., 1995. С. 119.

4 Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. Саратов: ВШ МВД РФ. 1996. С. 53.

беспорядков или преступлений; охрана здоровья или нравственности населения (ст. 8–9); охрана территориальной целостности; защита репутации иных лиц; предотвращение разглашения конфиденциальной информации; обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия (ст. 10).

В Конвенции СНГ (ст. 9–11) предусмотрено введение ограничений ряда прав и свобод человека в интересах государственной и общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод человека.

Как сходства, так и различия наблюдаются в конституционном регулировании критериев ограничений прав и свобод человека в странах СНГ.

Ст. 55 Конституции РФ целями ограничений прав и свобод определяет: обеспечение защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обороны страны и безопасности государства. Ограничения возможны только посредством принятия федерального закона. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (ст. 19 Конституции РФ).

К примеру, ст. 14 Конституции Таджикистана устанавливает, что некоторые личные права и свободы могут быть ограничены, если необходимо обеспечить права и свободы другим гражданам, обеспечить общественный порядок, защитить конституционный строй и территориальную целостность республики. Текстом ст. 54 Конституции Республики Молдова аналогично закрепляются вышеуказанные цели ограничений прав и свобод человека, однако список целей дополнен интересами национальной безопасности, экономическим благосостоянием страны, предотвращением разглашения полученной конфиденциально информации, необходимостью обеспечить авторитет и беспристрастность правосудия, а также необходимостью предотвратить массовые беспорядки и преступления.

Конституция Украины, закрепляя некоторые личные права и свободы, одновременно устанавливает возможность их ограничения, а также основания

этого ограничения. Например, ст. 34, определяя, что каждому гарантировано право на свободу мысли и слова, свободу выражения своих взглядов и убеждений, устанавливает ограничение этих прав законом в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья граждан, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, для поддержания авторитета и беспристрастности правосудия.

Таким образом, под ограничением личных прав и свобод следует понимать установление пределов свободы индивида. Содержание понятия

«пределы» значительно шире понятия «ограничения». Пределы осуществления личных прав и свобод в самом общем виде означают процесс их осуществления в рамках границ этих прав и свобод, это уровень ограничения или самоограничения конкретного права или свободы. Ограничения личных прав и свобод представляют собой конкретные правовые меры, которые направлены на сужение их объема. Установленные в конституционных нормах стран СНГ пределы, в которых индивиды должны действовать, реализуя представленные им права и свободы, образуют конституционные ограничения, унифицированные Конвенцией СНГ. Однако, закрепляя конституционные ограничения ряда личных прав и свобод, установленные Конвенцией СНГ, страны СНГ в своих конституциях не ссылаются на нормы Конвенции.

В философско-правовом смысле общие основания ограничения личных прав и свобод человека можно определить как причины, которые обусловлены политико-правовой концепцией свободы личности, закрепленные в конституциях государств и иных правовых актах, и которыми предопределяются пределы (границы) реализации человеком личных прав и свобод и обеспечивается установление разумного баланса интересов личности, общества, государства.

Между интересами государства и интересами отдельного человека установление жесткой и непроницаемой границы невозможно. Во многом

интерес государства, интерес общества и личные интересы в регламентации отдельных устанавливаемых ограничений совпадают. К примеру, ограничение свободы человека с целью предотвращения совершения им уголовного преступления направлено на соблюдение как интересов конкретной личности (потерпевшего), а также интересов государства (возможность раскрытия преступлений без помех со стороны подозреваемых).

Следует отметить, что главной целью ограничений личных прав и свобод человека всегда являются, во-первых, необходимость защиты базовых ценностей в обществе, к которым относят жизнь, свободу, достоинство и т.д., во-вторых, компромисс между интересами государства, общества, человека и иных лиц.

Одним из общих критериев ограничения личных прав и свобод в странах СНГ выступает общественная безопасность.

На сегодняшний день для любого государства актуальной остается проблема определения критериев допустимого (правомерного) ограничения личных прав и свобод человека с целью обеспечения общественной безопасности.

В.С. Устиновым выделяются следующие критерии: цель, заключающаяся в обеспечении должного признания и уважения прав и свобод человека и удовлетворении справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе; законность ограничений, выражающаяся во введении ограничения только путем принятии закона; необходимость1. В.А. Толстиком, к примеру, общеправовые принципы права в целом указываются как индикаторы, определяющие степень ограничений прав и свобод человека, наряду с указанными выше, потому как именно ими в подавляющем большинстве случаев руководствуются законодатели и правоприменители, решая проблемы ограничений прав и свобод человека2. Представляется интересной позиция швейцарского ученого К. Экштайна,

1 Теория и практика ограничений прав человека: сборник науч. трудов. Н. Новг., 1998. С.100.

2 Там же. С.162.

выделившего ряд основных условий ограничений прав человека. Речь идет о необходимости, пригодности и соразмерности1. Данное утверждение согласуется с утверждением А. Шайо, который считает, что ограничения прав, вводимые под флагом защиты строя, могут, как и противники, также способствовать подрыву конституционной системы2. В то же время А. Шайо говорит об опасности злоупотребления свободами и утверждает, что применять ограничительные меры можно в том случае, если ими не запрещается правомерное осуществление основных прав и свобод и если конкретной ограничительной мерой в минимальной степени ущемляются основные права»3.

Конституционным Судом РФ обращается внимание на то, что

«установление ограничений прав и свобод должно быть соразмерно защищаемым Конституцией и законами ценностям правового государства. Эти ограничения должны учитывать необходимый баланс интересов человека, общества и государства». Судом подчеркнуто, что «принципы определенности и соразмерности требуют также установления законодателем четких и разумных временных рамок, допускаемых ограничений прав и свобод»4.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ ограничения

конституционных прав и свобод должны отвечать требованиям необходимости и соразмерности целям, которые признаны конституционно. Допустимость ограничений конкретных прав на основе соответствия конституционно одобренным целям должна обеспечиваться государством посредством баланса конституционно защищаемых ценностей и интересов и быть связана с введением не чрезмерных, а только необходимых и строго обусловленных этим целям мер. Публичные интересы, указанные в ст. 55 Конституции РФ, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными,

1 Экштайн К. Основные права и свободы по российской Конституции и Европейской Конвенции: учебное пособие для вузов. М.: NOTA BENE, 2004. С.64, 68–70.

2 Шайо А. Самозащита конституционного государства // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2004. № 2. С.10.

3 Там же. С.10.

4 Зорькин В.Д. Роль Конституционного Суда в обеспечении стабильности и развитии Конституции // Сравнительное конституционное обозрение. 2004. № 3. С.84.

пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо конституционного права с тем, чтобы в конкретной правоприменительной ситуации иметь возможность исключить несоразмерные ограничения прав и свобод человека1.

М.В. Новиков, исследуя ограничения прав и свобод человека, выделяет

следующие формы ограничений: относительный запрет, т.е. запрет на конкретные варианты реализации прав и свобод или установление границ поведения; абсолютный запрет, т.е. запрет в целом реализации прав и свобод; вмешательство в права и свободы уполномоченных государственных органов посредством активных действий государственных органов или пассивного поведения конкретной личности; обязанность и ответственность2.

Еще один аспект рассматриваемой темы – это предусматриваемая как

мировой практикой, практикой стран СНГ, так и российским законодательством возможность правомерного ограничения прав и свобод человека в условиях особого правового режима, т.е. чрезвычайного или военного положения. Практика введения в зарубежных странах чрезвычайного или военного положения основана на законодательстве, которым указанные режимы определяются в качестве правовых институтов, направленных на регламентацию особого порядка осуществления государственной власти в ситуациях, связанных с отсутствием возможностей нормального функционирования общества и государства. В т же время при введении режима чрезвычайного или военного положения неизбежно возникает необходимость ограничений прав и свобод граждан, и в большей степени именно личных прав и свобод.

1 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 30 октября 2003 г. № 15–П по делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобами граждан С.А. Бунтмана, К.А. Катаняна и К.С. Рожкова // СЗ РФ. 2003. № 44. Ст. 4358.

2 Новиков М.В. Сущность конституционного ограничения правового статуса личности // Конституционное и муниципальное право. 2005. № 9. С.32.

Однако ограничения личных прав и свобод человека, действующие в условиях чрезвычайного или военного положения, всегда должны носить краткосрочный характер и быть напрямую связанными с такими обстоятельствами, которые вынуждают государство применить указанные меры.

Вопросы, связанные с чрезвычайным положением, к примеру, в Российской Федерации, регулируются Федеральным конституционным законом от 30 мая 2001 г. «О чрезвычайном положении». Закон наряду с другими положениями содержит нормы о гарантиях прав граждан и закрепляет ответственность граждан и должностных лиц в случаях установления чрезвычайного положения (гл.VI). В ст. 28, в частности, указывается, что меры, применимые в рамках чрезвычайного положения, подлежат соответствию международным обязательствам России в сфере прав человека, которые вытекают из международных договоров Российской Федерации, и не должны вести к какой-либо дискриминации по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений как отдельных лиц, так и групп

населения1. Схожие нормы закрепляются нормативными правовыми актами

всех стран СНГ (например, Закон Азербайджанской Республики «О чрезвычайном положении» 1999 г., Конституционный закон Кыргызской Республики «О чрезвычайном положении» 1998 г., Закон Украины «О правовом режиме чрезвычайного положения» 2000 г., Закон Республики Молдова «О режиме чрезвычайного, осадного и военного положения» 2004 г., Закон Туркменистана «О гражданской обороне» 2003 г. и др.).

Конституциями стран СНГ демонстрируются различные подходы в закреплении перечня личных прав и свобод, которые не подлежат ограничению.

1 Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001 года № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» // СЗ РФ. 2001. № 23. Ст. 2277.

Первую группу стран образуют Российская Федерация, Республика Армения, Республика Молдова, Республика Беларусь, Украина, Республика Казахстан, Кыргызстан, Республика Таджикистан. Конституционные тексты этих государств содержат четко обозначенный перечень личных прав и свобод, которые не могут подлежать ограничению в условиях чрезвычайного положения. К примеру, в ст. 56 Конституции РФ установлено, что отдельные ограничения прав и свобод с определением пределов и сроков их действий в условиях чрезвычайного положения могут быть установлены федеральным конституционным законом. Кроме того, Конституцией РФ запрещается даже в условиях чрезвычайного положения ограничение следующих прав и свобод: права на жизнь; права на достоинство личности; права на неприкосновенность частной жизни; права на охрану личной и семейной тайны; права на защиту чести и доброго имени; права на сбор информации о частной жизни; свободы вероисповедания; прав, связанных с судебной защитой. В их числе права: обжаловать в суд решения и действия (или бездействия) органов государственной власти и органов местного самоуправления; использовать способы межгосударственной защиты прав и свобод; получить квалифицированную юридическую помощь; на презумпцию невиновности; на возмещение ущерба. Вышеуказанная группа личных прав и свобод, дополненная правом на свободу и правом на личную неприкосновенность, закрепляется Конституцией Украины в ст. 64 в качестве личных прав и свобод, ограничение которых недопустимо.

Право на жизнь, право на свободу вероисповедания, запрет на жестокое, бесчеловечное либо унижающее достоинство человека обращение или наказание, запрет подвергать пыткам, без согласия самого человека подвергать его медицинским и другим опытам, право на презумпцию невиновности входят в список личных прав и свобод, которые не подлежат ограничению и закреплены в ст. 63 Конституции Республики Беларусь.

Конституцией Республики Молдова в ст. 54 устанавливается, что недопустимо ограничение таких личных прав и свобод, как: право на жизнь;

право на физическую и психическую неприкосновенность; право на презумпцию невиновности; право на свободный доступ к правосудию; право каждого на знание своих прав и обязанностей; запрет подвергаться пыткам; запрет на жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство наказание или обращение. Аналогичные нормы закреплены конституциями и остальных стран этой группы.

Для второй группы стран СНГ, которая представлена Республикой Узбекистан, Туркменистаном и Азербайджанской Республикой, характерно отсутствие в конституционных текстах отдельных статей, устанавливающих конкретный перечень личных прав и свобод и содержащих указания на возможность или невозможность их ограничений в конкретных условиях и на определенных основаниях. Конституционными текстами этих стран при закреплении конкретных личных прав и свобод предусматриваются оговорки, которыми допускаются возможности нарушения или ограничения этих прав распоряжением суда либо в особых случаях, предусмотренных законом. Именно такой способ закрепления возможности ограничений ряда личных прав и свобод используется в Конвенции СНГ. К примеру, ст. 9 закрепляет, что пользование правом на уважение личной и семейной жизни, на неприкосновенность жилища и тайну переписки может быть подвергнуто вмешательству со стороны государственных органов на основе закона и в интересах государственной и общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц. Аналогично устанавливаются возможности ограничений права на свободу мысли, совести и вероисповедания (ст. 10) и права на свободное выражение мнения (ст. 11).

Конституция Республики Узбекистан в ст. 19 определяет, что права и свободы, закрепляемые Конституцией и законами, незыблемы, и без решения суда никем не могут быть полностью лишены или ограничены. Исходя из этой формулировки, на практике решением суда фактически можно ограничить любые личные права или свободы. В качестве дополнения рядом статей

напрямую закрепляется возможность некоторых ограничений. К примеру, в ст. 29 установлено, что свободу мнений и их выражения по мотивам государственной или иной тайны можно ограничить законом. Аналогичным способом закреплено ограничение права на свободу передвижения в ст. 26 Конституции Туркменистана.

Рассматривая в качестве предмета анализа конституционных текстов стран СНГ перечень личных прав и свобод, которые не подлежат ограничению, автор делает вывод о том, что в конституциях рассматриваемых стран личные права и свободы человека, не подлежащие ограничению, закрепляются в обязательном минимальном объеме, содержащемся в универсальных и региональных актах по правам человека, независимо от того, какой способ имплементации международных стандартов прав и свобод человека использован во внутригосударственном праве. В этот перечень личных прав и свобод входят: право на жизнь, запреты подвергаться пыткам или жестокому бесчеловечному или унижающему его достоинство обращению или наказанию, право на достоинство личности.

Следует отметить, что конституциями большинства стран СНГ, в том числе и Российской Федерации, закреплен расширенный перечень личных прав и свобод человека, не подлежащих ограничению. Минимальный перечень прав и свобод дополнен правом на свободу вероисповедания и правом на свободу выражения мнения.

Еще одним обстоятельством, вызывающим необходимость возможного ограничения особенно личных прав и свобод граждан, являются масштабные акты терроризма, совершенные в последние десятилетия в России, США, Великобритании, Испании, Израиле и других государствах. В связи с этим международным сообществом и национальными органами государственной власти вырабатываются и принимаются действенные меры, направленные на борьбу с терроризмом, которые в той или иной мере связаны с внесением изменений во внутреннее законодательство ряда стран и в ряде случаев неизбежным ограничением отдельных личных прав и свобод человека.

В частности, в России на основании ст. 11 Федерального закона «О противодействии терроризму» 2006 г.1 предусматриваются такие меры и временные ограничения личных прав и свобод, как: а) проверка у физических лиц документов, удостоверяющих их личность, а в случае отсутствия таких документов – доставление указанных лиц в органы внутренних дел (иные компетентные органы) для установления личности; б) удаление физических лиц с отдельных участков местности и объектов; в) ведение контроля телефонных переговоров и иной информации, передаваемой по каналам телекоммуникационных систем, а также осуществление поиска на каналах электрической связи и в почтовых отправлениях в целях выявления информации об обстоятельствах террористического акта; г) временное переселение физических лиц в безопасные районы; д) ограничивать движение транспорта и пешеходов; е) беспрепятственно проникать лицам, проводящим контртеррористическую операцию, в любые помещения и на земельные участки, принадлежащие физическим лицам; ж) досматривать физических лиц и их вещи и др. Аналогичные нормы по ограничениям личных прав и свобод закреплены в Законе Украины «О борьбе с терроризмом» 2003 г., в Законе Республики Молдова «О борьбе с терроризмом» 2001 г., в Законе Республики Беларусь «О борьбе с терроризмом» 2002 г. и в законах других стран СНГ.

Следует особо отметить ст. 7 Федерального закона РФ «О противодействии терроризму» и ст. 81 Закона Республики Беларусь «О борьбе с терроризмом»2, предусматривающие спорную законодательную возможность уничтожить самолет с пассажирами на борту, используемый для совершения террористического акта, при условии, что были исчерпаны все обусловленные сложившимися обстоятельствами меры, необходимые для его посадки, по решению органов, проводящих контртеррористическую операцию. Другие

страны СНГ подобной нормы в законах о борьбе с терроризмом не закрепляют.

1 Федеральный закон от 06 марта 2006 года № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» // Собр. законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.

2 Закон Республики Беларусь «О борьбе с терроризмом» от 3 января 2002 г. № 6, 2/825 // Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь [Электронный ресурс].– Режим доступа.– URL: http://www.pravo.by/main.aspx?guid=3871&p0=H11200435&p1=1 (дата обращения: 03.11.2013).

Однако для Республики Беларусь, Кыргызской Республики, Республики Узбекистан, Республики Армения и Российской Федерации действует Соглашение «Об организации действий дежурных по противовоздушной обороне сил государств-участников СНГ при получении информации о захвате (угоне) воздушного судна»1 от 3 сентября 2011 г., устанавливающее данную возможность. Таким образом, право на безопасность одних допускает в крайних обстоятельствах гибель других людей.

По мнению ряда авторов, принятие решений в подобных ситуациях может приводить к нарушению прав человека2. В этой связи особую значимость должен иметь принцип соразмерности применяемых мер степени террористической опасности.

Н.В. Витрук считал, что отмену прав и свобод человека можно осуществить не прямо, отрицая их признание и защиту, а через их умаление, принижая их значение или необоснованно ограничивая их содержание, действие по кругу лиц, в пространстве и во времени, сокращая гарантии их обеспечения и защиты или создавая такие процессуальные процедуры и механизмы, посредством которых сводятся на нет сами права и свободы личности3.

Таким образом, на сегодняшний день актуально определить разумный

баланс между интересами личности и интересами государства по ограничению прав и свобод граждан в условиях особого правового режима. Как обоснованно подчеркивают В.Е. Чиркин и Т.Я. Хабриева, существование абсолютных прав и свобод невозможно, поскольку любое право или свободу можно ограничить, а в условиях особых правовых режимов субъективные конституционные права могут быть ограничены в большем объеме, а их осуществление приостановлено4. В этой связи Т.Д. Зражевская, В.А. Мальцев,

1 Соглашение «Об организации действий дежурных по противовоздушной обороне сил государств-участников СНГ при получении информации о захвате (угоне) воздушного судна» от 3 сентября 2011 г. // СЗ РФ. 2013. № 14. Ст. 1640.

2 Цит. по: Домрин А. Институт чрезвычайного положения в зарубежных странах // Международная жизнь. 1993. № 5/6. С.154.

3 Витрук Н.В. Указ. соч. С.101.

4 Хабриева Т.Я., Чиркин В.Е. Теория современной конституции. М.: Норма, 2005. С.133–134, 146.

М.В. Баглай обращают внимание на необходимость соблюдать принцип соразмерности при ограничении прав человека как реальной гарантии от чрезмерного ограничения, выходящего за рамки необходимости1.

В странах СНГ ограничения личных прав и свобод на период действия особых правовых режимов: не могут распространяться на основные права и свободы человека; имеют ограничения по объему и времени действия; применимы исключительно на основе специального законодательного акта. Непосредственные критерии по определению пределов ограничений личных прав и свобод человека в период действия особых правовых режимов в странах СНГ находятся в прямой зависимости от целей вводимых ограничений, установленных конституциями.

Рассмотрим более подробно способы и виды ограничений некоторых личных прав и свобод в странах СНГ.

Конституции почти всех государств, в том числе и стран СНГ, провозглашая право на жизнь в качестве неотъемлемого права человека, охраняемого законом, устанавливают запрет произвольного лишения человека жизни.

Однако естественный и неотчуждаемый характер права на жизнь не означает полного отсутствия ограничений этого права. Можно выделить ряд неправомерных, правомерных и частично допускаемых правом ограничений.

К неправомерным ограничениям права на жизнь большинство государств относят: преступность, вооруженные конфликты, терроризм, ядерную угрозу и другие угрозы и вызовы праву на жизнь. Меры ответственности, устанавливаемые за деяния, причиняющие вред жизни и здоровью, а также создающие опасность такого вреда, предусмотрены уголовным законодательством всех стран СНГ. Например, ст. 104–111 Уголовного кодекса Республики Армения 2003 г. включают в себя составы преступлений и меры ответственности за преступления, связанные с лишением человека жизни, а ст.

1 Зражевская Т.Д., Мальцев В.А. Безопасность: баланс интересов и правовые механизмы // Вестник ВГУ. Серия: Право. 2008.№ 2. С. 14; Баглай М.В. Указ. соч. С.167.

112–120 – за преступления, связанные с причинением вреда и насилия1, ст.115– 145 Уголовного кодекса Украины предусматривают наказание за преступления против жизни и здоровья личности2, ст. 120–143 Уголовного кодекса Азербайджанской Республики также содержат санкции за преступления против жизни и здоровья3 и т.д.

К правомерным ограничениям (в данном случае – это ограничения в крайней степени, т.е. полное лишение права), применяющимся в случае, если есть необходимость ограничения субъективного индивидуального права на жизнь ради благ других, более важных и значимых в конкретных случаях категорий, которые включают безопасность и интересы правопорядка, отнесены: необходимая оборона и крайняя необходимость.

Частично допускаемые законодательствами ряда государств ограничения права на жизнь можно выделить в отдельную группу и включить в нее право на эвтаназию, аборт и смертную казнь.

Позиции большинства стран СНГ достаточно схожи в отношении непризнания в качестве преступлений, деяний, совершенных в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости и повлекших за собой смерть виновного лица, поскольку речь идет об устранении опасности, угрожающей интересам конкретной личности, а иногда и государства, и общества.

Такие правовые ограничения права на жизнь, как смертная казнь, право на аборт и эвтаназию, в конституционном праве стран СНГ определяются с некоторым отличием.

Особое значение в государстве имеет конституционно-правовое закрепление возможности (или, наоборот, запрещения) смертной казни как высшей меры уголовного наказания, заключающейся в лишении человека

1 Уголовный кодекс Республики Армения // Национальное собрание Республики Армения [Электронный ресурс].– Режим доступа.– URL: http://www.parliament.am/legislation.php?sel=alpha&lang=rus (дата обращения: 14.01.2014).

2 Уголовный кодекс Украины // Информационный правовой портал [Электронный ресурс].– Режим доступа.– URL: http://www.pravoteka24.com/kodeksi/56-ugolovnyy_kodeks_ukrainy.html (дата обращения: 14.01.2014).

3 Уголовный кодекс Азербайджанской Республики // Сайт Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ [Электронный ресурс].– Режим доступа.– URL: http://www.legislationline.org/ru/documents/ action/popup/id/14108/ preview (дата обращения: 14.01.2014).

жизни. Данный вид наказания устанавливается конституциями либо законами в отдельных странах в качестве исключительной меры, применяемой только по приговору суда. В последнее десятилетие все больше государств, исходя из гуманных и нравственных побуждений, во избежание судебных ошибок и необратимости содеянного законодательно отменяют смертную казнь либо значительно ограничивают количественный состав преступлений, за которые предусмотрен данный вид наказания.

На международном уровне существенные ограничения смертной казни были установлены в 1989 г. вторым Факультативным протоколом к Международному Пакту о гражданских и политических правах. Он возлагает на государства-участников Пакта, ратифицировавших Протокол, обязательства по принятию всех необходимых мер для отмены смертной казни в границах государственной юрисдикции. Применять смертную казнь допускается лишь в военное время за наиболее тяжкие преступления военного характера, если это предусмотрено национальным законом. Международным Пактом о гражданских и политических правах установлено (ст. 6), что в странах, в которых не отменена смертная казнь, смертные приговоры могут выноситься только за самые тяжкие преступления в соответствии с законом и только во исполнение окончательного приговора, вынесенного компетентным судом. При появлении угрозы в применении смертной казни обвиняемому в большинстве стран предоставляется право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.

Большинство демократических государств (в основном государства, входящие в Совет Европы) законодательно отменили смертную казнь. Государства-участники Совета Европы придерживаются позиции, что право каждого человека на жизнь, гарантированное Европейской Конвенцией, представляет собой фундаментальную ценность для демократического общества, а основным и необходимым условием защиты этого права является отмена смертной казни. Желая усилить защиту права на жизнь, государства Совета Европы приняли обязательства согласно Протоколу № 6 к Конвенции,

касающиеся отмены смертной казни, за исключением возможности ее применить за деяния, совершаемые в период войны или неизбежной угрозы войны, а большинство из них ратифицировали Протокол № 13, предусматривающий отмену смертной казни в любых обстоятельствах.

Конвенция СНГ в ст. 2 определяет, что смертная казнь, пока она не отменена, может применяться только по приговору суда за особо тяжкие преступления. Данная формулировка может быть рассмотрена как рекомендация государствам рассмотреть вопрос отмены смертной казни национальным законодательством (см. Приложение В).

В рамках СНГ можно выделить группу стран, отменивших законодательно смертную казнь как вид наказания. В конституционных текстах этих государств устанавливается запрет на смертную казнь, а из Уголовных кодексов исключен этот вид наказания. В эту группу входят: Республика Армения, Туркменистан и Кыргызская Республика. Так, например, Конституцией Республики Армения в ст. 15 устанавливается, что каждый имеет право на жизнь и никто не может быть приговорен или подвергнут смертной казни. Конституция Туркменистана в ст. 22 определяет, что права на жизнь не может лишиться ни один человек, и отменяет смертную казнь в государстве. Кроме того, в эту группу можно отнести государства Узбекистан и Украину. Уголовные кодексы этих государств также не содержат такого вида наказания, как смертная казнь, однако текстом конституции запрет смертной казни не вводится. В Узбекистане смертная казнь отменена указом Президента, а в Украине – решением Конституционного Суда. Для государств этой группы право на жизнь является абсолютным и гарантирует, что никто ни за какие деяния не должен быть лишен жизни.

Вторую группу образует ряд стран, отменивших смертную казнь de facto (Российская Федерация, Республика Казахстан и Таджикистан). В этих странах в законодательстве сохранена смертная казнь как высшая мера наказания, но на практике она не применяется.

В связи со вступлением России в Совет Европы была обозначена проблема отмены смертной казни. Россией был подписан Протокол № 6 к Европейской Конвенции относительно смертной казни, но не ратифицирован ею. В соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ сейчас действует мораторий на применение этой меры наказания в России1.

В третьей группе государств (Республика Молдова, Азербайджанская

Республика) смертная казнь на практике не применяется, но конституционные тексты содержат оговорки, разрешающие ее применение при особых обстоятельствах. К примеру, ст. 24 Конституции Республики Молдова гласит, что государством гарантируется каждому человеку право на жизнь, а смертная казнь в государстве отменяется. Никто не может быть приговорен к наказанию в виде смертной казни или казнен, за исключением деяний, совершенных во время войны или при неизбежной угрозе войны на основании закона.

К четвертой группе в рамках рассматриваемого региона относится Республика Беларусь – на сегодняшний день единственная страна в Европе и СНГ, в которой приговором суда может быть вынесено наказание в виде смертной казни. Уголовный кодекс Республики Беларусь 1999 г. (с изменениями 2011 г.) предусматривает 12 составов преступлений в мирное время и 2 состава преступлений – в военное время, за которые назначается смертная казнь. В список преступлений входят: «развязывание либо ведение агрессивной войны» (ст. 122 ч. 2), «убийства представителей иностранных государств, международных организаций с целью провокаций международных осложнений или войны» (ст. 124 ч. 2), «международный терроризм» (ст. 126),

1 Постановление Конституционного Суда РФ от 02.02.1999 № 3–П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года о порядке введения в действие Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно–процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» по запросу Московского городского суда и жалобами ряда граждан // СЗ РФ. 1999. № 6. Ст. 867; Определение Конституционного Суда от 19 ноября 2009 г. № 1344–О–Р О разъяснении пункта 5 резолютивной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3–П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 Уголовно–процессуального кодекса РСФСР, пунктов 1 и 2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года о порядке введения в действие закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно–процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс // Вестник Конституционного Суда РФ. 2010. № 1.

«геноцид» (ст. 127), «преступление против безопасности человечества» (ст. 128), «умышленное лишение жизни при отягчающих обстоятельствах» (ст. 139 ч. 2), «терроризм» (ст. 289 ч. 3), «террористический акт» (ст. 359),

«измена, сопряжённая с убийством» (ст. 356 ч. 2), «заговоры с целью захвата государственной власти» (ст. 357 ч. 3), «диверсии» (ст. 360 ч. 2), «убийства работников милиции» (ст. 362), «применение оружия массового уничтожения» (ст. 134), «убийство, совершенное в ходе нарушения законов и обычаев войны» (ст. 135, ч. 3)1.

По мнению ряда сторонников сохранения смертной казни, в условиях

роста преступности, а также активности террористических группировок необходимо применение исключительно жестких мер по борьбе с преступниками.

Так, например, Т.М. Калинина полагает, что европейская концепция по отмене смертной казни в той ее части, которая касается убийства, совершенного при отягчающих обстоятельствах, находится в противоречии с фундаментальной правозащитной идеей, в основе которой положено право каждого на жизнь. По ее мнению, сохранить жизнь лицу, совершившему подобное преступление, означает признать за убийцей право на жизнь и лишить этого права всех его реальных либо потенциальных жертв2.

Сторонники отмены смертной казни полагают, что в нормальных

условиях подсудимый, даже при особой тяжести своей вины, не должен получить правомерного наказания в виде лишения жизни, так как к моменту вынесения наказания он уже не столь опасен, чтобы права других людей

«перевешали» его естественное и неотчуждаемое право на жизнь3. Еще один

аргумент противников смертной казни заключается в том, что никто не застрахован от ошибки, в том числе и судьи.

1 Уголовный кодекс Республики Беларусь // Правовая информация Республики Беларусь: национальный центр [Электронный ресурс].– Режим доступа.–URL: http://www.pravo.by/main.aspx?guid=3871

&p0=hk9900275&p2={NRPA} (дата обращения: 14.01.2014).

2 Калинина Т.М. Российская и европейская правозащитные системы: соотношение и проблема согласования. / Под ред. проф. В.М. Баранова. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России. 2005. С.141.

3 См.: Комментарии к Конституции РФ / Под ред. Б.Н. Топорнина. М.: Юрист. 1997. С.182.

Следует отметить, что, несмотря на противоречивость мнений по проблеме отмены смертной казни, в последнее десятилетие в странах СНГ, как и в странах Совета Европы, конституции практически всех государств закрепляют в качестве одной из гарантий права на жизнь – запрет в государстве смертной казни.

В ряде государств в рамках защиты права на жизнь обсуждается вопрос о допустимости абортов. Искусственное прерывание беременности (аборт) – одна из мер медицинского вмешательства в личные права женщины и зачатого ребенка. Рассматривая плод в качестве субъекта права на жизнь, можно утверждать, что речь идет об ограничении права неприкосновенности частной жизни матери. Гарантируя право матери на прерывание беременности, факт признания плода субъектом права полностью отрицается.

В настоящее время более 61% населения земного шара живет в странах, где аборт официально разрешен полностью или в целом ряде случаев, таких как угроза жизни женщины, сохранение ее физического и душевного здоровья, действие неблагоприятных социально-экономических факторов1.

Правовое регулирование легализации искусственного прерывания

беременности в государствах СНГ исходит, прежде всего, из социокультурных особенностей правовой системы и основывается на отраслевом законодательстве об охране здоровья. Следует обратить внимание на тот факт, что на международном уровне отсутствуют универсальные нормы, позволяющие сделать вывод о наличии общих правил о допустимости абортов. Как представляется автору работы, конфликт между правом будущего ребенка на жизнь и правами беременной женщины должен решаться в рамках действующих в конкретном государстве законов. Позиции стран СНГ в решении проблемы искусственного прерывания беременности весьма схожи.

В Российской Федерации искусственно прерывать беременность по желанию женщины разрешается при сроке беременности до 12 недель, по

1 Салагай О.О. Сравнительно-правовой анализ зарубежного законодательства о проведении искусственного прерывания беременности // Медицинское право. 2008. № 3. С.54.

социальным показаниям – при сроке до 22 недель и независимо от срока беременности при наличии медицинских показаний1. Аналогичные законы об охране здоровья действуют в других странах СНГ. При этом некоторые государства устанавливают специальные процедуры и условия допустимости абортов. В качестве позитивного опыта следует отметить предусмотренную ст. 104 Кодекса Республики Казахстан «О здоровье народа и системе здравоохранения» 2009 г. обязательную консультацию, в рамках которой специалист информирует женщину не только о праве на искусственное прерывание беременности, но и о возможных негативных последствиях2. Закон Республики Армения «О репродуктивном здоровье и репродуктивных правах человека» 2002 г. в ст. 10 предусматривает для каждой женщины до и после прерывания беременности обязательную медико-социальную консультацию3. Аналогичные нормы предусмотрены Законом Туркменистана «Об охране здоровья граждан» 2002 г., Законом Кыргызской Республики «Об общественном здравоохранении» 2009 г. и др.

Еще одним дискуссионным моментом является возможность законодательного признания права на смерть как составляющего элемента права на жизнь. В последнее десятилетие активно дискутируется вопрос о легализации эвтаназии и признании ее в качестве медицинской услуги. Сторонники признания права на смерть в качестве нового права основываются на полном признании свободного волеизъявления личности в любых обстоятельствах и любых отношениях.

С.А. Бояров полагает, что право на жизнь следует рассматривать в нескольких аспектах: как право каждого на неприкосновенность его жизни, как право каждого сохранять свою жизнь и как право каждого распоряжаться своей жизнью. Право распоряжаться жизнью, которое, как правило, реализуется

1 Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.

2 Кодекс Республики Казахстан «О здоровье народа и системе здравоохранения» 2009 г. // Информационный портал «Закон» [Электронный ресурс].– Режим доступа.– URL: http://www.zakon.kz:8080/148589-kodeks-o- zdorovie.html (дата обращения: 18.08.2013).

3 Закон Республики Армения «О репродуктивном здоровье и репродуктивных правах человека» от 26 декабря 2002 г. // Законодательство стран СНГ / СоюзПравоИнформ [Электронный ресурс].– Режим доступа.– URL: http://www.base.spinform.ru/show_doc.fwx?Rgn=27147 (дата обращения: 14.01.2014).

через самоубийство и эвтаназию, в обязательном порядке должно соизмеряться с этическими проблемами по его обеспечению1. По мнению А.И. Малиновского, человек, располагая правом на смерть, не должен иметь препятствий для его осуществления2. С этой точкой зрения согласна и М.Н. Малеина3. Противоположной позиции придерживается Г.Б. Романовский, утверждая, что правом на жизнь предполагается запрет на эвтаназию в любых ее формах (под эвтаназией понимают удовлетворение медицинским работником желания больного ускорить его смерть каким-либо действием или средствами, в том числе прекратить искусственные меры по поддержке жизни).

Следовательно, введение запрета эвтаназии не нарушает конституционного права на жизнь4.

Согласно со ст. 45 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», медицинскому работнику запрещено осуществлять эвтаназию – удовлетворить просьбу больного об ускорении его смерти5. Аналогичные нормы, запрещающие осуществление эвтаназии, закрепляются в отраслевом законодательстве об охране здоровья многих стран СНГ.

В неразрывной связи с правом на жизнь находится право на свободу и личную неприкосновенность.

А.В. Стремоухов отмечает, что применительно к праву свободы и личной неприкосновенности необходимо говорить как о правомерном ограничении этого права государством, преследующим целью установление преград произвольному обращению с правами иных субъектов, так и о неправомерном ограничении6.

Правомерное ограничение личной неприкосновенности в странах СНГ на

основе конституций осуществляется в случаях, предусмотренных законом, с

1 Бояров С.А. Теория и практика «простого убийства»: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов. 2003. С.13.

2 Малиновский А.И. Имеет ли человек право на смерть? // Российская юстиция. 2002. № 8. С.55.

3 Малеина М.Н. Указ. соч. С.54–55.

4Романовский Г.Б. Теоретические проблемы права человека на жизнь: конституционно–правовое исследование: автореф. дис. … д–ра юрид. наук. Пензенский государственный университет. М., 2007. С.11.

5 Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.

6 Стремоухов А.В. Указ. соч. С.164.

точным и неуклонным соблюдением установленных законом порядка и процедуры. Его имеют право осуществлять специально уполномоченные на то компетентные органы государства: суд, прокуратура, полиция, таможенная служба, органы государственной службы безопасности, внутренние войска, исправительно-трудовые учреждения, персонал лечебных, учебно- воспитательных и учреждений закрытого типа, пограничные войска и представляющие их должностные лица. К примеру, ст. 29 Конституции Украины определяет, что в случаях необходимого предотвращения преступления или его пресечения органами, уполномоченными законом, может применяться содержание лиц под стражей в течение семидесяти двух часов как мера временного пресечения, если обоснованность ее проверена судом.

Недопустимость неправомерного ограничения прав и свобод человека в любом демократическом государстве является основой принципа личной неприкосновенности. К противозаконным ограничениям вследствие судебных ошибок, ошибок правоприменителя или прямого произвола уголовное законодательство стран СНГ относит такие действия, как: незаконное лишение свободы, незаконное задержание, привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, заключение под стражу или содержание под стражей, вынесение заведомо неправосудных судебных решений, незаконное помещение в психиатрический стационар, нарушение неприкосновенности жилища граждан, неправомерное применение физической силы, специальных средств, оружия и боевой техники, в том числе и в условиях чрезвычайного положения, насилия, действий, оскорбляющих личное достоинство.

Следует отметить, что основанием ограничения права на неприкосновенность личной жизни может являться личное волеизъявление лица. А.Г. Кибальник и И.Г. Соломоненко отмечают, что если право на неприкосновенность личной жизни является личным правом человека,

закрепленным Конституцией, то любое лицо может добровольно ограничить себя в этом праве1.

Личное волеизъявление человека может быть положено в основание законодательного ограничения его права на неприкосновенность частной жизни. Например, разрешается прослушивать телефонные переговоры в случаях возникновения угрозы жизни, здоровья, собственности отдельных лиц по их заявлению или с их письменного согласия.

Права на свободу, тайну переписки, а также право на тайну телефонных переговоров может быть ограничено специально уполномоченными на то компетентными органами при наличии достаточно обоснованных данных о преступных деяниях граждан. При этом национальное законодательство четким и исчерпывающим образом должно содержать основания такого ограничения. Например, ст. 30 Конституции Молдовы устанавливается, что государством обеспечивается тайна писем, телеграмм и иной почтовой корреспонденции, телефонных переговоров и других законных видов связи. Отступления допускаются законом в случаях, когда это необходимо в интересах национальной безопасности, экономического благосостояния страны, общественного порядка и в целях предотвращения преступлений. В ст. 32 Конституции Азербайджанской Республики закрепляется, что право на свободу и личную неприкосновенность в установленном законом порядке подлежит ограничению в случаях предотвращения преступлений или выяснения истины при расследовании уголовного дела.

Право человека свободно передвигаться и выбирать себе место жительства как составляющая личной свободы также может быть ограничено законодательством конкретного государства в определенных пределах и при определенных условиях.

Законом «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской

1 Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Об ограничении конституционного права на тайну личной (частной) жизни // Общество и право. 2008. № 2. С.50.

Федерации»1 исчерпывающим образом определены основания ограничения граждан Российской Федерации в их праве на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства. Такие ограничения допустимы в зонах: пограничной полосы; закрытого военного городка; закрытого административно-территориального образования; экологического бедствия; отдельных территорий и населенных пунктов, где в случае опасности распространения инфекции, массовых неинфекционных заболеваний и отравлений людей, введен особый режим и условия проживания населения и хозяйственной деятельности; территорий, где введено чрезвычайное или военное положение.

Законодательство стран СНГ закрепляет схожие нормы. К примеру, ст. 28 Конституции Узбекистана, ст. 33 Конституции Украины устанавливают, что каждый имеет право свободно передвигаться в пределах территории государства, за исключением ограничений, установленных законом.

Право человека на свободу совести и свободу вероисповедания гарантируется на конституционном уровне странами СНГ и может быть ограничено законом в ряде государств только в целях, предусмотренных конституциями. В Российской Федерации к таким целям относится защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов человека и гражданина, обеспечения обороны страны и безопасности государства. При этом устанавливать преимущества, ограничения или иные формы дискриминации в зависимости от отношения к религии в Российской Федерации не допускается (ст. 3 Федерального закона «О свободе совести и о

религиозных объединениях»)2. Близкие по содержанию нормы закреплены в

ст. 26 Конституции Республики Армении, которая устанавливает, что каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии. Выражение этого права может быть ограничено с целью защиты общественной безопасности,

1 Закон РФ от 25 июня 1993 года № 5242-1 (ред. от 06.12.2011) «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 32. Ст. 1227.

2 Федеральный закон от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ (ред. от 01.07.2011) «О свободе совести и о религиозных объединениях» // СЗ РФ. 1997. № 39. Ст. 4465.

нравственности общества, здоровья населения или защиты прав и свобод иных лиц только на основании закона.

Признание государствами еще одной личной свободы, такой как свобода слова, не исключает, однако, и возможности ограничения этой свободы. Грубыми нарушениями прав и свобод человека и гражданина являются принуждения к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.

Конституциями и законами большинства стран открыто ставятся пределы свободы слова путем указания недопустимости целей ее использования. Ограничения свободы слова, устанавливаемые уголовным и административным законодательством в государстве, включают недопустимость публичного призыва насильственного захвата власти, призыва насильственно удерживать власть и насильственно изменить конституционный строй, призыва к разжиганию национальной, расовой или религиозной вражды, призыва к развязыванию агрессивной войны. Уголовная ответственность предусмотрена за клевету и оскорбление, а административная – за мелкое хулиганство, например, нецензурная брань, употребляемая в общественном месте. К примеру, ст. 29 Конституции РФ гласит, что каждому гарантируется свобода мысли и слова. Недопустима пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Конституция Украины в ст. 34 устанавливает, что каждому гарантированы право на свободу мысли и слова, право на свободу выражения своих взглядов и убеждений. Эти права могут быть ограничены только законом в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья населения, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, для поддержки авторитета и беспристрастности правосудия. Конституция Республики Казахстан в ст. 20 гласит о не допустимости пропаганды или агитации насильственного изменения конституционного строя,

нарушения государственной целостности, подрыва безопасности государства, войн, национального, расового, религиозного, социального, сословного и родового превосходства, а также культа жестокости и насилия.

Обобщая вышеизложенное, необходимо сделать следующие выводы.

Ограничения прав и свобод человека, включая и ограничения отдельных личных прав и свобод, являются приемлемыми для демократического общества и применяются с целью защиты государственной и общественной безопасности и правопорядка, в интересах защиты прав и свобод других граждан в порядке, установленном законом.

Общепризнанные международно-правовые принципы и нормы, являющиеся обязательными для государств и касающиеся возможного ограничения этими государствами прав и свобод человека, распространяются и на те права и свободы, которые вообще могут не содержаться в международно- правовых актах, а быть порождены непосредственно законодательной и иной деятельностью государства. Нормы, закрепляющие возможности ограничений прав и свобод человека, могут отсутствовать в правовой системе конкретного государства, в этом случае регламентация ограничений прав и свобод осуществляется нормами международного права.

Анализ конституционных концепций стран СНГ, обосновывающих существование и пределы ограничения личных прав и свобод, позволяет выделить в рамках этих концепций определенные сходства, характерные для большинства стран мира, такие как: 1) осуществление личных прав и свобод человека не должно нарушать права и свободы других лиц; 2) основная цель ограничений личных прав и свобод человека, установленная конституциями стран СНГ, представляет собой, во-первых, защиту основных ценностей в обществе, таких как жизнь, свобода, достоинство, здоровье, общественная безопасность и т.д., во-вторых, стремление установить компромисс между интересами человека и интересами общества, государства и иных лиц; 3) конституции стран СНГ не устанавливают конкретных ограничений личных прав и свобод, а содержат лишь оговорки о том, что права и свободы могут

быть ограничены только законом. Стремясь не допустить злоупотреблений государственной власти при установлении ограничений, конституции вводят запрет на ограничение прав и свобод подзаконными актами, а также устанавливают рамки, которыми связан законодатель при установлении ограничений личных прав и свобод; 4) ограничения личных прав и свобод должны иметь общий характер и не вести к полному прекращению соответствующего права; 5) конституциями стран СНГ закрепляется обязательный минимальный перечень личных прав и свобод человека, не подлежащих ограничению, установленный универсальными и региональными актами по правам человека, в том числе и Конвенцией СНГ, независимо от способа имплементации международных стандартов прав и свобод человека во внутригосударственное право. К этому перечню личных прав относятся: право на жизнь, право на достоинство личности, запреты подвергаться пыткам или жестокому бесчеловечному или унижающему его достоинство обращению или наказанию.

К особенностям конституционных ограничений личных прав и свобод можно отнести: 1) наличие для каждого современного государства своей конституционно закрепленной системы социальных ценностей и обусловленной ею совокупности критериев и целей, на основании которых определяются пределы реализации гражданами своих личных прав и свобод; 2) расширение перечня личных прав и свобод человека, не подлежащих ограничению. Конституции ряда стран СНГ, в том числе и Российской Федерации, дополняют этот список прав и свобод правами на свободу вероисповедания и свободу выражения мнения.