Тактика сект изменилась до неузнаваемости. Раньше сектанты шарахались от коллективизации или старались во что бы то ни стало отгородиться от всех в особом сектантском колхозе, а теперь они пытаются войти в несектантские и даже в безбожные колхозы всем скопом, всей общиной, всей массой. Почему так существенно изменилась тактика сект? Потому, что все их «пророчества» о гибели колхозов и пятилетки разлетелись вдребезги. Коллективизация в главных районах СССР в основном уже закончена. «Мы,— говорит т. Сталин, — добились того, что в сознании громадного большинства крестьянства колхозы стали наиболее приемлемой формой хозяйства»120. Теперь сектантский проповедник, который стал бы говорить массам о том, что не должно быть колхозов, не имел бы успеха даже среди обманутых им рядовых сектантов, потому что колхозный строй победил. «Колхозы закреплены,—говорит т. Сталин,—и путь к старому, единоличном}? хозяйству закрыт окончательно» Сектантские вожаки знают и чувствуют, что для подавляющего большинства крестьянства колхоз стал единственно приемлемой формой хозяйства. Стало-быть, проповедникам нельзя открыто выступать против колхоза. Поэтому они, чтобы не потерять влияния на отсталые массы, вынуждены менять тактику и всюду говорить о себе как о самых искренних друзьях колхозов. Своим доверенным и уполномоченным сектантские вожаки советуют в письмах не удерживать от вступления верующих в колхоз, но зато вступать целой группой. Для чего сектанты вступают в колхозы пачками? Для того, чтобы получить влияние и проводить «своих людей» в правление. Проповедники внушают рядовым сектантам: если врозь попадете,— связь потеряете, духовного общения у вас не будет, под влиянием и руководством безбожников окажетесь. Вожакам сект нужно сохранить влияние на верующих, чтобы через сектантов получить влияние и на дела колхозов. Сейчас нередко по собственному почину ликвидируются сектантские группы и даже общины, чтобы усыпить бдительность советских и общественных организаций, создать впечатление, будто в районе сектантов нет. До самороспуска общины сектанты-единоличники встречались на религиозных собраниях два-три раза в неделю и реже. Они не имели постоянного влияния на колхозы. Вступив в колхо-з и создав кое-где замкнутые бригады, сектанты получили возможность встречаться ежедневно за работой и влиять на дела более слабых колхозов. Там, где нет большевистского руководства колхозами, проповедники сект выдвигают своих бригадиров, полеводов и счетоводов, всеми силами стараются, чтобы председателем колхоза избрали сектанта и уж во всяком случае человека, угодного им. А на неугодных и на ударников проповедники клевещут. Некоторые сектанты отказываются выполнять обязательства перед государством, ставят колхозам свои религиозные требования, а в 1930—32 гг. создавали демонстративные выходы из колхозов. Но все это проделывается в очень хитрой, замаскированной форме. Подобные сектанты объявляют себя иногда для вида ударниками, много говорят о братстве и необходимости перевоспитывать людей и чутко относиться друг к другу. Но за сектантской «чуткостью» и «добротой» часто скрывается кулацкая тактика борьбы^ с колхозами. Под сектантским лжеударвичеством скрывается кулацкая месть колхозам. Возьмем для примера историю борьбы деснинской общины сектантов-чуриковцев против колхоза «8 марта» (в дер. Десна, Молоковского района, Московской области). Община возникла там в 1927 г.; организовали ее приезжий пресвитер Заволинский и местный кулак (уже раскулаченный) Ипполит Крылов. Активистами были пять кулаков и жена б. городо- вого Тараканова. Указания о том, как бороться с «антихристами», деснинские кулаки-сектанты получали прямо от «братца» Иванушки Чурикова из-под Ленинграда (там помещалась его лжекоммуна). Но и без этих указаний деснинские кулаки знали, что им делать. Прежде всего чуриковская община занялась подготовкой срыва важнейших хозяйственно-политических кампаний и мероприятий правительства, а затем, после организации в Десне бедняцкого колхоза (1929 г.) «Новая Десна» (впоследствии ?— «8 марта»), — его подрывом. Но, несмотря на все усилия и проповеди кулака И. Крылова, колхоз рос и креп. В него вслед за бедняками пошли середняки. Чуриковцы, руководители общины —- Крылов, Белокуров и Петухов, увидели, что им с колхозом открытой, лобовой атакой не справиться. Общину для вида они объявили самораспущенной, а сами вступили в колхоз вместе со всеми сектантами. Белокурова чуриковцы выдвинули в организаторы труда и в полеводы, а Петухова на заведывание молочно-товарной фермой. Фактически же хозяином колхоза стал кулак-проповедник Крылов, так как сектанты-коммунары решительно во всем советовались с ним. По его указаниям, как это потом выяснилось на суде, были расхищены веялки, молотилки, пять лошадей, два жеребенка и 120 голов скота с молочно-товарной фермы. Петухов по требованию Крылова сорвал планы сенокоса и силосования, а затем строительство скотного двора. Белокуров с согласия и по указке того же кулака-сектанта Крылова оставил под дождем, а потом под снегом 8 га овса и 5 га льна. Сырую пшеницу кое-как обмолотили, часть ее сгноили и не меньше четверти оставили в соломе. Часть посевов пшеницы Белокуров роздал родственникам. В результате такого вредительства колхоз стал разваливаться. Сектанты первые начали кричать о том, что из него нужно выходить: стремясь посеять панику и окончательно развалить хозяйство, в 1932 г. по указанию Крылова из колхоза с притворными охами и ахами выписались сразу десять сектантских семей, в первую очередь те сектантские активисты, которые больше всего нанесли ущерба. Делалось это для того, чтобы снять с себя ответственность перед судом за вредительство. Но, и выйдя из колхоза, сектанты не переставали вредить ему и вести антисоветскую пропаганду среди единоличников- Своим примером чуриковцы хотели побудить их не платить с.-х. налога и не сдавать государству ни хлеба, ни картофеля. Суд привлек к ответственности всех «святых» вредителей и 312 положил начало борьбе сельской общественности с перекрасившимися врагами. Деснинская история должна послужить уроком и для всех других организаций СВБ, особенно для тех, которые находятся в районах, где много еще сектантов. Каждый безбожник должен знать о тактике врага и о том, как ее разоблачить. «Враг понял,— говорит т. Сталин,— изменявшуюся обстановку, понял силу и могущество нового строя в деревне и, поняв это, перестроился, изменил свою тактику, перешел от лрямой атаки против колхозов к работе тихой сапой» 121. Как это делает враг, великолепно показал в своем докладе и в выступлении на январском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) т. Сталин. Наиболее распространенной формой вредительской деятельности врага на данном этапе он считает массовое воровство и вредительство. Враг понимает, что общественная собственность является основой советского строя, и потому пытается убедить некоторых отсталых единоличников воровать общественное имущество; он разжигает частнособственнические чувства и пережитки у наиболее отсталых колхозников. Легче всего ему делать это с помощью религии. Иной секта-нт-фанатик считает, что кража снопов с колхозных полей — это самый святой подвит в борьбе с «антихристом». «Раньше считали священной частную собственность. Она вроде как бы от бога дана. Кулак всегда выступал в роли боготворца. «Как же, братцы, моя собственность, — она от бога». Теперь тот же кулак, поп и антиколхозные Люди, наши враги, организуют воровство и не боятся «греха божьего». Они считают, что общественная собственность не от бога, а от дьявола. Мы же должны показать, что почище всякого бога и дьявола боремся с врагами колхозов, расхищающими нашу общественную собственность» 122. Кулацко-сектантская агентура организует целые шайки расхитителей колхозной собственности. Такая шайка сектантов, воровавшая колхозный хлеб, обнаружена в Чембар- ском р-не (Средняя Волга). Ее руководителем и организатором был зажиточный сектант Еф. Гаганин, сам в хлебе не нуждавшийся (см. «Безбожник», 1932 г., № 46). Колхозной охране кое-где удалось этих «святых» воров поймать и применить к ним правительственный декрет об охране общественной собственности. Например в с. Пустынь (Телешинский р-н, Ср. Волга) вынесен суровый судебный приговор над вожаками сектантской общины Е. Сережкиной— и М. Середкиной за кражу колхозных снопов («Безбожник», 1932 г., № 36). В Золотухияском р-не сектанты, бр. Панковы, = привлечены к судебной ответственности за кражу 8 копен ’ ржи с полей колхоза «Коминтерн». В том же районе с мельницы колхоза «Красная Ольховка» сектанты Бирюковы украли 2 ц гарнцевого сбора («Безбожник», 1932 г., № 50). В Полоцком р-не (БССР) в колхоз «Савецкая Беларусь» пролез баптист-кулак Соломка. В 1931 г. его уличили в краже кол-,: хозной ржи, а в 1932 г. в краже 96 кг льноволокна («Безбожник», 1933 г., 7 февраля). Подобные «активисты» сект стараются убедить честных рядовых сектантов воровать все 'необходимое колхозам: инвентарь, рабочий и племенной скот, хлеб, сено, одежду и т. д. А для того, чтобы лучше свои воровские дела обделывать, они проталкивают и принимают в колхоз заведомых воров, всячески покровительствуют вредителям. Например по настоянию члена колхоза Акулины Корнаковой был принят обратно в коммуну «Комсомольсакая искра» (Вяземский р-н, Зап. обл). вор А. Трофимов, исключенный прежде за воровство. Евангелистке Корнаковой он понадобился для того, чтобы развалить коммуну, а предварительно выжить из нее лучших ударников и комсомольцев. Корнакова, руководительница засевших в коммуне евангелистов, пыталась выжить присланного из райкома ВЛКСМ т. Будкина и поддерживавших его лучших ударников (мужа и жену Алексеевых, С. Марусова, Ф. Усанову и др.). Для отвода глаз Корнакова имела на должности завхоза своего, «ручного комсомольца» Дубенкова, бывшего на всех собраниях евангелистов. Под ее влиянием он во время сенокоса бил баклуши и в уборочную отказался ремонтировать машины. Если бы Корнакова захотела, он наверное вступил бы в секту, но сектантам пока нужен был «для отчетности» свой «комсомолец». Дубен- ков являлся преданнейшим исполнителем воли Корнаковой. С его ведома Корнакова в самое время сева скормила свиньям весь семенной картофель123. Это явное вредительство прошло мимо внимания райколхозсоюза Гришинокого сельсовета и ячейки ВЛКСМ. И сельсовет, и ячейка искали толстого, мордастого кулака с обрезом' в руках: «тихие», «смирные», «почти «святые» сектанты из «Комсомольской искры» ие казались им очевидно характерными представителями кулацкой агентуры на данном этапе. Они не сумели рассмотреть классового врага под' его новой маской. Враг, потерпевший крушение в лобовой атаке против колхозов, перешел теперь к новой, скрытой форме 'борьбы. Он надел личину смирения и прикинулся другом колхоза. «Нынешние кулаки и подкулачники, нынешние антисоветские элементы в деревне — это большей частью люди «тихие», «сладенькие», почти «святые». Их не нужно искать далеко от колхоза, они сидят в самом колхозе и занимают там должности кладовщиков, завхозов, счетоводов, секретарей и. т. д. Они никогда не скажут — «долой колхозы», они «за» колхозы. Но они ведут в колхозах такую саботажническую и вредительскую работу, что колхозам от них не поздоровится» *. Классовый враг прикинулся «добреньким». Известны примеры того, как «добрые» кулаки и подкулачники раздавали направо и налево колхозный урожай или образовывали громадные фонды в колхозе, чтобы не сдавать государству излишков хлеба. Из практики борьбы с сектантством мы можем привести яркие примеры сектантской «доброты» к кулакам и ворам.