Приложение 13. А.И. Лебедь. «Новая империя» наступает. На старые грабли. Размышления по поводу расширения НАТО (Известия. 1997. М 84)

То же самое и в политике. Вспомним Версальские мирные договоры разных веков — восемнадцатого и двадцатого. В 1783 году были заложены основы долгого и бесконфликтного сосуществования свободных государств Америки и Европы, порой с разными политическими и экономическим интересами. А в 1919 году чувство меры изменило победителям в I мировой войне, и было осуществлено позорное надругательство над целой нацией. Степень национального унижения которой была так велика, что полностью затмила у побежденных естественное в таких ситуациях чувство собственной вины. Через унижение немцам был привит вирус мести. Чем все закончилось — известно. А незадолго до этих событий у России был свой «Версаль» — Брест-Литовск. Кровавая цепь унижений неизменно ведет к потерям, которые надолго остаются в памяти народов, особенно если к числу потерь относится национальное достоинство.

Для политиков того времени такая категория, как национальное достоинство, связывалась в первую очередь с количественными показателями территорий, армий, денег и т. д. Но политики не учли тогда, что территории.

армии и деньги могут исчезать и появляться, а национальное достоинство остается всегда, благодаря чему вновь появляются и территории, и деньги, и армии.

Пир победителей

В последнее время все чаще стал повторяться тезис о сокрушительном поражении России в «холодной войне».

Во-первых, такой подход опасен во внешнеполитическом плане. На Западе и впрямь может сложиться впечатление, что одержана еще одна « историческая победа» над мировым коммунизмом, и поэтому позволительно вести себя как победителям. При этом никакой разницы между мировым коммунизмом и Россией не делается. И это серьезная ошибка.

Во-вторых, при внутреннем насаждении темы о поражении в российском обществе может сложиться определенный комплекс неполноценности, преодолеть который можно будет только обретением новых побед, и желательно над старыми соперниками. И это тоже большая ошибка. И тот, и другой путь способствуют сохранению старого потенциала противоречий.

Доказательств в пользу увеличивающейся вероятности совершения данных ошибок более чем достаточно. Одна из самых существенных — политическая и военная экспансия НАТО на Восток в той форме, в какой она осуществляется. Встречи с руководством НАТО и политиками различного уровня западных стран убедили меня в том, что со смыслом русской пословицы «семь раз отмерь, один раз отрежь» там не знакомы.

Эйфория от долгожданного крушения восточного блока продолжает подталкивать их к наиболее простым, но не самым оптимальным решениям. На всякий случай «берется» то, что плохо лежит.

Продолжается перегруппировка сил и средств, продолжается усиленное политическое маневрирование с целью занятия более выгодного стратегического положения для продолжения силового диалога с Россией. И все это делается для того, чтобы в случае чего отреагировать на российскую военную угрозу, так как Россия якобы продолжает представлять опасность для альянса. Сомневаюсь, что подобная политика выталкивания России на политические задворки Европы добавит Западу ощущения стабильности и уверенности, а с другой стороны — сделает Россию более демократичной и предсказуемой.

Такова логика отношений победителей и побежденных, при следовании которой, однако, не следует забывать два урока из исторического опыта подобных отношений: первый — во всем, и в политике в том числе, должно быть чувство меры, и второй — можно победить, но унижать нельзя, так как это опасно в первую очередь для победителя.

Новая империя

Об аргументах Запада, оправдывающих и доказывающих необходимость предпринимаемых им шагов написано уже немало. Общий вывод таков: они очень слабы по своим внутренним мотивам и недостаточно доказательны для внешнего представления. Поэтому все же следует еще раз к ним вернуться и попытаться рассмотреть, что стоит за всей этой недосказанной простотой.

Не вызывает сомнения довод, что опасность возникновения региональных конфликтов является для Европы серьезнейшим вызовом, парировать который можно только совместными усилиями. Однако для каждого потенциального или существующего консрликта характерны свои особенности и черты. Нет иного универсального инструмента, кроме силы, для решения проблем, в которых переплелось все — начиная от особенностей сербской православной славянской церкви и кончая уникальностью генетического духа свободы чеченцев, вступающего в противоречие с любыми формами организации жизни их общества, если это навязывается извне.

При такой универсальной целевой «установке на силу» альянс, будет просто вынужден брать на себя ряд фундаментальных государствообразующих функций (что уже наблюдается в Боснии), потому что только так можно задавать определенные правовые параметры, минимизирующие вероятность возникновения каких-либо внутренних конфликтов. Но в этом случае НАТО, хочет она того или нет, обретает черты «империи» нового типа со своим автономным правительством, системы, которая живет и развивается (расширяется) по тем же законам, приведшим в свое время к краху все существовавшие в истории империи.

Это подтверждается внутренней трансформацией аппарата НАТО, становящегося самодостаточным. С развалом Варшавского Договора он был поставлен перед необходимостью поиска путей выживания в новых условиях. Выход был найден в изменении формата блока, так как это выдвигает на первый план целый ряд внутренних задач по всесторонней адаптации новых членов, что, естественно, снимает вопросы о дальнейшей судьбе рабочих структур альянса.

Искусственное накопление и нарастание внутренних противоречий объективно ведет к разрушению системы. Векторы экстенсивного развития через расширение со временем меняются на противоположные. В этом случае традиционная НАТО в качестве ядра расширения испытывает на себе страшную откатную силу сжатия. Последствия будут еще более тяжелыми, чем распад СССР и Варшавского Договора. Понимают ли это в западных столицах?

Скорее всего, понимают. Иначе бы вторым условием не назывались внешние угрозы. Они-то и призваны сыграть роль внешнего каркаса, предохраняющего всю создаваемую систему от распада. Юг и Восток у альянса вызывают наибольшие опасения. Не думаю, что в НАТО под Востоком в первую очередь понимаются Ирак, Иран или Китай. Первые две страны не представляют для консолидированной военной мощи Североатлантического союза какой-либо опасности, не говоря уже об угрозе. А Китай — это уже Дальний Восток.

Конечно же, только Россия, «представляющая собой фактор риска для альянса», служит главным резервом для последующего официального «назначения на должность» в качестве главной внешней угрозы. Правда, для этого еще должны быть созданы определенные условия, так сказать проявиться намерения. Но судя по тому, как наши некоторые доморощенные политики принялись эти условия создавать, ускоренно сколачивая что-то «грозное» на пространстве СНГ, перенацеливая ядерные ракеты на будущих членов альянса и усиленно стращая Украину, навязываемые России правила игры под названием «Угрозу заказывали?» уже принимаются.

Становится очевидным, что мы постепенно втягиваемся в этап взаимного провоцирования, и отыскать потом правых и виноватых будет невозможно.

Абсолютно прав Е. Примаков, говоря, что намерение — величина переменная, а потенциал — постоянная. Изменение намерений вызывает перетекание постоянных потенциалов. По этой причине будет развалена система договоренностей, обеспечивающая до недавнего времени стабильность в Европе и мире. Договор об обычных вооружениях в Европе, меры доверия в военной области, договоры о сокращении ядерных вооружений, конвенциальные проблемы — все оказалось под угрозой пересмотра. Так стоит ли заходить так далеко, чтобы начинать потом все сначала?

О              европейской прописке США

Еще одним из наиболее часто употребляемых доводов в пользу сохранения и развития альянса является «обозначение НАТО в качестве необходимой формы американских обязательств по защите Европы». В упрощенном варианте это расшифровывается, видимо, как американское присутствие в Европе за американские же деньги при европейской заинтересованности в этих деньгах. В данном случае тезис о защите употребляется по необходимости тогда, когда это надо, а упор в основном делается на американские обязательства. Видимо, стремлением получить доступ к этим «американским обязательствам» объясняется столь упорное желание некоторых государств Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ) поскорее стать членом Североатлантического союза. Защита — вещь достаточно абстрактная, а вот дополнительное финансирование — это уже конкретно.

Реализация своеобразного «Плана Маршалла-2» в преддверии 50-летнего юбилея первого варианта является тем лакомым куском, благодаря которому открываются новые возможности по снятию социальной напряженности в государствах-претендентах и обеспечивается дополнительный толчок в осуществлении внутренних экономических программ.

Президент Клинтон уже представил в конгресс проект дальнейших мероприятий и конкретных шагов американской администрации по расширению НАТО с ежегодным выделением на эти цели до 200 млн долларов. Сумма не очень большая, если исходить из того, что для полной адаптации новым членам потребуется, по разным подсчетам, от 80 до 150 млрд долларов. Но сейчас налогоплательщика, видимо, лучше не пугать, а приучать его постепенно к мысли, что лучше поделиться в малом, чем потом платить за все самим.

Однако если продолжать обращать внимание на слово «защита», то становится ясным, куда пойдут средства. Тогда возникает еще один вопрос: а что будет, если жители бывших стран «народной демократии» не ощутят на себе последствий подобного финансирования? Албанский вариант? А ведь Албания тоже просится в НАТО. Тут и свои налогоплательщики вновь начнут задавать неприятные вопросы. Кроме того, у всех планов материальной помощи всегда есть и обратная сторона, не измеряемая цифрами и процентами. «План Маршалла» в свое время способствовал быстрому социально-экономическому восстановлению Германии и ряда других стран, наиболее сильно пострадавших от войны. Вместе с тем эти же программы помощи способствовали формированию комплекса «вечного должника». Подобные процессы происходят сейчас у нас в России. Это же приходилось слышать и в Германии. Другими словами, отношения между дающим и берущим представляют собой очень деликатную сферу, орудовать в которой по принципу «ты — мне, я — тебе» очень опасно. Намерение — величина переменная.

Тем не менее такая позиция государств ЦВЕ дает руководству НАТО еще один повод говорить о невозможности с их стороны как-то противодействовать пожеланиям «молодых демократий». Тезис, рассчитанный на простаков. Уж в области-то формирования и удовлетворения «пожеланий трудящихся» Россия имеет богатейший опыт.

Вся многолетняя история существования НАТО говорит за то, что Североатлантический союз не заведение под «красным фонарем», удовлетворяющее любые желания любых посетителей в любое время. Это собрание жестких прагматиков, знающих, на что они идут, ради чего и какой ценой. Они самостоятельны в своих действиях, и какое-либо давление на них исключается, иначе они не достигли бы консенсуса в отношении своего расширения.

К сожалению, этому поколению политиков, приученному вести длительную позиционную борьбу с СССР и Варшавским Договором, оказавшись в выигрышной позиции, трудно отказаться от соблазна наконец-то реализовать свои прежние замыслы, хотя в них уже нет никакой надобности. Так стоит ли уподобляться персонажам анекдотов из дремучих лесов, продолжающим пускать под откос поезда спустя 40 лет после окончания войны?

Как-то недавно один из заместителей генсека НАТО, сетуя на несговорчивость российских политиков и военных, сказал, что им всем будто бы «необходимо прочистить мозги ». Согласен, но при условии, что мозги надо чистить всем — и нашим, и не нашим. Одним — за то, что так бездарно проиграли,

а другим — за то, что, пытаясь добить лежачего, оставляют после себя полностью разрушенную систему европейской безопасности, удовлетворяющую интересам только нескольких государств.

Трудно предположить, чтобы на Западе не представляли себе подобного результата развития событий, хотя бы в качестве одного из вариантов. Однако соответствующие решения продолжают приниматься, следовательно, существует некий скрытый смысл и скрытая логика действий, о которых не принято открыто говорить. По всей вероятности, все это умещается в достаточно простую формулу: НАТО необходимо СТТТА, чтобы удержать под контролем Европу, которой, в свою очередь, НАТО выгодно, чтобы по-прежнему «доить» США ради собственной безопасности, а США и Европе НАТО необходима, чтобы удерживать Россию на периферии мировой политики.

Россия вспрянет ото сна

Естественно, что последствия данного западноевропейского курса не могут не затронуть и внутреннюю ситуацию в самой России. Имеются в виду не какие-то ответные действия российского руководства, о которых сейчас много говорится и которые не очень серьезно воспринимаются по причине их малой эффективности и недостаточной реализуемости на практике. Речь идет об изменении векторов тех тенденций, которые усиленно формировались в российском обществе в период «нового мышления* и «стратегического партнерства», но сейчас уже не зависят от желаний и действий властей.

Не найдя понимания у западных индивидуалистов, проповедующих экономический либерализм и демократические ценности в основном протестантского типа, нынешняя Россия все более обращается к своим исконным ценностям «общины» с ее иерархичностью и элементами авторитаризма, к приоритету национально-государственных принципов над чисто человеческими и экономическими интересами.

В этой ситуации основная роль российских политиков, их искусство должны состоять не только в умении навязывать свою волю народу, сколько в способности чувствовать, осознавать и реализовывать скрытый общественный потенциал нации.

Россия пусть медленно, но преодолевает период собственной неуверенности постсоветского периода. Постепенно возвращается осознание собственной идентичности в качестве евразийской державы со всеми вытекающими из этого последствиями.

Можно с уверенностью сказать, что подобная обозначившаяся тенденция со временем определит и естественных союзников в лице государств, народов и наций, чье историческое сознание, психология, мировоззрение, внешняя и внутренняя политика формировались по схожим принципам и правилам. Внутреннюю потребность и готовность к подобным шагам я почувствовал в ходе недавних поездок в Германию и Францию.

Внешняя ситуация вокруг России оказывает также воздействие и на рост внутренней напряженности в обществе из-за неспособности правительства

позитивно решить проблемы как внутренней, так и внешней безопасности страны. Возникшее в обществе ощущение тотальной незащищенности порой толкает людей на безрассудные действия, формирует чувство враждебности ко всему внешнему окружению. Даже ранее непримиримые по отношению друг к другу политики оказываются в одном ряду жестких критиков Запада.

Но если в одном случае можно верить в искренность, то в другом просматриваются явное спекулирование модной темой, попытка отвлечь внимание от внутренних проблем, обвиняя Запад во всех грехах. Тем более что над властью нависла перспектива мощной волны мартовских забастовок, и настоящим «искусством» явится умение придать им «нужную» направленность. Странно будут смотреться толпы полуголодных россиян, не получающих пенсии и зарплаты с лозунгами типа «НАТО — ни шагу вперед!». Однако такое возможно. Будучи главой президентской администрации, Анатолий Чубайс напоминал, что «россиянам не впервой затягивать потуже пояса». Чего здесь больше: откровенного издевательства (у многих уже и поясов не осталось!) или наглого цинизма? Так или иначе, но уже летом этого года правители России смогут объяснять невыплаты по зарплате необходимостью строительства новых самолетов и подводных лодок.

Подобный «ответ Керзону», кроме сожаления, ничего не вызывает. Будет еще сложнее отстаивать перед зарубежными оппонентами важность и историческую целесообразность заключения с НАТО полновесного договора. Хотя в данной ситуации этот договор — последний шанс спасения России от политического унижения в предстоящем июле, когда решится вопрос о приеме новых членов в НАТО.

Не предполагал в 1919 году лорд Керзон, что его план раздела Европы по восточной границе Польши вызовет столько исторических споров, а в конце XX века сохранит перспективу вновь превратиться в линию противостояния Запада и Востока. Силы, подталкивающие к этому, сохранились как с той, так и с другой стороны.

На этот раз: «наш ответ Керзону» (читай: НАТО) должен быть другим, русским. Не размахиванием ядерной дубиной, а погружением в себя, осознанием истинных источников своей национальной безопасности. И своей наступательной политикой Запад в этом нам «поможет».