Понимание особенностей зарубежного политического процесса и политического дискурса невозможно без хорошего знания контекста

Любой знакомый с контекстом российской политической жизни знает цену воинственным заявлениям А. Митрофанова — слабого повторения Жириновского образца начала 1990-х годов.

Еще больше недоразумений происходит в российских комментариях относительно политической жизни США[77]. Вот один из ярких примеров того, как могут ошибаться даже солидные комментато

ры. В начале ноября 2001 г. «Известия» опубликовали статью своего внешнеполитического обозревателя Максима Юсина «Самоцензура* с подзаголовком: «Американское телевидение учится освещать войну с патриотических позиций» (см. приложение 10).

Поводом для статьи послужила внутренняя служебная записка руководителя CNN Уолтера Айзексона (Walter Isaacson; Юсин назвал его почему-то «Иссаксоном»). />В записке, ставшей известной благодаря публикации отрывков из нее в «Washington Post», Айзексон приказывал работникам канала давать сбалансированное изображение разрушений в Афганистане, «слишком большое сосредоточение на жертвах и трудностях в Афганистане представляется искажением перспективы», нужно напоминать аудитории, что Талибан укрывает террористов-убийц.

Айзексон призывал быть внимательными к тому, чтобы хорошие, по журналистским меркам, материалы, полученные из районов, контролируемых Талибаном (например, интервью с лидерами талибов), не превращались в репортажи, где давалась бы исключительно точка зрения талибов и их жесткая критика Америки. Нужно напоминать зрителям, что Талибан ответствен за гибель гражданского населения и в самом Афганистане, и в результате теракта в Америке.

Это заявление руководства было критически оценено некоторыми корреспондентами внутри CNN (они боялись, что их репортажи будут представлены в проамериканском свете) и руководством новостных служб двух крупнейших каналов: CBS и NBC. Из крупных информационных служб только Fox News высказал поддержку инициативе Айзексона.

Здесь важно, что он выступил со своей инициативой после того, как вопреки просьбе Белого дома канал показал отрывки выступления бен Ладена. (Белый дом просил воздержаться от прямого показа выступлений бен Ладена, опасаясь, что в них могла быть заложена какая-то тайная информация, кодированные сигналы для террористов. После этого случая выступления бен Ладена давались в пересказе.) Все другие каналы сразу же откликнулись на просьбу администрации.

Как же истолковал служебную записку Айзексона Максим Юсин?

Он решил, что это «документальное подтверждение: в Америке больше нет полной свободы прессы». « Ее и не может быть, если страна ведет войну», — замечает Юсин. «Главный информационный канал планеты отказывается от «абсолютной объективности» в освещении

войны с терроризмом. Война будет представлена не с общечеловеческих, а с патриотических позиций. А никто в Америке при этих словах почему-то не краснеет. Патриотизм в воюющей стране — это нормально». Причем этот патриотизм и отказ от «абсолютной объективности» введен, по мнению Юсина, в соответствии с просьбами из «Белого дома, Пентагона, Госдепартамента».

Просьбу Кондолизы Райс, в то время — секретаря по национальной безопасности, о том, чтобы не давали живую картинку с речью, Юсин истолковал как просьбу трех ведомств не быть объективными и быть патриотичными.

Российский автор не понимает, что абсолютно объективная информация может быть сбалансированной. Но изменить «объективности» ради «патриотичности» — это значит перестать давать точную информацию и превратиться в один из десятков американских каналов, день и ночь транслирующих американский гимн, сюжеты со звездно-полосатым флагом, выступления президента и тому подобное. Никогда серьезный информационный канал на это не пойдет, поскольку это чревато потерей своей заинтересованной аудитории.

«Патриотизм в воюющей стране — это нормально», — говорит автор. Это действительно нормально. Но патриотическая информационная журналистика, «представлять войну... с патриотических позиций» — это противоречие в определении. Норма информационной журналистики в Америке, то, к чему стремятся, чем руководствуются, — это именно «объективность». И канал CNN и не думал от нее отказываться.

Вторая ошибка в комментарии Максима Юсина заключается в том, что событие на одном канале, CNN, автор немедленно обобщает до раз

меров всей американской журналистики. В его руках — только записка руководителя CNN, а выводы автор делает обо всей журналистике Америки.

Белый дом, Госдепартамент и тем более Пентагон, может быть, и хотели бы обратится ко всем американским телеканалам с просьбой быть патриотичнее. Но они боятся скандала, поэтому говорят об объективности, о сбалансированности, просят не быть невольными трансляторами шифрованных сигналов, хотя и это уже на грани скандала. Свобода прессы — прежде всего. Это принцип современной американской политической жизни, который исповедует значительная часть общества и которого официально придерживается руководство страны. Это факты как бы на уровне общих знаний об американской политической жизни.

Наконец, третье недоразумение связано с настроениями общества осенью 2001 г. Дело в том, что требование «сбалансированной* информации в значительной степени связано не с тем, что об этом просит руководство страны, а с тем, что большая часть телевизионной аудитории настроена патриотично, не хочет видеть страданий мирного населения — жертв американских действий и попросту переключается на более патриотически настроенный канал. За счет этого и вышел на первое место Fox News. Руководство информационных компаний стоит перед дилеммой: идти на поводу у патриотически настроенной части общества или давать объективную информацию. По реакции руководства других телеканалов, по практике самого CNN можно сказать, что они выбирают объективность.

Почему российский автор столь странно оценил происходившие в 2001 г. события в области политической информации — понятно, и он сам говорит об этом: «Если бы пару лет назад руководитель какого нибудь российского телеканала сказал что-нибудь подобное (имея в виду Чечню) — что бы тут началось!»

Все дело в Чечне и в том, что на русских журналистов их зарубежные коллеги за «патриотическое» освещение событий «смотрели скептически, осуждающе, порой снисходительно».

Автору кажется, что журналист, который «искренне сочувствует своей армии», должен «отказаться от абсолютной объективности»

и освещать войну с «патриотических позиций». В российской журналистике именно это и произошло во время второй чеченской войны. Но отношение к информации у значительной части американского общества и у большинства членов американского информационного сообщества принципиально иное. Информация — это точность и объективность, это акцент на событии, это разные точки зрения, пусть даже «сбалансированный взгляд», но это отказ от комментария, от идеологизированного подхода. А патриотизм в журналистике, искренний или вымученный, типологически сходен с марксистско- ленинским взглядом на действительность, опять-таки искренним или лживым. Это прежде всего идеология, мнение, оценочный подход, за которым собственно событие, точность, объективность уходит на второй и третий план. Журналистика превращается в изготовление пропагандистских брошюрок. И дело не в том, хорошо это или плохо. Многим как советским, так и современным журналистам, российским и американским, вполне комфортно в роли пропагандистов, но к действительно профессиональным информационным службам подобная журналистика отношения не имеет.

Пытаясь оправдаться за утрату профессионального подхода к освещению событий в Чечне, автор хватается за неверно понятый и неверно интерпретированный им факт американской жизни. Виной этому, в частности, непонимание контекста американской жизни, что и привело Максима Юсина к совершенно неверным выводам.

Заключение

ы завершили наш курс «Анализ политического текста».

Экскурсы в различные области политического дискурса: зако-

номерности его построения, анализ приемов, особенности развития

и отличия российского дискурса от других типов дискурса — должны углубить читателю понимание политического текста, помочь разли- ! чить в непрерывном потоке текста, речи отдельные приемы, увидеть привычные приемы и черты как знаковые, важные для понимания смысла и самого политического выступления, и идущих в обществе процессов.

Политический дискурс — это часть нашей культуры и важнейший

элемент политической жизни. Изучение политического дискурса, изучение выступлений отдельных политиков делает нас компетентными участниками политической жизни, помогает нам понять, что несет с собой тот или иной политик, и сделать осознанный выбор. Это особенно важно, если вы участвуете в политическом процессе как

комментатор, исследователь, критик, журналист, т.е. оказываете

влияние на действия, на принятие решений, на сделанный выбор

какой-то части политической аудитории или отдельных участников

политического процесса.

Политик раскрывается в политическом тексте, политическом

выступлении в значительно большей степени, чем это принято думать.

В его выступлении есть все: и то, как он видит сегодняшний день, и то,

что он будет делать завтра. Конечно, последнее замечание верно лишь              для демократического строя. Более того, только в рамках демокра-

тического строя изучение политического текста имеет смысл общественный (а не, скажем, сугубо научный или частный), т.е. является фактором политического процесса. Собственно говоря, и политология как профессия, как научная деятельность имеет смысл только при демократии. Поэтому позволю себе напомнить читателю, политологу и журналисту: охраняя и защищая демократические свободы, мы защищаем также свое профессиональное настоящее и будущее.

Приложения