ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ЧЕЛОВЕКЕ БУДУЩЕГО В СОЦИАЛЬНОЙ УТОПИИ РОССИИ
Памятники культуры, новые исследования ученых свидетельствуют о развитии идей утопического социализма в России. Они разнообразны как по своему содержанию, так и по форме изложения. Это были и мечты о прошлом, легенды о «земном рае», проекты общества, где все люди равны, и идеалистические планы создания в условиях крепостной России трудовых объединений, коммун, и надежды на милость «сильных мира сего», и призывы революционным путем установить социалистический строй. Многие из утопических идей имели религиозную основу. Утопический социализм в России (В. И. Ленин называл его крестьянским) представляет собой определенный этап демократического движения, попытку в условиях отсталой крепостнической крестьянской страны с ее культом православия и самодержавия развить идеи социалистического будущего. Несмотря на разнообразие и противоречивость взглядов русских утопистов, их объединяло одно: мечты о справедливом обществе они связывали с судьбами крестьянства, с ликвидацией крепостничества и самодержавия *. Вопрос о развитии в России XIX в. утопически-социалисти- ческой мысли рассматривался большим числом исследователей, историков, философов, экономистов в самых разных аспектах. В данной главе сделана попытка проанализировать представления русских утопистов об идеале человека будущего и его воспитании. В русской общественной мысли стремление к социальному равенству, мечты о будущем существовали с незапамятных времен. Еще в древности у славян бытовала легенда об «ирье» — земном рае, куда на зиму улетают птицы и скрывается вся земная природа. Об «ирье» упоминает в своем «Поучении» Владимир Мономах156. Идеалом воспитания в древнерусской педагогической мысли является человек мыслящий, добродетельный, милосердный, способный постичь прекрасное, стремящийся к совершенствованию мира и людей. Для него благом являются борьба за интересы родины и ее слава. Русская литература сохранила прекрасные памятники, в которых дошли до нас мечты о будущем. В утопических легендах XV в. о «далеких землях», о «золотом веке» отражалась мечта о социальной справедливости и братстве людей. В «Слове о рахманах и о праведном их житии» кирилло-белозерский книжник Афросин (конец XV в.) писал, что у них нет ни «храмов, ни. риз, ни царя, ни купли, ни продажи, ни вельмож, ни татьбы, ни разбоя...»157. В «Послании архиепископа Новгородского Василия ко владыце Тверскому Федору» рассказывается о земном рае, который увидели новгородцы-путешественники во время кораблекрушения. В XV в. получили широкое рас- пространстве легенда «О просвитере Иоанне» и «Сказание об Индийском царстве», где живут святые люди бахманы158. Характерно, что местом «земного рая» чаще всего назывался Восток. Средневековая утопия уже в то время выводила образ идеального человека «нагомудреца» и «долгоживца»-рахмана, человека праведного. У истоков русской социальной утопии в XVI в. стояли Феодосий Косой и Ермолай-Еразм. В конце 70-х гг. XVI в. вышло сочинение беглого холопа Феодосия Косого «Новое учение», в котором, проанализировав «Священное писание» и сопоставив его с окружающей действительностью, он выступил с критикой догматов религии и церковной обрядности. Феодосий. Косой вершиной веры ставил совершенство человека и правду. Он верил в неограниченные нравственные и умственные возможности человека, призывал к его духовной и социальной свободе. «...Вси людие едино суть у бога, и татарове, и немцы, и прочие языцы», — писал он159. Человек должен быть свободен, и никто не должен требовать от него покорности, это противоречит божьим заповедям. Из раннехристианского учения Феодосий Косой выводит идею равенства всех народов. А в будущем люди будут «ако бози», обретут бессмертие и «просветятся все, яко сонце»160. Интересным русским мыслителем середины XVI в. был Ермолай-Еразм. О его жизни известно только то, что он был священником, жил в Пскове, затем постригся в монахи. В трактате «Слово о любви и правде» он мечтает о таком сообществе, в котором будут учтены интересы каждого человека, а труд станет основой его жизни. Крестьяне будут обрабатывать свою землю, а чтобы уйти от лжи в отношениях людей и обмана, от торговли должны быть отстранены купцы161. Украинский философ и просветитель Иван Вишенский (ок. 1550 —ок. 1621) в своих произведениях («Обличение дьявола- миродержца», «Послание князю Острожскому») показал при меры противоестественной власти богатых над бедными. Он представлял себе общество будущего как общество равных, где нет эксплуатации человека, где всеобщее образование и развитие наук освободят человека от порабощения. В XVIII в., веке гуманизма и просвещения в России, кроме критики существующего общества появляются проекты идеального общества, в котором человек будет счастлив. О «золотом веке» пишет В. А. Левшин (1746—1826) в «Новейшем путешествии, сочиненном в городе Белеве». Нарсим из утопии Левши- на встречает на Луне общество, где трудятся все, а тот, кто не создает своими руками ничего, окружен презрением. В романе «Пересмешник, или Славенские сказки» М. Д. Чулкова (1744— 1792) у лунных жителей «все было общим». В сочинениях М. М. Хераскова (1733—1807) «Нума Помпилий, или Процветающий Рим», «Полидор, сын Кадма и Гармонии» показано общество, в котором все счастливы, живут в свое удовольствие, потому что правители издают справедливые законы. Писатель, публицист и переводчик Ф. А. Эмин (ок. 1735— 1770) в утопическом романе «Непостоянная фортуна, или Похождение Мирамонда», описал государство, в котором существуют общественная собственность («каждая вещь общественная»), общественное производство, уравнительно-коммунистическое распределение между жителями по потребностям («вея* берет столько пшеницы, сколько ему надобно»), а жители добродетельны и трудолюбивы. В «Путешествии в землю Офирскую» М. М. Щербатова (1733—1790) у жителей страны Офирь (очень похожей на Россию) роскошь не в почете, ранее построенные дворцы они перестраивают в мастерские. Учатся в этой стране все люди — «разных состояний и разных классов», мальчиков и девочек обучают полезным делам на фабриках и в училищах математических, морских и художественных. Обязательно учат «Катехизис нравственный и гражданский», так как верят, что наука приведет к совершенствованию человека. Люди в этой стране учтивы, скромны, образованны, физически развиты, они и в 70 лет бодры и здоровы. Ученые объединены в академию, а наука возведена в ранг культа, задача которой — «изыскивать полезные вещи», чтобы «усовершенствовать человека» и «облегчить труд человеческий» Утопия Щербатова — это своеобразный вариант феодального социализма, отразивший мечты о справедливости, свободе и земле. Она представляет интерес и с точки зрения представлений автора о совершенствовании человека, которое возможно только ггри решении социальных проблем. Известный украинский философ и педагог Г. С. Сковорода (172i—1794) верил в «новый мир», мир добра, в котором не будет угнетателей. Мир этот не потусторонний, а наступит «там, где старое небо и земля», и тогда, когда в обществе будет побеждено зло и народ увидит лучшее будущее. Сковорода писал о новом человеке в этом обществе, о его труде по склонностям и способностям. Русь будущего он называл «горней Республикой», где будет свободный труд, и «все там общее», а законы «совсем противны тиранским»162. Он мечтал об обществе, где каждый человек стремится к своему призванию и находит деятельность близкую, «сродную» именно ему: «И как будет счастлив человек, кто «сродную» себе деятельность сопряг с общей»163. Социальная утопия Сковороды, несмотря на ее теологическую форму, была выражением чаяний народа. В центре его философских и педагогических взглядов была идея человечности. Он призывал любить и уважать человека: «Не будь ни вельможей, ни ростовщиком, ни Алкидом, ни Пигмеем! Будь только человеком — слышишь? — Человеком, и обретешь благо»164. Выступая против лицемерного церковно-схоластического воспитания, в своих притчах («Благодарный Еродий» и др.) он призывал к формированию у молодежи высоконравственных качеств — благодарности, признательности, человеколюбия, стойкости. Его взгляды на высоконравственное воспитание человека были прогрессивны для своего времени. За несколько лет до «Эмиля» Ж--Ж. Руссо он выступил с требованием естественного, природосообразного воспитания, видя в учителе только помощника природы165. Человек, по его мнению, достигнет счастья не «уповая на волю божью», а только в труде и служении народу, ибо «труд есть живый и неусыпный всей машины ход потоль, посколь породит совершенное дело, соплетающее творцу своему венец радости»166. Часто в истории общественной мысли идеи просветительства идут очень близко с утопическим социализмом. Так, общественным идеалом, содержанием жизни и деятельности писателя и просветителя Я. П. Козельского (ок. 1728 — ок. 1794) было «искание благополучия» для всего человечества, а идеалом — общество, где человек не будет «презирать и утеснять других». В его «Философских предложениях» «истинно добродетельное общество» несовместимо с самовластием. Козельский видел «общую пользу» в республиканском правлении. Человек в этом обществе свои интересы объединяет с общественными, люди живут умеренно, «в добронравии и трудолюбии». Трудятся все, и, какую бы работу человек ни выполнял, это его первая потребность. Трудятся не более 8 часов, а остальное время отведено наукам и развлечениям. Говоря о всеобщем труде, Козельский подчеркивал, что труд человека не должен быть бременем, которое укоротит его жизнь Характеризуя особенности европейского просветительства, мы говорили о его неоднородности. Среди его представителей были революционеры и реформисты, демократы и сторонники просвещенного абсолютизма, атеисты и защитники веры, утопические коммунисты и сторонники права собственности. В России представителем революционного крыла был А. Н. Радищев (1749—1802). Известно, что ему принадлежит перевод на русский язык сочинения Г. Мабли «Размышления о греческой истории». В примечаниях к этому переводу можно проследить общность идей Радищева и Мабли о социальном равенстве, несправедливости распределения при существовании частной собственности. И хотя Радищев не был социалистом-утопистом, в «Путешествии из Петербурга в Москву» он мечтал, что в свободном обществе между людьми установятся братские отношения, отношения «человечности, жалости, нежности благородных сердец». «Несогласия» между людьми исчезнут, так как будет «равенство в имуществах», не будет «зверского обычая порабощать себе подобных»167. Радищев ставит перед обществом цель воспитать «истинного сына отечества», борца против самодержавия и крепостного права, мужественного гражданина, верного революционному долгу. Говоря о связи образования и нравственного воспитания, он подчеркивал, что в будущем «вольном государстве» следует «тем знаниям и наукам всеми мерами споспешествовать, кои непосредственными предметами имеют добродетель и нравы и кои стремилися предупредить повреждение и злоупотребление»168. Он утверждал, что юношей необходимо обучать родному языку, но не следует отягощать ум ненужными знаниями и религиозным воспитанием. Человек должен быть физически совершенен. В главе «Крестцы» Радищев описал, как дворянин закаляет своих детей: они ходят босиком, легко одеты, «спят на скамии или на ка- мени», учатся бегать, плавать, питаются простой пищей. Главным в воспитании человека должен стать труд: «Не довольно, чтобы народ был просвещен, надобно быть ему трудо- любиву, а без сего его просвещение больше будет вредно, неже- лй невежество, ибо невежа праздный гораздо меньше удачен в злодеяниях, нежели ленивец, что-нибудь знающий»169. Нельзя принуждать крестьян к труду, обществу нужны не каторжники, а вольные и свободные работники. Рабство не только не выгодно экономически, но и наносит моральный вред. С отменой крепостного права труд человека станет свободным и творческим, явится источником нравственности и совершенства человека. Нравственное и умственное развитие личности Радищев связывал с воспитанием у него чувства прекрасного. Нужно, чтобы музыка «возбуждала дремлющее сердце», делала «мягко- сердие в нас привычкою»170. Человек, по его мнению, «стремится всегда к прекрасному, величественному, высокому». Радищев хорошо знал основы сословного дворянского воспитания, пренебрежительное отношение к простому народу, нежелание признать, что крестьяне от природы наделены такими же, как и другие сословия, способностями. Общество обязано заботиться о духовном и физическом развитии простого народа, который обладает более высокими нравственными качествами, трудолюбив и «более полезен обществу». Идея равенства проникала раличными путями в народ. Сохранились рукописные сочинения XVIII в., в которых говорится о естественном равенстве человека, о правах человека-труже- ника, осуждается крепостной гнет. Широко распространенный в народе коллективный труд раскольников «Благовест» (1795) не только проникнут духом борьбы против официальной церкви и самодержавия, но и представляет программу демократических преобразований. В нем русская общественная мысль поднимается до требований равноправного пользования землей, отмены частной собственности, уничтожения помещичьей собственности. Согласно проекту, предполагалось ввести в стране всеобщее начальное обучение: «Школы во всех уездах, в деревнях, селах, в монастырях должны учить обоего пола юных людей грамоте. Мужской же пол — военной дисциплине...» В школах юношей должны воспитывать нравственно чистыми. Авторы «Благовеста», распространив текст по стране, собирались подать документ Екатерине II, надеясь, что она на его основе издаст манифест171. В России конца XVIII— начала XIX в. утопические идеи приобретали форму легенд. Таковы легенды о пропавших городах, о новых островах, о «Городе Игната», о «Берендееве граде» в Переславль-Залесском уезде. Образы невидимого града Китежа и озера Светлояра превращались в мечту о земном рае, где все свободны и царит справедливость. Самой популярной в народных массах была легенда о Беловодье — стране, где нет царя, помещиков, армии и налогов, крестьяне свободны, трудятся на свободной земле. Уже в конце XVIII в. ее воспринимали как нечто реальное. В существование Беловодья поверил угнетенный народ. Еще в царствование Екатерины II раскольники начали поиски этой страны, расположенной якобы где-то в пустынях Восточного Китая. В середине XIX в. широкое хождение в народе имел путеводитель «Путешественник Марк Топозорский» с указанием маршрута, как найти эту землю'. После разгрома восстания декабристов Николай I, боясь проникновения революционных идей с Запада, пытался задушить любую прогрессивную мысль. Были закрыты ряд общественно-политических журналов, кафедры философии в университетах, возросли сословные ограничения при поступлении в учебные заведения. В системе образования господствовала формула министра народного просвещения С. С. Уварова: «Православие, самодержавие, народность». Растущее недовольство народных масс выражалось в крестьянских бунтах, волнениях в армии и флоте, военных поселениях, в восстании чернозаводских рабочих на Урале. Передовые, революционно настроенные мыслители, писатели, интеллигенция, студенчество начинают задумываться над причинами поражения декабристов. В стране в 30—40-е гг. возникают тайные кружки, появляется нелегальная литература. Распространение идей социализма вызвало беспокойство правящих классов. Министерство народного просвещения, утверждая «Наставления ректору и деканам юридического и философского факультетов» (24 октября 1849 г.), обязывало «иметь ясное понятие» об учениях «сенсимонистов, фурьеристов, социалистов и коммунистов» (особенно последних) с тем, чтобы предотвратить их распространение. В этот же период появляется ряд теорий об идеальном общественном строе, авторы которых идеи социалистического будущего пытались приложить к отсталой, патриархальной России. Интенсивное распространение утопических сочинений, как отмечал В. И. Ленин, было результатом общественно-политического застоя в стране. «Чем меньше свободы в стране, чем скуднее проявления открытой борьбы классов, чем ниже уровень просвещения масс, — тем легче возникают обыкновенно политические утопии и тем дольше они держатся»172. Огромное влияние на русскую общественную мысль оказало западноевропейское утопическое движение. Россия 30—40-х гг. стала благоприятной почвой для распространения идей в первую очередь французских социалистов-утопистов. Создание фурьеристских фаланг и икарийских поселений в США не мог ло быть не замечено в России. М. Е. Салтыков-Щедрин писал, что из Франции «Сен-Симона, Кабе, Фурье, Луи Блана и в особенности Жорж Санд лилась на нас вера в человечество, оттуда воссияла нам уверенность, что «золотой век» находится не позади, а впереди нас»173. Декабрист М. С. Лунин еще в 1816 г. встречался с А. Сен-Симоном, а князь Ф. П. Шаховской, отправляясь в заключение, взял с собой томик Р. Оуэна. П. И. Пестелю были знакомы труды Г. Мабли и Морелли. Н. И. Тургенев посетил в 1828 г. фабрику Р. Оуэна, бывал на собраниях сенсимонистов. Он охарактеризовал планы «обобществления земельной собственности» П. И. Пестеля как русский вариант утопического социализма UI. Фурье. В «Литературном прибавлении к «Русскому инвалиду» (от 27 ноября 1837 г.) вскоре после смерти Ш. Фурье была опубликована статья «Карл Фурье». Известно, что С. А. Раевский с М. Ю. Лермонтовым обсуждали идеи утопического социализма. О жизни и взглядах Ф. Буонарроти, последователя Г. Бабефа, сообщалось в заметках А. И. Тургенева («Хроника русского»), которые были опубликованы А. С. Пушкиным в «Современнике» (1836). В личной библиотеке А. С. Пушкина были книги «Изложение учения Сен-Симона» и «Религия сенсимонизма»174. В письме А. С. Пушкину П. Я. Чаадаев (1831) называет сенсимонизм политической религией. Работая в Алексеевской равелине над романом «Что делать?», Н. Г. Чернышевский читал сочинения Р. Оуэна. Примеров, говорящих о большом интересе русских людей к идеям утопизма, можно привести много. В русской журналистике 60-гг. XIX в. имя Р. Оуэна было достаточно популярно. В журнале «Русское слово» (1865, № 11) была помещена большая рецензия Г. Е. Благосветова на его книгу «Образование человеческого характера», в которой автор называл Оуэна «неутомимым бойцом за человеческое счастье». В этом же номере Н. В. Шелгунов в статье «Рабочие ассоциации» рассказывает о его опыте в Нью-Ланарке. Идеи утопического социализма нашли свое отражение в произведениях и деятельности декабристов. Еще в юношеские годы Н. М. Муравьев в созданном им тайном обществе («Юношеское собратство», 1811) мечтал о создании «новой республики из диких» на острове Сахалин, где каждый будет «изучать свое ремесло» и «осуществлять свободное воспитание по Руссо». В написанной П. И. Пестелем «Русской правде» на основании теории естественного права, игравшего большую роль в воззрениях многих западноевропейских утопистов, выдвигались идеи равенства перед законом всех сословий России. Декабри сту Ф. Н. Глинке принадлежит одна из ранних утопий «Фантас- гармония», в которой он дает картину идеального общества. Взгляды декабристов на человеческую личность созвучны взглядам просветителей. Их борьба за освобождение народа — борьба за человека. В «Русской правде» П. И. Пестеля и проекте Никиты Муравьева созданное Временное правительство должно ввести равенство всех граждан перед законом Пестель считал, что установление демократического строя изменит человека, а просвещение и свобода будут способствовать воспитанию гармонической личности. Идеал декабристов — гражданин, патриот, способный на самопожертвование. В думах и политических стихах декабристы выражали свое представление об идеальном человеке. Таковы герои «Дум» К. Ф. Рылеева, с их высокоразвитым чувством гуманизма, любви к человеку, желанием трудиться и жить во благо и счастье родины. Проблема личности в русском утопическом социализме занимает особо важное место. По мнению Г. В. Плеханова, вследствие неразвитости общественных отношений «наш русский уто пизм всегда был проникнут духом индивидуализма», а «усиленная разработка личности привела к тому, что русская интеллигенция в своих взглядах на некоторые вопросы личных отношений опередила современную интеллигенцию Западной Европы»175. В 30—40-е гг. формируются утопические идеи П. Я? Чаадаева (1794—1856). В цикле «Философические письма» он выступил с резкой критикой православия, самодержавия и крепостничества. Одновременно Чаадаев пишет о «сладкой вере в будущее человечества», о высоком назначении человека. Несмотря на религиозность, его представления о духовной культуре человека будущего были прогрессивны. Среди утопических сочинений этого времени наиболее значительным являлся роман видного либерального общественного деятеля и педагога-демократа В. Ф. Одоевского (1803—1869) «4338-й год». В этом, к сожалению, неоконченном романе выразилась мечта ее автора об обществе будущего, где достижения и возможности технического прогресса удовлетворяют все потребности человека, а наука поможет открыть не только законы развития природы, но и пути изменения общественной жизни. Общество состоит из сословий ученых — историков, физиков, географов, поэтов. Человек в этом обществе высокообразован и нравствен. Юноша не может жениться, если не представит Конгрессу какого-либо изобретения. Петербург станет центром мирового просвещения, а прогресс науки даст человеку власть над природой. Люди изменят климат, вулканы Камчатки будут обогревать Сибирь, ученые установят связь с Луной, страной будут управлять поэты. Дать «счастье всем и каждому можно только при условии просвещения народа, развития науки». Одоевский мечтал о том времени, когда русские люди станут машинистами на фабриках и железных дорогах 176. В планах Одоевского, однако, совершенно игнорируются социальные вопросы. Главной целью воспитания он считал «приучение ученика прежде всего быть человеком», в общем образовании в первую очередь выделял разностороннее развитие личности. Воспитание, писал он, должно развивать «не одну какую-либо способность, но все способности. Посему к воспитанию принадлежит не одно образование разума, но и образование вкуса и еще важнее образование нравственности юноши»177.- Природа наделила каждого человека задатками и способностями к знаниям, «к свету и истине», поэтому держать человека в невежестве — преступление. В. Ф. Одоевский сыграл видную роль в развитии просвещения и демократической педагогической мысли в дореформенной России178, многое сделал в организации школ и приютов для сирот, мастерских для бедных. Однако увлеченный утопической идеей «благоустройства жизни на Земле», он переоценивал роль воспитания в преобразовании общества. Самым крупным социалистическим объединением в России середины XIX в. был кружок М. В. Буташевича-Петрашевского (1821—1866). Петрашевцы не только изучали сочинения Фурье, Сен-Симона, Оуэна, но и пытались заниматься пропагандой социализма, на практике осуществить «социетарную теорию» Фурье. Они выступали за политическое преобразование общества, за уничтожение самодержавия и крепостничества, создание в России демократической республики без избирательного ценза. Петрашевский был ответственным редактором и автором многих статей «Карманного словаря иностранных слов»179, в которых изложил основные положения утопического социализма. Так, в статье «Организатор» рассматривается одно из важнейших положений Фурье о том, что нельзя подавлять страсти человека, высказывалось убеждение, что «человечество тогда только можно почесть достигшим нормального развития или состояния, когда дух единства и единения проникнет всех людей». Необходимо, чтобы «все потребности человека получили соответственное удовлетворение»180. В статье «Новаторство» показана роль передовых идей в создании нового общества, в частности Петр I назван практиком, а Сен-Симон, Фурье и Оуэн — теоретиками. Петрашевский считал необходимым повсеместное «введение школ для первоначального образования», в которых будут обучать письму, чтению, «преподавать нравоучения». Эти школы должны привести к «нравственному совершенствованию народа», так как они будут выпускать «людей — людьми, а граждан— гражданами»181. Цель обучения и воспитания Петрашевский видел во всестороннем развитии человека, совершенствовании всех его способностей. В числе других преступлений Пет- рашевскому инкриминировалось его намерение организовать независимое от официальной педагогики учебно-воспитательное учреждение для юношества 182. Ф. М. Достоевский в молодые годы посещал «пятницы» Пет- рашевского. В письме Э. И. Готлебену (1856) из Тобольска он писал: «Мы были заражены идеями тогдашнего теоретического социализма»183. Достоевского, однако, больше интересовали вопросы морали человека, социально-психологические проблемы в теории Фурье. Один из героев «Преступления и наказания» — Разумихин, рассказывая о спорах молодежи, отмечает распространение оуэновских идей среди студенчества. «Началось с воззрения социалистов. Известно воззрение: преступление есть протест против ненормальности социального устройства — и только, ничего больше, и никаких причин больше не допускается,— ничего... все у них потому, что «среда заела», — и ничего больше! Любимая фраза! Отсюда прямо, что если общество устроить нормально, то разом и все преступления исчезнут... и все станут праведными...»184. Глубокая вера в идеи социализма привела петрашевцев к попыткам создания фаланстеров. В 1847 г. в Новоладожском уезде Петербургской губернии в деревушке из 7 дворов Петрашевский попытался создать фаланстер. Он уговорил крестьян переселиться во вновь отстроенный для всех дом, но в ночь перед переселением дом сгорел. Под огромным влиянием идей утопического социализма были великие русские революционные демократы В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов. В борьбе с крепостничеством, с гнетом царского самодержавия, социально-экономическими пережитками видели они будущее своего народа. Их идеалом была гармонически развитая личность, обладающая нравственным, умственным и физическим совершенством. Такая личность способна развиться только в обществе социальной справедливости. Воспитание нового человека они связывали с коренными социально-политическими преобразованиями в России. Белинский и Герцен критиковали теории западноевропейского утопического социализма за их фантазии, далекие от реальности планы. Они искали реальные пути соединения теории и практики социализма *. Философ и публицист, революционер-демократ В. Г. Белинский (1811—1848) прошел сложный путь от религиозной веры и идеализма к атеизму и материализму, от просветительских иллюзий к идее революционного преобразования общества. Принимая в начале 40-х гг. идеи утопического социализма, он в конце жизни резко отрицательно отзывался об утопизме и социальных иллюзиях JI. Блана и М. А. Бакунина 185. В письме В. П. Боткину (от 8 сентября 1841 г.) он писал: «Я теперь в новой крайности— это идея социализма, которая стала для меня идеей идей, бытием бытия...» Он считал, что только при социализме можно воспитать человека как личность. «Надобно, чтобы у нас было просвещение, созданное нашими трудами, взращенное на родной почве». Главная цель воспитания — помочь человеку никогда «не переставать быть человеком». «...Должно видеть в дитяти не чиновника, не поэта, не ремесленника, но человека». «Человечность» он понимал как «живое соединение в одном лице тех общих элементов духа, которые равно необходимы для всякого человека, какой бы он ни был нации, какого бы он ни был звания, состояния, в каком бы возрасте жизни и при каких бы обстоятельствах ни находился, — тех общих элементов, которые должны составлять его внутреннюю жизнь, его драгоценнейшее сокровище и без которых он не человек»186. Позднее, встав на революционно-демократические позиции, Белинский ставит целью воспитания подготовку общественного борца. Свою веру в будущее России он выразил в словах: «Завидуем внукам и правнукам нашим, которым суждено видеть Россию в 1940 году — стоящую во главе образованного мира и принимающую благоговейную дань уважения от всего просвещенного человечества»187. Многие идеи социалистов-утопистов стали предметом осмысления А. И. Герцена (1812—1870). Фурьеризм, по его словам, всех глубже раскрыл вопрос о социализме. В своих дневниковых записях (30 июня 1843 г.) он обращает внимание в теории Фурье на «свободное отношение полов, публичное воспитание» (курсив мой. — Ю.В.) и организацию собственности. Он критиковал последователей Фурье, в частности В. Консидерана, за мелочность их идей, за искажение фурьеризма. Он дает соответствующую оценку их фурьеризму, который «стремится лишь к непосредственно осуществимому, желал практического приложения, тоже мечтал, но мечты свои основывал на арифметических расчетах, прятал свою поэзию под названием хозяйствования, а любовь к свободе — под сведением рабочих в бригады». Фаланстер стал представлять из себя нечто вроде русской общины или рабочей казармы, военной колонии на гражданскую ногу или трудового полка. Зародыш будущего социалистического общества в России А. И. Герцен увидел в крестьянской общине. «Мы русским социализмом,— писал он, — называем тот социализм, который идет от земли и крестьянского быта, от фактического надела и существующего передела полей, от общинного владения и общинного управления, — и идет вместе с работничьей артелью навстречу той экономической справедливости, к которой стремится социализм вообще и которую подтверждает наука»1. Герцен не принимал существующей системы образования, которая только уродует человека. В обществе, где господствует угнетение, человек должен воспитать в себе такие качества, которые помогли бы ему сопротивляться такому положению вещей. Для этого не нужно готовить к труду, к участию в революционных преобразованиях общества, к борьбе за интересы народа. Новый человек должен иметь материалистическое мировоззрение, высокие нравственные качества, которые возможно сформировать в процессе широкого умственного воспитания и образования. Герцен неоднократно указывал на важность сочетания специального и общего образования. Я. Я. Огарев (1813—1877) в «Плане народной политехнической школы» (1848) излагает свои взгляды на идеальную систему образования, рассчитанную на широкое общее образование народа. «План» предусматривал подготовку в школе разносторонне развитого человека. Впоследствии в документе «Народные земледельческие училища» (1866) он показал, какой должна быть сельская школа в земледельческих коммунах. Будущее России ему виделось в организации сельской общины. Особое место в социальной философии Н. П. Огарева занимает проблема личности. Анализируя положение послереволюционной Западной Европы, он приходит к выводу, что частная собственность не гарантирует истинной свободы личности. Свои представления о человеке в обществе будущего он выразил так; «Разумное, свободное общество — вот задача современная, которая разрешится в будущем. Все будут работать только около этой задачи, и только все решат ее. Артист или мыслитель, каждый будет тут архитектором или подденщиком — все равно. Социализм, который представляет разумную волю человека — это одна сторона духа; наука—-разум — другая; искусство — творчество — любовь — третья. Пусть каждый избирает одно и работает. Блажен, кто заключит в себе все три стороны, его жизнь будет самая полная»188. Первым делом в воспитании надо поставить цель переделать сознание подавленного и одурманенного религией крепостного человека, привить ему понятия чести, права и гражданства. Огарев предполагал открыть школу для крестьянских детей, которые в будущем сами могли бы обучать других. Он строил планы объединения рабочих для коллективного труда на принадлежавшей ему Тольской писчебумажной фабрике, но она сгорела. Его попытка организовать социалистическую колонию в имении Старое Акшено не получила поддержки ни среди соседей-помещиков, ни среди крестьян. Предметом особого осмысления является деятельность русских социалистов-утопистов в середине XIX в., когда кризис крепостнической системы особенно обострился и борьба против крепостного права и самодержавия приняла невиданно широкие размеры. В Европе буржуазные революции не принесли народу ни Свободы, ни Равенства, ни Братства. Поэтому освобождение крестьянства, идею борьбы за свободу человека русские социалисты пытались соединять с «антибуржуазным общественным идеалом, идеалом общества, где будет уничтожена власть частной собственности и обеспечено не формальное только, а фактическое равенство людей»2. Социалисты второй половины XIX в. мечтали о коллективном труде на земле, о народном самоуправлении, о справедливом распределении. Социализм, по представлениям Н. Г. Чернышевского, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Г. И. Успенского,— это гармоническое общество, в котором наука и техника приведут его к наивысшему развитию. Предлагались различные способы уничтожения крепостного права, разрабатывались пути экономического и политического развития России. В защиту интересов крестьян выступили революционеры-демократы. Их требования свободы личности, воспитания нового человека отражали социальные проблемы страны и, по словам В. И. Ленина, вызвали в народе «подъем чувства личности, чувства собственного достоинства»3. 1 Огарев Н. П. Избр. произв. В 2 т.: Т. 2. М., 1956. С. 320—321. 2 Володин А. И., Шахматов Б. М. Утопический социализм в России. 1833—1883//Утопический социализм в России. М., 1985. С. 14. 3 Ленин В? И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 433. irm Дальнейшее развитие взгляды на воспитание личности получили в философских и педагогических сочинениях Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова и Д. И. Писарева. В педагогической дискуссии 60-х гг. XIX в. о природе человека они защищали идею единства человеческой природы, а понятие «личность» трактовали как единство физического и духовного. Они подняли вопрос о содержании воспитательного идеала: им является образованный человек, гражданин, общественный деятель, борец за народное счастье. Русские революционеры-демократы, являясь создателями нового направления в русской педагогике, в своих публицистических, литературно-критических и педагогических сочинениях подчинили вопросы образования и воспитания задачам классовой борьбы. Они призывали к воспитанию нового человека, активного борца за преобразование общества ’. «Величайшим представителем утопического социализма в России»189, по словам В. И. Ленина, был Н. Г. Чернышевский (1828—1889). В. И. Ленин считал его «учеником Фурье», который оказал «решающее влияние»190 на его мировоззрение. Действительно, Н. Г. Чернышевский испытал на себе огромное влияние идей III. Фурье. Прочитав «Теорию четырех движений», он писал: «Как будто бы читаешь какую-то мистическую книгу средних веков или наших раскольников: множество здравых мыслей, но странностей бездна». Чернышевский, однако, признает, что «Фурье первый провозгласил нам несколько новых мыслей, которые называются нелепыми, а я нахожу их решительно разумными и убежден, что будущее принадлежит этим мыслям». В отличие от западноевропейских утопистов Чернышевский рассматривает будущее не как отвлеченную теорию, а как цель, к которой должно стремиться человечество. Он первый в истории общественной мысли России сделал попытку связать социалистический идеал с окружающей действительностью, освободить идеал от фантазии. Он сделал все, чтобы социализм стал превращаться в научную теорию. Социализм, в понимании Чернышевского, — это экономическая необходимость, высокая форма организации производства, обобществленный труд, отсутствие частной собственности, развитие крупной промышленности. В социалистическом обществе человек — свободный труженик, хозяин производства. Решающим фактором формирования человека является среда: «Злодей и негодяй не родится злодеем и негодяем, а делается им от недостатка ли нравственного воспитания, или от ужасающей необходимости быть злодеем и негодяем или умереть с голоду»191. Новый человек может быть воспитан только в социально справедливом обществе, под воздействием новых экономических, социальных, политических условий, семьи и школы. Только улучшение общественного и материального положения народа сможет повлиять на распространение и улучшение нравов. В статье «Июльская монархия» (1860) он признавал, что «политическая власть, материальное благосостояние и образованность— все эти три вещи соединены неразрывно»192. В романе «Что делать?» Чернышевский дает картины общества будущего: «Оно светло и прекрасно... Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением Ваша жизнь, насколько Вы умеете перенести в нее из будущего 193. В четвертом сне Веры Павловны он говорит о будущем, где «всякому счастье, какое надобно» и «все живут, как лучше кому жить». Идеал нового человека — это Рахметов, «новые люди» — люди будущего, «цвет лучших людей, двигатели двигателей, соль соли земли». В статье «Александр Сергеевич Пушкин» Чернышевский писал, что образованным человеком мы называем того, кто «приобрел много знаний и, кроме того, привык быстро и верно соображать, что хорошо и что дурно, что справедливо и что несправедливо, или, как выражаются одним словом, привык «мыслить», и, наконец, у кого понятия и чувства получили благородное и возвышенное направление, т. е. приобрели сильную любовь ко всему доброму и прекрасному. Все эти три качества — обширные знания, привычка «мыслить» и благородство чувств необходимы для того, чтобы человек был образованным в полном смысле слова»194. Образованным человеком он считает всесторонне развитую личность. Анализируя повесть И. С. Тургенева «Ася», Чернышевский обратил внимание на необходимость воспитания привычки к участию в гражданских делах. Если, например, в ребенке мужского пола не развиты чувства гражданина, то ребенок, вырастая, «делается существом мужского пола, средних, а потом пожилых лет, но мужчиной он не становится, или по крайней мере не становится мужчиной благородного характера». Отсюда делается вывод, что «без влияния мысли об общественных делах, без влияния чувств, пробуждаемых участием в них», не может развиться новый человек. В понятие духовности, так необходимой личности, он включает ее умственное, нравственное и эстетическое развитие. Нравственное воспитание, писал Чернышевский, должно начинаться с желания сделать добрый посту пок, а нравственная зрелость человека проявляется в его готовности служить народу. Личные интересы человека будущего совпадают с интересами общества. Он социально активен, образован, естествознание и математика сформировали у него материалистическое мировоззрение, чередование труда и отдыха обеспечили его гармоническое развитие. Критикуя современные ему методы обучения и существующую систему образования, Чернышевский поднимает вопрос о необходимости образования народа, о правах женщин на образование, о важности педагогического труда и роли учителя в воспитании идеального человека, всесторонне развитой личности. В статье «Ясная Поляна» Чернышевский высказывает свое несогласие с Л. Н. Толстым, который утверждал, что народ противится образованию, насаждаемому правительством и обществом. Крестьяне не посылают детей учиться только из-за тяжелых материальных условий и непопулярности школ, где детей ничему не учат, а только терзают. Взгляды Я. А. Добролюбова (1836—1861) на человека в обществе будущего совпадали со взглядами Н. Г. Чернышевского. Его статьи о социалистическом будущем полны веры в человека. Все люди будут равны, изменение общественных отношений приведет к изменению образа жизни людей. «Людей путных или непутных, — писал Добролюбов, — делает жизнь, общий строй ее в известное время и в известном месте»195. Человек будущего — патриот, гражданин своей страны, который «не может понять своего личного блага вне блага общего». Основой нравственности будет труд во имя народа, а истинной моралью — мораль, исключающая эксплуатацию человека человеком, борьба против гнета самодержавия и церкви. Только при идеальном строе значение человека в обществе «будет определяться его личными достоинствами, а материальные блага приобретаться каждым в строгой соразмерности с количеством и достоинством его труда». Труд станет и стимулом в приобретении знаний. В статье «О значении авторитета в воспитании» Добролюбов выступает против подавления личности ребенка. Воспитатель должен уважать своего воспитанника, внушать ему «живые и твердые убеждения», побуждать его действовать сознательно, согласно принципам добра и правды, а не из страха и «не из корыстных видов похвалы и награды». Добролюбов критиковал официальную педагогику, политику правительства в области образования, которое было заинтересовано держать народ в невежестве, так как неграмотный народ легче обманывать. В фонде особого Присутствия правительствующего Сената й Центральном государственном архиве Октябрьской революции сохранились материалы известного политического «Процесса 193», которые говорят об отношении русских народников к утопическому социализму, о большом влиянии на передовую молодежь России произведений Чернышевского и Добролюбова. Они штудировали «Путешествие в Икарию» Кабе, сочинения Фурье, Сен-Симона, Оуэна, Прудона и Луи Блана, доктрину Бабефа. Утопический социализм в России существовал и в виде народной утопии, которая получила широкое распространение в середине XIX в. и выразилась в создании крестьянских общин, своеобразных трудовых ассоциаций. Чаще всего эти общины не только носили религиозный характер, но и были носителями социального протеста. Еще в 20-х гг. XIX в. в России возникло крестьянское движение «Общее учение». Так, в Саратовской губернии крестьяне сообща обрабатывали землю и владели скотом, выборные управляли общиной, учили детей. Такие крестьянские ассоциации создавались в Пошехонском уезде Ярославской губернии (Ивана Петрова, Петра Веригина, Савелия Капустина), в Костромской (Антипа Яковлева и Николая Попова), Оренбургской (Осипа Дурманова) губерниях. Несколько таких объединений было в 60-х гг. XIX в. в Тамбовской губернии, в 70-х — в Тверской и Кубанской. В общину «Общее упование Михаила Попова» в Ленкорани входило несколько семей (от 30 до 50 человек), все трудились сообща, жили в одном доме, имели единый общественный фонд. Община содержала школу, обучение было всеобщим и обязательным, предписывалось учеников «розгами не наказывать». Дети совместно со взрослыми участвовали в производительном труде, община обязывала родителей внушать детям прилежание и послушание Из недр крестьянского общественного движения вышли талантливые мыслители-утописты. Таков дворовый человек князя А. Я. Лобанова-Ростовского — Федор Подшивалов (1799 — неизв). В сочинении «Новый счет и законы его» он проводит утопическую идею преобразования общества. В его обществе социальной справедливости царит полное равенство, все люди счастливы, свободны, «обладают даром разума», правителя выбирают только по заслугам в труде. Начальное образование — всеобщее. Воспитывать детей, приучать их к нормам справедливости должны родители, а школа только дополняет это воспитание «достойных тружеников»196. «Человек родился совсем не для того, — восклицает Подшивалов, — чтобы он мучился или кто бы его мучил, а человек единственно для того родился, дабы он украшал природу и землю и прославлял бы создателя своего и был бы в совершенном виде человеком для украшения природы»197. Крестьяне будут освобождены от крепостной зависимости и наделены землей. Веря в «доброго царя», Под- шивалов пишет письмо Николаю I, в котором говорит о бедствиях народа, о грозящих катастрофах, если народ останется в том же рабском состоянии. Подшивалова заточили в тюрьму Соловецкого монастыря (1830), а через 9 лет отправили в Сибирь, дальнейшая его судьба неизвестна. Сибирский крестьянин, писатель и публицист, учитель крестьянских детей Тимофей Бондарев (1820—1898) в своих сочинениях-памфлетах «Трудолюбие и тунеядство, или Торжество земледельца», «Гордиев узел», «Се человек», «Первородное», наряду с обличением крепостного права и злодеяний помещиков, писал о существовании планет, населенных счастливыми людьми, между которыми установлены отношения справедливости. Выступая против тунеядства и безделья одних, стремления к легкой наживе других, он говорил, что на земле должен господствовать всеобщий труд. «Главная язва» общества — это «разделение братьев на одиночество». Люди достигнут счастья, если объединятся в труде. Стараясь облегчить-труд крестьян, он организовал в селении, где жил (с. Иудино, Минусинского уезда) общие работы по орошению земель, пытался создать кооператив по продаже зерна. В народной утопии Бондарева «зародышем гениальных идей» был призыв объединить труд человека в «единодушной и единосердечной артели», мечта о раскрепощенном труде, который создаст земные блага. И тогда «темная ночь будет светлым днем, дождь-—вёдро, грязь — сухо, мороз— тепло, буран — тихо, дряхлая старость — цветущая молодость, немощь — полным здоровьем». Предисловие к «Торжеству земледельца» Т. Бондарева написано Л. Н. Толстым, который высоко ценил его сочинения и считал автора «смелым и одаренным человеком», открывшим сущность «нравственно-экономической истины». «Бондарев,— пишет Толстой, — говорит, что всякий человек должен считать обязанностью физический труд, прямое участие в тех трудах, плодами которых он пользуется»2. Философское кредо Бондарева выражено в его обращении к читателю: почему «все по первородной заповеди сами для себя своими руками хлеб не работаете, а чужие труды поедаете? Почему у Вас ни в богословских, ни в гражданских, ни в каких писаниях хлебный труд и трудящийся в нем не одобряется, а донельзя уничтожается?» Тимофей Бондарев — явление уникальное в русской общественной мысли. Не зная ни Руссо, ни Прудона, ни Фурье, ни Оуэна, он создает свою социальную философию, свою утопическую систему. Его теория всеобщего труда оказала огромное влияние на русское крестьянство, которое, как и Бондарев, верило в возможность добиться лучшей участи для человека. На протяжении всей истории России прогрессивная педагогическая мысль выдвигала вопрос о всеобщем образовании и воспитании идеального человека, трудолюбивого, нравственно и физически совершенного, и ставила этот вопрос в зависимость от решения социальных вопросов. Мы рассмотрели педагогические взгляды, представления о воспитании идеального человека далеко не всех представителей утопического социализма в России. Ждут своих исследователей педагогические воззрения А. С. Хомякова, П. Л. Лаврова, П. П. Ткачева, М. Л. Михайлова, П. А. Кропоткина, М. А. Бакунина и других. Попытка проанализировать представления о воспитании человека в обществе будущего в сочинениях социалистов-утопистов, и западноевропейских и русских, а также в социальной утопии народных вольнодумцев подводят читателя к вопросу, чем обусловлено возникновение этой идеи в различных регионах мира, у народов с различным уровнем культуры. Случайность или закономерность в том, что идеи равенства являются потребностью человека. Почему человечество в разные эпохи возвращается к одной и той же мечте о счастливой жизни в справедливом обществе. Может быть, есть закон возникновения этой романтической мечты? Так или иначе этот вопрос будет решен исследователями. Но, сопоставляя развитие утопического социализма в Западной Европе и России, можно сказать, что, вызревая в недрах народных масс, социальная утопия России ставила вопросы образования и воспитания исходя из особенностей развития страны. Мы согласимся с определением В. И. Ленина, что это был крестьянский утопический социализм, но, как и западноевропейские, мыслители России в центре своих проектов общества будущего ставили человека.