Палата лордов, Лондон 11 февраля 1937 года

Подход к сионизму, который я имею честь представлять здесь, основан на том, что я назвал бы гуманным аспектом. Этим я не хочу сказать, что мы не почитаем других, чисто духовных аспектов еврейского национализма, таких, как стремление к самовыражению, возрождению еврейской культуры или созданию некоего «образцового общества, которым еврейский народ мог бы гордиться*.

Три поколения еврейских мыслителей и сионистов, среди которых было немало великих умов, - я не стану утомлять вас цитатами - три поколения людей, размышлявших над положением евреев, пришли к выводу, что причиной наших страданий является самый факт существования диаспоры, тот основополагающий факт, что мы повсюду составляем меньшинство. Мы страдаем не от антисемитизма людей, но прежде всего от антисемитизма самих обстоятельств, от ксенофобии, присущей социальному организму или организму экономическому.

Не хотел бы, чтобы меня поняли так, будто, на мой взгляд, все имеющие к этому отношение правительства сделали все, что надлежало бы им сделать; я последний человек, кто мог бы такое сказать. По моему мнению, многие прави тельства, западные и восточные, должны были сделать для защиты евреев гораздо больше, чем они делают; но и наилучшие из правительств, быть может, сумели бы лишь до известной степени смягчить нависшую над нами беду, однако по сути своей она остается все тем же катаклизмом. Хочу упомянуть здесь, что одно из правительств (правительство Польши) попыталось недавно довести до сведения Лиги Наций и всего человечества, что их долг - обеспечить евреям территорию, где они могли бы построить собственное общество, в дела которого никто бы не вмешивался. Думаю, что искренность польского правительства, а также и любых других правительств, которые, как я надеюсь, последуют за ним, не подлежит сомнению; напротив, ее следует признать и встретить с должной благодарностью.

Быть может, самый большой пробел во всем, что вы услышите от меня, во всем, что комиссия уже успела заслушать, есть невозможность добраться до корня проблемы, обрисовать вам действительную картину еврейского ада - чувствую, что и я не смогу сделать этого. Я все же надеюсь, что настанет день, когда кому-то из представителей еврейства будет позволено выступить перед одной из палат британского парламента, рассказать о том, каков этот ад в действительности, и задать английскому народу вопрос: «Что вы нам посоветуете? Где выход? Если же вы не хотите ответить, встаньте и пред лицом Господа заявите, что выхода нет и евреи должны быть погребены в земле».

Но к сожалению, я этого сделать не могу и потому просто буду исходить из предположения, что члены Королевской комиссии достаточно знакомы со всем происходящим.

Мы действуем не по своему выбору. Мы не можем пойти ни на какие «уступки». Всякий раз, когда я слышу, как сионистов, чаще всего мою партию, обвиняют в том, что мы просим слишком многого, - господа, я совершенно не могу этого понять. Да, мы действительно хотим государство; всякая нация на земле, всякая нормальная нация, начиная с самой малочисленной и незаметной, не претендующей ни на какие заслуги, ни на какую роль в развитии человечества, каждая из них имеет собственное государство. Это нормальное для народа положение. Когда же мы, самый анормальный из народов и потому самый несчастный, просим предоставить на те же условия, которыми пользуются албанцы, не говоря уж о французах и англичанах, тогда нам отвечают, что мы просим слишком многого. Я понял бы, если бы нам ответили: «Невозможно», - но когда ответ гласит: «Это слишком много», - этого я понять не могу.

Я хотел бы напомнить вам (простите, что привожу пример, всем вам известный) о смятении, произошедшем в достославном заведении, когда Оливер Твист попросил «еще». Он произнес «еще» потому, что не знал, как выразиться; хотел же Оливер сказать вот что: «Дайте мне нормальную порцию, необходимую мальчику моего возраста, чтобы он смог жить». Уверяю вас, сегодня перед вами в образе еврейского народа с его требованиями стоит тот же Оливер Твист, и он, к сожалению, не может идти на уступки. Каковы могут быть эти уступки? Нам необходимо спасать миллионы, многие миллионы. Не знаю, идет ли речь о переселении одной трети еврейского племени, половины его или четверти - этого я не знаю, но речь идет о миллионах. Конечно, выход состоит в том, чтобы эвакуировать евреев из тех частей диаспоры, которые пришли в негодность, которые не оставляют никаких надежд на возможность выживания, а затем сосредоточить всех беженцев в каком-то месте, которое не будет диаспорой, где не будет повторяться положение, когда евреи являются непоглощаемым меньшинством в чуждом социальном, экономическом или политическом организме.

Сделаю вам «ужасное» признание. Наше требование еврейского большинства в Палестине не есть наше максимальное требование, но лишь минимальное; это лишь неизбежная стадия - если нам только позволят спасать наш народ. Момент, когда евреи сделаются большинством в этой стране, не будет еще точкой насыщения - потому что сегодня, если в Палестине окажется один миллион евреев, там уже будет еврейское большинство, но на востоке Европы наверняка есть три или четыре миллиона евреев, которые буквально стучатся в двери, прося разрешения на въезд, то есть на спасение.

Я глубоко сочувствую арабским требованиям постольку, поскольку требования арабов не переходят границ. Члены этой комиссии уже имели возможность составить мнение относительно того, сталкиваются ли палестинские арабы с какими-либо личными трудностями в результате еврейской колонизации. Мы все единогласны в том, что экономическое положение палестинских арабов при еврейской колонизации и благодаря еврейской колонизации стало предметом зависти во всех окружающих арабских странах, так что у арабов этих стран проявляется отчетливая тенденция иммигрировать в Палестину. Я уже объяснял вам, что в наших планах нет и помину о выселении арабов. Наоборот, идея состоит в том, чтобы в Палестине, по обоим берегам Иордана, продолжали жить арабы, их потомство и многие миллионы евреев. Я не отрицаю, что в ходе такого процесса палестинские арабы непременно станут в Палестине меньшинством. Отрицаю я совсем иное, а именно, что это принесет им лишения. Это нельзя назвать лишениями для любого племени, любого народа, который располагает столь многими национальными государствами теперь и может иметь их еще больше в будущем. Одной части, одной ветви этого племени, к тому же небольшой, придется жить в государстве, принадлежащем другим, - но ведь так обстоит дело со всеми могущественнейшими нациями мира.

Поэтому, когда мы слышим об арабских требованиях, противостоящих требованиям еврейским, я вполне понимаю, что любое меньшинство предпочло бы быть большинством, и вполне понятно, что палестинские арабы предпочли бы, чтобы Палестина стала арабским государством номер 4, номер 5 или номер 6, - это я вполне понимаю, но сопоставлять арабские требования с еврейскими требованиями, где речь идет о спасении жизни, - все равно что сопоставлять требования человека со здоровым аппетитом с требованиями голодающего. Ни один суд не имел дотоле счастливой возможности разбирать дело, где вся справедливость была бы на одной стороне, а у другой стороны вовсе не было бы резонов. Как обычно случается в людских делах, всякому суду, в том числе и этому, приходится при разборе дела признать, что у обеих сторон имеются справедливые доводы и что, дабы восторжествовала справедливость, следует учесть то, что должно составлять главное оправдание всех человеческих притязаний, личных или массовых, - решающее и страшное равновесие Нужды. Думаю, это ясно.

Теперь я хочу указать, что это условие прекрасно сознавали и вполне принимали в расчет законодатели, ответственные за акт, известный под именем Декларации Бальфура, а впоследствии и за мандат. Первостепенным вопросом для них была еврейская нужда. Я имел честь участвовать в наших политических переговорах с Францией, Италией и Англией с 1915 по 1917 год. Я был также связан с другими лицами, проводившими эти переговоры. Могу заверить вас, что главный аргумент, упоминавшийся в каждой беседе с итальянскими министрами, с мсье Делькассе во Франции, а также с лордом Ньютоном, лордом Бальфуром, мистером Ллойд Джорджем и со всеми остальными английскими деятелями, был аргумент о страшной нужде евреев, особенно обострившейся в тот момент.

Милорд и джентльмены, здесь мы подходим к началу очень печальной главы. Я постараюсь, по мере сил, изложить ее вам как можно сдержаннее. Вы, несомненно, проявите терпение, а может быть, и более, нежели терпение, к человеку, которому приходится рассказывать вам о величайшем разочаровании. До приезда в Англию я всегда думал, что если цивилизованная страна, цивилизованное правительство принимают на себя международное обязательство при таких условиях, имеющее такие последствия, касающееся народа, который так долго страдал и так долго надеялся, народа, чьи надежды как-никак священны для любого англичанина, - я ожидал, что правительство соберется и подготовит проект, план того, «как это сделать». При любом толковании обещания о «Национальном очаге» должен быть план того, как его построить; каковы должны быть последствия решения о «создании в стране таких административных, экономических и политических условий, которые облегчили бы возникновение» еврейского Национального очага, как бы вы его ни понимали.

Таково было первое условие - План, а второе условие состояло в том, чтобы всем стало ясно: таково обязатель ство, взятое на себя властями, и «именно так они намерены поступать». Такой проект, такое планирование должно было начаться с геологического обследования обоих берегов Иордана, с тем чтоб установить, какие части территории действительно поддаются восстановлению, обработке. Далее, план мелиорации и восстановления этих земель; проект займа, который должен был быть объявлен и который должны были предоставить евреи, для оплаты работ по мелиорации и подготовке этих земель, а также для создания земельного резерва на обоих берегах Иордана, из которого можно будет выделять наделы как для еврейских, так и для арабских поселенцев. Далее, план промышленного развития, рассчитанного на то, чтобы обеспечить средствами к существованию массовую иммиграцию; план того, какие тарифные законы и таможенные меры должно принять для охраны такого развития; проект налоговой системы, как у всякой страны, где производится колонизация, рассчитанный на поддержку новых поселенцев и иммигрантов.

Наконец, меры, гарантирующие безопасность. Нация, имеющая такой колоссальный опыт колонизации, как ваша, конечно, знает, что колонизация никогда не происходит без определенных конфликтов с местным населением, - значит, страну необходимо защищать; поскольку же евреи никогда не просили, чтобы их защищал кто-нибудь другой, План должен был учитывать требования евреев о том, чтобы им было предоставлено право самим сформировать в Палестине контингент обороны или хотя бы значительную его часть. Особое внимание следовало уделить крайне тщательному отбору должностных лиц. Для такой работы, у которой нет ни параллелей, ни прецедентов, безусловно, необходимы должностные лица, во-первых, благожелательные, а во-вторых, знающие дело. Следовало ввести некую особую проверку, связанную с новым видом службы. Вот чего все ожидали.

Мне нет нужды рассказывать вам, как горько мы были разочарованы, слыша вместо всего этого выражение «mudding through» (как-нибудь обойдется - англ.), слыша, как его произносят даже с удовольствием, точно это некая желательная и похвальная система; в более торжественных случаях понятие это именовалось «эмпиризмом», а иногда «чутьем». Не знаю, хорошо ли все это для империи, о том не мне судить. Могу только сказать, что нас очень мучило это отсутствие системы, это преднамеренное отвращение к планированию, когда речь идет о деле совершенно новом, чрезвычайно важном и ответственном. Нас это мучило ужасно. Но всякий раз, как мы жаловались, раздавался странный ответ: «На месте виднее».

Позвольте мне почтительнейше заметить, что Великобритания получила от пятидесяти государств мандат на управление Палестиной, поскольку эти пятьдесят государств верили в британский коллективный опыт и британскую совесть, в особенности же в том, что англичане умеют бдительно контролировать тех, кто ведет работу на месте. Идея государственного контроля за должностными лицами есть идея английская. У нас на континенте переняли ее от англичан. Поэтому мы держимся мнения, что мандатное правительство не может отделаться от своих обязанностей по мандату, даже избрав гения и назначив его ответственным за работу на месте. Но именно таков был почти всегда ответ, который доводилось нам слышать: «Мы назначили человека, он находится на месте, пусть он действует, а мы подождем и поглядим». Иногда давали нам другой ответ: «Вероятно, администрация управляет вполне удовлетворительно, раз и у евреев, и у арабов есть недовольство и жалобы». Мы этого никогда не могли понять. Неужели я могу считать, что исполнил свой долг, например, перед собственными детьми или по отношению к своим клиентам, если мне удалось для тех и для других сделаться несносным? Не думаю.

Мы были страшно разочарованы отсутствием системы и плана. Еще больше разочаровало нас отсутствие второго условия - ясности. Арабам ни разу не сказали, что имели в виду лорд Бальфур и все остальные британские деятели, публикуя Декларацию Бальфура. Им этого ни разу не объяс- нили. Здесь, милорд, я опять ограничусь лишь одним примером, служащим достаточной иллюстрацией такого отношения к истине, - напомню вам историю, которую уже рассказывали членам вашей комиссии в Палестине. Историю о том, как вместо того, чтобы сделать на монетах и на всем прочем надпись «Эрец-Исраэль», на них только отчеканили две еврейские буквы, с которых начинаются эти слова. Почему? Что это значит? Если страна должна называться Эрец- Исраэль, Земля Израиля, если таково ее признанное название, напечатайте его полностью; если же это нечто, чего нельзя разрешить, снимите его. Но «выход», найденный в данном случае, иллюстрирует всю «систему», долженствующую намекать на существование Декларации Бальфура, на то, что за нею, быть может, и стоит нечто, а, впрочем, может, в ней и нет никакого смысла. Такова была «система» с начала и до конца. Если вы пожелаете задать вопросы, я готов поддержать свой упрек множеством фактов, но мне кажется, Королевская комиссия уже собрала достаточно сведений, чтобы составить собственное суждение.

Очень важный фактор установления мандата - поддержание безопасности. Я полагаю, что у членов комиссии уже было достаточно времени, чтобы прийти к заключению относительно этого вопроса, однако же мой долг напомнить им о некоторых его аспектах. В Палестине над нами висит угроза погромов; мы напоминали об этом правительству на протяжении многих лет, но оно все урезало контингент войск в Палестине. Мы говорили: «Вспомните, у нас есть дети и жены; легализуйте нашу самооборону, как вы делаете это в Кении». В Кении до недавнего времени каждый европеец обязан был проходить подготовку для службы в поселенческих отрядах обороны. Почему евреев Палестины вынуждают готовиться к самообороне тайком, точно они совершают правонарушение?

Вы знаете, каково значение слова «погром» в еврейской истории; мы знаем, что такое погромы в истории подмандатной Палестины. Евреям никогда не разрешали подготовиться к исполнению священной своей обязанности - само защиты - так, как сделал бы любой англичанин. Нам же приходилось готовиться подручными методами, при нехватке снаряжения, недостаточном обучении, по-любительски. Я в самом деле не понимаю, как может правительство позволить и терпеть такое положение вещей после трех пережитых нами волн насилия, одна из которых, в 1929 году, была просто ужасающей... Сожалею, что так разволновался, прошу членов комиссии меня извинить и надеюсь, что они понимают причины моего возбуждения; но не думаю, что я преступил границы логики, излагая Королевской комиссии свои доводы.

Вы сокращаете войска в Палестине, делая их численность намного ниже безопасной границы, и объясняете это тем, что британский налогоплательщик не желает давать на то ни своих денег, ни своих сыновей (что вполне естественно), но ведь мы - представители всех еврейских партий - уже в течение многих лет спрашиваем вас: «Почему распустили вы Еврейский батальон? Почему бы не позволить евреями самим охранять свою безопасность? Пускай этим занимаются наши люди на наши деньги, под британским командованием, под властью английских военных законов». Я не требую «Еврейской армии», покуда не создано еврейское государство; мы хотим восстановить Еврейский батальон, точно такой, какой существовал во время войны, чтобы он достойно нес свою службу. Почему в Англии должно создаваться впечатление, будто мы хотим, чтобы нас защищали Джонни, Томми и Бобби? Мы этого вовсе не хотим. Раз для строительства Палестины необходимы пот и золото, дайте нам самим вложить то и другое; если защитники Палестины должны проливать кровь, пусть это будет наша кровь, а не кровь англичан. Но такое предложение всегда отвергали.

Как я уже говорил, я знаю позицию вашей комиссии, запрещающую останавливаться на истинном ходе беспорядков, и должен склониться перед этим запретом. С другой стороны - здесь я снова должен задать вопрос, адресованный не этой комиссии, а министру колоний и мандатному правительству: есть ли какой-то план, существует ли ка- кая-то линия действия? В Женеве г-н Иден совершенно формально и многословно обещал Совету Лиги Наций, что назначена «королевская комиссия» для расследования беспорядков, что ее члены изучат факты; членов комитета по постоянным мандатам тоже убедили не задавать вопросов до тех пор, покуда некая «королевская комиссия» - я не говорю: «эта Королевская комиссия» - не разберется в реальных событиях. Данная Королевская комиссия, разумеется, имеет право не заниматься этим вопросом, и я понимаю ее мотивы, но милорд, где же тогда та Королевская комиссия, которая все-таки расследует, кто виновен в совершившемся?

Заявляя, что кто-то виновен, я утверждаю, что в Палестину было позволено перевезти огромное количество боеприпасов для арабов, - и до, и в продолжение беспорядков; я утверждаю, что обязанность обследования первых жертв не была исполнена. Я утверждаю, что имелось некое обстоятельство, которое я хотел бы понять, но не понимаю: покуда в Яффе продолжалась всеобщая забастовка, в Хайфе всеобщей забастовки не было. Я хочу понять, верно ли, что существовало какое-то джентльменское соглашение на «восстание с позволения властей» в одной части Палестины, причем никакого восстания не было там, где какое-то официальное лицо попросило, чтобы восстания не было. Я хочу понять, почему г-ну Каукджи было разрешено выехать из Палестины, почему было разрешено расформировать его банды, почему после этого население не было разоружено. Я хочу знать, почему в стране могут происходить подобные вещи и никто при этом не виноват, никто не несет ответственности.

Если уж существует знаменитая теория о представителе власти на местах, я бы хотел, чтобы представитель этот предстал перед Королевской комиссией, перед юридической комиссией, и я хочу, чтобы он ответил за свои ошибки. Иногда даже простой человек вроде меня имеет право произнести «J’accuse» (я обвиняю - фр.). Они виновны. Они виновны в оплошностях, недосмотре, в неисполнении долга. Если не ошибаюсь, кто-то должен ответить перед комитетом по постоянным мандатам при Лиге Наций, предоставившим вам мандат на управление Палестиной. Кто же будет отвечать? Мне сообщили, что вместо рассмотрения нынешней Королевской комиссией отчет о событиях будет включен в общий доклад палестинских властей Лиге Наций, - то есть представлять его будет та сторона, которую мы обвиняем в случившемся. Я вношу на рассмотрение данной Королевской комиссии предложение: среди ваших рекомендаций относительно средств (поскольку в полномочия вашей комиссии входит нахождение средств урегулирования конфликта) на первом месте должно стоять установление и наказание виновных. Расследуйте также деятельность Верховного мусульманского совета или той группы лиц (как бы она официально ни называлась), которую возглавляют его преосвященство муфтий и другие господа. Правительство предоставило им своего рода дипломатическую неприкосновенность. Правительство вело с ними переговоры. Я с. совершенным почтением предлагаю, чтобы какая-то независимая комиссия - независимая от министерства колоний и от представителя власти на месте - провела расследование вопроса о виновности. Я убежден, что это чья-то вина, я убежден, что виновный должен понести наказание, и я почтительнейше требую этого.

Что же касается средств урегулирования конфликта, то главное средство, по моему мнению, - План и правда. Арабов и евреев следует информировать о том, каков истинный смысл мандата. По моему разумению, существует только один способ толкования мандата. Следует также разработать подробный проект. Назовем его десятилетним планом. На наш взгляд, он должен охватывать аграрные реформы, налогообложение, реформу таможенных сборов, реформу гражданской администрации, открытие Трансиордании для поселения евреев, а также гарантии общественной безопасности путем учреждения еврейского воинского контингента и легализации еврейской самообороны.

В то же время я считаю, что необходимы и реформы с еврейской стороны, поскольку мы тоже совершили много ошибок в нашей организационной системе. По моему мнению, все они сводятся к реформе Еврейского агентства. Лорд Пиль спросил меня, представляем ли мы организацию, не входящую в Еврейское агентство. Да. Мы утверждаем, что Еврейское агентство de facto сегодня не представляет ни всех, ни даже большинства евреев-сионистов, и мы полагаем, что пришло время перестроить этот орган, с согласия мандатного правительства, на основе всеобщего избирательного права, ибо сегодня проблемы сионизма уже затрагивают интересы практически каждого еврея, а не только сторонников определенной политической группы. Мы считаем, что такая реформа своевременна и могла бы положить конец многим злоупотреблениям, которых я не могу отрицать. К одному из них привлекает внимание вашей комиссии доклад Бетара - Союза имени Йосефа Трум- пельдора - о распределении сертификатов, относительно чего эта комиссия получила, к моему глубокому сожалению, неверную информацию от других еврейских представителей.

Председатель: Можете ли вы сказать, в чем именно она неверна? Что здесь самое главное?

Ответ: Если вы позволите мне еще десять минут. Существует мнение, будто, когда мы просим о том, о чем прошу теперь я, то мы, дескать, пытаемся втянуть империю в громадные неприятности и трудности. Я с этим не согласен. Я искренне верю, и не один я верю в это, что если Великобритания пойдет таким путем и действительно поможет нам спасти еврейский народ, как было обещано в Декларации Бальфура, то великий этот эксперимент будет идти нормально, подобно тому, как идет любое великое мероприятие в общественной эволюции. Мы категорически отрицаем, что это вовлечет Великобританию в конфликт с мусульманским миром, мы категорически отрицаем, что это означает реальный, физический конфликт с соседними государствами, со всем этим мы не согласны. Все эти моменты были преувеличены до неузнаваемости. Это попросту неверно. Если будет принято твердое решение, если оно станет ясным как для евреев, так и для арабов, все дело пойдет так же гладко, как любое другое столь же крупное мероприятие по колонизации.

Что же касается поддержания спокойствия в стране и стремления избежать беспорядков, я уже предлагал: попытайтесь сделать то, чего вы еще не испробовали, - попробуйте восстановить Еврейский батальон как неотъемлемую часть постоянного гарнизона. Попробуйте легализовать еврейскую самооборону. Это ведь в любом случае почти неизбежно. Еврейская самооборона «практически» легализована уже сегодня; она есть и ее нет; она «не должна» существовать, но она все-таки существует; она «не должна» быть вооружена, но она вооружена... и так далее. По-моему, следует просто сделать решительный шаг в нужном направлении.

Вы, конечно, слышали о предлагавшихся компромиссах и половинчатых мерах, в том числе про кантонизацию, план паритета, про культурное сближение, про то, что евреи все равно «сдадутся» и т.п. Поверьте, что говорю искренне, и на поверку такова позиция всего нашего движения, таково искреннее убеждение каждого еврея, чей голос я пытаюсь дать вам возможность услышать: мы бы рады были, если бы компромисс был возможен, но он совершенно невозможен. Мы не можем принять кантонизации, ибо, как указывалось многими даже с вашей стороны, и вся Палестина может оказаться слишком мала для той гуманной цели, для которой она нам нужна. Угол в Палестине, «кантон» - как можем мы обещать, что удовольствуемся этим? Мы не можем. Мы никогда не сможем. Если бы мы поклялись, что будем этим удовлетворены, это была бы ложь. В каком еще вопросе можем мы «сдаться»? На какие «уступки» может пойти Оливер Твист? Он в таком положении, что не может уступить ничего; «уступить» ему тарелку супа должны власти приюта, другого выхода тут нет. Мы не верим ни в какой компромисс с обеих сторон. Канто- низация - мечта, а паритет - ложь. Ее никому не удастся навязать, никто в нее никогда не поверит, а пытаться снова и снова вводить ее - значит продлевать положение вещей, которое, как я показал, привело к беспорядкам 1920, 1921, 1929 и 1936 годов и снова приведет к тому же результату.

Есть только один путь компромисса. Скажите арабам правду, и тогда вы увидите, что арабы разумны, сообразительны и справедливы; арабы могут понять, что раз существуют три, четыре или пять чисто арабских государств, то Великобритания совершает справедливый поступок, преобразуя Палестину в еврейское государство. Тогда арабы изменят свое мнение, тогда появится возможность компромиссов, тогда настанет мир.

Мне очень неприятно, что я должен, завершая свое выступление, рассмотреть пессимистическую возможность: что произойдет, если Великобритания не сможет пойти навстречу желаниям евреев? Я был бы рад, если бы мог избежать упоминания о такой возможности по многим причинам, по причинам личным и национально-еврейским, но избежать этого невозможно. Мы очень часто слышим: «Что бы ни подразумевалось в Декларации Бальфура, это было обещано в 1917 году, но с тех пор английский народ честно пришел к выводу, что он этого сделать не может». Я с этим не согласен. Я утверждаю, что Англия способна это сделать. Но когда меня спрашивают, когда спрашивают любого еврея: «Разве евреи собираются припереть нас к стенке из-за нашего обещания и сказать - вы обещали фунт своего мяса, платите нам фунт мяса». Джентльмены, я отвечу вам от имени самой крайней из сионистских партий: «Нет!» Если Великобритания действительно не способна это сделать (не просто не желает, а именно не способна), мы склонимся перед ее решением, но тогда мы будем ожидать, что Великобритания поступит так, как любая мандатная держава, которая считает, что не может выполнить своих обязательств по мандату: вернет мандат...

Сэр Лорри Хэммонд: Кому?

Ответ: И сделает это так, чтобы это не повредило безопасности евреев, поверивших вам и приехавших в Палее- тину в силу того, что в ней появились возможности сионистского будущего. Это означает установить определенный срок, покуда мандатное правительство вместе с евреями найдет альтернативное решение. Я надеюсь, что до этого никогда не дойдет. Я глубоко убежден, что в этом не будет необходимости. Я верю в Англию так же, как верил в нее двадцать лет назад, когда пошел наперекор мнению почти всех евреев и сказал: «Дайте солдат для британской армии!» - потому что я верил в Великобританию. Я и сегодня в нее верю. Но если Великобритания действительно не может выполнить условий мандата, что ж, значит, мы проиграли; тогда мы соберемся и вместе подумаем над тем, что можно сделать; но Великобритания не должна и дальше удерживать за собою мандат, делая вид, будто она его «выполнила», покуда мой народ продолжает страдать в диаспоре и остается в Палестине только меньшинством. Нет, так поступать невозможно. Это ведь не крикет. Поэтому, джентльмены, я и утверждаю, что так поступать невозможно, по такому пути идти нельзя. Я очень благодарен членам комиссии за их доброту и внимание. Прошу прощения, что продержал вас здесь в течение полутора часов.