Информационная борьба в рамках прикладных коммуникаций

Теория коммуникации закрывает собой ряд «практик», которые можно обозначить как прикладные коммуникации. Это и паблик рилейшнз, и реклама, и пропаганда, и избирательные технологии, и информационная борьба.

Происходят следующие виды изменений:

Сакральное место               > Храм,

Жертвоприношение               > Молитва.

Храм не имеет теперь ограничений в пространстве, молитва не имеет теперь ограничений и может быть реализована как внутри храма, так и вне его. Проповедь вырастает из специализации коммуникации, поскольку священнослужители берут на себя функции посредников между Богом и паствой.

И паблик рилейшнз, и другие виды прикладных коммуникаций представляют собой схемы мобилизации потенциала, не связанного в единую структуру. Работа облегчается при возможности сведения разрозненных людей в единство, отсюда стремление пропаганды к объединению на уровне вербальных и поведенческих клише, на-

пример, «Мы — советский народ». Или песенное: «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз». Объединение облегчает вопросы управления, поскольку в голове возникает стандарт поведения. Вспомним появившийся в советское время «кодекс строителя коммунизма» или христианские десять заповедей. Возникает серьезный акцент на общем, а не на различном.

Подобные схемы объединяющего порядка имеют еще один позитив для социальной системы: они начинают сами принимать решения за индивида. Коммуникации подталкивают идивида на выполнение определенных действий, хотя и оставляют за ним иллюзию его собственного выбора. В Советском Союзе было голосование на выборах, на ’ которых всегда побеждала дружба. Отсутствие новизны создает ритуализированный вариант общества. Но новизна все равно существует, где же тогда ее удавалось фиксировать, каким образом останавливать, чтобы не допустить развала системы?

Одним из ответов на этот вопрос следует признать серьезную вербализацию данного общества. Общество советского типа закрывало новизну сильной системой именований и переименований. Любое новое явление все равно подводилось под старые стандарты. Новизна также существовала в рамках естественных наук, которые государство из-за оборонных целей поддерживало на хорошем уровне. Гуманитарные науки стали науками переименования, где резко возросла роль цитат. Цитаты классиков позволяли подводить новые объекты под старые законы. Новизна гасилась постепенно: в рамках поколений самой инновационной является молодежь, которая и требует по этой причине большего к себе внимания. Молодежь опекало бесконечное число институций. То есть новизна объекта устранялась цитатной системой науки, в рамках которой событием жизни была публикация одной монографии. В рамках поколений молодежь как генератор новизны управлялась внешними силами.

Методологии стремятся унифицировать задачи и решения. Главным в методологиях прикладных коммуникаций является учет точки зрения другого. Аудитория перестает быть пассивным получателем, она должна стать активным участником коммуникации.

Художественная коммуникация

Автор              > Читатель

Здесь статус автора четок и понятен, он стоит выше своей аудитории, диктуя ей свои собственные интересы и устремления. Хорошо, если они совпадают с теми, которые на данный момент питает аудитория. Но если и нет, мы все равно имеем возможность создавать «искусство для искусство». Последующие поколения смогут его оценить, а современникам еще рано. О. Мандельштам писал, что скучно перешептываться с соседом. Надо говорить с будущим.

Массовая коммуникация

Прикладная коммуникация

Массовое сознание —> Автор —> Массовое сознание

Массовое сознание как бы «говорит само с собою». Даже в случае листовки, призывающей к дезертирству, мы имеем ситуацию, которая сработает, только если получатель этого сообщения сам готов дезертировать.

Николай Бердяев говорил о революции 1917 года как о победе количественного начала над качественным, то есть народной массы над интеллигенцией [Бердяев Н. Духовный и материальный труд в русской революции // Бердяев Н. Собр. соч. — Т. 4. — Париж, 1990). В принципе получается, что, условно говоря, количественные и качественные субъекты должны думать по-другому, должны опираться на разные типы доказательств, делать разные типы выводов. Сегодняшние СМИ слабо учитывают эти различия, они пытаются вытащить массовую аудиторию на разговор о политике с политологом, что в общем является противоестественным для массового сознания. Оно может признать политолога экспертом, но его типы аргументации никого не затронут.

Информационная борьба развивается в рамках закономерностей, которые отличны от закономерностей физического мира. Во-первых, физический мир и, соответственно, военные действия, которые ведутся в нем, связаны с перемещением больших объемов людей, техники и энергии. Мир информации требует гораздо меньших затрат.

Если мы сравним основные каналы подачи информации — СМИ, разговор и слухи — то можно увидеть следующие типы отличий:

Слух принципиально сориентирован на анонимиза- цию говорящего, СМИ же, наоборот, стараются аноними- зировать слушающего, поскольку ориентированы не на конкретного получателя информации, а на его обобщенный образ.

Слух стоит на позициях коллективного авторства, как пословицы или поговорки. СМИ выставляет вперед индивидуального автора, чем смотрибельнее/читабельнее текст, тем четче выпячен автор (ср. программы Доренко или Невзорова, которые невозможны без данных авторов).

Слух,как и анекдот, основан на эксплуатации моделей обратной связи:

СМИ

СМИ

I

Массовое сознение

Слухи

Мессоеое сознание

I

Массовое сознание

В массовой культуре вообще существует выравнивание ролей писателя и читателя, в данном случае создателя информации и потребителя информации,

СМИ, как и слухи, часто эксплуатируют роль ретранслятора, аниматора, функция которого заключается в прочтении текста, написанного не им. Это журналист, читающий с: монитора телевизионные новости.

Для передачи анекдота/слуха также требуется создание специальных условий. Говорящий должен быть первым, кто пересказывает этот текст. Отсюда переспросы «Вы еще не слышали?» Одновременно в этой позиции говорящий стано- пится более компетентным, так как отдает информацию, а не получает ее. Это позиция учителя, журналиста и т.д. Создается специальный контекст, при котором псевдоговорящий берет на себя функции настоящего говорящего, который обычно является и создателем своего текста.

Американские специалисты по психологической войне подчеркивают следующие характеристики слухов (Abner А.Н. Psywarriors. Psychological warfare during the Korean war. — Shippensburg, 2001. — P. 51):

• они должны быть логичными и достоверными,
• они должны строиться вокруг ситуации или персоны, которые хорошо известны,
• эффективность слухов растет при их важности для безопасности слушающего, его нынешнего состояния и видов на будущее,
• они должны способствовать личностному решению сделать что-то или умственно подготовить его к будущему действию,
• призыв должен быть эмоциональным и прагматичным,
• они должны быть простыми, легко переводимыми, их можно свести к ключевой фразе, которую было бы легко распространять.

Он вспоминает, что слухи им удавалось заменять только радиокоммуникацией.

Иерархическая коммуникация, где автор и получатель связаны отношением реального подчинения, представляет собой совершенно иной полюс. В этом случае неадекватность может возникать только из-за несовершенства канала связи. Если же сообщение получено, оно всегда будет исполнено.

Все общества прошлого, как правило, недемократичны. Они выстроены в рамках жесткой иерархичности. Человечество пришло к более сложным схемам управления только сегодня. Вероятно, оно стало более чувствительным к методам принуждения, поэтому их попытались спрятать за такими методами, как реклама, пропаганда или паблик рилейшнз.

Человечество одновременно перешло от жестких схем представления действительности к мягким схемам, что также требует большей интеллектуальной поддержки.

«Враг, с которым надо дружить» принципиально отличен от «Врага, которого надо убивать». Возникает более тонкое различие балансировки дружба/вражда, которое, вероятно, одновременно является приметой более позднего развития цивилизации.

То есть эти новые типажи являются элементами более сложной модели мира, для оперирования с которой требуется и более сложный интеллектуальный аппарат. Болео виртуальный тип врага несомненно может быть ужасным

и но требующим возможности примирения с ним. Однако реальный тип врага с неизбежностью будет порождать разного рода ситуации для компромисов.

Для улучшения воздействия изменяется разного вида коммуникативный контекст. Это могут быть не только слова, но и действия и ситуации, как, например, строительство потемкинских деревень. Торжественные собрания, к которым мы так привыкли за советское время, также могут рассматриваться как материализация нематериального — идеологии, например. Демонстрация также символизировала тот тип модели мира, который советское государство считало наиболее адекватным своим задачам.

Прикладные задачи направлены на интенсификацию коммуникативных процессов, поскольку они требуют получения результата за определенный период времени и при наличии определенного объема ресурсов. Можно выделить следующие варианты:

• увеличение числа получателей, что приводит к появлению СМИ,
• более эффективные убеждающие техники,
• четкая тематическая определенность,
• увеличение скорости обработки события для превращения его в информацию (телевидение в случае

прямого эфира доводит этот разрыв до нуля).

Мы также не можем говорить/думать обо всем, а только об ограниченном количестве отдельных событий. Отсюда возникает проблема agenda satzing — информационной повестки дня. Только несколько первых событий из списка обсуждаются, остальные лишь условно занимают место в информационном пространстве. Поэтому целью коммуникации становится занятие конкретного места в поле внимания.

Информационный бум привел в возрастанию объема виртуальных объектов, с которыми оперирует современный человек. В прошлом эти объекты порождались в рамках религии, сегодня существует миллион других вариантов. Религия также работает с виртуальными объектами, которых никто не видит (Бог и черт). Но она нашла модель видения — с помощью чуда, которая позволяет материализовать нематериальное.

Челонечептво имеет множество примеров как эффек- чш’ныч, 'i.ih и множество примеров неэффективных ин- ф'1,ш;1пн0пиих кампаний. Приведем несколько примеров последнего типа.

Петр Первый в своих попытках продвинуть западное; влияние пользовался западной одеждой. Людей наказывали за продажу русского платья, за бороды, хотя в тот период черти на иконах изображались безбородыми и в немецком платье.

Ошибкой американских спецалистов по психологическим войнам в Азии стало использование в листовках пикового туза, являющегося символом смерти в их культуре, но не являющегося таковым в культурах восточного типа.

Ошибкой вьетнамских пропагандистов против американских военных была опора в своих листовках на собственные идеологемы марксистско-ленинского типа (типа «американских империалистов»), что совершенно не соответствовало представлениям самих американцев.

Случайно или нет, но все три примера ошибочных кампаний опирались на неверное представление о картине мира аудитории. Аудитория отвергала сообщения, которые не отвечали ее картине мира. Она просто не могла их принять для обработки.

Иногда военным приходится обращаться и к мирному населению. Но цели и методы при этом остаются теми же. Приведем пример такой листовки времен второй мировой войны (Katz PP. Tactical Psyop in support of combat operations // Military propaganda. Psychological warfare and operations. — New York, 1982. — P. 52 ):

Итальянские друзья,

ВНИМАНИЕ!

До сегодняшнего момента мы были очень осторожны и старались не стрелять в сторону Монастыря. Немцы поняли, какую это им приносит пользу. Но теперь поединок приблизился к этим святым стенам. Время таково, что нам придется направить наши пушки на Монастырь.

Мы предупреждаем вас, чтобы бы вы постарались спасти себя. Мы настойчиво вас предупреждавм: оставьте Монастырь. Покиньте его сразу же. Послушайтесь этого предупреждения. Это в ваших интересах.

ПЯТАЯ АРМИЯ

В результате возникает интересный психологический момент: военные теперь, как нам представляется, оказываются в любом случае невиновными, поскольку они закрыты от критики своим предупреждением.

Информационная борьба, как мы видим, не стоит особняком. Она окружена разного рода новыми науками, объединенными под шапкой прикладных коммуникаций, задачей которых становится работа с массовой аудиторией. Это новая задача в истории человечества, которая решилась религией, книгой и теперь прикладными коммуникациями.