Двойная коммуникация

В принципе любое сообщение СМИ мы можем трактовать как влияющее. Однако элемент влияния в нем является косвенным и спрятан именно на глубинном уровне. Возможны также и прямые пропагандистские тексты, где на первом месте стоит влияние, а описание, фиксация ситуации только на глубинном. Эти два варианта текстов можно представить в следующем виде.

Качественный пропагандистский текст «прячет» свою основную цель на глубинный уровень, оставляя на поверхностном уровне информацию, которую трудно заподозрить в предвзятости.

Приведем некоторые примеры этого явления. При этом обратим внимание, что на поверхности задачи коммуникатора сформулированы очень условно или вообще спрятаны, зато на глубинном уровне — они выражаются вполне прямолинейно. Такое построение сообщения очень выгодно, поскольку коммуникатор не спорит там, где возможны споры: он вводит свою информацию обходными путями, воздействуя не столько на сознание, сколько на подсознание. Но когда эта информация оказывается у человека, то теряется тот факт, что путь ее получения шел через подсознание.

Вспомним президентские выборы в Украине 1994 г.: теленовости повествуют о тех или иных отклонениях от нормы в Чечне или в Беларуси, однако на самом деле они являются позитивной характеризацией действующего президента и способствуют его переизбранию.

С другой стороны, любая критика власти любого уровня воспринимается как критика именно президентской власти из-за иерархического устройства власти, где вышестоящий несет ответственность не только за свои действия, но и за действия нижестоящего.

Соответственно, акцентируя поверхностные сообщения, пропаганда сознательно уходит от сообщений второго эшелона, если они ей невыгодны. То есть это случай, про- тивположный вышеописанному.

Еще один пример этого же типа из ситуации «кассетного скандала».

Мы имеем поверхностное и спрятанное сообщение. Сообщение

Поверхностное              Спрятанное

(Долой Кучму]              (Нашим президентом будет X)

Спрятанное сообщение начинает работать только для тех, кто знает или думает, что знает, о ком идет речь.

По сути пропагандистское сообщение проходит целый ряд таких смен по всей коммуникативной цепочке. Возьмем пример из войны за Фолкленды, когда Би-Би-Си выступало в роли «черной радиостанции»:

Получается, что реальным компонентом тут является только ориентация на ту аудиторию, на которую и шло вещание.

При этом достаточно часто варьируется и параметр аудитории. Во время войны в Афганистане американские пропагандисты пришли к выводу, что им незачем повествовать об ужасах войны в Афганистане самим афганцам, которые и так о них знают. Поэтому была придумана программа, по которой моджахеды обучались вести съемки, получали технику и должны были порождать новости. Но все это делалось не для самой страны, не для Америки, а для международных новостей (Snyder А.А. Warriors of disinformation. American propaganda, Soviet lies and the winning of the cold war. — New York, 1995).

По сути мы можем назвать несколько самых общих техник, по которым движутся как пропаганда, так и контрпропаганда. Это следующих два центральных правилам

• переименование объекта,
• переименование контекста.

При этом переименований на первое место начинают выходить те характеристики, которые коммуникатор считает важными для своих целей. Это, в свою очередь, может заставить поменяться местами центральные характеристики с периферийными. Например, скандал с НТВ, сохраняя характеристики объекта, выносит на первое место такой болевой контекст, как свобода слова, который сразу резонирует с точками уязвимости западного общества.

Возьмем такой болезненный для советского общества пример, как диссидент. Кстати, это также пропагандистски выгодно называть это явление диссидентством, а не инакомыслием, поскольку кара за эти два действия, но названные разными слонами, также будет различной. Из образа диссидента акцентируется «связь с Западом», а это свянь с иностранцами, что вводит в действия первобытное противопоставление «мы/они», «свои/чужие». Красная Шапочка в свое время законно была наказана за разговор и выдачу информации именно чужим.

Диссидент               »> Связь с Западом

Т

Связь с иностранцами Т

Мы/они, свои/чужие

В результате диссидент смещен в нишу, которая хорошо обстреливалась за период всей истории человечества, хотя он стремился занять нишу нового порядка, признающую право быть еретиком.

Если просто переименование не удается, тогда применяют следующие два правила:

• введение новых объектов,
• введение новых контекстов.

В качестве примера можно говорить о типах наименований, которые несут в себе новые типы контекстов и новые объекты, которые самим этим наименованием привязываются к анализируемому объекту. Если взять войну в Чечне, то каждый из терминов, которые использовались для описания противника федеральных войск, как раз и вводил новые типы контекстов. Рассмотрим эти обозначения подробнее.

Тут присутствуют не просто отрицательные или положительные коннотации, существенным компонентом является возникновение совершенно новых контекстов.

Сам процесс коммуникации должен базироваться не только на переработке сообщения, но и доступности сообщения вообще для целевой аудитории как предварительный этап его переработки. Мы выделяем три типа доступности: физическую, то есть чисто физический доступ к сообщению, коммуникативную, то есть понятность сообщения, близость его групповым нормам, что позволяет не отбрасывать его, а вслушиваться в то, что там говорится, и эстетическую, где речь идет о соответствии сообщения определенным нормам, принятым в данной группе, в случае голосового сообщения, например, это будут соответствующие характеристики голоса (так, мы не будем поднимать руки в ответ на приказ «руки вверх», сказанный детским голосом). Можно построить такой треугольник доступности:

Физическая

Интересное определение пропаганды приводит один из специалистов по психологической войне, выступавший на американской стороне в войне в Корее: «сознательная попытка со стороны групп со специальными интересами по убеждению целевой аудитории в принятии точки зрения, которая согласуется с групповыми представлениями» (Abner АН.

Данное требование согласия с групповыми нормами требует качественного изучения своей целевой аудитории. Ф. Катц приводит слелующий набор требований (Ketz P.P. Intelligence for psychological operations // Military propa- ; ini'ia. Psychological warfare and operations. — New York, i'. 152-1531:

-- t ”r-rr.‘ ii'.t "'v лдитории,

I,.. п.ч ( . м.; . ¦ . i .

• определение требуемого содержания сообщения и каналов коммуникации,
• измерение эффекта проведенной программы. Знание целевой аудитории позволяет точно выяснить

ее представления о ключевых проблемах

Если посмотреть на дилемму, стоявшую перед японским солдатом: дезертировать или воевать дальше, то мы можем приписать каждой из альтернатив свои «болевые точки».

Листовки и газеты, которые получал японский солдат, как раз и были направлены на то, чтобы снять имеющиеся предубеждения. Но степень этого снятия также должна быть достоверной. Когда во время второй мировой войны на немцев в Италии посыпались листовки, где изображались пленные, играющие в биллиард на фоне относительно шикарной обстановки, то немцы только смеялись над этим пропагандистским материалом Пятой армии.

Для коммуникативного воздействия оказываются важными два типа объектов: точки уязвимости и точки сопротивления.

Ключевые точки

Точки уязвимости              Точки сопротивления

Точки уязвимости отражают те моменты, которые позволяют ввести мотивацию для объекта воздействия, ведущую к новому поведению.

противления — это точки «антимотивации», которые, наоборот, служат заграждениями при переходе к новому типу поведения. Выше мы отмечали примеры подобных точек сопротивления, еще не называя их этим термином — это боязнь одиночества в плену или такая значимая для японца идеологема, как «смерть почетнее плена». Точки сопротивления держат на себе всю структуру взглядов оппонента, точнее ту ее часть, которая наиболее сильно вступает в противоречие с предлагаемым действием. Это те представления, которые наиболее выпукло выступают в роли мешающих факторов для осуществления действий, к которым призывает коммуникатор.

Точки сопротивления связаны с точками уязвимости, поскольку и те, и другие отражают зависимости сознания объекта воздействия с вводимым новым поведением: одни из них работают «за» это поведение, другие — «против» него.

Аргументы «за»              Аргументы «против»

Новое действие

При этом и те, и другие могут быть как ситуативными, так и системными. Системный набор аргументов дает хорошее поле для прогноза поведения и для планирования возможных вариантов воздействия.

Интересно, что американские пропагандисты подчеркивают, что при анализе своих собственных журналистских статей они легко выходили на мотивации, стоявшие за каждым из журналистов (республиканец, демократ, либерал, консерватор, антивоенный «голубь», военный «ястреб»). При этом радио и телевидение дают гораздо больше возможностей для манипуляции, поскольку информация активно идет при этом и по невербальным каналам [Abner А.Н. Psywarriors. Psychological warfare during the Korean war. — Shippensburg, 2001. — P. 103). Можно сказать, что с одной стороны, растет число каналов воздействия, с другой — появляются типы каналов, в рамках которых влияние на подсознание становится большим, чем влияние на собственно сознание.

С) роли групповых ценностей говорит и Ф. Катц, когда подчеркивает (KetzPP. Tactical Psyop in support of combat operations // Military propaganda. Psychological warfare and

operations. — New York, 1982. -- P. 44 ): «Сообщении в рамках психологических операций должно предложить путь, соответствующий групповой ситуации. Система ценностей противника и его роль в группе, а также членство в группах предопределяет то, какие действия он предпримет». Отсюда следует, что человек больше находится в контексте, зависим от него, что и дает возможность хорошо предсказывать его поведение. Его будущее поведение уже записано в его прошлом.

При этом сами же американцы критикуют свои программы за то, что они строятся таким образом, как будто человек живет в стерильном окружении, коммуникация всегда планируется и направляется на индивида, а не на группу (Katz P.P. Communication theory and research and their application to psychological operations // Military propaganda. Psychological warfare and operations. — New York, 1982. — P. 25). Значимо также и то, что подобный подход, даже будучи типичным, все равно подвергается критике со стороны его создателей.

Поведение может быть детерминировано ситуацией и может быть задано коммуникацией. Но и то, и другое держится на том аппарате для обработки информации, который есть у каждого. Вероятно, массовое сознание будет обрабатывать поступающую информацию по-иному. Но в любом случае исследовательские усилия должны быть направлены на анализ этого аппарата и возможные пути принятия решений.