ЗАКЛЮЧЕНИЕ. НОВАЯ СРЕДА ПАРТИЙНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА

Эксперты спорят относительно того, каким будет новый электоральный цикл. Большинство предположений основывается на изменениях в законодательстве, которые произошли за этот период. Как было отмечено выше, принят новый закон «О политических партиях», введены новые правила в избирательном законодательстве, изменения в законах о СМИ, связанные с особенностями предвыборной агитации и пропаганды. Этих изменений множество, и вместе они приводят к существенной модернизации политического процесса. Отчасти это объясняет соблазн, охвативший экспертов, придавать этим изменениям повышенное значение. Возможно, именно этот соблазн приводит к тому, что большинство экспертных предположений имеет один коренной недостаток. Они изолируют политический процесс от других компонентов жизни общества и замыкают его на себя самого. Пренебрежение обществом характерно не только для экспертов, занимающихся

анализом общества, но и для определенной когорты политиков, это общество представляющих.

Нет сомнений, что институциональные новации и в самом деле имеют вес как объяснительный инструмент. К началу нового цикла утрачен самый важный инструмент, приведший «Единую Россию» к победе, - выборы по одномандатным округам.

Еще одно важное изменение последнего года - исчезновение из избирательных бюллетеней графы «против всех». Это тоже невыгодно с точки зрения представительства «Единой России» в законодательной власти. Ведь процент голосов, отданных «против всех», трансформировался в места в парламенте в том же соотношении, какое создавалось по результатам голосования «за» ту или иную партию. В целом, это увеличивало представительство каждой парламентской партии. Но та, что набирала на выборах наибольшее число голосов избирателей, выигрывала особо. И вот: «партия власти» выигрывала от про- тестного голосования больше всех. Ныне это уже невозможно.

Но самое главное, что было утрачено в ходе последних политических сезонов, - это уникальное предложение, которое «Единая Россия» имела в лице Президента РФ В.В. Путина. В конце своего второго срока Путин - «президент всех россиян» и, в этом смысле, всех партий. Широко пользоваться «брендом Путин» другие российские партии не начали пока еще только по недоразумению. Но первые примеры уже есть: Российская Партия Жизни размещала лицо Путина на билбордах в Липецке. В недалеком будущем последовать этому примеру могут и в других городах ЛДПР, «Яблоко» или КПРФ. По 1999 году мы помним лозунг «Путина - в президенты, Кириенко - в Думу».

Все это существенно осложняет для «Единой России» задачи по получению результата на выборах в органы федеральной и региональной законодательной власти. При этом они должны продолжать собирать на этих выборах большинство. Ведь в новой ситуации в 2009 году «Единой России» необходимо оставить за собой роль правящей партии. И вывод, который необходимо сделать: при изменившихся условиях задача должна реализовываться другими методами и средствами, чем в предыдущей кампании. Но новых эффективных средств пока нет. И партия либо найдет возможность обзавестись ими, либо проиграет и уступит свое место другой политической силе.

Отметив всю важность институциональных новаций в дальнейшем ходе политического процесса, нужно отметить, что изменения шли и на других фронтах. Кроме изменений, связанных с новой политической ситуацией и, как следствие, с новой расстановкой политических сил, в российском обществе в целом тоже произошел ряд значимых изменений. Эти изменения затронули не только политическую сферу, но для политических партий они тоже чрезвычайно важны. Эти изменения, которые не всегда учитываются политическими аналитиками, порождают как новые угрозы, так и новые возможности для политической системы. И для успешности партийного строительства с этими изменениями придется считаться - как с неизбежностью, как с переменившимся климатом.

Первая общественная новация - это появление новой молодежной политики, которая не является партийной в строгом смысле этого слова. Вне зависимости от идеологических предпочтений молодежных движений это сила, которая не участвует в выборах - ни как в процедуре, ни как в технологиях - напрямую. В этом всех их - и «Наших», и «Молодую гвардию», и ДПНИ, и «Оборону» - нужно воспринимать как единое поле с едиными амбициями, не совпадающими с амбициями местных и региональных партийных политиков.

Второе, что изменилось в той среде, в которой происходит партийная жизнь и партийное строительство, это характер медийного поля. Как на уровне страны в целом, так и в регионах медиаполе стало более дисперсным, появилось большое количество разнообразных СМИ. При этом изменение носит не только количественный характер. Медиаполе, которое очень долго было по преимуществу политизировано, обзавелось новыми каче

ствами. Не все СМИ сейчас можно успешно классифицировать по политическим признакам: как левые или правые, консервативные или националистические, как прогубернаторские или оппозиционные. Наряду со СМИ, имеющими понятную «политическую окраску», появился совсем новый пласт медиа: около- политических, неполитических или даже гламурных, но при этом социально активных. Эти массмедиа развиваются и среди газет, и среди журналов, и на разных телевизионных каналах, и в самой большой мере - в Интернете.

Это изменение означает для политики чрезвычайно важное - кончилась «медиакратия». Доступ к «главной кнопке» на ТВ или к печатному станку в центральной типографии более не гарантирует успеха. Теперь политики должны привыкать работать с массмедиа не как с инструментом, а как с внешней средой, которой может быть присуща и собственная активность, и собственные интересы, отличные от политики.

Третья важная особенность новой общественной среды, это изменение ее социально-демографических параметров по сравнению с кампаниями 1999 и 2003 годов. Прошедшие электоральные циклы показали успешность лозунгов распределительного типа. Это определялось существующим в обществе социальным неравенством, так как до недавнего времени в России существовали две основные социальные группы: немногочисленная группа очень богатых и подавляющее большинство находящихся на грани выживания.

Глобальная катастрофа революционной ломки советской системы разорвала налаженные вертикальные и горизонтальные связи в обществе. Неэффективная политическая система вызывала дефицит и коррупцию, но с социологической точки зрения это все равно была система, создававшая общепризнанные правила, пусть даже и полукриминальные. Советская система создавала принятый всеми макет объяснения мира, задавала социальные смыслы и показывала возможности. После ее крушения потеряли свою эффективность отработанные социальные навыки выживания, изменились стандарты морали и достойного поведения. Обесценились накопления. Профессии, бывшие престижными и приносившие стабильный доход, оказались невостребованными.

Позднесоветской элите не удалось ограничить преобразования в стране экономической и управленческой сферами. Гласность, перестройка, рыночное хозяйство потянули за собой ломку социальной системы и распад страны в целом. Для новой политической системы кризисное состояние управляемого общества стало очень влиятельным фактором. Это создавало возможность для популярности популистских лозунгов, за которы

ми не стояли механизмы и средства их выполнения. Люди, которые не видели реальных механизмов для улучшения своей жизни, готовы были отдать свой голос за красивую сказку или революционный призыв: «каждой женщине - по мужу» или «все отобрать и разделить» принимались большинством населения одинаково хорошо.

Сегодня общество стало более дисперсным - между богатыми и бедными появилось множество промежуточных «этажей». Новая сложность общества не может быть описана как единый средний класс. В России сейчас есть несколько различающихся уровней социальной обеспеченности: начиная от топ-менеджеров, позволяющих себе те же расходы, что и их хозяева, владельцы успешных бизнесов (престижные машины, квартиры и тому подобные потребительские блага), но - в кредит, и заканчивая юными клерками, которые, вдохновившись первыми успехами, еще только планируют свои будущие кредиты. Вслед за разными уровнями обеспеченности в обществе появляются разные типы запросов.

Наконец, и это не менее важно, чем другие изменения, в общественной среде вырос уровень социальной активности. Еще три-четыре года назад люди в основном занимались индивидуальным выживанием: «устраивались», «зарабатывали на жизнь», «работали за зарплату». Ради выживания они были готовы кардинально изменять свою жизнь, менять профессию и род занятий. Так, в поисках лучшей доли вчерашний учитель легко мог завтра стать торговцем на рынке. Сейчас социологические исследования диагностируют кардинальное изменение жизненных стратегий вследствие адаптации к новым жизненным условиям. Согласно опросам, человек, недовольный своими доходами, все равно не желает покидать занимаемую им социальную нишу. Таких людей уже насчитывается до шестидесяти процентов. Эта группа носит название «новых адаптантов».

Сегодня учителя не готовы изменить профессии, даже если за это им предложат гораздо большие деньги. Ради улучшения своего материального положения они уже не согласны превращаться из педагогов в менеджеров по продажам. Новое требование учителей: работая по своей профессии, получать больше. Это стремление остаться в своем социальном классе показывает возникновение классовых интересов. В отличие от индивидуальных интересов дезадаптантов, преобладавших немногими годами ранее, это коллективные интересы. И поэтому одна из потребностей новых адаптантов - присоединение к тем или

иным формам социальной активности. Им свойственно включаться в работу клубов, групп, советов.

Новые адаптанты могут заниматься коллективной гражданской деятельностью в самых разных формах: протестной, и благотворительной, и лояльной, и любой другой. Примеры этого не ограничиваются политическим участием. Явления того же порядка - и протесты против запрещения ввоза праворульных машин и против монетизации льгот, и выступления обманутых вкладчиков-соинвесторов жилья. Важно и то, что эта деятельность не ограничивается форматом разовых акций. Она может принять характер систематической активности с появлением новых гомогенных жилых кварталов, где - вследствие ли собственных финансовых возможностей или условий государственных программ - сосредотачиваются люди одного достатка и одного класса.

Именно из этих людей выделяются активисты, сплачивающие вокруг себя первичные группы, возможные «зародыши» новых партийных ядер. В критический момент социальная активность, как систематическая, так и разовая, может стать мощным политическим фактором. Попытки политически канализировать и присвоить себе эту активность уже предпринимались разными политическими партиями - в ходе протестов против монетизации льгот. До сих пор эти попытки были не очень успешными, но каждая следующая волна их повторений показывает, что тенденция может быть более значимой, чем это кажется на первый взгляд.

Эти четыре среды: новая молодежная политика, новые медиа, новые средние классы и их новые коллективные интересы - в будущих предвыборных кампаниях и в повседневной партийной работе между выборами будут определять параметры новой политики так же, как они уже сейчас определяют новый вид общества. Нужно твердо усвоить, что сейчас успех партийной работы зависит от способности взаимодействовать с этими средами. Успешные партии должны включать интересы общественных сред в свой вектор развития, договариваться с ними, давать им новые возможности развития, упрочивать их ассоциативную связь с партийной идеологией.