ГЛАВА XI. ПАРТИИ И ВЛАСТЬ: ПРОБЛЕМЫ ИХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ВСОВРЕМЕННОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ.
Многие российские политические партии за прошедшее пятилетие приобрели достаточно богатый опыт как активной оппозиционной деятельности, так и конструктивной работы в исполнительной и законодательной ветвях власти. За это время завершилось заполнение основных политических ниш в формирующейся партийно-политической системе. Условно в отечественной историографии их обозначают как «партия власти» и «оппозиция». Последняя, в свою очередь, делится на «объединенную оппозицию», «демократическую оппозицию» и «эмоциональное протестантство» [1]. Партийно-политические силы, представляющие эти ниши, неоднократно меняли свое местонахождение, что было связано, с одной стороны, — с процессами продолжавшегося партогенеза в стране, а с другой, — с постоянно меняющейся политической конъюнктурой.
Нишу «партия власти» со второй половины 1991 г. занимали партии и движения радикально-либерального толка, объединенные в широкое политическое движение «Демократическая Россия» (ДР), возникшее еще в октябре 1990 г. на базе предвыборного блока «Выборы-90» и объединившего клубы избирателей Москвы, Ленинграда и других крупнейших городов страны. По спискам ДР в свое время баллотировались Б. Ельцин и Т. Корягина, Г. Попов и Н. Травкин, А. Собчак и др. Движение сформировалось в ходе борьбы с монополией КПСС на власть. Эта цель объединила достаточно разные по своей идейно-политической направленности организации (ДПР, СДПР, «Демократическая платформа в КПСС», РХДД, «Мемориал», «Апрель» и др.), что сказалось на положении дел внутри движения и на его взаимоотношениях с властью после августовских событий 1991 г.
После развала СССР и ухода с политической арены КПСС ДР оказалась в весьма своеобразном положении: с одной стороны, через свой депутатский корпус (на съездах народных депутатов России ее представляли 73 депутата, из которых 16 были членами Верховного Совета) и региональные организации, объединявшие все радикал-либеральные силы страны, она являлась партийно-политической поддержкой российского президента и принимала активное участие в реформировании страны. Так, на местах демороссы создавали общественные комитеты российских реформ, выступали инициаторами референдума о частной собственности на землю и созыва Учредительного Собрания для принятия новой Конституции, пытались оказывать влияние на президента и региональные власти в их осуществлении кадровой политики и т.д. С другой стороны, сама «Демократическая Россия» пережила несколько серьезных расколов, связанных с уточнением движением своей идейно-политической платформы, а значит, степени поддержки политики Б. Ельцина. Первое размежевание внутри «Демократической России» произошло в ноябре 1991 г., когда со II Съезда ДР ушли представители блока «Народное согласие». Партии этого блока (ДПР, РХДД, КДП, ПНС) являлись сторонниками «государственнической» модели модернизации России, которые не смогли согласовать свои идейно-политические позиции с ориентирами большинства демороссов, придерживающихся западной, антиэтатистской модели реформирования страны. Затем, в январе 1992 пять «идеологов» движения (Ю. Афанасьев, Л. Баткин, Ю. Бур-тин, И. Денисенко, М. Салье) заявили о том, что власть в движении захватили «аппаратчики», во всем послушные правительству. В марте того же года произошел новый раскол. Из движения вышел правоцентристский блок «Новая Россия» (социал-демократы, Крестьянская партия, Народная партия, Социально-либеральное объединение и союз «Молодая Россия»). Одновременно зрело еще одно размежевание по линии: радикальные демократы (во главе с Ю. Афанасьевым) и умеренные прагматики (Л. Пономарев, Г. Якунин). Это противостояние способствовало консолидации пропрезидентских партийно-политических сил в новую политическую коалицию «Демократический выбор» (июнь 1992 г.). Участников новой коалиции, в их числе: Республиканскую партию РФ, Конституционно-демократическую партию России, Крестьянскую партию России, Российскую христианско-демократическую партию, Парламентскую Коалицию Реформ и Парламентскую группу «Реформа», «Демократическую Россию (крыло, возглавляемое Л. Пономаревым и Г. Якуниным), Ассоциацию свободных профсоюзов — сближал радикальный подход в осуществлении рыночных реформ, поддержка официального правительственного курса. Блок возглавили известные в стране политические фигуры — И. Заславский, Г. Старовойтова, Л. Пономарев, Г. Якунин. Его представители были практически во всех структурах власти. Характеризуя особенности формирования данной политической ниши («партии власти»), следует учитывать, что в условиях отсутствия официальной проправительственной партии, идею создания которой многократно тиражировали как сам президент, так и многочисленные его сторонники, и «Демократическая Россия», и «Демократический выбор» строили свои взаимоотношения с президентом, используя тактику «критической поддержки», «конструктивного оппонирования», «эскалации обещаний» и т.д. Данные тактические установки, рассчитанные на оказание оппонирующей поддержки административно-управленческим структурам, не могли не способствовать усилению конфронтационности в обществе. В разгар борьбы президента с законодательной ветвью власти в марте 1993 г. был создан «Комитет демократических организаций». В данный блок, главным предназначением которого была поддержка действий Б. Ельцина, вошли «Демократическая Россия», «Народная партия России», «Российская социал-либеральная партия», «Союз «Молодая Россия», ХДС, Крестьянская партия и некоторые профсоюзы. Представленные в них политические силы, поддержавшие президента в обострившемся противостоянии исполнительной и законодательной ветвей власти, сделали ставку на политическую целесообразность в ущерб правозаконности — одной из основных ценностей свободного демократического общества.После октябрьской трагедии 1993 г., принятия Российской конституции и выборов в новый российский парламент «партия власти» представляла собой альянс прежних политических сил, солидарных с курсом, проводимым администрацией президента, и новых партий и движений, созданных в конце 1993 — начале 1994 гг.
(Демократический выбор России, Партия российского единства и согласия (ПРЕС), Союз 12 декабря, Партия экономической свободы). Именно эти движения и партии, участвующие в различных парламентских фракциях и группах, голосовали за все решения, принимаемые Президентом, относящиеся, в основном, к военной и национальной политике, бюджету и экономическим реформам [2].Наиболее представительной силой в данном альянсе было объединение «Выбор России» (ВР), которое возникло еще в апреле 1993 г. В него вошли: политическое движение с одноименным названием, «Демократическая Россия», «Демократическая инициатива» и Крестьянская партия России. Общефедеральный список кандидатов в Государственную Думу от «Выбора России» возглавил первый заместитель Председателя Совета Министров Е. Гайдар, помимо него в этот список входили члены правительства: А. Чубайс (зам. председателя правительства), А. Козырев (министр иностранных дел), Б. Федоров (министр финансов), И.Полторанин (руководитель Федерального информационного центра), Э. Панфилова (министр социальной защиты населения), С.Филатов (руководитель Администрации президента) и др. [3]. На прошедших в 1993 году выборах «выбороссы» получили 40 депутатских мандатов по партийным спискам и 28 — в одномандатных округах. Еще одна, по существу, «правительственная партия» ПРЕС (учрежденная в октябре 1993 г. как предвыборный блок) получила 19 депутатских мандатов. В общефедеральный список от ПРЕС, состоящий из 193 человек, вошло немало представителей исполнительной власти федерального и регионального уровней. Во главе списка находились лидер партии, заместитель Председателя Совета Министров РФ С. Шахрай, заместитель председателя Совета Министров А.Шохин, министр юстиции РФ Ю.К. Калмыков и другие. Такой персональный состав двух крупнейших партийных объединений не мог не обеспечить, в свою очередь, существенную поддержку этим организациям как со стороны Администрации Президента, так и глав администраций регионов. С целью дальнейшей координации их взаимоотношений с партийно-политической нишей «партии власти» в рамках аппарата президента было создано новое подразделение — «Отдел по связям с общественными организациями», который возглавил Валерий Щегорцов [4].
Однако этими мерами избежать появления новых межпартийных противоречий и снижения популярности проправительственных блоков не удалось. Это было связано, во-первых, со сложностями формирования российской многопартийности, переход к цивилизованным формам которой не является событием одномоментным и не может форсироваться искусственно; во-вторых, с провалом большинства обязательств правительства в области социально-экономической политики; в-третьих, с нереализованными ожиданиями от прошедших в 1993 г. выборов в Государственную Думу. Хотя «Выбору России» и удалось создать крупнейший в Думе блок, этот результат был все же значительно ниже прогнозируемого. Невозможность обеспечить твердое большинство в нижней палате, а значит, полноценно сформировать правительство была расценена пропрезидентскими кругами как поражение радикал-либералов. Выборы достаточно красноречиво указали на исчерпаемость курса радикального реформизма в стране. Этой политикой делалась ставка на три основных фактора, призванных воздействовать на общественное сознание: разрыв с советским прошлым, бесспорный личный престиж Ельцина и расчет на быстрый успех радикально-экономической реформы [5]. До декабря 1993 г. эти факторы «работали», однако выборы показали, что прежние рычаги управления общественным мнением стали давать сбой. Для многих россиян о социально-экономические трудности разбилась вера в демократию и быстрое пришествие рыночного благополучия. После октябрьских (1993 г.) событий произошла смена условного противника реформ — Верховного Совета — на реальный оппозиционный парламент с новым уровнем легитимности, национализм из бытовых настроений оформился в политическое течение и т. д. Эти новые факторы, а также уход Е. Гайдара из правительства и внутрипартийные противоречия способствовали появлению явной трещины между бывшими соратниками в «партии власти»: между Е. Гайдаром и Б. Федоровым, а также Андреем Макаровым, с одной стороны, и Е. Гайдаром и Г. Бурбулисом — с другой; между М. Полтораниным, С. Юшенковым, А. Мурашовым и Сергеем Филатовым и т. д. [6]. Разногласия вызвали раскол в парламентской фракции выбороссов. Ее покинули Б. Федоров (бывший министр финансов) и адвокат А. Макаров, позже из фракции вышел Г. Бурбулис. Еще позже в июне 1994 г. на базе предвыборного блока «Выбор России» Е. Гайдаром была создана партия «Демократический выбор России» (ДВР). Ее политическое кредо основатели определили следующим образом: не «партия власти», а «демократическая партия либерально-консервативного направления» и одновременно «партия реформ», деятельность которой должна быть основана на триаде принципов: конкурентная рыночная экономика, демократическое правовое государство, гражданское общество. Таким образом, уже после апрельского заявления Б. Ельцина о том, что он будет опираться на «Выбор России», который ему идейно близок, а президентская партия, как таковая, не нужна [7], демороссы сделали ставку на самостоятельную позицию. Эта новая установка во взаимоотношениях с властью определялась как стратегическое партнерство с президентом взамен прежней тактики безоговорочной его поддержки.Так было положено начало выхода партии Е. Гайдара из политической ниши «партии власти», который имел ряд последующих этапов. Первый был связан с переходом ДВР в оппозицию кабинету B.C. Черномырдина. Правительство Черномырдина в 1994 г., хотя и включало в себя представителей отдельных партий («Выбор России», ПРЕС, Аграрной), фактически не стало коалиционным, ибо было сформировано президентом и премьер-министром на персональной основе. Степень зависимости министров—представителей партий от их центральных органов была минимальной, более того, постоянное выдавливание из правительства старых радикал-либеральных реформаторов (вслед за Гайдаром и Федоровым — Дубинина и Шохина) окончательно привело к утрате правительством имиджа «радикал-реформаторского». Все это позволило ДВР дистанцироваться от якобы изменившего прежний курс правительства Черномырдина. Следующим шагом в отказе ДВР от имиджа «партии власти» следует считать, по мнению Е. Гайдара, начало «военной авантюры в Чечне» [8]. Именно события в Чечне в конце 1994 г. заставили выбороссов радикально разойтись не только с правительством Черномырдина, в оппозицию к которому к тому времени перешли многие из прежних союзников ДВР (ДР, ПЭС, СвДПР, Демократический Союз России), но и с Ельциным. Радикализм политического курса привел радикал-либералов в стан оппозиции. В проигрыше остался сам реформаторский курс, поскольку и демократия, и рынок в очередной раз оказались скомпрометированы из-за того, что были предложены российскому обществу в малопривлекательном и малоприемлемом виде. Курс реформ осуществлялся в интересах сравнительно узкого круга людей и, будучи недостаточно скорректированным, отличался во многом непредсказуемой, рассчитанной на «блицкриг» экономической стратегией, несоблюдением существующих и вновь принимаемых законов, а главное, — отсутствием реальной социальной защиты россиян.
Все это не могло не заставить пропрезидентские и проправительственные круги искать новую политическую опору. Первоначально исполнительная власть для поддержания политического равновесия использовала так называемую тактику экономической «нормализации», которая означала максимально возможную государственническую и социальную риторику при неизменном «антиинфляционном» экономическом курсе. Эти исключительно внешние подвижки в осуществлении официального курса означали определенный идейно-политический дрейф власти в сторону парламентской оппозиции. Однако такое «идеологическое разоружение» оппозиции, о чем свидетельствовали факты смены руководства Роскомпечатыо в начале 1994 года и встреча президента с представителями интеллигенции, было сорвано обострением борьбы в «верхах» и стремительным развитием чеченского кризиса.
Узость политического пространства обусловливала лишь одно реальное направление для маневра власти — союз с региональными элитами и представителями регионов в федеральном парламенте, не обладающими сильными партийными связями. Решение этой задачи было облечено в форму создания нового проправительственного избирательного объединения «Наш Дом — Россия (НДР). Организационный план по осуществлению этой идеи был предложен президенту С. Шахраем. Члены НДР рекрутировались в значительной степени чисто бюрократическим способом: по признаку личной лояльности местной (федерального или регионального уровня) администрации. Отсюда — слабый персональный состав нового блока. По экспертным оценкам примерно половина региональных организаций НДР нежизнеспособны [9]. Однако данный «конгломерат прорежимных элит» достаточно удачно представил интересы «партии власти» на прошедших в 1995—1996 гг. выборах. Это объясняется, в первую очередь, эффективным применением в организации предвыборных кампаний навыков и возможностей аппарата властных структур. Причем, на практике произошло нечто обратное задуманному: вместо политизации структур власти и подготовки их к участию в предвыборной борьбе с применением принципиально новых (для самих этих структур) методов, «партия власти» поставила политику под бесконтрольное управление аппарата [10]. Отсюда сосредоточение в руках аппарата исполнительной власти всего идеологического обеспечения избирательной кампании, финансов, а также основных аппаратных постов НДР, т. е. полный перевод действующей профессиональной бюрократии в сферу политики. Двумя другими важнейшими составляющими удачного дебюта «партии власти» на выборах стали наличие единого лидера (на парламентских — Черномырдина, на президентских — Ельцина) и единой консолидирующей идеи «противостояния угрозе коммунистического реванша».
Партии и движения оппозиционного толка находятся на противоположной стороне от «партии власти» в партийно-политическом спектре. В данной партийно-политической нише, начиная с момента ее оформления, неоднократно происходили сложные процессы переструктурирования, связанные с различными этапами современного политического процесса. Так, в начальный период постсоциалистического развития, когда центр тяжести переместился с политического противостояния ранее правившей КПСС и ее официальному курсу к вопросу выбора конкретной модели модернизации российского общества, политическая оппозиция была представлена, по существу, двумя направлениями. Первое, оформившееся в демократическую оппозицию, представляли партии и движения, которые, как и «партия власти», делали ставку на западную модель модернизации России, подразумевая под нею создание рыночных структур и отношений, способных заменить прежнюю бюрократическую модель экономического развития трансформации с нормированным распределением и потреблением. Однако в отличие от «партии власти», либерально-демократические оппозиционные силы являли собой сторонников социально-ориентированных рыночных реформ. Отсюда и тактика «конструктивного оппонирования» этой части оппозиции по отношению к власти. Однако, были в демократической оппозиции и более радикально настроенные к новой власти либеральные партии и движения. Их «большая» радикальность проявлялась в критике основных позиций курса правительства Гайдара, который, по мнению критикующих, был не только лишен социальной компоненты, но и недопустимо игнорировал национально-государственные интересы всего российского общества. К августу 1991 г. обе эти части демократической оппозиции сосуществовали в едином блоке «Народное согласие», созданном в апреле 1991 г. В этот блок входили, с одной стороны, — ДПР, НПСР, а с другой, — РХДД и КДП (ПНС). В ноябре 1991 г. эти партии организационно расстались с «партией власти» («Демократической Россией»), а через три месяца на конгрессе «Гражданских сил» — и друг с другом. Первые, т.е. ДПР Н.Травкина и НПСР А. Руцкого, присоединив к себе Всероссийский союз «Обновление» А. Вольского, а позже и парламентские фракции: «Смена — новая политика» и «Российский союз молодежи», создают в июне 1992 г. центристский блок «Гражданский Союз». Программные установки этого блока были основаны на приоритетах прав человека, идеях социального партнерства и создания ориентированной на человека рыночной экономики. В целом, данная межпартийная коалиция была мало идеологизирована и широко представлена во многих властных структурах.
Другая труппа партий бывшего блока «Народное согласие» — РХДД и КДП (ПНС) — тогда же (в феврале 1992 г.) создали объединение «Российское народное собрание». Этот блок, представляя государственническое крыло либеральных партий, стремился найти компромисс между необходимой, по их мнению, жесткой централизованной властью и защитой прав и свобод граждан.
Среди партий, оппонирующих официальному монетаристскому курсу правительства, были еще две партийные группы центристского толка. Первая объединяла политические силы, ориентированные на «критическую поддержку правительства». Речь идет о партиях и движениях, объединенных в блок «Новая Россия» в январе 1992г.: Крестьянская партия России (Ю. Черниченко), Народная партия России (Т. Гдлян), Социал-демократическая партия России (О.Г. Румянцев), Российская социал-либеральная партия (В. Филин), Социально-либеральное объединение Российской Федерации (СЛОРФ), Союз «Молодая Россия». Эти политические силы также придерживались курса на социальную ориентацию либерально-рыночных реформ. В составе блока имелось левое крыло СДПР, достаточно близкое к социалистам. Однако большинство партий были верны либеральным взглядам. Связующим звеном для блока являлась концепция социального либерализма и идея широкого консенсуса демократических сил. Именно на базе платформы «Новой России» были сформулированы главные направления совместных действий российских демократов но выводу страны из кризиса и возрождению Российской Федерации: проведение скорейшей конституционной реформы и демократической приватизации, налаживание партнерских отношений труда, предпринимательства и государства, обеспечение необходимого прожиточного минимума, ускоренная земельная реформа и поддержка фермерства, укрепление правопорядка и социальная защита военнослужащих [11]. Другая группа партий и организаций объединилась в левоцентристский блок «Содружество левых демократических сил». Придерживаясь социалистических ценностей, блок разработал собственную антикризисную экономическую программу, основанную на признании необходимости развивать рыночную экономику, оставляя приоритетной коллективную форму собственности и стимулируя развитие мелкого и среднего предпринимательства. Этот блок был организован руководством Социалистической партии трудящихся (СПТ — Л. Вартазарова), Народной партией свободной России (НПСР —-.А. Руцкой), Партией труда (А. Бузгалин), Российской партией коммунистов (А. Крючков), левым крылом СДПР (А. Оболенский), Федерацией независимых профсоюзов России (Шмаков). В ноябре 1992 и в октябре 1993 гг. данные партии и движения провели два Конгресса левых демократических сил с целью уточнения позиций всех левоцентристских организаций России в процессе выработки единых идеологических основ своего движения и поиска эффективных путей вывода страны из кризиса.
Таким образом, после августа 1991 г. и развала СССР российские власти в наследство от союзного правительства получили не только груз нерешенных социально-экономических и политических проблем, но и значительную часть демократической политической оппозиции. Это были партии и движения умеренного толка, предлагающие корректировку избранной правительством тактики реформ, дополняя ее мерами по стабилизации отечественной экономики, восстановлению отдельных элементов директивного административного управления, социальной защиты населения. Некоторые из них делали ставку на укрепление национально-ориентированного демократического государства.
Вместе с тем, менее чем за год, в процессе проведения радикально-либерального курса реформ российские власти обзавелись и радикально настроенной оппозицией. Она была представлена, во-первых, так называемой объединенной «лево-правой» оппозицией «Фронт национального спасения» (ФНС). Этот феномен в общественно-политической жизни России был создан на базе двух оппозиционных движений: правого межпартийного блока государственников «Российское народное собрание» (РНС) и левого национально-патриотического движения «Русский собор» (PC). Всего в октябре 1992 г. было объединено на почве этатизма и национализма около 40 партий, движений, общественных организаций и парламентских фракций. Наиболее крупными из них были: объединение блока парламентских фракций «Российское единство», РХДД, КДП (ПНС), РНС, РОНС, Союз офицеров, движение «Трудовая Москва» и ряд других. В целом, в объединенной оппозиции доминировало не левое крыло, представленное прокоммунистическими силами «Русского собора» (Г. Зюганов, Р. Косолапов, А. Макашов) и частью парламентской фракции «Коммунисты России», а национально-державное, которое было весьма пестрым по своему составу. В него входили такие различные по своим идеологическим пристрастиям лидеры, как монархист И. Шафаревич, кадет М. Астафьев, христианский демократ И. Константинов, национал-республиканец Н. Лысенко и другие. Общая программа объединения право-левых радикалов ориентировала своих сторонников на проведение акций гражданского неповиновения с целью достижения отставки правительства и президента и прихода к власти «многопартийного коалиционного правительства Национального спасения». Данные установки ФНС попытался реализовать, приняв активное участие в развернувшемся в России противостоянии двух ветвей власти. После VI Съезда народных депутатов России, с переходом его большинства в оппозицию президенту эпицентр политической борьбы переместился в стены Российского парламента. Как и умеренная часть оппозиции, радикалы, сплотившиеся вокруг законодательной ветви власти, требовали от правительства отказаться от монетаристского курса реформ, избрав иную — социально-ориентированную модель реформирования страны [12]. Таким образом, объединенная оппозиция в 1992—1993 гг. не преследовала реставраторских целей в своем требовании изменить проводимый правительством курс. За возврат к прежним социалистическим ценностям, к плановой централизованной экономике, советской политической системе выступали так называемые «левые ортодоксы» («Союз коммунистических сил», «Российская коммунистическая рабочая партия», Всероссийская коммунистическая партия большевиков и др.). Однако, не создав четкой концепции вывода страны из кризиса, находясь в плену политических традиций и коммунистической парадигмы, эти партии и движения не смогли создать собственной объединенной политической оппозиции.
Определенного успеха в деле единения, после октябрьских событий 1993 г., достигли иные политические силы, придерживающиеся левых позиций. Так, начиная с выборов в Государственную Думу в 1993г., поиском как можно большего числа союзников была настойчиво занята Коммунистическая партия РФ. Эта наиболее массовая в стране партия, решительно отмежевываясь как от сталинских догматических, так и от право-либеральных подходов при решении задач современного общественного развития, была на выборах в Государственную Думу 1993 г. третьей, а на выборах в 1995 г. — первой по числу поданных за нее голосов. Это позволило ей не только значительно увеличить свою фракцию в нижней палате парламента с 47 человек до 158, но и ввести в правительство В.Черномырдина своего представителя А.Тулеева. Эти факты, свидетельствующие о возросшем влиянии крупнейшей политической партии России, стали возможны во многом благодаря весьма своеобразной тактике данной системной оппозиции. КПРФ свое участие в работе сначала только представительных, а затем и исполнительных органов власти рассматривала не как процесс интеграции с существующим режимом, а как оппозиционную деятельность ради реализации определенных самой партией политических целей. Лидеры КПРФ объясняют свою тактику, во-первых, стремлением легальными методами ослабить «партию власти», не допустив при этом разгрома оппозиции в стране; во-вторых, желанием материально и организационно укрепить саму партию; в-третьих, возможностью накопления государственного опыта и получения более широкого доступа к официальной информации; в-четвертых, обеспечением для партии более широкой общественной трибуны и, наконец, главное, — возможностью участвовать в собственно законотворческой деятельности [13]. Решая эти задачи, и, по существу, начиная с декабря 1993 г. активно сотрудничать с правящим режимом, но официально заявляя о себе как о единственной общенациональной оппозиционной силе по отношению к «господствующему президентскому самовластию», КПРФ неуклонно вела поиски возможных союзников. Первым этапом по пути оформления широкой, так называемой «объединенной оппозиции» было создание новой левой коалиции «Согласие во имя России» в начале 1994 г. Ее инициаторами стали такие известные в России оппозиционные лидеры, как А. Руцкой, В. Зорькин, Г. Зюганов, П. Романов, А. Тулеев, С. Бабурин, М. Лапшин, А. Проханов, Г. Селезнев, С. Говорухин, Н. Михалков, А. Ципко и ряд других. В рамках этой организации, представлявшей собой не столько центр объединенной оппозиции, сколько «быстро истаявший клуб известных политиков» [14], в самых общих чертах были определены главные направления будущей совместной деятельности. Свои основные задачи «народно-патриотическая коалиция» определила, исходя из единых, для всех столь различных по политическим пристрастиям сил, державно-государственнических интересов и идей социальной справедливости. Провозглашенные «Согласием во имя России» лозунги предотвращения распада России и восстановления силы российской государственности, сохранения научно-технического потенциала страны и прекращения проведения в стране реформ во имя реформ, позже, уже во время президентской предвыборной кампании, легли в основу идейной платформы созданного коммунистами Народно-патриотического Союза России (НПСР). Данный оппозиционный блок, поддержанный во время президентских выборов 30-ю миллионами избирателей, проголосовавших за кандидатуру Г.А. Зюганова, провел свой учредительный съезд уже после выборов — в августе 1996 г. Председателем Координационного совета на съезде был избран Г.Зюганов, сопредседателями — С. Говорухин, М. Лапшин, А. Подберезкин, А. Руцкой, А. Тулеев. Так после полугодичного становления НПСР завершился второй этап складывания объединенной оппозиции. Формально движение было объявлено левоцентристским и, как явствует из названия, народно-патриотическим. Основным предназначением нового оппозиционного блока учредители считают «изменение антинародного курса нынешнего режима конституционным путем» [15], при этом полагают возможным «отказаться от огульной критики и заняться конструктивным воздействием на власть» [16] (А. Подберезкин), выполняя предвыборные обещания, а также программу Союза «всеми доступными способами» (А. Тулеев) [17]. Таким образом, после президентских выборов (с середины 1996 г.) объединенная оппозиция строила свои взаимоотношения с властью, значительно обновив свой идеологический багаж: разработана так называемая «новая теория государственного патриотизма», а также существенным образом откорректирована политическая тактика, в сторону большего прагматизма и лояльности по отношению к власти (примеры — беспрепятственное утверждение левым большинством Государственной Думы В. Черномырдина, а также принятие бюджета) [18].
Вообще, выборы президента России в 1996 г. для большинства политических партий сыграли роль своеобразного индикатора на политическую зрелость и последовательность в реализации программных установок. Весьма предсказуемо в связи с этим действовали политические силы как «партии власти», так и объединенной оппозиции. И в совершенно иной, достаточно двусмысленной ситуации оказались партии и движения демократической оппозиции. К июню 1996 г. ее представляли либеральные и либерально-консервативные силы: от ушедшего в 1994 г. в демоппозицию ДВР до целого ряда новых социал-либеральных политических партий и движений. Прежние крупнейшие политические блоки 1992—1993 гг. демократической оппозиции в период с 1994 по 1996 гг. либо распались на свои составляющие, как это произошло в начале 1994 года с «Гражданским Союзом», либо, признав провал «западнической концепции реформ», вынуждены были заняться поисками новой «третьей модели развития России» [19], трансформировавшись в социал-либералов или даже социал-демократов, как, например, движение Г.Попова «Социал-демократы» [20]. Были также предприняты попытки сформировать новые центристские коалиции. Так, общественно-политический блок «Новая Россия», потерпев фиаско в первой же предвыборной кампании 1993 г., пытался реанимировать свое объединение. Серьезными конкурентами этому и другим центристским блокам в борьбе за электорат стали новые социал-либеральные и Неоконсервативные организации. Созданные в преддверии избирательных кампаний 1993 и 1995 гг., эти, сначала предвыборные блоки, а затем зарегистрированные в Минюсте общественно-политические движения и партии («Яблоко», «Конгресс русских общин», Партия самоуправления трудящихся, ПРЕС, «Вперед, Россия!»), стали претендовать на новый политический центр. Как и в прежней демократической оппозиции, среди них были «государственники» — КРО (Ю. Скоков, С. Глазьев, К. Затулин, С. Бурков, Д. Рогозин), ПРЕС (С. Шахрай), делавшие ставку на проведение протекционистской экономической политики, укрепление российской государственности, развитие федеративных начал в государственном строительстве. Ряд представителей либерального направления в ходе избирательных кампаний, особенно 1995 г., предпринимал попытки к расширению своего электората за счет апелляции либо к «демоппозиционным» («Яблоко»), либо к «смешанным», популистским формам либерализма (С.Федоров — к коллективистской, а Б.Федоров — к «патриотической»). В целом же, все партии и движения, объединенные стремлением осуществить социальную корректировку официального курса реформ, предлагали различные способы для реализации этой установки: от развития коллективных форм собственности (ПСТ) до ужесточения государственного контроля над экономикой (КРО).
Новые центристы, несмотря на отдельные попытки, в основном в местных организациях, консолидировать свои усилия, к выборам нового президента подошли каждый со своей кандидатурой. В первом туре выборов в июне 1996 г. демократический лагерь представляли: Г. Явлинский («Яблоко»), С. Федоров (ПСТ), М. Горбачев (его команда была сформирована на базе «Горбачев-Фонда»), М.Шаккум (от Шаталинского фонда экономических реформ). На часть демократического электората претендовали еще два кандидата: А. Лебедь (один из прежних лидеров КРО) и Ю. Власов. Наибольшее число голосов из них получили А. Лебедь — 14,38% и Г. Явлинский— 7,42% [21]. Остальные набрали менее 1% от числа голосовавших. Однако воспользоваться открывшейся возможностью объединения усилий всех претендентов от демократической оппозиции во втором туре президентских выборов данные группы не смогли. Единения политических сил демократической оппозиции не произошло, и тому было множество причин. Во-первых, победил миф, усиленно насаждаемый в обществе, о том, что избиратель, проголосовавший не за Б. Ельцина, а за какого-либо другого демократа, будет объективно способствовать приходу к власти Г. Зюганова. Интересно, что распространению этого мифа [22] способствовала и часть демократической оппозиции. Так, перешедший с 1994 г. в демократическо-либеральную оппозицию Е.Гайдар пытался убедить делегатов IV съезда ДВР в том, что «... в июне — июле 1996 года... выбор был исключительно между Б.Ельциным и Г. Зюгановым» [23], а значит перед демократами России стояла задача поддержать Б.Ельцина. Съезд одобрил позицию Е. Гайдара, хотя с нею не согласился один из его соратников по партии, бывший правозащитник С. Ковалев. Еще 24 января 1996 г. он опубликовал в «Известиях» открытое письмо Б.Ельцину, в котором обвинил президента в отказе от демократических ценностей и принципов и уведомил последнего о своем уходе из Президентского Совета и с поста председателя комиссии по правам человека при президенте РФ, открыто отказавшись голосовать за него [24]. Лидеры «ДВР» данную позицию не поддержали. Вторая причина несостоявшегося единения демократической оппозиции заключалась в монополизации российского демократического движения сторонниками «ортодоксального монетаризма», которые в политической сфере выступали за последовательную концентрацию власти в руках Б. Ельцина. Вот как это оценивал в июле 1995 г. Г. Явлинский: «Если же ты критикуешь Бориса Николаевича и кроме борьбы с дефицитом государственного бюджета видишь в экономике и другие задачи, то ты уже не демократ, и хорошо еще, если тебя при этом не называют коммуно-фашистом» [25]. То есть речь идет о стремлении части демоппозиции преодолеть навязывание российскому обществу единственной монетаристской модели модернизации страны без учета иных направлений экономической либеральной мысли, что, в конечном счете, не могло не привести к сужению социальной и политической базы демократии в России. Именно этим и объясняется нежелание Явлинского в период предвыборных кампаний 1995, 1996 гг. заключать союз с Гайдаровским «ДВР». По мнению лидера «Яблока», еще в 1992 г. следовало освободить общество от государственной экономической монополии посредством демонополизации экономики и раскрепощения мелкого товаропроизводителя, а не освобождая вновь созданные сверхгигантские монополии из-под контроля общества [26.]. И тот факт, что правительство Ельцина за прошедшие годы реформирования России не признало целесообразным и жизненно важным для страны избрание иного, альтернативного «гайдарономике», социально-экономического курса, заставило «яблочную» часть демоппозиции оценить действия власти как «дискредитирующие идеи демократии и рыночной экономики в России» [27]. Третьей причиной, из-за которой не сложилась коалиция российской демократии, явился неизжитый у демократов синдром «политической наивности», выразившийся в их «хождении во власть». Еще в апреле 1996 г. Г. Явлинский ставит диагноз политике Б. Ельцина, как недемократической, превращающей «страну в олигархическое (мафиозное), криминальное, монопольное государство» [28]. Однако чуть позже (в мае) это не мешает лидеру «Яблока» вести торг с президентом по поводу условий его работы в одной команде с Ельциным. Не сошлись договаривающиеся стороны лишь в определении объема своих полномочий [29]. Более сговорчивым оказался другой представитель от демоппозиции — А. Лебедь. Правда, его «хождение во власть» было весьма кратковременным. На посту секретаря Совета Безопасности А. Лебедь пробыл 3,5 месяца, однако задачу, возложенную на него президентом, выполнил. В весьма сложный для Б.Ельцина период, когда, по свидетельству А. Чубайса, «все буквально висело на волоске» [30], А. Лебедь способствовал расширению политической базы президентской команды.
Как расценить это стремление лидеров демоппозиции слиться с «партией власти»? Почему стали возможны накануне первого тура президентских выборов торг Явлинского с президентом, «время которого, — по мнению самого же Григория Александровича, — давно кончилось» [31], или переговоры с Черномырдиным за несколько дней до второго тура выборов по поводу все той же коалиции с «партией власти»? Такая политическая «наивность» относительно возможной независимой деятельности премьер-министра или, тем более, вице-премьера в современной политической системе может быть отнесена, исключительно, на счет политической «неискушенности» и отсутствия должного опыта у лидеров демоппозиции, а также на счет отсутствия у них того, что принято называть «политической волей» или харизмой.
Последнее качество в достатке наблюдается у лидеров оппозиции, занимающих нишу «эмоционального протестантизма». Эта ниша, по мнению политологов, долгое время оставалась вотчиной Либерально-демократической партии В. Жириновского [32]. Именно В. Жириновский, чьи намерения были всегда направлены на завоевание поста главы государства, весьма преуспел в борьбе за привлечение голосов избирателей на первом этапе своей деятельности за счет популистских лозунгов и политической всеядности. Приобретя определенную известность, с сильным оттенком скандальности, он в июне 1991 г. оказался на третьем месте после Б. Ельцина и Н. Рыжкова, набрав 6 млн голосов россиян. Далее — пик популярности ЛДПР и ее лидера — парламентские выборы 1993 г., благодаря которым партия получила 13% всех депутатских мест. Став партией парламентской оппозиции, ЛДПР активно участвовала в законотворческой деятельности Государственной Думы, (44% всех принятых законопроектов было подготовлено фракцией ЛДПР) [33], а также не менее активно поддерживала политику президента в парламенте. Вообще, взаимоотношения В. Жириновского с властью отличались прогрессирующим конформизмом. Правительство, как заявил лидер ЛДПР, например, в июне 1995 г., преступно, ибо оно якобы «сознательно уничтожало отечественную промышленность, сельское хозяйство, науку, наши Вооруженные Силы, проводило антинациональный внешнеполитический курс и более того — уничтожало собственный народ» [34]. В соответствии с этой оценкой, фракция ЛДПР дважды практически в полном составе голосовала в конце июня 1995 г. за недоверие правительству. В то же время партия постоянно использовала так называемую тактику «маневра», которая преследовала цель продемонстрировать власти вес и влияние своей фракции [35]. На практике же это представляло собой весьма конъюнктурную позицию, что привело ЛДПР в период между парламентскими выборами 1993 и 1995 гг. к потере почти половины своих избирателей [36]. Однако, это не помешало Жириновскому принять самое активное участие в очередной избирательной кампании на пост президента России. Великолепно владея техникой воздействия на массовое сознание, этот, безусловно, харизматический политический лидер пошел на «респектабилизацию» своего имиджа, что позволило ему сохранить ядро своего электората (5,97% голосов). Таким образом, тактика «эмоционального протеста», когда оппозиционно настроенная масса избирателей поддерживает ту или иную политическую силу исключительно в качестве «пощечины» власти, практически исчерпана ЛДПР. Более того, у В. Жириновского появился серьезный конкурент в борьбе за привлечение голосов — А. Лебедь. Это, а также попытки отстаивания якобы «национальных интересов" и «российской государственности» требуют от ЛДПР большего внимания борьбе за электорат на основе конструктивной созидательной деятельности.
Итак, взаимодействие политических партий и общественно политических движений с властью, пройдя через горнило парламентско-президентских выборов 1992—1993 гг., приобрело в период с 1994 по 1996 гг. достаточно стабильный характер и демократические формы. Более того, возможность соблюдения демократических процедур во взаимоотношениях власти и российской многопартийности (выборы 93, 95, 96 гг.) доказывают, что демократизация российской общественно-политической жизни является необходимым условием, на основе которого россияне предполагают изменить свою жизнь и определить свое будущее.
Деление современного политического спектра на два лагеря: «партия власти» и оппозиция, а последней — на объединенную, демократическую и так называемую оппозицию «эмоционального протестантства» связано, во-первых, с наличием в российском обществе различных представлений о путях модернизации страны; во-вторых, с происходящим процессом консолидации различных групп российской политической элиты, которые взяли на себя функции мобилизации и синтеза интересов неэлитных общественных образований, а также внесистемной части политического спектра. По мере своего развития политический процесс в российском обществе, все более утрачивая идеологическую окраску, в значительной степени приобретает характер столкновения личных и узкогрупповых интересов, хотя партии по-прежнему остаются одним из его субъектов. При этом постоянный состав лиц, участвующих то во властных структурах, то в оппозиционных, нередко перемещающихся в бизнес и обратно, свидетельствует о завершении процесса формирования новой российской политической элиты и о возможностях ее дальнейшей консолидации и структурирования. Конкурентная борьба между отдельными группами данной элиты, в ходе которой определяется официальный правительственный курс, происходит в условиях конвертации статуса власти в право собственности. Это делает привлекательным для оппозиционных политических сил их соучастие во власти. Вместе с тем, усиливающиеся негативные последствия социально-экономического реформирования России заставляют оппозицию дистанцироваться от официального правительственного курса, а властные структуры — брать на вооружение многое из программ и лозунгов своих политических оппонентов.
Сегодня очевидно главное: партии по-прежнему остаются одним из субъектов политического процесса в России, хотя заметно избавление политической системы и в центре, и в регионах от значительного количества маловлиятельных образований. Ключевую роль в политической жизни все более начинают играть определившиеся системные силы — «партия власти» и оппозиция, на основе взаимодействия которых и происходит в последнее время формирование некоего подобия «двухпартийной системы», в орбиту которой оказываются вовлеченными не только партийные, но и корпоративные (отраслевые, региональные и прочие) интересы.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Бунин И., Зудин А., Макаренко Б., Рославлёв К. Большая четверка // Новое время. 1996. № 33. С. 12.
2. Выборы в России — варианты и проблемы // Президент. Газета
Московского регионального фонда поддержки 1-го президента России. 1995. № 13.
3. Избирательные блоки: кто есть кто? // Российские вести. 1993.
11 декабря.
4. Березовский В. Два политических лагеря федеральной элиты России // Свободная мысль. 1994. № 9.
5. Грачев А. Кто поддержит президента // Московские новости. 1994. № 5.
6. Бычкова О. Разбор полетов в «Выборе России» // Московские новости. 1994. 30 января—6 февраля.
7. Холмская М.Р. Российская многопартийность: новый этап развития (янв. — май 1994) // Кентавр. 1994. № 5.
8. Гайдар Е. Сделай разумный выбор. Беседы с избирателями. М., Изд-во Евразия, 1995.
9. Бунин И., Зудин А., Колосов В., Макаренко Б., Рославлёв К. Большая четверка // Новое время. 1996. № 33. С. 12.
10. Силиванова В. Партия власти: деполитизация политики // Сегодня. 1995. 31 мая. С.З.
11. Зотова 3. Противостояние и взаимодействие политических партий и фракций // Социальные конфликты: Экспертиза. Прогнозирование. Технология разрешения. М. 1993. С.43.
12. Гайдар Е. Дни поражений и побед. М., Вагриус, 1996. С.219.
13. Зюганов Г. А. Современная общественно-политическая ситуация и задачи партии в свете предстоящих выборов в Федеральном Собрании // Правда России. 1995. 29 июня.
14. Проханов А. Оппозиция — многоглавый собор // Советская Россия. 1995. 15 июня.
15. Ленский И. Полигон Подберезкина // Новое время. 1996. № 50. С. 14.
16. Там же.
17. Почему мы здесь? // Завтра. 1996. № 33. С.З.
18. Павленко В. Особенности современной расстановки партийно-политических сил // Обозреватель. Информационно-аналитический журнал. 1997. № 3-4. С.15-16.
19. Холмская М. Р. Российская многопартийность: новый этап развития (январь—май 1994) // Кентавр. 1994. № 5.
20. Обозреватель. 1997. № 3-4. С.15.
21. Данные на 17 июня 1996. — Известия. 1996. 18 июня. С.2.
22. Грачев А. Ложка мимо рта? // Новое время. 1996. № 33. С.15.
23. Гайдар Е. Доклад на IV съезде ДВР // Демократический выбор. 1996. С.4.
24. Ковалев С. Открытое письмо Б.Ельцину // Известия. 1996. 24 января.
25. Явлинский Г. Экономика России: наследство и возможности. М., Эпицентр. 1995. С.124.
26. Смогут ли договориться Гайдар и Явлинский? // Вечерний Челябинск. 1995. 23 февраля.
27. Явлинский Г. В расколе демократов трагедии нет // Известия. 1995. 13 июля.
• 28. Явлинский Г. Я выбираю свободу. Президентская программа 1996. М., 1996. С.51.
29. Коррупция победила и коммунистов и демократов. Беседа Г.Явлинского с сотрудниками пресс-службы региональных организаций объединения «Яблоко» // «Яблоко». 1996. № 4. С.6.
30. Там же.
31. Явлинский Г. Чистить дерьмо согласны, жить в нем — нет // Новое время. 1996. № 33. С.14.
32. Бунин И., Зудин А., Колосов В., Макаренко Б., Рославцев К. Большая четверка // Новое время. 1996. № 47. С.11.
33. Жириновский В. Политическая классика. М.,1996. С.300.
34. Там же.
35. Жириновский В. Политическая классика. М.,1996. С.310.
36. Лацис О. Россия не хочет резких движений // Известия. 1996. 18 июня. С. 1.