ПАРТИИ 11 ПАРЛАМЕНТЕ

Парламент — главное поле деятельности политических партий

Парламент в Японии является высшим органом государственной власти, единственным законодательным органом, избирает главу исполнительной власти — премьер-министра, осуществляет функции контроля за деятельностью правительства, рассматривает дела, касающиеся скомпрометировавших себя представителей судебной власти.

Именно участвуя в работе парламента, политическая партия имеет возможность влиять на внутреннюю и внешнюю политику

страны, более того, фактически на повседневную жизнь ее населения.

Парламентское большинство ЛДП с момента образования этой партии вплоть до августа 1993 г. превращало избрание премьер- министра в формальный акт. Выбор главы исполнительной власти предрешался в недрах правящей партии, являясь конечным результатом соперничества ее фракций. Лишь один раз, после неудачи ЛДП на выборах в палату советников летом 1989 г., ее кандидат не смог набрать в этой палате необходимого количества голосов. Оппозиционное большинство во втором туре голосования, когда депутатские группы КПЯ и Комэйто сняли свои кандидатуры, высказалось за избрание премьер-министром председателя ЦИК СПЯ Т.Дои. Однако это не принесло победы оппозиции, так как по конституции при принятии палатами разных решений последнее слово остается за палатой представителей, а в ней либерал-демократы располагали прочными позициями.

Столь же ограниченными были возможности японской оппо-зиции отстранить главу исполнительной власти в случае недовольства его деятельностью. Согласно конституции, кабинет министров должен выйти в отставку в полном составе, если палата представителей принимает проект резолюции о недоверии или отклоняет проект резолюции о доверии, а сама палата в течение 10 дней не будет распущена.

Естественно, что до этого судьба премьер-министра и членов е кабинета, равно как и вопрос о том, кто придет на смену, решались 8 ЛДП. Но без воздействия мощной критики из лагеря оппоз',ц|*” все же трудно представить отставки с поста премьер-министр а морально-этическим мотивам таких лидеров влиятельныхфракция правящей партии, как К.Танака и Н.Такэсита. В условиях жест критики, развернутой депутатскими группами партий оппозиции, премьер-министры неоднократно были вынуждены также отстранять министров, откровенно выражавших свои милитаристские,

реакционно-националистические взгляды.

Несмотря на прочность позиций Либерально-демократической партии в парламенте, правительство этой партии не было всесильно, не могло не считаться с парламентской оппозицией. Парламент в целом, а спедовательно. в немалой мере и партии оппозиции, обладает весьма большими правами контроля за деятельностью высшего исполнительного органа. Это прежде всего установленное конституцией право распоряжения государственными финансами. Без решения парламента не могут быть ни введены новые, ни пересмотрены существующие налоги, не могут быть израсходованы никакие государственные средства, приняты государственные денежные обязательства.

Каждая палата парламента может производить расследование по вопросам государственного управления, требовать явки и показаний свидетелей, а также предоставления для проверки необходимых официальных документов (порядок осуществления этого права определен специальным законом) [25, с.70—71 ]. Учреждаемые в палатах парламента постоянные и специальные комиссии имеют право требовать присутствия и дачи разъяснений министров, других членов правительства, председателя Ревизионной палаты или ее ревизоров [25, с.67]. Депутаты парламента (при согласии парламентской палаты или ее председателя) могут делать письменный, а в неотложных случаях и устный запрос правительству, причем правительство обязано дать ответ в течение семи дней после его получения, а если этого сделать невозможно, объяснить причины и указать сроки дачи ответа [25, с.67 ].

Все эти контрольные права парламента партии стремятся в полной мере использовать как для отражения в правительственной политике интересов своих избирателей, так и в сугубо партийных целях — для укрепления собственных позиций, пропаганды своей политики н взглядов, критики партий — конкурентов в борьбе за власть.

Активность (и, разумеется, компетентность) депутатов в работе парламента в их выступлениях в парламентских комиссиях и на заседаниях сессий палат, в запросах правительству, в различного рода исследованиях и т.д. залог их личного авторитета, а следовательно, и доверия избирателей к соответствующей партии.

Вот один яркий пример.

Разумеется, в условиях острого политического соперничества партий любой промах депутата, тем более депутатской группы в целом, будет немедленно обыгран в средствах массовой информации, подвержен нелицеприятной критике, а благоприятная для партии информация о ее парламентской деятельности появятся лишь в том случае, если выступления и предложения депутатов покажутся журналистам серьезными, реалистичными, по крайней мере оригинальными, выраженными в свободной, а не рутинной, бюрократической манере.

Парламент — фактически главная трибуна партии. За нее идет напряженная борьба. Каждая партия стремится ее максимально использовать, устанавливая устойчивые каналы систематического информирования газет, радио и телевидения о своей практической работе, взглядах на все важнейшие события внутренней и междуна родной жизни. Пресс-конференции депутатских групп тщательно готовятся, на них выступают высшие партийные руководители члены парламента. Депутатский мандат партийных лидеров открывает хтя них возможность встреч с премьер-министром дтя наложения своих позиций и пожеланий в канун принятия . правительственных решений, а также зарубежных посадок- ^

мента имеет весьма действенный характер. Критика недостатков исполнительной власти, а тем более злоупотреблений этой властью, нарушений законов выходит далеко за стены парламента, становится достоянием широкой общественности, мнение которой правительство не может игнорировать.

Важнейшее условие активного участия партии в законотворческом процессе — достаточная численность ее депутатских групп в обеих палатах парламента.

Не меньшее значение имеет фактор численности партийной фракции в парламенте на стадии предварительного прохождения законопроекта до внесения его на заседание палаты. Законопроекты, за редкими, оговоренными Законом о парламенте исключениями, должны проходить обсуждение в парламентских комиссиях. В палате представителей учреждено 18 постоянных комиссий, специализирующихся на определенных вопросах, а в палате советников — 16. Помимо того, могут создаваться и специальные комиссии для рассмотрения тех вопросов, которые не входят в компетенцию постоянных комиссий. В парламентских комиссиях квота представительства партии пропорциональна численности ее депутатской группы. От этого же фактора зависит и распределение важных постов представителей комиссий. В 1990 г. либерал-демократы в палате представителей занимали посты председателей во всех постоянных комиссиях, а также в 7 специальных комиссиях, на долю СПЯ достались два поста руководителей специальных комиссий, а Комэйто — один. В палате советников либерал-демократам принадлежала половина постов председателей постоянных комиссий (8), остальная часть поделена межд СПЯ (6) и Комэйто (2); примерно в такой же пропорции распределялись посты в специальных комиссиях. КПЯ и ПДС к руководству комиссиями допущены не были [7, 1991, с.88].

Принятие важнейших законодательных актов в 40—50-е годы

В первые послевоенные годы парламентом были приняты конституция и многие другие важные законодательные акты, послужившие юридическим фундаментом демократического переустройства Японии, — не только ее политических институтов, но и экономики, фактически всех сторон жизни страны.

В условиях оккупационного режима депутаты парламента, независимо от их политических взглядов, идеологической ориентации, вынуждены были считаться с мнением его представителей. К тому же буржуазные партии питали надежду, что реформаторские устремления американских консультантов не пойдут вразрез с коренными интересами правящих кругов Японии, помогут не допустить развития событий в устрашавшем их революционном, коммунистическом духе. Социалисты и коммунисты, в свою очередь, особенно в первые два года после окончания войны, также в основном доверяли рекомендациям, исходящим от оккупационных властей, поскольку они имели демократический и антимилитаристский характер.

Второй важный фактор, облегчавший демократическое законотворчество: в результате военного поражения Японии силы реакции были резко ослаблены, многие их лидеры объявлены военными преступниками, отстранены от политики, а идеи дискредитированы, стенах парламента не могла не ощущаться волна общего демократического подъема, на его работе сказывалась активность различных массовых движений, начиная с рабочего и крестьянско го» на которые и опирались прогрессивные партии.

Послевоенное правительство во главе с К.Сндэхарои готово к радикальному пересмотру конституции. В феврале Г" проект ее пересмотра, подготовленный штабом к0*,анл^ оккупационными войсками генерала Макартура, ыл японскому правительству и в ходе взаимных консультації ^Рон доработан. Через месяц правительство оп> картур публичным заявлением полностью одобрил ве *ения будущей конституции, включая народный у

символическую роль императора, отказ от войны. Спустя еще два месяца правительство предало гласности уже полный проект новой конституции. В мае 1946 г. Дальневосточная комиссия, представлявшая 11 государств-победителей, объявила «три принципа принятия новой конституции Японии»: обсуждение, достаточное по времени и возможностям изложения различных мнений, полная юридическая преемственность конституции Мэйдзи (т.е. прежней конституции), свободное выражение воли народа.

Наконец, в июне проект конституции от имени японского правительства был представлен в парламент (еще именовавшийся «императорским»). Данный проект оказался значительно более прогрессивным по сравнению с теми, которые опубликовали ранее, в январе — феврале. Либеральная и Прогрессивная, а также Социалистическая партии. С более радикальным проектом «народно-республиканской конституции* выступила лишь КПЯ. В процессе парламентского обсуждения, по ходу которого, хотя в самой общей форме одобрения принципиальных положений, высказывались также оккупационные власти, в проект вносились уточнения и дополнения.

В октябре 1946 г., примерно через полгода после внесения в парламент проекта, конституция была утверждена. Свое несогласие выразили только депутаты КПЯ, считавшие, что в тексте конституции имеются реакционные положения (сохранение императора и др.) и она недостаточна «сточки зрения последовательного осуществления демократических преобразований» [30, т.1, c.l 11 ]. Факт голосования японских коммунистов против принятия конституции стал в дальнейшем предлогом для многочисленных обвинений в их адрес в спорах не только с правящей партией, но и партиями оппозиции.

Таким образом, хотя первоначальный замысел конституции разработан специалистами, прикомандированными к оккупационным властям, дальнейший процесс ее формирования и принятия осуществлялся в достаточно демократичной атмосфере самими японцами, что не дает оснований для утверждений о «несамостоятельном характере» конституции, используемых в качестве предлога для постановки вопроса о ее пересмотре. Политические партии Японии имели прямое отношение и к разработке, и к утверждению ныне действующего Основного закона страны.

Многие важные законы в 1946—1947 гг. и частично в 1948 г. готовились и шлифовались в парламенте настолько тщательно, что принимались при поддержке всех партий. Среди них оказавшие большое влияние на дальнейшее демократическое развитие японского общества законы о местном самоуправлении, антимонопольные (о запрещении частных монополий и об обеспечении честных и справедливых сделок, о ликвидации чрезмерной концентрации экономической силы), основной закон об образовании, гражданское законодательство. Грудно переоценить значение парламентских аКтов относительно аграрной реформы, прогрессивный характер которой вовремя не смогли оценить коммунисты (при принятии соответствующего закона против голосовала только фракция КПЯ).

Однако довольно быстро обстановка в парламенте изменилась. Положение консерваторов упрочилось после неудачного опыта участия СПЯ в правительстве, положившего начало расколам этой партии, и фактического выбытия на ряд лет из парламентской деятельности коммунистов. Имея оппозицию в лице ослабленных раздорами социалистов, консерваторы переходят в наступление, не считаясь с иными мнениями, проводят целый ряд законов, противоречащих духу и букве конституции, добиваются частичного пересмотра принятых ранее законов.

Борьба партий в парламенте, проходившая на фоне мировой «холодной войны », резко идеологизировалась. В первую очередь это нашло проявление в сфере проблем обороны и внешней политики. Голосами депутатов буржуазных партий, а после их объединения голосами одних либерал-демократов, без учета мнения оппозиции, в 50-х годах были приняты законы, приведшие Японию к созданию «сил самообороны'», т.е. вооруженных сил, отказ от обладания которыми провозглашен конституцией.

Важнейшие внешнеполитические акты правительства Японии определялись тогда конфронтационным подходом, исходившим из идеи противостояния двух миров: капиталистического и социалистического. Поэтому и ратификация соответствующих международных договоров парламентом осуществлялась в условиях упорного противостояния партийных фракций. Руководящими идеями консерваторов стали солидарность Японии со «свободным миром®, военно-политический союз с США, возрождение независимости Японии путем восстановления права на обладание с ственными вооруженными силами. Им противопоставлялись разного рода концепции «потного восстановления гос> дарственного суверенитета Японии», достижения независимости и самостоятельности ее внешней политики через нейтралитет, нормали отношений со всеми соседними странами при недопущении возро

Дения милитаризма. „ лмятп«т«ігіі

Перевес оказался на стороне консерваторов, ан- р , мирный договор 1951 г. был одобрен голосами депутатов Лиоера. «ой. Народно-демократической и Правой соц“^‘\ японо. партий, а подписанный одновременно с ним :кр сог_

американский Договор безопасности и друпіе связанн

лашения. японо-тайваньский договор, соглашени Южному Вьетнаму и др. были поддержаны исключительно консеп ваторами. Наконец, японо-американский Договор безопасности пересмотренный в 1960 г., был утвержден депутатами от ЛДП невзирая на протесты оппозиции, опиравшейся на самые массовые многомиллионные, и самые длительные демонстрации различных слоев населения за всю послевоенную историю Японии.

Вместе с тем если не поддаваться характерным для того бурного времени эмоциям и попытаться дать взвешенную оценку заключенным международным договорам, особенно Сан-Францисскому и японо-американскому, то можно увидеть, что борьба парламентской оппозиции (а она развертывалась не только и не столько в момент ратификации договоров, сколько в период правительственных переговоров по их выработке) не прошла впустую. Нельзя однозначно утверждать, что японские правящие круги полностью игнорировали требования оппозиции и настроения масс. В заключенные Японией договоры включено немало позитивных положений, создававших гарантии мирного и демократического развития Японии, предупредивших автоматическое и глубокое ее втягивание в глобальную стратегию США.

Возьмем японо-американский союз. Его негативная роль хорошо известна: он дважды превращал Японию в плацдарм и тыловую базу для ведения боевых действий американских вооруженных сил — сначала на Корейском полуострове, а затем в Индокитае. К сожалению, в советской литературе внимание акцентировалось исключительно на 5-й и 6-й статьях Договора безопасности 1960 г., определяющих обязательство подписавших его государств предпринять «действия для отражения общей опасности» при вооруженном нападении на любую из сторон на территории Японии, а также предоставляющих вооруженным силам США право использовать «средства обслуживания и территории в Японии», т.е. иметь собственные военные базы. Но в этом договоре есть и другие важные статьи, включая обязательство «разрешать любые международные споры мирными средствами», укреплять ООН и т.п. Договор содержит положения, благодаря которым оппозиция получила возможность предупреждать его расширенное толкование, требовать, чтобы действия сторон осуществлялись в соответствии со своими «конституционными положениями и процедурами» (текст договора см. 155.С.273-2751).

Важные статьи, не допускающие милитаризации Японии, содержат и законодательные акты, касающиеся «сил самообороны». Они предусматривают гражданский контроль над вооруженными силами; любое малейшее увеличение их штатов, изменение структуры, бюджетные расходы на оборону осуществляются исключительно с одобрения парламента. Не допускается оснащение ядерным и другими наступательными видами оружия, не разрешается использование военнослужащих на иностранных территориях

ИТ'в 50-е годы по инициативе буржуазных партий, имевших преимущество в парламенте, приняты некоторые законы, ограничившие послевоенные демократические завоевания. Так, Закон о предотвращении подрывной деятельности (1952 г.) открывал возможность применения административных и уголовно-правовых мер к демократическим организациям и движениям. В результате принятия парламентом в 1948—1952 гг. законов о персонале местных органов самоуправления, о трудовых отношениях на предприятиях общественного значения и муниципального управления и внесении поправок к Закону о государственных служащих работники государственных и муниципальных учреждений и предприятий лишились права на забастовки, а к их участникам стали применяться наказания.

К 50-м годам относится и зарождение исходящего от консерваторов движения за пересмотр конституции, соответствующая программная установка была включена в учредительные документы ЛДП. Тогда же началась разработка планов пересмотра избирательной системы, которая позволила бы обеспечить завоевание двух третей депутатских мест в парламенте, необходимых для внесения изменений в конституцию. В 1956 г. либерал-демократам удалось настоять на принятии закона о формировании Комиссии по изучению конституции (Кэмпо тёсакай). Несмотря на нежелание социалистов участвовать в ней (им было предложено десять мест), комиссия начала работу. Тем самым дискуссия о пересмотре конституции была легализована.

Японское «экономическое чудо»

Казалось, проба силового метода решения п^"тичес^”* лем в парламенте в 50-е годы показала его могли с

либерал-демократов, в главном их цели достигали . своего удовлетворением констатировать новый Раскол ^

основного противника - социалистов, обраэование п^ g

ратического социализма, склонной к компромиссам с^Ш. 1^

Симптомов снижения рейтинга ПР"Я“® обстановка эйфорию Ментских выборах. Однако внутри ЛДП такая out

®се же не вызывала. л.,„„линм определя-

Доверие избирателей, как становилось ЭКОНомического

л°сь наметившимся вступлением Япони ПОЛИТИКИ, толибе-

подъема. Что же касается оборонной и внешней политик р&л-демократов не могло не настораживать развертывание мощной: антиядерного движения, движения против американских баз на территории Японии, против втягивания страны в американск ою глобальную стратегию. Дальнейшее наращивание собственных вооруженных сил также если здраво оценить это явление, могло оказаться помехой открывшему ся Японии выходу на международный рынок, оставить ее позиции в конкуренции с США и европейскими странами, ухудшить политическую атмосферу для экономической экспансии в соседние государства Азии и Тихого океана, где еше не были забыты последствия японской агрессии. Трудно было либерал-демократам рассчитывать и на то, что наскоки на демократию, тем более замысел пересмотра конституции, повысит их авторитет в массах. Напротив, нараставшая в стране борьба в зашиту конституции способствовала укреплению влияния оппозиции. Об этом свидетельствовало, в частности, формирование в 1954 г. Народной лиги защиты конституции ставшей вскоре влиятельным звеном в системе массовой поддержки социалистов.

С началом 60-х годов, после отставки правительства Н.Киси. завершившего трудное дело пересмотра японо-американского Договора безопасности, и прихода нового лидера либерал-демократов — Х.Икзды, в политической деятельности правящей партии и правительства наметился заметный сдвиг акцентов, «сезон политики», по выражению японских политологов, сменился «сезоном экономики*. «Консерваторы, — пишет Синьитиро Танака, — вынуждены были понять, что их реакционная политика отрицания послевоенного либерализма и демократии вызывает критику со стороны общественного мнения, отпор, даже чреват опасностью с точки зрения сохранения их власти» (109, с.59 ]. Принятая в дальнейшем «последовательная стратегия экономического роста», считает упомянутый Танака (так же думают и многие другие японские специалисты;, «сильно послужила стабилизации базы поддержки консервативного режима* (109, с.60).

Государственная структура f бюджет, налоговая система, финансово-кредитные учреждения, находящиеся в распоряжении государства) была мобилизована на всемерное содействие отечественному предпринимательству — на поощрение быстрого развертывания промышленного производства внутри страны, на создание

пагоприятных условий для расширения экспорта японских товаров. аз работка и претворение в жизнь разного рода отраслевых программ в развитии народного хозяйства, способствовавших восстановлению, а затем бурному росту судостроения, металлургии, химическои промышленности и т.д., уступают место форми- ро нию шегосударственных планов, рассчитанных на более мЮіо перспективу (о реальном значении программировав» в Адской экономике см. [105. с.45—47 р.

*Сим»олоч новой политики стал «План удвоения национального а на 1961 —1970 гг.*. с которым выступило правительство ^йеоал-демократов во главе с Х.Икэдой. Обращаясь оо мере ясоб- мямости к парламенту и провозя через него законодательные *^ты опираясь на большинство фракции ЛДП. правительство сле- *** ' лозунгу: «что хорошо хтя приоритетных фирм, то хорошо ^ен экономики и для народа*.

В свое время «План удвоения национального дохода», а также угие меры государственного экономического регулирования подкрались советскими экономистами немалой критике — в унисон с критикой, которую в Японии развертывала оппозиция, указывая на теневые стороны политики «быстрого экономического роста». В реальности, однако, как сейчас признают и наши ученые, экономическая политика японского правительства «с точки зрения ставившихся перед ней целей хозяйственного развития* оказалась -юстаточно эффективной, имела возможность «подхлестывать и напаять эпический рост, а при необходимости вправлення внешнеторгового баланса достаточно быстро и уверенно ост> жать

перегревзюшуюся КОНЪЮНКТУ ру.. | I- . L1>TQUB

Вместе с тем правы и критики ЛДП. посколыл " быстрый экономический рост японской

довольно датгое время невзирая нзі <ло ^ КОНцентрашпо насе- тельные побочные последствия: чре;М р ^ з а1едом-

ЛЄНИЯ В узкой прибрежной зоне ИХ°°К~* . н мвог*х друпвенроб-

тельно, обострение жилищной, транспср-н- проблемы

лем; разрушение природной срезыи г зр^ ‘^т?таіание развития

национального политического зна ' .ьного обеспечения;

социальной инфраструкт>ры и системы _никновение такого перекосы в структуре народного ХОЗ*И^.пный цен. инфляция.

опасного экономического явления, ка P

захлестнувшая страну в первой ^^ДІ^^реднсгоп^* - СПЯ, КПЯ, а также вновь возникшие партш*среа^ бюдже-

ПДС и Комэйто при обсуждении годов ^к0^0Проектов посоциаль-

тов, при вынесении в парламент други- ^^ правительство за его

но-экономическим вопросам остро осу _ КЗпитала. концентрацию политику приоритета интересов Из*водства. Зашите тру-

?нимания исключительно на сфере ^ ь профсоюзных орга-

Дящнхся служила активная деяте/ наступления*, органи-

«изаций, особенно знаменитые *весе" совста профсоюзов

зовывавшисся по призыву Гснер - социалисты и ком-

Япоиин, в котором большое влияй» 0 сопровождался

«Унисты. Быстрый рост экономики, несомне

повышением материального уровня жизни практически всех слоев населения, но далеко не адекватным наращиванию общей экономической мощи страны, производительности труда.

С конца 60-х годов в экономической политике правительства ЛДП становится заметным усиление внимания к социальным проблемам. Такой поворот можно объяснять критикой со стороны оппозиции, рассматривая его в качестве вынужденной меры, но можно говорить и о реализме либерал-демократов, их дальновидности. Видимо, правильно и первое и второе суждение. Либерал-демократы не могли допустить разрастания недовольства большого контингента избирателей до пределов, угрожающих их власти.

В японской литературе подчас выделяется особый период в экономической политике ЛДП — конец 60-х — начало 70-х годов, для которого характерны усилия, направленные на преодоление вредных социальных последствий периода быстрого экономического роста. Один из исследователей ЛДП Тэцухиса Мацудзаки даже находит в нем признаки перехода от «экономического либерализма» к «политике социал-демократического типа» [152, 1991, № 423, с.97—99 J. Аргументируется такая оценка энергичными мерами правительства в ответ на обостряющиеся проблемы загрязнения и разрушения окружающей среды (символическим в этом плане было учреждение в 1971 г. при кабинете министров Управления по охране окружающей среды) и совершенствование системы социального обеспечения.

Действительно, с конца 60-х годов мероприятия по защите окружающей среды начали проводиться весьма интенсивно. Они резко изменили обстановку, благоприятствуя разрешению в Японии этой сложнейшей проблемы современности. В те же годы в парламенте были пересмотрены многие законы, определяющие социальную защищенность граждан. Одобрена и с тех пор осуществляется программа перестройки системы пенсионного обеспечения, ликвидирующая отсталость Японии в этой сфере от передовых стран Запада. Совершенствуется порядок страхования здоровья, по безработице и т«д.

Естественно, в заслугу правительства либерал-демократов можно поставить и последующие меры, способствовавшие более успешному, нежели в других капиталистических странах, преодолению структурного и экономического кризисов середины 70-х годов, а затем и глубокой перестройки всей экономики с учетом изменившихся внутренних и внешних условий ее функционирования. Не вдаваясь в подробности такой перестройки, которая осуществлена во второй половине 70-х — первой половине 80-х годов (этим плодотворно занимаются сейчас российские экономисты), отметим

ЛИШЬ. что речь идет о глубоком качественном преобразования ма тсриальио-техиическои базы японской экономики, крупна сдвигах в отраслевой структуре производства, в ресурсной базе

номического роста, в выработке новых подходов к государственному регулированию и т.д. [104, с.284 ].

Курс на создание народного хозяйства наукоемкого типа с низкой энерго- и материалоемкостью подкрепляется, в частности серией законодательных, административных и финансовых мер! прсдлзгзвшихся от имени правительства ЛДП и одобрявшихся парламентом. Темпы роста японской экономики существенно замедлились, но тем не менее Япония прочно вошла в чисто мировых лидеров, успешно конкурируя с США и странами ЕЭС. Во внутреннем и зарубежном общественном мнении за ЛДП закрепилось мнение как о партии, умеющей направлять экономическую жит по наиболее целесообразному руслу.

Чем же объяснить ВЫСОКУЮ эффективность правительственном политики ЛДП, а следовательно, и законодательной инициативы правящей партии в области экономики? Несомненно, во многом она определяется тем, что разработка предлагаемых государственных мер осуществляется при опоре на высококвалифицированный правительственный аппарат. Именно в нем, хотя часто с подачи организаций предпринимателей, рождаются, обосновываются, конкретизируются ценные, действенные предложения по экономике. В этом преимущество Совета по изучению политических вопросов ЛДП, в котором законопроекты проходят фактически лишь дополнительную обкатку, перед аналогичными органами партия оппозиции, которые должны полагаться главным образом на мнение собственных или сочувствующих специалистов.

Сам же правительственный аппарат имеет важный канал подпитки свежими идеями, разрешения возникающих сомнений, поиска оптимальных решений в виде системы консультативных советов, создаваемых при кабинете министров, министерствах и ведомствах на постоянной основе или временно. Формирование таких консультативных органов иногда осуществляется по решению парламента, но чаше — на основе правительственных указов. В советы, занятые обсуждением экономических проблем, вк.

“Л’Ся представители предпринимателей, правительственньи ор н°в, профсоюзов, общественности, ученые н ' ении

практики. И здесь правящая партия находится в л>таем‘

По сравнению с оппозицией: конкретный состав к * ||№1Г

обетов подбирается правительством. Это вызымет су^вешюе

“^довольство оппозиции, которая усматривает ПОСОСТаву

J^>Pe членов советов. Анализируя официальн отмечает 11

советов экономического характера, М.>до, напрям у подавляющее преобладание в них представителей финансовых кругов и крупных предприятий. Из 328 членов таких советов в начале 80-х годов на долю представителей предпринимателей приходилось 206 мест (62.8%). лицам из правительственных органов было прелоставлено 44 места (13.4%), а прочим осталось 78 мест (23,8%) 1155, 1983. N? 501, с. 195 ]. Заметим, что из тех же данных, на которые ссылается М.Удо, видно, что столь большое численное преимущество представителей капитала имеет место прежде всего в советах, изучающих специфические проблемы (например, связанные с ценными бумагами, процентами, экспортными сделками и т.п.). Там же, где перед советами стоят задачи, более непосредственно затрагивающие интересы разных слоев населения (налоговая и финансовая системы, промышленная структура), их преобладание не допускается или выражено не столь явно.

Видимо, основания хтя критики тенденциозности полбора состава консультативных советов имеются. Тем не менее среди российских ученых складывается мнение о том. что в принципе эти органы отличает не только профессионализм, но и нейтральность по отношению к групповым интересам, ориентация на общегосударственные цели. В них. как правило, ведущая роль принадлежит специалистам по обсуждаемым проблемам и экспертам, имеющим опыт работы в государственных учреждениях, а представительство социальных rpvnn со сталкивающимися интересами сбалансировано 1142, 1991. № 1, с-138—140].

Работа консультативных органов по актуальным, волнующим общественность проблемам широко освещается средствами массовой информации, нередко вызывая оживленную дискуссию, столкновение мнений, ее результаты публикуются в виде промежуточных и заключительных докладов. Такой демократический характер обсуждения, а также авторитетный состав консультативных советов создают благоприятную атмосферу для принятия целесообразных решений задолго до вынесения вопроса на парламентскую арену.

Экономические программы партий оппозиции

В то время как избиратели в своей основной массе экономические успехи страны, обеспечивавшие рост и их собственного материального достатка. связывали с правлением либерал-демократов, среди оппозиции укреплялось понимание недостаточности акций протеста. отрицания курса ЛДП. критики его отрицательных последствий, слабых сторон и т.п. Дія повышения своей популярности “ПОЗИЦИОННЫМ партиям необходимо было выдвинуть адьтер- нативные, более привлекательные для избирателя экономические решения, продемонстрировать собственную способность к эффективному правлению. Реальное соотношение политических сил в парламенте к тому же подсказывало, что ни одна из партий оппозиции не может оттеснить либерал-демократов, прийти г власти в одиночку, что путь к власти — через коалицию.

Вследствие реалистического осмысления обстановки, в которой развертывалось соперничество с либерал-демократами, все партии оппозиции вместо прежних разрозненных предложений по отдельным актуальным проблемам изложили в 70-е годы собственные концепции коалиции, включающие в себя развернутые экономические программы.

Первой на такой шаг решилась КПЯ. Разработанная ею экономическая политика. вошедшая составной частью в «Предложения по программе демократического коалиционного правительства» (1973 г.), призвана была, по выражению одного из авторов этого документа, К.Уэды, «соединять в себе защиту- жизненных интересов народа с мерами по осуществлению демократических преобразс ваний в экономике Японии» [155. 1974 № 363, с.181 J. К конкретным мерам по демократизации экономики отнесены пересмотр налоговой и финансовой систем в сторону их демократизации, а также введение демократического контроля над крупными промышленными предприятиями. Коммунисты заявили о себе как осторожные сторонники национализации, считая, что демократическое коалиционное правительство должно считать ее объектом только основные энергетические предприятия, создать объединенные энергетические корпорации с демократическим управлением их предприятиями и TJL

Несколько позже, когда Япония столкнулась с трудностями мирового экономического кри »са КПЯ опубликовала баї ее конк - ретные ^Предложения по экономике Японии. Планы перестройки с целью выхода из кризиса ? ( 977 г.). Главное существо этих предло- женин по собственной оценке КПЯ. состояло в «реформе в сторону экономическом демократии, которую ВОЗМОЖНО осуществить в рдм ка< капитализма и которая крайне необходимаД*я

? народного хозяйства* ([ 155.1977 N?419,С-381- одробяее

документесм. [103а. 1977. с 161—175Р-Развивая мыслъодо«- Ра^ическом контроле вал крупными предприятиями. -

отмечали два его аспекта Первый — предотврашениі *нной деятельности крупных предприятии, напра^еинои про™, трудящихся, мелких и средних предпринимателей, контроля — регули ров. .ние накопления капит н

“реаприятиями В первою очередь через Kwipo*

ЧИЯМ.І и отчуждение определят* части их неразделяемое прибыли на капиталовложения в «социально необходимые сферы* [33. с.80 ].

Почти одновременно с коммунистами в 1973—1974 гг со своими проектами программ коалиции выступили Комэйто («коалиционное правительство среднего пути*), СПЯ («народное коалиционное правительство»), ПДС («национальное правительство

реформистской коалиции») (об этих программах см. (98, с. 107

110. 136—138, 148—150]). Впоследствии эти партии попытались конкретизировать свои взгляды на пути экономического развития страны.

В 1978 г. со «среднесрочными планами экономического развития» выступила центристская оппозиция — ПДС и Комэйто.

В основе экономических взглядов демократических социалистов лежала идея построения «общества благосостояния» в рамках смешанной экономики — рыночного хозяйства с внесением в управление экономикой элементов планирования Исходя из принципа экономической, или производственной, демократии, они подчеркивали три необходимых для ее осущес і вления элемента: «публичность (открытость), участие и ответ^' оснность» [31, с.8 1. Особое внимание уделялось формированию системы «ответственности» на базе «понимания общности народа . что противопоставлялось классовому подходу. ПДС выступила за налаживание сотрудничества труда и капитала, требовала поднять переговоры между ними «на общегосударственный уровень в целях открытия перспектив стабильного развития экономики страны», высказалась за распространение практики переговоров также на отраслевой уровень и на предприятия. ПДС подчеркнула необходимость жесткой государственной политики в ценообразовании, более активного использования антимонопольных законов, справедливого распределения налогового бремени и общественных средств и т.д.

В среднесрочный план Комэйто было заложено резкое увеличение бюджетных ассигнований на народное благосостояние. Достичь этого, по мысли составителей плана, можно при гарантии каждому человеку права на частную собственность, свободу частной инициативы и непременном сочетании демократии и рыночной структуры. Особое значение придавалось «народному участию в принятии решений», «управлению обществом в форме урегулирования различных интересов на основе общественного участия* — более широкого, нежели решение вопросов в парламенте и местных органах власти [19, с.210 ]. Заметной особенностью плана Комэйто было повышенное внимание защите интересов мелких и средних предпринимателей.

Среднесрочный план экономического развития, разработанный социалистами [32 ], был утвержден в 1979 г.. позже, чем появились аналогичные документы других партий оппозиции. Конк ‘ предлагаемые в этом плане, направлены на улучшение жизни народа, избавление японской экономики от перекосов политики, ориентирующейся в первую очередь на нужды крупного капитала. Благосостояние, отмечали социалисты, «не даруется сверху, политика в интересах народа должна опираться на требования масс и на их участие в определении этой политики, на активное волеизъявление и участие трудового народа» [32, с.24 ].

На уровне управления в масштабах страны Социалистическая партия заявила о необходимости расширения участия представителей трудящихся в консультативных органах при министерствах и ведомствах, активного выражения мнения трудящихся в отношении обсуждающихся в парламенте законопроектов. На уровне производственных отраслей, сфер народного хозяйства партия выступила за усиление вмешательства профсоюзов в решение вопросов управления производством и капиталовложений, организацию движения за реформу здравоохранения, движения за кооперирование мелких и средних предприятий и т.д.; на уровне предприятий — за демократизацию управления и расширение участия трудящихся в нем.

Сбалансированное развитие японской экономики, в том числе ее структурная перестройка, направленная на большее удовлетворение внутреннего спроса, повышение качества жизни, ликвидацию различного рода диспропорций, должно быть достигнуто, по мнению авторов плана, через сочетание традиционных методов регулирования рыночной экономики с общественным контролем над частными капиталовложениями. Большое место отведено ограничению произвола монополий (включая контроль над монопольными ценами), демократическим переменам в налоговой политике, реформе кредитной системы с целью усиления финансирования мероприятий, связанных с народным благосостоянием, поддержке мелких и средних предприятий и сельскохозяйственного производства.

Попытки углубленной разработки экономических программ партиями оппозиции, безусловно, имели позитивное значение, прежде всего с точки зрения повышения качественного уровня парламентской деятельности каждой из партий — в нее вносилась кон- иептуальная определенность, создавалась хорошая база для оперативного реагирования на текущие проблемы и т.п. Партии получили возможность сравнить позиции друг друга, определить 10чки соприкосновения и различия, а следовательно, и пределы ,1,,ртийного сотрудничества в парламенте и вне его. Более четко наметились сферы совместных действий партий по отдельным актуальным проблемам.

Однако все эти программы, хотя и содержали ряд момент потенциально сближающих партии оппозиции, объединяют**’ роли не выполнили. За публикацией проектов программ ко” алиционных правительств не последовали интенсивные шаги оппозиционных партий по их согласованию, сохранялась настопо* женность в отношении возможных партнеров по коалиции.

Кроме того, перенос внимания партий оппозиции с политических проблем на коренные вопросы экономической ЖИЗНИ был по сравнению с действиями либерал-демократов, запоздалым и не столь глубоким, основательным. В экономических программах СПЯ и КПЯ по-прежнему чувствовалась преувеличенная идеологизация, преобладал критический, а не конструктивный акцент Последнее особенно ярко выразилось в критике коммунистами и социалистами идеи «государства благосостояния», являющейся стержнем (по крайней мере в пропаганде) экономической политики либерал-демократов.

«Из-за того, что отрицалась стратегия строительства государства благосостояния, несмотря на благоприятные условия, которые создавались высокими темпами экономического роста, Соцпаргия Японии, — признает один из теоретиков-социалистов С.Танака, — не смогла продемонстрировать способность к выдвижению и осуществлению законопроектов, обеспечивающих поиск решений, в которых увязывались бы воедино экономический рост и развитие социального обеспечения, благосостояния. Она не смогла противостоять политике быстрого подъема экономики, проводимой либерал-демократами в интересах промышленников» [109, с.65).

Оппозиция защищает послевоенные демократические завоевания

Выход на первое место в стратегии правящей партии проблем экономического, а затем и социально-экономического плана не означал, что либерал-демократы забыли провозглашенные ими программные политические задачи, однако методы их решения разительно изменились. Заметно проявился отказ от на. я ывания законопроектов неприемлемыми для оппозиции силовыми приемами, на основе имеющегося у либерал-демократов большинства в парламенте. В достижении поставленных политических задач упор сделан на постепенную подготовку общественного мнения, па размывание сплоченного сопротивления оппозиции и перетягивание на свою сторону отдельных ее партий.

Именно такая политика стала характерной для либерал-демократов в их стремлении добиться пересмотра конституции. У помина-

ПОЛ ни»" г-—. 1 ік^вая оценка оостановки

привела ЛДП к принятию решения «продолжить изучение*данной проблемы «вместе с народом» [20, 1966, с.179 ].

Но финансово-промышленные круги вновь напомнили либерал-

демократам о желательности перехода к более активным действиям. Председатель Никкэйрэн Такэси Сакурада в 1969 г. высказался на съезде этой организации за пересмотр конституции, а также опубликовал письменное обращение к ЛДП, в котором особенно настаивал на изменении 9-й «мирной» статьи Основного закона. Другие направления ревизии конституции, которую хотели бы осуществить консерваторы, — повышение роли императора, расширение полномочий кабинета министров. Тем не менее заметных шагов в данном направлении, если не считать пропагандистской деятельности Лиги депутатов — сторонников самостоятельной конституции во главе с бывшим премьер-министром Н.Кисн (создана еще в 1955 г.), ЛДП долгое время не предпринимала.

В начале 1980 г. упомянутая лига громко напомнила о своем существовании, направив в адрес депутатов префектуральных, го родских и прочих собраний рекомендацию добиваться на местах принятия резолюций с требованием пересмотра конституции. Осенью того же года в ЛДП возобновилась деятельность Комитета по изучению конституции. Дискуссии в нем показывают, что теперь либерал-демократы не настаивают, как прежде, на явно неприемлемых, отвергаемых большинством населения требованиях, участники дискуссии склоняются к курсу на постепенный, частичным пересмотр отдельных статей под предлогом их несоответствия современным реалиям и уже сложившейся практике (103а, 1984,

с 122—124]. ШШ

Противостоять консерваторам в их попытках создать условия для пересмотра конституции помогают как систематические выступления представителей партий оппозиции в парламенте с анализом возможных негативных последствий в случае претворения в жизнь такого замысла вопреки воле большинства населения, так и большая разъяснительная работа среди населения, которую ведут Народная лига защиты конституции, °"^Д*“***ииая главным образом социалистов и их сторонников в профсоюзах и общественных опганизаииях. и Совет связи различных круто», вы

важному вопросу, вызывают каждый раз очередную волну взаимных упреков и подозрений, однако в целом подтверждают желание сохранить нынешнюю конституцию в неизменном виде.

Долгосрочная пропагандистская кампания ЛДГІ напраьленная на изменение общественного мнения, дает определенные плоды, но к коренным переменам взглядов населения на нынешнюю конституцию не привела. Об этом свидетельствуют проводимые средствами массовой информации опросы. Так, в ходе обследования, осуществленного газетой «Иомиури» в апреле 1991 г., 83% опрошенных позитивно оценили конституцию, 45% указали, что ее отдельные положения не соответствуют нынешней международной обстановке, и лишь 33% считали необходимым их пересмотр. 20% высказались за фиксацию в конституции права Японии на самооборону. С господствующими в Японии настроениями ЛДП не может не считаться, поскольку для пересмотра конституции (ст.96) требуется не только 2/3 голосов в обеих палатах парламента, но еще и согласие на такое решение парламента со стороны большинства избирателей, выявляемое путем референдума или специальных выборов [5а. с.771—772].

Сильное сопротивление в парламенте встречают и многочисленные попытки либерал-демократов выхолостить декларируемые конституцией политические и гражданские права и свободы через принятие законов частного характера. И в этом случае, как и в проблеме пересмотра конституции, правящая партия применяет ту же тактику позиционной войны, постепенного завоевания господствующих высот, а если это не получается, снимает свои настояния до «лучших времен*.

Вот несколько примеров, когда либерал-демократы вынуждены были спускать флаг атаки.

В 1969—1974 гг. ЛДП пять раз вносила на обсуждение парламента законопроект о передаче в ведение государства синтоистского храма Ясукуни, который не просто хранит память о японцах, погибших в агрессивных войнах, но и, воспевая их доблесть, оправдывает захватническую политику Японии прежних лет. Этот законопроект так и не был принят [93, с.137 ]. Апелляция оппозиции к положениям конституции помогла ей воспрепятствовать превосходящей в парламенте силе либерал-демократов, спекулировавших і тому же на патриотических чувствах населения.

В 1972 г. по инициативе премьер-министра Э.Сато была предпринята попытка усилить законодательство о сохранении государственной тайны. Либерал-демократы исходили в первую очередь из перспектив развития технологического сотрудничества Японии і США, особенно в области разработки и производства новейше

ьоенной техники (законодательные положения о наказаниях з; р J

глзшение военных секретов имеются, но в США недовольны их 'мягкостью* и ограниченностью сферы применения). Сопротивление парламентской оппозиции помешало осуществлению этого

замысла.

В 1978 г. Т.Фукуда высказался в парламенте за возвращение к

данному вопросу, а позже, когда к руководству пришел Я.Накасонэ, оН был поставлен в практическую плоскость. Министерство юстиции в 1985 г. разработало новый проект закона об охране государственной тайны, предусматривавший введение различных наказаний за ее разглашение, включая пожизненное заключение и смертную казнь, причем понятие «государственная тайна» определялось довольно туманно. Одновременно со внесением законопроекта в парламент либерал-демократы приняли меры к его широкому разъяснению и организации принятия резолюций префектураль- ными и другими местными собраниями в его поддержку.

Партии оппозиции увидели в законопроекте угрозу послевоен- ным демократическим завоеваниям, попытку резко ограничить свободу печати, создать юридическую базу для репрессий против неугодных властям лиц, особенно тех, кто выступает с антивоенных позиций. Общественность выразила солидарность с парламентской оппозицией, против законопроекта выступила Японская ассоциация газет. В такой обстановке либерал-демократы сочли благоразумным отозвать законопроект из парламента, а правительство высказалось за его основательный пересмотр. В октябре 1986 г. Я.Накасонэ заявил, что правительство от намерения добиваться принятия закона об охране государственной тайны не отказывается [7,1986, с.83; 103а, 1987, с.30-31; 1988, с.27 ].

Весной 1978 г. кабинет министров, возглавляемый Т.Фукудсй, внес в парламент два законопроекта, направленные на усиление борьбы против действий ультралевых группировок, взявшихиа вооружение. в частности, угон самолетов. Законопроекты допускали судопроизводство без участия защиты. На это в парламенте немедленно и бурно отреагировали социалисты и коммунисты, подурившие широкую поддержку от профсоюзов, других о6щсств®™*“ организации. Был сформирован Народный совет связи * защиту независимого и демократического судопроизводства, в парламент короткий срок переданы протесты от более 6 тыс. различных организации Либерал-демократы воздержались от постановки законопроектов на голосование [ 103а. 1980. с.35

Осенью того же 1978 г Т.Фукуда дал указание єкт законов о действиях в случае возникновения ЧР^В обстоятельств Управление национальной обороны П°РУ** полнило, подготовило соответствующие предложения лучили одобрение кабинета министров. Это вызвало горячие дебаты в парламенте.

СПЯ и КПЯ усмотрели в планах создания законов для «чрезвычайных обстоятельств», тем более что какой-либо реальной угрозы для Японии не существовало, новые попытки ущемления демократии, формирования условий для втягивания Японии в опасную внешнеполитическую стратегию США. Социалисты и коммунисты договорились о совместных выступлениях против различных реакционных законопроектов в парламенте, были согласованы совместные действия также с Генеральным советом профсоюзов Японии

Комэйто первоначально положительно оценила действия правительства, но в итоге развернувшейся внутри партии дискуссии осудила планы введения нового закона. Руководство же ПДС полностью оказалось на стороне либерал-демократов, более того, се председатель И.Касуга на сессии парламента потребовал ускорить принятие закона о действиях в чрезвычайных обстоятельствах. Это, естественно, ослабило сопротивление парламентской оппозиции.

Либерал-демократов интересовала, однако, не только позиция парламентских партий, но и общие настроения общественности, а о а встретила действия правительства с настороженностью. Поэтому дело ограничилось общей дискуссией в парламенте, конкретный законопроект на его рассмотрение не вносился [103а, 1980, с.37— 39 ]. Так же поступили либерал-демократы и позже, в 1984 г., когда они пустили еще один пробный шар, опубликовав доклад начальника Управления национальной обороны, в котором обосновывалось пожелание наделять «силы самообороны» особыми полномочиями в обстоятельствах, признаваемых правительством чрезвычайными или критическими.

Интересна судьба еще одного замысла консерваторов — относительно учреждения специального закона о политических партиях. Первый проект такого рода был разработан исследовательской организацией финансово-промышленных кругов — Обществом модернизации (Кнндайка кёкай). В 1984 г. в парламентский Совет по вопросам политической этики поступил другой проект, разработанный теперь уже в ЛДП, но оказавшийся похожим, как две капли воды, на первый. Предложения либерал-демократов включали такой порядок официального признания политической партии, который позволял автоматически отвергать возможность легального существования партий, ставящих под сомнение спра ведливость капиталистического общества, выдвигающих задачу его радикального преобразования. Перед партиями ставилось условие претворять в жизнь опубликованные ими программы исключительно через своих депутатов в парламенте и органах местного самоуп-

явления, сотрудничать в деле «гладкого» (т.е.

бдения работы парламента и муниципалитетов, «вносить вклад

предотвращение революции*. Еще одним условием _ партии предлагалось сделать либо определенный процент голосов, собранных на паРламентских выборах, либо наличие у нее более 35 депутатов в обеих палатах парламента, либо сбор более 100 тьк. подписей лиц, имеющих право на участие в выборах. Кроме того, выдвигалась идея учреждения наделенного большими полномочиями Комитета по политическим партиям (10 депутатов парламента, которые должны избираться от политических партий в соответствии с их численным представительством в парламенте). Наконец, проект либерал-демократов предусматривал введение дотации политическим партиям из государственной казны, распределяемой пропорционально числу имеющихся у партий депутатов парламента [128. с.29—30).

Очевидно, что в первую очередь либерал-демократы хотели нанести удар по КПЯ, и можно понять коммунистов, осудивших этот проект как проявление «фашизма японского образца», «новое издание» репрессивного Закона об охране общественного порядка, действовавшего в мрачные времена военно-полицейского режима. Но одновременно предложения ЛДП прямо затрагивали интересы и других, мелких партий, претендующих на участие в работе парламента и органов местного самоуправления, ставя фактически под вопрос само их существование.

Законопроект либерал-демократов был расценен как откровенно антидемократический. Столкнувшись с отрицательной реакцией на планы введения закона о политических партиях, его инициаторы воздержались от внесения проекта на обсуждение парламента. Более поздние события, когда ЛДП опубликовала свои планы политической реформы, показали, что многие идеи этого проекта сохранены, хотя и предстают в новом обличье.

Настойчивость правящей партии, развертывание ею мощивд » длительных пропагандистских кампаний все же нередкопрг заметному повороту общественного мнения, к созданию для принятия и тех законопроектов, которые напрям> ю j3T ют проблемы демократии, носят откровенно идеоло

окраску. /„„<•

Так, стремясь возродить в стране празднование «кигзн«Ці^

основания легендарной японской империи, относима Н.Э.). который » императорской Японии

Дения идеи «исключительности», «пре пигтгком духе,

воспитания патриотизма в реакционном, ^пяя^нтсоатвеКТ.

ЛДП, начиная с 1957 г., девять раз і вующую поправку к Закону о нацис

несмотря на сильное сопротивление парламентских групп КПЯ и СПЯ, на поддержку их со стороны профсоюзов, прогрессивной интеллигенции, закон был пересмотрен, празднование возобновлено, хотя и под новым названием «Кэнкоку кинэмби» (День основания государства) [93, с.129—130 ].

К концу следующего десятилетия, в 1979 г., после мощной пропагандистской подготовки, взывавшей к национальным чувствам населения, либерал-демократам удалось провести через парламент закон о летосчислении по годам правления императора, при котором с восхождением на престол каждого нового императора отсчет годов начинается заново. Характерно, что в этом случае правящая партия для достижения своей цели прибегла к организации массового движения. Заранее была создана специальная ассоциация сторонников традиционного летосчисления (гэнго), включившая помимо либерал-демократов также членов ПДС и НЛК; кроме того, был учрежден Народный конгресс за легализацию «гэнго*. По инициативе либерал-демократов резолюции в пользу «гэнго* приняли 46 префектуральных собраний [93, с. 135—136 ]. В подобной обстановке против принятия закона в парламенте решились голосовать только депутаты от СПЯ и КПЯ. Таким образом, эта, по меткому выражению японоведа Ю.Д.Кузнецова, архаическая, но зато «стопроцентно японская» система летосчисления, которая ранее не считалась обязательной, теперь получила юридическую силу [103а, 1981, с.ЗО—31J.

Как сохранить мирный выбор Японии?

Начиная с 60-х годов новые нюансы возникли и в политической борьбе вокруг проблем обороны и внешней политики. С одной стороны, СПЯ, КПЯ продолжали активные выступления против любых признаков милитаризации Японки, втягивания страны в различные опасные международные конфликты под флагом солидарности с США, против расширения японо-американского военного сотрудничества, причем парламентскую деятельность в этом духе коммунисты и социалисты стремились подкрепить массовыми движениями, вновь пошедшими на подъем во время войны в Индокитае. Хотя и непоследовательно, не доходя до признания необходимости вступления Японии на путь нейтралитета, против военно-политического союза с США, превращения Японии в крупную военную державу, а тем более ее ядерного вооружения, выступали и центристские партии — Комэйто и ПДС. С другой стороны, добившись формирования национальных вооруженных сил, установив союзнические отношения с США, правящая партия также не теряла чувства реальности, заботилась о сохранении за Я имиджа миролюбивого государства. Определенные шаги пиея принимавшиеся как для повышения оборонной мощи страны так и ДЛЯ углубления японо-американского военного сотрудничества были с учетом этого дозированными, носили умеренный характер

В свое время у нас не придали значения тому факту, что в 1976 г. правительство Японии, возглавляемое Такэо Микн, провозгласило ограничение расходов на оборону при определении ежегодного бюджета пределами одного процента валового национального продукта (ВНП). Это решение было принято на уровне правительства, а не в ка честве законодательного акта, тем не менее парламент стал строго следить за его соблюдением. Лишь такому настойчивому политику, готовому идти напролом невзирая на критику парламентской оппозиции, не считаясь с возмущением общественности, какЯ.Накасонэ, удалось однажды, в 1986 г., провести правительственное решение, допускающее превышение установленного лимита оборонных расходов. Можно подвергать сомнению действительные размеры расходов на оборону (считается, что если подсчет производить по формуле НАТО, то фактически они возрастут до 1,5% ВНП), но налицо труднопреодолимый барьер для сторонников милитаризации экономики, существование которого помогает Японии повышать конкурентоспособность своей продукции на международной арене. Это серьезный фактор, сдерживающий наращивание вооруженных сил и развертывание военной промышленности.

В дополнение к этому следует отметить «три принципа», касающиеся экспорта вооружений. Сформулированные правительством еще в 1949 г., они не допускают вывоза оружия и военной техники 1) б «страны коммунистической сферы*, 2) в страны, экспорт в которые запрещен решениями ООН, 3) в страны, которые участвуют в международных конфликтах или в которых имеется опасность возникновения вооруженных конфликтов [11, 1987, C.108J. Оппозиция неуклонно защищает эти принципы. Острые дебаты в связи с их соблюдением возникали в 1976 и в 1981 гг., но лишь в 1983 г. правительству и ЛДП удалось провести решение, допускающее, в виде исключения, экспорт японских вооружений в США в рамках двухстороннего военно-технического обмена и сотрудничества и в соответствии с японо-американским Договором «ости. Очевидно, что, несмотря на высокий научно-технический потенциал и большие производственные возможности, Япония не последовала примеру США и многих других развитых стран и не стала поставщиком на емкий мировой рынок вооружении.

в СССР было опубликовано множество книг и статей о «милита- ризации> Японии. С точки зрения фактической, как правило, в них ошибок нет. Но оценки, к которым приходили авторы, чаще всего были преувеличенными. Тенденция к милитаризации, отражающая устремления наиболее реакционных кругов и вызывающая настороженность не только в самой Японии, но и у ее соседей, не забывших о последствиях ее прежней агрессивной политики, выдавалась за действительную милитаризацию.

Конечно, количественный и особенно качественный рост «сил самообороны», увеличение затрат на их содержание — реальности современной Японии. Замалчивать эти факты недопустимо, но преувеличивать их роль и значение не следует. Основной рост численности личного состава японских вооруженных сил произошел в конце 50-х годов, когда быстрое развертывание сухопутной армии должно было возместить вывод американских наземных войск из Японии. Позже крупных изменений в этом плане не отмечалось: численности «сил самообороны., установилась на уровне, который, по оценке правительства Японии, минимально необходим для самообороны, в 1,5—2 раза меньше, чем вооруженных сил Великобритании, Франции, ФРГ (267,8 тыс. человек по штатному составу и чуть более 240 тыс. человек фактически в конце 70-х годов) [8, с.93 J.

По темпам роста расходов на оборону Япония, можно сказать, долгое время шла впереди тех же Великобритании, Франции, ФРГ, но по общему объему этих расходов Япония далеко отстает от них.

Япония — страна, у населения которой, как принято говорить, «ядерная аллергия». Могло ли правительство либерал-демократов идти наперекор господствующим настроениям? Безусловно, нет. Вместе с тем, отвергая вооружение Японии ядерным оружием, провозгласив себя сторонницей общего сокращения ядерных вооружений в глобальном масштабе, ЛДП посчитала возможным пропагандировать идею прикрытия Японии американским «ядерным зонтом».

В 1968 г., когда оппозиционные партии выступили в парламенте с проектом резолюции против ядерного вооружения Японии, за запрещение ядерного оружия, либерал-демократы ответили собственной программой «неядерной политики» из четырех пунктов: 1)

имея целью ликвидацию ядерного оружия, актуальной задачей считать реально возможное сокращение ядерных вооружении, 2)

твердо придерживаться «трех неядерных принципов» HL производить, не иметь и не ввозить ядерное оружие; 3) гарантия безопасности Японии зависит от американских ядерных сил сдерживания на основе японо-американского Договора безопасности; 4) активно развертывать мирное применение ядернои энергии, в полной мере используя его выгоды, вносить вклад в мировой научно-технический прогресс [11, 1974, с.43].

Оба проекта, оппозиции и ЛДП, ие вышли за сталию обсуждения

в парламенте. Однако дискуссия содействовала ааюрешш^^ ” неядерных принципов» в практической политике Японии Rr^T

SM. 1969 г. премьер-министр Э.Сато^^Гии^п^ центе вопроса о судьбе остававшихся оккупированными островов Рюкю (главным из которых является Окинава) заявил что правительство хотя и соглашается с сохранением на них американских военных ба.;, но держит курс на возвращение островов без ядерного оружия. В ноябре того же года Сато публично подтвердил намерение правительства твердо соблюдать «три неядерных принципа», включав отказ от ввоза в Японию ядерного оружия и при чрезвычайных

обстоятельствах.

В дальнейшем эта линия правительства Японии стлда активно

пропагандироваться на международной арене, в том числе с трибуны ООН. Оппозиция тем самым поставлена фактически в положение наблюдателя за соблюдением «неядерных принципов*. Правда, время от времени она выступает за их законодательное оформление, что, безусловно, имеет позитивное значение. Голос оппозици и f парламенте, например, заставлял премьер-министров страны освобождаться от таких членов правительства, которые высказывались не в унисон с «неядерными принципами», и даже ставить перед США, хотя и в осторожной форме, вопрос о ненарушенив этих принципов при транзите американских военных кораблей и самолетов через японскую территорию. В то же время включение «трех неядерных принципов* в практику японского правительства пошло на пользу либерал-демократам, содействовало укреплению их позиций внутри страны, повышению международного авторитета.

Позитивно воспринята большей частью японской обшествет- ностн также линия правительства на активное использование ядер- ной энергии только в мирных целях, на международное сотрудничество Я пон ни в этом вопросе. Оппозиция же внимательно следит за состоянием действующих АЭС, требует от правительства соответствующего жесткого контроля, лишь в СПЯ часть чл поддерживает всплески настроений местного населения нов дальнейшего строительства АЭС.

В 1978 г. Япония и США одобрили «Руководящие Двустороннего сотрудничества в обдастн обороны», рнн Документа активизировало контакты военных ведомств дву Что выразилось, в частности, в планировании совм я

операций, проведении совместных учений, укреплении обеспечения вооруженных сил и ТД. Вместе с тем в принципы* внесена оговорка о том, что деадян 1157» і ^производятся в соответствии с японскими зак

№ 1, с.23 ]. А вскоре в японских военных кругах укрепилась концепция «обороны исключительно ради обороны».

Как совместный документ, касающийся принципов оборонного сотрудничества с США, так и новая японская концепция, заменившая предшествующую ей «самостоятельную оборону», расширяют рамки военных приготовлений Японии. Но и в данном случае оппозиция сохраняет возможность поставить под контроль конкретные мероприятия японо-американского военного сотрудничества, пределы выполнения новых обязательств Японии в военной сфере.

Если не вдаваться в крайности, не преувеличивать искусственно значение отдельных событий 60—70-х годов, то приходится признать, что оборонная и внешняя политика Японии в этот период определялись прежде всего экономическими интересами нации и многострадальным историческим опытом японского народа, его нежеланием допустить возрождение милитаризма. Когда в политике правящих кругов верх брали идеологические и союзнические соображения, оппозиция, прежде всего ее левое крыло в лице СПЯ и КПЯ, немедленно апеллировала к общественности, помогая возвращать страну на позиции умеренного, здравомыслящего союзника США и «члена свободного мира», избегающего прямого участия в острых конфликтных ситуациях, тем более втягивания в вооруженные инциденты -