2. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ В КОНЦЕ 80-х гг.

Почему и в связи с чем в недрах жесткой однопартийной системы произошли столь существенные перемены? Каковы были их истоки и последствия?

Изменения в значительной мере были обусловлены объек­тивными причинами. Деградирующая, но все еще сильная то­талитарно-авторитарная система обнаружила неспособность разрешать многочисленные внутренние противоречия, нако­пившиеся в обществе. Однако наличие кризиса не могло авто­матически привести к образованию массовых общественных движений. Как известно, в брежневские времена в условиях нарастания кризисных тенденций возникло диссидентское дви­жение, объединенное гуманистическими и демократическими принципами, но так и не ставшее массовым политическим движением.

После 1985 года, несмотря на сопротивление партийно-государственной бюрократии, многое изменилось.

Если прежде официальная пропаганда утверждала в со­знании людей представление о незыблемости однопартийной политической системы, о марксизме-ленинизме как единственно верном учении, ставшим монопольно господствующей идеоло­гией, в условиях переживаемых страной перемен, благодаря развитию гласности, начался сложный процесс переоценки традиционных ценностей в массовом сознании. Раньше то­тальный контроль подавлял инакомыслие, любую оппозицию, теперь стал утверждаться идейный плюрализм, что создавало благоприятную почву для плюрализма политического.

Вместе с тем нарастало разочарование и неудовлетворен­ность традиционными (формальными) политическими инсти­тутами: КПСС, ВЛКСМ, профсоюзами с их иерархичностью, заорганизованностью, заформализованностью.

Ощутимые перемены общественных настроений стимули­ровали массовые общественные движения. Современные по­литологи дают им разные определения. Представляется наи­более полно отражающим сущность этого явления определе­ние Э. Гидденса [30], рассматривающего данные движения как коллективные попытки содействия общему интересу или достижения общей цели через коллективное действие вне сферы сложившихся институтов. По его мнению, движения обычно не участвуют прямо в борьбе за политическую власть и дей­ствуют лишь в определенных сферах политики. Они нередко более радикальны, чем партии, имеют подвижные границы, для них характерна организационная рыхлость, неопределен­ность численного состава.

По определению другого политолога Г.И. Марченко, обще­ственно-политические движения — это политические явле­ния, не входящие непосредственно в государственные и партий­ные структуры, но оказывающие влияние на политическую жизнь [31]. К общественно-политическим движениям отно­сятся как организации непосредственного, прямого влияния на политические решения (например, лоббистские организа­ции, профсоюзы), так и массовые, имеющие стихийную, спон­танную природу. Различна степень политизации социальных движений. Сильнее политизированы экологические, антиво­енные, национальные, обычно трансформирующиеся в актив­ные политические силы; практически вне политики действуют духовные движения, коллекционеров и т.д.

Во второй половине 80-х гг. начинается бурный рост мас­сового движения «снизу». Сотнями возникают нетрадицион­ные, неформальные группы, кружки, фонды, комитеты об­щественного управления и другие самодеятельные объедине­ния и организации. Они стимулировали общественную актив­ность в самых разных сферах жизни и творчества: в экологии и культуре, науке и технике. Нередко неформальные органи­зации возникали на основе профессионального интереса: ох­рана памятников, психологическая помощь и т.д. Постепенно происходила политизация сознания их участников.

Социальная база отечественных общественно-политических движений отличалась неоднородностью. В первую очередь ее составляла интеллигенция, вернее та ее часть, которая под­держала призыв М.С. Горбачева к развитию гласности и де­мократизации. Эта социальная группа включала в себя пре­имущественно городскую интеллигенцию, так называемых «шестидесятников», веривших в «социализм с человеческим лицом» и возможность реформирования существовавшей сис­темы. Они занимали определенные посты, были связаны с университетскими кафедрами, прессой, телевидением, радио... В критике тоталитаризма они шли дальше М.С. Горбачева. Используя свое положение в обществе, действовали изнутри системы. Им удалось стимулировать процесс радикализации общественного сознания.

Активно проявила себя и молодежь. В отличие от старше­го поколения она создавала неформальные объединения и дей­ствовала «вне системы». Молодежные неформальные органи­зации обращались непосредственно к массам, призывали к участию в митингах, демонстрациях, актах гражданского не­повиновения и т.д. Их усилия были направлены на организа­цию внешнего давления на власть.

Массовые общественно-политические движения возникали и в центре, и в регионах.

Осенью 1986 года в Москве при «Комсомольской правде» возник Клуб социальных инициатив (КСИ), его лидерами были Б. Кагарлицкий, осужденный в 1982—83 гг. за «инакомыслие», М. Малютин, Пельман и другие. Его участники видели смысл перемен в раскрепощении социальной активности людей, в возможности свободного проявления и использования ими ини­циативы [32], В 1986—1987 гг. в стране действовали самые разные неформальные объединения: общественно-политичес­кий клуб «Судьба человека», группы «Демократия и гуманизм», «Гражданское достоинство», «Народное действие», «Мемори­ал» — в Москве; клуб «Перестройка», Дельта», «Земля и все­ленная», «Мемориал» — в Ленинграде.

С конца 1986 года в Москве и Ленинграде, в некоторых регионах были созданы координационно-информационные цен­тры неформальных движений, проводились дискуссии, «круг­лые столы», конференции, семинары, распространялись бюл­летени с информацией об их работе. В августе 1987 года воз­никли Всесоюзный социально-политический клуб (ВСПК) и Федерация социально-общественных клубов (ФСОК). Их объединяла идея самоорганизации масс «снизу» для поддерж­ки политики перестройки «сверху». Их идеология — разные варианты демократического социализма, хотя заметными были и антикоммунистические настроения. Довольно широко были представлены патриотические группы «Патриот», «Родина», «Отчизна», «Отечество», «Молодая Россия», «Русь» [34] и т. д.

На этом этапе группы «неформалов» объединяло то, что Горбачев называл «социалистическим плюрализмом». Одно­временно каждое общественно-политическое движение стре­милось стать активной и весомой политической силой, чтобы реализовать далеко не всегда совпадавшие интересы разных социальных групп. В этих устремлениях «неформалы» были поддержаны значительной частью прессы. В конфликтах с партийными структурами, хозяйственными управленцами де­мократическая пресса всегда оказывалась на стороне «нефор­малов», подчеркивая важность включения масс в обществен­ную жизнь, в политический процесс.

Весной 1988 года деятельность общественно-политических движений активизировалось в связи с подготовкой и выбора­ми делегатов на XIX Всесоюзную партийную конференцию, впервые поставившую вопрос о реформировании политичес­кой системы. К этому времени все более обнаруживался раз­рыв между словами о перестройке, реформировании обще­ства и ухудшением состояния дел в стране. Сопротивление преобразованиям со стороны консервативной части партийно-государственного аппарата, произвол, коррупция в центре и на местах породили волну митингов, манифестаций, на кото­рых ораторы публично излагали свои взгляды, давали оценки происходящим в стране процессам.

Движение «неформалов» вышло на новый уровень в раз­витии демократических инициатив: возникают «Народные фронты». Это одна из форм самодеятельных общественных движений, действовавших в рамках Конституции СССР, про­возглашавших в их программных документах цель «содейство­вать курсу партии на перестройку».

Летом 1988 года на базе 46 клубов и групп был образован Московский народный фронт демократического направления. В его Координационный совет вошли Л. Бабушкин, Б. Кагар­лицкий, М. Малютин, М. Шнейдер и другие. Они видели в народном фронте форму самоорганизации масс «снизу» в про­цессе борьбы за глубокую и радикальную перестройку. Их цель была ликвидация командно-бюрократической системы, создание «общества демократического самоуправляющегося социализма...» [35].

Разделяя общие идеалы, провозглашенные в период де­мократизации, МНФ дистанцировал себя от правящей партии, поскольку КПСС ответственна за пережитые страной и наро­дом страшные трагедии. Кроме того, по мнению лидеров МНФ, любая партия ставит своей целью борьбу за захват и удержа­ние власти, а народный фронт — за влияние на власть.

Новые политические лидеры сознательно расширяли базу своих движений путем создания «дочерних» группировок и слияния их в «свободные» ассоциации, координируемые из центра. Активисты Московского Народного фронта поддерживали связь центра с регионами, периодически появляясь в Воркуте, Кузбассе, Чите и т.д., что характеризует процесс возникновения массовых общественных движений одновре­менно как стихийный и сознательный.

В ходе образования новых политических сил происходило их размежевание. В сентябре 1989 года был создан Объединен­ный Фронт трудящихся России (ОФТ). Хотя МНФ и ОФТ провозглашали своими целями демократизацию, социализм и перестройку, но они предлагали разные конечные цели, такти­ку, методы борьбы и т. д. МНФ оформился как социал-демок­ратическая организация, выступавшая против однопартийно­сти, стремившаяся к реорганизации КПСС и превращению се в партию парламентского типа.

Народные фронты сложились в Ленинграде, Горьком, Свер­дловске, Челябинске, Новосибирске, Иркутске, Ростове-на-Дону, Ставрополе и других крупных городах России. Они бо­ролись за демократию, социальную справедливость, экологи­ческую безопасность. Народные фронты в регионах устанав­ливали информационные связи, координировали отдельные действия. Однако единого российского народного фронта со­здать не удалось.

Процесс объединения был осложнен тем, что региональ­ные народные фронты находились в стадии становления, были раздроблены и малочисленны. Информационные связи толь­ко-только стали налаживаться, а организационные еще не стали устойчивыми и полнокровными. Кроме того, имелись и более глубокие причины: относительно аморфное социально-поли­тическое состояние общества со слабой артикуляцией полити­ческих интересов, с отсутствием зрелых институтов демокра­тии, ее инфраструктуры; отсутствие независимых от государ­ства экономических структур, на которые можно было опе­реться, экономическая дезинтеграция. Недемократические традиции, мифологизированное сознание большей части об­щества, еще не преодолевшего «стереотипов», рожденных в условиях диктата КПСС — это наследие тоталитарного про­шлого, которое практически невозможно было преодолеть за короткое время, послужило серьезным препятствием на пути к объединению в единый общероссийский демократический народный фронт.

Активно возвестили о себе во второй половине 80-х гг. национальные движения в союзных республиках в форме на­родных фронтов. Внешние поводы для их образования были разные: в Прибалтике — борьба за признание незаконным пакта Молотова-Риббентропа 1939 года, в Армении и Азер­байджане — проблема Нагорного Карабаха; в Молдавии — замена славянской графики на латинскую и т. д. Внутренние причины были общими: углубляющийся системный кризис, медлительность и непоследовательность в проведении реформ, с помощью которых стремились усовершенствовать государ­ственный социализм и т.д. Лидеры национальных движений основную цель усматривали в борьбе за суверенитет против диктата центральной союзной власти. Национальная идея выступила в этот период в качестве консолидирующего фак­тора.

Но народные фронты союзных республик, оппозиционно настроенные по отношению к центру и стремившиеся уйти от его власти, стали бороться за чистоту национального состава своих государств. В итоге была допущена дискриминация не­коренного населения, особенно русского. Реакцией на такие действия стало образование интерфронтов, выступавших за единство и равные права всех граждан независимо от их на­циональности и места проживания.

Характерно, что в бывших союзных республиках народ­ные фронты оказались более массовыми, сплоченными и цен­трализованными, чем в России. В течение всего 1989 года интенсивно возрастала их роль в политической жизни страны, особенно регионов. Народные фронты и интерфронты стре­мились к участию в работе властных структур или воздей­ствию на КПСС в качестве оппозиционных сил. Шел процесс их быстрой политизации и превращения некоторых из них в политические организации: «Саюдис» в Литве, «Рух» на Укра­ине и др. При их непосредственном участии менялись цели национальных движений» от достижения национального суве­ренитета к полной государственной независимости и выходу из СССР.

В 1987—1989 гг. сформировалось еще одно действительно массовое движение, которое, по мнению ряда авторов, можно определить как «новое рабочее движение» [37] в отличие от аналогичного движения России начала XX века. На лето 1989 г. и 1990 г. пришелся пик массовых забастовок шахтеров Дон­басса, Кузбасса, Воркуты, Караганды; были созданы стачеч­ные комитеты. Позже забастовали труженики других отрас­лей крупнейших промышленных регионов страны, поддержав­шие призывы рабочих организаций и выдвинутые ими требо­вания.

«Новое рабочее движение» прошло в своем развитии ряд этапов [38]. В 1987—1988 гг. небольшие группы рабочих-активистов вели организационную и пропагандистскую работу; устанавливали связи между наиболее активными регионами: Москвой, Ярославлем, Ленинградом, Свердловском, Литвой, Латвией и т. д. К этому времени относится образование рабо­чих клубов и союзов, которые представляли собой новые фор­мы самодеятельной активности рабочих. Эти объединения не отличались большой численностью, как правило, не превы­шавшей 40—50 человек. Инициативная группа, состоявшая из 5—7 человек, выступала «генераторами идей и действий». Рабочие группы и объединения стремились уделять основное внимание социальной и экономической защите своих членов. По существу это была профсоюзная работа, но не в рамках официальных профсоюзов [39]. В 1989 году были созданы стачечные рабочие комитеты и их региональные объединения, на основе которых формировались чисто политические объе­динения, опиравшиеся на авторитет и исполнительный аппа­рат стачкомов. Этот этап завершился созданием в 1990 году в г. Новокузнецке на I съезде независимых рабочих движений и организаций Конфедерации труда. Все стачкомы и союзы трудящихся формально заявили о своем вступлении в нее.

В течение 1990 г. в рабочем движении проявилась тенден­ция «тред-юнионизации», то есть развития в профсоюзном русле. Началось создание независимых профсоюзов. В октяб­ре 1990 г. на шахтерском съезде в г. Донецке был образован Независимый профсоюз горняков (НПГ). Произошла проф­союзная переорганизация Конфедерации труда и большинства стачкомов, хотя большинство рабочих организаций продол­жали оставаться политически ориентированными.

В рабочем движении были представлены разные полити­ческие взгляды, но преобладающими стали две противополож­ные позиции. Первая состояла в ориентации на марксизм и единого коллективного собственника с одновременной при­верженностью демократическим свободам, организацией ра­бочих советов с широкими экономическими и политическими правами, установлением новой «диктатуры пролетариата», но без повторения того, что уже было в нашей истории. Это мар­ксистская рабочая партия — партия диктатуры пролетариата. Лидерами ее в тот момент были Н. Лезгин, Ю. Леонов.

Вторая выразилась в стремлении к радикализации демок­ратических реформ, недоверии к прежним номенклатурным структурам, отрицании монопольного положения КПСС в си­стеме власти. Данную позицию заняли Совет рабочих комите­тов Кузбасса, Донецкий городской рабочий комитет, демокра­тическое рабочее движение Варгашора и другие. Лидеры этих крупных рабочих организаций проявили себя прагматиками, способными к объективному анализу политической обстанов­ки, оказавшимися более терпимыми к разнообразию форм собственности, чем представители МРП-ПДП.

Летом 1990 года по стране прокатилась волна шахтерских забастовок, во время которых трудящиеся г. Воркуты выдви­нули требования «вывода с предприятий парткомов КПСС; национализации имущества КПСС» и т. д., а в резолюции 1 съезда шахтеров СССР об отношении к КПСС прозвучал при­зыв лишить КПСС привилегированного положения на наших предприятиях и в учреждениях...» [40] и т. д. Новое рабочее движение стало важным фактором политического процесса в стране. Оно было вызвано к жизни объективными обстоя­тельствами. В первую очередь, это был протест против «запо­ведей» системы, действовавшей в 60—70-е годы, которые от­стаивали приоритет интересов государства, а не работников. Кроме того, отсутствовал механизм выявления и урегулиро­вания конфликтов между государством (работодателем) и работником.

В отечественном рабочем движении выделяются некото­рые особенности: инициативу проявили представители базо­вых отраслей производства, особенно добывающих, а не са­мые квалифицированные и образованные работники, хотя врачи и учителя позже поддержали почин шахтеров. Рабочие использовали стачки, забастовки, силовые «нецивилизованные» способы разрешения противоречий, чтобы сформировать сис­тему цивилизованных трудовых отношений.

Стачки нанесли очевидный ущерб экономике, они взрыва­ли стабильность в обществе. В новой социально-политической ситуации это было стихийное противостояние, борьба с систе­мой. Общественно-политические движения второй половины 80-х гг. продемонстрировали способность социально-активной части трудящихся оперативно реагировать на «болевые точ­ки», возникавшие в обществе, они предваряли действия влас­тей и принуждали их к принятию выдвигаемых требований. Особенностью массовых движений был их критический на­строй по отношению к существовавшей системе власти. Это обусловливало одновременно их силу и слабость. С одной сто­роны, негативная интеграция помогала мобилизовать крити­чески настроенные широкие слои населения и соединить их усилия для достижения поставленных целей. Но с другой сто­роны, они были неустойчивыми, быстро утрачивали инициа­тиву, поскольку пока не выработали позитивной программы.

В 1989 году в СССР насчитывалось около 60 тысяч самоде­ятельных общественных организаций, периодические издания которых (на 1 ноября 1989г.) включали 540—550 единиц ежегодно, под их влиянием находилось не менее 20 млн. че­ловек взрослого населения страны.

В общей сложности в стране к концу 80-х гг. действовали социальные движения следующих направлений: за националь­ное возрождение, интернациональные в поддержку перестрой­ки, региональные национальные фронты, демократические движения антисоциалистического типа, антисоциалистические организации антидемократического характера, движения ра­бочих клубов, движение за создание независимых профсою­зов, кооперативное движение и движение предпринимателей, движение мелких собственников, движение за создание партии зеленых, движение за создание социал-демократических партий, анархо-синдикалистское движение, группы и движе­ния христианско-демократического направления, конституци­онно-демократические группы и организации; историко-про­светительские движения и т. д. [41].

В республиках: Армении, Азербайджане, Эстонии, Литве, Латвии, отчасти Грузии и Молдавии население почти полнос­тью участвовало в формальных и неформальных движениях. В Туркмении, Киргизии, Таджикистане неформальные орга­низации и движения только зарождались. Большее распрост­ранение они получили в городах, незначительное влияние ока­зывали на сельские районы.

В 1989 году начался новый этап в развитии «неформаль­ных» движений. Они стали объединяться вокруг Межрегио­нальной депутатской группы. Были предприняты две попытки образовать Межрегиональную ассоциацию демократических организаций — МАДО в сентябре 1989 г. в Ленинграде, но­ябре 1989 г. в Челябинске. В эту ассоциацию пожелали войти Народные фронты Ленинграда, Москвы, Ярославля, Челябин­ска и других городов, а также представители национально-демократических движений Украины, Белоруссии, Молдовы, таких регионов, как Балтия, Кавказ, Средняя Азия.

На второй конференции Межрегиональная депутатская группа взяла курс на консолидацию политически ориентированных фор­мальных и неформальных социальных движений в стране. Прак­тически завершился процесс организационного оформления оп­позиции, открыто противостоявшей КПСС и ее политике.

Под давлением демократических общественных движений были внесены изменения в статью 6-ю Конституции СССР, отменившие монополию КПСС на власть и закрепившие прин­цип политического плюрализма в Конституции. Эти идеи по­лучили дальнейшее развитие в «Законе Союза Советских Со­циалистических республик об общественных объединениях», принятом 16 октября 1990 года [42].

В конце 80-х годов КПСС находилась в центре политичес­кого спектра страны, она была реальной политической силой, объединяла в своих рядах 17—18 млн. человек, из них в России 11—13 млн. человек. Однако в 1989 г. начался процесс внут­реннего размежевания, который усилился с января 1990 года. Фактически партия погружалась в состояние глубокого кри­зиса: шел массовый отток рядовых ее членов, особенно рабо­чих и молодежи, недовольных результатами непоследователь­ной политики «перестройки»; почти прекратили свою деятель­ность первичные партийные организации; произошло разме­жевание по платформам и группировкам, которые отличались по идейным, политическим и нравственным установкам. Со­циологические исследования, проведенные в 1990 г., свиде­тельствовали о том, что партия разделилась на две асиммет­рические части, противостоявшие друг другу, но в основном совпадавшие с контурами аппарата (партийно-государствен­ной номенклатуры) и партийной массы. По мнению исследо­вателя А. Возьмителя [43], главное противоречие, отражав­шее сущность кризиса партии, заключалось в разрыве и про­тивостоянии между аппаратом — «носителем и хранителем авторитарно-бюрократических тенденций» и тяготевшей к де­мократии партийной массой, разбуженной апрелем 1985 года. По сути это было противоречие между двумя взаимоисключа­ющими моделями партий: с одной стороны, тоталитарной, жестко централизованной, заидеологизированной, подавляв­шей свободу личности и инициативу снизу; с другой — демок­ратической, основанной на суверенности каждого своего чле­на, толерантности, прямом включении партийной массы в формирование и реализацию ее политики.

Причины кризиса в партии, как и в обществе, были общи­ми. Они крылись в самоисчерпании системы с присущими ей неэффективными, экстенсивными методами хозяйствования, репрессивностью, подавлением инакомыслия. Во второй по­ловине 80-х гг. начался объективно необходимый ее слом, взамен стали создаваться новые структуры и механизмы.

Слом тоталитарно-авторитарной системы повлек за собой кардинальные изменения в самой партии. В 1990 г. в связи с подготовкой к XXVIII съезду активизировался процесс разме­жевания по идейным платформам.

В январе 1990 г. состоялась первая конференция Демок­ратической платформы КПСС к XXVIII съезду. Ее лидерами были представители Межрегиональной Депутатской группы Ю. Афанасьев, Б. Ельцин, Г. Попов и другие. Они стремились отказаться от авангардного типа партии, предлагали превра­тить КПСС в партию парламентского типа, освободившуюся от авторитарно-бюрократических тенденций. С этой целью предлагалось изменить ее организационные принципы: отме­нить демократический централизм, отдать приоритет террито­риальным структурам, перейти на федеративный принцип устройства партии, обеспечить независимость партийных орга­низаций союзных республик, права меньшинства и т. д. [44].

Представители марксистской платформы ориентировались на идеи «истинного» социализма, идеалы К. Маркса, Ф. Эн­гельса, В.И. Ленина, освобожденные от сталинских извраще­ний [45].

Ортодоксальное коммунистическое течение (инициатор Н. Андреева) отстаивало священность и неприкосновенность принципов коммунизма, выступало за коммунистические ориен­тиры, против «очернительства» революционной истории и по­пыток отбросить страну к «буржуазной демократии» [46] и т. д.

М.С. Горбачев и часть его сторонников придерживались социал-демократических и отчасти либеральных взглядов, из­ложенных в заявлении XXVIII съезду КПСС «К гуманитарно­му и демократическому социализму». Они провозглашали не­обходимость создания гражданского общества, правового го­сударства, принципа разделения властей, многообразия форм собственности, включая и «трудовую частную собственность», регулируемый рынок, идейный и политический плюрализм и т.д. [47].

В 1990 г. в КПСС произошли и организационные измене­ния. Коммунистические партии ряда союзных республик зая­вили о своей независимости от КПСС, образовалась Коммуни­стическая партия РСФСР. Она была создана в июне 1990 г. на конференции делегатов, избранных на XXVIII съезде от России, конституированной в Учредительный съезд КП РСФСР. Первым секретарем ЦК КП РСФСР был избран И.К. Полоз­ков, работавший ранее первым секретарем Краснодарского крайкома КПСС, олицетворявший победу консервативных сил.

В конечном итоге на рубеже 80—90-х годов в стране сло­жилась такая обстановка, для которой было характерно от­сутствие единой власти... Реформаторы все более утрачивали контроль над ситуацией.

Таким образом, в специфических условиях кризиса в ре­зультате разрушения политических структур советского обще­ства его социально активная часть раскололась на различные слои и группы, выразителями интересов которых стали раз­личные социальные и общественно-политические движения.

В целом деятельность общественно-политических движе­ний и объединений явилась основой подготовки социальной базы для перехода к многопартийной системе.

Общественно-политические движения конца 80-х гг. яви­лись действенным средством политической активизации насе­ления. Массовые движения и новые политические партии ока­зали влияние на изменение приоритетов развития: от пере­стройки с коммунистической перспективой до отказа от соци­алистического выбора. Существенные изменения произошли в общественном сознании, начался активный процесс его ради­кализации, освоения либерально-демократических ценностей.

Общественно-политические движения содействовали воз­никновению новых институтов — независимых профсоюзов, молодежных объединений и т.д., стали школой гражданского самоуправления, положив начало становлению гражданского общества.

Во многом благодаря их воздействию инициированный «сверху» перестроечный процесс утратил эволюционность и стал обретать обвальный характер.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Верт Н. История советского государства 1900—1991. М.,1992. С.473; История России XIX—XX вв. Курс лекций. Ч.2. Брянск, 1992. С.91; и т. д.

2. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М. 1995. С.280.

3. См.: Рыжков Н,И. Перестройка: история предательств. М., 1992. С.368.

4. Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. М., 1994. С. 477.

5. Бри М. Михаил Горбачев — герой гуманистического демонтажа. (Попытка социально-исторического портрета) // Полис. 1995. №2. С.112, 118.

6. Цит. по: Власть и оппозиция... С.279.

7. Горбачев М. Оглянуться назад, чтобы посмотреть вперед // Свободная мысль. 1995. № 3. С.4.

8. Согрин В. Политическая история современной России. 1985—1994. От Горбачева до Ельцина. М., 1994. С. 19.

9. См.: Материалы XXVII съезда КПСС. М., 1986. С. 139, 140.

10. Горбачев М. Оглянуться назад, чтобы посмотреть вперед... С.8.

11. Материалы Пленума ЦК КПСС. 27 -28 января 1987. М., 1987. С.7—8,15,16; Горбачев М. С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М., 1988. С. 31, 71.

12. См.: Власть и оппозиция... С. 284.

1З. Цит. по кн.: Власть и оппозиция. С. 305.

14. Горбачев М. Перестройка и новое мышление... С. 44.

15. Проект Закона о гласности // Политология. Энциклопедический словарь. М., 1993. С. 62.

16. Власть и оппозиция... С. 291, 292.

17. Там же.

18. Правда. 1988. 5 апреля.

19. Власть и оппозиция... С. 293.

20. Материалы XIX Всесоюзной конференции КПСС. 28 июня — 1 июля 1988. М.1988. С.38.

21. Там же. С. 71.

22. Перестройка. Десять лет спустя. (Апрель 1985 — март 1995). М., 1995. С. 70.

23. См.: Реформирование России: мифы и реальность. М., 1994. С. 19, 22.

24. Правда. 1994. 18 мая.

25. Власть и оппозиция. С. 317.

26. Цит. по кн.: Россия сегодня. Политический портрет в докумен­тах 1985-1991. М., 1991. С. 21.

27. Власть и оппозиция... С. 312.

28. См.: Программное заявление XXV1I1 съезда КПСС. К гуманно­му, демократическому социализму // Россия сегодня... С.32—45.

29. Перестройка. Десять лет спустя. С. 117.

30. Гидденс Э. Революции и общественные движения // Диалог. 1992. №6-7. С. 64.

31. Основы политологии. М., 1992. С. 12.

32. Сёмина Л, По законам гражданского времени // Диалог. 1990. №1. С. 85, 86, 71.

33. Власть и оппозиция... С. 296.

34. См. подробно: Сёмина Л. По законам гражданского времени... С. 71-86.

35. Там же.

36. Там же.

37. Россия сегодня. Политический портрет в документах 1985—1991 г. М., 1991. С. 319.

38. Россия сегодня... С. 319-321.

39. Россия сегодня... С. 325-335.

40. Россия сегодня... С. 355, 357.

41. Реформирование России: мифы и реальность. М., 1994. С. 27!

42. Закон Союза Советских Социалистических Республик об обще­ственных объединениях // Россия сегодня... С. 29—31.

43. См. подробно: Возьмитель А. Кризис в партии // Коммунист. 1991. № 3. С. 15, 16.

44. Демократическая платформа (к XXVIII съезду КПСС // Россия сегодня... С. 99.

45. Программа марксистской рабочей партии — партии диктатуры пролетариата (МРП-ПДП) Проект Н.Лезгина // Россия сегод­ня... С. 89-92.

46. Положение о Всесоюзном самодеятельном обществе «Единство», выступающем за ленинизм и коммунистические идеалы // Рос­сия сегодня... С. 78—81.

47. К гуманному, демократическому социализму. Программное за­явление XXVIII съезда КПСС // Россия сегодня... С. 32-44.