РЕГИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ КАК КАТЕГОРИЯ НАУКИ 1.2.1. Концептуальные подходы к анализу региональной идентичности

В рамках общей идентификационной матрицы существует взаимосвязь между региональной и политической идентичностью. Ввиду того, что наше исследование посвящено проблеме идентичности в российских регионах, целесообразно уделить особое внимание данному вопросу.

Понятие региональной идентичности по своей природе является междисциплинарным, относящимся к различным научным областям: социологии, политологии, географии. В современном мире проблема региональной идентичности, равно как регионального самосознания, постоянно актуализируется на фоне перманентной реструктуризации политических, геостратегических, этнических, социальных и других изменений, оказывающих серьёзное влияние на население того или иного региона, понимание им своей истории и самости, а также на взаимосвязь и развитие тех или иных территорий.

Региональную идентичность можно определить как состояние индивида, основывающееся на рефлексивном ощущении личного тождества и принадлежности к той или иной территории, оказывающее влияние на то, как индивид трансформирует пространство вокруг себя. При этом региональная идентичность имеет чёткое структурное оформление, которое образует ряд защитных механизмов, направленных на противодействие влиянию извне. Кроме того, данный феномен предполагает включение индивида в региональный социум без потери его личной идентификации^[130].

Механизм формирования своеобразной «региональной самости» является постоянным для каждой личности в какой-либо момент времени при условии, что в обществе наличествуют готовые территориальные образы, с которыми индивид соотносит своё «я», идентифицируя самого себя с

каким-либо пространством. Важно то, как индивид относится к той или иной территории: понимает её как близкое ему «по духу» или населению пространственное образование, чувствует сопричастность его истории, ощущает ли родственную связь; или, наоборот, считает его враждебным по отношению к себе и (или) тем, с кем он себя идентифицирует.

Изучением региональной идентичности занимается комплекс дисциплин, состоящий из гуманитарных, общественных наук и философии. Дисциплинами, традиционно уделяющими значительное внимание региональной идентичности, являются политология, экономика, социология, география, этнология и этнография, психология, история, регионоведение и другие самостоятельные и вспомогательные разделы той или иной науки. Все они, так или иначе, используют научный аппарат теории идентичности, «облачая» его в собственный научный дискурс, а также используя соответствующую терминологию, характерную для каких-либо региональных исследований^[132].

Что касается специфики теоретического изучения региональной идентичности, то ряд учёных ставит под сомнение сам факт данного процесса, так как рассуждения о региональной идентичности, по их мнению, не имеют ничего общего с реальной жизнью^[133]. Такой подход вызывает

сомнения по нескольким причинам. Во-первых, рассмотрение региональной идентичности под различным углом зрения, формирование соответствующих концепций и теорий может оказывать значительное влияние на политический курс государства. Реализация теории на практике может повысить эффективность политики государства в той или иной сфере. К примеру, региональная идентичность может сыграть решающую роль в сплочении населения вокруг лидеров или реформ, мобилизовать общественную волю и социальные процессы. Кроме того, многочисленные исследования региональной идентичности проводятся также с целью изучения её воздействия на социум, изучения причин формирования групп, а также дальнейшего формулирования соответствующих концепций и планов действий.

Выделяют несколько уровней измерения региональной идентичности, каждый из которых характеризуется своим языком научного описания и методологией. Во-первых, это измерения, связанные с воздействием физического пространства на коллективное сознание жителей региона, их мировоззрение и отношение к территории. Во-вторых, исследования истории освоения пространства региона, его культурного и социального уровня, а также ценностных и эмоциональных установок относительно региона. Кроме того, это исследование коллективной истории и культурных особенностей населения. На основании полученных данных формируется научная картина, раскрывающая отличительные черты исследуемой территории. В-третьих, это аксиологические исследования, направленные на рассмотрение динамики влияния культуры на развитие регионального самосознания, а также политических установок по отношению к «своей» территории. В-четвёртых, изучение символического пространства, сложившегося в регионе: репрезентация знаков, «привязывающих» жителей к региону, формирование

ментальной карты. И, наконец, в-пятых, прогнозирование будущего региона на основании фактов успеха^[134].

Одним из ключевых понятий в изучении региональной идентичности является понятие пространства. Именно дифференциация пространства выступает в качестве одной из основ формирования региональной идентичности, способствуя складыванию отличительных особенностей той или иной территории, а также различных представлений о ней. При этом региональная идентичность, равно как и любая другая, приобретается в результате соответствующей идентификации, для которой значимы представления об особенностях «собственного» пространства и «территориальной» общности, что выступает базисом ощущения принадлежности к конкретному месту и осознания себя частью проживающей в данном регионе группы. Значительную роль играет также символическая значимость самой территории, её образ на локальном и глобальном уровнях^{[135] [136].}

Региональная общность, проживающая на какой-либо территории, объединена в первую очередь какими-либо едиными представлениями, которые играют значительную роль в формировании региональной идентичности. Данные представления складываются в процессе изменения социальной среды и окружающего мира, а также накопления опыта. Всё это приводит к формированию общности интересов и сознания, а также ощущения единства с «территориальной» группой, солидаризации с её

3

членами .

Для изучения региональной идентичности также важно понятие региона. Данную категорию в широком смысле можно определить как некоторое территориальное образование, обладающее набором уникальных

характеристик, а также сходными географическими и культурными параметрами, которые в значительной степени влияют на структуру взаимоотношений между проживающими на данной территории группами. Для границ регионов может быть характерна как чёткость, которая также может быть закреплена юридически, так и размытость ввиду каких-либо изменений (политических, этнических, экономических и других), что в итоге может привести к конфликту идентичностей и затруднениям в региональной идентификации. Кроме того, для региона могут быть равно присущи и не присущи следующие особенности, по которым мы можем группировать условно произвольное пространство в регионы: единство исторической судьбы территорий, составляющих регион; уникальные культурные особенности; этническая общность населения; географическая общность территории; близкие экономические и политические связи. Варьирование какого-либо из этих параметров может привести к серьёзным изменениям в региональной идентификации. Такие изменения могут использоваться в социальной инженерии элитными группами, желающими внести коррективы в объективную реальность с целью создания благоприятной для себя ситуации¹.

Следовательно, для региональной идентичности определяющим является состояние и качество территориальных взаимодействий, тех связей, которые создаются на базе совместного проживания членов разного рода социальных групп, каждой из которых присущ свой тип идентификации.

сформироваться открытый позитивный тип идентичности, способствующий развитию региона, а также взаимодействию с другими регионами и государством в целом. В противном случае складывается противоположный тип, характеризующийся замкнутостью населения региона на «своей» территории, отказом от какого-либо взаимодействия, что в конечном итоге может послужить отправной точкой к формированию абсолютно независимого типа идентичности, который может «перерасти» в локальный уровень, что в итоге приведёт к отторжению региона.

Региональная идентичность является то, что она может генерироваться как исключительно самой территориальной общностью, так и складываться под влиянием внешних факторов. Наряду с доминирующим типом идентичности в регионе может сосуществовать вспомогательный тип; все эти варианты находятся во взаимосвязи и взаимно влияют друг на друга^[137].

Региональная идентификация является управляемым процессом. Изменения в её структуре важны как для тактических, так и стратегических задач менеджмента региона^[138]. Управление такого рода процессами актуализируется ещё сильнее в связи с постоянным ускорением процессов глобализации и интернационализации, а региональная идентификация является одним из тех факторов, которые вносят серьёзные корректировки в мировые процессы. Причиной такого влияния во многом служит регионализация политического пространства, подпитываемая дифференциацией населения, что создает препятствия на пути к глобальному миру и ускоряющейся экономической унификации.

Необходимо подчеркнуть, что, в целом, региональная идентификация представляет собой элемент сознания социума и самосознания, в котором проецируется коллективное сознание территориальной общности, а также понимание региональных интересов и взаимоотношений. Кроме того,

региональная идентификация является важнейшим условием сохранения территориальной общности как таковой.

Изучением идентичности в современном мире, как уже говорилось ранее, занимается значительное количество учёных по всему миру. Работы, освещающие разные грани этой проблемы, выходят на всех языках. В данном разделе мы хотели бы остановиться на российских исследованиях в области региональной идентичности.

В начале обзора рассмотрим работы, целью которых является концептуализация исследуемого феномена, объяснение его структуры и сути. Так, в работе Н. А. Шматко и Ю. Л. Качанова «Территориальная идентичность как предмет социологического исследования»^[139] предлагается собственный семантический метод изучения территориальной идентичности, основанный на принципе исследования личности через анализ пристрастности сознания. Образы территорий, которые играют одну из главных ролей в данном методе, рассматриваются как своеобразные «мировоззренческие миры»: в результате территориальная идентичность личности раскрывается через отношения образов в системе интериоризованных объектов^{[140] [141].}

С точки зрения географии, пользуясь соответствующим научным подходом и методологией, рассматривает в своих работах региональную идентичность Л. В. Смирнягин . Он отмечает, что региональная идентичность является одной из важнейших тем для изучения в зарубежной географии, в отличие от отечественной. Однако при всём этом зарубежные географы, по мнению автора, понимают региональную идентичность как нечто второстепенное. Такой подход нельзя признать плодотворным, но, возможно, именно он приводит к продуцированию в России уникальных исследований, не основывающихся на западном багаже географической

науки. Л. В. Смирнягин подчеркивает, что большинство представителей академического течения в российской географической науке рассматривают исследуемый предмет в русле социологии и культурологи: под региональной идентичностью подразумевается ими некое чувство принадлежности к сложившейся на определённой территории общности людей, и возникающая на этой основе солидарность с земляками по причине совместного проживания на одной территории на данный момент или в прошлом^[142]. Учёный формулирует следующие причины возникновения региональной идентичности у населения: страховка от социальных бедствий,

удовлетворение психологической нужды в солидарности, разделение с группой ответственности за свои социально значимые действия, выделение своих и чужих, прогнозирование поведения других людей, самопознание^{[143] [144]. Вместе с тем, несмотря на понимание разными авторами региональной идентичности в описываемом ключе, Л. В. Смирнягин подчеркивает, что число «истинно географических», «пространственных» исследований растёт, и что обращение к географии приведёт к дальнейшему «излечению»: отказу от пренебрежения протяжённостью, местом и границей при описании}

3

идентичности в том или ином регионе» .

Значительный вклад в развитие теории региональной идентичности внесли Д. Н. Замятин, Н. Ю. Замятина. Одной из тем, которым посвящены работы данных учёных, является рассмотрение научных подходов, которые используются при изучении региональной идентичности в академическом сообществе. Д. Н. Замятин в статье «Идентичность и теория: гуманитарно­географические подходы и дискурсы» раскрывает модели исследования региональной идентичности. Гуманитарную географию учёный определяет как междисциплинарное научное направление, изучающее различные способы представления и интерпретации земных пространств в человеческой деятельности. Для данного направления характерны такие операционные

понятия, как «культурный ландшафт, географический образ,

пространственная идентичность, региональная мифология, а также последовательный учет обилия определений термина «территориальная идентичность», используемого во многих гуманитарных и социальных науках»^[145].

Д. Н. Замятин выделяет следующие подходы к рассмотрению территориальной идентичности: плюралистический, основой которого

является «представление о множествах территорий, в отношении которых могут самоопределяться те или иные личности, группы, сообщества людей»; феноменологический, ориентированный на разработки ментальных схем инструментального описания взаимоотношений человека с конкретным местом, территорией; главную проблему при этом составляет переход от физического к метафизическому представлению территории, которая может пониматься как некое «второе тело» субъекта территориальной идентичности; онтологический, «предполагает разработку бытийных аспектов территориальной идентичности», где гений преобразует место, а место есть онтологическая необходимость, граничащая с небытием^[146].

Кроме того, Д. Н. Замятин говорит о двух ключевых идеологических подходах к пространству, господствующих в современной науке, - это современный марксизм и постмодернизм в сочетании с постструктурализмом. В рамках марксизма пространство есть «важнейший элемент капиталистического производства», которое обеспечивает устойчивость капиталистической системы и должно воспроизводиться. Постмодернизм же не предлагает какого-то единого «плана действий», а представляет собой набор методологий, призванных сокрушить модернистское понимание пространства, и обосновать современные социокультурные процессы, ориентированные на создание трансграничного космополитичного общемирового пространства^{[147] [148] [149].}

Что касается перспектив изучения территориальной идентичности в рамках гуманитарной географии, учёный считает, что «сочетание феноменологических и онтологических моделей территориальных идентичностей с опорой на первичные методологические модели понятия пространственности» есть одно из наиболее «удачных» направлений. Кроме того, по мнению Д. Н. Замятина в научных исследованиях региональной идентичности можно использовать когнитивные индуктивные модели, что

Л

может стать преимуществом гуманитарной географии в России .

Подробнее остановимся на трудах по теории идентичности Н. Ю. Замятиной. В работе «Территориальная идентичность: типы

-5

формирования и образы территории» учёный стремится раскрыть сущность территориальной идентичности, рассматривая её под различными углами зрения. Территориальная идентичность, по ее мнению, представляет собой комплексное явление, соприкасающееся с личной и коллективной идентичностью; в качестве особой проблемы рассматривается соотношение «вертикальных» и «горизонтальных» составляющих феномена идентичности. Предлагаемые подходы к решению проблем помогают при анализе значительного числа вопросов в области региональной идентичности^[150].

Н. Ю. Замятина выделяет два основных подхода к определению территориальной идентичности: изучение отражающихся в пространстве общественных отношений (социо-центрический подход) или изучение самого пространства (пространственно-центрический подход). Первый подход распространяется в первую очередь на изучение местных сообществ, в то время как второй - на представление о территории. Однако данное разделение весьма условно, так как существуют весьма «тесные связи между членением пространства обществом и пространственным членением самого общества», что свидетельствует о взаимозависимости данных подходов друг от друга^[151].

К региональной идентичности обращается в своих работах также М. П. Крылов. Она воспринимается им в «контексте единства прошлого и современности как своего рода географически осмысленный фактор в эволюции человека»^{[152] [153]. Региональная идентичность часто выступает предметом частых научных дискуссий, что, по мнению ученого, объясняется неизученностью проблемы, различными установками исследователей, а также понятийной неупорядоченностью. Многие авторы связывают региональную идентичность и сепаратизм, что в корне неверно. Сам же М. П. Крылов понимает региональную идентичность как «совокупность пространственно выраженных, в конечном счёте, социокультурных отношений, связанных с понятием «малая родина» . В разных условиях региональная идентичность выражается по-разному, что также приводит к различиям в результатах исследований. По мнению ученого, недостаточно изучать лишь пространственную составляющую территориальной идентичности, так как она «характеризует тонус, стиль, уклад, внутреннюю энергетику местной жизни», неправильно также делать акцент на мобильность «при отождествлении социальной мобильности с мобильностью пространственно-территориальной, а укоренённости - с пассивностью, инертностью, препятствием для свободы»[154]. Наряду с этим необходима осторожность при использовании релятивистских подходов, акцентирующих своё внимание на «имидже» и «брендинге» как единственном проявлении региональной идентичности. Требуется своеобразная «балансировка» между подходами, формирование комплексной методологии для изучения проблемы. Используя такого рода рекомендации, исследователь сможет представить наиболее полную картину региональной идентичности в той или иной стране[155].}

Схожих взглядов в трактовке региональной идентичности придерживается М. Н. Губогло, определяя её как «отношение человека к своей малой родине, к земле, на которой он родился или живет и работает»^{[156] [157].}

М. В. Ноженко и Н. Б. Яргомская понимают региональную идентичность как «социально-психологическое ощущение принадлежности к

-5

региональному сообществу» . Границы понимания региона как ментального образования в их рассмотрении совпадают с пределами населенности той группы, с которой соотносит себя индивид.

Иную точку зрения на региональную идентичность выражает

А. А. Гриценко. Учёный отмечает, что регионализм сознания возможен при наличии у населения пространственно-дифференцированной рефлексии^[158]. Региональная идентичность, по мнению А. А. Г риценко, неразрывно связана с историческим наследием и исторической памятью, общим культурным ландшафтом, относительной этнической однородностью групп населения, проживающих на общей территории, а также с общей экономической структурой и политической системой. Помимо этого, существует ряд фоновых характеристик, оказывающих косвенное влияние на процесс формирования и структурирования региональной идентичности^[159].

Н. П. Миронова определяет региональную идентичность как способ особой самопрезентации индивида или территориальной общности, в рамках которой они оценивают собственное положение по отношению к внешнему миру^[160]. Она рассматривает региональную идентичность как важный элемент социальной идентичности личности, выделяя при этом в структуре региональной социальной идентификации две базовых составляющих - знания, выступающие в качестве представлений об отличительных чертах собственной «территориальной» общности и осознание себя её членом, а также оценку особенностей собственной территории, отмечая при этом важное для региональной идентификации представление о территориальных связях^[161]. Н. А. Галактионова, в свою очередь, добавляет, что «региональная идентичность основывается и на экономических возможностях региона, его месте в общегосударственном историческом процессе»^{[162] [163] [164].}

Г. С. Корепанов полагает, что региональная идентичность «выступает

~ 3

как процесс интерпретации региональной уникальности» , за счёт которого определённый регион приобретает институционализацию в конкретном сообществе. Региональная идентичность, по его мнению, также выступает базисом для развития наиболее позитивных местных символов и характеристик регионального сообщества. Такое сообщество обладает определённым набором маркеров, в которых выражается символический и социальный капиталы, определяющие интересы и практики региональных элит. Автор замечает, что региональная идентичность выступает как «осознание интересов, индивидуальных когнитивных механизмов,

мотиваций индивида, которые лежат в основе формирования межличностных связей», а также как осознание «групповых и межгрупповых феноменов, в терминах их преимущественного порождения коллективным региональным

4

сознанием» .

Необходимо также отметить исследования в области региональной идентичности М. С. Назукиной. Учёный в процессе политологического анализа понятия фокусируется на осознании неким сообществом собственной региональной «самости», определяя региональную

идентичность как «процесс интерпретации регионального своеобразия, через который региональная уникальность приобретает институционализирован­ные черты в определенных символах и мифах сообщества»^[165]. По мнению учёного, региональная идентичность связана с продуцированием общих для каких-либо групп смыслов, оказывающих влияние на внутригрупповые отношения, а также поддерживающих символическую целостность региональных сообществ. М. С. Назукина выделяет в структуре региональной идентичности культурно-ценностный и стратегический компоненты. Первый представляет собой совокупность ценностных особенностей сообщества, второй - плановое использование этих особенностей региональными элитами с целью достижения каких-либо практических или личных целей^{[166] [167].}

Стоит уделить внимание также исследованиям Д. С. Докучаева. Он отмечает, что региональная идентичность есть «одна из многих идентификаций, общность которых составляет основу идентичности человека» . Региональную идентичность Д. С. Докучаев определяет как «представления человека о себе в сопоставлении с общностью, локализованной в части социально освоенного пространства Мира»^[168]. Учёный выделяет два основных уровня, на которых проявляется региональная идентичность человека - личностный и социальный^[169].

По мнению А. М. Карпенко, региональная идентичность «задаёт рамки социально-политического действия, является инструментом социально­политической мобилизации, играет значительную роль в процессе конструирования социально-политического пространства региона»^{[170] [171], потому изучение данного феномена занимает столь важное место в политической и}

7

социологической науке .

Схожей позиции придерживается Ю. С. Сёмина, которая отмечает, что региональная идентичность в силу того, что она «охватывает важные элементы самоидентификации личности», является «мощнейшим ресурсом для социальных и политических действий, как созидательных, так и экстремистских»^[172]. Потому изучение данного феномена и корректирование его вектора существенно в политической науке и практической политике^{[173] [174] [175].}

Р. Ф. Туровский в работе «Соотношение культурных ландшафтов и региональной идентичности в современной России» рассматривает процесс эволюции региональной идентичности в России в 1990-е годы, делая акцент на состоянии современного культурного ландшафта в стране, так как он

-5

лежит в основе идентичности субъектов федерации . Важным, по мнению учёного, является изучение соотношения природного и культурного ландшафтов, а также представленность ландшафта в региональной символике, в обыденных и полуофициальных конфигурациях региональной самоидентификации, в региональных политических объединениях. Эмпирические исследования проводились учёным исключительно на материале «русского пространства» относительно этнически гомогенных регионов, в которых доминирует русское население, ввиду того, что в гетерогенных регионах или субъектах федерации, где доминируют иные этнические группы, формирование региональной идентичности будет

4

происходить в ином ключе .

Согласно наблюдениям и анализу Р. Ф. Туровского, в 1990-е годы культурный и политический процессы в России представляли собой новое освоение культурного ландшафта, его переосмысление, обретение регионами своей самости, что вело к постоянным метаморфозам. Российские регионы находились в поиске устойчивого места в культурном пространстве. Происходила «ландшафтизация» регионов, которая отразилась в символике и в самоидентификации. Русская природа в этот момент играла роль основы региональной идентичности и символики. При этом процесс культурного

возрождения противоречил советскому наследию, создав в это время своеобразную постсоветскую смесь ландшафтных элементов (которые были частично вытеснены уже в 2000-е). Автор делает вывод, что в 1990-е гг. процесс «вторичного освоения» русского культурного ландшафта ещё не закончен, равно как и складывание новой региональной идентичности¹.

Различные учёные вкладывают в понятие региональной идентичности собственное понимание данного феномена, что во многом зависит от того подхода, который они используют. Подводя итоги нашему терминологическому анализу, мы можем определить региональную идентичность в целом как состояние индивида, базирующееся на рефлексивном ощущении личного тождества и принадлежности к той или иной территории, влияющее на то, как индивид трансформирует пространство вокруг себя. Наряду с этим региональная идентичность индивида выступает как составная часть идентификационной матрицы актора, в рамках которой она и сосуществует с идентичностями иного порядка. Механизм формирования своеобразной «региональной самости» осуществляется при условии наличия в обществе готовых территориальных образов, с которыми индивид соотносит своё «я», идентифицируя самого себя с каким-либо пространством. Фактически региональная идентичность является формой своеобразного самовыражения, в рамках которой индивид или группа оценивают своё территориальное местоположение по отношению к другим таким же индивидам или группам, а также к окружающему миру в целом. Кроме того, региональная идентичность характеризуется приписыванием территории и населению определенных отличительных качеств - с одной стороны, и наличием объективных отличий, связанных с историческим развитием пространства и сообществ на нём проживающих, традициями групп населения - с другой.

В рамках теории региональной идентичности одним из ключевых понятий выступает концепт региона. В широком смысле регион можно

определить как какое-либо территориальное образование, обладающее набором уникальных характеристик, а также сходными географическими и культурными параметрами, которые в значительной степени влияют на структуру взаимоотношений между проживающими на данной территории группами. При этом для границ регионов может быть характерна как чёткость (которая также может быть закреплена юридически), так и размытость ввиду каких-либо изменений (политических, этнических, экономических и других).

Д. С. Докучаев определяет регион как «часть пространства, являющуюся гомогенной в заданных критериях и отличающуюся по этим критериям от других частей пространства в рамках определенного целого»^[176]. Регион, по мнению учёного, выступает пространством коллективной идентичности человека. В таком ключе под регионом уместно понимать некое территориальное образование, социально освоенное определённым сообществом, при этом отделяемое от других пространственных образований на основании каких-либо отличительных черт, которые также являются социально обусловленными. Кроме того, человек сопоставляет и отождествляет собственное личное пространство и «индивидуальный мир» с региональным образованием, а также с социальной общностью, локализованной на конкретном региональном пространстве. Д. С. Докучаев отмечает также, что «регионы выделяются, формируются и существуют в рамках социальных практик», имеющих место в человеческих сообществах. В процессе реализации различных социальных практик происходит складывание границ регионов, то или иное пространство приобретает собственные специфические отличительные особенности^[177].

Таким образом, по мнению учёного, регион, с одной стороны, можно воспринимать как некую системную конструкцию, которую возможно использовать для описания и исследования окружающей реальности; с другой стороны, регион приобретает «человеческое измерение», которое можно воспринимать как отношение конкретной личности к определённому пространству, совокупность форм человеческого существования в рамках ограниченной территории, а также регион становится тем образованием, которое «регламентирует» деятельность человека, «ограничивает» его «мир»^[178]. Существование в рамках определенного региона предполагает реализацию интересов личности, связанных с данной территорией, развитие способностей и производство материальных и духовных ценностей, способствующих благополучию и развитию окружающего пространства^{[179] [180] [181].}

А. А. Г ончарик отмечает, что «регионы являются достаточно

-5

сложными, комплексными образованиями» . В территориальных

образованиях такого рода соединяется значительное количество различных уровней, которые подчёркивают их уникальные свойства. К таким свойствам относятся географическое положение, экономическое развитие,

политические институты, солидарность и единение жителей региона и социальная мобилизация. По мнению учёного, это основные факторы, влияющие на успешную репрезентацию региона. Вместе с тем автор указывает на «символическую неопределённость границ регионов (в отличие от границ государств) и изменение площади их территорий и численности

4

населения» .

Кроме того, учёный подчёркивает, что «регионы являются основными площадками для реализации интересов и стратегий местных элит, которые используют размытость границ регионов в своих интересах, формируя их под себя, расширяя или сужая свой электорат, увеличивая поддержку, а также регулируя распределение ресурсов»^[182]. Таким образом, элиты в состоянии конструировать новые региональные образования.

Подобного мнения относительно границ регионов придерживается М. П. Крылов. Он отмечает: «Следует учитывать, что регионы, к которым относятся идентичности, не являются жесткими»^[183]. Границы регионов вероятностны, а их появление, формирование и развитие является результатом социокультурного выбора населения близлежащих территориальных образований. Территория регламентирует и структурирует коллективные реакции и проявление социальной солидарности, оказывая значительное влияние на формирование коллективного субъекта, а также определяя восприятие и направляя, таким образом, рациональное действие^{[184] [185].}

Пониманию региона присуща территориальная неоднородность, ввиду сложности определения «пространственных рамок» данного понятия: чем ограничивается, как укрупняется или сужается территориальное образование, какие группы населения в него входят - всё это, так или иначе, влияет на структурное оформление региона. Потому уместно говорить о нескольких типах регионов, различающихся по охватываемому пространству и включающих в себя территории от нескольких городов, до нескольких государств.

А. А. Гриценко разделяет регионы на три уровня: макрорегионы, мезорегионы и субрегионы, различающиеся по площади включённой в них

-5

территории . Так, макрорегионы представляют собой крупные образования в рамках одного государства, не имеющие чётких границ и включающие в себя несколько оформленных внутригосударственных образований. Примерами таких макрорегионов могут служить такие образования как «Центральная Россия», «Средняя полоса России». С макрорегионами ассоциируют себя в первую очередь жители крупных городов, однако далеко не всегда.

Мезорегионы, в свою очередь, часто ограничены какими-либо формальными государственными образованиями - областями, краями,

республиками, автономными образованиями и другими формальными территориальными конструкциями подобного рода. Мезорегион является наиболее прочным и долговечным образованием, равно как и региональная мезоидентичность является наиболее сильной и распространённой среди населения. В то же время, несмотря на чёткие границы субъектов, мезорегиональной идентичности присуща инерционность сознания, что провоцирует появление новых регионов (дробление или укрупнение). В этой связи может возникнуть ситуация, когда жители одного региона могут ассоциировать себя с другим, конструировать в собственном сознании своеобразный «переходный» регион, который может находиться в границах двух или более территориальных образований, а также соотносить себя с регионом другого государства. Укрупнение регионов может привести к переходу от мезоуровня к макроуровню. Наряду с этим учёный выделяет так называемые субрегионы, представляющие собой территориальные образования, находящиеся в рамках небольших районов, городских округов и агломераций. Субрегионы обычно складываются вокруг небольших городов с древней историей, и их формированию способствует своеобразный региональный патриотизм, который присущ населению данной территории¹.

Рассматривая характеристики ментальности жителей регионов,

А. А. Гриценко выделяет три типа регионального сознания:

«- экстравертный: представлен в крупных городах, характеризуется слабым уровнем региональной идентичности, население при этом интересуется макро проблемами;

- интровертный: представлен в малых населённых пунктах,

идентификация носит «местечковый характер», население отдаляется от внешних проблем;

- интровертно-экстравертный: представлен в исторических центрах с высоким уровнем региональной идентичности, население интересуется как внешними, так и внутренними проблемами»^[186].

Стоит привести и иное понимание региона, более характерное для области международных отношений, когда под данным понятием подразумевается некая совокупность государств. Как отмечает Б. Б. Берсанова, в этом случае уместно говорить о региональной идентичности как об «идентичности населения совокупности стран, а не об отождествлении индивида с частью территории одного государства»^[187]. В качестве примера учёный приводит страны Скандинавии, интересы населения и правительств которых во многом совпадают, а также в этих государствах сильны тенденции к объединению друг с другом^[188]. Кроме того, страны Скандинавии имеют много общих моментов в культурно- историческом, правовом, социальном, финансовом, политическом, административном развитии; в данных государствах наличествует лингвистическая, религиозная, этническая и национальная близость населения; правительства стран Скандинавии имеют близкие внешнеполитические и внешнеэкономические интересы, а также ряд близких позиций в области социального развития и экологии. Всё это, так или иначе, способствует формированию единой скандинавской идентичности, которая, тем не менее, выражена скорее в дормантной (скрытой) форме и проявляется лишь в процессе «общественно значимой социальной и политической активности, если это чувство будет мобилизовано внешними факторами»^[189].

В завершении анализа сделаем следующие выводы.

Понятие региона в рамках изучения региональной идентичности является одним из центральных и толкование его весьма широко. Большинство учёных отмечают решающее влияние региона на структуру региональной идентичности в сочетании с некоторой аморфностью и «текучестью» его географических границ, которые часто могут не совпадать с границами государств и их субъектов, в связи с чем регион может выступать как трансграничное или внутригосударственное пространственное образование. Дифференциация пространства выступает в качестве одной из основ формирования региональной идентичности у территориальной общности, способствуя складыванию отличительных особенностей того или иного региона и представлений о нём как об «отдельном» или «своём». Всё это оказывает решающее влияние на ощущение принадлежности к конкретному месту и осознание себя частью проживающей в данном регионе группы. Необходимо также подчеркнуть важнейшую роль символической значимости региона, его образа на локальном и глобальном уровнях. Это во многом выступает базисом для выделения региона «из общей массы», понимания его как особого пространственного образования. Указанные отличительные черты, особый набор характеристик, значимых в совокупности для проживающих на территории сообществ, объясняют наличие характерной для конкретного региона идентичности и идентификации.

Региональная идентичность по своей природе имеет общие черты с национальной, гражданской и наднациональной идентичностью. Отличие состоит в том, что ключевое место в региональной идентичности занимает отношение в первую очередь к территории как таковой, а не институтам гражданства, национальности или международным институтам. Совпадают также маркеры этих трёх типов идентичности: ими могут выступать ценностные ориентации, культурное наследие, историческая память, географические и институциональные особенности, присущие конкретной территории. Безусловно, как и в случае с гражданской, национальной и наднациональной идентичностью, значительную роль в построении региональной идентичности играют различные символы и мифы, которые прямо или косвенно влияют на её структуру. Кроме того, данный тип идентичности отражается на отношении актора к политическому процессу, происходящему в регионе или оказывающему прямое или косвенное влияние извне, а также воздействует на вектор социально-политического действия населения.

Кроме того, формат региона, его масштаб, региональные символы, а также проживающая в нём социальная общность с присущими ей особенностями воздействуют на политическую идентичность индивида, формируя его установки относительно политической системы, институтов, партий и лидеров. Региональная идентичность выступает как одна из основ солидаризации с социальной группой: индивид встраивает свои взгляды в общую систему. Вместе с тем в определённые моменты региональная идентичность имеет склонность к политизации, причиной чего могут быть актуальные политические решения или метаморфозы, затрагивающие регион. а также кризисные состояния. В такие периоды влияние региональной идентичности на политическую наиболее сильно.

В нашей работе проблема региональной идентичности рассматривается с целью выявления её базовых оснований и особенностей у респондентов указанных субъектов Российской Федерации, а также сравнения её с национальной и гражданской, определения насколько каждый из данных типов идентичности актуализируется, а также как они влияют на структуру политической идентичности и какое место занимают в общей матрице.

1.2.2.