1.2. Причины возникновения праворадикальных движений в постсоветской России
Основной причиной возникновения праворадикальных движений, во все времена, и во всех государствах, является не столько политическая, сколько, психологическая, так как исходит от восприятия человеком своего «эго», своего «я», но вместе с тем, и идеологическая, базирующаяся на идеи национальной исключительности и превосходстве какой-то одной конкретной нации над другой. Согласно данной праворадикальной логике двух самых лучших наций в природе не бывает. Бывает лишь только одна единственная и неповторимая нация. Поэтому все остальные нации неполноценные и неравные самопровозглашенной и возведенной в статус лучшей нации. Причин оживления и возрастания масштабов праворадикального движения в постсоветской России несколько. 1. Позиция исполнительной ветви власти РФ создает противоречивую ситуацию, когда она с высоких трибун заявляет о том, что в российском обществе правый радикализм отсутствует или сведен к минимуму, и что с проявлениями последнего проводятся адекватные мероприятия. Вместе с тем, имперская компонента идеологии российской властвующей элиты вполне устраивает крайне правых России. 2. Некоторые из представителей праворадикальных организаций заявляют, что многие идеи, внедряемые властным политическим режимом, уже высказывались ими в публичной печати или с высоких трибун. 3. Многих лидеров и членов российских правых формирований вполне устраивают действия Верховной власти РФ, которая проводит авторитарную великодержавную политику, внедряет модель так называемой «управляемой демократии» посредством трансформации вертикали властных механизмов. 4. Правая либерально-демократическая идеология, востребованная как основная идейная парадигма отечественной государственной политики, обладает специфическими чертами. Ее главная черта – несоответствие классическим представлениям о либерализме и характерная организационная отсталость. 5. Допуск и участие правых в выборах является благоприятной законной возможностью для широкой пропаганды праворадикальных идей. В результате участия представителей правых организаций в данной процедуре во много раз возрастают шансы овладеть умами избирателей и привлечь в свои ряды новых сторонников. 6. Активная деятельность печатных СМИ как рупора национальной консервативной идеологии, которые выступают за смену правящей элиты путем организации цветной революции. Для националистов Россия – мультиэтничное государство с жестким иерархическим устройством. 7. «Двойные стандарты» современных российских либералов, их политическая бинарность (раздвоение) – существование в двух лицах, что проявляется в отличном от других восприятии западных либеральных ценностей и в трактовке практического воплощения национальной идеи в России постсоветского периода, приводят к появлению праворадикальных националистических настроений и сил. 8. Лозунги и программные документы праворадикальных националистов преподносятся избирателю и любому гражданину в популярной и доступной форме. Многие праворадикальные партии и союзы возглавляют политические лидеры с выдающимися актерскими качествами. 9. Успех праворадикалов предопределен использованием ими «жареных» фактов, негативных явлений и настроений в обществе для защиты, поддержке и оказанию всяческой помощи людям, нуждающимся в ней, независимо от их статуса, попавших в трудную жизненную ситуацию в условиях перманентного кризиса России постсоветского периода. Главным фактором возрождения праворадикальных движений, фашизма и его подобия – неофашизма, на наш взгляд, является наличие исторических корней данного антигуманного течения прочно закрепившегося в памяти многих народов и национальностей мира. Предпринимаемые попытки дистанцироваться от фашистских движений прошлого, неофашисты проявляют на практике свою преемственную историческую связь с различными формами обыкновенного фашизма. Отличительные черты неофашистских организаций – ультраправый национализм, шовинизм, расизм, применение бескомпромиссных насильственных действий и террористических актов борьбы. Неофашизм полная противоположность гуманизму, культивирует иррационализм, использует фашистскую атрибутику и ритуалы, модифицированные методы социальной и националистической демагогии, пытается подмять под свое влияние максимально большую часть населения страны. Термин неофашизм появился в Италии после окончания Второй мировой войны. Крупнейшей организацией итальянских праворадикалов была партия «Итальянское социальное движение» (ИСД). Партия стремилась добиться реабилитации фашистского режима. Поскольку ИСД должна действовать в рамках парламентской демократии, наиболее экстремистские элементы стали покидать ее ряды, создавая собственные неофашистские организации. Целью этих многочисленных группировок: «Новый порядок», «Народную борьбу», «Национальный фронт», «Розу ветров», «Группу действий Геббельса», «Черный порядок», «Команду действий Муссолини» – была дестабилизация общественной и политической жизни Италии, осуществление государственного переворота и установление правоавторитарного режима. В рамках неофашистской «стратегии напряженности» они совершили несколько громких террористических актов [178, с.43–49], крушений и взрывов, которые привели не только к разрушениям зданий и сооружений, вокзалов, экспрессов и линий железных дорог, но и к огромному числу раненых и ни в чем не винных убитых граждан [38, с.21–27]. Вот что такое неофашизм. Деятельность европейских неофашистских групп, диктаторские режимы 80-х годов 20 века в европейских государствах (Испания, Португалия, Греция) [118] – это тоже неофашизм. Маргинальные неофашистские организации ныне действуют в Германии, Великобритании, Франции, Австрии, США и других странах Запада [49]. Фашизм не угасает, а с большей силой набирает обороты. К основной причине развития неофашизма в постсоветской России, можем отнести следующее: в 1990-х – 2000-х годах в связи с ухудшением социально-экономической ситуации, неконтролируемым миграционным процессам в границах бывшего СССР и неспособностью руководства страны противостоять идеологии и практике неофашизма и бытового национализма, получили распространение праворадикальные националистические полуфашистские организации [174, c.205–210]. Среди многих историков, политологов, социологов проявился значительный интерес к исследованию феномена фашизма. Вышел целый ряд научных монографий5, как в Европе, так и в России6. Детальное погружение в содержание этих монографических работ позволило нам выделить в отдельно взятую группу две разновидности фашизма: итальянский фашизм и немецкий нацизм как самостоятельные режимы политических, культурных и идеологических феноменов, без применения «единой гребенки». Способствовало тому, что был сделан вывод: следует воспринимать данные идеологии как типичные для того времени и сложившиеся в определённый период развития под давлением обстоятельств, обусловленных системами ценностей, имевших региональные, экономические и генеалогические отличия. И проводить аналогии применительно к возникающему явлению российского фашизма. К неофашистским возникшим в России постсоветского периода относят такие организации, как Народная национальная партия, Русское национальное единство, Русская партия, Славянский Союз, Движение против нелегальной иммиграции и многие другие. Причиной распространения неофашизма на территории бывшей супердержавы стало ее ослабление практически во всех сферах жизни общества: политики, экономики, социальной сферы, культуры. Несмотря на это, Россия продолжает оставаться второй в мире, после США, ядерной державой. Вместе с тем, ее новое положение на международной арене отличается иной основой взаимодействия и соотношением сил. Другой проблемой, не менее серьезной для России становятся набирающие обороты экстремизм и терроризм, из-за которых возрастает «не любовь» к азиатам и количество нападений на них. Третьей проблемой является Китай. Россия и Китай имеют общую границу длиной около 4200 километров. Ряд экспертов считают, что прогресс Китая в экономике представляет угрозу для России в форме постепенной китаизации редко заселенных областей Сибири и Дальнего Востока, тем более что разрыв демографического потенциала между двумя странами огромен (Россия – около 150 миллионов человек, Китай – свыше 1,3 миллиарда). В этом регионе России нелегально находится от 200 до 300 тысяч китайцев. В связи с чем, одной из насущных задач государственной внешней экономической и миграционной политики является ограничение китайской товарной и трудовой экспансии. Четвертая проблема это межгосударственные отношения России и Японии, которые усложняются территориальными претензиями Японии на Курильскую гряду островов: Итуруп, Кунашир, Шикотан, Хабомаи. Япония изо всех сил стремится вернуть острова обратно, и снова присоединить их к своей территории. Россия не отрицает наличие территориальной проблемы между двумя странами, но возвращение четырех островов не расценивается ей как удовлетворение законных претензий Японии. Вышеизложенный анализ нескольких проблемных политических ситуаций настоятельно требует задать вопрос: почему и как влияет геополитическая нестабильность России на развитие неофашизма? Ответ прост: видя такую «дискриминацию» своего государства со стороны США, Японии и других стран и союзов, молодежь (которая на 85% составляет численность неофашистских группировок, типа «скинхедов») затаивает злобу на представителей государств-обидчиков. И при каждом удобном случае устраивает на них нападения, не разбираясь при этом в степени вины отдельного гражданина за целое государство. Жертвами неофашистов по статистике зачастую становятся инородцы – простые студенты, туристы, гастарбайтеры и прочие. Межнациональная рознь для постсоветской России стала проблемой номер один. Избиения и убийства на национальной почве иностранных студентов и гастарбайтеров, равно как и активизация организаций, пропагандирующих фашистские идеи, и пытающиеся материализовать их путем переноса на российскую почву. В первую очередь, речь идет о скинхедах – молодежных бандах, терроризирующих инородцев [165]. Движение скинхедов это не российское изобретение. В России такой феномен националистических молодежных группировок, исповедующих фашистскую идеологию, долгое время был принципиально невозможен. Память о победе над фашизмом не давала никаких шансов подобным организациям в течение нескольких послевоенных десятилетий. Ситуация начала меняться лишь со сменой поколения, когда память о героизме воинов и многомиллионных жертвах начала профанироваться антигуманной человеконенавистнической пропагандой в СМИ. Но и тогда количество поклонников Гитлера было невелико. Крах «железного занавеса» способствовал тому, что в Россию хлынули далеко не лучшие явления современной цивилизации, включая и западный «скиновский» феномен, который стал образцом для его российских подражателей. Свою роль сыграл и рост социальных контрастов – оборотная сторона рыночных реформ. Родители, не сумевшие адаптироваться к новым реалиям, перестали быть моральным авторитетом. Комсомольские функционеры ушли в бизнес, а адекватной и достаточно массовой альтернативы, привлекательной для молодежи не нашлось. К возрождению фашизма российское государство и общество оказалось не готово [59, c.26–44]. Таким образом, речь идет как о внутрироссийском явлении, так и о заразной болезни, с которой не могут справиться ведущие демократические государства, в которых молодежь из числа социальных аутсайдеров пополняет ряды «отверженных» и агрессивных группировок. В этом смысле проблемы, стоящие, скажем, перед Санкт-Петербургом, мало отличаются от тех, с которыми сталкивается администрация Парижа. Где речь идет не только о «бритоголовых», но и об этнических преступных группировках – например, арабских. В некоторых французских городах приходится вводить комендантский час, патрулирование улиц полицейскими и армейскими подразделениями, чтобы защитить жизнь и имущество законопослушных граждан от бунтовщиков и террористов. Одной из последних ярких проявлений агрессии на почве межнациональной розни во Франции является террористический акт в редакции Charlie Hebdo – нападение террористов на офис редакции французского сатирического еженедельника Charlie Hebdo («Шарли? Эбдо?») 7 января 2015 года в Париже. Ответственность за теракт взяли на себя боевики террористических организаций «Аль-Каида» и «Исламское государство Ирака и Леванта»7. Нападение на редакцию Charlie Hebdo стало началом череды терактов во Франции8. Вместе с тем, еще задолго до этих событий еженедельник опубликовал «Манифест двенадцати» против нового вида тоталитаризма – фундаментального радикального исламизма, как «новой мировой угрозы для демократии после фашизма и нацизма»9. Российское общество все более осознает всю степень опасности, которая связана с ростом численного состава и активизацией деятельности фашиствующих праворадикальных формирований. Националистические организации принимают участие в выборах и беспрепятственно пропагандируют свои экстремистские взгляды. Еще недавно их деятельность привлекала внимание некоторых правозащитников, придерживающихся либеральных политических воззрений. Сейчас этой проблемой серьезно занимаются государственные органы и представители гражданского общества. Так, группа российских политиков, деятелей культуры и спорта объявила о создании «Объединения гражданского сопротивления проявлениям фашизма». Тема агрессивного национализма обсуждается членами Общественной палаты [165, c.40–59]. Радикализм для первых постсоветских лет был политической нормой, насилие в глазах социума было легитимным методом борьбы и для власти, и для оппозиции, и практически во всех сегментах политического спектра были свои радикалы, пропагандировавшие откровенно экстремистские идеи и при этом являющиеся органической частью политической системы в целом. Вся политическая система общества была по определению радикальна. Радикализм был не маргинальным явлением, а часть «мейнстрима» тех лет. В этом контексте вполне естественно, что правые радикалы, националисты и религиозные фундаменталисты существовали фактически легально. Вместе с тем, несмотря на то, что их идеология и деятельность осуждались, государство и общество не противодействовали этому [92, c.23–27]. В постсоветской России поднимается волна экстремистских организаций и субкультур. По неофициальным данным в РФ действовало 250 так называемых экстремистских организаций в 85 городах. Это приверженцы идей неофашизма, экстремизма и религиозного фундаментализма. Их действия имели разные проявления от драк и погромов до протестов и демонстраций. Одна из ярких черт их этнополитическая окрашенность – противостояние двух экстремистских форм национализма. Нарастание экстремизма, во все более экономически и социально неустойчивом политизирующемся обществе, становится возможным при условии отсутствия гарантии прав граждан на защиту их интересов, демократических законов их исполнения. После политических переворотов и контрпереворотов, завершившихся распадом и ликвидацией СССР начинается процесс создания государства и общества нового типа. Переходный период от социализма к капитализму оказывается связанным с «шоковой терапией», приватизацией – захватом и переделом собственности, необратимыми изменениями социальной структуры общества и образа жизни, падением уровня жизни людей. Уровень жизни населения России постсоветского периода был обусловлен неполной занятостью и безработицей, запредельным снижением доходов и покупательной способности, галопирующим ростом цен, ограниченным выбором товаров, продуктов и услуг. При этом усиливается социальная дифференциация, поляризация, образуется непреодолимая пропасть между богатым и бедным населением. Ситуацию усугубляет все более возрастающий поток мигрантов из ближнего зарубежья, которые не только пополняют местные криминальные сообщества, но и создают этнические преступные группировки, занимаясь кражами и грабежами, допуская насилие и даже убийства, по большей части, в отношении коренного населения на территории их компактного проживания. Все вышеперечисленные обстоятельства и факты становятся вескими причинами для возникновения профашистских праворадикальных организаций. Таким образом, причины, определяющие популярность и распространение праворадикальных экстремистских идей среди многонационального народа России и русских как «титульной нации» были напрямую связаны с общей социальной неустроенностью и резким падением уровня жизни, крахом их надежд на благополучие, кризисом идентичности. Эта ситуация характерная для европейских государств и народов в 1920-40-х годах во многом воспроизводится и сегодня. На идеологическом уровне существует схожесть и преемственность постулатов. И те, и другие пропагандируют агрессивный нацизм, создают образ врага, прибегают к популистским методам политической борьбы. Кроме того, с политико-экономической точки зрения, и фашисты прошлого, и праворадикальные националисты современности предлагают обществу альтернативный путь, так называемый «авторитаризм развития». При определенных условиях социум может выбрать опору именно на эти движения. Вышеописанное, лишь подтверждает то, что национализм и ксенофобия не утрачивает свою актуальность для российского общества. Происходит появление новых проблемных точек, а вместе с ними и возникновение новых праворадикальных организаций, новых направлений и форм их деятельности, в частности националистической. Так молодежная националистическая активность отныне выражается не в участии в политической деятельности (чаще всего, скучной и безрезультативной), а в уличных избиениях и погромах «врагов», выбираемых по национальному признаку. Уровень ксенофобии и национализма в российском обществе выражается не в электоральной поддержке националистических партий, а в сочувственном отношении к погромщикам и требованиях от властей репрессивных мер против «нелегальных иммигрантов» и т.п. Этот узел этно-демографических и социальных проблем затягивается все туже, и в ближайшем будущем перспектива их решения вряд ли возможна. Обстановка будет обостряться, уровень ксенофобии расти, а вместе с ним и количество жертв уличных драк. Между тем в дальнейшем это может быть чревато значительными деформациями для России как многонациональной страны. Сложившаяся ситуация делает проблематичным процесс формирования гражданской нации России, что является непременным условием устойчивого развития общества. Изучение общественного мнения свидетельствует, что россияне по-прежнему придают важное значение этническим проблемам, что напряженность между этническими общностями нарастает, а иногда и переходит в неприкрытое насилие. Только осознанная, последовательная и целенаправленная политика властей в различных сферах жизни общества может переломить эту ситуацию. Между тем, пока не наблюдается в высших эшелонах власти даже элементарного осознания всей сложности и важности этой проблемы. Праворадикальный экстремизм и национализм глубоко проникли во все сферы жизни российского общества. Политический феномен праворадикальной идеологии способен в перспективе привести к разнонаправленным как позитивным, так и в большей степени негативным социально-политическим последствиям. Дополнительным фактором усиления правых радикалов стал упадок традиционно доминировавших политико-философских парадигм и соответствующих политических акторов, ставший результатом распада биполярного мироустройства и идеологической дезориентации. Ключевым ресурсом обновления праворадикальной идеологии становится школа «новых правых», позволяющая им успешно конкурировать с традиционно доминировавшими идеологиями. Заимствование ряда понятий из либерально-демократического и консервативного лексикона в сочетании с использованием «рафинированных» тезисов позволяют «новым правым» отречься от старых правых и предстать в образе реальной и привлекательной динамичной силы, способной низвергнуть политические организации государства и трансформировать устои общества.