2.3. Субъективные факторы
Ни макроэкономические, ни институциональные факторы до конца не объясняют причины формирования левопопулистских режимов в Венесуэле и Боливии. Для более глубокого осмысления этой проблемы автор считает необходимым рассмотреть также субъективные факторы - стратегические решения ключевых политических акторов, оказавшие влияние на расстановку политических сил в этих двух странах в 1990-х гг.
Соглашаясь с политологом К.Робертсом, автор считает, что, поскольку традиционные политические партии в Венесуэле и Боливии объединили свои усилия в деле реализации неолиберальных реформ, народным массам, выступавшим за возвращение интервенционистской политики, пришлось обратиться к неинституционализированным формам артикуляции своих интересов - массовым протестам, которые способствовали радикализации обстановки в этих двух странах и вывели на политическую авансцену антисистемных политических акторов - У.Чавеса и Э.Моралеса .
Решение правительства К.А.Переса о проведении в Венесуэле политики шоковой терапии стало неожиданностью для населения. Несмотря на то, что в своей инаугурационной речи 2 февраля 1989 г. К.А.Перес резко раскритиковал международные кредитные институты, назвав деятельность Мирового банка «экономическим геноцидом», 16 февраля, то есть две недели спустя, он объявил о том, что страна должна готовиться к новому экономическому курсу под названием «Великий разворот» (El Gran Viraje). Вслед за этим последовало решение правительства о повышении цен на бензин, что вызвало двухкратное повышение тарифов на проезд в общественном транспорте.
27 февраля начались массовые беспорядки в 17 городах страны: разгневанные горожане жгли автобусы и грабили магазины. Все это транслировалось в прямом эфире местными и иностранными телеканалами. Правительственные чиновники в интервью журналистам называли участников протеста препятствием на пути к прогрессу, «паразитирующей массой, которую государство должно дисциплинировать, а свободный рынок - сделать экономически эффективной»[197] [198]. 28 февраля правительство ввело в охваченные протестом города вооруженные подразделения. Появились первые жертвы. По официальным данным, во время протестов погибли 287 человек, а по неофициальным - около 2000 . Также стоит отметить, что президент К.А.Перес впервые с 1958 г. сформировал непартийное правительство, состоявшее по большей части из неолибералов, что было необычно для партократичной политической системы Венесуэлы, где члены правящей партии занимали ключевые должности в правительстве. Таким образом, правящая социал-демократическая партия AD оказалась в политической изоляции. И сам президент, нередко говоривший, что интервенционистская политика вышла из моды, и министры его правительства подчеркивали, что переход к свободному рынку будет резким и бесповоротным. Так, министр социального блока Марисела Падрон обещала избавить социальные программы от традиционного клиентелизма[199] [200]. Поскольку AD исторически была тесно связана с главным профсоюзом страны - «Федерацией рабочих Венесуэлы» (Confederacion de Trabajadores de Venezuela, CTV), политическая изоляция партии должна была означать потерю контроля над основным электоратом - рабочими, привыкшими получать материальные ресурсы в обмен на поддержку партии на выборах. Чтобы сохранить контроль над этим электоратоми не допустить повторения стихийных массовых беспорядков, CTV созвала экстренное заседание в апреле 1989 г., где было принято решение опроведении всеобщей забастовки в мае того же года (примечательно, что всеобщие забастовки не проводились с января 1958 г., поскольку считались инструментом для смещения нелегитимного правительства). Тем не менее, как во время забастовки, так и после нее, профсоюзные лидеры старались избегать открытой конфронтации с правительством К.А.Переса: никто из них не призывал к отставке министров экономического блока, вместо этого звучали требования частичного смягчения программы шоковой терапии («замораживание» цен на продукты массового потребления и транспортные тарифы, периодическая индексация заработных плат, мораторий на выплату процентных ставок по обслуживанию внешнего долга страны), которые так и не были услышаны правительством. Пик массового протестного движения в Венесуэле пришелся на осень- зиму 1991 г. В это же времяобострился конфликт между президентом К.А.Пересом и правящей АО, которой с 1989 г. так и не удалось преодолеть политическую изоляцию. Партия превратилась в самого яростного критика правительства, блокируяв Конгрессе предложенные им законопроекты и отказываясь предоставить президенту чрезвычайные полномочия. Можно сказать, что нестандартные действия правящей АО, которая де-факто превратилась в оппозиционную партию, способствовали дестабилизации политической обстановки, подогревая протестные настроения в обществе. Руководство АБ сознательно декларировало свою враждебность по отношению к правительству К.А.Переса, поскольку считало, что партии так или иначе придется нести ответственность за решения президента. Таким образом оно пыталось минимизировать потенциальные потери на предстоящих выборах. В новостной заметке от 1991 г. один из партийных лидеров АБ О.Лепахе отмечал: «Мы - правящая партия, несмотря на тот парадоксальный факт, что у нас нет важных постов в правительстве и что министры, играющие ключевую роль в процессе реализации экономической и социальной политики, никогда не состояли в партии [AD] и не поддерживали ее. Наше влияние не распространяется на те решения, которые принимают эти министры. Тем не менее, результаты этих решений, в особенности, если они окажутся негативными, будут иметь прямые последствия дляAD. [В конце концов], нас, а не их, будут обвинять [в провале]»[201]. Дестабилизация политической ситуации в Венесуэле достигла апогея в феврале 1992 г., когда группа офицеров под руководством подполковника У.Чавеса, участников так называемого «Боливарианского революционного движения 200» (MBR-200), предприняла попытку государственного переворота. Позже, уже будучи президентом Венесуэлы, У.Чавес скажет в одном из интервью, что точкой отсчета для подготовки военного переворота стали события конца февраля 1989 г. «Когда [президент] Карлос Андрес Перес послал военных на подавление народных протестов и случилось кровопролитие, участники [движения] MBR-200 осознали, что мы прошли точку невозврата и что пришло время взяться за оружие. Мы не могли продолжать защищать 209 кровавый режим» . Некоторые представители политического истеблишмента Венесуэлы, прежде всеголидер традиционной партии COPEI и бывший президент страны Р.Кальдера открыто поддержали действия заговорщиков. Выступая в Конгрессе 4 февраля 1992 г., Р.Кальдера заявил: «Государственный переворот в любом видеза служивает порицания и осуждения, однако было бы несправедливо считать, что речь идет исключительно об авантюре нескольких амбициозных людей» . Именно эта речь, транслировавшаяся в прямом эфире и получившая самый высокий рейтинг за всю историю национального телевидения Венесуэлы, сделала Р.Кальдеру, который позднее вышел из COPEI и создал собственную партию Convergencia, главным претендентом на пост президента на досрочных выборах 1993 г. Явка на президентских выборах 1993 г. составила всего 60%. Р.Кальдера получил 30,45% голосов, что позволило ему выиграть выборы, но оказалось недостаточным, чтобы контролировать Конгресс. Оставаясь верным своим предвыборным обещаниям, Р.Кальдера помиловал У.Чавеса и его сподвижников. Также он приостановил процесс приватизации госкомпаний, восстановил субсидии для градообразующих предприятий и контроль над ценами для 40 товаров первой необходимости. Однако рост государственных расходов на фоне снижающихся цен на энергоносители вкупе с масштабным банковским кризисом 1994 г. усложнили и [203] [204] без того непростую экономическую ситуацию в стране, что заставило Р.Кальдеру принять в 1996 г. новый пакет неолиберальных реформ под названием «Повестка Венесуэлы» (Agenda Venezuela). Согласно подписанному с МВФ соглашению, стране предоставлялся кредит в размере $3,3 триллиона, а правительство обязывалось либерализовать цены и процентные ставки, отменить субсидии, увеличить налоги и возобновить процесс приватизации госкомпаний. Эти решения стимулировали очередную волну протестов. В августе 1997 г. CTV организовала всеобщую забастовку, протестуя против массовых сокращений. В ноябре 1997 г. около миллиона госслужащих вышли на улицы столицы Венесуэлы Каракаса с требованиями остановить процесс приватизации госкомпаний. Усиление протестной активности в 1996 - 1997 гг. побудило У.Чавеса, ранее призывавшего своих сторонников саботировать выборы, пересмотреть отношение к политическому участию. В апреле 1997 г. У.Чавес создал политическую партию под названием «Движение Пятая Республика» (MVR), которая в 1998 г. выдвинула его кандидатом в президенты. В названии партии была заложена идея о том, что все политические режимы, существовавшие в Венесуэле в течение 170 лет после кончины героя войн за независимость Симона Боливара (в совокупности именуемые IV Республикой), были олигархическими. На смену последним должна прийти боливарианская «Пятая республика». Что касается Боливии, то необходимость создания пактов и коалиций, связанная с особенностями президентско-парламентской системы (при которой глава государства избирается Конгрессом, если ни один из кандидатов в президенты не набирает на национальных выборах больше 50% голосов избирателей ), а также кризис этатистской модели развития способствовали складыванию здесь неолиберального консенсуса на элитном уровне. Система элитных пактов начала действовать в Боливии в 1985 г., после падения миноритарного левоцентристского правительства Э.Силеса Суасо, не сумевшего в одиночку справиться с экономическим кризисом. Тогда стало очевидно, что страна нуждается в структурных реформах, которые сможет осуществить только коалиционное правительство, полностью контролирующее Конгресс. На национальных выборах 1985 г. кандидаты в президенты от правоцентристской ADN и левоцентристской MNR получили наибольшее число голосов избирателей, заняв первое и второе места соответственно. Депутатам и сенаторам предстояло выбрать будущего президента. Все политические силы, представленные в Конгрессе, в том числе третья по значимости партия - левоцентристская MIR, проголосовали за кандидата от MNR В.Паса Эстенсоро. В результате было создано коалиционное правительство, состоявшее из партий MNR и MIR, однако вместе они не имели абсолютного большинства в Конгрессе. В августе 1985 г. президент В.Пас Эстенсоро выпустил Указ № 21060 обосуществлениив стране неолиберальных реформ под названием «Новая экономическая политика» (НЭП). Это решение было встречено массовыми протестами, в результате чего в Боливиибыло введено чрезвычайное положение. Для того, чтобы продлить эту меру на неопределенный срок, требовалось одобрение Конгресса, поддержанное 2/3 голосов законодателей. Таким образом, MNR была вынуждена сменить партнера по коалиции и объединиться с правоцентристской партией ADN. В октябре 1985 г. обе партии Pachano S. El peso de lo institucional: auge y caida del modelo boliviano / S.Pachano // America Latina Hoy. - 2006. - Vol. 43. P.16. подписали «Пакт за демократию», который должен был помочь беспрепятственно реализовать реформы. В мае 1988 г. MNR и ADN тайно подписали приложение к «Пакту за демократию», в котором гарантировали друг другу взаимную поддержку на предстоящих в 1989 г. национальных выборах, стремясь в дальнейшем обеспечить себе чередование во власти. Однако в феврале 1989 г. MNR разорвала это соглашение. Стремясь отомстить экс-партнеру по коалиции, ADN(совместно с MIR) сфабриковала результаты выборов 1989 г., что привело к возникновению правящей коалиции ADN-MIR, которая поставила себе целью политическую изоляцию MNR. В 1989 г. обе партии подписали новый политический пакт под названием «Патриотическое соглашение» (Acuerdo Patriotico), декларировавший преемственность экономической политики. На национальных выборах 1993 г. ADN и MIR выступили как единая партия, получившая название «Патриотический договор»(AP). Таким образом, победившая на выборахMNR лишилась возможности объединиться с одной из двух традиционных партий и была вынуждена создать коалиционное правительство с двумя новыми популистскими партиями (CONDEPA,UCS). По мнению латиноамериканского политолога С.Пачано, заложеннаяв 1989 г. ADN- MIR практика политической изоляции системной оппозиции привела к увеличению количества релевантных партий в партийной системе. Ярким примером стала «мегакоалиция» 1997 г., включавшая пять политических партий . Даже если учесть, что ключевую роль в правящих коалициях по-прежнему играли традиционные партии (MNR, ADN, MIR), фрагментация партийной системы подорвала легитимность политики внутриэлитных пактов, что позволило новым политические образованиям, в том числе созданной Э.Моралесом MAS, получать больше голосов на выборах. Pachano S. Ibid. P.22. Подчеркнем, что неолиберальный консенсус, формализованный с помощью различных политических пактов, подписанных в период 1985 - 2002 гг., имел следствием мощный подъем протестного движения по всей стране, поскольку подавляющее большинство боливийцев лишились возможности артикулировать свой протест против политики неолиберализма через институционализированные каналы представительства. По оценке политолога Э. Силва , во время действия НЭПа в Боливии прошли четыре волны массовых протестов: с 1985 г. митинговали горняки, с 1987 г. - кокалерос; в 2000 г. началась так называемая “водная война”, представлявшая собой четырехмесячное противостояние между жителями департамента Кочабамба, протествовавшими против приватизации системы водоснабжения, и частной компанией Tunari Waters, заключившей государственный контракт на снабжение местного населения водой, а в 2003 г. была развязана “газовая война”, вызванная протестами населения против деятельности транснациональных газодобывающих компаний. Протестные акции, организованные национальными профсоюзами рабочих (COB, CSUTCB) и федерациями производителей листьев коки, как правило, жестко подавлялись полицией и военными. В сентябре 1985 г., когда профсоюзная организация горняков COB созвала не ограниченную по времени всеобщую забастовку, президент В.Пас Эстенсоро объявил в стране чрезвычайное положение, ввел войска в столицу Боливии Ла Пас, которые взяли под контроль штаб-квартиру COB и связанные с ней учреждения: местную радиостанцию, университет Сан Андреса и главное здание горнодобывающей компании COMIBOL. В результате военной операции около [205] 600 членов профсоюза горняков были арестованы, еще 150, в том числе 18 топ- менеджеров, были высланы из столицы в северные регионы страны[206] [207]. Массовые протесты против мероприятий по уничтожению нелегальных плантаций коки, навязанных боливийскому правительству США, поначалу носили локальный характер. Протестные акции концентрировались в провинциях Чапаре и Юнгас, где располагались самые большие по объему плантации коки. Протест перешел на национальный уровень в 1994 г., когда президент Г.Санчес де Лосада запустил программу «Нулевой уровень» (Opcion Cero), направленную на борьбу с наркотрафиком. По этой программе в Чапаре вводились воинские подразделений для уничтожения 40 тысяч гектаров нелегальных плантаций коки и переселения проживавших там индейцев. Реакциейнаселения стал многотысячный протестный марш «За жизнь, коку и 215 национальный суверенитет», стартовавший в Чапаре 29 августа 1994 г. Этот марш был организован федерациями производителей листьев коки, национальными профсоюзами рабочих (COB, CSUTCB) и различными ассоциативными группами. Его участники должны были пройти пешком от города Вилья Тунари до столицы Боливии (около 500 километров), озвучивая по дороге требования о демилитаризации провинции Чапаре. Протестные акции в поддержку марша прокатились по всей стране. Боливийское правительство было вынуждено уступить требованиям протестующих и вывести спецподразделения из провинции Чапаре. Таким образом, скоординированные действия различных антинеолиберальных протестных групп позволили им превратиться в вето-игрока, способного влиять на процесс принятия решений. Та же тенденция проявилась в 2000 г., когда протесты жителей департамента Кочабамба против приватизации системы водоснабжения положили начало так называемой «водяной войне». 5 апреля 2000 г. местный Комитет по защите воды и жизни (Coordinadora por la Defensa del Agua y la Vida) призвал население департамента Кочабамба перекрыть дороги и выйти на массовые демонстрации. Протесты были поддержаны движением кокалерос во главе с Э.Моралесом, а также профсоюзом рабочих CSUTCB. С их участием локальный конфликт приобрел национальное значение, вызвав волну протестов по всей стране. В результате 10 апреля правительство У.Бансера подписало соглашение с Комитетом о разрыве контракта с компанией Tunari Waters. Как опытный участник протестных акций, Э.Моралес вполне мог убедиться в том, что только объединение различных форм политического протеста может обеспечить успех антинеолиберального движения. Как подчеркивает политолог Р.Мадрид, использование Э.Моралесом популистских лозунгов, включавших требования различных социальных групп, помогло его партии MAS (первоначально IPSP) выйти на национальный уровень и обеспечить ей победу на выборах 2002 и 2005 гг.216. В 1999 г. MAS создавалась как политическая партия, представлявшая интересы индейцев кечуа, проживавших в департаменте Кочабамба и зарабатывавших на жизнь выращиванием листьев коки. На муниципальных выборах 1999 г. партия получила 7,8% голосов в департаменте Кочабамба, однако в целом по стране набрала лишь 3,3% голосов. Ситуация изменилась на национальных выборах 2002 г. MAS удалось привлечь электорат за пределами департамента Кочабамба. Партия стала фаворитом выборной гонки в департаментах Оруро (29,2% голосов), Потоси (27% голосов) и Ла Пас (22,5% голосов). В департаменте Чукисака партия заняла третье место (17,1% голосов), а в департаментах Санта Крус и Тариха - четвертое место (10,2% и 6,2% голосов соответственно) . Получив 53,7% голосов на национальных выборах 2005 г., партия заняла первое место в [208] [209] департаментах Ла Пас, Кочабамба, Оруро, Потоси, Чукисака, однако на этот раз ее результаты превышали 50% голосов в каждом из перечисленных департаментов. В Санта Крус и Тарихе партия заняла второе место, набрав 33,2% и 31,6% голосов соответственно. Успехи МАБ на национальных выборах 2002 и 2005 гг. объясняются тем, что она стала использовать более «включающий» дискурс: апелляцию не только к сельским жителям индейского происхождения, но также к городскому населению, разочарованному политикой элитных пактов. С течением времени партия усилила критику сложившегося в стране неолиберального консенсуса. Сохранив первоначальные требования по демилитаризации Чапаре, МАБ переосмыслила их в более глобальных масштабах - как требования уважения национального суверенитета, сохранения традиционных ценностей и природных ресурсов. В этом смысле показателен конфликт Э.Моралеса с послом США в Боливии Мануэлем Рочей. Накануне выборов 2002 г. М.Роча заявил, что «если боливийцы выберут тех [кандидатов], кто желает, чтобы страна превратилась в крупного экспортера кокаина, будущее финансовой помощи, оказываемой США Боливии, станет туманным» . Э.Моралес использовал этот конфликт в своих интересах, обретя популярность на критике имперских амбиций США. В своих интервью он не упускал возможности завить, что «боливийская политика творится не в Доме Правительства, а на улице Арсе [в здании Посольства США]» . Этот конфликт принес Э.Моралесу дополнительные голоса [210] избирателей на выборах 2002 г. (празднуя победу, Э.Моралес в шутку назвал американского посла руководителем своей избирательной кампании[211] [212] [213]). Заняв второе место на национальных выборах 2002 г., MAS отказалась формировать коалиционное правительство с традиционными партиями, что позволило ей легитимировать свой антиэлитарный дискурс. В итоге на национальных выборах 2005 г. партия воспринималась как единственная подлинная альтернатива неолиберализму . MAS получила 53,7% голосов 222 избирателей, обеспечив Э.Моралесу безоговорочную победу в первом туре . Так было положено начало формированию левопопулистского режима Э.Моралеса. Следует подчеркнуть, для социально-политической жизни Боливии характерен социокультурный конфликт между относительно развитыми в социально-экономическом плане восточными департаментами (примерно 80% национального богатства страны и треть ее территории), в которых проживают метисы - потомки браков между индейцами и белыми и собственно белые и распространена культура западного типа, и более отсталыми западными регионами с высоким удельным весом индейского населения. Опорой Э.Моралеса, ставшего первым представителем коренного населения на посту главы государства за все 400 лет его истории, стали более отсталые западные департаменты Боливии. Итак, во второй главе диссертант, используя структурно-агентский подход и модель «воронки причинности», пришел к выводу, что и формирование левопопулистских режимов в Венесуэле и Боливии, объяснялось совокупностью макроэкономических (мировой долговой кризис 1982 г. и падение цен на нефть в начале 1980-х годов) институциональных (реформы, связанные с децентрализацией власти и переходом к смешанной избирательной системе) и субъективных факторов (стратегические решения политической элиты двух стран о неолиберальных реформах, которые нанесли мощный удар по традиционным патрон-клиентским отношениям и ослабили связи электората с традиционно доминировавшими партиями). Общим результатом этих факторов стал выход на авансцену политической жизни левоориентированных, антисистемных политиков, превратившихся в национальных лидеров.
Еще по теме 2.3. Субъективные факторы:
- Неоконсервативная революция.
- 1.3. АДМИНИСТРАТИВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ РЕЖИМ
- 3.8. КОНТРОЛЬНЫЕ ПРОИЗВОДСТВА
- 46.1. Государственные минимальные социальные стандарты
- Функции системы экономических интересов. Мотивы и стимулы эффективного хозяйствования
- Достижения и просчеты теорий трудовой стоимости и предельной полезности
- Экономический риск: содержание и определяющие факторы
- 30. Объективные и субъективные факторы, влияющие на процесс управления.
- Факторы, определяющие эффективность решений
- А.А. Вилков, Саратовский государственный университет ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
- § 3. Объективные и субъективные противоречия
- Р а здел I ОБЪЕКТИВНЫЕ И СУБЪЕКТИВНЫЕ ОСНОВАНИЯ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ И ИХ ЕДИНСТВО