2.1. Современный взгляд на исследование авторитарности в России

Интерес к проблематике политического сознания в посткоммунистических странах вызван тем, что в ситуации появления и углубления рыночных отношений, формирования демократических институтов, усиливающейся поляризации социальных групп, роста неравенства доходов, жизненных шансов и стартовых возможностей наблюдается усиление проявления авторитарности массового сознания россиян.

В политической науке возрос интерес к исследованиям политического сознания и поведения граждан, столкнувшихся с политической и социокультурной трансформацией в обществе, вынужденных осваивать новые политические и культурные паттерны мышления и поведения. Речь пойдет, по преимуществу, о важной проблеме взаимодействия между культурой и политикой в процессе политической и социетальной трансформации - об актуализации и угрозе авторитарного синдрома в результате культурной травмы, порождаемой переходом. В работе предложен современный взгляд на исследование и анализ авторитарности в России. Изложен новый подход к рассмотрению авторитарного синдрома как последствия культурной травмы в результате политической и социокультурной трансформации общества.

Автор диссертационной работы в разработке теоретического концепта «авторитарный синдром» и операционализации основных его компонентов, применительно к исследованию посткоммунистической трансформации в России, опирался на исследование М. Шелера. Автор также опирается на концепцию теории культурной травмы, предложенную П. Штомпкой. Польский социолог для теоретико-концептуального объяснения посткоммунистических трансформаций в странах Восточной Европы выделил шесть стадий травматического состояния, с помощью которых можно описать, по мнению автора, постсоветские изменения в России и по-новому взглянуть на причины устойчивости авторитарного синдрома в российском обществе и его влияния на политический процесс.

В 1912 году была опубликована работа М. Шелера «О ресентименте и моральной оценке. Исследование о патологии культуры», которая позднее была издана под измененным названием «Ресентимент в структуре моралей».^[285] Понятие «ресентимент» (фр. ressentiment - негодование, злопамятство, озлобление) занимает центральное место в системе взглядов М. Шелера. Он выделял три вида ресентимента: феноменологический, философско-религиозный и историко­социологический.

М. Шелер, наблюдая за изменениями и развитием социально-политических и культурных процессов своей эпохи, обусловленных модернизацией, капитализмом и индустриализацией общества, считал именно ресентимент скрытой движущей силой изменений, объясняющий переворот в ценностях.

Перспективность концепции ресентимента, ее потенциал, как для социально­политических исследований, так и для научно -теоретического анализа, до сих пор широко не признаны среди социологов и политологов. Роль и значение ресентимента в социально - экономических и психологических процессах представлены в работах таких современных исследователей, как Ч. Пака, А. Малинкина, А. Кравченко, П. Диденко, Ю. Беспаловой, В.

301

Кондакова, И. Бандурина, В.А. Бачинина, С. Ожиганова.

По мнению, Ч. Пака, в концепции ресентимента М. Шелера содержатся подходы к изучению теории действия и социологии знания, основывающиеся на философской антропологии и теории интерсубъективности.^{[286] [287]}

До недавних пор исследование ресентимента было исключительно уделом философов и психологов. Разработка автором теоретического концепта «авторитарный сидром» опирается на теорию ресентимента М. Шелера. Автор диссертационного исследования предпринял попытку использовать концепцию ресентимента применительно к анализу посткоммунистической трансформации в России, где скрытой движущей силой изменений является авторитарный ресентимент. Автором представлен механизм действия ресентимента, основным содержанием которого является авторитарный синдром.

Прежде чем продемонстрировать перспективы практического применения концепции в рамках данного исследования, следует изложить основные содержательные элементы теории ресентимента М. Шелера:

- Интенсивное переживание и последующая ответная психологическая реакция на действия окружающих, имевших (явный или затаенный) отрицательный (обидный, агрессивный, оскорбительный) характер, перенесенная на другое время и до более подходящей ситуации, иными словами, отложенное мщение;

- Долговременная психическая установка, возникающая вследствие систематического запрета на выражение человеческих эмоций и аффектов, порождающего склонность к ценностным иллюзиям;

- Перемещение ресентиментного переживания в центр личности. Постоянные мысленные возвращения личности к ресентиментному переживанию и поэтому личность лишается внутреннего спокойствия; происходит образование мощной, долговременной доминанты, некой эмоционально-психологической «клетки», из которой внутреннее «Я» не в состоянии вырваться собственными силами, ощущая при этом свою слабость, бессилие и беспомощность перед лицом истинных или воображаемых внешних враждебных сил.

- Внутреннее напряжение между аффектами — месть, ненависть, злоба, зависть, враждебность с одной стороны, и сознанием собственного бессилия, неполноценности с другой, приводит к формированию ресентимента.

- Установка на ценностное сравнение себя с другими, сопряженное с бессилием чего-то достичь или чем-то владеть, ведет к появлению ценностной слепоты или ценностной иллюзии по отношению к тому, чего объект не в состоянии достичь или иметь. Это ограничение ценностного сознания ведет к иллюзорному делению ценностей на «высокие» и «низкие», «хорошие» и «плохие» соразмерно желаниям и целям личности;

- Негативная установка, как устойчивая форма протекания переживания, имеет определенный смысл: она не возникает и не исчезает вместе с объектами - раздражителями, а скорее выискивает в вещах, действиях и вербальных высказываниях окружающих те объекты и ценностные моменты, которые удовлетворяют воображаемую месть, восстанавливают оскорбленное чувство, чувство собственной неполноценности.

- Деструктивность ресентиментного переживания, несущего в себе посыл явной враждебности (уязвленность, жажда мести, возмущение, негодование, гнев, зависть) по отношению к виновникам его возникновения и раздражителям.

- Способность ресентимента к относительно автономному существованию во внутреннем мире людей: «освободившиеся от своих первоначальных объектов аффекты словно сжимаются в одну сплошную ядовитую массу и образуют очаг воспаления, которое в момент, когда верхний уровень сознания становится проницаемым, начинает распространяться как бы само по себе».^[288]

- Формирование и распространение ресентимента среди социальных общностей, индивидов, зависит как от природных способностей личности, так и от социальных структур общества. Влиянием ресентимента объясняются не только социальные взаимодействия, но и сдвиги в истории.

- Ресентимент формирует особую категорию социальных типов («ресентиментные типы»), в сознании и поведении которых все подчинено ресентиментной доминанте, независимо от разновидностей индивидуальных характеров. Выделяются два человеческих подтипа, которые различаются в зависимости от установки на силу - слабость, обладание властью - отсутствие власти.

- Ресентимент в сущности интерсубъективен, как некий интегральный комплекс социальных чувств. Он способен оказывать влияние на мировоззрение, ценностные ориентации, реальное поведение всех участников социального взаимодействия, находящихся в «ресентиментных ситуациях» - типовых критических социальных ситуациях.

- Ресентимент формируется и проявляется в конкретном социально-историческом контексте и является результатом практического взаимодействия социальных субъектов. Ресентимент аффективен и может быть внутренней причиной активных социальных действий индивидов или групп, заряжать их чувствами агрессивной враждебности, ненависти, зависти, злобы и яростного ожесточения.

- Ресентимент является антиподом систем ценностей, смыслов, норм, оценок позитивного характера. Из него формируются системы ложных семантических и аксиологических ориентиров, детерминирующих направленность поведения, и приводящие личность к ценностной слепоте и экзистенциальным тупикам.

- Ресентиментный тип мышления к «данным» и «очевидным» относит не очевидное само по себе, а то, что утверждает себя в противоположность критике и сомнениям. Образ мыслей, наделяющий отрицание и критику творческой силой. Еще одной характерной чертой является тоска по какому-то исторического периоду прошлого, основывающаяся не на притягательности и значимости для субъекта ценностей того периода, а на стремлении убежать из собственной эпохи, из-за намерения принизить настоящее.

- Человек постоянно сталкивается с позитивными явлениями - счастьем, красотой, силой духа, добром, богатством. Человека, находящегося во власти ресентимента мучает тайное желание иметь это все, но оно осознается, как тщетное из-за чувства бессилия этим обладать, тогда возникает противоположное желание отвергнуть, игнорировать это все. С помощью ресентимента человек освобождается от напряжения, вызванного недостижимостью этих благ и последующей девальвацией их ценности. Перевернутое ценностное чувство ложится в основу «действующей морали», приобретая силу господствующего этоса, сохраняется путем традиции, воспитания.

Суммируя вышеизложенные основные содержательные моменты концепции М. Шелера, смысл понятия ресентимента сведем к следующему:

Ресентимент находится в определенной структуре причин и следствий. Ресентимент не только следствие внешних причин. Его отличает от других аффектов (злобы, ярости) прежде всего специфика его возникновения. Ресентимент активен, т.е. идет постоянный поиск в любых вещах, отношениях, людях, тех черт, свойств, эмоций, которые вновь подпитывают и оправдывают существование мстительной установки.

Ресентимент - это эмоции негативного характера, интенции ненависти, злобы, враждебности, агрессивности.

Ресентимент - это долговременная психическая установка, возникающая вследствие задержки и переноса на другое подходящее время ответной реакции на «удар».

В основе ресентиментного переживания чувство бессилия, неполноценности, немощности личности.

Ресентимент является источником изменения ценностей и основанных на них мировоззрении (сознание) и практических действий (поведения) личности. Под влиянием ресентимента формируется определенная установка на окружающий мир.

По отношению к концепции авторитарного синдрома теории ресентимента М. Шелера и культурной травмы П. Штомпки могут служить чем-то вроде теоретического ключа, открывающего доступ к его новой интерпретации, и более того, применительно к отечественному политическому процессу.

Автор вслед за исследователем Ч. Паком предпринял попытку дать описательную модель ресентимента, раскрывающую механизм действия ресентимента, основным содержанием которого является авторитарный синдром. ³⁰⁴ Механизм может быть описан через

фазу возникновения, фазу формирования и развития, фазу распространения (эмансипации) авторитарного синдрома в российском обществе.

Фаза возникновения. Ресентимент возникает в определенных исторических, социально - экономических и политико-культурных условиях. М. Шелер понимает социальную среду как пространство разнообразных констелляций, где ресентимент формируется как бы независимо от индивидуальных проявлений человеческого характера, указывая на то, что он интерсубъективен.

М. Шелер выделяет так называемые ресентиментные типы, которые различаются в зависимости от установки на силу - слабость, обладание властью - отсутствие власти, однако, существование которых не зависит от индивидуальных характеров. Ученый имел в виду то, что существуют типично повторяющиеся ситуации, которые как бы заряжены дозой «опасности впасть в ресентимент».

Ресентимент, по мнению М. Шелера, подвержен историческим и социальным вариациям, например: «ресентимент старой девы», «ресентимент уличной девки», «ресентимент старого поколения», «классовый ресентимент», «отступнический ресентимент». Даже в самой благоприятной социальной обстановке всегда будут появляться факторы и причины для проявления деструктивных тенденций, которые будут подпитывать ресентимент, либо же сами станут следствиями его влияния.

Автор в предыдущей главе указывал на то, что концепциям «авторитарной личности», разработанным в рамках западной науки, до некоторой степени релевантны теории отечественных авторов, посвященные социально-антропологическому типу личности, характерному для бывшего СССР. ^[289] Отечественный социолог Ю.А. Левада, описывая социально-антропологический тип «человека советского», выделил несколько фундаментальных характеристик: принудительная самоизоляция, государственный

патернализм, эгалитаристская иерархия, имперский синдром.^[290] Отличительные черты - синтез принуждения и адаптации, примитивный по запросам и легко поддается управлению сверху. Такой государственно зависимый индивид ориентирован на такие формы контроля и вознаграждения, которые исходят от государства, которое играет патерналистскую и воспитательную роли. Такой тип человека разделяет эгалитаристские нормы, где доминирующими мотивами являются зависть, чувство мести, агрессия, следует упрощенным образцам, выбирает стратегию существования - выживание, минимизирует запросы с надеждой на лучшее будущее. Такой человек подозрителен к многообразию, недоверчив, пессимистичен, пассивен, индивидуально безответственен и хронически тревожен. Состояния неопределенности вызывают у него фрустрацию, агрессии. Массовые представления такого типа человека о роли государства, власти, институтов сводятся к тому, что государство и власти должны заботиться о населении, обеспечивая все его потребности, население, в свою очередь, поддерживает власть, защищает и оправдывает интересы и требования государства, принимая это как исполнение своего гражданского долга. Подобное двоемыслие приводит к тому, что с одной стороны человек терпит внешнее давление и контроль, с другой стороны - становится неспособным к самоорганизации, рационализации своего действия, готов адаптироваться к любым переменам путем снижения своих запросов.

Описание характерных черт позволяет лучше понять механизм действия ресентимента. В начале 1990-х гг. с началом посткоммунистической трансформации, в обстановке глубокого кризиса, описанные компоненты антиномии, так называемого двоемыслия превратились в дестабилизирующий фактор. То, что ранее составляло условно ценностный образец мышления и поведения, трактовалось как «хорошо» и «плохо», поменялось местами. Следуя мысли М. Шелера, ценности перевернулись, и перевернутое ценностное чувство легло в основу действующей морали. Такие явления, как недоверие друг к другу, готовность к обману, агрессия и насилие как коды поведения - все это вышло на первый план и обрело не негативные, а позитивные определения для понимания окружающего мира. Накопившийся за ряд лет груз разочарований позволил провести так называемый «переворот» в общественном мнении.

Длительное бездействие, военные неудачи, политическая нестабильность, рост преступности и безработицы, экономический и финансовый кризис, невыполнимые популистские обещание, также характерные для периода президентства Б. Ельцина механизм и стиль управления вызвали явное отторжение у граждан. Более того, способствовало формированию ресентимента у граждан такая черта деятельности Ельцина как показной антикоммунизм. Эмоциональное, декларативное, не подкрепленное критикой и последовательностью действий отрицание коммунистической системы использовалось в большей степени как инструмент самоутверждения новой демократической эпохи, нежели, например призывы к созданию демократической системы, потенциала гражданского общества. На этом фоне, согласно данным социологических опросов того периода, заметно улучшилось отношение граждан к коммунистическому прошлому, к фигурам прошлого. Естественным дополнением служат публичные поиски «виновных» в сложившейся ситуации.

Первоначальная демократическая эйфория, поддержка новых реформаторов, надежда на улучшение жизни вскоре обернулись разочарованием, фрустрацией, озлобленностью, дискредитацией новой демократической власти и всего что с ней ассоциировалось, ростом ксенофобии, социальной зависти в обществе.

Есть еще один существенный момент. Массовые ожидания преимущественно носили стабилизационный характер - наведение порядка и снижение цен, безработицы. Большинство населения было разочаровано демократией из-за изменения своего социального статуса, снижения уровня благосостояния. По мнению автора, это породило две характерные особенности, проявление которых можно наблюдать и сейчас, по прошествии двадцатилетия, в современном российском обществе. Первая особенность состоит в том, что проигрыш от изменения экономической системы, резкое обнищание, потеря сбережений способствовали формированию ресентимента - породили чувства злобы, ненависти, агрессии на фоне осознания гражданами своего бессилия что-либо исправить, беспомощности и слабости перед проблемами. Массовые экономические ожидания стали основными предпочтениями, носят популистский характер по содержанию и патерналистский - по средствам их достижения. Граждане склонны считать, что, прежде всего надо достичь материального благополучия, а уже потом демократию, соблюдать демократические принципы. Отсюда и постоянное желание государственной опеки, контроля над ценами и экономикой, улучшения уровня жизни и благосостояния.

Вторая особенность, ресентимент провоцирующий постоянное ценностное сравнение себя с другими, приводит к появлению ценностной иллюзии по отношению к тому, чего человек не в состоянии достичь. Вместо того чтобы использовать экономические возможности новой ситуации, выбрать активную стратегию адаптации, что -то делать, предпринимать, большая часть граждан, «впала в ресентимент», появилась мощная доминанта, эмоционально - психологическая «клетка», которая породила осознание невозможности граждан справиться с проблемами, чувство слабости, немощи, бессилия перед воображаемыми внешними враждебными силами. Отсюда и желание сильной руки, которая бы решала проблемы, желание иерархии, появление агрессии и ксенофобии, деление ценностей на «высокие» и «низкие», поиск врагов.

М. Шелер пишет «этого душевного динамита (ресентимента) образуется тем больше, чем больше разрыв между политическим и правовым (конституционным или соответствующим «обычаю») положением, а также публичной значимостью групп - и их фактическим

307 т,

отношением к власти». Речь идет о том, что разрыв между притязаниями и ожиданиями, между «хочу» и « могу», формирует ресентимент.

М. Шелер, описывая социальный ресентимент, отмечал, что сильный заряд ресентимента заложен в социально-политической системе, где равные политические права и признанное социальное равноправие соседствуют с огромными препятствиями претворения их в жизнь, где сочетается формальное конституционное равноправие с фактической дискриминацией. В таком обществе, по мнению ученого, независимо от индивидуальных характеров и переживаний, в самой его структуре заложен мощный заряд ресентимента, «чем более фатальным кажется долгое социальное угнетение, тем менее оно способно высвободить силы для практического изменения этого состояния и тем менее ему содействует; но тем скорее оно вырождается в

308

лишенную позитивных целей критику всего существующего».

М. Шелер отметил то, что в обществе существуют формы разрядки для аффективных массовых и групповых эмоций, и, в качестве примера, называет парламентские институты, судебные органы и СМИ. В противном случае, если разрядка не происходит, возникает чувство бессилия, немощи, боязни, скованности в выражении эмоций и действий.

Следует обратить внимание на особое свойство ресентиментной критики, которое заключается в том, что любая помощь в устранении состояния, воспринимаемого как отягощающее, не приносит удовлетворения, напротив, вызывает неодобрение и раздражение, так как прекращает удовольствие, получаемое от критики объекта раздражения. Иными словами, в действительности, человек зараженный «самоотравлением души», не желает того, что выдает за желаемое, он критикует не для того, чтобы решить проблему, избавиться от раздражения, а лишь использует «критику» как предлог, чтобы высказаться, подпитать ресентимент. М. Шелер в качестве аргумента пишет следующее «кто не знает депутатов парламента, чья критика безоговорочна и безмерна именно потому, что они знают: министрами

309

им никогда не стать».

Ситуацией, заряженной ресентиментом, являются переходные периоды. Изменения приносят внутреннее удовлетворение личности, если в важнейшие переходные моменты происходит свободное отречение от ценностей специфических для предшествующих периодов, а новые ценности для наступающего этапа становятся достаточной заменой тому, что уходит. В противном случае, неприятие ценностей и только мучительные воспоминания о хорошем прошлом. Возможен и другой вариант, в переходный период происходит радикальная смена убеждений. Новые ценности еще не стали значимыми для индивида, он живет не их позитивным содержанием и пониманием, а лишь борьбой против старого порядка и старых ^{[291] [292] [293] ценностей, ради отрицания и ниспровержения позитивного содержания прошлого, новые ценности не являются важными сами по себе. «Где такая робость перед властью — в противоположность воле к власти — становится конституциональной, критикой движет}

310

ресентимент».

Разрушение прежних коммунистических ценностных образцов и кодов поведения не сопровождалось серьезной работой по пониманию природы советского общества и соответствующей выработкой новых ценностей, поведенческих стратегий, новых ориентиров и общественных идеалов. Ни власть, ни общество оказалось не способно к этому. Возник ресентимент, возобладали настроения идеализации прошлого, ностальгия по былому имперскому величию, мифологизация отдельных значимых исторических событий.

Возникновение ресентимента предполагает не только определенный социальный контекст, несмотря на то, что факторы социальной структуры имеют до некоторой степени решающее значение. Речь идет об участниках социального взаимодействия, формах и способах их действий. Ресентимент, как долговременная психологическая ответная реакция предполагает действия окружающих. Ресентимент - это социальное чувство, которое существует в структуре интерсубъективности, независимо от индивидуальных характеров. Социальный контекст, который приводит к возникновению ресентимента, является интерсубъективным, например, свобода, безопасность, порядок, закон. Специфика и своеобразие ресентимента состоит в том, что он «проявляется в быстротечном движении от надежды к разочарованию, от стремления к его отрицанию, от ожидания к смущению, от желания быть в безопасности к чувству страха, от желания быть свободным к чувству угнетенности».^{[294] [295]}

Фаза формирования и развития. На этой фазе главным является понимание того, как ресентимент возник из-за внешних обстоятельств и переходит во внутреннее ресентиментное переживание личности. Условиями превращения в ресентимент является торможение и перенос ответной реакции, основанные на осознании собственного бессилия, неполноценности, немощности. По мнению М. Шелера, сознание собственного бессилия вызывает чувства страха, робости, подавленности, агрессии, ненависти, зависти, которые парализуют способность, открыто и своевременно, выражать свои чувства и действия. Возникает напряжение между стремлением к благу, вещи, к тому, чем обладает другой человек и невозможностью из-за сознания собственного бессилия этим обладать. Возникновение и развитие ресентимента обусловлено постоянным ценностным сравнением личности с другими людьми.

Ресентимент формируется там, где доминантой становится самообман. Вместо того чтобы использовать все средства для обладания вещью - «купить, украсть, отобрать силой - самообман личности, выдает ее немощь и бессилие овладеть вещью за позитивную силу и снимает возникшее напряжение. Формируется установка в результате самообмана, что другой человек или благо, которым он обладает, воспринимаются как причина необладания личностью этого блага. Для того чтобы уменьшить это возникающее напряжение, происходит переоценка ценностей. Ресентимент развивается в появлении своеобразных ценностных иллюзий для того чтобы избавиться от напряжения из-за желания чего-то и бессилием этим обладать, стремления к чему-то и немощью этого достичь.

Внутреннее напряжение иллюзорно снимается посредством ценностной девальвации внешнего раздражителя, т.е. принижение ценных качеств объекта с помощью выработки особой «слепоты» по отношению к ним, дискредитация «давящих» чуждых ценностей. «Вначале он распространяется на любые качества, действия, жизнепроявления этого человека, потом на все, что хоть как-то связано с ним - людей, отношения, даже на вещи и ситуации». Формируется универсальный ценностный негативизм, т.е. негативная установка к определенным ценностно окрашенным феноменам, независимо от их пространственно-временного проявления.

Путем девальвации объекта уменьшается напряжение между силой влечения и переживаемым бессилием, самочувствие личности улучшается, появляется ощущение собственной силы. Но подобное направление мышления развивает склонность думать, говорить и делать в расчете на других, снижается способность критически мыслить, беспристрастно оценивать.

Настоящее продолжает восприниматься гражданами в категориях кризиса, проблем, хронического развала, падении социальной морали.

Фаза распространения (эмансипации). Ресентимент не исчезает после снятия напряжения или исчезновения объекта раздражения и страдания. По мнению М. Шелера он является «живой творческой силой», которая затрагивает как мировоззренческую сферу личности, так и сферу действий. Человек во власти ресентимента определенным специфическим образом смотрит на мир, оценивает окружающих. Ресентимент наполняет действия смыслом. Для того чтобы оправдать свою систему ценностей, личность дискредитирует иные ценности окружающих, не соответствующие ее системе, что приводит заведомо к искаженному восприятию мыслей, чувств и действий окружающих.

Распространение ресентимента не ограничивается индивидуально-личностной сферой, происходит расширение действия ресентимента и круга объектов ресентимента. Вследствие действия ресентимента, формирования универсального ценностного негативизма, личность постепенно не понимает, не может объяснить чего она боится, перед чем она слаба и бессильна. Аффект освобождается от причин и от связи с конкретным объектом - человеком, вещью, ^[296] благом. М. Шелер приводит как пример классовый ресентимент, «каждое внешнее проявление - жесты, одежда, манера говорить, ходить, вести себя, - обнаруживающее хотя бы намек на принадлежность к известному классу, сразу вызывает порывы ненависти и мести, в одних случаях, подобострастие, боязнь и страх - в других».^[297]

М. Шелер пишет о том, что ресентимент вследствие расширения своей предметной области и круга объектов начинает оказывать влияние на социальную среду, становится так называемым «коллективным ресентиментом» влияющим на социальную организацию. Ресентимент является питательной средой для конфликтов, ксенофобии и иных негативных феноменов. Живучесть ресентимента обеспечивается не только тем, что социальная структура создает благоприятную среду для него, но и тем, что он может передаваться другим поколениям посредством традиций, воспитания, символов, искусства, культуры. Если на ресентименте основаны доминирующие ценности, мнения и оценки, разделяемые большинством членов общества, тогда ресентимент канализируется через системы воспитания и образования.

В концепции ресентимента М. Шелера прослеживается идея о вездесущности ресентимента, что именно он является первопричиной многих современных негативных явлений, таких как терроризм, войны, националистические настроения, ксенофобия, массовые убийства. Ресентимент представляет собой общественную атмосферу, социальный фон, на котором возникают личностные, социальные, государственные и международные проблемы.

П. Штомпка описывая свою концепцию культурной травмы на примере стран Восточной Европы, в особенности, Польши, так же обращает внимание на некое культурное напряжение, вызванное социально-экономическими и политическими изменениями и которое породило посткоммунистическую травму.

Автор, опираясь на концепцию П. Штомпки, рассматривает авторитарный синдром как последствие культурной травмы, полученной обществом в ходе социокультурной трансформации. П. Штомпка выделил шесть стадий травматического состояния, с помощью которых можно описать постсоветские изменения в России:

I стадия: благоприятные структурные и культурные предпосылки. Общество теряет гомогенность, согласованность и стабильность, в нем быстро возникают и распространяются конфликты и противоречия на всех структурных и культурных уровнях организации. В России это состояние стагнации советской экономики, явное экономическое и технологическое отставание от Запада, огромный государственный долг, угроза утраты статуса великой державы, обесценивание промышленного и военного потенциала. Коренной перелом во всех сферах жизни: работа, отдых, потребление, образование, участие в политике, религиозность.

II стадия: травматическое событие или ситуация. В России это крах советской империи и исчезновение накоплений, обнищание населения, приостановка предприятий, стремительный рост безработицы, статусная деградация, рост преступности, кризис систем здравоохранения и образования.

III стадия: травматическое состояние общества. Травматическая ситуация может реально существовать, но не проявляться до тех пор пока на нее не наклеят ярлык общественной проблемы. Травматические ситуации перерастают в травматическое состояние благодаря интерпретативным действиям людей-агентов или СМИ. Люди-агенты способствуют активации либо нейтрализации травматической ситуации. Одними травматические события воспринимаются разрушительно, а для других они полезны и желательны. Разную чувствительность и восприимчивость к травмам П. Штомпка объяснил через дифференциацию доступа к фонду культурных паттернов и интерпретации. Одни группы обладают более высокой способностью восприятия и интерпретации травмы, тогда как другие не располагают реальными средствами преодоления кризисной ситуации или борьбы с ней. Решающим фактором преодоления травмы является наличие у личности социального, культурного и образовательного капиталов.

IV стадия: формирование новой культурной системы. Появление новых

демократических институтов в ситуации нехватки или скорее отсутствия людей, готовых действовать в новых политических, организационных и культурных контекстах, столкновение несовместимых культур, спровоцировали активацию авторитарного синдрома в постсоветской России. У тех, кто оказался несовместимым с новой средой наблюдается высокий уровень фрустрации с доминирующей установкой на подозрительность ко всему.

V стадия: посттравматическая адаптация. Посттравматическая адаптация предполагает использование либо активной стратегии преодоления трудностей, либо, напротив, стратегии примирения с ними. Р. Мертон предложил модели адаптации индивидов к реалиям общества, к активной адаптации относятся инновация (креативный класс) и бунт (лидеры экстремистских группировок), к пассивной - ритуализм и ретретизм (бомжи). Пассивные стратегии адаптации, оказавшиеся доминирующими в российском обществе, усугубляют последствия травматических событий и способствуют устойчивости проявления авторитарного синдрома.^[298]

Другой аспект, на который следует обратить внимание - у российского правящего класса не оказалось ресурсов, опыта и достаточного уровня знаний позитивной интерпретации последствий распада страны, рационализации травмирующих событий, элита лишь интерпретировала перемены в лозунгах «Голосуй или проиграешь», «Да-Да-Нет-Да», «Партия, дай порулить».

VI стадия: преодоление травмы. Завершающая фаза преодоления травмы, по сути, должна совпадать с окончанием переходного периода. По мнению П. Штомпки, средствами преодоления культурной травмы, наряду с наличием высокого уровня образования, являются уровень толерантности, релятивистские взгляды и наличие больших социальных связей, которые служат амортизаторами травм.

Что считать преодолением травмы или завершением «переходного» периода? Какие политико-экономические и социокультурные изменения констатируют преодоление культурной травмы и формирование новой культурной системы? Проблема определения остается нерешенной из-за отсутствия надежного критерия оценки.

Демократические перемены советским обществом были встречены с восторгом и энтузиазмом, была создана в обществе демократическая инфраструктура. Но после восторгов появляется «похмельный синдром» следующего утра, и доверие к демократическим политикам и демократическим институтам начинает неуклонно снижаться. На уровне повседневности, меньшая часть населения оказалась преуспевающей в новых условиях, способной использовать появившиеся возможности. Большая часть общества потеряла прежний социальный статус и негативно воспринимала перемены. Именно среди этой части населения стал активироваться один из психологических механизмов защитной реакции на вызовы среды - авторитарный синдром - внутренне мотивированное или внешне индуцированное «бегство от свободы» в пользу отношений патерналистского типа.

В обществах, переживающих политическую или социетальную трансформацию, наблюдается всплеск ресентимента, основным содержанием которого является авторитарный синдром. Иными словами, речь идет о всплеске отторжения формирования новой культурной системы на ценностном, когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровнях. Причин для активации авторитарного синдрома может быть много - неэффективность власти, рост социального неравенства, коррупция, ухудшение материальных и статусных характеристик жизни, разрушение привычной ткани повседневного бытия в сочетании с необходимостью приспосабливаться к новым, незнакомым и более сложным условиям - словом, все обстоятельства, способные привести к крушению иллюзий и надежд и тем самым породить фрустрацию.

П. Штомпка выделил симптомы травмы, которые распространяются в обществе в результате травматического события, переоценки прошлого, роли людей, значимости событий:

• Недоверие к институтам власти;

• Недоверие к государству из-за нарушения традиции эгалитарного патернализма;

• Мрачный взгляд на будущее, страх неопределенности результата перемен;

• Ностальгия по прошлому, особенно, с точки зрения оценки уровня благосостояния;

• Доминирующими являются чувства тревоги, недоверия, пессимизма и апатии;

315

• Политическая апатия населения, низкая гражданская инициатива.

Таким образом, произошла активация авторитарного синдрома в результате травматического события - распада коммунистической политической системы. Травматическая ситуация, связанная с крахом советского государства и прежней экономической системы, ревизией традиций прошлого, нарушением привычного образа жизни, мышления и мировосприятия своих/чужых, привела к актуализации авторитарного синдрома, и в особенности отдельных его компонентов.

Травма распада советского государства, сознания, внезапный крах великой и непобедимой державы, которая компенсировалась настроениями и убеждением в том, что мы бедные, мы маленькие, но зато великая держава была, нас все уважали и боялись. М. Шелер подчеркивал, что основе возникновения ресентимента чувство мести и стыда. В посткоммунистической России стыд возник из-за того, что большая страна имеет неисчерпаемые огромные ресурсы, а большая часть населения живет в бедности. Грубость нравов, хамство власти и ощущение зависимости подпитывают авторитарный ресентимент.

В отличие от Т. Адорно, Б. Альтмейера, Дж. Дакита, авторов классических работ по теории авторитарной личности, где авторитарный синдром определяется через специфические черты характера личности, в данном диссертационном исследовании авторитарный синдром рассматривается как политико-аксиологический феномен, который являются частью (компонентом культуры) культуры переходных обществ и оказывающий влияние на развитие постсоветского общества.

Аксиологический компонент включает наличие определенной специфической системы ценностей. Система ценностей побуждает субъекты политики к формированию моделей политического поведения, через которые авторитарный синдром институционализируется в политическом процессе, определяет форму взаимодействия государства и общества, восприятие власти, политических институтов. Авторитарный синдром представляется как динамично развивающаяся система, которая с одной стороны влияет на политический процесс, с другой - под влиянием реформ приобретает новые качества, что обеспечивает его живучесть и устойчивость.

Авторитарный синдром, с одной стороны, система ценностей, с другой - синтез значимых политических характеристик субъекта политической системы, который оказывает ^[299] влияние на политический процесс. Таким образом, авторитарный синдром можно считать одним из факторов развития политического процесса. Авторитарный синдром присутствует в массовом сознании, несет образец политического поведения и определяет развитие и перспективы общества и государства. В данной связи, авторитарный синдром рассматривается как неформальный (неинституционализированный) фактор политического процесса, обуславливающий деятельность институтов государственной власти.

Авторитарный синдром, будучи составной частью политической культуры переходных обществ, характеризуется как единство компонентов, вносящих определенный порядок и значение в политический процесс. Авторитарный синдром является коррелятом конкретно - исторических общественных ситуаций. Авторитарный синдром - это комплекс групповых и индивидуальных ценностей, которые регулируют и конституируют политическое поведение индивидов. Регулятивная сторона реализуется в нормах, ценностях, ограничивающих поведение индивидов, а конституирующая сторона насыщает политическое действие содержанием, что помогает индивидам понимать ситуацию и соотносить свои действия и ожидания с другими. В результате политической трансформации, социально-экономических изменений в обществе, там, где еще нет новой институциональной инфраструктуры, ресентимент, основным содержанием которого является авторитарный синдром, исполняет роль конституции и каркаса, детерминируя определенный характер исполнения норм и деятельности политических институтов.

Авторитарный синдром активизируется в условиях кризиса. На первый план выходят аксиологические моменты, отсюда и культивирование ценностей силы, авторитета, иерархии в основе общества, деятельности институтов, государства. Распространенность данного феномена в современной России во многом связана со специфической реальностью трансформирующихся обществ, прежде всего, неразвитыми институтами, слабой правовой культурой, возросшей аномией. Устойчивость и распространенность авторитарного синдрома в трансформирующихся общества может быть объяснена как следствие того, что индивид отдает предпочтение инструментальным ценностям - безопасность, минимизация усилий, социальные гарантии, а не внутренним - профессиональное развитие, социальная репутация, призвание, саморазвитие, самоутверждение. Более того, в такие переходные периоды доминируют групповые нормы, ценности и нормы группы к которой принадлежит индивид или с которой он себя идентифицирует. Коллективные представления выступают не только как значимые ценности, но и как общественные запросы, что придает им общенациональную значимость.

Следует обратить внимание, что в основе действия механизма авторитарного синдрома принцип «стимул-реакция». Вне ситуации авторитарный синдром не проявляется. Реальные объекты или процессы - политические, экономические, социальные - выполняют роль спусковых механизмов для выброса авторитарного ресентимента, для вызова людей к действиям. Более того, восприятие информации под влиянием авторитарного синдрома осуществляется в соответствии с поведенческой схемой «стимул - политико-культурная установка - реакция». Деятельность политических институтов, власти, функционирование государства рассматриваются через призму авторитарного синдрома и таким образом легитимизируются общественно-политические процессы.

Понятие авторитарного синдрома дает возможность описать характер отношений индивидов и социальных групп к власти, политическому участию, проанализировать характер функционирования политической системы, политического процесса, деятельности основных политических институтов.

Авторитарный синдром, как система, имеет свои функции: адаптивная, стимулирующая, установочная, идентификационно-интегрирующая, ориентационная, компенсационно­регулирующая, конституционно-интегрирующая.

За 60 лет прошедших с момента публикации книги Т. Адорно «Авторитарная личность», концепция авторитарного синдрома существенно изменилась. Наука перешла от психологической интерпретации причин появления авторитарного синдрома у личности к политико-культурологической трактовке, включающей не только типичные психологические характеристики авторитарной личности, но и разделяемые ее ценности, установки, политические предпочтения, а также образцы социального и политического поведения.

Авторитарный синдром с той или иной степенью выраженности присутствует в культурах тех стран, которые переживают процессы демократизации. Более того, многочисленные исследования авторитарности зарубежных и отечественных исследователей позволяют говорить о том, что базовые компоненты авторитарного синдрома остаются неизменными при преобразовании политико-культурных контекстов.

Выделим наиболее существенные характеристики авторитарного синдрома:

• Невысокая ценность личной свободы по сравнению с ценностью принадлежности к ин-группе, т.е. явное преобладание чувства зависимости индивида от группы над чувством индивидуальной свободы; поведение объясняется с точки зрения групповых норм, обязательств, ролевых позиций и целей группы, тогда как личные потребности, права и способности приоритета не имеют; успех приписывается помощи, полученной от других, тогда как неудачи приписываются внешним факторам;

• Гипертрофированная склонность к иерархичности, признанию безусловных авторитетов; статусно-асимметричные отношения считаются нормальными и естественными;

• Убеждение, что «естественным» типом отношений внутри группы являются отношение господства / подчинения, отношения неравенства, признание значимости распределения в соответствии с властными полномочиями; соблюдение субординации по отношению к власть имущим своей группы и демонстрация превосходства по отношению к представителям аут-групп;

• Убеждение, что группа, с которой индивид себя идентифицирует, находится в недружественной внешней среде, где также «естественным» типом отношений внутри группы являются отношение господства / подчинения, отношения неравенства; осознание наличия общей угрозы со стороны внешних групп повышает значимость групповых целей как регуляторов поведения; действия скорее должны быть «правильными», соответствовать принципам, чем быть ориентированными на достижение «истины»;

• Отрицание универсальности нравственных норм, двойная мораль (одна для «ин - группы», другая для «аут-групп»);

• Отрицание многообразия ценностей, правил и норм (нетерпимое отношение к мнению тех, кто думает не как большинство, лучше действовать традиционными, проверенными жизнью способами);

• Социальная ксенофобия, проявление агрессивной нетерпимости к меньшинствам;

• Доминирующими оказываются ценности: безопасность, подчинение, долг,

персонализированные отношения, самопожертвование ради целей ин-группы;

С учетом целей диссертационного исследования выделим политико-аксиологические компоненты этого синдрома, учитывая политико-культурные особенности России:

1. Установка на этатизм (значительная роль государства; государство должно контролировать экономику и рынок);

2. Установка на патернализм (патерналистские ожидания в экономической и социальной сферах); государственные социальные программы необходимо всячески поддерживать, даже ценой некоторого сдерживания частной инициативы в экономике; государство должно заботиться о благосостоянии каждого своего гражданина;

3. Установка на эгалитаризм (принятие иерархического характера отношений, иерархической властной вертикали, отвергается лишь то неравенство, которое не соответствует принятой иерархии; в государстве не должно быть резкого разделения на богатых и бедных; не следует допускать слишком большого разрыва в условиях жизни различных людей и общественных групп);

4. Великодержавность (отношение граждан к месту России на международной арене; наличие «внешних» врагов государства);

5. Установка на порядок в противоположность установке на свободу (свобода противопоставляется порядку и стабильности); предпочтение порядка демократическим правам и свободам, неприятие принципов многопартийности, разделения властей, политической конкуренции, необходимости политического участия; необходимость наведения порядка в стране оправдывает некоторое ограничение политических свобод; лучше больше порядка и меньше свободы;

6. Потребность в сильном лидере (готовность воспринимать носителей власти как отцов, людей обладающих безусловным авторитетом; потребность в сильном лидере, которому люди верят больше, чем в законы и политические программы; предпочтение жесткого, авторитарного стиля политического управления и особо уважительное отношение к фигуре сильного лидера, наряду с пренебрежением к либеральным ценностям, плюрализму.

7. Неверие в собственные силы, нежелание проявлять самостоятельность в принятии политически важных решений, недоверие к внешнему миру; иерархизация властных отношений;

8. Склонность к ксенофобии (ксенофобию можно считать компонентом авторитарного синдрома, а высокую степень ее распространенности в обществе - критерием того, что общество подвержено авторитарности. Ксенофобия - дословно, «боязнь чужих», объединяет в себе такие черты авторитарности как агрессия, вымещающаяся на национальных меньшинствах, страх, а также традиционность и негибкость мышления, выражающиеся в восприятии всего инородного как источника угрозы, в первую очередь, угрозы в адрес идентичности носителей авторитарного сознания);

9. Склонность к проявлению националистических настроений (люди коренной национальности должны иметь больше прав; только люди русской национальности могут развивать и сохранять русскую культуру).