1.3.Основные направления исследования авторитарности в зарубежной и отечественной литературе

В классических работах по изучению авторитарной личности были заложены перспективы для исследования связи авторитарности и восприятия угрозы реальной или воображаемой (Д. Остеррих, С.

В классических работах по авторитаризму была заложена линия исследований, связанных с тем, что угроза является важным предвестником авторитарных установок и поведения, как на индивидуальном, так и на групповом уровнях. Э. Фромм объяснял подъем фашизма как результат неблагоприятных социально-экономических условий, которые усилили чувство бессилия индивида и привели к «бегству от свободы» и покорности власти. С. Липсет предполагал, что более высокий уровень авторитаризма наблюдается среди представителей рабочего класса, которым свойственно повышенное чувство экономической угрозы. М. Рокич сделал вывод о том, что уровень догматизма в Римско-католической церкви был связан со степенью воспринимаемой угрозы церковной иерархии. Т. Адорно и его коллеги, установили, что «угрожающее, травмирующее и подавляющее» исходящее от родителей является определяющим фактором в развитии авторитарной личности. Дж. Дакит отмечал, что усиливается авторитарная реакция в ситуации угрозы групповой сплоченности. Таким образом, угроза оказывает влияние на проявление авторитарных установок, как на индивидуальном, так и на групповом уровнях.

В этой связи также уместно рассмотреть результаты одного из современных исследований, которое обращается к проблеме связи авторитарности и восприятия угрозы.

Основной реакцией человека на стресс и на неопределенные ситуации, вызывающие тревогу и неуверенность, является стремление к безопасности и защите. Механизм поиска поддержки и защиты в условиях угрозы или напряжения Д. Остеррихом был определен как «авторитарная реакция». Немецкий психолог Д. Остеррих предлагает объяснение тому факту, что некоторые люди развивают интенсивные авторитарные реакции, а у других этого не происходит. Рассматривая безопасность в качестве основной потребности личности, он указывает на главную причину, которая отличает высоко авторитарных от низко авторитарных индивидов: высокая потребность в безопасности и поддержке детерминированы желанием уменьшить беспокойство и неуверенность. Он утверждает, что авторитарные реакции появляются вследствие того, что некоторые индивиды неспособны самостоятельно выработать приемлемую стратегию психологической адаптации, не в состоянии развить личную автономию. Авторитарная личность подчиняется предписаниям и контролю со стороны тех, кто решит ее проблемы и уменьшит чувство тревоги и неуверенности.^[153]

Согласно его теории, авторитарная реакция первоначально является основным механизмом процесса социализации. Авторитарная реакция защищает ребенка от рисков и угроз мира, с которыми он еще не научился справляться. В ходе развития индивид учится преодолевать авторитарные реакции на ситуации угрозы посредством выработки собственной стратегии адаптации к реальности. В конечном итоге, социализация приведет к формированию личной автономии или же к пожизненной зависимости от власти, будет зависеть от когнитивных и социальных способностей индивида справляться с критическими и нестандартными ситуациями. Следствием неспособности выработки стратегии адаптации к реальности станет поиск поддержки со стороны власти, зависимость от окружающих. Авторитарная реакция становится механизмом отражения страхов и тревог, исходящих от окружающего мира.^[154]

Исследователь М. Сэилс проводил различные эмпирические исследования, с целью определить связь авторитаризма с уровнем экономической угрозы, личными успехами и неудачами, религиозными организациями.

Результаты исследования М. Сэилса свидетельствуют о том, что авторитарные тенденции усиливаются в нестабильный период. Существующие угрозы явные или воспринимаемые таковыми играют важную роль в усилении авторитарного поведения и повышении уровня авторитаризма в целом. В качестве индикатора авторитаризма могут выступать: расход бюджета на полицию и пожарных, властная тема в комиксах, увеличение тюремного срока за сексуальные преступления, усиление интереса к боксу и астрологии, увеличение сторонников смертной казни, снижения интереса к психоанализу и психотерапии.^[155]

Исследователи Р. Доти, Б. Питерсон и Д. Винтер продолжили исследовательское направление, которое начал М. Сэилс. ^[156] Для выявления связи между поведенческими показателями авторитаризма и уровнем социальной угрозы авторы поставили перед собой задачу, используя показатели авторитарности, разработанные М. Сэилсом, проанализировать два периода переходя от периода высокой степени угрозы к периоду низкого уровня угроз.

Результаты исследования в целом были схожими с результатами, которые получил М. Сэилс.^[157] Таким образом, усиливается аргументация в пользу причинно-следственной связи между социальной угрозой и авторитаризмом, нивелируя предположения об усилении

авторитарности из-за естественного прироста населения или экономического роста, распространения светских тенденций, таких как, например, феминистские настроения. Кроме того, временные периоды были рассмотрены в обратной последовательности, и было установлено уменьшение проявления авторитарных установок и поведения, по мере ослабления восприятия угрозы.¹⁵⁸

Исследователи Р. Доти, Б. Питерсон, Д.

назвали таких людей «ситуационно авторитарными», авторитаризм которых актуализируется в

160

ответ на угрозу.

Исследователи С. Фельдман и К. Стеннер, подчеркивая центральную роль угрозы в активации авторитарных настроений и поведения, предложили новую динамическую интерпретацию авторитаризма. Авторы считают, что необходимо разграничить авторитарную предрасположенность и наблюдаемые проявления авторитаризма в установках и мнениях.¹⁶¹

Для этого авторы выделили переменные, к которым относятся:¹⁶²

Там же: p.637.

Там же: p.638.

Там же: p.639.

Feldman S., Stenner K. Perceived threat and authoritarianism // Political Там же: pp.748-755.

Один из выводов исследования заключается в том, что не было подтверждено предположение предыдущих исследований, что какого-либо рода угрозы приводят к значительному повышению уровня авторитаризма.

163

варьируется в зависимости от уровня авторитаризма.

Корреляция между авторитарной предрасположенностью и авторитарным проявлением зависит от уровня угрозы. Речь идет о том, что появление угрозы скорее отразится на высоко авторитарных индивидах, потому что, с одной стороны они более чувствительны к воздействию угроз, с другой - произойдет усиление связи между авторитарной предрасположенностью и имеющимися социальными и политическим установками. Такой механизм связи позволяет объяснять влияние угроз на политическое поведение. Более того, по мнению С. Фельдмана и К. Стеннер, авторитарная предрасположенность может совсем не влиять на проявление авторитаризма, до тех пор пока не появится реальная или воспринимаемая таковой ситуация угрозы. Авторитаризм активизируется и усиливается угрозой социального или политического порядка, групповой сплоченности, а не угрозой личного благополучия.¹⁶⁴

Результаты исследования показали, что более авторитарные индивиды демонстрировали при восприятии угрозы еще более этноцентричные и карательные установки, напротив, менее авторитарные демонстрировали толерантность и либеральные установки в ответах.¹⁶⁵ Этот вывод еще раз подтверждает, что влияние угрозы является более сложным (complex), чем может показаться на первый взгляд. Следует упомянуть о том, что впервые С. МакФарланд, В. Агеев и К. Хинтон, исследуя связь между экономической угрозой и авторитаризмом на примере американской и российской выборок, обнаружили, что восприятие угрозы приводит к повышению уровня авторитаризма у одних индивидов, и к снижению его у других. Авторы

объясняли это тем, что у индивидов, которые испытывают реальные экономические трудности

166

выше уровень авторитаризма.

Исследователь К. Стеннер рассматривала авторитарность как ситуационную диспозицию, которая связана со стремлением к одинаковости и отвращением к разнообразию.

Там же: p.756.

Там же: pp.763-765. Там же: p.767.

Там же: p.743.

на вызовы внешней среды и является мощным предсказателем проявления нетерпимости в обществе.

Иными словами, идея исследования авторитарности личности с позиции «ситуационизма» состоит в том, что влияние авторитаризма усиливается или ослабляется в зависимости от конкретных социально-политических контекстов и обстоятельств. Реальная угроза и нормативная угроза активизируют авторитаризм личности. При наличии угрозы в обществе, реальной или конструируемой СМИ, авторитарные личности будут настроены на то, чтобы правительство восстановило порядок различными средствами, включая подавление, силу

167

и жесткие санкции.

Исследования авторитаризма, где центральную роль играет угроза, были продолжены в работах С. Фельдмана, Х. Лавини, М. Лоджа, Б. Верхолста.^{[158] [159]} Исследователи поставили перед собой цель определить, являются ли автоматическими ответы на угрозы у людей с высоким уровнем авторитаризма, и изучить есть ли конкретные типы угроз, к которым такие люди более чувствительны. Авторитарные люди склонны обнаружить присутствие потенциальной подсознательной угрозы, и автоматически отреагировать на угрожающий стимул в отличие от менее авторитарных. Результаты исследования подтвердили различия в когнитивной доступности и чувствительности к угрозам порядка у людей с разным уровнем авторитаризма. С. Фельдман, Х. Лавини, М. Лодж, Б. Верхолст отмечали, что если авторитаризм является отражением напряженности между значениями общественного порядка и личной свободы, то люди должны, либо уменьшить, либо усилить важность одной из двух этих ценностей, чтобы разрешить конфликт.^[160]

Теоретические основы авторитаризма существенно изменились с момента выхода оригинального исследования: психоаналитическая основа была вытеснена теорией социального научения, затем теорией идентификации группы. Позднее, в качестве теоретической основы использовалась теория социального компромисса между личной самостоятельностью и социальным конформизмом. ^[161] Несмотря на различные психологические мотивы, имеется общая объединяющая тема - усиление авторитарных настроений из-за чувства страха, угрозы и неопределенности.

В ранних исследованиях авторитаризма, угроза принимала форму страха и вытесненной ненависти по отношению к авторитарному отцу (Т. Адорно), форму аномии и отсутствия

безопасности в современном капиталистическом обществе (Э. Фромм), форму общей тревожности, связанной с подавлением сексуальных импульсов (В. Райх). В современных исследованиях авторитаризма, с точки зрения теории социального научения, угроза возникает в результате сужения диапазона социального опыта, распространенных представлений об опасности нетрадиционного образа жизни (Б. Альтмейер). Теория групповой идентификации постулирует, что угроза возникает в результате нарушения групповой сплоченности и социальной идентичности (Дж. Дакит), в теории социального конформизма угроза сосредоточена на том, что слишком много личной автономии и идеологического многообразия приводит к социальному восстанию и нестабильности статус-кво.

Таким образом, ряд исследователей рассматривают авторитаризм с инструментальной позиции, как способ сохранения социального порядка против многообразия нетрадиционных идей и ценностей. В каждом описанном случае понятие «угроза» служит для обеспечения интернализации предписаний общества, подчинения авторитету, агрессии в отношении аутгрупп, а в качестве спектра угроз (контекстных угроз) могут выступать: высокий уровень безработицы, преступности, гражданские беспорядки и войны, негативный сценарий развития экономики страны.

Нельзя не упомянуть известное экспериментальное исследование американского ученого С. Милграма. О потенциальной авторитарности членов современного общества, о готовности подчиняться любым, даже жестким приказам, говорят получившие широкую известность исследования, проведенные С. Милграмом. Неожиданные результаты его экспериментов состояли в том, что большинство участников эксперимента послушно выполняли приказы экспериментатора, наказывая «жертву» электрическим шоком и доводя интенсивность электрошока до значений, опасных для здоровья и жизни человека. Результаты исследования заставили задуматься о том, что тип характера, воспитанный в американском демократическом обществе 60-х гг., не служит надежной гарантией против жестокого обращения которому одни граждане могут подвергнуть других по указаниям властей. Многие люди делают то, что им указывают, не задумываясь о содержании действий и не терзаясь угрызениями совести, если эти указания исходят от человека, который воспринимается как представитель законной

172

власти.

Исследователь Т. Бласс в 2002 году опубликовал в журнале «Psychology Today» сводные результаты всех повторений эксперимента С. Милграма, сделанных в США и за их пределами. ^{[162] [163]}

Т. Бласс в результате проведения исследования на послушание обнаружил справедливость выводов Милграма для современного общества.^{[164] [165]}

Ф. Пратто и Дж. Сиданиус предложили новый конструкт объяснения проявления авторитарности, назвав его термином «ориентация на социальное доминирование» (s ocial dominance orientation - SDO). Главная идея состоит в том, что среди людей есть лица с установкой к межгрупповым отношениям, в соответствии с которой отношения между группами должны быть организованы по иерархическим линиям, и эти группы должны быть отнесены в две категории: доминирующие и подчиненные. Согласно теории социального доминирования, есть лица, которые желают, чтобы в группе был тот, кто господствовал внутри группы и доминировал по отношению к другим группам. Отличием концепции социального доминирования от классической теории авторитарной личности является то, что Т. Адорно рассматривает авторитаризм как стремление к индивидуальному доминированию в результате взаимодействия с властной фигурой, а Ф. Пратто и Дж. Сиданиус рассматривают

174

авторитарность как желание некоторых категорий людей доминировать над другими людьми.

Авторы считают, что люди с высоким уровнем ориентации на социальное доминирование стремятся к иерархии, выступают за экономическое, политическое и социальное неравенство групп, готовы к поддержке соответствующих идеологий для достижения выгодного положения. Более того, эти люди склонны выбирать социальные роли, которые поддерживают и увеличивают социальное неравенство в обществе.^[166]

П. Хевен и С. Буччи исследовали личностные корреляты SDO и RWA, используя пятифакторную модель личности. По их результатам оба показателя (SDO и RWA) отрицательно связаны с «Открытостью опыту», RWA положительно коррелирует с «Сознательностью», а SDO - отрицательно с «Доброжелательностью». Как отмечают исследователи, полученные корреляции RWA согласуются с такими особенностями авторитарной личности правого толка, как приверженность традиционным ценностям, тенденции к организованности, сниженная когнитивная сложность.^{[167] [168]} По контрасту люди с высокими показателями SDO не имеют почтения к установленным авторитетам, поэтому имеют столь невысокое чувство долга и испытывают недостаток в этике, сотрудничестве и

177

симпатии.

Исследование более четырех тысяч канадских студентов и более двух тысяч их родителей, проведенное Б. Альтмейером в 2004 году, показало что индивиды, набравшие высокие баллы по двум шкалам SDO и RWA, характеризуются как властолюбивые, выступающие за неравенство, манипуляторы, они догматичны и этноцентричны. Несмотря на немногочисленное количество, они также имеют влияние на общество, поскольку могут стать лидерами правых политических движений. Результаты исследования Б. Альтмейер трактует не как общие закономерности личностного авторитаризма, а как явление смешанного типа, при котором сочетаются тенденции подчинения (свойственная авторитарной личности правого толка) и доминирования (характерна для лиц склонных к социальному и индивидуальному доминированию).^{[169] [170]}

Повторяющаяся в эмпирических исследованиях положительная корреляция между авторитаризмом правого толка и ориентацией социального доминирования обусловлена их общей связью с фактором иерархизации социальных отношений. Показано, что легитимация социальной иерархии является аспектом в конструкте SDO. В отличие от него, в RWA иерархический аспект присутствует неявно. Если это предположение правильное, решение проблемы доминирования-подчинения может быть найдено в рамках социокультурного подхода. При таком подходе авторитарные диспозиции можно рассматривать как психологические факторы, поддерживающие универсальный для различных социальных групп принцип иерархической упорядоченности социальных взаимодействий.

Дискуссионным является также вопрос, касающийся ценностных приоритетов авторитарной личности. В исследовании А. Кнафо сравнивались авторитарные (RWA) отцы с неавторитарными, а также их дети-подростки.^[171] Результаты исследования свидетельствуют о том, что авторитарные (RWA) отцы, больше чем неавторитарные хотят, чтобы их дети были консервативными и конформными, придавали важное значение традициям. Кроме того, они в большей степени хотели бы, чтобы их дети ценили власть и контроль над людьми и ресурсами, социальный статус, и меньше, по сравнению с неавторитарными, ценили универсализм и ценности саморегуляции (понимание, толерантность и забота о благосостоянии всех людей и природы). Однако ценностная преемственность авторитарных отцов и их детей-подростков проявилась только по двум ценностям: по сравнению с детьми неавторитарных отцов, дети- подростки авторитарных отцов действительно придают больше важности власти и меньшую важность общечеловеческим ценностям. Это приводит к тому, что эти подростки значительно чаще остальных имеют дружеские связи с хулиганами, принимают запугивание как допустимое действие, участвуют в издевательствах и насилии со стороны подростков.

Проблема ценностных приоритетов авторитарной личности в психологии изучена недостаточно. Как отмечает Н.А. Дьяконова, ^[172] имеющиеся работы направлены преимущественно на религиозные и политические ценности авторитарной личности, а мировоззренческие ценности практически не затрагиваются.

Изучение ценностных приоритетов способно четко выявить целевые координаты авторитарной личности. В исследовании И. Макки и Н. Фезе обнаружено, что ценности, лежащие в основе авторитаризма правого толка (RWA), отражают цели безопасности, конформность и консервативные приоритеты, ориентированные на традиции.^[173] В более раннем схожем исследовании ^[174] было выявлено, что в студенческой среде США и Германии авторитарные люди выше, чем неавторитарные оценивают конформную жизнь, чувство завершенности, спасение, послушание, ответственность и сдержанность. Интерес представляют социокультурные различия, отражающие господствующие в разных культурах ценности: американские авторитарные студенты выше ценят также свободу, а немецкие - национальную безопасность.^[175]

Понятие «авторитарной личности» прочно вошло в научный оборот, появившееся шесть десятилетий тому назад, а идеи Т. Адорно и его коллег получили дальнейшее развитие: совершенствовались исследовательские процедуры, создавались новые шкалы и опросники для измерения авторитаризма,^[176] выявлялась степень выраженности и интенсивности авторитарных черт у различных групп населения разных стран.

Современные исследования 1990-х и 2000-х годов показывают связь авторитаризма с расизмом, ^[177] с негативным отношением к больным СПИДом, наркоманам, защитникам

окружающей среды, абортам, бездомным, ^[178] к нелегальным иммигрантам, ^{[179] [180] [181] [182]} работающим

189 190

женщинам, гомосексуалистам, а также к представителям различных религиозных

191

течений.

Некоторые современные исследователи полагают, что каждый из трех параметров авторитаризма, которые были выделены Б. Альтмейером, обладает самостоятельной значимостью. Самостоятельность различных измерений авторитаризма привела к созданию новых шкал для его измерения. К. Ригби разработал шкалу, цель которой состоит в измерении аттитюдов людей к представителям различных социальных институтов, олицетворяющих власть (полиция, армия, судебная власть).^[183]

Т. Адорно и его коллеги полагали, что в детстве от авторитарных людей нередко требовали беспрекословного соблюдения дисциплины, что в конечном итоге привело их к подавлению проявления враждебности и импульсивности к тому, кто не был членами их собственной группы. Недостаток неуверенности в собственной безопасности, присущий авторитарным детям, обусловил их предрасположенность к излишней озабоченности властью и статусом, и приучил их к негибкому мышлению в категориях «хорошо-плохо». Некоторые современные авторы подтверждают, что для авторитарной личности предпочтительным является стиль воспитания, который опирается на наказание.^{[184] [185]} Подход к воспитанию детей является лучшим показателем авторитаризма, по мнению некоторых современных исследователей, потому что обнаруживается установка индивида на власть и избегаются

194

конкретные политические ситуации.

Исследователи подчеркивают, что особенность семейной ситуации является далеко не единственной причиной возникновения авторитарной личности. Исследователями были выделены условия, способствующие формированию авторитарной личности и определены факторы, оказывающие влияние на уровень авторитарности: социально -экономическая и политико-культурная обстановки в обществе, наличие реальной и сконструированной угрозы, уровень образования граждан, профессиональная принадлежность, тип культуры.

Социально-экономическая обстановка в обществе. Степень авторитаризма зависит от восприятия людьми угрозы своему положению. Например, количество авторитарных американцев возросло с повышением восприятия серьезной угрозы со стороны Советского Союза, также увеличилось количество авторитарных жителей Новой Зеландии при восприятии будущего спада в экономике, социальной дезинтеграции, роста уровня преступности в стране.^{[186] [187]} Вероятно всего, в данном случае важна не столько реальная социальная обстановка, сколько как ее воспринимает общество: более авторитарные люди верят в то, что окружающий

196

мир опасен.

Некоторые авторы фиксируют поведенческие показатели, по наличию которых можно косвенно измерить уровень авторитаризма, не используя опросники или иные измерительные методики. Примерами таких показателей являются:

• политические предпочтения (конвенционализм). В периоды социальной напряженности увеличивается число сторонников консерваторов и падает число сторонников либералов;^{[188] [189] [190]}

• отношение к цензуре (авторитарное раболепие). В периоды социального напряжения растет количество сторонников введения цензуры;

• авторитарные религиозные течения (авторитарное раболепие). В периоды нестабильности увеличивается число сторонников авторитарных религиозных

- 198

течений;

• отношение к аутгруппам (авторитарная агрессия). В периоды социального

199

напряжения ухудшается отношение к аутгруппам;

• политический цинизм (деструктивность и цинизм). В периоды социальной напряженности растет число людей, которые с недоверием и цинизмом относятся к правительству и другим политическим, социальным и общественным институтам;

• наказания за сексуальные преступления (сексуальность). В периоды социального напряжения ужесточаются меры наказания за сексуальные преступления. Сексуальная агрессивность усиливается. ^[191] Авторитарные люди больше соглашаются с мифами об изнасиловании и негативно относятся к женщинам.

• Использование военной силы;^[192]

• Ситуативная угроза. Для того чтобы усилились авторитарные тенденции, чтобы неприятие определенных групп у авторитарных людей проявилось в полном объеме, достаточно временное ощущение угрозы, не связанное с реальной обстановкой в обществе. Источником такой угрозы может служить распространение посредством СМИ информации о трудовых мигрантах, что они являются главными источниками преступлений, болезней, наркотиков. Такая информация приводит к формированию негативного отношения к мигрантам.^[193]

Образование. Результаты проведенных исследований свидетельствуют о том, что уровень образования оказывает влияние на авторитаризм.^{[194] [195]}

Профессия. Исследователь Г. Рубинштейн отметил, что уровень авторитаризма у сотрудников полиции выше, чем у профессиональных солдат и представителей службы охраны аэропорта, а у них, в свою очередь, выше авторитарность, чем у людей, вообще не имеющих

204

отношение к силовым структурам.

Тип культуры. Это косвенно подтверждается наличием межкультурных различий в уровне авторитаризма. Согласно проведенным исследованиям, авторитаризм выше у представителей коллективистских культур (азиатские страны и Япония), чем у представителей индивидуалистских (США).^[196]

Личностные черты, поведение и взгляды авторитарной личности являются во много раз усиленным отражением процессов, происходящих в обществе. Согласно результатам исследования Н.А. Дьяконовой и В.В. Юртайкина, авторитарная личность имеет тот локус контроля, который является ценностно значимым в той группе, к которой она принадлежит. Авторами было установлено, что авторитарные жители США имеют внутренний локус контроля, тогда как у россиян связь между авторитарностью и локусом контроля не установлена.^{[197] [198] [199]} Результаты исследования свидетельствуют о том, что россияне с высоким уровнем авторитаризма были сторонниками принципа равенства, культивирующегося в Советском Союзе, и выступали против невмешательства правительства в торговые отношения, тогда как с высоким уровнем авторитаризма граждане США поддерживали противоположные

207

идеи.

Современные исследователи, изучая авторитарную личность, делают акцент скорее не на семейной ситуации ее развития, а на ее взаимоотношениях с группой. По мнению некоторых исследователей, авторитарность связана с поддержкой некоторых аттитюдов и наличием отличительных личностных черт. Уважение и некритическое отношение к власти является врожденной чертой, некоторые люди по своей природе более авторитарны, чем другие.

Достаточно показательной характеристикой авторитарной личности является ее сопротивление социальным изменениям. Исследование, проведенное в 1991 году в России перед выборами президента, показало, что авторитарные граждане были консервативны в том смысле, что сопротивлялись любому изменению коммунистической системы управления Советским Союзом. ^[200] На наличие связи авторитаризма с сопротивлением социальным изменениям указывает и другое исследование, проведенное в России Т. Герцелем.^[201] Результаты исследования показали, что авторитаризм российских граждан связан с поддержкой централизации власти, единообразия во мнениях и большей привлекательностью «голубя по сравнению с ястребом». Подобные результаты также были получены и в ходе исследования, проведенного в Румынии С. Крауссом.^[202] В исследовании было показано, что авторитаризм позитивно связан с поддержкой коммунистического принципа распределения вознаграждения, плановой, регулируемой экономикой, фашистской идеологией, и негативно связан с поддержкой прозападных центристских партий.

Результаты проведенного Б. Питерсоном и его коллегами исследования, указывают на тот факт, что авторитаризм связан с проявлением слабого интереса к политике и политическим процессам.^{[203] [204] Интересные результаты были получены Дж. МакХоски, которые свидетельствуют о том, что авторитарная личность не верит в заговоры, организованные представителями государства. По данным исследования Дж. МакХоски, американцы с высоким уровнем авторитаризма больше верят в то, что президент Кеннеди был убит по личным мотивам одиночкой Освальдом, чем в то, что это убийство могли организовать и осуществить представители государственной власти. Результаты другого исследования демонстрируют явную поддержку военного вмешательства своей страны в дела других государств и негативную оценку политических лидеров этих стран. Авторитарные граждане США выступали в поддержку войны в Персидском заливе и чаще обычных американцев оценивали действия С. Хусейна как террористические, а его самого как террориста.[205]}

Другой значимой характеристикой авторитарной личности является неприятие демократических прав и гражданских свобод, в частности, свободы слова и свободы проведения демонстраций.^[206]

Авторитарные личности оправдывают и одобряют незаконные и откровенно недемократические действия правительств.^[207] Существует мнение, что люди могут быть более авторитарны в результате «авторитарного» взаимодействия с властью. Речь идет о том, что

недемократическая власть может привить своим гражданам привычки беспрекословного

217

подчинения и некритического отношения, уважения к власти.

Результаты проведенных исследований показали, что чем выше уровень авторитаризма, тем сильнее люди выступают в поддержку ограничения демократических прав и свобод человека, особенно в период реальной и потенциальной угрозы (террористические атаки, военное вторжение в Ирак). Люди с высоким уровнем авторитаризма были сильнее убеждены, чем остальные, в том, что С. Хусейн поддерживает терроризм. Такие люди являются сторонниками политики, основанной на использовании силовых средств, и в тоже время испытывают потребность в безопасности и порядке.^{[208] [209]}

Немецкие исследователи обнаружили, что пользователи интернета с высоким уровнем авторитаризма выступают за ограничения гражданских свобод, более восприимчивы к угрозам, демонстрируют стереотипное отношение к исламу и поддерживают военные действия как, своего рода, ответную реакцию на террористические атаки, не заботясь о возможных негативных последствиях любых военных действий. ^{[210] [211] [212]} Исследователи указывают на эмпирические подтверждения влияния распространенного уровня авторитаризма в обществе на восприятие социально-политических событий и их возможных последствий.

Е. На и Е. Лофтус в результате исследования обнаружили позитивное отношение

авторитарной личности к закону и негативное к заключенным. На наличие связи

авторитаризма с отрицательным отношением к тем, кто нарушает закон, указывает и другое

исследование, однако, с отсылкой к субъекту преступающему закон. Согласно данным

исследования Н. Фезе, авторитарные люди оценивают преступление, которое было совершено

представителем власти, например, сотрудником правоохранительных органов или военным, как

221

менее серьезное, чем человеком, выступающим против власти.

По мнению современного исследователя Ф. Солта, необходимо ответить на главный вопрос в изучении причин авторитаризма, почему в одних странах больше авторитарных личностей, чем в других, безотносительно того, какая там политическая система, демократическая или авторитарная. Ф. Солт, изучая последствия распространенности в обществе авторитаризма и беспрекословного подчинения индивидов «правильной» власти, в качестве первопричины авторитаризма определяет экономическое неравенство. Авторский посыл можно выразить так: «чтобы сохранить демократию следует экономить».^{[213] [214]}

Ф. Солт выявил, что экономическое неравенство усиливает авторитаризм среди всех членов общества, объясняя это тем, что экономические ресурсы распределяются неравномерно, соответственно и власть в обществе распределяется неравномерно. Для обществ с высоким уровнем экономического неравенства свойственны усиление вертикальных властных отношений и иерархизации социального пространства, что способствует распространению авторитаризма. Отношение к власти и бедных, и богатых характеризуется как послушание и уважение. Взгляды человека на власть отражают и культурное доминирование, и непосредственный опыт, и реальные социальные процессы.^[215] Из-за соответствующей политики перераспределения, усиления экономического неравенства, некритическое отношение граждан к власти кажется наиболее разумным.

Результаты исследования Ф. Солта, основанные на данных пяти волн (WVS, 1981 -2007 гг.) подтверждают, что степень экономического неравенства оказывает влияние на уровень авторитаризма. Граждане, независимо от дохода, находясь в ситуации сильного экономического неравенства, проявляют уважительное отношение к власти, послушание и подчинение всем требованиям, им свойственен высокий уровень авторитаризма. Соответственно, по мнению Ф. Солта, изменение политики перераспределения, вероятно, приведет к снижению напряженности на линии этнических и религиозных различий, дискриминации сексуальных меньшинств, политической нетолерантности, согласия с незаконными действиями правительства, иными словами, авторитарности.^[216] Граждане тех стран, для которых характерно высокое экономическое неравенство, склонны полагать, что иммигранты отбирают рабочие места, влияют на снижение заработной платы и «неправомерно» попадают под государственное социальное обеспечение.^[217] Таким образом, увеличение экономического неравенства приведет к усилению нетерпимости, ксенофобии и анти-иммигранских настроений.

Другим более тревожным последствием усиления авторитаризма в обществе является риск международного конфликта. По мнению Ф. Солта, высокий уровень экономического неравенства можно рассматривать как потенциальную угрозу для мирного разрешения международных споров. ^[218] Результаты ряда исследований показали, что авторитарные люди

гораздо чаще предпочитают использовать военную силу в решении проблем, чем

228

конструктивные дипломатические средства.

С учетом целей данного диссертационного исследования следует рассмотреть работы исследователей, в которых авторитарность рассматривается как характеристика политического поведения.

По мнению исследователей М. Яновица и Д. Марвика, F-шкала, разработанная под руководством Т. Адорно, имеет решающее значение в изучении влияния политической пропаганды и протестных настроений.

М. Яновиц и Д. Марвик предприняли попытку установить связь между авторитаризмом и основными видами политического поведения и политических установок. Авторы определяют авторитаризм как характеристику психологической реакции на разнообразие социальных

- 229

ситуаций.

Исследователи считают, что только два компонента из девяти, составляющих авторитарный синдром, непосредственно относятся к исследованию политического поведения. Первый компонент «авторитарное подчинение» рассматривается как свойственное индивиду некритическое отношение и покорное подчинение власти и моральным авторитетам. Вторым компонентом является «власть и сила», где подразумевается озабоченность индивида по поводу доминирования и подчинения, силы и слабости, превосходства и неполноценности. Авторская гипотеза состояла в том, что у более авторитарных индивидов низкий уровень политического участия, доверия к политической системе и уверенности в возможности лично влиять на

230

политику.

Результаты, полученные в ходе исследования, демонстрируют, что молодые люди менее авторитарны, чем люди старшего возраста, чем выше уровень образования, тем ниже уровень авторитаризма. Эти выводы согласовываются с полученными результатами Т. Адорно. Однако не было найдено подтверждения, что представители среднего класса являются носителями авторитарного синдрома. Люди старшего возраста из низшего класса более авторитарны и придают огромное значение социально-экономической нестабильности в стране, чем молодые представители среднего класса. В ходе исследования установлено, что молодые люди с высоким образовательным статусом менее авторитарны, чем люди старшего возраста с подобным образовательным уровнем. В целом, высокообразованные представители среднего класса менее авторитарны, тогда как для представителей низшего класса недостаток ^{[219] [220] [221]}

образования, или, напротив, высокий образовательный статус не является значимым в указании

231

на авторитарные тенденции.

Результаты исследования свидетельствуют о том, что авторитаризм связан с социально - экономическими характеристиками социального класса. Было установлено, что представители среднего класса с низким уровнем дохода более подвержены авторитаризму, чем представители этого же класса, но с высоким уровнем дохода. Авторы объясняют это тем, что подверженность авторитаризму происходит из-за их расстроенных планов, и последующей фрустрации. Что касается принадлежности к нижнему социальному классу, то результаты оказались вполне ожидаемыми, индивиды с низким уровнем дохода более авторитарны. ^[222]

Важным результатом исследования является объяснение причин авторитарных тенденций свойственных представителям среднего класса. Разочарование в социальной мобильности, изменение социального статуса, снижение уровня дохода и, следовательно, покупательской способности, являются объяснением авторитарных тенденций, присущих представителям среднего класса. Предположение авторов о связи авторитаризма и нисходящей мобильности было позже подтверждено в исследовании Л. Роудса, который кроме этого указал на тот факт, что важным является не социальный статус как таковой, а изменение самого статуса, провоцирующее чувство отчужденности и усиление авторитарности.

По мнению М. Яновица и Д. Марвика, проявление авторитарности следует рассматривать как способ выпуска напряженности у тех лиц, которые приняли цели общества, но которым трудно адаптироваться к демократическим практикам, с помощью которых как раз

233

эти цели и достигаются.

М. Яновиц и Д. Марвик предприняли попытку определить авторитарные установки в политике, рассматривая авторитаризм как общую политическую установку, выражающуюся в уверенности индивидов действовать в политике и реализации собственных интересов в политике. На примере установки на изоляционизм-интервенционализм в отношениях США и Европы, авторы показали проявление авторитарности у индивидов. Речь идет о том, что если индивид считает, что он лично или группа, с которой он себя идентифицирует, неспособны повлиять на действия правительства, то вероятнее всего он относится к индивидам с высоким уровнем авторитаризма. Авторитаризм, по мнению авторов, непосредственно связан с чувством политической неэффективности.

В ходе исследования М. Яновиц и Д. Марвик установили связь авторитаризма с электоральным поведением, на примере формы политического участия - голосование. Среди

образованных представителей среднего класса, только 20% тех, кто не голосовал, тогда как таких людей с низким уровнем образования из низшего класса оказалось 42%.²³⁴

Исследователь Ч. Фаррис в ходе эмпирического исследования ряда отдельных поведенческих практик - авторитаризм, политическая информация, политическая активность, доверие к политической системе, личный интерес к выборам - установил, что авторитарным респондентам свойственны: «больше» личного интереса к выборам, неблагоприятное

отношение к неграм, ожидание роста цен на потребительские товары. Менее авторитарным свойственны: поддержка и уверенность в существующей политической системе, хорошая информированность о политике, политическая активность и ожидание снижения безработицы.²³⁵

Ч. Фаррис составил социальный портрет типичного авторитарного представителя: «рабочий 40 лет, который считает, что экономика находится в угрожающем положении, что цены на потребительские товары и безработица будут расти; он не любит негров; несмотря на большой личный интерес к выборам, он аполитичен, не верит в свою способность влиять на ход

236

политической жизни и отдает предпочтение крайне правым и популистским политикам». Результаты исследования свидетельствуют о том, что авторитаризм положительно коррелирует с отсутствием доверия к политической системе и с низким уровнем политической информированности. Менее авторитарные респонденты сильнее выражают уверенность в собственной способности влиять на ход политики.

Исследователи В. Маккиннон и Р. Сентерс изучали связь авторитаризма и социальной стратификации. Изучение авторитарных настроений распространенных в обществе, по их мнению, является существенным в объяснении антидемократических установок людей, сопротивления либеральным политическим ценностям. Представление о распределении авторитарных настроений и установок между различными слоями общества позволяет установить их влияние на социальные процессы, а также определить условия и факторы,

237

детерминирующие антидемократические установки и настроения.

В. Маккиннон и Р. Сентерс установили, что авторитаризм усиливается с возрастом. Это связано с тем, что чем старше человек, тем сильнее он переживает изменение своего социального статуса. Для людей в возрасте с низким образовательным статусом ухудшение социально-экономического положения воспринимаются более болезненно. Рост авторитаризма

Centers R. Authoritarianism and urban stratification // American Journal of Sociology. 1956. Vol.61.

с возрастом происходит из-за расхождений между ожиданиями и реальными возможностями в естественной борьбе за социальное превосходство.^[223]

Исследователи В. Маккиннон и Р. Сентерс установили наличие связи между социальным классом и демократическим мировоззрением. Представители рабочего класса более авторитарны, чем представители среднего или высшего классов. Социальный класс предопределяет готовность индивида поддерживать и сохранять демократические институты или наоборот. По их мнению, это зависит от осознания индивидом своих интересов как краткосрочных или долгосрочных. Соответственно, представители среднего и высшего классов выстраивают долгосрочные стратегии и выступают за сохранение благоприятных для этого институтов, в данном случае, демократических. ^[224] Что касается рабочего класса, то исследователи определили, что уровень авторитаризма снижается среди его представителей со снижением классовой идентификацией (чувство принадлежности к группе) и внутригрупповой ориентации.

В. Маккиннон и Р. Сентерс рассматривали авторитаризм не как вариант невроза личности, а как «дефект с точки зрения культуры» (дефект в культурном отношении) в контексте определенного общества.^{[225] [226] [227]}

Исследователи Д. Стюарт и Т. Холт, рассматривания концепцию «авторитарная личность» в качестве объяснительного инструментария политического поведения, представили свою социально-психологическую теорию авторитарности. По мнению исследователей, психоаналитическая концепция, лежащая в основе теории авторитарной личности, разработанной Т. Адорно, ограничивает возможность использования авторитаризма как социологического концепта. Взамен они предложили использовать социально­

психологическую концепцию авторитаризма, включающую психологический - «принятие роли» (ожидаемое поведение) и социологический «разыгрывание роли» (ролевое исполнение) концепты. В основе концепции предположение о том, что «чем больше поведенческих ролей в

242

репертуаре человека, тем лучше его социальная адаптация».

Д. Стюарт и Т. Холт в качестве факторов и условий, способствующих развитию и усилению авторитарности у индивида, выделили следующие: 1) социальная среда ограничивает возможности индивида осваивать различные социальные роли; 2) индивид способен освоить несколько ролей, но нет необходимой среды для ролевого исполнения; 3) неудачи провоцируют индивида играть одну приемлемую роль, в которой он чувствует себя комфортно; 4) индивид не в состоянии исполнять роль других групп, не относящихся к его референтной группе, что в свою очередь, провоцирует враждебность по отношению к членам таких групп, рационализацию неудач и проецирование вины на членов аутгрупп. ^{[228] [229] [230] [231]} Таким образом, исследователи подчеркнули, что авторитаризм свойственен тем людям, которые выросли или живут в среде, ограничивающей их в освоении и исполнении различных ролей.

По мнению Д. Стюарт и Т. Холт типичной авторитарной личностью является индивид с низким уровнем образования, в возрасте старше 40 лет, преимущественно из сельской местности, принадлежит к какому-либо меньшинству, является представителем низшего класса,

244

социально изолирован, воспитывался в авторитарной семье.

В качестве преимуществ социально-психологического подхода можно отметить следующие: основан на теории ролей, а не на понятиях психоанализа; основан на общей переменной - ограниченная социальная среда - для всех характеристик авторитарности; принимает во внимание субкультурные различия; учитывает влияние многих факторов на развитие и уровень авторитарности; включает возможность изучать влияние «профессионального авторитаризма» (среди представителей полиции, армии и т.д.); наличие доступного эмпирического материала для количественного анализа.

Таким образом, предложенная Д. Стюартом и Т. Холтоном социально-психологическая теория авторитарности, рассматривает авторитаризм как функцию освоения и исполнения индивидом различных ролей, и чем меньше освоено индивидом ролей, тем выше у него уровень авторитаризма.

Исследователь Х. Габенниш также предпринял попытку предложить альтернативный подход к авторитаризму взамен психоаналитическому, предложенному Т. Адорно, согласно

245

которому авторитаризм рассматривается как определенная мировоззренческая система. Разделяя с другими исследователями мнение о том, что авторитаризм развивается из-за недостатка социальных возможностей, Х. Габенниш сосредотачивает исследовательское внимание на существовании связи между авторитаризмом и мировоззрением личности.

Подчеркивая значимость образования для личности, в том, что расширяется диапазон альтернативных мнений, представлений, идей, ценностей, реальностей, культурной осведомленности, Х. Габениш не сводит свои объяснения к тому, что недостаток образования является причиной авторитаризма. Его исследовательский вопрос заключается в выяснении: люди с широким мировоззрением иначе воспринимают окружающий мир, чем люди с

246

ограниченным мировоззрением, или нет.

Логическим ходом исследователя было рассмотрение того, каким представляется мир людям, чьи социальные возможности и перспективы объективно ограничены. Х. Габениш ссылается на исследование Коха, который изучал отношение социального класса к таким ценностным ориентациям, как самоуправление vs покорность власти. Кох установил, что ориентация на покорность к власти связана с авторитарным комплексом: выполнение приказов представителей власти, фокусирование на внешних регуляторах процессов, подчинение букве закона. Более того, ориентация на покорность связана с двумя чертами, свойственными нижнему классу: низкий образовательный уровень, отсутствие профессиональной

самостоятельности (возможности легко сменить профессию), вера в то, что все происходит по велению Божьему.^[232] Люди с ограниченным мировоззрением смотрят на мир в застывших, абсолютных категориях, веря в то, что реальность управляется моральными авторитетами, и что людям остается только приспособиться к этому. Для таких людей предпочтительным способом «выжить в таком опасном и недоступном к пониманию мире» является послушание авторитетам и фигурам власти.^{[233] [234] [235]}

Х. Габениш отмечал, что широкое мировоззрение способствует тому, что люди видят недостатки и несовершенство социальных институтов, а также безнравственность их

- 249

представителей.

Исследователь Ф. Гринстейн сфокусировал свое внимание на описании неполитической социализации индивида, оказывающей влияние на политическое поведение и на связи между характером (авторитарным и демократическим) личности и политическими убеждениями,

250

действиями и отношением к политическим институтам.

Основными исследовательскими вопросами автора являются: можем ли мы различить типы людей, чьи индивидуальные особенности отличаются от их политических убеждений и склоняют их действовать в авторитарной или демократической манере? Как возникает демократический и авторитарный характеры в процессе социализации? Какие обстоятельства будут провоцировать авторитарное или демократическое поведение? Какое влияние оказывают индивиды с авторитарным и демократическим характером на функционирование политических институтов?

В основе его рассуждений об авторитарном характере, его феноменологии, динамике и генезисе, лежит теория эго-оборонительного авторитаризма, который развивается в процессе социализации. Жесткая дисциплина и авторитарные родители способствуют развитию

враждебности и агрессивности, так называемой «велосипедной личности», для которой свойственно кланяться тем, кто выше и унижать тех, кто ниже.

Ф. Гринстейн выделил отличительные особенности авторитарного характера: индивиды думают в терминах власти, чувствительны к вопросам доминирования и подчинения, нетерпимы к двусмысленности, предпочитают порядок и стабильность, неспособны к самоанализу и не принимают собственные фантазии, сильно придерживаются внутригрупповых норм, проявляют агрессию к аутгруппам.^[236]

Кроме того, что исследователь придерживается интеллектуальной традиции психоаналитической теории Т. Адорно и его коллег, он также принимает во внимание объяснение социального характера Э. Фромма, в том плане, что индивид отвечает потребностям экономической и политической систем, и изменяется в соответствии с изменениями потребностей этих систем.^[237]

Ф. Гринстейн, говоря о связи между структурой характера и отношением к политическим институтам, отмечает, что люди с похожими характерами могут демонстрировать различающиеся политические убеждения, и наоборот. Автор объясняет это тем, что существуют различные альтернативные каналы выражения политических эмоций, потребностей и убеждений и индивидуальная психологическая предрасположенность.^[238]

По его мнению, является ошибочным слепо верить в то, что авторитарные черты характера обязательно связаны с авторитарными политическими убеждениями. К простому набору характерных черт личности должны добавиться соответствующие политические институты или политические движения, иными словами, «авторитарным личностям необходимы авторитарные институты».^[239]

В качестве отличительных особенностей демократического характера Ф. Гринстейн выделяет следующие: вера в возможности человека, принятие альтернативных вариантов, идей, мнений, индивид освобожден от стремления к власти как таковой. Формирование демократического характера зачастую происходит в оппозиции авторитарному, а в некоторых культурах изначально может быть исключена, так называемая, демократическая

социализации.^[240]

Современные исследователи авторитаризма предполагают, что авторитарные установки людей, в частности, их ориентации по отношению к обществу и власти коренятся в конфликте между индивидуальными правами и благополучием коллектива, между индивидуальной

свободой и социальным контролем, между личной автономией и социальным соответствием.^{[241] [242]} Этот конфликт предопределяет выбор индивидов.

Более авторитарные считают, что если они будут преследовать сугубо частные интересы и действовать, руководствуясь личной выгодой и благополучием, это нарушит стабильный социальный порядок. Для поддержания порядка авторитарные люди желают подчиняться социальным нормам, выступают за ограничение многообразия, также за то, чтобы правительство обеспечивало всех набором социальных правил и норм, как на уровне

257

социального поведения, так и на уровне индивидуального поведения.

Менее авторитарные в меньшей степени озабочены поддержанием общественного порядка, напротив, они поддерживают традиционные ограничения в поведении, приоритетным для них является право человека на автономию и свободу в выборе, действиях. ^[243]

Буквально до весны 1988 года отечественные исследователи не имели доступа к западным исследованиям по авторитаризму. Несмотря на то, что многие советские исследователи знали о работах Т. Адорно, М. Рокича, У. Стоуна, понятие «авторитарной личности» в их умах соотносилось с нацистской Германией и «консервативной» Америкой. Что касается провозглашенного идеологией «нового советского человека», то применительно к нему такой конструкт, как авторитарная личность и ее составляющие, не мог использоваться, потому что негативные характеристики не могли быть присущи советскому человеку. Термин «авторитарный» использовался советскими учеными, когда речь шла об авторитарном стиле лидерства, авторитарно-бюрократической системе или авторитарных методах управления, однако, не был связан с проблемой авторитарной личности, ни как общенаучная проблема, ни как проблема существования советского общества.^[244]

Между тем, понимание проблемы авторитарной личности, причин ее появления, закономерностей ее массового воспроизводства поможет избежать повторения трагических событий истории, позволит определить эффективность и перспективы демократических преобразований. Последние вряд ли возможны без преодоления колоссальной инерции авторитарного сознания.

Эмпирические исследования авторитарности массового сознания российского общества начали проводиться с 1990-х гг. Первой социологической работой, посвященной авторитарности в СССР, была статья М. Урнова «Насколько мы готовы к демократии?», вышедшая в 1989 году.^{[245] [246] [247] [248]} В статье впервые детально описаны различия демократического сознания и недемократического - авторитарного сознания, основанные на результатах проведенного опроса среди сотрудников одного из ведущих естественно-научных академических институтов Москвы.

М. Урнов определил набор содержательных характеристик группового сознания с целью адекватной оценки уровня психологической готовности социальной группы к демократии. Первая группа характеристик отражала вербальное принятие или непринятие демократических механизмов и принципов, например, отношение к свободе выражения убеждений и мирных собраний, к свободе передвижений, отношение к развитию неэтатизированных форм политической и экономической жизни. Вторая группа характеристик служила индикатором морально-психологического климата, от которого зависит возможность реализации демократии на практике. Например, такими индикаторами являются социальная включенность, терпимость,

неприятие аморальности в политике, отсутствие социального иждивенчества,

261

удовлетворенность жизнью, уровень доверия к институтам, отсутствие социальных страхов.

Согласно результатам исследования, единственными значимыми социально - демографическими характеристиками, свидетельствующие о приобщенности респондентов к демократической политической культуре и принятии демократии, были уровень образования и содержание трудовой деятельности. Более высокий показатель демократичности наблюдался в подгруппе с высшим образованием. В тоже время, значительная часть респондентов демонстрировала декларативное принятие демократии, правовой нигилизм, социальную

пассивность, недостаток терпимости, недоверие к людям и деятельности институтов, страх

262

перед властями, поддержку социального иждивенчества.

Первое кросскультурное исследование, проводившееся в рамках научно­исследовательского проекта «Советский человек как субъект международных отношений», можно отнести к работам, внесшим значительный вклад в разработку проблемы авторитарной личности в СССР. М. Абалкина, В. Агеев и С. МакФарланд, как авторы исследования, поставили перед собой цель изучить конструкт авторитарной личности применительно к Советскому Союзу. По мнению исследователей, авторитарное сознание населения, сложившееся исторически, является основным препятствием социально-экономических и

263

политико-культурных перемен в стране.

Были сформулированы следующие ключевые вопросы исследования авторитарной личности в СССР: являются ли предрассудки в отношении различных аутгрупп среди русскоязычного населения СССР также тесно связанными между собой, как и у населения западных стран? Могут ли для измерения авторитаризма советских граждан использоваться общие принципы, разработанные западными учеными? Можно ли на основе общего показателя авторитаризма определить уровень этноцентризма советских людей? Какие демографические характеристики (пол, возраст, уровень образования) влияют на степень авторитаризма?^{[249] [250] [251] [252]}

В кросскультурном исследовании авторитарной личности, в котором принимали участие респонденты из Москвы, Таллина и Кентукки, было обнаружено, что уровень авторитаризма правого толка у москвичей и таллинцев, по сравнению с американцами, ниже. По результатам исследования, авторитаризм в СССР положительно коррелирует с возрастом, слабо - с полом, отрицательно коррелирует с брачным статусом, местом проживания, количеством иностранных языков, которыми владеет русскоговорящий респондент (Москва, Таллин). Респонденты, занятые в сфере культуры, образования и науки, а также участники Национальных фронтов и неформальных движений менее авторитарны, чем респонденты,

занятые в промышленности и сфере обслуживания, и те, кто являются членами общества

266

«Память».

Б. Альтмейер, проведя исследование по изучению авторитарности советских граждан в 1990 году, в котором приняли участие студенты из МГУ, обнаружил чрезмерно низкий уровень

267

авторитарности московских студентов в сравнении с американскими.

Суммируя результаты исследования, после проведения ступенчатой регрессии и дисперсионного анализа, М. Абалкина, В. Агеев и С. МакФарланд заключили - «авторитарный синдром жив и здоров в Советском Союзе».^[253]

Один из основных выводов исследования авторитарной личности в СССР и США, о том, что уровень авторитарности сознания советских людей в период демократических преобразований оказался значительно ниже, чем у американских людей. Это объясняется двумя моментами. С одной стороны, демократизация политической жизни порождала стремление многих советских граждан не отстать «от духа времени», поэтому низкий уровень авторитарности исследователи объясняют положительными представлениями граждан в отношении демократического будущего. С другой стороны, низкий уровень авторитарности не более чем отражение «авторитарного конформизма по отношению к изменившимся

269 _Тт

социальным предписаниям». Итак, в кросскультурном исследовании авторитарность сознания интерпретируется как усиленная лояльность вместе с враждебностью, направленная на аутгруппы и инакомыслящие культуры, с поддержкой использования силы против тех, кто воспринимается как угроза существующему порядку.

Исследователи С. МакФарланд, В. Агеев и Н. Джинчарадже провели исследование в 1993 г. в Москве с целью изучить авторитарные настроения россиян после двух лет распада СССР и Коммунистической партии. Внимание было сосредоточено на том, что следует ожидать в ситуации, когда старые коммунистические ценности были быстро подорваны, а новые не успели закрепиться. ^{[254] [255]} Исследовательская гипотеза заключалась в том, что некоторые авторитарные личности будут упорно цепляться за старую систему ценностей, тогда как другие предпочтут иную доступную систему ценностей.

Результаты исследования показали, что авторитарно настроенные граждане не поддерживали демократические реформы и капитализм, а были сторонниками жесткой консервативной политической линии, выступали в поддержку «советской уравниловки» и «коммунистического справедливого распределения благ». ^[256] Более того, авторитаризм был негативно связан с поддержкой разного рода свобод (экономических, политических, интеллектуальных), демократических партий и организаций.

По результатам исследования авторы также установили связь авторитаризма с враждебным отношением к ВИЧ инфицированным, бездомным и защитникам окружающей среды (экологам). Однако для авторитарных людей свойственно обвинять экономическую систему в существовании бездомных и бедных. Более того, американцам свойственно воспринимать бездомных как ленивых людей, которые сами себя довели до бедственного положения, россияне, напротив, бедных и бездомных воспринимают как жертв социальной системы.^[257] Результаты свидетельствуют о патернализме российских граждан.

Исследовательский интерес В. Хамилтона, Дж. Сандерса и С. MaкКерни состоял в том, чтобы изучить ориентацию граждан на власть в авторитарном политическом режиме. Исследование проводилось с целью изучить отношение граждан к военным преступлениям, послушанию и политическому инакомыслию. Была предпринята попытка разграничить неподчинение приказам властей и расхождение с действующей властью (политическим

инакомыслием), и второе разграничение между неподчинением и отношением к

273

неподчинению.

По результатам исследования было установлено, что чем выше уровень образования, социальный статус и доход, тем ниже желание подчиняться власти. Была установлена связь авторитаризма с позицией, которую занимает индивид в социальной структуре. Чем ниже социальная позиция, тем выше уровень подчинения приказам властей, даже если этот приказ - стрелять в стариков, женщин и детей.

Что касается разграничения между установкой и личностной характеристикой, то авторы считают, что несходство взглядов с властью (политическое инакомыслие) связано с существующей социально-политической обстановкой, а неподчинение приказам властей связано с уровнем внутреннего контроля (personal control), с развитым чувством личной автономии (personal autonomy).^{[258] [259] [260]}

Изучение общественных настроений и установок в отношении власти в авторитарном режиме является важным, потому что поддержка установленной власти является ключевым моментом в авторитаризме, основой легитимности режима. Восприятие власти как неэффективной и бессильной приводит к снижению легитимности режима в авторитарной системе.

Исследование «Радикальное обновление общества и проблема авторитарной личности», проведенное В.А. Самойловой, было направленно на оценку выраженности авторитарных установок у различных групп городского населения. ^[261] Результаты свидетельствуют об укреплении и распространении авторитарности в российском обществе. После подъема демократических ожиданий в 1990-х гг. среди населения последовал их спад. В.А. Самойлова, рассматривая авторитарный синдром как устойчивое личностное ядро, подчеркивает, что конкретные проявления авторитарности могут быть ситуационно обусловлены. Например, условия жизни могут усиливать или, напротив, снижать некоторые проявления авторитаризма. По ее мнению, в российском обществе существует инерция авторитарного сознания, обусловленная как социальными реалиями, так и собственно психологическими механизмами трансляции авторитарного опыта.

В исследовании были проранжированы социальные группы по выраженности авторитарных установок. Сравнительный анализ величин средних индексов позволил сделать

вывод о высоком уровне авторитарности рабочих, инженерно-технических работников и учителей, у них сильнее проявляются эгоцентризм, доминирование негативных установок по отношении к людям, категоричность в оценках, жесткость воспитательных установок, стереотипность и ригидность мировосприятия. Более низкий уровень авторитарности у предпринимателей, преподавателей ВУЗов, работников сферы культуры и студентов.

Один из существенных выводов исследования состоит в том, что авторитарность не зависит от биологических и природных особенностей индивида, напротив, образование - один из определяющих факторов проявления авторитарности. Уровень образования определяет отношение к методам воспитания, политическому инакомыслию, к предпочтительному образу жизни, мировосприятию, отношение к «чужим»». Индекс авторитарности у лиц, имеющих высшее образование, значительно ниже (8.2), чем у лиц, не имеющих и среднего образования (12.5). ^{[262] [263] [264]} В ходе исследования было также выяснено, что авторитарность отрицательно коррелирует с гендерными различиями и удовлетворенностью жизнью. Сходные результаты в начале 2000-х годов получили В. Юртайкин и Н. Дьяконова, которые исследовали

278

авторитаризм в системе установок российских и американских студентов.

М. Урнов предпринял попытку количественной оценки авторитарного синдрома распространенного среди населения России, посредством разработанной шкалы. Шкала включала следующие утверждения: коллективизм/индивидуализм;

недружественность/дружественность окружающего мира; неравенство/равенство взаимоотношений с окружающим миром; склонность/несклонность к принятию безусловных авторитетов; отрицание/принятие универсальности нравственных норм.

Результаты исследования показали, что авторитарные представления были доминирующими в 1990-х гг. в морали и политике, несмотря на формирование демократической инфраструктуры. Результаты указали на усиление авторитарности российского массового сознания в течение 1992-1994 гг., и на зависимость уровня авторитарности от социально-демографических характеристик, социально-психологических

279

показателей и идеологических установок личности.

В кросскультурном исследовании авторитарной личности, проведенном Н.А. Дьяконовой и В.В. Юртайкиным, показано, что специфика взаимосвязи между авторитаризмом, локусом контроля и ценностными ориентациями определяется

социокультурным контекстом развития личности. Вопреки зарубежным исследованиям, показывающим связь авторитарности с внутренним локусом контроля (что в особенности характерно для мужчин), у авторитарной личности в России данная тенденция не проявляется. Это дало основания считать, что внутренний локус контроля связан с авторитаризмом в тех культурах, где контроль над своей жизнью является одной из приоритетных социальных ценностей. Кроме того, обнаружено что российские и американские студенты, обучающиеся гуманитарным специальностям, менее авторитарны и в меньшей степени привержены западным ценностям, чем студенты, обучающиеся специальностям, связанным с бизнесом.^[265]

Результаты исследования «Синдром радикального авторитаризма в российском массовом сознании» показали, что российское общество «готово к принятию идеологии радикального авторитаризма». Речь идет о: желании ограничить проживание в стране «лиц кавказской национальности» (60%); об убежденности, что «национальные меньшинства имеют слишком много власти и влияния в стране» (42%); о представлении, что «взаимоотношения России и Запада всегда будут строиться на недоверии» (50%); об убежденности, что «нашей стране нужны не столько законы и политические программы, сколько сильные, энергичные лидеры, которым бы народ верил» (66%); об убежденности что «государство должно гарантировать каждому приличную работу и достойный уровень жизни» (68 %); националистические и ксенофобские взгляды разделяют 45-70%.^{[266] [267] [268]}

Авторитарная опасность заключается в том, что граждане предпочитают авторитарное государство, нежели представительную демократию. Именно такое российское государство, с ярко выраженными недемократическими чертами (внеправовой характер отношений, подавление оппозиции), способно уменьшить экономическое неравенство и гарантировать каждому достойный уровень жизни. Однако если российской власти не хватит силы и

различных ресурсов противостоять авторитаризму, тогда страна упустит шанс на

282

модернизацию и выживание в высоко конкурентном мире XXI века.

Р.Ф. Баязитов сосредоточил исследовательский интерес на выявлении и измерении авторитарного стереотипа. Результаты его исследования показали, что для молодежи характерен повышенный уровень авторитаризма. Обнаружены различия в степени приверженности авторитарному стереотипу между различными этническими группами. Результаты исследования подтвердили гипотезу о том, что личности с повышенной степенью выраженности авторитарного стереотипа склонны воспринимать ситуации социального взаимодействия в контексте доминирования-подчинения и властно-иерархических различий, склонны к агрессии, эгоизму и подозрительности.

Л.А. Преснякова изучала влияние авторитарного синдрома в структуре личности современного россиянина на его индивидуальное восприятие политической власти. Была поставлена задача понять, обусловлены ли авторитарные тенденции, в посткоммунистической России, наличием в структуре личности авторитарного синдрома. По мнению Л.А. Пресняковой, влияние авторитарного синдрома на восприятие политической власти может оказаться серьезным препятствием на пути развития демократии в России.^{[269] [270]}

Л.А. Преснякова определяет авторитарный синдром как особый личностный конструкт, который проявляется на уровне когнитивных (стереотипность, ригидность, догматизм) и потребностно-эмоциональных особенностей личности (авторитарное подчинение и авторитарная агрессия), и на уровне системы ценностей личности (конвенционализм). Авторитарный синдром формируется в структуре личности в ходе первичной социализации и детерминирует восприятие власти личностью. Авторитарный тип личности ищет во властных институтах или их представителях объект для подчинения. По мнению исследователя, личный опыт индивида и опыт прямой политической социализации усиливают, либо ослабляют авторитарный синдром. Результаты проведенного исследования зафиксировали связь между авторитарным синдромом и восприятием политической власти. А рост авторитарных настроений в массовом восприятии власти, в частности, патерналистских установок, потребности в порядке, «сильной» руке, обусловлен авторитарным синдромом в структуре личности.

В ходе исследования был выявлен механизм восприятия политической власти авторитарной личностью, отличительными особенностями которого являются: потребность в подчинении жестким и сильным лидерам, преклонение перед силой и негативное отношение к слабости в политике, нетерпимость в отношении политических оппонентов, патерналистские ожидания от власти.

Исследования авторитарности, проведенные под руководством Е.Б. Шестопал, описывают своеобразную версию авторитаризма в постсоветской России. Авторитаризм основывается не на авторитарной агрессии, а скорее на авторитарном подчинении,

285

конвенционализме и традиционализме.

Концепциям «авторитарной личности», разработанным в рамках западной науки, до некоторой степени релевантны теории отечественных авторов, посвященные социально - антропологическому типу личности, характерному для бывшего СССР. ^{[271] [272]} Речь идет о концепциях так называемого «человека советского» и советского синдрома, поскольку в них также сконцентрировано внимание на личности и ее чертах, как основных факторах возникновения и развития тоталитарного строя в СССР.

По мнению В. Кагана, тоталитарная политическая система не просто навязывала гражданам чуждое им тоталитарное сознание, но апеллировала к уже существующим у них личностным предпосылкам. В результате чего формировался особый комплекс личностных черт, характеризующийся: догматичность сознания, закрытость его эмпирическому опыту при некритическом доверии к «коллективному разуму», расщепленность сознания, раздвоенность социального и приватного «я», инфантильная экстернальность упований на внешние инстанции и перенос на них ответственности за неудачи, постоянный страх, отсутствие чувства стабильности и безопасности, ведущий мотив поведения - избегание неудач, а не достижение позитивных результатов, занижение самооценки и чувства собственного достоинства, недостаточное принятие своего «я», недостаточная рефлексивность при высокой

287

нормативности.

Отечественный социолог Ю. Левада, описывая социально-антропологический тип «человека советского», выделил несколько фундаментальных характеристик:^[273]

- Принудительная самоизоляция. Фундаментальная характеристика, отражающая внушение им представления о собственной исключительности, особости, принципиальном отличии от типичного человека иных времен и социальных систем. Такой человек обладает исключительной системой собственных ценностей, своей системой социальных мер и весов.

- Государственный патернализм. Фундаментальной чертой социального характера советского человека является государственно-патерналистская ориентация. Такой человек не мыслит себя вне государственной структуры, а государство в его восприятии не просто исторически сформировавшийся социальный институт, имеющий свои функции, а некий «супер-институт», всеобщий, универсальный, как по своим функциям, так и по своей деятельности. Более того, основные функции государства - это патерналистские функции, точнее охранительные и контрольные функции, исполняемые как будто в порядке неустанной «отеческой заботы» о подданных. Согласно Ю. Леваде, патернализму непременно соответствует инфантилизм. «Забота» со стороны «верхов» должна встречать «благодарность» со стороны «низов» - такова главная осевая формула патерналистского устройства общества и социальной личности. Патерналистская критика, имеющаяся наряду с благодарностью, не выходит за пределы «плохой» заботы о подданных. Образ «отеческого государства», по мнению социолога, наиболее инерционный компонент советского социального сознания.

- Эгалитаристская иерархия. Другая фундаментальна черта внутреннего миропорядка человека советского — иерархичность. Принятие иерархического характера отношений, иерархической властной вертикали сочетается в традиционном для него наборе личностных ориентаций с установкой на специфический эгалитаризм. Иерархический эгалитаризм отвергает лишь то неравенство, которое не соответствует принятой иерархии «незаслуженные привилегии» и «нетрудовые доходы».

- Имперский синдром. По мнению Ю. Левады, «человек советский» генетически фрустрирован тем, что поставлен перед проблемой выбора между этнической и суперэтнической принадлежностью.

Отечественные исследователи Л. Гозман и А. Эткинд, описывая «советский» синдром,

289

выделили в нем следующие характеристики:

1. ощущение своей принадлежности к великому, сильному и доброму народу;

2. ощущение своей включенности в движение по магистральному пути мировой цивилизации;

3. ощущение своей подвластности могущественному, никогда не признающему своих ошибок государству;

4. ощущение своей безопасности среди равных друг другу людей, живущих общей жизнью и всегда готовых прийти на помощь;

5. ощущение своего превосходства над порочным и не признающим очевидных истин

миром;

По мнению исследователей, в советском синдроме наложились друг на друга логически противоречивые явления - величие государства, русский абсолютизм, марксистский «оптимизм», сталинский централизм и изоляционизм, образовав прочное химическое соединение. Советский синдром, возникая из сочетания внешних обстоятельств и внутренних склонностей человека, принимает разные формы у разных людей в зависимости от индивидуальной выраженности конкретных симптомов. Есть люди, для которых более важна ^[274]

«идентификация с помощью государства, для других - вера в особые нравственные качества

290

народа, для третьих - гарантии их защищенности».

Л. Гозман и А. Эткинд подчеркивают, что одни симптомы со временем могут усиливаться, другие ослабевать, поменять форму или исчезнуть. Иными словами одни симптомы советского синдрома являются формообразующими, тогда как другие имеют случайный характер. Более того, синдром не появляется из неоткуда, он развивается в условиях «интоксикации внешними болезнетворными агентами». При условии отсутствия подкрепления советскому синдрому наступает «растерянность, боль, агрессия».^{[275] [276] [277]}

После крушения Советского Союза у людей - носителей советского синдрома оказались явно выражены следующие черты: низкая толерантность к неблагополучному и слабому государству, желание поставить у власти сильного человека, культ власти, как попытка вновь обрести веру в своих вождей, кризис идентичности (обесценивание социальных чувств, разочарование в политической и социальной сферах), озлобленность и жестокость по

292

отношению к тем, кто, находясь рядом, пытается жить иначе.

По мнению Л. Гозмана и А. Эткинда, сильнее всего подвержены этому синдрому люди, «действия которых систематически не имели ожидаемого результата... выученная беспомощность - состояние, в котором человек чувствует бессмысленность и бесполезность любых действий, желаний и чувств. Десятилетия советской истории создали именно такую ситуацию для целых поколений советских людей. Они убеждались, что любые активные действия, направленные на изменения жизни, обречены на ужасающий провал, и даже тайные чувства, связанные с социальными ценностями, не имеют никакого смысла и лишь затрудняют жизнь.. .вера в демократию и права человека разбивалась о новые их нарушения».^[278]

Л. Гозман и А. Эткинд подчеркивают, что необходима реанимация общества, в котором большинство людей овладели навыками безусловного послушания, ощущают бессмысленность протестов и социальных чувств, бегут от непривычной для них инициативы и предпринимательства. В долгосрочной перспективе такие люди представляют большую опасность для общества и развития государства в целом.

Как можно заметить, описанные выше отличительные черты «советского синдрома» до некоторой степени релевантны западной концепции «авторитарной личности», в частности, такие характеристики авторитарного синдрома как догматизм, авторитарное подчинение, авторитарная агрессия. В связи с этим, предполагается, что авторитарный синдром присутствует в массовом сознании современных россиян. Соответственно, его влияние на

восприятие гражданами политической власти в стране может оказаться серьезным препятствием на пути развития демократии.

Антиподом «авторитарной личности», для которой характерными чертами являются вера в могущество политического руководства, готовность к подчинению приказам, чувство враждебности, недоверие к другим людям, нетерпимость к инакомыслию и плюрализму, догматизм, ригидность, конформизм, выступает «демократическая личность». Основными чертами демократической личности являются свобода от авторитетов, незаинтересованность в вопросах власти, интерес к общественным проблемам и желание быть включенным в эти процессы, информированность, толерантность к мнению, ценностям, убеждениям другого. Очевидно, что эти качества противоположны авторитарной личности, между тем, понятие «демократическая личность» не получило широкого распространения и встречается в единичных работах по политической психологии и политологии.

Проблематика процессов демократизации, перехода от авторитаризма к демократии, поставила вопрос о соотношении ценностей демократии, национальных институтов и политических культур. В данной связи, в научной литературе можно встретить гипотезу, согласно которой для установления и функционирования демократии в обществе, необходимым из условий является распространение «демократической личности».

В обществоведческом словаре под редакцией Н.Е. Яценко «авторитарная личность» определяется как - «тип личности, который является основой авторитарных и тоталитарных режимов в силу присущих ему черт, таких как слепое подчинение авторитету личности (партии, власти, учению), жажда власти, агрессивность, нетерпимость к инакомыслящим, низкая политическая и общая культура, политический авантюризм, неразборчивость в средствах

294

достижения своих эгоистических целей, неинтеллигентность».

В обществоведческом словаре под редакцией Н.Е. Яценко «демократическая личность» трактуется как - «тип личности, характеризующийся следующими чертами: уважительное и доверительное отношение к людям, терпимость и склонность к поискам компромиссов, высокая информированность и самостоятельность суждений, гражданственность и социальная активность, благоразумие и приверженность общечеловеческим ценностям».^{[279] [280]}

На сегодняшний день наблюдается дефицит концепций в политологии и политической психологии, описывающих феномен «демократической личности». В зарубежной литературе наиболее известными являются теория «современного человека» А. Инкелеса и теория постматериалистических ценностей Р. Инглхарта.

А. Инкелес отметил следующие характеристики «modern personality»:

1. Открытость - открытое отношение к новому опыту, экспериментам и изменениям; отсутствие страха перед новациями, внешний мир не воспринимается как источник угроз, трудностей, страхов;

2. Секуляризм - принятие плюрализма мнений и его одобрение; деятельность должна основываться на фактах и доказательствах, а не на предубеждении вмешательства сверху;

3. Позитивизм - уважение к науке и технологиям, вера в научно-технический прогресс;

4. Меритократизм - достижение положения в обществе благодаря своим способностям и трудолюбию, а не зависит от случая; личности свойственно рассчитывать на себя, брать ответственность за свои действия, а не рассчитывать на помощь государства;

5. Рационализм - высокая ценность образования; расчетливое поведение и привычка все планировать наперед; большая ориентация на будущее и настоящее, а не на прошлое;

6. Активизм - участие в общественно-политической жизни общества; готовность к мобильности - географической социальной, культурной;

7. Национализм - идентификация с группой или нацией.^[281]

Р. Инглхарт, анализируя происходящие изменения ценностных ориентаций в современных обществах, обращает внимание на происходящий «культурный сдвиг от материализма к «постматериализму». В контексте своего анализа Р. Инглхарт рассматривает возникновение реакций авторитарности и проявление авторитарного синдрома - преклонение перед авторитетами, потребность в жестком и сильном лидере, приоритет порядка, ксенофобия, нетерпимость и этноцентризм - как признак «материалистического» общества. По мнению Р. Инглхарта, в постматериалистическом обществе приоритетными становятся иные тенденции: уменьшение влияния любого типа власти (политического, экономического, научного) и авторитета традиций и условностей, менее значимым становится подчинение жестким, строгим правилам социума и религии.

Р. Инглхарт отмечает, что «постматериалисты», люди, достигшие относительно высокого уровня безопасности, могут более легко соглашаться с отклонениями от привычных образцов поведения, нежели те, кто беспокоится об удовлетворении своих базовых экзистенциональных нужд». Постматериалисты более толерантны, отдают предпочтение ценностям самовыражения и самоопределения человека, политического участия, свободы

297

слова.

В отечественном литературе понятие «демократический» является междисциплинарным. Сравнительно недавно, но уже прочно вошли в научный оборот словосочетания «демократический стиль управления», «демократическая коммуникация», «демократические отношения», «демократическое воспитание». В основном, понятие «демократический» характеризует качественное состояние различных сфер социально-политических

взаимодействий и чаще всего рассматривается в дихотомической паре и противопоставляется понятию «авторитарный».

Диссертационное исследование С.М. Платоновой, одно из немногих, посвященное изучению демократической культуры личности, можно отнести к наиболее содержательно разработанным теоретическим научным трудам по данной проблематике.^{[282] [283]}

Проведение контент-анализа текстов, дающих характеристику демократическим социальным взаимодействиям различного типа, позволило С.М. Платоновой выделить компоненты демократической культуры личности (табл.1.1):

Рассматривая демократическую культуру личности как тип политической культуры, С.М. Платонова выделила три основных компонента демократической культуры:

- первый - верховенство закона, признание и защита прав и свобод личности, терпимость к инакомыслию, отказ от насилия в пользу компромисса и переговоров как средств решения проблем, политическая грамотность, соблюдение установленных правил игры;

- второй - стремление к согласию и консолидации на базе общей цели, признание интересов, убеждений и ценностей других;

- третий - участие в общественно-политической жизни общества, понимание ответственности за свои действия и решения, понимание точки зрения и интересов других, использование в качестве основных методов решений проблем - диалога и компромисса, способность отстаивать свои права, способность оценивать действия субъектов власти и функционирование политических институтов, соблюдение законов и правил.

Безусловно, перечисленные компоненты частично дублируют друг друга, но между ними существуют связи соподчинения и взаимного соответствия. Следует отметить, что в представленных компонентах демократической культуры личности как типа политической культуры больше внимания сосредоточено на аксиологической и поведенческой стороне политической культуры, тогда как мотивационная сторона исследователем значительно не выделяется.

В целом, «демократический тип» отличается от «авторитарной личности» следующими характеристиками: отсутствием стремления к подавлению других, свободой от бессознательной тревожности, открытостью мышления, терпимостью к инакомыслию и неопределенности, отсутствием этнических предрассудков, активной жизненной позицией и неконвенциональностью.

Следует отметить, что в данной работе не будем далее использовать понятие «демократическая личность», потому что это не отвечает задачам исследования. Понятие «демократическая личность» было обозначено для понимания того, что существует другой тип личности, не обладающий отличительными характеристиками «авторитарного типа».