1.2.Методологические основы исследования взаимодействия авторитарного синдрома и политического процесса
Проблеме авторитаризма и демократии посвящены тысячи работ, как за рубежом, так и в России. За последнее двадцатилетие эта тема приобрела особую актуальность. Куда движется Россия? Стало ли российское общество более демократическим и менее авторитарным? Развитие политического процесса пока не позволяет однозначно ответить на ряд теоретико - методологических и прикладных политических вопросов, связанных с перспективой посткоммунистической трансформации в нашей стране.
Не претендуя на то, чтобы ответить на эти фундаментальные вопросы, предпримем попытку добавить ясности в проблему авторитарности.Проблематика процессов демократизации, перехода от авторитаризма к демократии, обозначила вопрос о соотношении политических ценностей демократии, национальных политических институтов и существующей политической культуры. Современные исследования, посвященные проблемам политических режимов и переходных периодов, приводят к выводу о том, что условием перехода являются не только институциональные компоненты (политические институты), но и социокультурные компоненты политической системы - определенный уровень политического поведения граждан и доминирующие ценности.[89] Социокультурные компоненты являются важнейшим фактором формирования структур и механизмов отправления власти.
Отечественный социолог В.А. Ядов отметил, что исследователи Р. Инглхарт и Х. Вельцель, провели важное крупномасштабное исследование, произведя тщательные статистические выкладки на основе данных World Values Survey с охватом 60 наций, путем различных приемов статистического анализа, включая регрессионные модели. Результаты исследования показали, что главными доминантами развития демократических институтов являются модернизация в сфере экономики и «либеральные устремления» граждан, их притязания на свободу личности для самореализации.[90]
За прошедшие десятилетия с начала посткоммунистических трансформаций многими исследователями были предприняты попытки теоретически осмыслить этот процесс радикальных перемен.
Первопроходцами стали теоретики транзитологии, затем сторонники теории модернизации, которые были нацелены на описание и анализ происходивших изменений. Однако по прошествии времени в научном сообществе все больше заговорили о терминологических недостатках, сомнительных базовых постулатах теории модернизации и транзита, поставив, таким образом, под сомнение их использование для адекватного понимания и объяснения происходящих перемен. В данной связи, автор согласен с отечественным исследователем В.А. Ядовым, что в отношении анализа посткоммунистических политических изменений в России адекватным будет использование понятия трансформации, политической трансформации в частности, социетальной трансформации в целом, при объяснении происходящих изменений.[91]Принимая во внимание, что политическая культура является одним из компонентов политической системы, а политический процесс рассматривается как ее динамический компонент, такой ракурс позволит охарактеризовать авторитарный синдром как составную часть политической культуры переходных обществ, выявить теоретико-методологические и политические аспекты взаимосвязи и взаимовлияния политической культуры и политического процесса, охарактеризовать авторитарный синдром как фактор развития политического процесса современной России.
Рассмотрение основных тенденций исследования политической культуры в отечественной и зарубежной политической науке поможет определить методологические принципы исследования, уточнить компоненты политической культуры, охарактеризовать наиболее характерные тенденции и механизмы воздействия политической культуры и ее составной части авторитарного синдрома на политический процесс посткоммунистической России.
1990-е годы характеризуются как период глубокой социетальной и политической трансформации. В качестве рабочего варианта наименования автор считает возможным использовать термин - трансформация, который в большей степени отвечает нашему пониманию происходящих политических процессов в обществе и государстве.
В широком контексте политические трансформации связаны с появлением различных новых форм приспособления политической, социальной и культурной систем к изменяющимся условиям среды и возникновением внутренних импульсов к дальнейшему развитию общества, а также обусловлены структурно-функциональной перестройкой элементов системы с учетом новых требований. Стадии изменений именуются «переходами» или «переходными процессами», в свою очередь, каждый их переходный процесс содержит свои институциональные и политико - культурные составляющие.Для нашего исследования аксиологический аспект имеет важное значение. Кризис ценностей, их размытость во многом определяют сущность и направление перемен, которые происходят в политической культуре и политическом процессе посткоммунистической России. Ценностное измерение применительно к политологическому исследованию позволяет наилучшим образом определить степень восприятия реформ и институциональных изменений, динамику трансформации, восприятия власти. При этом восприятие власти и отношение гражданина к власти может быть признано фактором-условием, характеризующим политический процесс. Для политико-культурного анализа политического процесса имеет важное научное значение, основанная на методологии, оценка ценностного отношения граждан к государству как институту, призванному обеспечивать организацию жизнедеятельности общества, реализацию общенациональных интересов и защиту прав граждан.
Поиск оптимальной модели исследования политической культуры позволит прийти к выявлению научного «инструментария» исследования политического процесса. Успешный ход реформ, в решающей степени зависит от качества политических решений и от доминирующей в обществе системы ценностей. Приоритетность изучения политико-аксиологического компонента переходного периода очевидна.
Исследователь Д. Феннер верно отметил, что теоретико-аксиологическое изучение политической культуры позволяет дать «определение основных ценностей, знаний, эмоциональных связей, лояльности граждан по отношению к системе, ...
определить дефицит ценностей гражданской культуры, гарантирующих стабильность, .создать конституционные и психологические условия, которые в процессе политической социализации должны привести к целостной политической или гражданской культуре».С одной стороны, раскрытие аксиологической составляющей рассматриваемой проблемы позволит определить влияние политической культуры и ее составляющих на политический процесс, с другой - рассмотрение политического процесса через призму политической культуры позволит глубже изучить суть происходящих политических изменений, поскольку политическая культура охватывает все сферы политического мира - от политического мышления до политического поведения.
Терминологически «политическая культура» введена в оборот в XVIII в. философом И. Гердером, однако, американским ученым Г. Алмондом в 50-х гг. XX в. была предложена емкая форма для отображения круга явлений, связанных с политической культурой. Г. Алмонд выделив институциональный и ориентационный уровни изучения политической системы, [92] представил политическую культуру как особый класс явлений, раскрывающих специфические источники и механизмы реального функционирования акторов и институтов власти. При таком понимании, политическая культура отражала неинституциональный контекст политики, так как связывалась с ценностными установками, верованиями, идеалами, убеждениями присущими индивидам, вовлеченным в политику.
Безусловно, предложенная модель политической культуры в большей степени была спроецирована на изучение американской политической системы. Более позднее, ученые, такие как С. Верба, Л. Пай, В. Розенбаум, Д. Каванах, Р. Шварценберг, Р. Лэйн, Р. Инглхарт, Р. Такер и другие, существенно дополнили представления о политической культуре и превратили ее в универсальный концепт изучения политических систем.
В отечественной и зарубежной литературе можно встретить огромное множество определений политической культуры. Д. Каванах предпринял попытку систематизации и выделил четыре основные группы, к которым можно отнести существующие определения политической культуры в научной литературе:
- «психологические», где культура рассматривается как система ориентаций на политические объекты;
- «объемлющие», «всесторонние», где культура включает как установки, так и политическое поведение индивидов;
- «объективные», где культура представляется как определенный ограничитель поведения индивида, она определяет сферу приемлемого поведения в пределах политической культуры;
- «эвристические», где культура рассматривается как гипотетическая конструкция для
- 93
аналитических целей.
Данная классификация отражает весь спектр научного интереса к данной проблематике. Более того, большое количество определений политической культуры можно объяснить не «размытостью» сути данной политологической категории, а использованием различного научного инструментария для ее изучения. На сегодняшний день, несмотря на интенсивное изучение теории политической культуры, все еще невозможно констатировать завершение теоретической дискуссии и выработке единого подхода к ее пониманию.
Серьезное влияние на разработку проблемы политической культуры оказывает ряд факторов, к которым относятся следующие: исследователи зачастую смешивают дефиницию политической культуры с определениями ее типов; приверженность исследователей определенным политическим доктринам; различием в методологии изучения и исследовательском понимании основных категорий политической науки. [93]
С помощью понятия «политическая культура» исследователи пытаются описать, как люди занимаются политикой, почему они участвуют в политических акциях и социально - политических конфликтах, как они относятся к демократии и правящему режиму в своей стране, каковы личностные качества политических лидеров и граждан, принимающих и не принимающих участие в политической деятельности, какой тип и характер функционирования политической системы данного общества, политического режима, особенности деятельности властных институтов, стиль правления, принятия решений и т.д. [94] Эта «безграничность» вопросов во многом объясняет значительное количество методов изучения и методологий исследования политической культуры и ее компонентов.
Условно, в научном сообществе сосуществуют три тенденции: с одной стороны, политическая культура расценивается как не более чем «новый термин для старой идеи»,[95] такое ее понимание как бы устраняет необходимость в самом понятии. Р. Далтон в фундаментальном труде «Политическая наука: новые направления» констатировал, что «наше понимание элементов политической культуры и отношений между ними не намного продвинулось, по сравнению с «гражданской культурой», опубликованной Алмондом и Вербой в 1963 г.».[96]
С другой стороны, психологическая трактовка политической культуры, предложенная Г.
Алмондом, сводящая ее содержание к тому, как люди воспринимают политику, и как ее интерпретируют. С третьей точки зрения, принимаются во внимание разнообразные модели политической культуры, включающие и умозрительные, и поведенческие компоненты.В восьми томном справочнике политической науки утверждается, что «политическая культура общества состоит из эмпирических верований относительно выразительных политических символов и ценностей и других ориентаций членов общества в отношении политических объектов». [97] [98] Безусловно, политическая культура завоевала свое право на специфическое описание политического мира, а сведение ее содержания лишь к субъективным аспектам: массовым настроениям, эмоциональным установкам, убеждениям и системе верований - является доминирующей тенденцией в интерпретации политической культуры. Однако на необоснованность ограничения политической культуры сферой сознания, анализом ценностных ориентаций указывают ряд исследователей. По мнению Р. Карра и М. Бернстайна, политическая культура при самом общем определении включает в себя политические идеи и социальную практику. По мнению исследователя С. Уайта, политическую культуру можно определить как «установочную и поведенческую матрицу, в пределах которой расположена политическая система. Или, другими словами, как способ политического поведения социальной группы и природу политических верований и ценностей 99 ее членов». Американский политолог Д. Дивайн определяет политическую культуру как «историческую систему широко распространенных, фундаментальных, поведенческих, политических ценностей». [99] [100] С. Хансон рассматривает политическую культуру как «совокупность неформальных норм и повседневной практики поведения социальной группы в данном регионе». По его мнению, такие нормы и практика могут развиваться в ответ на принуждение со стороны формальной институциональной среды, но со временем они приобретают самостоятельную ценность и продолжают существовать даже после исчезновения породивших их институтов.[101] Анализируя постсоветские общества, исследователь С. Хансон приводит ряд примеров, когда культурное наследие влияет на функционирование формальных институтов. Определения, в которых в содержание политической культуры включен поведенческий аспект, не являются ведущими. Действительно, политическая культура это не столько намерения, сколько определенный характер поведенческой практики людей. Следует обратить внимание, что существует подход к политической культуре, раскрывающий ее как способ воплощения убеждений, идеалов, принципов в практическом поведении индивида. Сторонники данного подхода, такие исследователи, как И. Шапиро, П. Шаран, В. Розенбаум, Э. Баталов понимают политическую культуру как систему поведенческих ценностей, которых придерживается человек, которая отражает устойчивые черты мышления и поведения. В данном исследовательском подходе акцент делается на практических формах взаимодействия человека с государством, политической системой, властью, складывающихся в виде реализации им предпочтительных и освоенных норм, ценностей и правил политической деятельности, традиций государственной жизни, реализации политических прав и свобод. Эти устойчивые установки сознания и поведения обуславливают функционирование политических институтов, системы власти и политической системы в целом. С помощью понятия «политическая культура» исследователи пытаются описать, как люди занимаются политикой, почему они участвуют в политических акциях и социально - политических конфликтах, как они относятся к демократии и правящему режиму в своей стране, каковы личностные качества политических лидеров и граждан, принимающих и не принимающих участие в политической деятельности, какой тип и характер функционирования политической системы данного общества, политического режима, особенности деятельности властных институтов, стиль правления, принятия решений и т.д. [102] [103] Эта «безграничность» вопросов во многом объясняет значительное количество методов изучения и методологий исследования политической культуры и ее компонентов. Отечественный исследователь М.М. Назаров выделил четыре направления анализа политической культуры: марксистско-ленинская традиция, поведенческая традиция, интерпретационный подход и традиция рассмотрения политической культуры сквозь призму - 103 социальных изменений. Анализ марксистско-ленинской традиции изучения политической культуры указывает на определение классового фактора в качестве главного детерминанта политических позиций и поведения, на связь политической культуры с общественным строем и его общественнополитической формацией. В соответствии с этим велась активная разработка философских, социологических и аксиологических аспектов политической культуры советского общества. Советские исследователи изучали вопросы политической культуры социализма.[104] В качестве яркого примера разработки поведенческой концепции политической культуры называется работа Г. Алмонда и С. Вербы «Гражданская культура: политические установки и демократия в пяти государствах». [105] Американские ученые выделили четыре основные черты политической культуры: • Политическая культура характеризуется совокупностью политических ориентаций, присущих гражданам; • Компонентами политической культуры являются: познавательные ориентации - истинное или ложное знание о политических объектах и идеях; эффективные ориентации - ощущение связи, вовлеченности, противодействия по отношению к политическим объектам; оценочные ориентации - суждения и мнения о политических объектах; • На содержание политической культуры оказывают влияние следующие факторы: социализация, образование, открытость СМИ, общественно-политическая активность, социально-экономическая ситуация; • Политическая культура оказывает влияние на политические институты и правительственные структуры и их функционирование, и, в свою очередь, также сама изменяется в результате их деятельности. Следует обозначить несколько исследовательских направлений, которые существенно повлияли на генезис поведенческой традиции анализа политической культуры. Прежде всего, следует отметить исследования культуры и личности. Данная исследовательская традиция сформировалась на основе синтеза подходов культурной антропологии и психоанализа и представлена, такими учеными, как Г. Лассуэл, Р. Бенедикт, М. Мид, Э. Фромм и другие. Исследователи предпринимали попытки объяснить, такие феномены в области политики, как политическая мобилизация, авторитаризм, агрессия, этноцентризм. Другим обстоятельством является то, что появление концепции политической культуры было своеобразной реакцией на исследовательский редукционизм психологического характера, на общую ситуацию, сложившуюся в политической науке. Внимание было перенесено с формальных государственных структур на изучение «человека политического», на исследование таких феноменов, как электорат, группы давления, оказывающих влияние на политический процесс. Кроме того, влияние оказало широкое развитие эмпирического инструментария, что позволило в исследованиях политической культуры перейти от построения теоретических умозрительных моделей к эмпирическому обоснованию, проверке гипотез, используя опросные техники, интервьюирование, методы статистического анализа для выявления ценностных, поведенческих и ситуативных параметров политической культуры. Поведенческий подход к исследованию политической культуры во многих отношениях был ответом на вызовы времени. Перед западной политической наукой стоял вопрос об условиях стабильности демократии. Для изучения условий стабильности демократии требовался научный инструментарий, позволяющий рассмотреть взаимосвязи между микро - и макроуровнями политики, между институциональными и субъективными факторами. Было очевидно, что ценностные ориентации, установки, политическое поведение людей существенно влияют на возможности функционирования политических институтов и могут оказаться серьезным препятствием для осуществления демократических политических изменений. Как раз концепция политической культуры и включила прояснение соотношения между политическими ориентациями граждан и функционированием демократических институтов.[106] Интерпретационный подход является качественно иной традицией изучения политической культуры. Отличительной чертой подхода является поиск «смыслов» политической жизни, выделение смысловых аспектов политики, при использовании широкого набора методических приемов анализа. Анализ культуры не предполагает поиск и изучение закономерностей, классификаций, здесь внимание к выявлению значений, смыслов.[107] [108] Основными для некоторых современных интерпретационных исследований политической культуры, являются посылки, заимствованные из структурной антропологии. Предметом политической культуры, по мнению авторов исследований, должны быть фундаментальные представления, а не быстро меняющиеся психологические установки. Внимание сосредоточено на политической жизни в целом, на приоритетах и актуальных 108 вопросах политики, а не на уровне доверия к правительству. Сторонники интерпретационного подхода к анализу политической культуры выделяют следующие аспекты: рассмотрение политической культуры как форму рациональности - культурная рациональность; формирование культуры происходит адаптивно с течением времени; актуализация и модификация отношений с властью вносит коррективы в систему предпочтений; не существует идеальных типов политических культур. По мнению О.Ю. Малиновой, на критике методологического характера концепции политической культуры, предложенной в рамках поведенческого подхода, был построен интерпретационный подход. Сторонники данного подхода К. Гирц, Р. Такер, Л. Диттмер апеллировали к развернутому определению политической культуры, определяя ее как «своеобразный резервуар смыслов, привычек, навыков и стилей поведения, на основе которых люди вырабатывают стратегии и строят поведение».[109] Сторонники подхода полагают, что образцы политического поведения граждан и их ценностные предпочтения оказывают взаимное влияние друг на друга. Более того, человек действует в определенной системе смысловых значений, опираясь на предшествующий культурный опыт. В рамках интерпретационного подхода к исследованию политической культуры важным является понимание контекста значения политического действия, которое достигается с помощью методов семантического анализа, и иных различных приемов анализа текстов. Четвертый подход посвящен изучению проблематики политической культуры в связи с социальными и политическими изменениями. В качестве значимой работы данного подхода называется работа Л. Пая и С. Вербы «Политическая культура и политическое развитие».[110] В концептуальном плане большая часть работ данного подхода находится в рамках веберовско - парсоновской традиции анализа социального действия, где исследователи придавали особое значение изучению норм и ценностей конкретного общества. Важнейшими составляющими политического развития называются политическое участие, деятельность элит, эффективность институтов и экономический рост, препятствием этому - традиционные ценности, препятствующие укреплению ценностей современного общества. По мнению Л. Пайя, понятие «политическая культура» показывает, что традиции общества, дух его общественно-публичных институтов, эмоции и коллективный разум его членов, равно как и поведение его лидеров - все это не случайные продукты истории, а взаимосвязанные части единого целого, образующие огромную паутину взаимоотношений.[111] [112] Исследователь Л. Пай верно отметил, что «политическая культура является набором установок, верований и чувств, которые вносят порядок и значение в политический процесс и содержат скрытые предположения и правила, управляющие поведением в политической 112 системе. Она включает как политические идеалы, так и действующие нормы государства». Функция «установления порядка и значения в политический процесс» имеет важное значение для политической культуры переходного общества. Регулятивное воздействие политической культуры на политическую ситуацию позволяет сохранять определенный порядок и устойчивость политической системы. Взаимозависимость и взаимообусловленность политической культуры и политического процесса наиболее явно проявляются в период политических трансформаций. Анализ политической культуры в связи с проблемами политического развития позволяет точнее определить констелляцию политических ценностей и ориентаций, влияющих на восприятие и направленность новых процессов, охарактеризовать основные черты общества незападного типа, предположить, какие политические решения и ресурсы необходимы для изменения ситуации в желаемом направлении. Ценностным трансформациям в социально-политической области внимание уделялось и при изучении советского периода.[113] Известной работой по изучению ценностных трансформаций в западных обществах является проект Р. Инглхарта. Исследователь сформулировал две гипотезы: первая, индивидуальные приоритеты и ценностные ориентации отражают социально-экономический контекст; вторая, взаимосвязь социально-экономического контекста и ценностных ориентаций предполагает существенный временной лаг. В результате эмпирической проверки гипотез Р.Инглхарт заключил, что отсутствие серьезных потрясений после 1945 г. и беспрецедентный рост благосостояния повлияли на ценностные ориентации людей. Послевоенные поколения делали меньше акцент на экономической и физической безопасности, отдавая приоритет нематериальным ценностям - самоутверждение, саморазвитие, потребность качестве окружающей среды.[114] На фоне распада коммунистических систем и начала процессов демократизации, интерес к концепции политической культуры усилился. В числе структурных условий демократии называются приверженность граждан демократическим принципам, политическое доверие к основным политическим институтам, политическое участие граждан, развитое чувство индивидуальной политической эффективности. Доминирующей является точка зрения, согласно которой, существование демократии зависит от наличия в обществе широкой ценностной поддержки. [115] Вместе с тем, исследователь О.Ю. Малинова отмечает, что особенности конкретной политической культуры являются не столько «причиной» упрочения демократии, сколько фактором, обеспечивающим или затрудняющим этот процесс.[116] Значительная часть исследователей, изучавших динамику ценностных ориентаций, опиралась на поведенческую традицию к изучению политической культуры. В числе их Л. Даймонд, исследовавший политико-культурные факторы демократического транзита на примере «стран третьей волны» демократизации. По его мнению, уровень экономического развития влияет на формирование в обществе толерантности, способности ценить свободу, но и успешный опыт функционирования новых демократических институтов также воздействует на динамику ценностных ориентаций, способствуя развитию ценностей демократии и соответствующих поведенческих практик.[117] [118] К значимым научным работам данного подхода можно отнести сравнительное исследование политической культуры в России и странах Запада, выполненное коллективом исследователей П. Эстером, Л. Халманом и В. Рукавишниковым «От холодной войны к 118 холодному миру?». Знакомство с западной поведенческой традицией изучения политической культуры, изменение политической ситуации в стране, способствовали росту числа научных публикаций отечественных исследователей, в которых по новому осмысливаются процессы трансформации политической культуры постсоветского периода, проводится компоративистский анализ развития политических культур в России и странах западной демократии, ведутся исследования в направлении изучения национальной и региональной культур в России. Отечественный исследователь Е.В. Морозова, проанализировав работы Г. Алмонда, С. Вербы, Е. Вятра, Р. Такера, А. Брауна, А. Вилдавского, С. Уайта, выделила три основных методологических подхода в изучении политической культуры. Первый, поведенческий подход, опирается на методы точных наук, а в качестве предмета политического анализа - эмпирическое измерение политического поведения. Второй, субъективистский подход, включает историко-социальные исследования политической культуры, принимает во внимание значение культурных ориентаций, традиций. Третий, интерпретационный подход, перенес фокус внимания политической культуры с анализа политических систем, как отражения политического поведения, на восприятие политических систем как комплексов реальных и идеальных культурных образцов, с рассмотрением явлений политической культуры в определенных заданных контекстах.[119] Что касается зарубежного методологического инструментария исследования политической культуры, то следует отметить, что также нет единства в интерпретации понятия, имеются различные подходы к выделению компонентов политической культуры и определению ее функций. Исследователь П. Шаран при определении политической культуры на первое место ставит субъективные ориентации людей на политическую систему, подчеркивая, что именно политическая культура отражает «свойства или психологические критерии политической системы».[120] Следует обратить внимание на этот акцент, поскольку он демонстрирует ответ на вопрос о тенденциях и механизмах воздействия политической культуры на политический процесс. Политическая культура, как элемент политической системы, предопределяет ее функционирование, выступая одним из факторов развития и направленности политического процесса. Исследователь Е. Вятр определяет политическую культуру как «совокупность позиций, ценностей и образов поведения, затрагивающих взаимоотношения власти и граждан». Характеризуя структуру политической культуры, Е. Вятр указывает: «знания о политике, знакомство с фактами, интерес к ним; оценку политических явлений, оценочные мнения о том, как должна существовать власть; эмоциональную сторону политических позиций, как, например, любовь к Родине, ненависть к врагам; признанные в данном обществе образцы политического поведения, которые определяют, как можно и следует поступать в политической 121 жизни». Исследователь М. Башир политическую культуры представляет как «типы верований, превалирующие среди членов общества, а также образцы, по которым эти верования формируются, будучи функционально взаимосвязанными в интегральные системы».[121] [122] [123] В целом, реализуя свои функции, политическая культура способна оказать троякое влияние на политические процессы и институты. Во-первых, под ее воздействием могут воспроизводиться традиционные для общества формы политической жизни и деятельности. В период реформ целые слои общества могут поддерживать прежний политический порядок, противодействуя новым ценностям. Во-вторых, политическая культура способна порождать новые формы политической жизни. Она оказывает влияние на политический процесс, изменяя позиции субъектов, трансформируя позиции или активизируя скрытые мотивы их поведения. В - третьих, политическая культура способна комбинировать элементы старого и нового политического порядков. Сохраняя доминирующие для населения ценности и поведенческие практики, политическая культура включает новые механизмы политического взаимодействия, 123 реконструирует политические традиции. Представленные концепции политической культуры, ее составляющих элементов, дают возможность говорить о выявлении связи между политическим поведением индивида и политической системой, о влиянии политической культуры на политический процесс. В представленных взглядах отечественных и зарубежных исследователей политической науки политическая культура предстает соединительной тканью между индивидуальными политическими ориентациями и государственными нормами и институтами. Представив основные исследовательские традиции в политической науке в изучении политической культуры, определяя свое понимание данной политологической категории, с позиции методологического единства, политическую культуру можно определить как совокупность политических знаний, установок, ценностей, образцов поведения и действий, детерминирующих порядок и значение политического процесса. Теперь сформулируем свое понимание содержания и функций политического процесса. Здесь важно обозначить приемлемый научно-методологический подход к рассмотрению политического процесса, чтобы прояснить взаимодействие с политической культурой и ее составляющими. Специфика и особенности политического процесса современной России требуют использования междисциплинарного подхода, учитывающего социальноэкономические и политико-культурные особенности. Понятие «политического процесса» не имеет однозначной трактовки. В политической науке конкурируют различные трактовки и подходы к его пониманию, каждый из которых отличается собственной логикой и методологией анализа. Условно, в научной литературе можно выделить несколько традиций, характеризующие подходы к изучению политического процесса: «институциональный», «структурно-функциональный», «конфликтный», «поведенческий» и «политико-культурный». Попытаемся представить в обобщенном виде логику каждого из подходов, для нас в данном случае принципиально важно подчеркнуть наиболее значимые компоненты и на их основе определить наиболее приемлемый методологический подход к изучению политического процесса современной России. Сторонники институционального подхода (С. Хантингтон) связывают характеристику политического процесса с функционированием и трансформацией норм и институтов власти. Процессуальный характер политики, прежде всего, должен демонстрировать деятельность институтов, формализованных структур и организаций, действующих в соответствии с присущими им нормами и правилами деятельности. Структурно-функциональный анализ представляет собой принцип исследования явлений и процессов как системы, в которой каждый элемент структуры выполняет свою функцию. Основными представителями структурно-функционального подхода являются Т. Парсонс и Р. Мертон. Структурно-функциональный подход в исследовании позволяет определить роль каждого из взаимодействующих факторов и осуществить научное управление социальными и политическими процессами. Преимуществом этого подхода является его концепция функции. Цель структурно-функционального анализа состоит в количественной оценке структурных изменений, к которым рассматриваемая система приспосабливается и может приспособиться не в ущерб своим основным функциональным обязанностям.[124] Т. Парсонс представляет свою теорию социальных систем, которая обладает следующими функциями: адаптивной, функцией регулирования скрытых напряжений системы, интегративной и целедостигающей. Социальные системы, в свою очередь, понимались им как «системы, образуемые состояниями и процессами социального взаимодействия между действующими субъектами».[125] Определяя структуру социальной системы, Т. Парсонс включал в нее «четыре типа независимых переменных: ценности, нормы, коллективы и роли».[126] В качестве основных структурных образований социальной системы выступают системы ценностей, институционализированные нормы поведения, социальные общности и роли, регулирующие поведение каждого участника системы. Таким образом, организующим центром социальной системы становится согласие в ценностях и значениях, придаваемое явлениям в рамках заданной культурной системы. Т. Парсонс рассматривал политический процесс через призму функционирования, как всей политической системы общества, так и ее структурных компонентов, в первую очередь, власти. При этом политический процесс понимался им как своеобразный интегратор, позволяющий трансформировать политическую систему, переводя ее из одного состояния в другое. Для Т. Парсонса главенствующим в политическом процессе является «циркуляция власти», самодостаточная властная функция. При этом «власть понимается как посредник, ... циркулирующий внутри того, что мы называем политической системой, но выходящий далеко за рамки последней и проникающий в три фундаментальные подсистемы общества - экономическую подсистему, подсистему интеграции и подсистему поддержания культурных образцов.».[127] [128] Таким образом, Т. Парсонс тесно увязывал понятия «политический процесс», «политическая система», «политическая власть». Принципиально важно здесь обратиться к парсоновскому пониманию общества, поскольку функциональный подход к политическому процессу базируется на определении его как социальной системы. «Мы определяем общество как такой тип социальной системы, который обладает наивысшей степенью самодостаточности 128 относительно своей среды, включающей и другие социальные системы». Таким образом, сторонники структурно-функционального анализа видят в политическом процессе взаимодействие крупных политических образований, определяющих конкретные механизмы и способы взаимодействия акторов, а также характер их реакций на вызовы внешней среды. Д. Истон, в качестве крупных структурных образований рассматривал подсистемы «входа» и «выхода». Политический процесс представляет, таким образом, внутренне организованную матрицу связей, детерминирующую множественные взаимодействия субъектов. Институциональный подход к изучению политических трансформаций относится к одному из распространенных методологических оснований исследований (П. Ордешук, Р. Аксельрод, А. Лейпхарт, Т. Ремингтон, Х. Линц, М. Шугарт). Использование данной методологии применительно к демократическим политическим трансформациям в России представлено в работах отечественных исследователей Г. Голосова, В. Гельмана, Л. Сморгунова, Е. Морозовой, Т. Шмачковой, С. Кордонского, С. Перегудова. Р. Мертон придал структурно-функциональному анализу более строгую и последовательную форму. Ученый ввел понятие «дисфункции» для обозначения последствий, которые нарушают единство и интегрированность системы, и сформулировал «теорему функционализма»: «так же как один и тот же элемент может иметь множество функций, так и одна и та же функция может быть по-разному выполнена совершенно противоположными 129 элементами». В процессе структурно-функционального анализа определяются важнейшие структуры и определяются их функции, или анализируются определенные действия в обратном порядке - вплоть до структур. Таким образом, исключается смешение законодательства и принятия решений, исполнительной власти и администрирования, возникает более ясное представление о результатах деятельности социальных и политических институтов. Конфликтный подход интерпретирует политический процесс как форму соперничества субъектов за статусы и ресурсы власти. Сущность «конфликтного» подхода к рассмотрению политического процесса, по Р. Дарендорфу,[129] [130] сводится к тому, что политический процесс рассматривается как явная или латентная борьба, противостояние, конфликт, а также соглашение, сотрудничество по поводу вполне определенных материальных ресурсов и социальных статусов. Р. Дарендорф отмечает: «в то время как общее объяснение структурной подоплеки всех социальных конфликтов невозможно, процесс развертывание конфликтов из определенных состояний структур, по всей вероятности, применим ко всем их различным формам... Социальные конфликты вырастают из структуры обществ, являющихся союзами господства и имеющих тенденцию к постоянно кристаллизуемым столкновениям между организованными сторонами».[131] И далее, Р. Дарендора уточняет: «Конфликт является отцом всех вещей, т.е. движущей силой изменений., в рациональном обуздании социальных конфликтов заключается одна из центральных задач политики».[132] Автор «конфликтного» подхода сводит политический процесс к двум «подпроцессам» - конфронтации и консолидации. Раскрытие сущности политического процесса исследователей определяет с позиций противоборства и единения субъектов политики. Стремительная эволюция поведенческого подхода была связана с рядом факторов научного и социально-политического характера. Важным стало заявление Ч. Мерриама, сделанное в 1925 г.: «Настанет день и мы возьмем на вооружение, как это делают другие науки, иной, отличный от формального подход и будем считать политическое поведение одним из важных объектов исследования».[133] Поведенческий подход в качестве основных субъектов мира политики выдвигает группы и индивиды, и, соответственно, рассматривая политический процесс как совокупность поведенческих действий, ведущих к изменениям статусов этих акторов и возможностей их влияния на власть. Выдвигая в качестве объекта исследований политическое поведение индивидов, подход выступает за использование точных методов наблюдения, классификации и измерения данных. Интеллектуальные принципы бихевиорализма сводятся к следующим: закономерность, верификация, методика, квантификация, ценности, систематизация, «чистота науки», интеграция. Политическое поведение является центральной эмпирической величиной поведенческого подхода. Категориями бихевиорального анализа могут служить структуры, функции, процессы и отношения. Теоретический фокус не ограничивается изучением поведения отдельного индивида, в качестве предмета изучения могут выступать организация, элитарная группа, массовое движение, национальное государство. Бихевиоральные исследования посвящены изучению поведения электората, политических партий, роли личности в политике, процесса принятия политических решений. Ч. Мерриам в работе «Новые аспекты политики», суммируя достижения в области политических исследований, в качестве позитивного явления указывает на рассмотрение социальных сил в их связи с политическими процессами. При этом одна из трудностей изучения политологических проблем им сформулирована как «нехватка достаточно четких стандартов измерения и точного знания о последовательности процессов». [134] Ч. Мерриам указывал на необходимость выработки особого способа моделирования проблемы и специальных технологических разработок. Междисциплинарный подход к изучению политического процесса позволит консолидировать знания в области общественных наук с данными «статистического, антропологического, психологического и иного плана». [135] Предложив изучать политический процесс через «поведенческую призму», Ч. Мерриам особо подчеркивал, что «неудержимое стремление к постижению тайн биологической и физической природы обеспечит громадные возможности для более глубокого понимания политического поведения людей, причем такими средствами и в таких формах, которые не в состоянии представить себе даже самые проницательные предсказатели».[136] Близкий к поведенческой традиции, но более точный по описанию свойственных процессу механизмов является политико-культурный подход. Политико-культурный подход призван объединить социокультурное и политико-культурное измерение политики. Подход дает возможность определить, почему одинаковые по своей форме социально-политические институты действуют по-разному в разных странах или же в силу каких причин те или иные институты оказываются дееспособными в одних странах и совершенно неприемлемыми в других. П.Сорокин в работе «Социальная и культурная динамика» описывает политический процесс как любой вид движения, качественных и количественных изменений политических объектов, выделяя в качестве основных механизмов этой динамики социокультурные факторы, которые выражают устойчивые ценностные установки человека. Описывая природу политического процесса, П. Сорокин акцентирует внимание не только на основных параметрах динамики политических явлений, но и на том, что ценностные установки человека могут быть основанием различных трансформаций норм и институтов.[137] Достоинством политико-культурного подхода является то, что он интегрирует в себя социологию, социокультурологию, национальную психологию и новейшие методы исследования социальных и политических установок людей в единый междисциплинарный подход. Это дает возможность полнее и глубже понять реальные механизмы и закономерности реализации политических процессов. Изучая политические трансформации, в частности демократические трансформации, исследователи Ф. Шмиттер, Р. Патнэм, В. Меркель, А. Круассан, А.М. Салмин обратили внимание на то, что неинституциональные факторы во многом определяют характер происходящих политических процессов. Об успешной демократизации можно говорить, когда наряду с изменением политических институтов произошли изменения на уровне системы ценностей, установок и поведения, как элиты, так и населения. Следует отметить, что каждое методологическое направление анализа политического процесса имеет свою сильную сторону, отражает степень развития определенной политической традиции, и по существу не противоречат друг другу. Условно, все эти исследовательские методы можно представить сторонами «многосторонней фигуры» политологического инструментария для изучения политического процесса. Исследования теоретической и прикладной политологии свидетельствует о том, что используется вся совокупность методологического арсенала при изучении политического процесса. Это не окончательный перечень исследовательских традиций, можно его продолжать. Важным здесь является следующий момент. Верно отметил исследователь В.И. Добреньков, что: «рассмотрение и сопоставление различных школ... убедительно показывает, что среди них нет «правильных» и «неправильных», «верных» и «неверных». Каждый крупный теоретик интересен не только с исторической точки зрения. Его открытия в области обществознания сохраняют свою ценность и в наши дни. Что же касается спора между различными направлениями, то они с неизменностью убеждают нас в том, что даже в принципе невозможно создать одну универсальную теоретико-социологическую концепцию, которая обладала бы 138 монополией на истинность». Это высказывание вполне относится к осуществляемому поиску оптимального методологического инструментария для исследования взаимодействия политической культуры, точнее ее составной части авторитарного синдрома и политического процесса в современной России. Изучение должно вестись с учетом всего методологического арсенала, достижений в науке и реального политического контекста. Исходя из этого, в данной диссертационной работе будем рассматривать политический процесс в рамках политико-культурного подхода, включая в его содержание производство и воспроизводство институциональной и политико-культурной систем. Иными словами, изменение институтов, ролей, норм, ценностных ориентаций индивидов, обуславливающие тем самым изменение политической системы и характер взаимоотношений в триаде «государство-общество-гражданин». В современных научно-исследовательских работах присутствует неоднозначное отношение к культурной проблематике. Научно-технические революции, массовые движения и идеи радикального переустройства общества стимулировали переосмысление функций культуры. Самостоятельная роль культуры, культуры как «главного стабилизатора» социума, признание за ней важных функций, освещена в теориях социальных систем от Э. Дюргейма до Т. Парсонса, и в теориях действия, поведения личности и социальных групп.[138] [139] В исследованиях, посвященных изучению политических трансформаций, в сравнении с социально-структурными и политико-экономическими проблемами, проблемы культуры зачастую остаются второстепенными. Значительную часть научных исследований составляют работы, в которых культура представляет собой скорее производную функцию от экономических факторов и социальной структуры.[140] По мнению отечественного исследователя Л. Ионина, предложившего термин «культурной инсценировки», экономика и культура в продуцировании социальных изменений находятся в отношении корреляции, в одних случаях лидируют экономические и социальные факторы, в других - культурные.[141] Решающий поворот в теории культуры осуществил Дж. Александер. Он сформулировал и выдвинул идею культурной социологии, где культура рассматривается в функции основного локомотива социальных трансформаций, основываясь на том, что ценностные ориентации и культурные коды в обществе как раз выступают главной причиной социальных изменений.[142] Функции культуры в социокультурной системе трансформировались, и влияние культуры на социальные процессы радикально окрепло. Имеется незначительный ряд научных работ, в которых указано, что культура детерминирована экономическими и социально-структурными процессами, но, тем не менее, в состоянии определять специфику новых возникающих политических и общественных институтов, в некоторых случаях даже способствовать разрушению неустойчивых демократических структур, неприятию демократических ценностей.[143] Исследователь П. Штопка предложил теоретико-концептуальное объяснение посткоммунистических трансформаций. Штомпка назвал свою концепцию теорией культурной травмы.[144] Он выделил шесть стадий травматического состояния, с помощью которых можно описать постсоветские изменения в России. П. Штомпка также выделил симптомы травмы, которые распространяются в обществе в результате травматического события: недоверие к институтам власти; недоверие к государству из-за нарушения традиции эгалитарного патернализма; мрачный взгляд на будущее, страх неопределенности результата перемен; ностальгия по прошлому, особенно, с точки зрения оценки уровня благосостояния; доминирующими являются чувства тревоги, недоверия, пессимизма и апатии; политическая апатия населения, низкая гражданская инициатива. Таким образом, взгляд на культурный фактор, как на самостоятельный фактор в период политических трансформаций, способный сыграть решающую роль в переходе к демократии, не является ведущим. В связи с этим, внимание в диссертационной работе будет сосредоточено на важной проблеме взаимодействия между культурой и политикой в обществах переживающих глубокую трансформацию. С точки зрения автора, авторитарный синдром, как составная часть культуры переходных обществ, является значимым фактором, определяющим перспективы формирования новой политической системы. В переходных обществах волатильность (изменчивость, неустойчивость) культуры особенно ярко выражена, причиной тому множество эндогенных и экзогенных факторов.[145] Стремительные изменения в обществе ведут к глубокой неуверенности, в таких обстоятельствах часто наблюдаемые в обществе явления, такие как подъемы ресентимента, содержанием которого является авторитарный синдром, или, наоборот, всплески «всенародного признания» новых ценностей. По мнению С. Хантингтона, основными контекстуальными проблемами демократического транзита являются крайняя бедность, повстанческие движения, этнические/религиозные конфликты, глубокое социально -экономическое неравенство, хроническая инфляция, значительный внешний долг, терроризм, большая роль государства в экономике. Первоначально крах авторитаризма рождал эйфорию и энтузиазм среди граждан, однако нерешенные или нерешаемые контекстуальные проблемы новыми демократическими правительствами способствовали утрате иллюзий в новые демократические сообщества, вели к равнодушию, фрустрации и разочарованию в деятельности демократического правительства.[146] [147] Впервые этот феномен был замечен в Испании в 1979 году и был обозначен как «el desencanto» 147 - разочарование. Подобная «ностальгия по авторитаризму» - как реакция на демократию, появившаяся с ростом осознания, что переход к демократии сам по себе не означает решение главных социально-экономических проблем в стране. Эйфорию по поводу демократизации сменили разочарование и фрустрация, раздражение и апатия, печаль и досада. Такие явления стали широко распространенными в Испании, Португалии, Аргентине, Уругвае, Бразилии, Перу, Турции, Пакистане, на Филиппинах и в Восточной Европе после крушения диктатур. С. Хантингтон пишет, что «воспоминания о репрессиях тускнели, и в какой-то степени заменяли образы порядка, процветания и экономического роста якобы имевших место во время 148 авторитарного периода». Таким образом, разочарование общественности в новых демократиях из-за внезапно нерешаемых контекстуальных проблем являются характерными чертами переходного периода. В данной связи на первый план выходит степень веры элиты и граждан в ценность демократической системы. Тема политической культуры акцентирует внимание на взаимосвязи между эффективностью и легитимностью новых демократических правительств. Исследователи Л. Даймонд, Х. Линц и С. Липсет изучавшие эту взаимосвязь считали, что новые демократии зачастую попадают в замкнутый круг: без легитимности они не могут стать эффективными, без эффективности и функциональности не могут обрести легитимность.[148] [149] С. Хантингтон отметил, что в поведенческом плане разочарование в новых демократических системах проявлялось в снижении политического участия, в проведении политики вновь пришедшими к власти в русле господствующего в стране общественного мнения, в негативной реакции со стороны граждан в адрес демократического истеблишмента.[150] Ностальгия по авторитарным правителям и разочарование в демократических, по мнению С. Хантингтона, является неотъемлемой чертой перехода к демократии, и являет собой первый шаг в процессе консолидации демократического строя. Стабильность и решающее значение для функционирования демократии состоит в осознании, как элитой, так и гражданами, разграничения между поддержкой демократии как политической системы и уверенностью в способность тех или иных демократических правительств решать проблемы. «Демократия основывается на исходной посылке, что правительство может оказаться неудачным и потому должны существовать институционализированные способы его заменить».[151] С. Хантингтон указал, что процесс роста поддержки демократии и характерных демократических ценностей протекает медленно, в течение двух десятилетий. В качестве примеров названы страны - Германия, Япония. Более того, где процесс создания базы демократии стал результатом смены поколений, демократизация с низкой долей вероятности обратится вспять, напротив, где внезапные демократические изменения, в результате перемены мнений, с большей долей вероятности возможен быстрый поворот процесса демократизации в обратную сторону. Р. Инглхарт исследуя сдвиг от ценностей модерна к постмодерну, следствием которого является целый ряд разнообразных социетальных перемен, также описал феномен, назвав его авторитарным рефлексом. По его мнению, стремительные изменения в обществах переживающих социетальный кризис, провоцируют чувство неуверенности и потребность в предсказуемости. Р. Инглхарт описал две формы авторитарного рефлекса. Первая форма - это фундаменталистские реакции, возникающие в результате стремительных экономических и политических перемен. Это своеобразные реакции на перемены, проявляющиеся в отрицании нового и в отстаивании непогрешимости старых культурных моделях. Вторая форма авторитарного рефлекса - это раболепное преклонение перед сильными лидерами. В состоянии глубокой неуверенности и непредсказуемости рождается готовность положиться на сильных лидеров, обладающих железной волей и способных решить проблемы, навести порядок и обеспечить безопасность. Таким образом, авторитарный рефлекс, являясь частью культуры, проявляется в обществе, находящемся в состоянии кризиса, социетальной трансформации, где глубокая неуверенность в будущем и разочарование в настоящем способствуют возникновению потребности в сильных властных фигурах и в сохранении привычных культурно-поведенческих практик. Р. Инглхарт отметил, что наряду с возникновением реакций авторитарности, в переходных обществах, в условиях кризиса, в обстановке быстрых перемен и неуверенности в завтрашнем дне, также возникает ксенофобия, нетерпимость к культурным изменениям и этническим меньшинствам.[152] Следствием преодоления авторитарного рефлекса будут снижение значимости любых видов власти и авторитета, приоритетность самовыражения, политического участия, уверенность в будущем, приоритетность субъективного благополучия, качества жизни, индивидуального самовыражения. Эти тенденции будут способствовать демократизации.
Еще по теме 1.2.Методологические основы исследования взаимодействия авторитарного синдрома и политического процесса:
- ИЗ ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ ЮРИДИКО - АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ ИДЕЙ
- ВВЕДЕНИЕ
- 1.1. Теоретические основания определения концепта «синдром авторитарной личности»
- 1.2.Методологические основы исследования взаимодействия авторитарного синдрома и политического процесса
- ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ I
- Заключение