§1.2. Современные подходы к природе манипулятивных технологий в политике
Принимая тезис Ф . Зимбардо и М. Ляйппе, которые считали конечной целью любого субъекта влияния коррекцию, изменение поведения объекта этого влияния86, можно заключить, что цели информационно-психологического воздействия, обозначенные в определениях манипуляции, являются промежуточными . Конечная цель такого воздействия -коррекция поведения объекта влияния. Таким образом, манипуляция является информационно - психологическим воздействием, мотивирующим объект на политическое действие, задуманное манипулятором . Такое понимание феномена все чаще встречается в современных научных статьях87 88 89 90. Такое понимание политического манипулирования дает основание для исследования данного феномена с помощью методологии изучения политического поведения Как известно, фундамент современных исследований политического поведения был заложен представителями Чикагской школы, в лице Ч . -5 Мэрриама, Г . Госнелла, Г . Лассуэлла . Они были убеждены, что научные исследования должны подвергаться верификации и эмпирической проверке . Эти ученые пытались сделать исследования в области политики строгими, всесторонними и свободными от ценностных суждений . В связи с этим, поскольку научному наблюдению доступны действия людей, а не их мотивы, именно политическое поведения людей стало объектом изучения представителей Чикагской школы . Манипулятивные технологии в рамках классической бихевиоралистской схемы рассматриваются как однонаправленное воздействие субъекта на пассивного объекта. Политическая среда воздействует на личность через систему организованных общественных институтов и ценностей . Ч. Мерриам обосновывал необходимость сближения политической науки с реальной жизнью. В работе «Новые аспекты политики»91 он предлагал использование статистических и психологических методов вместо распространенных в то время юридических и исторических. По словам Ч. Мерриама, «Чикаго благодаря научной деятельности стало похоже на человека, с которого сняли кожу и видно, как функционируют его органы»92 93. Одним из первых научных исследований Чикагской школы стал проект Г . Госнелла. Он фактически провел первый массовый опрос с целью выявления электоральных предпочтений, для этого были изучены установки шести тысяч избирателей во время выборов мэра Чикаго в 1923 г. Этот эксперимент позволил перейти к созданию верифицируемых теоретических моделей политического поведения и показал, что на исход голосования влияет направленная агитация. Кроме того, в ходе опыта были обнаружены различия между национальными и -5 местными выборами . Данное исследование одно из первых серьезных научных разработок, ориентированных на изучение механизма влияния на поведение избирателей, то есть отчасти, механизма политической манипуляции . Г . Лассуэл сумел применить систему Ч . Мэрриама к политической психологии . Шесть его книг раскрывают неизученные ранее аспекты политики. В первой книге 1927 г. «Технология пропаганды в мировой войне»94 в научный оборот были введены методы исследования массовых коммуникативных процессов. В этой книге Г. Лассуэл оценивал техники пропаганды: обеих сторон военных действий путем анализа символов в пропагандистских сообщениях. Он выделил ряд стратегий, которые использовали акторы: стратегия разделения врага, стратегия деморализации врага, стратегия обвинения врага в зверствах. Один из основных выводов исследования Г . Лассуэлла заключался в том, что пропаганда и средства массовой коммуникации могут склонить общество практически к любой точке зрения: «Какие бы допущения мы не делали, какие бы экстравагантные взгляды не исповедовали, нельзя отрицать тот факт, что пропаганда является одной из самых мощных сил в современном мире. Своим нынешним значением она обязана целому ряду взаимосвязанных обстоятельств, которые изменили природу общества. Для того чтобы сплавить тысячи и миллионы человеческих существ в единую субстанцию ненависти, воли и надежды, понадобились новые, более тонкие способы. Над язвами прежних антагонизмов должен был возгореться новый огонь, в котором закалится сталь воинственного энтузиазма. Новые молот и наковальня социальной солидарности носят имя пропаганда»95. Кроме того, в этой книге он предложил учитывать закрепленный в политической культуре опыт предыдущих поколений для процесса социализации. Основываясь на главном тезисе бихевиоризма, о довлеющем влиянии внешних стимулов на поведение человека, он доказывал, что политическая среда воздействует на личность через систему организованных общественных институтов и ценностей. Институтами социализации при этом выступали: государство, полиция, армия, семья, школа. Г . Лассуэл представил этот процесс в виде формулы, в которой «участники», проходя процесс социализации, стремятся к «ценностям» (власть, благополучие, любовь, уважение) . Монография «Пропаганда и продвижение», положила начало новому типу научной литературы о средствах массовой информации, пропаганде и связях с общественностью . При этом, по Г . Лассуэлу, «пропаганда не может быть "плохой" или "хорошей" и квалифицироваться в терминах этики . Пропаганда есть попытка изменить воззрения людей; она есть "массовое убеждение"; ее цель - насаждать политическую мифологию. Пропаганда - это политика и вид оружия более "экономного", чем традиционные: это "инструмент тотальной политики вместе с дипломатией, экономическими мероприятиями и вооруженными силами . Ее цель заключается в экономии материальных затрат на мировое господство»96. Работа "Психопатология и политика", написанная Г. Лассуэлом в 1930 г. содержала исследование "глубинной психологии политики", для чего была проанализирована деятельность некоторых политиков, часть из которых страдала нарушениями психики. В этой монографии он исследовал причины, которые побуждают человека принимать участие в политической жизни общества, при этом Г . Лассуэлл опирался на различные психологические концепции, в том числе психоанализ97 98. Это привело его к ряду важных выводов . Во-первых, Г . Лассуэл подчеркнул значимость индивидуальной биографии этом процессе . Во-вторых, он особо отметил важность иррациональной составляющей политического поведения . По его мнению, даже сам человек не всегда понимает мотивы совершенного поступка . Так на отношение человека к верховной власти может оказывать влияние чувства, испытываемые к отцу, которые создают иррациональные основания политических действий . В-третьих, он приходит к выводу, что наличие скрытых мотивов делает невозможной однозначную 3 реакцию человека на внешние стимулы . Работа Г . Лассуэла 1935 г. «Мировая политика и личная незащищенность»99 была посвящена исследованию психологических основ и отдельных аспектов политического поведения . В книге, опубликованной в 1939 г. «Мировая революционная пропаганда: чикагское исследование», Г. Лассуэл вместе с Ч. Блуменстоном рассматривал воздействие макро- и микрофакторов политики на местном, национальном и международном уровнях в период мирового экономического кризиса. Представители Чикагской школы считали, что подлинное развитие политологического знания может быть достигнуто при помощи стратегии междисциплинарных исследований с применением количественной методологии. Таким образом, они внесли большой вклад в повышение требований к качеству политических исследований, в повышение прикладной значимости научных разработок и во введение институционального измерения при изучении политических проблем. Чикагская школа определила дальнейшее развитие исследований, связанных с изучением возможности влияния на политическое поведение граждан . Во многом благодаря теоретико-методологическому фундаменту, заложенному Чикагской школой, в 1 950-е годы появились три основные теоретические модели политического поведения: социологическая, социально- психологическая и теория рационального выбора. Создатели этих моделей выделяли в качестве главных разные элементы политического поведения . Успешное применение Г . Лассуэллом психологических концепций для объяснения поведения политиков привело к тому, что и другие ученые стали использовать психологические теории мотивации для создания объяснительных моделей политического поведения: Р . Лейн, Е. Б . Шестопал, А. И. Юрьев, Е. В . Егорова-Гантман и т . д100. Вместе с тем, исследователи политического поведения воздерживались от прямого переноса теоретических моделей, создаваемых психологами, в политическую плоскость . Так, в работе Р . Лейна 1 959г . «Политическая жизнь», доказывалось, что любой вид политической активности, является определенной реакцией на стимулы внешней среды, так как она влияет на формирование политических мотивов в виде установок . Однако в работе Р . Лейна нет прямолинейности, свойственной психологическому бихевиорализму при описании зависимости поведения человека от внешних стимулов . Введенный им блок «социальные и политические установки» (потребности) подчеркивает значение особенностей индивидуального отношения к окружающему миру в формировании мотивов политического действия101 102 103. Л Теория потребностей А . Маслоу также нашла отражение в объяснительных моделях политического поведения . Он считал причиной действий человека внутренние импульсы, являющиеся его реакцией на нехватку каких-либо объектов или условий, необходимых для его существования . Теория потребностей дает простые ответы практически на любые вопросы . Сложность заключалась лишь в том, чтобы правильно идентифицировать их в каждом конкретном случае . Большинство классификаций потребностей создавалось по разработанной А. Маслоу схеме, за исключением стремления некоторых других авторов выделить дополнительно потребность во власти для политиков . Е . Б . Шестопал пишет по этому поводу: «трудно себе представить, чтобы политика порождала у человека какие-то специфические потребности... В политике действуют обычные -5 человеческие потребности . . . » . Следовательно, практически любая потребность человека может найти свое удовлетворение совсем не обязательно в сфере политики . Общество предоставляет человеку несколько вариантов их удовлетворения, но индивидуальный опыт, реальная ситуация накладывает на способ их удовлетворения серьезные ограничения . В основном в рамках психологического подхода исследователи объясняют поведение человека совокупностью его психологических качеств . Так, например, Э . Шостром объясняет противоположенное поведение манипулятора и актуализатора их различными психологическими типами104 . При этом среди ученых нет согласия в том, какими психологическими процессами связано стремление манипулировать другими . В одних исследованиях его относят к умственным способностям человека, в других к уровню его тревожности, в третьих - к ригидности или, напротив, к флексибильности105, а в четвертых - к потребностям невротической личности в доминировании106, в пятых - как способность быстрого перехода от стратегии принуждения к взаимовыгодной кооперации в зависимости от целей107 108 109. В . В . Знаков объясняет склонность человека манипулировать установкой на объектное отношение к другим людям, а также наличием у манипулятора определенных жизненных принципов позволяющих ему считать манипуляцию -5 эффективным способом достижения своих целей [32, с. 50]. Исследователь характеризует их как амбициозных, умных и настойчивых людей . Он отмечает, что такой тип людей больше ориентирован на достижение цели, чем на взаимодействие с партнерами . Как видно, поведенческие способности манипуляторов делают их поведение близким к тому, которое Н . Макиавелли в произведении "Государь", описывал как эффективное для лидера. Благодаря этому склонность человека манипулировать другими ряд исследователей, в том числе В . В . Знаков, 4 определяют как макиавеллизм . Стремясь определить качества человека, эффективно контролирующего других, Р . Кристи и Ф . Гейс разработали одномерную мак-шкалу, т . е . методику, позволяющую измерить уровень макиавеллизма личности . Их работа стала отправной точкой исследования макиавеллизма110. Уже П . Хайли в своей работе уходит от одномерной мак-шкалы, указывая на возможность использования макиавеллистами различных стратегий поведения (просоциальные и асоциальные, стратегии принуждения, насилия и сотрудничества) . Она рассматривает макиавеллизм в контексте эволюционного подхода и показывает, что в борьбе за конкурентные преимущества в социальном взаимодействии люди используют различные поведенческие стратегии, в том числе и макиавеллистские111. В рамках эволюционного подхода макиавеллизм рассматривался также в работе 1 988 г. Р . Бирна и А. Уиттена «Макиавеллистский интеллект» . В ней макиавелстский интеллект рассматривается как комплекс когнитивных способностей индивида, необходимых для эволюционного развития вида и для достижения успеха индивида в социуме . За основу данного труда взята гипотеза о том, что причина увеличения мозга приматов в процессе эволюции связана с их социальным образом жизни . Согласно их наблюдениям приматы, обладающие макиавеллистским интеллектом, имеют больший размер мозга112 113. Исследователи отмечают, что макиавеллистский интеллект подразумевает высокие когнитивные способности в социальной сфере, т. е . понимать партнеров, влиять на них и успешно осуществлять стратегические планы в межличностных отношениях, т . е . авторы, как и их последователи, приравнивают макиавеллистский интеллект к социальному. Кроме того, Р . Бирн и А. Уиттен впервые отмечают, что макиавеллистский интеллект — понятие более широкое, чем макиавеллизм: макиавеллистское поведение предполагает получение краткосрочной выгоды, и противопоставляется поведению, направленному на сотрудничество . Макиавеллистский интеллект же подразумевает умение и возможность использовать оба этих типа 3 поведения, если это выгодно для макиавеллиста . Несмотря на то, что понятия макиавеллизм и манипуляция тесно связаны, между ними есть существенные отличия, главное из которых заключается в том, что манипуляция является, используя терминологию Р . Бирна и А. Уиттена, одним из продуктов макиавеллистского интеллекта . Т . е . макиавеллизм - это набор психологических характеристик человека, которые позволяют ему манипулировать другими, относиться к другому как к объекту, средству достижения поставленных целей, в процессе достижения которых могут быть использованы различные стратегии поведения . В политологии приоритет цели над средствами лег в основу объединения в общее макиавеллистское направление ряда работ по обоснованию теории элит (Г . Моска, В . Парето, Р . Михельс и др . ) . Отличительной особенностью воззрений его представителей было то, что за основу деления граждан на "правящий класс" и "класс управляемых" ими были положены не представления о моральном превосходстве одних людей над другими, а способности и стремления эффективными способами сохранить или получить политическую власть . Представители макиавеллистского подхода исходят из представления об элите, как о привилегированном меньшинстве, которая обладает определенными качествами, отличающими ее от большинства: выдающимися интеллектуальными способностями, а также возможностью и способностью осуществлять управленческие функции . Все представители этого направления считают, что все индивиды не могут быть равны между собой . Элитное меньшинство обладает властью и наделено силой, однако стремление к достижению цели, может сказываться на нравственной стороне их личности . Основы макиавеллистского подхода заложены в работах Г . Моска «Правящий класс» и В . Парето . «Трактат по общей социологии» . В . Парето выделяет два основных типа элит в политике: львы и лисы . Лисы в отличие от львов не верят в абсолютность своих целей поддерживают свою власть с помощью политических спекуляций, пропаганды, хитрости, гибкости и силы убеждения . -5 Г . Моска в работе «Правящий класс» также утверждает, что вхождение в состав правящего класса обусловлено способностью к управлению другими людьми, а также интеллектуальным и материальным превосходством, однако, такое превосходство не обязательно включает в себя обладание более 114 115 116 высокими по отношению к остальной части населения нравственными качествами . Правящий класс постепенно обновляется, поэтому элите необходимо добиваться поддержки со стороны большинства, используя все возможные средства, для того чтобы поддерживать свои позиции . Г . Моска отмечает также значение стереотипов (традиционное мышление граждан) и поддержки со стороны правящего класса. Править политический класс, согласно убеждениям Г . Моски может как демократическими, так и авторитарными методами . В своем труде 1 9 1 1 г . "Социология политической партии в условиях демократии"117 118 Р . Михельс феномен олигархии объясняет частично психологией масс, частично законами структур организаций . При этом доминирующими факторами в этом вопросе он считает психологические свойства человека из массы: его политическую индифферентность, некомпетентность, потребность в руководстве, чувство благодарности вождям, потребность в почитании лидеров, доверчивость красноречию и тому подобное . Поэтому, по мнению Р . Михельса, массы не способны к самоорганизации, и поэтому для функционирования организации во главе нее должны стоять лидеры . Р . Михельс считает необходимыми для лидера следующие навыки: быть талантливыми ораторами, способными получать удовольствие от руководства, разделять интересы более широкой политической элиты, тремиться к власти любой ценой . Специфические свойства массового сознания описываются также в Л работах Г . Тарда, Г . Лебона, С . Московиси, С . Сигеле, В . М. Бехтерева и др . , к оторые составляют основу теории манипулятивных технологий и активно используются в политической практике . Так, В .М. Бехтерев в книге 1903 г. «Внушение и его роль в общественной жизни» описывает явления «массового внушения» под влиянием «психического заражения» . При этом внушение прямо связывается с манипуляцией сознанием, поскольку представляет собой вторжение в сознание посторонней идеи без прямого и непосредственного участия в этом акте «Я» субъекта. Заметим, что указанная монография практически предваряет работы Г . Лебона [49], в которых автор приходит к похожим выводам . Так, в работе «Психология народов и масс» Г . Лебон повествует о податливости инстинктам, восприимчивости к внушению в толпе, следствием чего является психическое заражение ее членов . По его мнению, в коллективной душе исчезает индивидуальность и интеллектуальные способности индивида. «Самый поразительный факт, наблюдающийся в одухотворенной толпе, - писал он, - следующий: каковы бы ни были индивиды, составляющие ее, каков бы ни был их образ жизни, занятия, их характер или ум, одного их превращения в толпу достаточно для того, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности . Существуют такие идеи и чувства, которые возникают и превращаются в действия лишь у индивидов, составляющих толпу»119. В толпе человек теряет свою индивидуальность, вместо которой на передний план выступают инстинкты и бессознательные качества, что делает ее подверженной внушению: «Блуждая всегда на границе бессознательного, легко подчиняясь всяким внушениям и обладая буйными чувствами, свойственными тем существам, которые не могут подчиняться влиянию рассудка, толпа, лишенная всяких критических способностей, должна быть чрезвычайно легковерна»120. Психологический подход при объяснении политического поведения является иной крайностью бихевиорализма, в которой все внимание уделяется внутренним потребностям индивида, а внешние стимулы имеют значение лишь в той мере, в которой повлияли на формирование этих потребностей . Представители «социологической модели» считают, что политическое поведение определяется социальными структурами . Они основываются на аксиоматическом допущении, что в обществе есть устойчивые, существующие помимо воли и сознания людей, социальные структуры: группы, общности, статусы, роли . Они объединяют людей, определяют их поведение, в том числе, политическое . Идея о том, что политическое поведение определяется социальной принадлежностью, высказывалась и ранее . Внедрение в социальные науки в XX в . количественных методов позволило ученым перейти от теоретических рассуждений о зависимости политического поведения от социальной принадлежности к их эмпирической проверке . Первой работой на этом поприще были исследования проведенные учеными Колумбийского университета в 1 940- 1950 гг . П . Лазарсфельд проанализировал материалы панельных исследований в результате чего было выявлено наличие зависимости между политическими ориентациями избирателей и их социальной принадлежностью121. Дальнейшие исследования западных политологов выявляли наличие определенных зависимостей электоральной активности и принадлежности от уровня образования122 123, принадлежности к определенному классу от этнической - 3 и религиозной принадлежности . В русле исследования политического манипулирования специфика «социологической модели» заключается в том, что само современное общество признается манипулятивным . В рамках этой модели основным субъектом влияния на индивидуальность человека считаются социальные роли и общественное мнение . Ярким примером такого подхода является работа Г . Маркузе «Одномерный человек», в которой развитая индустриальная цивилизация называется «царством комфортабельной несвободы» . Несвобода достигается за счет того, что индустриальное общество диктует человеку потребности, и «удушает» те из них, которые могли бы привести к освобождению . Само существование в таком обществе является манипулятивным, так как индивиды отождествляют себя с называемым им способом бытия . Агентами распространения манипуляций являются СМИ, так как именно они доносят информацию о социальных потребностях, однако решающее значение здесь имеет стирание контраста между удовлетворяемыми и неудовлетворяемыми потребностями, уравнивание классовых различий1. Л X. Ортега-и-Гассет в работе «Восстание масс» так же утверждает, что решения в политической жизни всецело зависят «от характера общества, его склада» . Он констатирует манипулирующий характер цивилизации, в которой человек зависит от социального факта, отбирающего его спонтанность и свободу . Современная цивилизация сконструировала «человека-массу», инертного человека, «отторгающегося» от своей ответственности и выбора, передоверяющего свою свободу государству. Автор считает, что противодействие массовой манипуляции может заключаться в противопоставлении такой навязываемой человеку социальности, для этого действие должно формироваться согласно воле субъекта: «Стало быть, когда масса претендует на самочинную деятельность, она тем самым восстает против собственной судьбы, против своего назначения; и так как именно это она сейчас и делает, я и говорю, о восстании масс . Ибо единственное, что можно с полным правом и по существу назвать восстанием, это неприятие собственной -5 судьбы, восстание против самого себя» . 124 125 126 Другим примером «социологической» модели могут служить работы Э . Ноэль-Нойман . Исследовательница с одной стороны не отрицает, наличие иных (помимо социальных) факторов, способных оказывать влияние на человека: «Боязнь изоляции, — пишет она, — является только одной из причин формирующих общественное мнение, ибо в ряде случаев она выступает как следствие, а не как причина»127. Но с другой стороны она не считает, что эти иные причины влияют на политическое поведение человека: «Осознание свободы, откровенность, индивидуализм . . . — все эти сознательно принимаемые, осознаваемые как выражение собственной сущности ценности не сочетаются с принимаемыми для самого себя способами поведения»128 129. Манипуляция в рамках «социологической модели» предстает как система глобального давления социальной системы на человека. Однако такой подход не предназначен объяснить, почему на разных людей одинаковое воздействие оказывает различный эффект . Критика «социологической» модели политического поведения высказывается уже со времен А. Ляйпхарта. Он, проведя сравнительный анализ электорального поведения нескольких стран, пришел к выводу, что принадлежность к социальному классу является не более как вторичным, второстепенным фактором, влияющим на электоральный выбор, и этот фактор может быть значимым только там, где отсутствуют сильнодействующие 3 религиозные или языковые различия . В работах А. Лейпхарта была актуализирована проблема выбора релевантных групп при исследовании политического поведения . В них подчеркивалась сложная структура современного общества: один и тот же индивид является одновременно частью множества социальных образований . Это не позволяет сказать наверняка, какая именно группа оказала влияние на политическое поведение конкретного индивида. Р . Далтон, П . Паринье130 так же приходят к выводу об ослаблении влияния социальной дифференциации на выбор избирателя . Таким образом «социологическая» модель исследования политического поведения позволяет описать предпочтения граждан в зависимости от их социального положения, но сложная структура современного общества не дает возможности однозначно определить доминирующий фактор в процессе социализации, что приводит к допущениям и соответственно неоднозначным результатам . Авторы такой модели не считали рассматриваемые ими факторы единственными, влияющими на политическое поведение . Поиск теоретической модели, объясняющей сложные причинно-следственные связи между различными мотивами, побудил А . Кэмпбелла и его соавторов обратиться к «воронке причинности», большинство сложных событий в которой является результатом многочисленных предшествующих причин, и, соответственно, каждое событие оказывает влияние на множество последствий131 132 . В «воронке причинности» основное значение отводится историческим традициям и социально-экономическим условиям . Установки индивида, главной из которых является партийная приверженность, признаются исследователями непосредственно определяющими политический выбор актора, однако максимально зависимыми от прочих обстоятельств . В модели А . Лансело установки также признаются непосредственным факторами определяющим политическое поведение индивида. Структурные факторы, такие как социальная и культурная системы влияют напрямую на -5 формирование установок, а на политическое поведение - опосредованно . Тот факт, что разные исследователи включают в воронку разные факторы, говорит о том, что проблема релевантности факторов, влияющих на политическое поведение, так и не была решена. Еще одним существенным недостатком такого метода можно назвать то, что он отражает только однонаправленный характер связей между этими факторами . Сторонники теории рационального выбора (Э . Даунс, П . Ордешук, О . Уильямсон и др .!) вышли за пределы рассмотрения политического объекта как пассивного реципиента. Они добавили к имеющимся моделям способность человека рационально мыслить и принимать решение самостоятельно . Вся эта совокупность факторов, влияющих на политическое поведение, позволила им строить сложные конструкции возможного развития ситуации, прогнозировать результаты действий . К . Оффе указывает, что суть такой модели состоит в том, что актор из всех возможных действий выбирает те, которые максимизируют его интересы . При этом он действует в пределах имеющихся у него ресурсов (знаний, ожиданий от совершения действия и т . п . ) . Эта модель предполагает, что актор способен рациональному подходу и стремится к его применению133 134. Таким образом, в данной модели актор предстает не как объект, испытывающий на себе воздействие, но как активный субъект, способный принимать взвешенные решения . В настоящее время в политологической литературе эта теория является одной из ведущих . Так, в работе «Сравнительная политология: микроповеденческий аспект» Р . Далтон отмечал, что граждане все больше пытаются сами разобраться в хитросплетениях политики и принимать собственные политические решения вместо того, чтобы полагаться на партийную элиту и мнение референтных групп [26]. Теория рационального выбора позволяет модели политического поведения представить в виде математических моделей, что дает возможность учитывать совокупность факторов, влияющих на политическое поведение, строить сложные конструкции возможного развития ситуации, прогнозировать результаты действий . Некоторые исследователи для расчетов результатов действий предлагали формулы . Например, формулы Даунса или Ордешука135 призваны просчитать явку избирателей . Однако согласно критике Дж. Нагеля, используемые в них переменные не поддаются четкому числовому выражению136 137. Манипулятивные технологии, рассматриваемые в рамках подобного подхода, противоречат логике, если, только они не предполагают использование откровенной лжи. Однако, возвращаясь к выводам первого параграфа, подчеркнем, что в данной работе манипуляция не приравнивается к обману. Итак, если бы человек мог мыслить вполне рационально, обладать всей полнотой информации, и не зависеть от своего эмоционального состояния, то манипуляции бы мгновенно распознавались и, соответственно, либо блокировались, либо переводились в другое русло коммуникации . Однако -5 основа критики теории рационального выбора (К . Оффе, М . Олсон и др . ) как раз и состоит в сомнении относительно способности актора действовать вполне рационально . Эту проблему исследователи политического поведения пробовали решить с помощью идей об ограниченной рациональности . Так, Г . Саймон указывает на разницу между реальными условиями принятия решений и тем, как воспринимает их человек, находящийся в гуще этих событий . На его решение во многом влияет источник информации, интеллектуальные (умение просчитывать и анализировать) и когнитивные (внимание, обучаемость, восприятие) способности . Таким образом, процесс рационализации во многом зависит от самого актора, который, как правило, не обладает всей полнотой информации, необходимой для чисто рационального, максимизирующего выгоду решения1. Таким образом, теории рационального выбора оказались во многом уязвимы . Ее сторонники анализируют в основном внешние факторы принятия решений, абстрагируясь от сложных внутриличностных процессов . Недостаточность социологической модели, психологического подхода и теории рационального выбора к исследованию политического поведения подталкивала ученых к изучению особенностей информационного поля и когнитивных способностей человека. Несмотря на ряд противоречий между теоретиками ранее описанных моделей, значение информации в принятии политических решений никогда не ставилось под сомнение . Однако уже П . Лазарсфельд, изучая проблему влияния информации, распространяемой прессой и радио на общество, пришел к выводу о том, что роль массовой информации значительно преувеличена . Он не умаляет значение СМИ в процессе присвоение статуса общественным явлениям, общественным организациям, личностям, однако, по его мнению, преувеличение роли СМИ заключается в том, что без действий лидеров мнений, люди не берутся судить о проблеме и решать ее . Таким образом, в коммуникационном процессе образуется некий буксир потока информации, что снижает степень воздействия СМИ на электоральные предпочтения населения, в то время как воздействие 3 групповых норм, групповых мнений остается весьма сильным . В начале 1 970-х годов М. Маккоумз и Д . Шоу провели исследование: путем математического корреляционного анализа социологических данных и контент-анализа газетных статей и телевизионных сюжетов они выявляли корреляции между проблемами, о которых чаще всего упоминается в СМИ, и проблемами, которые волнуют население . Они ввели понятие «повестка дня», 138 139 140 которое обозначало набор наиболее важных сюжетов в определенный временной промежуток . По их мнению, ключевую роль в установлении повестки дня могут сыграть СМИ. Дальнейшие исследования позволили им выяснить, что «повестка дня» формируется не только СМИ, но и теми конкретными проблемами, которые обсуждаются самими людьми, признаются значимыми в их социальном окружении141. Р . Хакфельд и Дж. Спраг, изучали информационные влияния в избирательной кампании 1 984г . в США . В результате исследований они пришли к выводу, что люди сами формируют каналы получения политической информации . При этом во многом эти каналы определяются социальным окружением индивида, характером складывающихся вокруг него межличностных отношений и коммуникаций . Особенности мнения и поведения людей, по мнению авторов, не является результатом индивидуальных характеристик . Ответ индивида на информацию формируется под воздействием социальной интеракции . Одновременно индивид не является так же слепым исполнителем команд, поступающих извне . Его выбор обусловлен как личными намерениями, знаниями и предпочтениями, так и ограничениями, 3 которые создаются его окружением . Таким образом, все перечисленные теории, объясняющие мотивы человеческого поведения, оказались недостаточными для исследования политического поведения, а значит и для исследования политического манипулирования . Как показал опыт, оптимальный подход к исследованию политического поведения должен учитывать особенности информационного влияния на способ действия человека как политической среды, так и механизмов индивидуального восприятия им политической информации . Этим требованиям отвечает появившийся во второй половине ХХ века когнитивный подход . Он базируется на ряде принципиальных положений, сформулированных в рамках различных теоретико-методологических концепций, например: теории синергетики, описывающей общие принципы функционирования сложных систем; феноменологии, подчеркивающей значение субъективных представлений людей в конструировании социальной и политической реальности; теорий рационального выбора, указывающих на роль осознанных, рационально выстроенных стратегий политического поведения; социально-психологических концепций, указывающих на важность политических установок в выборе индивидом моделей политического поведения; политической коммуникативистики и теории информационных сетей, позволяющих глубже понять значение информационной среды для действующих политических акторов; когнитивной психологии, описывающей процессы восприятия и понимания человеком окружающего мира и т . д . \ Вместе с тем когнитивный подход не сводится ни к одному из выше перечисленных теоретико-методологических концептов . Его специфика заключается в особой комбинации таких принципов, определяющих логику объяснительных схем и моделей142 143. Например, психика человека рассматривается как открытая система во всех современных теориях личности . Этот методологический принцип является базовым и для когнитивного подхода, однако, в рамках последнего основной акцент делается не столько на неразрывную смысловую связь между потенциально способным к политическим действиям человеком и внешней средой, сколько на интерпретацию последней как коммуникативной по своей природе . Коммуникативная природа объективного мира политики, с одной стороны, и способность индивида воспринимать, интерпретировать и хранить в памяти информацию — с другой, обеспечивают их взаимовлияние и информационный обмен . Разворачивающийся политический дискурс формирует смысловое поле политики, поддерживает у людей ощущение реальности происходящих событий, а сложившиеся в обществе традиции, стереотипы, установки помогают людям оценивать такой смысл определенным образом, и соответственно на него реагировать. В качестве другого примера приведем различие между объектами исследования в теории информационных сетей и в когнитивном подходе . Если объектом исследования первой является прогноз реакции людей на изменения в политической среде, то в рамках второго акцент смещается на объяснение специфики включения людей в процессы получения информации о мире политики, интерпретации ими смыслов и значений политических объектов и событий . Когнитивный подход предполагает, что субъективные представления людей о политике неизбежно отражают процессы, разворачивающиеся во внешнем мире, но характер этого отражения значительно различается у разных индивидов, что связано с противоречивостью самого политического дискурса и субъективными политическими представлениями каждого человека. Способность человека понимать объективный политический мир формируется в результате соприкосновения с ним через процессы коммуникации . Этот методологический принцип делает необходимым в исследовании политического поведения изучение процессов интериоризации внешнего знания и описание складывающихся у каждого человека в ходе политической социализации знаний и представлений о политике, о своем месте в политическом пространстве . Политическое поведение в рамках когнитивного подхода рассматривается как своеобразная реакция человека на переживаемые им ментальные и мыслительные процессы, результатом которых является интерпретация им ситуации как требующей определенных действий . Появление мотива, побуждающего индивида к совершению политического действия, зависит от конкретной ситуации, от сложившихся у него представлений, политических установок, ценностных ориентаций и от субъективной интерпретации данной ситуации . Следовательно, для выявления реальных обстоятельств, подталкивающих индивида к тому или иному способу политического поведения, необходимо, во-первых, изучение той информационной среды, в которой он находится; во-вторых, исследование его представлений об объективном мире политики, способов структурирования этих представлений и их организации в памяти; в-третьих, изучение ментальных и мыслительных процессов, обеспечивающих его понимание и интерпретацию конкретной ситуации . Таким образом, когнитивный подход к политическому поведению отражает целый ряд методологических принципов, предложенных исследователями разных поколений и направлений когнитивистики . Точной датой рождения когнитивной науки Джордж А . Миллер называет 1 1 сентября 1 956 г . , т . е . второй день симпозиума по вопросам теории информации, проводимого в Массачусетском Технологическом Институте144 145. В этот день сразу несколько ученых выступили с идеями, описывающими зависимость действий человека от его знаний и особенностей его восприятия . Особое место среди них занял Н. Хомский, выступивший с докладом, в котором были представлены идеи трансформационной порождающей грамматики. В своей работе 1 956 г . он уже представил идеи, которые развил в Л монографии 1 957г . «Синтаксические структуры» . В этих работах исследователь предлагает обобщенную грамматическую модель языков, которая зависит не от правил отдельного языка, а от состояния разума и его влияния на поведение и когнитивные состояния человека: знания, понимание, верования, интерпретацию и т . п . В начале своей научной карьеры Д . Лейкофф был последователем Н. Хомского и трудился над разработкой деталей теории трансформационной грамматики . Однако в процессе этой деятельности он обнаружил ряд случаев, когда семантика и контекст вмешиваются в правила, определяющие фразы и морфемы . В отличие от Н. Хомского и С . Пинкера он увидел зависимость между символами языка и значением этих символов, между их использованием в коммуникации и тем, как мозг производит мыслительные операции . Это стало основой противоречия в теориях этих исследователей и привело к началу лингвистической войны146. В том же 1 956 г . была опубликована книга Дж. Брунера, Дж. Гуденафа и Дж. Остина «Исследование мышления», где производится детальный анализ «познавательных стратегий» . Также в этот год вышла статья Дж. А . Миллера «Магическое число 7+2» , в которой описывается ограничение человеческой способности обрабатывать информацию. К идеям когнитивного подхода в результате переосмысления положений теории рационального выбора приходит и Г . Саймон . Он обращает внимание на разницу между реальными условиями принятия решений и тем, как воспринимает их человек, находящийся в гуще этих событий . На решение последнего, по мнению Г . Саймона, во многом влияет источник информации, а также иинтеллектуальные (умение просчитывать и анализировать) и когнитивные (внимание, обучаемость, восприятие) способности человека. Таким образом, процесс рационализации во многом зависит от самого актора, который, как правило, не обладает всей полнотой информации, необходимой для чисто рационального, максимизирующего выгоду решения. Кроме того, в отличие от исследователей теории рационального выбора Г . Саймон считает, что действия людей основаны не на стремлении к максимизации полезности, а 4 на стремлении человека к удовлетворенности . Д . Канеман и А . Тверски при исследованием ограниченной рациональности и интуитивных представлений людей предприняли попытку составить карту ограниченной рациональности с помощью исследования реальных решений людей и представлений этих людей об оптимальных решениях. Это исследование состояло из нескольких основных частей: изучения эвристики и решений, принятых в условиях неопределенности, исследования модели выбора в условиях риска и изучения рамок рациональности . Д. Канеман и А. Тверски описывают два вида мышления: рациональный и интуитивный147 148. По их мнению, интуиция в эволюции занимает место между автоматизмами восприятия и осмысленными операциями мышления. В данной работе исследователи показывают, что ожидания значительно влияют на доступность информации, другими словами, человеку проще увидеть то, что он ожидает увидеть . Они также обращают внимание на стремление человека к подавлению неоднозначности в осмысленном восприятии, т. е . интуитивное стремление человека увидеть более соответствующую контексту интерпретацию события . Д . Канеман и А . Тверски подчеркивают, что основным свойством систем восприятия является их зависимость от так называемых «точек отсчета», а основной принцип эффекта обрамления заключается в пассивном восприятии предлагаемой формулировки . Важным для когнитивистики стал вывод исследователей о том, что для решения сложных задач по оценке возможных ситуаций люди используют ограниченное количество эвристических принципов и им свойственно сводить л такие задачи к более простым операциям мышления . Д . Канеману была присуждена Нобелевская премия за цикл совместных с А . Тверским исследований 1 970- 1980х . годов, которые внесли значительный вклад в теорию принятия решений в условиях неопределенности и стали отправной точкой в применении когнитивной психологии для объяснения экономического поведения . К первой работе, в которой используются базовые принципы когнитивной науки для объяснения факторов, определяющих поведение человека в обществе можно отнести труд П . Сорокина «Социальная культура и культурная динамика»149. Исторический процесс в ней представлен как последовательная смена культур, под которыми автор понимает смену доминирующего мировоззрения, а также способов познания и восприятия действительности . Отвергая механистические объяснения изменения системы, он называет причиной смены доминирующей культурной системы принцип предела. Этот принцип предполагает, что социокультурные системы проходят непрерывный процесс эволюции, что обеспечивает бесконечное число их возможных состояний . Однако ограниченные когнитивные возможности человека определяют дискретное восприятие этих процессов, выделение конечного числа их черт и устойчивых состояний . Таким образом, когнитивные особенности человека ограничивают количество рассматриваемых фаз изменений, что вынуждает эти процессы повторять одни и те же состояния. Теория П . Сорокина неоднократно подвергалась критике, но в большей степени опровергаются не теоретические принципы, а классификация социокультурных систем . Один из основных принципов когнитивного подхода предполагает, что поведение человека является результатом его внутренней интерпретации стимулов, вызванных внешними факторами . Родоначальником такого принципа можно считать Н . Луманма, который в 1980-х годах разработал теорию социальных систем150. Под системой он понимает не структурированную совокупность объектов, а различение между самой системой и окружающей средой . Элементарной частью социальной системы он называет коммуникацию, и определяет такую систему как закрытую, так как коммуникация в ней производится из нее самой . В понимании Н . Лумана коммуникация состоит из трех основных частей: информации, сообщения и понимания . Для отдельного события коммуникации понимание является обязательным условием его существования. Таким образом, видно, что когнитивные элементы присутствуют уже в его теории коммуникации, а с начала 1 990-х годов и в его прикладных исследованиях все чаще используется когнитивный инструментарий: скрипты и схемы, с помощью которых он исследует ценности, эмоции, нормы . Кроме того, Н . Луман рассматривает общественное мнение как коллективную память, которая содержит репертуар когнитивных схем, с помощью которых отдельный индивид может осмыслить содержание средств массовой информации . Именно эти когнитивные схемы обеспечивают самоорганизацию социальных групп и их политическое поведение. Дж . Элстер, Д . Гамбетт, Р . Будон и их соавторы в работе 1 998 г . «Социальные механизмы . Аналитический подход к социологической теории»151 152 утверждают, что причинно-следственные модели не могут объяснить социальные действия в полной мере . Причиной этого авторы называют тот факт, что субъектами социальных связей выступают не теоретические переменные, а люди, что означает необходимость учитывать при объяснении их поведения не только причинно-следственные модели, но и их верования и убеждения . л В работе «Социальные механизмы без “черных ящиков” Р . Бурон также рассуждает о необходимости использования когнитивных моделей при анализе социального поведения . При этом под когнитивной моделью он понимает синтез когнитивной модели и анализа ценностей . Р . Бурон утверждает, что социальные процессы могут быть объяснены с помощью двух основных механизмов: причинно-следственной модели, которая используется на макроуровне и когнитивных моделей, используемых на микроуровне, т . е . на уровне взаимодействия между индивидами, а также при взаимодействии между микро- и макроуровнями . Используя когнитивные методы, Ч . Лумис анализирует стереотипы представителей расовых, национальных и религиозных групп, отражающиеся на их поведении, что, в свою очередь, влияет на политическую реальность153. Так например, восприятие доминирующими группами этнических меньшинств зачастую опирается на стереотипы, предполагающие что последние обладают рядом неприятных черт, которые не позволяют им «пробиваться в обществе» . В свою очередь такой барьер восприятия приводит к тому, что группам этнических меньшинств становится действительно сложно получить образование, хорошую работу и т . п . , что приводит к подтверждению стереотипа. Критика подхода Ч . Лумиса заключается преимущественно в том, что когнитивные карты он использовал лишь в словесной форме, не пытаясь визуализировать картины мира. Но уже Р . Аксельроду удалось развить метод когнитивных карт до возможности использования его для анализа и прогнозирования решений политиков154 155. Под социальными системами С . Московиси понимает когнитивные модели, в которых не просто отражены мысли, образы и установки по отношению к определенному объекту, но в которых отражены теории определенного понимания реальности . Политическое поведение в этом случае зависит от преставлений общества, так как именно они конструируют 3 реальность вокруг индивида . В своем труде «Социальный порядок: принципы социологического анализа» Ж. Подьоло называет социальное действие по природе когнитивным, так как человек в социуме вырабатывает свои социальные представления с помощью символов и значений156. По его мнению, что только с помощью когнитивного подхода может быть решена проблема социального порядка . Б . Бренс идет в этом направлении дальше, приравнивая социальный порядок к порядку когнитивному . Предполагается, что знания распределены в социальных системах и каждый член этих систем знает о правилах, нормах, ценностях, принятых в них157 158. В 1 997 году Е . Зарубавел предложил свой вариант понимания и развития когнитивной социологии . Основными задачами которой, по его мнению, являются объяснение общего и различного в мышлении индивидов, анализ социально обусловленного восприятия информации, особенности индивидуального фокусирования внимания на отдельных аспектах, исследование социальной памяти о значимых событиях. Он предложил следующее разграничение зон влияния между когнитивными науками: когнитология в целом занимается изучением особенностей мышления, когнитивная психология изучает индивидуальные особенности интеллекта, когнитивная социология, по его мнению, должна заниматься социально обусловленными особенностями мышления . Рассмотрение политического поведения с помощью инструментов социальной и когнитивной психологии, возможно при принятии тезиса, о том, что в основе восприятия политической и социальной информации лежат одни и те же ментальные процессы . Однако специфика политической реальности располагает к созданию и собственных подходов . Одним из первых шагов к когнитивной теории в области социальной и -5 когнитивной психологии была работа С . Фиска и С . Ньюберга . Они выделили несколько ступеней процесса оценки избирателем информации о кандидате . Первоначальная категоризация складывается, по их мнению, на основе внешней информации (пол, возраст, этническая принадлежность и т . п . ) . Каждая последующая ступень оценки кандидата, преодолевается только, если полученная дополнительная информация противоречит первичной категоризации, и не позволяет однозначно «перевести» кандидата в другую категорию . Другим примером таких подходов может служить работа Дж. Заллера «Природа и происхождение мнения масс»159. По его мнению, специфика политического дискурса состоит в ведущей роли политической элиты . Влияние элиты на общественное мнение заключается в возможности распространять нужную ей информацию, оценки и суждения . Это влияние усилено также тем фактом, что люди далекие от политики оказываются не способными к критическому осмыслению политической информации . Дж. Заллер утверждает, что людям свойственно не принимать информационные сообщения, которые противоречат их собственным представлениям, ценностным ориентациям . При оценке события люди довольствуются минимальным запасом легко актуализируемых образов и понятий, хранящихся в их памяти160 161. Значимый для манипулятивных технологий аспект подчеркивает Ж. Жерстле . Он отмечает, что не столько важно к какому выводу пришел человек, сколько влияние этого вывода на мотивацию политического действия: «Знание может быть неполным или ложным, рассуждение может быть ошибочным или несостоятельным в плане логики . Вопрос отныне ставится не о его качестве, а о его эффективности и действенности, о его способности порождать результаты -5 (установки, голосование, отношения, мобилизационное участие . . . )» . Итак, принципы когнитивного подхода значимые для рассмотрения манипулирования как мотивации к определенной политической активности можно выразить в нескольких основных постулатах: во-первых, в его рамках психика человека рассматривается как открытая система, функционирующая и изменяющаяся под воздействием внешней информации; во-вторых, политическая реальность признается символической, существующей благодаря постоянным процессам коммуникации; и, в-третьих, когнитивный подход предполагает, что индивид воспринимает и интерпретирует символы политической реальности соответственно особенностям своих ментальных процессов и своему опыту162 163 164. К когнитивному подходу можно отнести понимание природы манипуляции Э . Фромма изложенное в работе «Бегство от свободы» . В ней манипулятивным называется уклад современного демократического общества . Ответственность за это автор возлагает с одной стороны на экономические, идеологические и, главным образом, на социальные факторы, с другой - на психологические особенности человека. «Мы не должны, - пишет он, - впадать в столь же серьезную ошибку социологического релятивизма, который рассматривает человека как простую марионетку, управляемую нитями л социальных условий...» . Манипулятивный механизм функционирует благодаря псевдомыслям и псевдочувствам воспитываемым в человеке обществом . И в тоже время, это навязывание шаблонов мышления становится возможным благодаря психологическим страхам человека: «Значительная часть наших страхов фактически навязана нам со стороны; нам удается убедить себя, что это мы приняли решение, в то время как на самом деле мы подстраиваемся под желания окружающих, гонимые страхом изоляции или даже более ~ ~ 3 серьезных опасностей, угрожающих нашей жизни» . В общем виде теоретическая модель манипуляции с позиции когнитивного подхода выглядит так: искомое политическое действие объекта является реакцией на результат интерпретации информации, полученной из внешней среды . Полученная информация оказывает воздействие на человека, однако, и он, являясь частью системы, постепенно меняет ее . «Мы видим, - пишет Э . Фромм, - что экономические, психологические и идеологические факторы взаимодействуют следующим образом: человек реагирует на изменения внешней обстановки тем, что меняется сам, а эти психологические факторы в свою очередь способствуют дальнейшему развитию экономического и социального процесса»165. У . Липпман также отмечает: «Между человеком и его средой располагается некая псевдосреда. Поведение человека является реакцией именно на эту псевдосреду . Последствия этой реакции, собственно действия человека, происходят уже в реальной среде»166 167. Таким образом, когнитивный подход ориентирует исследователя политического манипулирования на комплексное изучение внешней информационной среды, в которой находится политический актор, а также его представлений об этой среде . Под внешней информационной средой здесь понимается все окружающее индивида многообразие социально-политической информации: политические институты, отношения и связи, политические статусы и роли, общепринятые знания о политике, политические мифы и оценки, идеологии, суждения и ценности . Субъективные представления людей о политике неизбежно отражают процессы, происходящие во внешней информационной среде, но характер этого отражения существенно отличается у разных индивидов . В основе этого творчества лежат врожденные способности запоминать информацию, приобретенные навыки понимать и усваивать социальную информацию, интерес к политике, опыт спонтанного или осознанного участия в политической деятельности . У. Липпман в труде «Общественное мнение» выражает эту мысль следующим образом: «...мы не можем как следует понять действия других людей, пока не узнаем, что, по их мнению, они знают. мы должны оценить не только известную им информацию, но и сознание, через которое они ее -5 отфильтровали» . По У. Липпману, общественное мнение подвержено разным манипулятивным воздействиям, которые стали возможными благодаря психологическим особенностям индивидов по усвоению, восприятию и интерпретации получаемой информации, т . е . манипулятивным характером обладает сознание самого индивида . «Мы убедились, - писал он, - что доступ к информации затруднен и неопределенен, что понимание контролируется стереотипами, что факты, имеющиеся в нашем распоряжении, фильтруются иллюзиями самозащиты, престижа, нравственности, пространства и способами выборочного исследования»168. Таким образом, когнитивный подход предполагает, что результат манипуляции обеспечен рядом факторов . Так, для обеспечения внимания реципиентов и запуска ментальных процессов по пути автоматической или углубленной обработки информации манипулятором задействуются знания об общих особенностях сознания человека. Уточним, что в зависимости от того, по какому каналу (автоматической или углубленной обработки) запущены ментальные процессы, зависит то, совершит объект рациональное или нерациональное действие . Для обеспечения «узнавания» кода и выбора оптимального канала передачи сообщения манипулятором учитываются особенности знаний и представлений о политике конкретных объектов . Описанные выше принципы обеспечения эффективного результата манипуляции содержат необходимые точки отчета для объединения в единой плоскости имеющихся представлений о манипулятивных воздействиях, техниках и технологиях. Кроме того, он позволяет не только объяснить особенности ориентации людей в политическом информационном пространстве, но и сформулировать принципы оптимизации информационного политического влияния и защиты от него . Общепринятых трактовок принципов когнитивной парадигмы до сих пор не существует . Многообразие их трактовок обусловлено неоднократной сменой акцентов в период развития когнитивной науки и междисциплинарным характером когнитивных исследований.