Начнем с простых и, в общем-то, достаточно известных фактов. Фидель Кастро как-то вспоминал, что накануне революции 1959 года некоторые кубинские революционеры говорили ему о неготовности Кубы к радикальной социально-политической революции, о незрелости экономики и общественных отношений, о слабости революционного и пролетарского движения, говорили об отсутствии революционной ситуации. Но Кастро действовал «не по науке» и... победил. Потом, уже после победы, его оппоненты обнаружили изъяны в своем прежнем анализе: не учли мировые социальные противоречия, борьбу двух социально-политических систем, общий кризис капитализма и вытекающие из этой всемирной коллизии дополнительные революционные возможности таких стран, как Куба. В Доминиканской республике в 1965 г. все было наоборот: внутренние социально-политические противоречия достигли крайней точки, революционная ситуация была налицо, а революционное движение потерпело поражение. В деЛо вмешался внешний фактор — морская пехота США. Американские военспецы (из породы тех, кто восхищался «великолепным экспериментом» атомного взрыва над японскими городами) писали о том, что эта была «блестящая» с военной точки зрения операция. Возможно. Хотя чего тут особенно блестящего: до зубов вооруженный гигант против маленькой страны, отнюдь не собиравшейся и не готовившейся воевать. Но это к слову. А вот действительная проблема была следующая. Мы устанавливаем несоответствие производственных отношений п производительных сил в Доминиканской республике, четко фиксируем остроту социально-политических противоречий в ней, отмечаем наличие революционной ситуации, зрелость субъективного фактора — все условия для революции. А в результате— поражение при решающем участии внешних сил. Маленькое звено — Доминиканская республика — оказывается, крепко и неразрывно связано со всей гигантской цепью мировых противоречий; «маленькие» проблемы этой республики, оказывается, не решаются вне огромных проблем всего мира. И то, что казалось сугубо внешним по отношению к Доминиканской республике, оказывается существенным моментом ее внутреннего развития. Обратимся к менее очевидному, но значительно более важному для характеристики интересующей нас проблемы — глубинным экономическим процессам и перспективам стран так называемого «третьего мира». Муджибур Рахман, глава государства Бангладеш, говорил в одной из своих речей: «Наряду с проблемами мира и безопасности во всем мире мне хочется остановиться на проблеме развивающихся стран и их борьбе с нищетой, болезнями и невежеством. Судя по всему, лишь немногие отдают себе отчет в масштабах и неотложности этой проблемы. Будущее человечества по-прежнему зависит от того, как откликнется всемирное сообщество на эту гигантскую проблему, затрагивающую огромные массы людей в Азии, Африке и Латинской Америке... Все должны ясно осознать, что проблемы развивающихся стран, если они не будут разрешены, создадут еще большие трудности в будущем для всего человечества» 1. Да, проблемы «третьего мира», его трудности и опасности — это проблемы и трудности всего человечества. Известно, что большинству стран «третьего мира» присущи высокие темпы роста народонаселения и относительно низкие темпы экономического развития. В результате замедляется (а то и сокращается) производство продукции на душу населения, нарастает продовольственный кризис. Как же ликвидировать эти «ножницы», преодолеть кризис и вообще как развивать экономику? Ответить на последний вопрос — значит прежде всего разобраться в одном трудноразрешимом противоречии. Главная экономическая особенность большинства стран третьего мира — в их узкой специализации, в узкой ориенти рованности экономики, в их монокультурности. Одни считают, что ее надо устранить, разрушить, ибо она причина, следствие и форма зависимости. Другие, напротив, полагают, что монокультурность надо сохранить, ибо распределение деятельности, специализация (которая складывалась десятилетиями, а то и столетиями) есть историческое завоевание и будущее человечества; ее нужно только перевести на более высокий уровень. Противоречивость ситуации рождает следующую антиномию: ликвидировать монокультурность сейчас нельзя, но и сохранять ее в современных формах тоже нельзя. Отмеченная антиномия не свидетельство неразрешимости данного противоречия вообще, а лишь его неразрешимости в рамках рассматриваемой системы, т. е. в рамках стран третьего мира. Очевидно, надо выйти за эти рамки, на простор более широкой системы — системы всемирных связей и отношений, перспектив мирового революционного процесса — и там поискать решение. И трагедия вся в том, что это отнюдь не какая-то каверзная теоретическая задачка; антиномия эта — жизнь многих миллионов людей, переходящих от отчаяния к надежде и от надежды к отчаянию. И вот это отчаяние, возникающее на базе трудностей развития третьего мира, отчаяние, усиливаемое воспоминаниями о жестокостях колониальной эры и нынешними «цивилизованными» формами угнетения, обостряемое «благополучием» и «процветанием» развитых стран, тратящих к тому же огромные средства на вооружение, — это отчаяние может быть и, увы, бывает питательной средой для крайних лозунгов, призывающих к столкновению развивающихся стран с остальным миром. Следовательно, и национальные, региональные проблемы стран третьего мира могут быть поняты только как часть, как сторона более общих проблем, проблем всемирного развития. То же можно сказать и относительно развитых стран: их современнные проблемы невозможно решить без учета фактора всемирности, их отношений между собой, с третьим миром и в особенности противостояния двух социально-политических систем, на которые раскололся мир. Таким образом, какую бы страну или систему стран современного мира мы ни взяли, мы не сможем понять перспектив их развития, если не будем в полном объеме учитывать фактор всемирности. Но важно уже здесь, с самого начала, при постановке проблемы, подчеркнуть, что речь идет отнюдь не о том, чтобы рассматривать мировое как некий внешний фактор, корректирующий и лишь несколько модифицирующий национальные проблемы. В современных условиях мировое по отношению к национальному не внешний фон, а внутренняя всепроникающая материя. Всемирное органически входит в самый фундамент национальных коллизий и противоречий и движется и развивается вместе с ними. С другой стороны, национальное есть часть, момент всемирного. «...Мы живем, — отмечал В. И. Ленин, — не только в отдельных государствах, но и в известной системе государств ...»2. Проблемам соревнования двух систем, империалистической интеграции, взаимоотношению развитых стран с «третьим миром» в нашей литературе уделяется большое внимание. За последние годы появилось немало серьезных монографий и статей по этому кругу вопросов. Однако почти отсутствуют работы, в которых предпринимались бы попытки свести разнообразные и противоречивые интеграционные процессы, происходящие на мировой арене, в единую картину «общих экономических всемирных отношений»3. Всемирное есть результат и процесс взаимодействия многих наций, причем, что крайне важно подчеркнуть, наций, стоящих на разные уровнях социально-исторического развития. Задача состоит в открытии законов такого взаимодействия, механизма взаимообусловленности. Вместе с нарастанием всемирности экономического процесса нарастает и всемирность процесса революционного. «Человечество, — говорится в Документе международного Совещания коммунистических и рабочих партий 1969 г., — вступило в последнюю треть нашего столетия в обстановке обострения исторического противоборства сил прогресса и реакции, социализма и империализма. Ареной этого противоборства является весь мир, все основные области общественной жизни— экономика, политика, идеология, культура»4. Сложная система мировых экономических противоречий обусловливает и сложную картину классовых битв. Революционное движение современности становится все более дробным и все более целостным. Дробным — ибо рождаются десятки новых государств, прогрессивные силы которых ведут напряженные поиски своего, специфического пути развития, преодоления отсталости и уничтожения эксплуатации, исходя из национальных традиций, особенностей экономического положения, географической среды и т. д. Целостным — ибо возрастает всесторонняя зависимость стран и народов друг от друга и соответственно — зависимость их поисков, форм и методов решения социальных проблем. j Революционное движение становится все более многооб разным и все более единым. Многообразным — ибо современный мир — пестрая чересполосица экономических, политических, социальных форм: от почти рабовладельческих, ранне- и позднефеодальных до развитых капиталистических и социалистических, что и обусловливает разнообразие возникающих в различных антагонистических формациях социальноклассовых конфликтов. Единым — ибо современный мир не простая сумма этих различных форм, а единый организм, основным источником развития которого является борьба рабочего класса, трудящихся и демократических сил всех стран и континентов с доминирующей в нынешнем мире формой эксплуатации — капиталистической, с системой мирового капитализма. Эту сложную картину единства мирового революционного движения хорошо передает известное положение Программы КПСС: «Социалистические революции, национально-освободительные антиимпериалистические революции, народные демократические революции, широкие крестьянские движения, борьба народных масс за свержение фашистских и иных тиранических режимов, общедемократические движения против национального гнета — все это сливается в единый мировой революционный процесс, подрывающий и разрушающий капитализм» 5. Данная ситуация и диктует задачу: на каждом историческом этапе находить те оптимальные формы соединения разнообразного в единство, которые не разрушали бы ни своеобразия национальных революционных отрядов, ни единства всемирной революционной армии. Диктуемая современными социальными отношениями необходимость «соединить все демократические движения, выступающие против гнета финансовой олигархии, в один могучий антимонополистический поток» — задача нелегкая. Ибо различные революционные силы не соединяются стихийно, сами собой, так же просто, как, скажем, ручьи, сливающиеся в одну реку. Вся трудность соединения состоит в том, что «революционные ручьи» бегут нередко в разных «плоскостях» и на разных уровнях, а подчас и в противоположных направлениях. Но если брать широкие пространственные и временные масштабы, если учитывать природу и характер питающих эти «ручьи» родников, а также общую направленность исторического ветра, то совершенно очевидно, что слияние «революционных ручьев», движение их в одном направлении — дело исторически назревшее и осуществимое, хотя и требующее для своей реализации колоссальных «ирригационных работ». Иначе говоря, нужна огромная теоретическая деятельность по дальнейшему выяснению условий, возможностей и целей такого соединения и грандиозная, сложная (и одновременно тонкая и осторожная) работа по практическому осуществлению мирового революционного единства. Глубоко разрабатывавшаяся К. Марксом и В. И. Лениным проблема всемирности исторического развития, всемирности революционного процесса (как противоречивого единства многообразного) лишь сравнительно недавно стала предметом специальных исследований в нашей научной литературе. Начиная со второй половины пятидесятых годов благодаря бурному развитию философской и исторической мысли в нашей стране препятствия, стоявшие на пути к всестороннему исследованию этой проблемы, снимались одно за другим. В частности, были всесторонне осмыслены старые диалектические истины, что конкретная категория может противоречить абстрактной, конкретные решения — всеобщему правилу (не ставя под сомнение ни общие правила, ни конкретные решения), что развитие теории происходит не путем арифметического прибавления новых истин и вычитания старых, а через противоречие, отрицание, отрицание отрицания, путем скачка, перерывов постепенности и т. д. Более рельефно былэ выявлена органическая связь идей Маркса и Энгельса с ленинской теорией социалистической революции. Накапливался и современный эмпирический материал, свидетельствовавший, что мир становится все более разнообразным и все более единым, что в нем тесно взаимодействуют разноуровневые и разнонаправленные хозяйственные системы, разноуровневые, а иногда и разнонаправленные революционные процессы. Проблема всемирности начала стучаться буквально во все двери обществознания. Ее исследования требовала не только логика развивающейся теории, но в особенности историческая практика, насущные нужды человечества, его надежды и его тревоги. Важным шагом на этом пути должно быть всестороннее выяснение места проблемы всемирности в системе категорий марксистско-ленинской теории социалистической революции, того, каким конкретным содержанием наполняли ее Маркс, Энгельс, Ленин в тот или иной исторический период. Это тот фундамент, на котором только и может развиваться современное понятие всемирности. В своей работе мы ставим своей задачей проследить, как и когда сформировалось марксистское понимание всемирности исторического (и революционного) процесса, как оно развивалось, какие прошло этапы. В центре нашего внимания будет развитие взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса. Вместе с тем мы предполагаем дать критический анализ взглядов лидеров II Интернационала по интересующей нас проблеме, а также остановиться на важнейших аспектах ленинской концепции всемирного исторического и революционного процес са в эпоху империализма, концепции, получившей наиболее полное свое раскрытие в работах периода 1914—1917 гг. («Империализм как высшая стадия капитализма», «Крах II Интернационала», «Революционный пролетариат и право наций на самоопределение», «О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме», «О лозунге Соединенных Штатов Европы», «Военная программа пролетарской революции» и Др.). Выбор данного периода для подробного рассмотрения ленинской концепции отнюдь не случаен. Именно в эти годы — впервые в истории — столь полно и столь наглядно проявились тесная взаимосвязь и единство событий, происходящих в разных странах; экономические, политические, социальные конфликты стали поистине всемирными, и также всемирной была попытка их «разрешения» — мировая война. Именно в этот период — и опять-таки, впервые в истории — проблема соединения разнообразных революционных потоков в единое антикапиталистическое, антимонополистическое русло стала насущнейшей практической проблемой, от решения которой зависело существование самих основ человеческой цивилизации, поставленных под угрозу войной. Именно на этот период приходятся всесторонняя разработка В. И. Лениным проблем новой, империалистической стадии капитализма и связанное с этим дальнейшее развитие марксистской теории социалистической революции. Мы останавливаем свой анализ на рубеже 1917 г. Великая Октябрьская социалистическая революция, резко изменив лицо России и мира в целом, выдвинет новые проблемы перед марксистской мыслью и заставит переосмыслить и переформулировать старые. Она обусловит начало нового этапа в историческом развитии человечества, нового этапа в развитии марксистско-ленинской революционной теории (но это — тема особого разговора). В следующей главе мы попытаемся рассмотреть взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса на проблему всемирности.