СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ МАРГИНАЛИЗАЦИЯ И ФОРМИРОВАНИЕ ГРАЖДАНСКИХ ИДЕНТИЧНОСТЕЙ
В данном параграфе мы рассмотрим еще один вызов, стоящий перед украинским обществом, - вызов формирования новых идентичностей его населения, которые были бы адекватны его новой социальной структуре и структуре новых социальных статусов населения. Формирование новых идентичностей идет через сложный процесс политической, идеологической и социокультурной маргинализации. Маргинальность мы рассматриваем как определенное социальное и духовное состояние личности или социальной группы, а маргинализацию - как социальный и психологический процесс, ведущий к этому состоянию. В последние годы термины «маргинализация» и «маргинал» стали применяться достаточно вольно и в настоящий момент они имеют слишком широкий диапазон употребления. Если проанализировать публикации, в которых используется понятие маргинала, то из них выплывает, что почти все в общественной жизни можно определить как маргинальное. Отталкиваясь от классического понятия маргинала, предложенного Р.Парком, как позиции личности, находящейся между двумя типами культуры, современные исследователи применяют его к характеристике практически любого переходного состояния от одной позиции в социальном пространстве к другой. Например, русский ученый В.М.Розин отождествляет явление неукорененности с маргинальностью и считает, что в 19 веке в России маргиналами были люди, принадлежавшие к образованному обществу, поскольку они были оторванными от своего социального сословия и культурной почвы. Декабристы, по мнению того же автора, также принадлежали к маргиналам, поскольку хотя они и показали образец гражданственности, однако не были ни с дворянством, ни с народом. Маргиналами являются интеллигенты, поскольку они живут не в реальном мире, а в мире книг, идей, мечтаний. А о советском периоде уже и говорить нечего- здесь многие крестьяне стали рабочими, жители сел - городскими жителями, традиционно-патриархальный образ жизни изменился на социалистический и т.п. (1). Иначе говоря, при таком подходе практически любые социальные изменения, переживаемые группой и личностью, рассматриваются через призму явления маргинализации. Не излагая детального анализа, отметим, что мы различаем, по крайней мере, три типа явлений, к которым применяется понятие маргинальности. Это понятие, во-первых, применяется к общественному субъекту, находящемуся в состоянии изменения своего социального статуса (сужение возможностей доступа к социальным ресурсам - образованию, культурным ценностям, медицине, снижение уровня доходов и т.п.). Во-вторых, к социальным субъектам с изменившейся социокультурной средой (языковой, культурной, этнической, религиозной и т.п.). В-третьих, к социальным субъектам, оказавшимся в условиях нового социальноэкономического строя. Выделенные типы маргинальности условны, поскольку в реальной жизни могут существовать их определенные комбинации. Скажем, изменение языковой и религиозной среды может произойти не только в результате пространственных перемещений личности, то есть миграции, но и в результате социально-политических превращений, когда в государстве кардинально меняется языковая и религиозная политика. Мы также различаем маргинализацию в устойчивом обществе и в переходном обществе. Первая проявляется как пребывание личности или группы между двумя социальными идентичностями или за пределами общественно одобряемого социального пространства. Маргинализация в переходном обществе разворачивается как широкомасштабный, всеобъемлющий процесс потери социальными субъектами своей идентичности и перехода в состояние неопределенной, размытой идентичности, в состояние приобретения и потери временной, ситуативной идентичности. Маргинализация такого типа наступает тогда, когда в обществе происходят качественные изменения на социетальном уровне, когда изменяется система собственности и собственников, система социальной стратификации, разрушается один тип социальной структуры и формируется новый, когда происходит изменение социально-статусного каркаса общества, образуется новая конфигурация социальных отношений, складываются новые принципы взаимоотношений между социальными группами, вырастает новая система социальных институтов. Именно такие изменения происходят в украинском обществе в последние двадцать лет. Трансформации постсоветских стран происходят по качественно специфическим моделям, существенно влияющим на процессы самоидентификации личности. На социетальном уровне в этих странах происходили трансформации, которые включали: 1) изменение социальнополитического строя; 2) распад государства - а) сопровождающийся военными конфликтами; б) протекающий мирно; 3) потерю населением своего гражданства; 4) построение новой государственности. Самой сложной моделью трансформации является такая, которая включает все упомянутые процессы на социетальном уровне. Конечно, она является и самой трудной по своим неблагоприятным воздействиям на человеческую жизнь, на возможность сохранения личностью своей идентичности. Если придерживаться этой схемы, то ряд стран пережили только изменение социально-политического строя - Польша, Венгрия, Румыния, Болгария. Вторая группа стран возникла в результате распада ранее существующей страны без сопровождения его военными конфликтами. Это - Чехия, Словакия, Словения, Латвия, Литва, Эстония, Беларусь, Украина, Казахстан, Туркменистан. Отдельно в этом ряде стран стоит объединение Германии, поскольку одна страна, которая была признана ООН (ГДР), вошла в состав другой страны (ФРГ), которая также была признана ООН. Третью группу составляют государства, образовавшиеся в результате распада ранее существовавшей страны, в которую они входили как ее часть, но их становление сопровождалось военными конфликтами. К этой группе стран относятся Сербия, Хорватия, Босния и Герцеговина, Молдова, Грузия, Азербайджан, Армения, Таджикистан, Киргизия, Узбекистан, Россия и Македония. Самые благоприятные условия для формирования новой самоидентичности личности сложились в тех странах, в которых состоялась смена только социально-политического уклада - население этих государств не теряло своего гражданства, то есть оно оставалось в контексте истории своего общества, в отличие от других, которым нужно было начинать свою жизнь в новом государстве, формировать новую социетальную самоидентичность. Кроме того, в странах, втянутых в военные конфликты, самоидентификация личности происходила еще и с помощью механизма разделения на «свой» и «враг». В условиях транзитного состояния общества трудно определить, какие субъекты находятся в маргинальном состоянии, а какие в нормативно устоявшемся, то есть в таком, которое противостоит маргинальному. Ведь в этом состоянии, с одной стороны - еще, а с другой - уже не существуют четкие границы общностей, социальных групп, их норм и ценностей, образцов поведения, стилей жизни. Скажем, в сегодняшнем украинском обществе потеряна групповая идентичность такой большой социальной группы, как колхозное крестьянство, а вместе с ним и групповая идентичность «колхозники», уже нет той социальной общности, которая идентифицировалась как советский народ. Однако на уровне индивидуальных сознаний еще существует идентичность и колхозника, и советского человека. В связи с этим практически все общество в определенном смысле предстает как маргинализированное. Очень трудно указать, какая общественная прослойка, какая группа не является маргинализированной, и в каком смысле они не являются маргиналами, в каких формах проявляется их межстатусное или пограничное состояние. Мир для большинства людей потерял свою прежнюю структурированность и предстал размытым. Лишь отдельные его фрагменты имеют структуру, а большая часть социального пространства для рядового украинца является нечеткой - то ли в тумане, то ли в тени, а, возможно, для кого-то кажется такой из-за слез отчаяния. Как известно, изменение картины мира личности происходит по нескольким моделям: а) внутренне-эволюционнной; б) внешне-разрушительной, деструктивной. Для эволюционной модели изменения картины мира личности характерным является механизм постепенных изменений, а следовательно, синхронной с изменениями, адекватной адаптации личности к новым обстоятельствам. Окружающий социальный мир представляется ею относительно устоявшимся, в ее восприятии он изменяется постепенно, естественно, органично с закономерностями данной общественной системы. Для второй модели показательным является то, что окружающий социальный мир изменяется неожиданно, быстрыми темпами. Деструкции подвергаются главные элементы структуры старой картины мира - представления о социальных институтах, социальных отношениях и связях, социальных нормах и ценностях. Новая картина мира предстает нечеткой, непонятной, пу гающей. Человек не способен воспринять такие радикальные системные изменения и не может сразу адаптироваться к ним. Там, где у людей возникает проблема с адаптацией к новым условиям, наступает процесс маргинализации. Маргинализация - это состояние кризиса адаптации, или состояние дезадаптированности. Адаптация - это приспособление. (При этом имеют в виду искреннее приспособление, а не мнимое, действительную попытку личности усвоить новый стиль и образ жизни, а не лишь его форму, внешнюю сторону). Если в приспособлении к изменениям достигается результат, то человек усваивает новую систему социальных связей, интериоризирует их, психологически воспринимает. Если же процесс приспособления оказывается неудачным (причиной этого может быть и сам субъект, который не хочет менять свои взгляды на жизнь, ценности, мировоззрение и т.п.), то тогда это явление проявляется как маргинализация, как неудачная адаптация. Маргинал - это состояние неприспособленности, неадаптированности. (Следует обратить внимание на то, что явление адаптации имеет временные ограничения. Адаптация может продолжаться несколько недель, месяцев, в конечном итоге - год-два. Когда же речь идет о неприспособленности к социальной ситуации в течение нескольких лет, или двадцати лет, как это происходит в Украине, то в этом случае вряд ли целесообразно использовать понятие адаптации. Это уже явление другого рода). Причиной того, что у людей не складывается успешно, не проходит органично процесс адаптации к новым социальным условиям, является то, что со стороны общества (посредством идеологически господствующей элиты, через СМИ) гражданам предлагается не добровольный набор новых ценностей, а идет навязывание определенных ценностей, при помощи которых, по замыслу идеологов, личность должна адаптироваться к этим новым условиям. Однако личность потому и является личностью, что она имеет свои фундаментальные ценности, которые нельзя так просто заменить по желанию политиков или вождей. Даже тотальное давление СМИ на общественное сознание, которые преподносят старую систему ценностей лишь как негативную, не способно изменить мировоззренческую позицию, систему ценностей и социальных норм у многих людей. Особенно сложно изменить ценности, укорененные в глубинных пластах культуры. Причем речь идет не об одной социальной группе, например, старшей возрастной, а о людях, которые принадлежат к разным социальным группам, имеют разные социальные статусы, но придерживаются традиционной системы ценностей. Если, например, сотни и сотни лет в культуре базовой ценностью была социальная справедливость, то отбросить ее даже массированной волюнтаристской атакой невозможно. И как бы кто ни убеждал, что на первом месте должна быть, например, такая ценность, как священное право частной собственности или права человека, последние не смогут конкурировать в этом обществе со справедливостью. Если так случится, то это уже будет другое общество, с другой культурой, с людьми другого социальнокультурного типа. Становление независимой Украины поставило перед ее жителями проблему макросоциетальной самоидентификации. Исходя из этих условий личность должна была: Во-первых, определиться в отношении прежнего государства - СССР и УССР. Во-вторых, ей надо было определить свою позицию по отношению к новому государству, а значит и выбрать для себя гражданство. В-третьих, ей надо было уяснить для себя, что является для нее Родиной. В-четвертых, учитывая то, что в Украине в советский период каждый третий брак был этнически смешанным, она должна была определиться со своей этнической идентичностью. В-пятых, учитывая близость украинского и русского языков, а также несовпадение у многих людей этнического происхождения и родного языка, она должна была сделать выбор в отношении родного языка. В-шестых, она должна была прояснить для себя, к какой культуре принадлежит. В-седьмых, ей надо было определить свое отношение к религии, и в случае религиозности определиться не только с конфессией, но и в случае с православной верой - с выбором церкви. В-восьмых, рано или поздно перед личностью вставал вопрос о видении отечественной истории как идентифицирующем факторе. В-девятых, каждый человек стоял перед выбором для себя внешнеполитической ориентации. С точки зрения жизнеспособности общества как социального целого, перспектив его мирного и устойчивого развития приоритетным в первые месяцы после провозглашения независимости стал вопрос о выборе гражданства. Понимая это, правящая элита предложила обществу и каждому его представителю наиболее мягкий вариант получения гражданства - гражданином Украины мог стать любой человек, который постоянно проживал на ее территории на момент провозглашения независимости. Такой правовой вариант получения гражданства был демократичным и привлекательным. Однако это был всего лишь политико-правовой акт, формальная процедура. А перед личностью вставала своя внутренняя проблема выбора гражданской идентичности, а из него вытекала цепочка новых вопросов, на которые личность должна была ответить себе, чтобы получить хотя бы минимум внутреннего согласия, морального и психологического комфорта. Для людей, живущих в устойчивых государствах с длительной историей, гражданская идентичность формируется на этапе ее социализации, а следовательно, воспринимается личностью как естественный процесс, о котором она мало что помнит. Она начинает осознавать свою принадлежность к данному гражданству так же, как и свою принадлежность к полу - как к чему-то само собой разумеющемуся. Ее гражданская идентичность присутствует в структуре сознания. Личность может прожить всю жизнь, особо не вспоминая о своей гражданской идентичности. Обострение этой проблемы начинается тогда, когда гражданская идентичность предстает как проблема. Такая ситуация возникает в том случае, когда человек по своей воле решил переехать из одного государства в другое, либо его насильственно высылают из государства, либо когда исчезает то государство, в котором он социализировался, сформировался как личность. В новой ситуации у личности проблематизируются ее многие идентитеты. Прежде всего, встает вопрос о лояльности к государству, к гражданскому сообществу, в котором она сформировалась. Мы не будем здесь рассматривать все случаи изменения гражданской идентичности личности и остановимся только на той ситуации, которая возникает в случае распада государства, а вместе с ним и его формального гражданства. Вначале рассмотрим, что такое социальная идентичность личности. При этом отметим, что данное понятие мы рассматриваем в одном ряду с индивидуальной идентичностью. Если последнее отражает, прежде всего, психологические и социальнопсихологические феномены, связанные с отождествлением индивида с самим собой и противопоставлением миру и другим, то первое отражает общность с частью мира и с частью других. Социальная идентичность - это представление личности о своей принадлежности к группе, к общности «своих», к «нашим», к тем, которые в ее сознании предстают, как «мы». Эта положительная сторона осознанности принадлежности к общности одновременно предполагает и отрицательную ее сторону- как невхождение личности в другие общности. Исходя из такого понимания идентичности, гражданскую идентичность мы рассматриваем как осознание личностью своей принадлежности к сообществу граждан соответствующего государства. Таково первое приближение к определению гражданской идентичности. Понятие гражданства в первую очередь отражает связь личности с государством, которая фиксируется как правовой статус личности. Однако последний автоматически не перерастает в ее гражданскую идентичность. Формирование гражданской идентичности является сложным, растянутым во времени социальным, социальнопсихологическим, индивидуально-психологическим и нравственным процессом. О его некоторой результативности можно говорить в том случае, когда произошла интериоризация политико-правового статуса личности в ее эмоциональное состояние. В связи с этим возникает вопрос, на каком уровне развитости находится групповая гражданская идентичность, насколько граждане лояльны к данному государству, насколько они связывают себя с ним, насколько позитивно эмоционально насыщенной является связь личности с ее статусом. Эти вопросы встают перед исследователем как в условиях стабильной общественной обстановки, так и в периоды реформирования, трансформаций, революций. Но в случае кардинальных изменений в обществе процесс формирования гражданской идентичности существенно усложняется, поскольку добавляется, по крайней мере, еще один этап - этап разрушения старой идентичности. Для всех взрослых граждан СССР, живших в 1991 году, наверное, одним из самых значимых для них исторических событий стал распад государства. Он означал для личности новую государственно-пространственную, ценностно-символическую ситуацию. Человек, никуда не переезжая, в одночасье оказался в новом государстве с новым названием, с новыми границами, с новой государственной символикой - гербом, флагом, гимном. Естественно, что люди по-разному переживали это событие. Сегодня в угоду политической конъюнктуре многие рассказывают о том, что они никогда не чувствовали себя советскими гражданами, советскими людьми. Некоторые услужливые журналисты подготовили для них оправдательно-обосновывающую схемку: мол, отождествлять себя с советским гражданством могли только «совки». А все развитые, критически мыслящие, передовые и прогрессивные, ко нечно же, не считали себя советскими гражданами и у них не была сформирована соответствующая гражданская идентичность. Если согласиться с такими утверждениями, тогда и сама проблема формирования новых гражданских идентичностей существенно упрощается - можно сразу начинать анализ с процесса ее становления. Кстати, во многих научных работах этап разрушения советской гражданской идентичности вообще не упоминается. На самом же деле проблема переформатирования гражданской идентичности личности значительно и значительно сложнее, чем ее изображают, особенно журналисты и публицисты в новых государствах. Кстати, хотелось бы обратить внимание таких прытких авторов, осознанно или неосознанно рассматривающих выход личности из старой идентичности чуть ли не как отказ от старой шляпы - взял, выкинул и одел новую, - что в таком случае и новая идентичность, о которой они так суетливо хлопочут, будет также легко сброшена. Циничное отношение к прежней символике формирует такое же безнравственное отношение и к новой. Для ученого дискуссия по этой модели - пустая, безрезультатная и тупиковая. Аргументированно говорить о разнообразии гражданской идентичности к моменту распада Советского Союза можно, лишь опираясь не на единичные факты, которых можно подобрать сколько угодно много, как в поддержку упомянутой версии, так и для ее развенчания, а на квалифицированные социологические исследования, являющиеся репрезентативными либо для страны в целом, либо для отдельных союзных республик. Конечно, значительно более содержательными и привлекательными для добросовестного исследователя являются республиканские опросы, так как характер гражданской самоидентификации в разных республиках в конце 80-х - начале 90-х гг. ХХ столетия сильно отличался. При этом мы помним то предостережение, которое высказал Ю.А.Левада: «...Феномен социальной самоидентификации значительно сложнее принадлежности к определенным группам. Сами по себе декларации исследуемых субъектов не могут служить достаточным основанием для заключения о характере или о векторе их отнесения к соответствующим группам или типам: значение и значимость «признаний» нуждаются в разносторонней проверке «делами», т.е. показателями реального поведения»(2) . Результаты подобных исследований показывают, что в середине 80-х гг. - в период стабильного этапа жизни общества - большинство граждан СССР идентифицировало себя как советский человек. В процессе горбачовской перестройки, когда были под вергнуты критике важнейшие идеологические, политические, исторические и культурные ценности, господствовавшие до этого в обществе, стали проявляться симптомы идентификационного кризиса. Так, в эмпирическом исследовании, которое было проведено в 1989 -1990 гг. Институтом философии АН Украины под руководством Б.В.Попова, уже зафиксировано меньше половины респондентов, которые отождествляли себя с советским человеком -42,5%. Однако этот тип самоидентификация был еще самым большим среди всех вариантов самоидентификации. Представителями своего народа (т.е. этническая идентичность) себя считали 34% опрошенных, жителями данной местности (т.е. региональная идентичность) - 31%, человеком ХХ столетия (т.е. наднациональная идентичность) - 15%, человеком мира (т.е. космополитическая идентичность) - 12%, человек европейской культуры (т.е. культурная идентичность) - 7%, человек восточной культуры (тоже культурная идентичность) - 2%, не думал об этом - 6%, не ответили - 5%. Эти ответы указывают на то, что значительная часть людей испытывала затруднения при необходимости идентифицировать себя с государством. Они указывают на то, что к окончанию перестройки уже развился идентификационный кризис в пространстве отношений личности и государства (3). Со средины 80-х гг. шел медленный, эмоционально болезненный процесс изменения гражданской идентичности. Изменения происходили под влиянием СМИ, в которых появилась масса новых материалов, разоблачающих не только ошибки, но и обличающих в преступлениях советскую власть, особенно в 30-е годы. Не в меньшей мере влияли на состояние гражданской идентичности этнические конфликты, происходившие в открытой форме почти во всех союзных республиках. Но если эти факторы воздействовали на личность хотя и массировано, плотно, но все же оставляли какое-то время на хотя бы частичную для нее адаптацию, то мгновенный распад Советского Союза оказал на многих людей шокирующее воздействие. Особенно потрясла потеря советского гражданства тех, кто не был представителем титульного этноса. Перед ними встала труднейшая задача выбора гражданства. И если субъективно они склонялись к тому или иному гражданству, то реалии повседневности заставляли вносить в свои предпочтения существенные коррективы. Если не принимать гражданства того государства, на территории которого ты оказался, то, следовательно, надо было выезжать из страны. Но куда, на какие средства, где получить кров, где найти работу себе и членам семьи, если и другие бывшие советские республики переживали развал производства, инфляцию, дефицит самых необходимых товаров в магазинах? Эти вопросы вставали перед миллионами людей, поскольку практически ни одно из вновь образовавшихся государств не признавало двойного гражданства. В Украине также в 1991 -1994 гг. имела популярность идея двойного гражданства, особенно среди жителей тех регионов, в которых проживало значительное число русских - в Крыму и в Донбассе. Со времени проведения указанного исследования прошло 20 лет. Бывшая страна, в которой выросло большинство населения Украины, распалась, исчезла с карты мира, отошла в историю. Со стороны нового государства много сделано и делается, чтобы вытеснить из общественного бытования социальные, культурные, духовные ценности, господствовавшие в советском обществе. И, действительно, многие из них опредметились в знаки прошлого, отошли на периферию общественного сознания. Однако этот процесс проходит крайне сложно и противоречиво. Особенно драматично он разворачивается на уровне личностного сознания, на уровне личностной самоидентификации. С одной стороны, идет процесс размывания старой идентичности, то есть идет размывание четкости относительно собственной позиции в системе социальных координат, а с другой - актуализируются пределы, границы другой идентичности, которая раньше находилась на периферии общественного сознания, пребывала в состоянии «сна». С провозглашением Украины независимым государством встал вопрос формирования новой макроидентичности, связанной с осознанием принадлежности к новому социальному организму. Формирование новой социально-гражданской идентичности - это крайне сложная проблема, которая для многих людей проходит достаточно трудно и противоречиво. В мониторинговом исследовании Института социологии НАН Украины «Украинское общество» для изучения данной проблемы был поставлен вопрос, ответы на который позволяли частично ее пояснить. Он был сформулирован так: «Кем Вы себя считаете в первую очередь?». Вопрос предусматривал такие ответы: «Жителем села, района или города, в котором Вы живете», «Жителем региона (области или нескольких областей), где Вы живете», «Гражданином Украины», «Гражданином бывшего Советского Союза», «Гражданином Европы», «Гражданином мира». Благодаря ответам можно было зафиксировать характер самоидентификации респондентов в социально-гражданском про странстве. Эти группы самоидентификации мы назвали гражданскими, или социетально-гражданскими, поскольку они образуются на основе самоидентификации личности в координатах общества в целом и на основе своих представлений о своей связи со страной (гражданственность). В ответах на эти вопросы, во-первых, фиксировалась масштабность той социальной общности, с которой себя соотносит респондент. Во-вторых, это давало возможность рассмотреть, произошло ли у респондентов изменение старой идентичности на новую. В-третьих, если у них произошло формирование новой идентичности, то по какому вектору. Ответы на эти вопросы в 2010 году распределились так. К жителям района или города себя относят 27% опрошенных, к жителям региона - 7%, к гражданам Украины - 51%, к гражданам бывшего СССР - 7%, к гражданам Европы - 1%, к гражданам мира - 3%. Следовательно, больше всего респондентов себя отождествляют с гражданами Украины. Это говорит о том, что постепенно закрепляется самоидентификация населения как граждан Украины, как людей, кто в первую очередь отождествляет себя со своей страной. Однако процесс отождествления себя с новым социальным организмом является сложным и противоречивым, потому и численность данной группы составляет пока еще немногим более половины респондентов. Рост числа представителей данной группы идет медленно. В 2000 году их было 41%. В среднем группа вырастала за год на один процент. Это свидетельствует о том, что процесс поиска личностью самоидентичности на социетальном уровне еще продолжается и далек от завершения. Подтверждение этому мы приведем ниже, когда будем рассматривать, как проходит процесс самоидентификации в разных социокультурных группах - имущественных, возрастных, образовательных, этнических, языковых, региональных и т.п. Вторую большую группу респондентов по типу самоидентификации составляют те, кто относит себя к жителям города или района, то есть это те, кто идентифицирует себя с населением малой родины. Они составляют почти треть населения Украины - 27%. По нашему мнению, так себя идентифицируют в первую очередь те люди, которые сознательно или подсознательно избегают четкого самоопределения на социетальном уровне. Возможно, что они не хотят сознаться себе в том, что на эмоциональном уровне им дорога ценность, нормы и ориентиры старой социе- тальной самоидентификации, поскольку рационально понимают, что той реалии уже нет и ее не вернешь, но и новая действительность их не привлекает. Поэтому они избирают для себя наименее политизированный и идеологизированный идентификационный ориентир, группу, которая достаточно четко воспринимается обыденным сознанием, не вызывает никаких сомнений в том, что личность принадлежит именно ей, не нуждается в каких-то дополнительных объяснениях относительно включенности в этот человеческий массив. С населением Советского Союза еще идентифицирует себя 7% респондентов. Очень важно попытаться объяснить, почему эти люди, вопреки реальности, отождествляют себя с социальной общностью, которая уже не существует двадцать лет, найти причину такого поведения достаточно большой части общества. Интерес представляют и два последних варианта самоидентификации - определение себя, как гражданина мира, и, как европейца. По количеству респондентов, которые отнесли себя к этим группам, они небольшие. Они выглядят в чем-то романтично и загадочно, с элементами то ли вызова, то ли эпатажа. Поэтому важно найти те причины, которые обусловливают именно такой самоидентификационный выбор. Возможно, это возрастные особенности, возможно, культурно-образовательные, а, возможно, индивидуально-личностные. Далее конкретизируем признаки каждой из самоиденти- фикационных групп через другие их социальные и социальнопсихологические характеристики. Прежде всего, сопоставим эти группы с их удовлетворенностью своим положением в обществе. У нас есть возможность рассмотреть, как респонденты отвечали на эти вопросы в 2001-м и в 2010 году. Сначала остановимся на данных 2001 года. Если рассмотреть уровень удовлетворенности своим положением в обществе по каждой из групп, то оказывается, что среди удовлетворенных было больше всего тех, кто идентифицировал себя с населением Европы - 12%. А менее всего удовлетворенных респондентов из группы, которая отождествляет себя с населением СССР - всего 6%. Все другие по уровню позитивной удовлетворенности своим положениям в обществе находятся в промежутке между этими крайними группами. Обращает на себя внимание то, что в целом среди всех групп уровень позитивной удовлетворенности своим положением в обществе очень низкий - средняя величина удовлетворенных равняется 8%. В 2010 году ситуация изменилась. В целом уменьшилось количество людей, неудовлетворенных своим положением в обществе, увеличилось число удовлетворенных и тех, кто затрудняется ответить. Теперь больше всего удовлетворенных своим положением в обществе оказалось среди тех, кто считает себя жителем региона- 30%. А как выглядят респонденты, которые не удовлетворены своим положением в обществе? Больше всего в 2001 году было неудовлетворенных среди тех, кто отождествляет себя с советским населением - 75%. Возможно, что именно недовольство своим положением в новом обществе и являлось одной из причин того, что люди отождествляли себя с населением Советского Союза, вспоминая свое более благополучное прошлое. На втором месте среди неудовлетворенных находились те, кто считал себя европейцем (72%). В этой группе («европейцев») наблюдалось резкое разделение оценок своего положения в обществе - здесь больше всего удовлетворенных и почти больше всего неудовлетворенных. Возможно, это связано с тем, что среди них меньше всего тех, кто не определился с оценкой своего положения в обществе. А это в свою очередь связано с возрастными особенностями - среди них много людей (45%) в возрасте до 30 лет. А, как известно, молодежь более категорична в суждениях. Поэтому данная группа и выглядит такой поляризованной в оценках. В 2010 году самыми неудовлетворенными своим положением в обществе были респонденты, отождествившие себя с европейцами (56%) и с советскими людьми (50%). А группой, которая была наиболее поляризованной в оценках своего положения в обществе, оказались те, кто самоидентифицирует себя жителем региона. У них 49% неудовлетворенных своим положением и 30% - удовлетворенных. Возможно, что именно неудовлетворенность жизнью удерживает большую часть из них от самоидентификации с гражданами Украины, но они уже потеряли и свою предыдущую социетальную идентичность, потому находят выход в самоидентификации с локальной общностью. Определенную ясность в характеристики идентификационных групп вносят ответы на вопрос относительно социальнополитической ориентации респондентов. На вопрос «Одни политическая силы хотят, чтобы Украина выбрала путь к социализму, другие - капитализму. Как Вы лично относитесь к этим силам?» ответы разделились так. Наиболее однозначно определились респонденты, которые относят себя к советскому населению. 48% из них ответили, что поддерживают социализм. К ним примыкает группа «жители села, района или города» - 24%. В других группах такой концентрации на одном из вариантов ответа не наблюдается. У них ответы респондентов раздробились между такими вариантами: «поддерживаю сторонников капитализма», «поддерживаю и тех, и тех, лишь бы не конфликтовали», «не поддерживаю никого». Лишь в нескольких из этих вариантов концентрация ответов является достаточно высокой, на которые следует обратить внимание. Это 34% из группы «население региона» и 24% респондентов из группы «жители села, района или города», которые ответили «поддерживаю тех и других, лишь бы не конфликтовали», а также 26% граждан Украины, которые заявили, что не поддерживают никого. Заметными являются отличия по самоопределению. По- разному определяются в социетально-гражданских группах представители разных этносов. Особенно заметны отличия между респондентами по национальному признаку в идентификационной группе, отождествляющей себя с населением Украины, и с идентификационной группой, которая отождествляет себя с населением Советского Союза. В первой группе («граждане Украины») - украинцы составляют 55%, русские - 31%, представители другой национальности -25%. Здесь мы сталкиваемся с той проблемой, что представителям нетитульного этноса труднее сформировать новую идентичность, которая основывается на отождествлении себя с населением новой страны. А противоположная ей тенденция- людям нетитульного этноса труднее потерять свою самоидентификацию с населением государства, в котором была размытой этническая самоидентичность - прослеживается в идентификационной группе «население Советского Союза». В этой идентификационной группе существуют еще большие отличия в удельном весе в ней этнической группы. Так, лишь 5% украинцев отнесли себя к группе «Советского Союза», в то время, как с этой группой отождествили себя 19% русских и 11% людей другой национальности. Это свидетельствует о дискомфорте представителей иноэтничных групп, прежде всего русских. Неудовлетворенность вырастает из того факта, что 52% русских родились и живут в Украине. Кроме того, следует учесть еще один факт. Проведенный ВЦИОМ в августе 1991 года опрос по программе «Русские в республиках» показал, что большинство русских Украины были эмоционально привязаны к ней, не считали себя в ней чужими. На вопрос «Вы согласны или нет с тем, что «я не ощущаю себя чужим на земле этой республики»? подавляющее большинство этой группы респондентов ответило положительно. По регионам это выглядело так: в Крыму - 90%, на востоке 89%, в центре и на юге - по 86%, на Буковине- 72% и на Га- личине - 68% (4). А после двадцати лет проживания в новом государстве они нередко могут услышать в свой адрес, что они «пятая колонна», «:чужинщ» и т.п. Поэтому данный факт должен быть в центре внимания государства, политических партий, если они стремятся к консолидации украинского общества. Фактором, влияющим на выбор социетально-гражданской идентификационной группы личностью, является ее родной язык. Наиболее показательно он проявился в группе тех, кто относит себя к жителям Украины и у тех, кто идентифицирует себя с гражданами бывшего Советского Союза. Так, 58% респондентов, у кого родной язык украинский, отождествляют себя с гражданами Украины, однако в этой группе находится только 40% тех, у кого родной язык русский. А вот в группу тех, кто относит себя к гражданам бывшего Советского Союза, входит 4% всего массива респондентов с родным украинским языком, и 13% - с родным русским. Следовательно, языковой фактор проявляет себя таким образом, что те респонденты, у кого родным является украинский язык, тяготеют к идентификационной группе «жители Украины», а те, у кого родным языком русский - к идентификационной группе «граждане бывшего Советского Союза», поскольку по всем другим идентификационным группам такого разрыва между языковыми группами не наблюдается. На выбор идентификационной группы существенно влияет возраст респондентов. Самой большой идентификационной группой является группа «граждане Украины», которая включает 62% респондентов в возрасте до 30 лет. Это объяснимо, поскольку молодые люди, по сути, прожили всю свою сознательную жизнь в самостоятельном украинском государстве. В группу «граждане Украины» отнесли себя 51% респондентов среднего возраста и 44% людей старше 55 лет. Привлекает внимание также и идентификационная группа «граждане бывшего Советского Союза». В ней сосредоточилось 11% респондентов в возрасте старше 55 лет, 7% людей старшего возраста и только 1% респондентов в возрасте до 30 лет. По остальным идентификационным группам опрошенные всех возрастных групп распределены приблизительно равномерно. Нельзя не обратить внимание на особенности социетально- гражданской идентификации на уровне регионов страны. Большие отличия между регионами наблюдаются в идентификационных группах «граждане Украины», «жители села, района или города» и «гражданами бывшего Советского Союза». С идентификационной группой «граждане Украины» себя идентифицирует 61% респондентов из западного региона Украины и только 42% из восточного. Заметными являются отличия по регионам среди тех, кто идентифицирует себя, как «жители села, района или города». На юге таких 33%, а на западе - 24%. А с группой «граждане бывшего Советского Союза» отождествляют себя 2% жителей западного региона, 5% центра, 7% юга и 12% востока. В условиях, когда старые ценности и нормы перестали действовать, а новые еще не утвердились, общество погружается в состояние аномии. Биографии многих людей среднего и старшего возраста разломились на две части - на прошлое, которое было понятным, поскольку было с детства знакомым, и на жизнь в новом обществе - неустойчивую, неопределенную, без уверенности в будущем. В мониторинге Института социологии НАН Украины респондентам было предложено такое суждение: «Люди высказывают разные мнения о жизни (как своей личной, так и жизни общества). Согласны ли Вы с таким высказыванием: «Сейчас все так шатко, и кажется, что может произойти все, что угодно». С этим суждением в 2010 году были согласны 77% опрошенных, а не согласны только 13%. Причем, различия в ответах между людьми разных возрастных групп являются крайне незначительными. Так ответили 75% молодежи и 79% людей старше 55 лет. В этом же мониторинге стоял вопрос: «Чего из перечисленного Вам не хватает?» 64% респондентов ответили, что им не хватает уверенности в собственном будущем. А по возрастным группам этот ответ выглядел так: не хватает уверенности в собственном будущем у 58% респондентов в возрасте до 30 лет, 64% людей среднего возраста и 67% опрошенных старше 55 лет. Следовательно, время, которое мы переживаем, население эмоционально воспринимает преимущественно негативно. Личность окончательно запуталась в понимании самой себя, в понимании того, кто она есть, в понимании общества, в котором она живет. Многие люди среднего и старшего возраста потеряли ряд социальных статусов, ради которых они делали жизненную карьеру. Часть их идентичности, как писал Ю.Хабермас, «расплылась», «рассеялась», «разрушилась» (5). Картина мира у них деформировалась, фокус видения общества сбился, контуры структуры окружающего социального мира расплылись и стали нечеткими. В первые годы после распада прежней страны кардинальные изменения всего строя жизни глубоко травмировали людей. Одни оказались в социально-шоковом, социальнопарализованном состоянии, другие в социально-амбулаторном, а кое-кто, особенно молодежь, просто не знала, что она находится в социально не привитом состоянии и все социальные болячки сказываются на ней. Надежда на шоковую терапию и быстрое выздоровление общества не исполнилась. Болезнь затянулась на двадцать лет и конца ей пока не видно. В результате большинство людей находится в социально- травмированном состоянии. Личность одолевают социальные фобии потерять работу, оказаться в нищете, потерять квартиру, заболеть, стать жертвой преступности. Она потеряла доверие практически ко всем социальным институтам. Ее комфортное пространство, пространство доверия в социуме сузилось до круга семьи и близких друзей, поскольку она не доверяет практически ни одному государственному и общественному институту. Так, по данным социологического мониторинга Института социологии НАН Украины, в 2010 году доверяли прокуратуре 11%, судам 12%, милиции 13%, профсоюзам 16%, СМИ 31%, армии 34% и только себе и своей семье - 95% опрошенных. Нарушилась связь личности с обществом. Большинство людей негативно или, в лучшем случае, нейтрально воспринимают государство и общество, в котором они живут. Так, по данным нашего опроса, только около 3% опрошенных чувствуют ежедневную заботу о них со стороны государства, а 63% респондентов считают, что государство отвернулось от их. В восприятии государства практически нет различий между украинцами и русскими, украиноязычными и русскоязычными гражданами. В отношении государства к личности заметны различия между жителями разных регионов и представителями различных образовательных групп. Так, разница между южным и западным регионами страны достигает 10% - на юге считают, что государство, в сущности, отвернулось от них 68% опрошенных, а на западе - 58%. Практически такое же соотношение по данному вопросу у людей с неполным средним образованием и с высшим образованием - 67% и 58% соответственно. Принятию украинской гражданской идентичности мешают низкий престиж в общественном мнении украинского государства, органов его власти, крайне низкий престиж страны в между народных отношениях, в развитии ее промышленности, сельского хозяйства, из-за отсталости ее технологий, бедности населения, тяжелой экологической обстановки и т.п. Самоидентифицировать себя как гражданина страны в психологическом плане означает признать страну своим родным домом. Как раз этого в Украине сейчас и нет. Многие люди теряют здесь ощущение своего дома. Происходит отчуждение гражданина от государства и даже отчуждение обывателя от своей страны, родины. Выражением последнего в определенном смысле является широко распространенное высказывание «в этой стране». Очень часто мы сталкиваемся с тем, что не только рядовые граждане, но и политики, журналисты изобличают какие-то социальные пороки при помощи выражения « в этой стране». Оно имеет два оттенка, и оба негативных. Во-первых, через данный языковой штамп субъект выражает свою отстраненную позицию по отношению к государству. Тот, кто использует это выражение, волей-неволей манифестирует свою субъективную дистанцированность от данного государства: он уже оценил и сопоставил «это» государство с другими и, судя по всему, оценил негативно. Он заявляет свою свободу по отношению к обязанностям к «этому» государству, определенный разрыв отношений с ним. Он находится как бы в маргинальном состоянии. От этого государства он практически уже отчуждился, но еще не идентифицирует себя с каким-то другим государством. Во-вторых, этим выражением человек демонстрирует отстраненность не только от государства, но и от всего, что в нем есть. Он ведь говорит о стране. Тем самым он противопоставляет себя ее культуре, ее истории, обществу. Подобная позиция часто вызывает раздражение уже не столько у власть имущих, сколько у людей, любящих свою Родину. Большинство из них тоже не любят «это государство», но они для себя отделяют «их» государство и свою Родину. А вот за Родину им обидно. Они болезненно переживают такое положение дел в стране, им за это стыдно и больно. Так же, как им обидно, что «манифестанту» не обидно за Родину, что он вне ее. Отчуждение гражданина от государства проявляется и в отношении к официально формируемому символическому пространству. Важным показателем интегрированности личности в общество, в социальную среду является ее отношение к государственным праздникам, государственной символике. Правда, отношение к государственным праздникам отражает гражданственность человека далеко не в чистом виде. Многие воспринимают праздник не через содержание манифестируемых им ценностей, а сугубо прагматически, утилитарно - как возможность дополнительного отдыха, как повод для общения, как дополнительное свободное время. В Украине теперь отмечается 9 праздников, которые являются выходными днями, - Новый год, Рождество, Международный женский день, Пасха, Первое мая, День Победы, Троица, День Конституции, День независимости. Новыми относительно советского времени являются христианские праздники, а полностью новыми являются День Конституции и День независимости. Есть еще и другие праздники - профессиональные, возрастные, международные и тому подобные, но они не имеют глубокой укорененности в общественном сознании и отмечаются или отдельными группами населения (День медицинского работника, День металлурга, День строителя, День милиции, День работников пожарной охраны, День землеустроителя, День науки и т.п.) или только официальными кругами, общественными организациями (Международный день музеев, Международный день театра, Международный день прав человека, Международный день семьи и т.п.). Многие профессиональные праздники зародились еще в советское время и воспринимаются соответствующими группами как свои, остаются востребованными. Кроме того, несмотря на попытки разрушить, скомпрометировать и вытеснить из общественного сознания, признанными остаются День Советской армии (в новой интерпретации - День Защитника Отечества) и Международный женский день. На вопрос «Как Вы воспринимаете новые праздники украинского государства» ответы распределились так: «Как свои» - 43% опрошенных; «Они для меня чужие» - 9%; «Мне все равно» - 46%. Таким образом, больше всего среди опрошенных тех, кто оценочно-индифферентно относится к государственным праздникам. Достаточно большая доля тех, кто воспринимает государственные праздники, как свои. Правда, здесь следует заметить, что отношение к праздникам как к выходным дням воспринимается в нашем обществе традиционно положительно. Поэтому интересно рассмотреть, как дифференцируются респонденты в отношении к праздникам в зависимости от принадлежности к определенной социокультурной, возрастной и территориальной группам. Заметно отличаются в отношении к праздникам этнические группы. Украинцы значительно более позитивно настроены на государственные праздники, чем русские. Среди первых 47% тех, кто воспринимает эти праздники, как свои, а среди вторых - только 30%. Однако, как видим, и среди украинцев таких, которые считают эти праздники своими, менее половины. Кроме того, 54% русских и 43% украинцев относятся к государственным праздникам индифферентно («мне все равно»). Чужими для себя государственные праздники считают 8% украинцев и 12% русских. Есть отличия в восприятии новых праздников и между языковыми группами. Украиноязычных значительно больше среди тех, кто воспринимает новые праздники, как свои. 53% украиноязычных респондентов воспринимают новые праздники, как свои, а русскоязычных - лишь 33%. А вот безразличное отношение к этим праздникам проявляют 38% украиноязычных и 55% русскоязычных. То есть процессы самоидентификации в разных этнических и языковых группах в пространстве новых официальных символов проходят не одинаково. А как население относится к существующим ныне в Украине конкретным праздникам? Не все праздники отмечаются населением поголовно. Некоторые, действительно, отмечаются почти всеми, а некоторые избирательно. Почти все возрастные, образовательные и региональные группы празднуют Пасху и Новый год - 93%. Конечно, большинство населения отмечает свой день рождения и дни рождения членов своей семьи - 86 - 84%. По популярности к ним примыкает Рождество - 84%. Все эти праздники имеют давнюю традицию, отмечались и в советское и досоветское время. За ними идут по количеству приверженцев советские праздники - Международный женский день (75%), День Победы (56%), День Защитника Отечества (45%), Первое мая (34%). Из числа советских праздников заметно уменьшилось количество празднующих его граждан только у праздника Великой Октябрьской социалистической революции - 11%. Иначе говоря, символическое пространство советского периода является еще достаточно прочным в общественном сознании украинского общества. Об этом свидетельствует то, что некоторые советские праздники отмечает почти столько же молодежи, сколько и людей среднего и старшего возраста. Так, Международный женский день празднует 79% молодежи до 30 лет, 78% людей среднего возраста, 66% людей старше 55 лет, День Защитника Отечества - 46% молодежи, 49% людей средних лет и 37% пожилых, а День Победы-46% молодежи, 56% людей среднего возраста и 63% людей старше 55 лет. Новые праздники в обществе приживаются медленно, они не имеют серьезного ценностно-символического насыщения для сознания населения. Из новых праздников наибольшее распространение получил День Святого Валентина. Но его успех принадлежит скорее рекламе, которая интенсивно влияла на население, особенно на молодежь, во все годы независимости. Его празднует треть населения - 32,5%, а среди молодежи - 63%. А такие государственные праздники, как День независимости Украины и День Конституции Украины празднуют только 25% и 15% соответственно. Пока что они рассматриваются населением страны преимущественно как дополнительные выходные дни. Какие праздники Вы обычно празднуете в течение года? % к ответившим Пасха 93.0 Новый год 92.8 Свой день рождения 86.4 Дни рождения членов семьи 83.6 Рождество 83.5 Международный женский день (8 марта) 75.0 День Победы (9 мая) 56.0 Троица, Покрова 45.4 День Защитника Отечества (23 февраля) 44.7 Первое мая 33.6 День Святого Валентина (14 февраля) 32.5 День независимости Украины (24 августа) 24.6 День Конституции Украины (28 июня) 15.0 День Октябрьской революции (7 ноября) 11.1 Другие праздники 2.5 Не праздную никаких праздников 0.7 Отношение к праздникам является еще одним свидетельством сложного процесса смены социальных статусов, социальных цен ностей, реконструкции ценностно-смыслового поля сознания личности, что проявляется через процессы социокультурной маргинализации личности. А также через смену ее идентичностей. Следовательно, интенсивная рекомбинация личностных самоидентичностей в координатах политического, идеологического и культурного пространств в украинском обществе еще продолжается. Это сложный и противоречивый социальнопсихологический процесс, который драматично развертывается в сознании личности, прежде всего под воздействием внешних факторов - школы, вузы, общественные организации, средства массовой информации. В нем разрушаются прежние смысловое и символическое поля личностного сознания и формируются новые. Однако на нынешний день в сознании личности еще сосуществуют элементы и прежней структуры духовных ценностей и новой, которую разные агенты влияния на личность пытаются внедрить. В результате этого население страны разделено на целый ряд групп самоидентификации, одни из которых имеют более-менее четкие контуры, а другие - размытые. Литература: 1. В.М.Розин. Мистические и эзотерические учения и практики в средствах массовой информации // Общественные науки и современность. -1997. -№3. -С.49. 2. Юрий Левада. «Человек советский» четвертая волна. Рамки самоопределения // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. -2004. -№ 3 (71). -С. 8. 3. Жизнь этноса: социокультурные очерки. -К. -1997. -С.27. 4. Панина Н.В. Головаха Е.И.Национально-государственная идентификация и формирование социально-политических ориентаций русского меньшинства в Украине. В кн.: Политическая культура населения Украины. -К. - 1993. -С.104. 5. Habermas Jurgen. Kleine Politische Scriften VI, Suhrkamp Verlag. -Frankfurt am Main. -1990. 5.