Причины, делающие деспотизм особенно невозможным в нашу эпоху цивилизации
Рассуждения, которые вы только что прочли, носят самый общий характер и применимы ко всем цивилизованным народам во все времена. Но существует множество причин, свойственных состоянию современной цивилизации и ставящих в наши дни новые препятствия установлению деспотизма. Причины эти большей частью те же, что заменили воинственную тенденцию в жизни обществ на мирную и сделали невозможным перенос античного понимания свободы на современную почву. Человечество, постоянно стремящееся к покою и благополучию, всегда будет восставать - в коллективной и индивидуальной форме - против всякого произвола, пытающегося внести смуту. Из того, что, как я уже говорил, мы гораздо меньше привязаны к политической свободе по сравнению с древними людьми, следует, что мы пренебрегаем некоторыми формальными гарантиями. А из того, что нам более дорога индивидуальная свобода, следует, что в случае посягательства на эти основы мы будем защищать их всеми средствами. И у нас есть средства, которых не было у древних. Я показал, что коммерция усиливает притесняющее воздействие произвола на нашу жизнь, так как наши занятия становятся более разнообразными, и произвол вынужден распыляться, чтобы все объять своим действием. Но с другой стороны, коммерция позволяет избежать воздействия произвола, так как изменяет природу собственности, делая ее практически неуловимой. Коммерция наделяет собственность новым качеством - обращением. Без обращения собственность была лишь пользованием, а произвол всегда способен влиять на пользование или отнять его. Обращение же ставит невидимый, но непреодолимый барьер этим действиям общественных властей. Воздействие коммерции простирается еще дальше: она не только освобождает индивидов, но, создавая кредит, делает зависимой саму власть. Как говорил один французский автор, деньги - самое опасное орудие деспотизма, но в то же время и самое мощное препятствие на его пути. Кредит подчинен мнению, сила бесполезна, деньги исчезают или утекают, все финансовые операции государства приостанавливаются. Кредитные отношения не имели такого влияния у древних: их правительства были гораздо сильнее частных лиц. В наши дни частные граждане сильнее политических властей: богатство есть сила вездесущая, более соотносимая со всеми интересами и оттого гораздо более реальная, вызывающая большее послушание. Власти угрожают, богатство вознаграждает; от властей можно ускользнуть, обманув их; чтобы до- биться милости богатства, ему нужно служить; и последнее должно возобладать. Вследствие тех же причин индивидуальное существование оказывается менее поглощенным политической жизнью. Индивиды могут перемещать свои сокровища на дальние расстояния; они всегда сохраняют при себе блага частной жизни. Торговля сблизила нации, наделила их почти схожими нравами и обычаями; главы государств могут быть врагами, народы являются соотечественниками. Ссылка, бывшая у древних наказанием, очень легко переносится современниками - она не столь мучительна для них, а зачастую и вовсе доставляет удовольствие38 Деспотизму остается только запретить ссылку, но чтобы помешать экспатриации, одних запретов мало. Страны, выезд из которых запрещен, покидают еще более охотно. Следовательно, нужно преследовать эмигрантов, принудить как соседние, так и отдаленные страны изгонять их. Деспотизм, таким образом, возвращается к системе порабощения, завоевания и всеобщей монархии, а это означает попытку лечить одно невозможное другим, в равной степени невозможным. Все, о чем я здесь говорил, только что на наших глазах подтвердилось: французский деспотизм преследовал свободу из страны в страну; на некоторое время ему удалось ее задушить в тех странах, куда он проникал. Но свобода всегда укрывалась то в одном регионе, то в другом, и деспотизм вынужден был преследовать ее, пока не нашел собственной погибели. Гений рода человеческого поджидал деспота на самом краю земли, чтобы сделать его возвращение еще более постыдным, а возмездие ему - более запоминающимся39