4. Мотивация Реактивность или активность?

Анализ, проведённый в гл. 3.2, показывает, что жизненная ситуация и входящая в неё политическая ситуация включает в свой состав определённую совокупность потенциальных и актуальных элементов.

Поиск ответов на эти и другие вопросы, касающиеся существования и развития политической деятельности, может осуществляться в рамках различных позиций, подходов и парадигм. Во-первых, в рамках парадигмы реактивности, в том числе бихевиоризма, бихевиористского подхода. Во-вторых, в рамках парадигмы активности, в том числе системной теории деятельности, деятельностного подхода.

Если в рамках бихевиоризма элементы ситуации, выступающие в качестве факторов, определяющих, обуславливающих, детерминирующих политическую деятельность, рассматриваются как стимулы[222] (раздражители) данной деятельности, то в рамках системной теории деятельности они рассматриваются как её мотивы, цели, средства, объекты или результаты[223].

Так, А. В. Брушлинский пишет: «Те или иные компоненты окружающей действительности (предметы, их свойства и т. д.), выступающие вначале как раздражители, могут затем осознаваться, когда они становятся объектами. lt;...gt; Такое понимание принципиального различия между раздражителем (безусловным и сигнальным) и объектом знаменует собой "водораздел" между бихевиоризмом (необихевиоризмом) и деятельностной парадигмой. Для необихевиори- стов главное - это всё более тщательное изучаемые соотношения между стимулами (раздражителями) и реакциями: Б-R. А для "деятельностников" наиболее существенным является более сложный уровень взаимодействия людей с миром взаимосвязи субъектов и объектов (несводимое к соотношениям Б-R), т. е. прежде всего действия, а не одни лишь реакции и рефлексы»[224].

Согласно Ю. И. Александрову, основное различие между «реактивност- ной» и «активностной» парадигмами состоит в том, куда на временной шкале «помещается» детерминанта текущей деятельности (текущего поведения) - в прошлое или будущее[225]. В первом случае текущая, протекающая в настоящем деятельность детерминирована прошлым, тогда как во втором случае - будущим.

Так, «реактивностная» парадигма, базирующаяся на идеях Р. Декарта[226], рассматривает деятельность (поведение) в качестве совокупности ответных реакций, проявлений субъекта (контрсубъекта), личности на импульсы окружающей среды или её отдельных элементов, в том числе таких реакций, проявлений, которые опосредованы личностью, субъектом (контрсубъектом). В рамках данной

парадигмы, т. е. по своей сути «с рефлекторных позиций», «события, лежащие в основе поведения, в общем представляются как линейная последовательность, начинающаяся с действия стимулов на рецепторные аппараты и заканчивающаяся ответным действием»[227]. Иначе говоря, «с позиций парадигмы реактивности поведение индивида представляет собой реакцию на стимул. В основе реакции лежит проведение возбуждения по рефлекторной дуге: от рецепторов через центральные структуры к исполнительным органам» .

стимул^) — реакция^)              (4.1.1)

или формулой

R = f(Sy),              (4.1.2)

а также более усложнёнными формулами[228]

Sy — [Р = (С v С')] — R,              (4.1.3)

R = f(P,Sy) = f(Sy,P)              (4.1.4)

или

R = f(Sy о P).              (4.1.5)

Не спасают и такие формулировки, как определение поведения П. Фресса: «Поведение - это проявление личности в данной ситуации, lt;...gt; оно зависит от природы личности (Р), сопоставленной с данной ситуацией (S). lt;...gt;Поведение это акт              субъекта. Этот              акт, если он всегда является реакцией              на ситуацию,

в большей              или              меньшей              степени подготовлен в различных              инстанциях лично-

сти»[229]. Или высказывание Д. Н. Узнадзе: «Человек воспринимает либо прямое воздействие со стороны процессов самой действительности, либо воздействие словесных символов, представляющих эти процессы в специфической форме. Если поведение животного определяется лишь воздействием актуальной действительности, то человек не всегда подчиняется непосредственно этой действительности; большей частью он реагирует на её явления лишь после того, как он преломил их в своём сознании, лишь после того, как он осмыслил их»[230]. Формула С. Л. Рубинштейна, в частности, гласит, что «внешние причины действуют через внутренние условия (которые сами формируются в результате внешних воздействий) lt;. gt; Внешние воздействия на человека преломляются через внутренние психологические условия, lt;...gt; внешние причины (внешние воздействия) всегда действуют лишь опосредствованно через внутренние условия, lt;...gt; эффект внешних воздействий зависит от внутренних условий личности, которая им подвергается. lt;...gt; психологический эффект каждого внешнего. воздействия на личность обусловлен историей её развития, её внутренними за- кономерностями»[231].

Критикуя формулу стимул - реакция, Л. С. Выготский пишет: «Схема Б— R и скрывающийся за ней натуралистический подход к психологии человека, предполагает пассивный характер человеческого поведения как его основную черту, . эта схема не может служить основой для построения адекватного метода исследования специфически человеческих форм поведения»2. Дело в том, что «человек сам создаёт стимулы, определяющие его реакции, и употребляет их в качестве средства для овладения процессами собственного поведения. Человек сам определяет своё поведение при помощи искусственно созданных стимулов-средств (курсив наш. - И. Г.)» .

А. Н. Леонтьев «неудовлетворительность схемы» стимул - реакция видит в том, что «она исключает из поля зрения исследования тот содержательный процесс, в котором осуществляются реальные связи субъекта с предметным миром, его предметная деятельность»[232]. Комментируя представленную выше формулу С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьев замечает: «Конечно, формула эта является бесспорной. Если, однако, под внутренними условиями подразумеваются текущие состояния субъекта, подвергающегося воздействию, то она не вносит в схему Б^-R ничего принципиально нового»[233].

В отличие от «реактивностной» парадигмы, парадигма «активностная» исходит из рассмотрения поведения и деятельности как активности, направленной в будущее, и включает понимание активности как принципиального свойства живой материи. Так, Ж. Икскюль полагал, что поведение должно быть рассмотрено не как линейная последовательность событий, начинающихся с возбуждения рецепторов, а как функциональное кольцо. Дж. Гибсон считал, что среда и организм не являются отдельностями, но образуют функциональное единство, к анализу которого принцип стимул-реакция не может быть применён[234]. Специально следует подчеркнуть, что центральным пунктом теории деятельности, развитой в отечественной психологии, является представление об активном, а не реактивном субъекте. Согласно данной теории, деятельность представляет собой систему, которая детерминирована не прошлым, а будущим.

В его основе лежит последовательное развитие системного подхода, которое заставило отказаться от представления о реактивности не только на организмен- ном, но и на клеточном уровне в пользу представлений об активности и целенаправленности[235].

Разновидностью системно-активностного подхода является теория функциональных систем (ФУС), разрабатываемая П. К. Анохиным и его последователями, а также близкие или подобные ей концепции[236]. Как отмечает Т. Н. Гре- ченко, согласно ФУС, «поведение реализуется на основе актуализации определённых наборов функциональных систем. Каждая функциональная система фиксируется[237] в памяти организма как целостный поведенческий акт в соответствии с целями поведения, возможностями двигательной активности организма и характеристиками среды, в которых осуществляется поведение. Конкретный состав функциональных систем, извлечённых из памяти в определённый момент времени, и их взаимоотношения характеризуют состояние субъекта поведения. Следовательно, описание поведения как целостного феномена возможно через анализ состояния субъекта поведения (курсив наш. - И. Г.)»[238]. «Каждая форма сознательной деятельности, - пишет А. Р. Лурия, - всегда является сложной функциональной системой.. ,»[239].

По мнению Ю. И. Александрова, ещё Дж. Дьюи (Dewey) в конце XIX века отметил, что действие детерминировано не предшествующими событиями, а потребным результатом. В 20-е годы XX века А. А. Ухтомский выдвигает представление о «подвижном функциональном органе», под которым понимает любое сочетание сил, приводящее к определённому результату. Однако лишь в теории функциональных систем идея активности, целенаправленности, определяющая основное содержание, теоретический и методический аппарат данной теории, предстала как целостная система представлений и получила не только

теоретическое, но и экспериментальное обоснование.

веденческого акта - это не оценка действия, а сличение прогнозируемых в акцепторе параметров с параметрами реально полученного результата. Если параметры соответствуют прогнозируемым, то индивид реализует следующий поведенческий акт. Если нет, то в аппарате акцептора возникает рассогласование, ведущее к перестройке программ достижения результата, вплоть до формирования новых актов. При реализации поведенческого акта наблюдается не поступательный ход возбуждения по дуге рефлекса, не последовательное включение афферентных и эфферентных структур, а синхронная активация нейронов, расположенных в самых разных областях мозга. Любой поведенческий акт - это не изолированный акт, а элемент поведенческого континуума, последовательности поведенческих актов, совершаемых индивидом на протяжении его жизни. При этом следующий акт в континууме реализуется после достижения и оценки результата предыдущего акта. Эта оценка - необходимый компонент процессов организации следующего акта, которые могут быть рассмотрены как трансформационные или процессы-переходы от одного акта к другому. Места для стимула в данном континууме нет. С изменением среды, которая традиционно рассматривается как стимул для данного акта, информационно связано предыдущее поведение, в рамках которого эти изменения ожидались, предвиделись в составе модели будущего результата - цели. Таким образом, поведение может быть охарактеризовано как континуум результатов (П. К. Анохин), а поведенческий акт рассмотрен как отрезок поведенческого континуума от одного результата до другого (В. Б. Швырков). Активность является не реакцией, а средством изменения соотношения со средой, «действием», которое обуславливает устранение несоответствия между потребностями и средой. Это изменение, если оно соответствует текущим потребностям, приводит к достижению им результата и прекращению активности. Поведенческий континуум целиком занят процессами организации и реализации функциональных систем. Индивид не реагирует на стимулы, кодируя и декодируя информацию об их свойствах, а реализует активность, направленную в будущее, т. е. опережающее отражение, связанное с формированием внутренней (субъективной) модели будущего события - результата. Использование понятия пускового стимула в рамках парадигмы активности ведёт к эклектике[240].

Существуют различные попытки эклектического объединения «реактивно- стного» и «активностного» подходов. В частности, «филогенетическая» и «уровневая» эклектика. Согласно «филогенетической» эклектике, люди ведут себя целенаправленно, а животные отвечают на стимулы. Целенаправленность - преобразованная в процессе эволюции реактивность. Согласно «уровневой» эклектике, в основе целенаправленного поведения и деятельности лежат рефлекторные «механизмы», или «реализаторы». На высших уровнях организации деятельности действует принцип активности, а на низших - реактивности. Целостный организм осуществляет целенаправленное поведение, а его отдельный элемент - нейрон - реагирует на стимул. Однако такое или подобное смешение разнородных, зачастую противоположных положений и принципов, замена одних логических оснований другими, является серьёзным препятствием на пути синтеза психологического и физиологического знания[241], а также в понимании подлинной природы и динамики активности, поведения, деятельности, в том числе политической деятельности.

В данной работе реализуется не парадигма реактивности, а системно- синерго-деятельностная парадигма, неотъемлемой частью которой является парадигма активности, включающая в себя основные идеи теории функциональных систем, системной теории деятельности, деятельностного подхода. Поэтому нами не игнорируются, а учитываются многочисленные теоретические и эмпирические результаты исследований, проведённых с позиций классического и современного бихевиоризма. Некоторые из них непосредственно и неразрывно связаны с рядом утверждений, выдвинутых в рамках парадигмы активности, и при соответствующей интерпретации[242] могут быть интегрированы в разрабатываемую нами концепцию политики, образуя основу для синтеза достижений бихевиоризма и активностного подхода в рамках единой, целостной системно- синерго-деятельностной теории политики.

Согласно системно-синерго-деятельностной парадигме, политическая деятельность определяется, обуславливается, детерминируется или, если угодно приверженцам «реактивностного» подхода, стимулируется не прошлым или будущим, а настоящим. Подобная возможность не осталась незамеченной.

Так, М. Г. Ярошевский, анализируя существующие в науке парадигмы исследования детерминации деятельности, замечает: «Один из возможных путей исследования здесь заключается в том, чтобы адекватно осмыслить своеобразие того типа причинности, который скрывается за феноменом активности человека. Речь идёт об актуальной причинности, о детерминирующем значении момента в отличие от других форм детерминации, будь то детерминация со стороны Прошлого (обычные причинно-следственные отношения: действующая причинность) или со стороны возможного Будущего (в виде целевой причинности). Корректную форму описания такого типа причинности мы встречаем у И. Канта в его представлениях о взаимодействии (или общении) субстанций. С этой точки зрения активность системы есть детерминированность тенденций её изменения теми инновациями, которые возникают в ней актуально (здесь и теперь) - это детерминизм именно со стороны Настоящего, а не Прошлого (в виде следов предшествующих событий) или Будущего (в виде модификаций этих тенденций событиями, с которыми ещё предстоит столкнуться).

Активность как деятельное состояние субъекта детерминирована внутренне, со стороны его отношения к миру, и реализуется вовне, в процессе поведе-

3

ния» .

Этим настоящим является та реальная, действительная, актуальная, актуализированная ситуация, в которой развёртывается и существует политическая деятельность и которая характеризуется состоянием и соотношением друг с другом её ментальных («внутренних») и нементальных («внешних») элементов, представленных на рис. 3.2.1 и в формулах (3.2.1)-(3.2.3), (3.2.25)-(3.2.34). Это есть такое настоящее, которое содержит в себе как прошлое, так и будущее: прошлое, содержащееся в памяти субъектов и контрсубъектов политики, а также средствах и объектах (исходном материале) осуществляемой ими политической деятельности; будущее, содержащееся в мотиве и целях данной (текущей, осуществляемой в настоящем) деятельности. При этом элементы ситуации, выступающие в качестве актуальных, актуализированных мотивов и целей существующей в ней политической деятельности, не только определяют, обуславливают, детерминируют данную деятельность, в том числе её изменение и развитие, но и являются её актуализаторами. В отличие от них, элементы ситуации, выступающие в качестве потенциальных и/или актуальных объектов (исходного материала) и средств данной политической деятельности, сами актуализируются ею. Иначе говоря, актуализаторами политической деятельности являются те актуальные (актуализированные) элементы жизненной ситуации и входящей в неё политической ситуации, которые, согласно формуле (3.2.41), выступают в качестве актуальных (актуализированных) мотивов и целей данной деятельности, когда

[eSy = (eSy — аКп)] = (МлЦ)„п,              (4.1.6)

а элементами данной ситуации, актуализируемыми политической деятельностью, являются те из них, которые, согласно формуле (3.2.42), выступают в качестве потенциальных и/или актуальных объектов (исходного материала) и средств данной деятельности, когда

[е Sy = (ае Sy - R^] = (ОлСр^п              (4.1.7)

и формула (3.2.38), описывающая состав элементов жизненной ситуации и входящей в неё политической ситуации, может быть преобразована в формулу

Sy = S{[e Sy = (е Sy—a^)] = (МлЦ)^}^ л л {[е Sy = (ае Sy - R^] = (ОлСр^К              (4.1.8)

Особо следует подчеркнуть, что элементы жизненной ситуации и входящей в неё политической ситуации, выступающие в качестве мотивов и целей существующей в ней политической деятельности, актуализируют данную деятельность лишь тогда, когда сами являются не потенциальными, а актуальными, т. е. актуализированными. Поэтому, согласно формуле (3.2.44), необходимым и важнейшим условием, моментом и элементом актуализации политической деятельности является актуализация тех элементов жизненной ситуации и входящей в              неё              политической              ситуации, которые, будучи актуализированными, выступают              в              качестве              актуализаторов данной деятельности, в частности, в качест

ве её актуальных мотивов и целей. Актуализация мотивов и целей политиче-

140

ской деятельности (обозначим эти процессы соответственно символами аМ^ и аЩп) - это необходимые и важнейшие условия, моменты и элементы актуализации самой этой деятельности. Данное утверждение с учётом формул (3.2.15) и (3.2.22) может быть представлено формулой

{а[е Бу = (е Бу ^ аВп) = (МлЦ)^,] =

= а(МлЦ)ь,}е (аЕп = аеЕп = аЕп).              (4.1.9)

При этом необходимо учитывать, что, согласно формуле (1.3.2), мотивы предшествуют целям. Поскольку это так, то актуализация мотивов политической деятельности, под которой в данной работе понимается мотивация данной деятельности, предшествует актуализации её целей, является не только необходимым и важнейшим, но и первоначальным (первичным, исходным) условием, моментом и элементом актуализации политической деятельности. Актуализация же целей следует за актуализацией мотивов, является последующим, вторичным условием и элементом актуализации политической деятельности. Данное утверждение с учётом формулы (3.2.15) может быть представлено формулой

(аМRп ^ е (Л = ае Rn = аRП).              (4.[243].10)

Необходимо также учитывать, что, согласно формулам (3.2.4), (3.2.9), (3.2.14)-(3.2.16), (3.2.18), (3.2.19) и (3.2.21), актуализация мотивов и целей политической деятельности является не только необходимым и важным условием и элементом актуализации данной деятельности, но и необходимой и важной фазой, стадией, ступенью, необходимым и важным моментом её изменения, в том числе её развития. Причём актуализация мотивов является первоначальной, первичной, исходной, а актуализация целей последующей, вторичной фазой. Данное утверждение позволяет формулу (4.1.10) преобразовать в формулу

(аМRп ^ аЦRп)е [(а^ = ае Rn = а^) = (ARn = Ае Rn = ARn)].              (4.1.11)

Проблема актуализации целей будет рассмотрена в гл. 7.5. Проблему же актуализации мотивов, под которой понимается проблема мотивации, рассмотрим в нижеследующих главах 4.2-4.3.

Отметим, что в истории исследования мотивации человеческой активности множество теорий1. В частности, можно выделить следующие основные теории мотивации. Во-первых, потребностные теории мотивации, согласно которым понятие мотивации тесно связано с понятием потребности. Во-вторых, бихевиористские теории мотивации. Бихевиористы считают термин «мотивация» слишком общим и недостаточно научным. Они объясняют поведение через схему стимул - реакция, рассматривая раздражитель как активный источник ре

акции организма. Для них проблема мотивации практически отсутствует, так как, с их точки зрения, динамическим условием поведения является реактивность организма, т. е. его способность отвечать специфическим образом на раздражители. Исходя из этого, они стали понимать мотивацию как состояние, функция которого состоит в снижении порога реактивности организма на некоторые раздражители. Основным механизмом функционирования мотивации, с точки зрения большинства бихевиористов[244], является стремление организма снять или, по меньшей мере, снизить напряжение, вызванное возникшей нуждой. Если та или иная форма поведения привела к снятию напряжения, к удовлетворению некоторой потребности, то вероятность воспроизведения этой формы поведения в дальнейшем (при возникновении соответствующей нужды) растёт (закон эффекта). В-третьих, когнитивные теории мотивации. Ещё У. Джемс (James) в конце XIX века выделяет несколько типов принятия решения (формирования намерения, стремления к действию) как сознательного преднамеренного мотивационного акта . Объекты мысли, задерживающие окончательное действие или благоприятствующие ему, он называет основаниями, или мотивами, данного решения. Во второй половине XX века появляются мотивационные концепции Дж. Роттера (Rotter)[245], Г. Келли (Kelly)[246], Л. Фестингера (Festinger)[247], 7              8

Ф. Хайдера (Heider) , Х. Хекхаузена (Hackhausen) , Дж. Аткинсона (Atkinson) , Д. Макклелланда (McClelland)[248]. Для них характерным является признание ведущей роли сознания в детерминации поведения человека. В результате центральным психическим процессом, объясняющим поведение, становится принятие решений. В-четвёртых, психоаналитические теории мотивации. Их возникновение связано с учением З. Фрейда (Freud), который решающую роль в организации поведения придавал бессознательному ядру психической жизни, образуемому мощными влечениями[249]. По его мнению, любое поведение человека хотя бы частично обусловлено бессознательными импульсами. Основой мотивации поведения является стремление удовлетворить врождённые инстинкты соматические требования организма, в первую очередь инстинкты жизни (Эрос) и смерти (Танатос). К. Юнг (Jung), как и З. Фрейд, считал, что разрядка напряжения есть основной механизм мотивации[250]. Однако в отличие от З. Фрейда он полагал, что организм стремится к самореализации.              А. Адлер (Adler) в своей теории мотивации придерживался телеологического подхода[251]. Стремление к совершенству, а не удовольствию, по его мнению, является основным принципом мотивации человека . В-пятых, биологизаторские теории мотивации, которые обращаются к понятию мотивации лишь для объяснения причин активности организма[252]. О мотивации в этом случае говорят как о мобилизации энергии. При этом исходят из представлений, что естественным для организма является состояние неактивности и, чтобы произошёл его переход к активности, необходимы какие-то особые побудительные силы. Если же рассматривать живой организм как активный, то понятие мотивации, с точки зрения сторонников этих теорий, становится лишним. Среди работ отечественных психологов, посвящённых мотивации, стоит выделить работы Н. Н. Ланге, В. М. Боровского, Н. Ю. Войтониса, Л. С. Выготского, Д. Н. Узнадзе, написанные в первой половине XX века. Таким образом, термин «мотивация», введённый в научный оборот А. Шопенгауэром (Schopenhauer)[253], имеет различные трактовки. В зарубежной психологии имеется около 50 различных теорий мотивации. Под мотивацией часто понимаются процессы детерминации активности человека и животных или формирования побуждения к деятельности[254]. Одни психологи понимают мотивацию как совокупность факторов, поддерживающих, направляющих, определяющих поведение[255], в том числе как совокупность факторов, энер-

7

гетизирующих и направляющих поведение ; другие - как совокупность моти- вов[256]; третьи - как побуждение, вызывающее активность организма и определяющее её направленность[257]. Мотивация понимается так же как процесс психической регуляции конкретной деятельности[258], как процесс действия мотива и как механизм, определяющий возникновение, направление и способы осуществления конкретных форм деятельности[259], как система процессов, отвечающих за

12

побуждение и деятельность . Е. П. Ильин все разновидности мотивационных концепций делит на две группы. В рамках первой группы концепций мотивация рассматривается со структурных позиций, как совокупность факторов или мотивов; в рамках второй - как динамическое образование, как процесс или механизм. Однако у многих авторов и в том и другом случаях мотивация выступает как вторичное по отношению к мотиву образование или явление. Более того, во втором случае мотивация часто выступает как средство или механизм реализации уже имеющихся мотивов. Сам же Е. П. Ильин предлагает рассматривать мотивацию как динамический процесс формирования мотива (как основания поступка)1.

В данной работе, подчеркнём ещё раз, под мотивацией политической деятельности понимается процесс актуализации того или иного её мотива. Актуализация же мотива означает процесс его перехода из потенциального состояния в актуальное и/или из одного, менее актуального состояния, в другое, более актуальное состояние. Находясь в потенциальном состоянии, мотив существует лишь как Нечто возможное. Находясь же в актуальном состоянии - как Нечто реальное, действительное. В первом случае он ещё не существует в действительности (реальности) и никак себя не проявляет. Во втором случае он уже существует в действительности (реальности) и проявляет себя определённым образом. В первом случае можно говорить о потенциальном мотиве политической деятельности (обозначим его символом М^-^, тогда как во втором случае об её актуальном мотиве (обозначим его символом М^). Исходя из сказанного, мотивация политической деятельности может быть представлена следующей формулой:

R

мотивация п =

= аМRп =              ^ МRn)л(МЕn(t1)^МЕn(t2)^,.,^МЕn(tn))].(4.1.12)

При этом необходимо учитывать, что величина актуализации того или иного потенциального и/или актуального мотива политической деятельности может равняться либо нулю, когда

аMRп = 0,              (4.1.13)

либо быть больше нуля, когда

аMRп gt; 0,              (4.1.14)

а также величина каждой последующей фазы              актуализации данного мотива

больше предыдущей, когда

gt; ^R^tl gt; ^R^t! .              (4.1.15) Ильин Е. П. Указ. соч. С. 9-14, 18, 65-67.

144