5. Унаследование мускульной и нервной системы

Что касается унаследования прочих систем органов человека, то последнее исследовано гораздо менее, чем унаследование системы костей и пигмента.

Гальтон доказал на основании семейной истории знаменитых гребцов и атлетов наследственность сильной мускулатуры.

Независимо от пигментирования, тоже толщина и мягкость кожи наследственны, далее – складки на лбу и руке, наконец – осязательные колбочки рук и ног.

Формы и положение уха сохраняются в большинстве случаев постоянными, так же как и рта, и век; однако же здесь выступают по временам также весьма замечательные смешения.

Что особенности внутренних органов и их уродливые образования также наследственны, доказывается в особенности физиологическим предрасположением – pradisposition – к определенным болезням, которые бывают семейными и наследственными.

Важнее всего для физиологической истории человеческого рода унаследование нервной системы, и в особенности – мозга, ибо от его качества зависят существование индивидуума и сущность его потомства.

С анатомической точки зрения об унаследовании мозга можно сказать только, что различия расовых и половых отличительных признаков в отношении величины, формы и богатства извилин – наследственны. Как далеко переносятся индивидуальные особенности и особенности внутренней организации – еще не дознано по причине трудности исследований.

Наследуется ли мозг постоянно как одно целое или же он составлен из отдельных частей различного происхождения – об этом можно заключить только по роду психических действий потомков. Факт смешения инстинктов и способностей различных рас делает между тем необходимым предположение о смешении неоднородных нервных элементов, которые служат анатомическим базисом.

Трудно решить вопрос, насколько из наследственной формы черепа можно заключить о наследственной форме мозга. Большею частью бывает параллельное унаследование. В то же время возможно, что лицо может наследовать форму черепа от одного из родителей, а мозг – от другого. Мне известен один типичный случай, где мальчик точно наследовал череп длинноголовой белокурой матери, характер же, склонности и способности – от короткоголового смуглого отца; у девочки, напротив, найден был череп отца и совпадающее до деталей развитие душевных предрасположений в материнском направлении.

Замечательно наблюдение, сделанное над мулатом Лисле-Жоффруа, сутенером на острове Иль де Франс. Он был сын белого и негритянки, очень ограниченной в духовном отношении. В телесном отношении он был, как его мать, негр формой лица, цветом, волосами и свойственным этой расе запахом. В духовном отношении он был, что касается своего развития, настолько белый человек, что ему удалось победить столь сильное в колониях предубеждение против цветных и получить доступ в самые знатные дома. Перед смертью он состоял членом-корреспондентом академии наук. [127. The Ribot. Zdie Erblichkeit. 1876. S. 177.] Обыкновенно мозг при смешении белых и негров производит средний продукт, в данном же случае, судя по психическим его действиям, он перенесся совершенно неизмененным от белого отца. К сожалению, не сообщается, какую форму черепа имел этот метис.

Унаследование прочих органов может быть узнано только по их физиологическим действиям. Сюда относится большая или меньшая плодовитость рас и семей, долговечность, осанка и походка, голос, выражение лица и взгляд.