2. СРАВНЕНИЕ МЕТОДОВ

Амбивалентность существует одновременно в фактах, в подходах и в техническом словаре специалистов. Во-первых, термин «политический» включает несколько значений - некоторые из них подсказаны английским языком, который различает polity, policy и politics.

а) Фиксация через способы пространственной организации. - Разработки Генри Мейне и Льюиса Моргана придают особое значение территориальному критерию. Политическая область схватывается прежде всего как система организации, действующая в рамках ограниченной территории, политического объединения, где пространство поддерживает политическую общность. Этот критерий проявился в большинстве определений политической организации (в широком смысле) и Государ- ства. Макс Вебер характеризует политическую деятельность, помимо законного использования силы, тем фактом, что она развертывается внутри территории с точными границами; она устанавливает, таким образом, четкое разделение «внутреннего» и «внешнего» и направляет формы поведения знаменательным образом. Рэдклиф-Браун ставит также «территориальные рамки» в число элементов, определяющих политическую организацию. И другие антропологи это делали после него, в числе их И.Шапера, который показал, что самые простые общества устраивают внутреннее единство, исходя из фактора родства и территориального фактора.

Исходя из исследования сегментарного общества нуеров из Судана, Е.Е.Эванс-Притчард делает акцент на определении политической области через соотношение с территориальной организацией. Он уточняет: «Между местными группами существуют отношения структурного порядка, которые могут быть названы политическими... Территориальная система нуеров является всегда господствующей переменной по сравнению с другими общественными системами».19

Следовательно, согласие имеет широкий характер. Эта констатация приводит Ф.К.Саттона к формулировке вопроса о методе.20 Находятся ли территориальные представления в центре политических систем? Если дело обстоит так, их изучение должно бы быть первым шагом политической антропологии и политической социологии; тогда как обращение к понятиям власти и авторитета остается спорным в той мере, в какой они проявляются во всякой социальной структуре.

б) Фиксация через функции. - Помимо детерминации через территорию, на которую оно накладывается и которую оно организует, политическое часто определяется через осуществляемые им функции. Последние в их самой общей форме считаются обеспечивающими внутреннюю кооперацию и защиту целостности общества от внешних угроз. Они способствуют «физическому выживанию» последнего в соответствии с формулой Наделя, и позволяют осуществлять регулирование или разрешение конфликтов. К этим функциям сохранения добавляются в Целом функции принятия решений и управления общественными делами, даже если, демонстрируя управление в его формальных аспектах, они имеют разную природу.

Некоторые из недавних теоретических исследований развивают дальше функционалистский анализ. Это относится к «Введению» Ж.А.Аль- монда к коллективной работе «The Politics of Developing Areas» (1960). Политическая система там определена как та, которая осуществляет в любом независимом обществе «функции интеграции и адаптации» посредством обращения или угрозы обращения к законному использованию физического принуждения.

Среди характеристик, общих дня всех политических систем, Ж. А. Аль- монд подчеркивает две; осуществление одних и тех же функций всеми политическими системами; многофункциональный аспект всех политических структур - ни одна из них не является полностью специализированной. Сравнение может быть осуществлено, если учесть степень специализации и средства, использованные для исполнения «политических функций». Каковы эти последние? Их идентификация тем более необходима, что компаративистское исследование не могло бы ограничиться единственно сопоставлением структур и организаций; так понятое оно было бы столь же недостаточно, «как сравнительная анатомия без сравнительной физиологии». Альмонд различает две больших группы функций: одни касаются политики, понятой как lato sensu - «социализации» индивидов и подготовки к политическим «ролям», конфронтации и прилаживания «интересов», передачи символов и «посланий»; другие касаются управления - разработки и применения «правил». Подобное распределение функций позволяет вновь обрести разные аспекты политической области, но на таком уровне общности, который облегчает сравнение, уменьшая разрыв между развитыми политическими обществами и «примитивными».

Функционалистская интерпретация оставляет нерешенными фундаментальные вопросы. Она плохо постигает сущность динамизма, обеспечивающего связь глобального общества, того динамизма, о котором напоминает Макс Глюкман, когда он замечает, что эта связь зависит от «разделения общества на серии противоположных групп, влекущего за собой пересекающиеся принадлежности», и когда он интерпретирует некоторые формы «восстания» как вклад в поддержание обществешюго порядка. Она, сверх того, оставляет существовать неточность, ибо политические функции не являются единственными, которые охраняют порядок.

Именно через принуждение - законно употребленное - чаще всего характеризуются политические функции и структуры. Оно, однако, является более понятием маркировки, чем определяющим понятием; оно не исчерпывает политической области, так же как критерий денег не покрывает область экономического.

в) Фиксация через модальности политического действия. - Некоторые недавние исследования, принадлежащие антропологам нового поколения, переместили точку применения анализа: от функций к аспектам - политического действия. М.Ж.Смит, отметив неясности технического словаря и методологические недостатки, пред лагает новую формулировку проблем. Для него политическая жизнь является аспектом общественной жизни, системой действия, как об этом свидетельствует данное им общее определение: «Политическая система является просто системой политического действия». Еще нужно определить содержание последнего, иначе формула сводится к чистой тавтологии. Социальное действие является политическим, когда оно стремится контролировать решения, касающиеся общественных дел, или влиять на них - policy в понимании англо-саксонских авторов. Содержание этих решений варьируется в соответствии с культурным контекстом и общественными объединениями, в рамках которых они выработаны, но процесс, завершением которого они являются, совершается постоянно и единственно в рамках соперничества между индивидами и группами. Все общественные объединения, затронутые этим соперничеством, имеют в силу этого политический характер.

Сверх того, М.Ж.Смит противопоставляет политическое действие и административное вопреки их тесной связи в управлении человеческими обществами. Первое находится на уровне решения и более или менее явно сформулированных «программ», второе на уровне организации и исполнения.

Д.Истон формулирует двойную критику в отношении этого аналитического подхода: этот подход включает «постулат» (существование иерархически-административных отношений в системах, связанных общим происхождением) и он скрывает «знаменательные различия» между разными политическими системами. Тем не менее свою собственную попытку он помещает в тот же контекст. Действие может быть названо политическим, «когда оно более или менее прямо связано с формулированием и исполнением решений, принудительных для данной общественной системы.» С этой точки зрения, политические решения принимаются в рамках очень разных общественных объединений, таковы семьи, родственные группы, племена, ассоциации, предприятия, действия некоторых из них составляют, так сказать, «политические системы». Эта примиренческая интерпретация лишена научной действенности. Д.Ис- тон должен, впрочем, ее ограничить и сохранить наименование политической системы за совокупностью «действий, которые включают принятие решений, интересующих все общество и его главные подразделения». Он определяет, таким образом, политическое через определенную форму общественного действия, ту, которая обеспечивает принятие и выполнение решений, и через область применения, «наиболее обширную социальную систему» - то есть, «общество как целое».

г) Фиксация через формальные характеристики. - Каждая из вышеописанных попыток стремится раскрыть самые общие аспекты политической области, идет ли речь о границах, которые определяют ее местонахождение в пространстве, о функциях или способах действия, которые ее выявляют. Теперь признано, что сравнительный метод, оправдывающий антропологическое исследование, обязывает прибегать скорее к абстрактным объединениям и процессам, чем к реальным объединениям и процессам: Надель, так же как Макс Глюкман, соглашается с этой необходимостью.

Так называемые структуралистские исследования, которые действуют на высоком уровне абстракции и формализации, вовсе не занимаются системой политических отношений, и это происходит в силу причин, из которых не все являются второстепенными. В действительности они придают структурам, которые они «фиксируют» в ущерб их динамизму, как это уже отметил Лич, монистическое видение; это объясняет их трудную адаптацию к исследованию политического уровня, где соперничество выявляет динамизм, где равновесия остаются всегда уязвимыми, где власть создает настоящую силовую область. Если различают, как это делает Лич, «систему идей» и «реальную» политическую систему, то должны констатировать, что структуралистский метод лучше приспособлен к работе с первой, чем к анализу второй. Еще нужно тотчас отметить, что «идеальная структура общества», несмотря на тот факт, что «она является одновременно обдуманной и жесткой», конституируется исходя из категорий, фундаментальная двусмысленность которых позволяет интерпретировать общественную (и политическую) жизнь так, что она всегда соответствует формальной модели. Она вводит в силу этого знаменательные искажения.

Анализ Ж.Пуйо, проделанный в рамках исследовательской группы по политической антропологии,23 показывает структуралистский подход таким, каким он применяется последней. Он направлен в прежде всего на определение политического: является ли оно областью фактов или аспектом социальных феноменов? В классической литературе ответ базируется на обращении к понятиям единого общества (политическое единство), Государства (присутствует или отсутствует), власти и субор- динащш (основы общественного порядка), их недостаточность констатирует Пуйо. Он отмечает, что не всякая субординация является обязательно политической, что не всякое общество и группа подчинены одному порядку, но порядки более или менее совместимы, и, наконец, что в случае конфликта один порядок должен возобладать над другими. Согласно Пуйо, последний пункт определяет границы политического: он напоминает о преобладании некоторой структуры над другими в объединенном обществе. Эта привилегированная структура меняется соответственно обществам, соответственно их характеристикам в отношении протяженности, численности населения и рода жизни.

Отсюда другая формулировка вопросов, присущих политической антропологии: каковы «кругообороты», которые объясняют, что некоторые люди в них могут командовать другими, как устанавливается отношение командования и подчинения? Неэтатистскими являются те общества, где власть существует в дополитических кругооборотах - тех, которые создают родство, религия и экономика. Этатистские общества те, которые раполагают специализированными кругооборотами; последние являются новыми, но они не уничтожают предшествующие кругообороты, которые существуют и служат им формальной моделью. Таким образом, структура родства, будучи даже фиктивной или забытой, может моделировать традиционное Государство. С этой точки зрения, одной из задач политической антропологии становится открытие условий появления названных специализированных кругооборотов.

Осуществлено, таким образом, соскальзывание с уровня структур к уровню генезиса. Оно объясняется переходом в ходе аргументации от области формальных отношений (порядка порядков) к области реальных отношений (командования и подчинения). Сверх того, и эта трудность кажется фундаментальной, утверждение, что структура, которая налагается в последнюю очередь, является политической, означает логическую ошибку.

д) Оценка. - Проделанное описание подходов является также описанием помех, встреченных антропологами, приступившими к изучению политической области. Оно обнаруживает, что ее границы остаются неточными или спорными, что каждая школа трактует их на свой собственный манер, часто используя одинаковые инструменты. Именно в обществах с так называемым «минимальным управлением» и с «диффузным управлением» (Люси Мэр) неопределенность оказывается самой большой; одни и те же партнеры и группы могут там иметь многообразные функции - в их числе политические функции, - меняющиеся по обстоятельствам, как в пьесе театра одного актера. Политические цели не до- стигаются единственно посредством отношений, квалифицированных как политические, и, наоборот, последние могут удовлетворять интересы разной природы. Ж.Ван Велсен в работе, посвященной тонгам Восточной Африки (J.Van Velsen. «The Politics of Kinship», 1964), констатирует это на другом уровне общности: общественные отношения являются скорее инструментальными, чем определяющими политические действия. Исходя из этого замечания, он приходит к пониманию нового аналитического метода, называемого «ситуациональным»; с его точки зрения, тогда предлагается новый способ исследования, ибо «нормы, общие правила поведения переходят в практику [и] подвергаются, в конечном счете, манипуляции со стороны индивидов в особых ситуациях, чтобы служить особым целям». В случае тонгов, для которых власть не связана ни со структурными позициями, ни со специфическими группами, политическое поведение проявляется только в некоторых ситуациях. И последние вписываются в подвижную область, где «линии постоянно меняются».24

Границы политического не должны быть прочерчены только в отношении различных уровней социальных отношений, но также в отношении к культуре, рассматриваемой в целом или в некоторых ее элементах. В своем исследовании общества кашенов (Бирма) Е.Р.Лич подчеркивает глобальную связь между двумя системами: чем менее развита культурная интеграция, тем более оказывается действенной политическая интеграция, по крайней мере вследствие подчинения единственно способу политического действия. Так же он охарактеризовал миф и ритуал как «язык», обеспечивающий аргументы, оправдывающие требования по части прав, статуса и власти. Миф, действительно, включает часть идеологии; он, по выражению Малиновского, является «общественной хартией», гарантирующей «существующую форму общества с его системой распределения власти, привилегии и собственности»; он имеет оправдательную функцию, которую умеют использовать хранители традиций и руководители политического аппарата. Он лежит, следовательно, в области изучения политической антропологии в той же степени, что и ритуал в некоторых из его проявлений, когда речь идет о ритуалах, которые являются исключительно (случай культов и процедур, относящихся к королевской власти) или включительно (случайкульта предков) священными инструментами власти.

Трудности идентификации политического находятся также на уровне экономических феноменов, если рассматривают особо явное отноше- нне, которое существует между производственными отношениями, управляющими социальной стратификацией, и властными отношениями. Некоторые экономические привилегии (особое право на земли, право на оплату труда, право на торговлю и т.д.) и некоторые экономические компенсации (долг великодушия и вспомоществования) связаны с действием власти и авторитета. Есть также экономические столкновения той же природы, что индейский потлач, которые приводят в действие престиж и способность господства вождей и знати. Африканские и меланезийские иллюстрации отчетливо это показывают. Новый анализ циклов обмена кула, изученных Малиновским на островах Тробриан (Меланезия), обнаруживает, что регламентированный обмен строго определенными и приберегаемыми для этой цели благами является там прежде всего «способом политической организации», Автор этой переоценки Ж.П.Сингх Юбероу (J.P.Singh Uberoi. «Politics of the Kula Ring», 1962) сообщает, что индивидуальные интересы выражаются в зависимости от имущества кула и что считающиеся высшими клановые подразделения размещаются в самых богатых деревнях и наиболее активно участвуют в цикле обмена. Этот пример позволяет измерить, до какой степени политический феномен может быть замаскирован; он позволяет заметить, что исследование - все же старое - сущности политического остается еще далеко от своего завершения.