Личностным характер

бывшего Советского Союза сформировалась рационааьная бюрократическая система власти. Социализм можно рассматривать как весьма специфический, анти- капиталистический вариант вторичной модернизации (Афанасьев 1989а; Фурсов 1995), которая, однако, проходила в весьма специфических условиях.

Одно из важнейших мест в совокупности подобных отношений занимают патронажно-клиентные связи. Какдостаточ- но убедительно продемонстрировал в ряде своих работ М.Н.Афанасьев (1994, 1995, 1996/1997, 1997, 1997а), они никогда окончательно не исчезают в процессе модернизации и могут существовать не только в посттрадиционных, но и в развитых современных и даже постсовременных обществах (самый яркий пример — мафия). Патронажно-клиентные отношения основываются на необходимости в кооперации между лицами разного статуса в условиях определенной экономической, социальной или политической нестабильности. Лица с низким статусом обеспечиваются ресурсами, источниками существования, а также пользуются защитой своего патрона. За это они выполняют определенные обязанности либо компенсируют его покровительство материальными подношениями или иными выплатами. Данные отношения устраивают обе стороны и, что самое важное, в развитом индивидуализированном обществе удовлетворяют потребность людей в доверии и взаимной поддержке- Для обществ, в которых традиционные ценности по-прежнему играют существенную роль, подобное обстоятельство имеет очень важное значение.

Данные отношения имеют личностный и неформальный характер, основаны на неравенстве статуса, богатства и доступа к ресурсам патрона и его клиентов, представляют собой комбинацию экплуатации и принуждения с добровольными подношениями и услугами, внешне облачены в форму связей взаимного обязательства, сотрудничества и взаимозаинтере- сованности (Афанасьев 1997).

Яркий пример формирования подобных отношений приводится в знаменитом романе Марио Пьюзо «Крестный отец».

Это только один из возможных способов формирования клиентных, или, иначе, клиентарных, отношений. Но везде сообразно механизмам функционирования престижной экономики любая услуга предполагает ответную услугу в будущем.

Характер власти в посттрадиционных государствах не очень сильно отличается от системы традиционного господства. В этих обществах влияние политического лидера во мно- юм сохраняет патримониальные черты. Оно в большей степени основано на отношениях патронажной зависимости, чем на рациональной легитимности и законе. В специальной ли- ісратуре неоднократно отмечалось, что личностный характер власти в посттрадиционных обществах составляет базис политических институтов, а отношения между покровителем и его клиентами определяют политическую жизнь на всех уровнях — от президентского дворца до самой захолустной деревії и (Eisenstadt 1973; Bratton, van de Walle 1994 и др.).

В немалой степени это обусловлено традиционно важной полью государства в экономическом секторе и, следовательно, большой ролью власти-собственности.

225

В посттрадиционных восточных обществах патронажно- клиентные отношения выполняют важную стабилизирующую роль. Еще со времен Монтескье стало принятым характеризовать восточные общества, в отличие от Европы, исключительно как деспотические. Такая точка зрения не лишена определенных оснований. Действительно, немалое количество древних, средневековых и современных обшеств Азии, Африки и Америки можно классифицировать как режимы с авторитарно-традиционной системой властвования. Однако деспотизм высшей власти на Востоке сильно преувеличен. С одной стороны, стремление к неконтролируемому господству здесь всегда гасилось существованием на низовом уровне общинных, племенных, профессиональных и иных организаций, несколько смягчавших пресс власти на отдельного человека. С другой стороны, для традиционной (в том числе и восточной) культуры характерно патерналистское восприятие государства подданными. Поэтому массы никогда не стремились

І' І Іо.ііп ичсская аиіропо.іоі ия изменить существующий порядок, а лишь требовали от верхов соблюдения справедливости. Наконец, на Востоке всегда существовали разнообразные категории лиц (вожди, землевладельцы, патроны, богатые крестьяне, «большие люди» и т.д.), группы и ассоциации (бюрократический аппарат, касты, кланы и пр.), которые претендовали на определенный процент власти, гарантии сохранения собственного статуса и имущества и в силу этого могли быть как проводниками тех или иных намерений высшей власти, так и тормозом на пути тех или иных изменений. Один из исследователей индийского общества отмечает, что именно невозможность осуществления эволюционных институционных преобразований в Индии подтолкнула Индиру Ганди к отчаянным попыткам решить эту проблему с помошью жестких непопулярных методов.

«Наследственные кастовые группы, каждая из которых ритуально занимала выше- или нижестоящее положение по отношению к другим (а все вместе они руководствовались в своих взаимоотношениях нормами несимметричных прав и обязанностей), составляли блоки социальной организации в сотнях тысяч индийскихдеревень»(цит.

В современной России клиентные отношения хотя и имеют определенное распространение (отчасти в бизнесе и политике, больше в криминальном мире, особенно сильно среди среднеазиатских и кавказских национальностей), однако не играют такой роли, как на посттрадиционном Востоке. Гораздо более развиты личностные отношения. В административно- управленческой системе Российской Федерации они наиболее ярко проявляются в личностном характере президентской власти. Президент — надпартийная фигура, не связанная ни с одним политическим объединением. Согласно Конституции, он имеет право, ни с кем не советуясь, распускать Думу, менять председателей правительства и ключевых министров. Особенно наглядно это проявилось в последние годы правления Б.Н. Ельцина, когда он, руководствуясь исключительно личностными пристрастиями, поменял за год несколько премьер-министров. Правительство представляет собой неполитический орган, занимающийся только экономическими и социальными вопросами. Руководители силовых структур (Минобороны, ФСБ, МВД, ФАПСИ, пограничная служба и др.) подчиняются непосредственно Президенте Все наиболее

ключевые решения вырабатываются в администрации Президента — органе, сопоставимом по своим функциям и статусу с прежним ЦК. В каждом субъекте Российской Федерации имеются «глаза и уши» Президента — его инспекторы на местах. Помимо них существуют региональные представители — так называемые генерал-губернаторы — со своим многочисленным аппаратом, которые по замыслу создателей этого нового бюрократического органа дополнительно должны усилить вертикаль исполнительной власти.

Однако личностный характер власти российских президентов — это только вершина невидимого айсберга. Подобные отношения глубоко пронизывают всю пирамиду власти в России. Один из наиболее компетентных в этом вопросе специалистов пишет:

«Важнейшей составляющей сегодняшнего административного процесса в России являются клиентарныс связи (отношения личной преданности и покровительства), которые 1) пронизывают практически весь аппарат, 2) оказывают решающее влияние на карьеру чиновника, 3) определяют пути разрешения конфликтов, 4) воспринимаются большинством >правленцев как нормальные, естественные условия аппаратной деятельности» (Афанасьев 1997:233).

Социологический опрос более 100 чиновников федеральных и региональных структур власти, проведенный в 1995 г.

отношения Семейно-родственные связи. % Земляческие связи, % Связи однокашников, % Личная

преданность,

% Не распространены 30 15 15 5 Имеют место 55 60 60 35 Сильно распространены 15 25 25 60 Источник информации: Афанасьев 1995: 71,1997: 227, рис. 1.

Данная таблица очень показательна: она демонстрирует, насколько глубоко порочна современная российская управленческая элита. Лишь треть (!) респондентов отмечают, что семейно-родственные связи не распространены среди чиновничества. Доля же других форм личностных отношений (землячество, возрастные связи, патронаж и пр.) гораздо больше. В то же время доминирует личная преданность и покровительство. Только 5% опрошенных считают, что подобные отношения не распространены в среде управленцев. Наконец, еше один интересный момент. Согласно мнению респондентов, степень распространения семейно-родственных и земляческих связей уступает персоналистским личностным отношениям. Это указывает на важные структурные отличия сформировавшейся системы власти в России от систем власти других (в первую очередь — среднеазиатских) стран СНГ.

Согласно данным того же опроса, главным фактором чиновничьей карьеры в России являются личные преданность и покровительство (такое мнение разделяют, втой или иной степени, 96% респондентов). Наблюдая за некоторыми политиками, можно заметить, что если современный российский чиновник не придерживается личностной модели поведения и пытается организовать свою деятельность в рамках рационального типа управления, то это, скорее всего, означает, что его пребывание в кабинетах власти будет недолгим. Такие факторы, как семейно-родственные и земляческие связи, также присутствуют, но роль их на порядок ниже, хотя примерно сопоставима с таким немаловажным критерием чиновника любого уровня, как исполнительность.

В постсоветское время резко возросла численность чиновников всех уровней и мастсй. В современной российской армии одних только генералов в несколько раз больше, чем их было в Советской армии в годы Великой Отечественной войны. Согласно подсчетам М. Восленского (1991: 150-153), в

СССР к началу перестройки в номенклатуру входило примерно 3 млн человек (с учетом членов семей). Численность чиновников и их ближайших родственников состаапяла около 1 млн (0,5% обшей численности населения). По расчетам специалистов, на рубеже XX и XXI столетий число российских чиновников с их домочадцами увеличилось в несколько раз и максимально оценивается 8 7,2(1,8x4) млн человек. Это составляет почти 5% населения Российской Федерации. Новые идеи по усилению вертикали власти в стране должны привести к еще одному качественному скачку числа чиновников. И все это происходит на фоне затянувшегося экономического и политического кризиса, сокращения почти на четверть плошади страны и уменьшения численности населения едва ли не вдвое.

Каждый российский среднестатистический чиновник высшего управленческого звена обходится казне приблизительно в 30 тыс. долл. в год (для сравнения годовая зарплата профессора не достигает и тысячи долларов). По оценкам различных аналитиков, примерно до трети бюджета страны уходит на содержание бюрократии. Как тут не вспомнить пессимистическое предостережение П. Сорокина, согласно которому перепроизводство элиты губительно для общества. Оно вызывает значительное усиление эксплуатации масс, рост конкуренции и числа конфликтов внутри правящих групп, что неизбежно ведет к политической нестабильности, беспорядкам и революциям (1992: 416-419).

Показательно, что в новой «демократической» России большинство реальных рычагов власти по-прежнему контро- шруется выходцами из советской элиты. Существенно обно- вм.шсьтолько депутатский корпус и бизнес-элита, где немногим более половины контингента в прошлом были связаны с коммунистической номенклатурой, тогда как в правительстве и иных высших органах власти их число составляет около 75%. В региональных элитах доля новичков и того меньше — 17%. Анализ возраста советской и российской элиты последних нескольких десятилетий позволяет охарактеризовать изменения в составе управленческой элиты как «революцию заместителей», когда ключевые должности оказались в руках более молодого поколения выходцев из советской номенклатуры (Афанасьев 1997:245-247).