2. ДИНАМИКА ТРАДИЦИОНАЛИЗМА И СОВРЕМЕННОСТИ

Недавние исследования ставят под сомнение характеристики, обычно приписываемые традиционным системам и традиционализму. Они большей частью связаны с политической антропологией в плане отказа °т отождествления традиции с «неизменностью» и признания «динамичных аспектов» традиционного общества.

D-Apter. The Politics of Modernization. Chicago, 1965, chap.I, 2 et 4.

Понятие традиционализма остается неясным. Оно видится как не- прерывность, тогда как современность олицетворяет разрыв. Оно чаще всего определяется через соответствие древним нормам, которые утверждает и оправдывает миф или господствующая идеология, которые традиция переносит с помощью всей совокупности процедур. Это определение лишено научной действенности. Фактически понятие может быть определено с большей строгостью, только если дифференцируют различные современные проявления традиционализма. Первое из этих проявлений - и наиболее согласованное с обычным употреблением термина -

соответствует фундаментальному традиционализму, тому, который стремится обеспечить защиту ценностей, общественных и культурных устройств, наиболее поддерживавшихся в прошлом. В индийском обществе постоянство системы каст и выражающих ее идеологий, несмотря на двусмысленные и многообразные отношения, которые связывают ее с современностью, обнаруживает такую силу сохранения; действительно, если изменения осуществляются внутри системы, последняя в целом не изменяется, ибо именно вся социальная арматура сельской Индии подвергается тогда испытанию со стороны агентов трансформации.99 Формальный традиционализм в целом сосуществует с предшествующей формой. Он характеризуется поддержанием институтов, социальных или культурных рамок, содержание которых изменилось; от прошлого наследия сохранены только некоторые средства - функции и цели изменились.

Эта форма традиционализма требует более развернутого анализа и иллюстрации. Недавнее исследование Ж.Фавре, посвященное двум алжирским сельским течениям, последовавшим за независимостью, предлагает в этом отношении показательный пример.100 Крестьяне из Ореса, наследники «антигосударственной традиции», имели традицию восстания, -сиба, - которое часто выражало отказ от подчинения центральной власти со стороны их «сегментарных» общностей. Их требования по отношению к независимому правительству оказываются в некотором роде обратными: они протестуют против недостаточного управления и против слишком медленного распространения в ихрегионе средств и знаков современности. С этой целью они активизируют вновь традиционные политические механизмы. Желая принудить власти к действию, которое бы позволило уменьшить разрыв между их требованием прогресса и имеющимися в их распоряжении средствами, они восстают «от избытка современности». Деревушки отделяются, разбивая свои связи с администрацией, и инакомыслящие лица - отождествляемые с борцами за веру, моджахедами - прибегают к насилию, «чтобы привлечь внимание Г осударства» с помощью единственного подвластного им средства.

В этом случае традиционализм возродился в целях, противоположных традиции. В Кабилии, где партизаны и местные власти организуются в течение последовавших за независимостью месяцев, ситуация складывается совершенно иная; псевдотрадиционализм там выполняет функцию, которую можно назвать семантической, так как он позволяет придать смысл новым политическим формам. В данном случае борьба вдет не только в целях удовлетворения кабильских требований и берберского Демократического духа. Крестьяне, еще не способные понять свой способ принадлежности к Государству, считающемуся абстрактным и не имеющему исторических традиций, стремятся к возрождению прежних политических отношений. Они их используют, чтобы лучше понять свое отношение к современной власти и оказать на последнюю давление; их политические элиты также имеют возможность организовать восстание и изменить решение алжирского правительства. Традиционализм в данном случае свидетельствует не о выживании исконных групп, а сообщает им «существование по реакции»: они не столько значат сами по себе, сколько в отношении к ситуации, сложившейся сразу после завоевания независимости. Этой упрощенной типологии не достаточно, чтобы осознать динамику традиционализма и современности. Должен быть рассмотрен общин процесс: политические структуры, созданные в результате установления «новых Государств», могут, в течение переходного периода, быть проинтерпретированы только с помощью прежнего языка. Они не имеют ни непосредственного понимания, ни непосредственного присоединения со стороны традиционного крестьянства. Эта ситуация, которая объясняет новое восстановление политических групп, форм поведения и символов, находившихся на стадии исчезновения, ведет к увеличению несовместимости между факторами партикуляризма (расовыми, этническими, региональными, культурными, религиозными) и унитарными факторами, обусловливающими национальное строительство, функционирование Государства и экспансию «модернистской» цивилизации. Близкая или уже существующая современность демонстрирует последствия этого внутри большинства бедных и находящихся на пути развития наций.

Один пример. Индонезия объединяет региональные различия - усиленные вследствие ее островного характера и верховенства Явы - и религиозное, культурное и этническое разнообразие. Хотя постколониаль- ная политика стремилась уравновесить различные силы, прославляя особенно «революционную солидарность», все выработанные идеологии обладали синкретическим характером, даже идеология индонезийских коммунистов, которые соединили упрощенный марксизм и традиционные культурные темы. Равновесие не установилось: начиная с 1957 года число региональных мятежей умножилось и новая власть постепенно разрушилась. С.Гирц интерпретирует этот процесс как настоящую цепную реакцию. Каждый шаг в духе современности вызывал усиление партикуляризма, что подвергало власть растущему давлению и испытывало ее на крепость. Каждое проявление ее бессилия увеличивало нестабильность и приводило часто к обновленным институциональным и идеологическим опытам.101 Синхронно действовали два противоположных движения: развитие политической инициативы в региональном масштабе, опирающееся на проявления традиции; с другой стороны, постепенная утрата контроля за общими делами, которая дискредитировала центральное правительство и вызвала обесценение модернистских организаций, идеологий и символов. Разрыв произошел в 1965 году, он привел к тому, что военные взяли власть. Политические столкновения в большой мере, но не исключительно, выражались в противостоянии традиционного и современного; последнее казалось главным образом средством этих столкновений, а не их главной причиной.

На уровне наций континентального масштаба (Индийский Союз) или континента, раздел которого на нации произошел главным образом в результате колониальных захватов (Африка), это противостояние навязывалось с силой, напоминающей крестьянсту движение судьбы. Об Индии можно сказать, что она представляет «лабиринт социальных и культурных структур», что она соединяет все «начальные конфликты», определенные несовместимостью многочисленных традиционных общественных отношений (вновь оживленных) и новых отношений, вызванных политической и экономической трансформацией.

Исследования, проводимые в рамках политической антропологии, только начинают рассматривать различные аспекты отношения традиции к современности. Они не могут больше удовлетворяться общими или приблизительными оценками и должны, следовательно, определить те объединения и уровни исследования, где анализ был бы способен достичь растущей научной эффективности.

а) Деревенская община. - Она представляет уменьшенное общество с точными границами, где отчетливо воспринимается столкновение традиционного и современного, сакрального и исторического. Именно внутри ее границ осуществляются коренные трансформации, осуществляются не без сопротивления и недоразумений, и в этом смысле относящиеся к ней исследования ниболее поучительны. Ж.Альтаб посвятил свое исследование, основанное на тщательных и терпеливых наблюдениях, деревням этноса бетсимисарака, живущего в восточном береговом регионе Мадагаскара. Его анализ демонстрирует особенно трудное приспособление деревенской власти к административной системе, установленной новым мальгашским Государством.102 Внутри этих общин проявился разрыв между областью внутренней жизни - где господствует традиция в ее нынешнем состоянии - и областью внешней жизни, включающей многочисленные отношения, поддерживаемые теперь с «внешним миром» - где заставляют себя признать силы современности и ее действующие лица.

Этот дуализм выражается совершенно материальным образом в устройстве деревенского пространства. Поля, где культивируется горный рис, расположенные на дистанции от жилищ, составляют место, где сосредоточивается традиция; связанная с ними практика и сохраняющаяся при этом символика соответствуют традиционным требованиям, что звучит еще в обозначающем их термине (тави). Деревенское поселение, прикрепленное к дороге, открытое для представителей администрации и для обменов с внешним миром, содержащее импортированные предметы и символы, стало фронтом атак модернизма. Дуалистическое распределение выражается также в способах управления жизнью общины и в регулировании нарушающих ее разногласий.

Если речь идет о внутренних делах, то учитываются и пользуются уважением прежние иерархии, собрания с обсуждением (или принятием решения) согласуются с традиционными принципами. Если речь идет о внешних делах и особенно об отношениях с представителями государственной власти, то правила действия оказываются совсем другими; собрания не обнаруживают основных общественных связей и не являются больше поводом, позволяющим общине продемонстрировать управляющий ею порядок. В одном случае стремятся сохранить в общественных отношениях их богатство и символическую действенность; в другом отношения имеют импровизированный характер и устанавливаются фактически соответственно моделям, считающимся чужими - унаследованными от колонизаторов - и по этой причине частично отвергаемым. Факторы современности по-прежнему рассматриваются в большинстве случаев как внешние в отношении деревенского общества.

Хотя, по-видимости, крестьянин бетсимисарака как будто живет на двух уровнях, более углубленное исследование показывает, что действительность намного проще. В ходе последних лет широко распространился новый институт, заимствованный у соседних групп и адаптированный; речь идет о ритуале, связанном с усилением чувства власти духов, идентифицированных и иерархизованных: тромба. Нельзя ограничить его значение религиозной областью, ибо отношение к священному обусловливает в данном случае намечающийся новый общественный порядок и соответствующую культуру. Этот ритуал, напоминающий общинное экспериментирование, имеет синкретический характер в той мере, в какой он обеспечивает комбинацию традиционных и современных элементов и символов. В то же время он выражает двойное отрицание: он отрицает некоторые традиционные аспекты, - те, которые кажутся наиболее лишенными природных свойств, - конкурируя с культом предков в его Прежней форме, он отбрасывает Признанные чужими средства модерниз ма, проявляя себя как контр христианство и обосновывая новые отношения зависимости и власти. Тромба представляет особую область для наблюдения и анализа. Он обнаруживает, что человек так называемых дуалистических обществ организует свое существование, не становясь попеременно перед лицом двух отделенных друг от друга секторов, управляемых один традицией, другой современностью. Он позволяет исходя из живого опыта понять диалектику взаимодействия традиционной системы (разрушенной) и современной системы (предписанной извне); он приводит к возникновению третьего типа социокультурной системы, происхождение которой связано со столкновением двух первых. Интерпретация этих феноменов направлена против банальных теорий социологического дуализма. Деревенская община по причине ее размера представляет объединение, где лучше схватывается эта сложная динамика, где обнаруживаются в нарождающемся состоянии новые структуры, где влияние современного политического действия проявляется самым непосредственным образом.

Работы антропологов, взятые во всей их географической широте, показывают, что это утверждение имеет общее применение всегда, когда речь идет об анализе влияния модернистских сил на традиционный порядок. Многочисленные исследования, посвященные индийским деревням, наиболее показательны, особенно в плане политической антропологии. Они выявляют «недавние изменения, происшедшие вследствие включения деревни в экономическую и политическую целостность, которая мощно воздействует на нее», умножение причин разногласия, которое усиливает отношения чуждости между «группировками», утрату действенности «панхайата» - собрания, обладающего властью и функцией правосудия.11 Все эти исследования доказывают в силу раскрываемого ими уровня сложности тщетность преждевременных и банальных обобщений. Предосторожность тем более необходима, когда исследование касается обществ, испытывающих революционные преобразования -как это происходит в случае китайских деревень. Действительно, традиция не может быть тотально исключена и некоторые из ее элементов существуют в измененном виде: хитрость традиционализма становится тогда труднее обнаружить.12

Деревенские общины являются наиболее уместными объединениями для исследования, ибо они составляют область столкновения традиции и современности. Остается рассмотреть средства, к помощи которых последняя прибегает в политической области: ее инструменты, ее аргументы и ее оправдания. Политическая партия должна быть рассмотрена в качестве фактора модернизации, между тем как должны быть уточнены функция идеологий и переход от мифа, ориентированного на прошлое, к современной идеологии, возвещающей то, что должно прийти.

в) Политическая партия, «модернизирующий» инструмент. - В традиционных обществах, находящихся на стадии изменений, партия осуществляет многочисленные функции: она дает определение рождающемуся или возрождающемуся Государству, ориентирует национальную экономику, организует верховенство политического и способствует переустройству социальных структур. Это участие в изменении является тем более активным, чем более неограниченным становится режим единственной партии или «общественного движения», распространившийся в ходе лет, последовавших за завоеваниями независимости. Политическая партия является первым из средств модернизации в силу ее происхождения, связанного с инициативой модернистских элит, в силу ее организации, которая позволяет ей иметь более непосредственные связи с общинами, чем имеет администрация, и, наконец, в силу ее функций и ее целей, так как она стремится и становится в разных областях хозяином разития. Эти аспекты усиливаются в случае унитарных партий или движений, явившихся результатом «желания изменить общину, переструк- турировать общественные отношения и породить новую форму сознания и этики»; Д.Аптер, предлагая это определение, характеризует таким образом «систему мобилизации», которая организует драконовскую модификацию общества.103

Между тем динамика традиции и современности никогда не бывает исключена из области, где действует политическая партия, и первая не сводится к роли простой помехи в деле прогресса второй. Партия часто конституируется, опираясь на «промежуточные группы», имеющие в виду современные цели и прибегающие к традиционным формам и символам: таковы племенные ассоциации, культурные движения, синкретические Церкви. В западной Нигерии, где живут йоруба, ассоциация, основанная в 1945 году и почитающая предка основателя (Одюдюва), продвигая в жизнь ценности и культуру йоруба, стимулировала политическую инициативу и дала ей основу в виде партии, названной «Action Group».

В Береге Слоновой Кости «Африканское Демократическое Объединение» родилось из ассоциации плантаторов - то есть модернистски на строенных крестьян - и использовало в качестве посредников общества посвящения, - особенно самое распространенное, Поро, - чтобы облегчить свое укрепление. В обоих Конго религиозные движения и культурные ассоциации, рожденные из синкретизма, из воли восстановить порядок в области священного, составили первую опору современной политической жизни.

Традиция, которая повлияла на партии в момент их рождения, продолжает действовать на уровне их структур и средств выражения. Париш хотят создать унитарную среду по ту сторону партикуляризмов, обеспечить распространение новых идей, придать определяющую роль своим проводникам современности, но их проникновение в крестьянскую среду навязьюает им необходимость уступок прежнему режиму. Они должны установить союзы на местах с традиционной знатью, с религиозными авторитетами, с ответственными лицами разных полумодернистских организаций. В Индонезии особым термином (алиран - движение воды) обозначаются разные общественные течения, которые нужно направлять. Хотя партии используют средства, вызывающие наибольшие ассоциации с современностью, - различные средства информации и убеждения, бюрократический аппарат, - они принуждены адаптировать свой язык и свою символику к традиционной среде, на которую они хотят воздействовать. Они осуждены на культурную двусмысленность в течение начального периода и часто еще позже. Подчиняя себе старые и действенные символы, они организуют церемониал политической жизни (включая иногда в него ритуальные элементы) с целью ее сакрализовать, они придают своему лидеру двойное лицо, делая из него героическую личность (при необходимости зачисляя его в число потомков народных героев), они прибегают, наконец, к традиционным средствам, чтобы форсировать связь или обосновать авторитет своих деятелей. Их доктрины и идеологии в большой мере синкретичны. М.Хелперн подчеркивал в связи с некоторыми мусульманскими странами смешение иногда противоположных традиций: марксистская философия представлена как подобие в современном мире и в плане материальных реальностей традиционной исламской философии; обе рассматриваются в качестве сил, вызывающих каждая на своем уровне наступление нового порядка.104 Критическое изучение различных особых форм социализма в развивающихся странах - и особенно «африканского социализма» - также свидетельствует об их синкретизме. Вездесущая традиция налагает границы

на модернизаторское начинание политической партии, каковые могут быть ослаблены только при помощи времени даже в случае самых радикальных позиций.

с) Идеология как выражение современности. - Политическая функция идеологий стимулируется в течение революционных периодов и в течение фаз глубокого изменения обществ и их культуры. В случае некоторых традиционных обществ, находящихся в состоянии мутации, каковы общества черной Африки, эта функция тем более очевидна, что политическая идеология появляется вместе с современной эпохой на руинах мифов, поддерживавших прежний порядок.

Идеологии, соединенные с проектами национального строительства (или перестройки), с мероприятиями по экономическому развитию и модернизации, имеют некоторые общие черты. Они отмечены протестом против зависимого положения: осуждение эксплуатации и угнетения, прославление независимости составляют их главные темы, действующие тем более, чем более они способствуют объяснению технического и экономического запоздания. В той мере, в какой они стремятся заставить ценить единство нации выше, чем разного уровня партикуляриз- мы, в них преобладают унитарные темы и символы: личность национального вождя сакрализована (он может быть отождествлен со спасителем) и сама нация становится объектом настоящей политической религии.

Эти идеологии к тому же должны способствовать психологическому превращению, которое можно охарактеризовать как new deal des emotions. Они предстают в двух версиях: одна, усовершенствованная, предназначается для политических и интеллектуальных элит, для внешнего распространения; другая, упрощенная, адаптирована с помощью традиционных слов к крестьянству и к социальным слоям, менее всего задетым современным воспитанием. Наконец, эти идеологии в большой мере вдохновлены социальной философией и политическими доктринами, выработанными за границей. Это относится к социалистической мысли и к марксизму, к некоторым формулировкам национализма. Этот «импорт» часто сообщает идеологии синкретический характер, заметный в определении большинства особых форм социализма. Он также лежит в основе трудноразрешимого противоречия: именно иноземные интеллектуальные инструменты формируют современную политическую мысль, но они поставлены на службу «национальному» развитию и часто защите специфичности. Ж.Берк, определяя место «арабов от вчерашнего дня к сегодняшнему», интерпретировал усилие «приладиться к другим, сохраняя верность себе», это «противоречивое требование» ведет к

тому, что притязания современности не становятся тотальным отрицанием традиции.105

Модернизаторские идеологии характеризуются также своей нестабильностью, своим собственным движением, соответствующим реализованным изменениям и модификациям политического сознания. Они меняются в той мере, в какой они соотносятся с обществами и цивилизациями, испытывающими быстрое изменение, и остаются значимыми только на относительно короткий период времени. Д.Аптер стремился определить цикл их формирования, последовательность их изменений.106 В исходном пункте идеология распространяется и соединяется со «многими образами» в большой мере противоречивыми, затем под давлением необходимости и событий она выстраивается и нагружается новыми значениями, с тех пор как ее получатели становятся восприимчивы к темам и символам, внешним для традиционных конфигураций. На своем самом высоком уровне - соответствующем моменту ее максимальной действенности - идеология приобретает утопический и милленаристс- кий аспект: она прославляет наступающее общество и сообщает коллективному действию непосредственную эффективность и универсальное историческое значение - например, миссию реализовать единственную подлинную революцию. В конце процесса идеология разрушается; борцы становятся руководителями и испытание фактами (сила вещей) ведет к практическому реализму, к выработке идеологической системы, сильно отмеченной прагматизмом.

Идеологии модернизации не отличаются еще радикальной новизной: они слишком мобильны и слишком ситуативны. Присущий им анализ кажется разочаровывающим и часто повторяющимся. Для политической антропологии они, тем не менее, составляют богатую область исследования плохо проясненных проблем и именно в той мере, в какой они позволяют постичь соединение с традицией и их однородность с мифами, управляющими последней. Африканские страны дают в этом отношении самые характерные примеры. Начиная с момента, когда национальные движения там приобретают форму, выстраиваются политические идеологии при опоре на мифические темы восстания или сопротивления, сложившиеся в ходе колониального периода. Вначале инициатива принадлежит интеллектуальному меньшинству, озабоченному развитием культурного и политического освобождения. Самой представительной идеологией этой фазы является «теория негритюда», разра- ботаиная франкоязычными африканцами, а затем получившая философскую форму у Ж.-П.Сартра. На полях, нужно отметить идеологическую работу эссеистов, которые хотят сообщить африканской истории активную действенность. Они трактуют прошлое так, чтобы реабилитировать неіритянские цивилизации и народы. Они переворачивают отношение зависимости и превращают признанные цивилизации в распространителей неизвестной африканской цивилизации. Политические по- существу идеологии - самые недавние - имеют мессианский аспект, род теоретического подобия народного мессианизма, выражавшего первые организованные реакции отказа от колониализма. Таким образом, основатели африканского социализма не только заботятся о производстве необходимой адаптации, но также имеют увереность, что способствуют спасению социализма, обогащая его плодотворными ценностями.107

Такова дорога, которая смогла привести от традиционного мифа, включающего часть идеолгии, к современным политическим идеологиям и доктринам, заключающим еще в себе часть мифа. Этот путь, переход от мифа с идеологическими вкраплениями к современным системам мысли с мифическими вкраплениями заставляет столкнуться с проблемой, которая встает во всех старых обществах, переживающих мутацию. Это проблема непрерывной диалектики между традицией и революцией.