Власть убеждения

«Искренность» (одно из условий символической действенности) возможна и реализуема лишь в ситуации полного, непосредственного согласия между ожиданиями, вписанными в занимаемую позицию (в менее освященном мире сказали бы «по должностному определению»), и диспозициями занимающего ее человека.

Невозможно понять согласование диспозиций с позициями (на котором основана, например, подгонка журналиста к газете и тем самым к публике данной газеты или подгонка читателей к газете и тем самым к журналисту), если не принимать в расчет, что объективные структуры поля производства лежат в основе категорий восприятия и оценки, которые структурируют восприятие и оценку своей продукции. Именно так обстоит дело с антитетическими парами персоналий («властителей дум») или институтов, газет («Фигаро» /«Нувель Обсерватор» или по другой шкале и с отсылкой на другой практический контекст «Нувель Обсерватор» /«Юманите», и т. д.), театров (Правый берег / Левый берег, частные/дотационные и т. п.), галереи, издательства, журналы, кутюрье, — которые могут функционировать как классификационные схемы, существующие и имеющие значение только в их взаимоотношениях и позволяющие определить свое место и место других. Как это можно видеть на примере авангардной живописи, лучше чем где бы то ни было, только практическое овладение такими реперами, разновидностью умения социальной ориентации, помогает продвигаться в иерархизиро- ванном пространстве, где перемещения всегда содержат угрозу утраты класса, где места', галереи, театры, издательства — составляют все различие (например, между «коммерческой порнографией» и «качественной эроти-

кой»), потому что именно через них очерчивается публика которая — на основе гомологии между полем производства и полем потребления — квалифицирует потребляемый продукт, внося свой вклад в определение его как «редкостной» или «вульгарной» вещи (расплата за распространение).

Такое практическое овладение позволяет чувствовать и предчувствовать — без какого-либо циничного расчета, — «что нужно делать», а также где это делать, как и с кем, учитывая все то, что уже было сделано, что делается, всех тех, кто это делает и где они это делают.3" Выбор места публикации, издателя, журнала, галереи, газеты важен лишь потому, что каждому автору, каждому виду производства и продукции соответствует естественное место в поле производства; что производители и продукты, занимающие не подходящее им место, как говорится, «неуместные», в большей или меньшей степени обречены на неуспех. Все эти гомологии, обеспечивающие публику «по размеру», понимающую критику и пр. тому, кто нашел свое место в структуре, будут, напротив, действовать против него, если он сбился с дороги и оказался вне своего естественного места. Так же как издатели авангарда и производители бестселлеров соглашаются друг с другом, говоря, что для них было бы большим риском выпустить книгу, предназначенную для противоположного полюса в издательском пространстве (бестселлер у Жерома Ландона, новый роман у Лаффона), — также и в соответствии с законом, предписывающим проповедовать только перед обращенными, критик может оказывать влияние на своих читателей, только если они признают за ним власть, в силу того, что они структурно согласуются с ним в представлениях о социальном мире, вкусах и в габитусе в целом. Жан-Жак Готье хорошо описывает такое избирательное сродство, связывающее журналиста с его газетой, а через нее — с его публикой. Некий директор издательства «Фигаро», выбирающий и выбранный согласно одному и тому же механизму, выбирает литературного критика для газеты: «его тон подходит, чтобы обращаться к нашим читателям», он «не делает это нарочито», но «естественным образом говорит на языке “Фи

гаро”», он станет «типичным редактором» газеты. «Если завтра в “Фигаро”, — говорит Готье, — я начну говорить на языке “Ле там модерн”, например, или “Сен-Шапель де леттр”, меня никто не будет ни читать, ни понимать, ни слушать, поскольку я буду в этом случае опираться на некие понятия и аргументы, на которые читателю в высшей степени наплевать».11 Каждой позиции соответствуют пресуппозиции (предположения), т.

е. докса, а гомология между занимаемыми производителями позициями и их клиентами является условием такого соучастия (как в театре), которое тем больше требуется, чем более существенные вещи оказываются втянутыми, чем более затронуты личные интересы. Поскольку практическое овладение законами поля ориентирует выборы, посредством которых индивиды собираются в группы, а группы кооптируют индивидов, постольку так часто осуществляется чудодейственное согласие между объективными и инкорпорированными структурами, позволяющее создателям культурных благ совершенно свободно и искренне производить вещи объективно необходимые и сверхдетермини- рованные.

Искренний обман и эвфемизация, придающие собственную символическую эффективность идеологическому дискурсу, являются результатом действия двух факторов. С одной стороны, специфические и относительно автономные от классовых интересы, связанные с позицией в специализированном поле, могут легитимно (а значит, эффективно) удовлетворяться только ценой полного подчинения специфическим законам поля, т. е. в частном случае, ценой отрицания интереса в его обычной форме. С другой стороны, отношение гомологии, установленное между всеми полями борьбы, организованной на основе неравного распределения определенного вида капитала, приводит к тому, что высоко цензурированные, т. е. эв- фемизированные, практики и дискурсы, к тому же произведенные в соответствии с «чистыми» и исключительно «внутренними» целями, постоянно предрасположены к выполнению помимо основных еще и дополнительных, «внешних» функций. Эффективность этих практик и дискурсов тем более высока, что они игнорируют эти «внеш

ние» функции, а их соответствие спросу является не продуктом сознательного поиска, но результатом структурного соответствия.

Долгое время и короткое время

Фундаментальный принцип различий между «коммерческими» предприятиями и «культурными» предприятиями заключается в характеристиках культурных благ и рынка, на котором они предлагаются.

Предприятие тем ближе к «коммерческому» полюсу (или, наоборот, тем дальше от «культурного» полюса), чем более полно и непосредственно предлагаемые им на рынке продукты отвечают сложившемуся спросу (demande preexislante), т. е. уже существующим интересам и в сложившихся формах. Таким образом, с одной стороны, мы имеем короткий производственный цикл, обоснованный желанием минимизировать риски посредством изначального подлаживания под видимый спрос, имеющий уже налаженную систему коммерциализации и процедур предъявления продукта на рынке (обложка более или менее броская, реклама, служба PR и пр.), предназначенных обеспечить быстрое получение прибыли от быстрого оборота продуктов, обреченных на быстрое устаревание. С другой стороны — долгий производственный цикл, где допускается риск, присущий инвестициям в культуру,32 и требуется подчинение специфическим законам торговли предметами искусства. Так, в настоящий момент эта продукция может не иметь рынка, но быть полностью ориентированной на будущее, что предполагает очень рискованные инвестиции при тенденции накапливать большие запасы продукции, о которой нельзя заранее сказать, приобретет ли она статус материальных объектов (оцениваемых в таком качестве, т. е., например, на вес) или статус культурных объектов, обладающих непропорционально высокой ценностью относительно использованных при изготовлении материальных составляющих.33

Неопределенность и риск, характерные для производства культурных благ, прочитываются в кривых продаж трех произведений, выпущенных издательством «Эдисьон де Минюи».

На кривой А представлен случай книги, получившей литературную премию: после периода больших продаж (в 1959 г. —¦ 6143 экземпляра и в I960 г. — 4298 экземпляров), наступил период слабых ежегодных продаж (примерно 70 экземпляров в год). На кривой В представлен роман Роб-Грийе «Ревность», вышедший в 1957 году. В первый год было продано всего 746 экземпляров, и только на четвертый год, в конце I960 г., продажи достигли начального уровня продаж книги, получившей литературную премию, однако, благодаря постоянному росту ежегодных продаж, начиная с I960 года (в среднем на 29% в год между I960 г. и 1964 г. и на 19% в период 1964-1968 гг.), сум-

марный итог продажи книги достиг в 1968 году 29462 экземпляров.34 На кривой С показаны про- , дажи книги Сэмюэля Беккета «В ожидании Го-

до», опубликованной в 1952 году. Ее суммарные продажи достигают 10 тысяч экземпляров только по истечении пяти лет, но, начиная с 1959 года, '' отмечается постоянный рост продаж примерно

на 20% (исключение составляет 1963 год). Только за 1968 год было продано 14298 экземпляров, а суммарный итог продаж за 1953-1969 гг. составил 64897 экземпляров.

<< | >>

↑

Источник: Бурдье Пьер. Социальное пространство: поля и практики. 2005

Еще по теме Власть убеждения:

- Гендерная социология - Методы сбора и анализа социологических данных - Основы социологии и политологии - Первоисточники по социологии - Социальная работа - Социальная структура и стратификация - Социальная философия - Социально-экономическая статистика - Социологическая теория - Социологическое исследование - Социология науки - Социология риска - Социология управления - Этнополитология -

- Бизнес, предпринимательство - Военное дело - Гуманитарные науки - Исторические науки - Маркетинг, реклама и торговля - Медицина - Менеджмент - Политология - Психологические дисциплины - Социология - Экологические дисциплины - Экономические науки - Юридические науки -