Путь во внутренние покои социологии в этой главе снова задерживается; по меньшей мере такое впечатление может сложиться на первый взгляд. Хотя социология хотела бы считаться очень юной, у нее все же есть история, в которой озвучено, пожалуй, большинство мотивов, определяющих ее настоящее и будущее. Статьи, составляющие данную главу, не являются, собственно говоря, изложением этой истории; тем не менее они используют историческое и современное развитие социологии как повод для критической рефлексии по поводу ее оснований. При этом в некоторых местах будет необходимо детальное изложение социологических проблем, так что обращение к истории социологии только по видимости удлиняет путь к ее проблемам. Критика идеологии всегда сопряжена со специфическими трудностями. Доказательство того, что какой-то предмет, например социология, действительно приобрел идеологическую окраску, то есть превратился в необоснованное отражение какой-либо группы интересов, еще мало свидетельствует об истинности или ложности данного предмета. Тем самым намечены границы анализа, представленного в статье «Социология и индустриальное общество». Критика, критическая дистанция от само собой разумеющегося в собственном обществе всегда были основной предпосылкой социологической науки. Остальные статьи данной главы так или иначе касаются этой темы. Вполне очевидное понятие критики, а именно критическое понятие ученого, могло бы во многом способствовать уменьшению драматизма в споре о ценностном суждении. Не аскеза или упражнение в объективности, но живая полемика ведет к решению проблематики, которая обсуждается в статье «Социальная наука и ценностное суждение». Критическую дистанцию и ее отсутствие можно обнаружить в некоторых эпизодах развития немецкой социологии. Статья «Социология и национал- социализм», в которой обсуждается отношение этих двух сил, предлагает обобщенный образ, который до некоторой степени является лестным для социологии: только меньшинство немецких социологов продало свою объективность и честность комфорту тотальности. Напротив, рассмотрение некоторых «Аспектов немецкой социологии послевоенного времени» показывает, что сегодня, в свободных условиях, угроза утраты социологией критической дистанции по отношению к обществу едва ли стала меньше, хотя теперь против нее используются более тонкие (и менее угрожающие жизни) средства. Еще неизвестно, реализуемо ли требование критической дистанции на длительный период. Трудность дистанции переносима только немногими и всегда только временно. Но если социология не должна ни стать инструментом господства, ни застыть в опрометчивой профессионализации, то есть если она хочет осуществить свое обещание, тогда сохранение того, что Ч. Райт Миллс назвал социологическим воображением, представляет собой критерий ее динамики.