ДОВЕРИЕ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Во-первых, я хочу дополнить понятие высвобождения понятием нового усвоения. Под этим я подразумеваю новое присвоение или изменение высвобождающих социальных отношений касательно их точного определения (пускай, только частично или временно) к условиям времени

и места.

Отправной точкой данного обсуждения послужит широко известное социологическое наблюдение о том, что в современной социальной жизни многие люди значительную часть времени взаимодействуют с другими, не знакомыми им людьми. Как заметил Зиммель, значение термина «незнакомец» меняется с приходом современности1. В досовременных культурах, где локальное сообщество всегда является основанием более широкой социальной организации, «незнакомец» отсылает к «человеку как таковому» — тому, кто приходит извне и кто потенциально подозрителен. Может быть много причин, по которым личность, попавшая в маленькое сообщество извне, терпит неудачу в своих попытках завоевать доверие у его членов; возможно, ей не удается даже после того, как она прожила в этом сообществе много лет. В современных обществах, напротив, мы обычно не взаимодействуем с незнакомцами как с «людьми как таковыми». В частности, в условиях города мы взаимодействуем более или

менее продолжительно с теми, кого либо не очень хорошо знаем, либо никогда раньше не видели, но это взаимодействие принимает форму относительно скоротечных контактов.

Многообразие мимолетных встреч, наполняющих повседневную жизнь в анонимной обстановке современной социальной деятельности, протекают в первую очередь посредством того, что Гофман назвал «вежливым невниманием»11. Это явление требует сложного и разветвленного контроля поведения со стороны тех, кто его проявляет даже в том случае, когда оно включает в себя на первый взгляд совсем незначительные знаки и сигналы. Два человека приближаются и расходятся друг с другом на городском тротуаре. Что может быть более банальным и безынтересным? Подобное событие может произойти миллион раз на дню даже в одном районе города. Тем не менее здесь происходит нечто, что связывает совершенно незначительные аспекты управления телом с некоторыми из наиболее глубоких особенностей современности. Эта выказанная «невнимательность» не есть безразличие. Скорее, это тщательно контролируемая демонстрация того, что могло быть названо вежливой отчужденностью. Когда эти два человека приближаются друг к другу, каждый из них быстро изучает лицо другого, отворачиваясь, пройдя мимо, — Гофман называет это совместным «переключением на ближний свет». Взгляд означает признание другого в качестве действующего лица и в качестве потенциального знакомого. Лишь беглое удержание взгляда другого, переходящее во взгляд вперед, когда каждый проходит мимо, связывает подобную установку с внутренней уверенностью в отсутствии враждебных намерений.

По всей видимости, поддержание вежливого невнимания является очень важной предпосылкой доверия, требуемого в ходе обычных встреч с незнакомцами в общественных местах. Насколько это важно, можно легко увидеть в обстоятельствах, где оно отсутствует или дает трещину. Например «ненавидящий взгляд», который, как замечает Гофман, белые на юге Соединенных Штатов в известном прошлом бросали на чернокожих в общественных местах, отражал отрицание прав чернокожих на участие в некоторых общепринятых формах взаимодействия белых с себе подобными. Можно привести и пример иного свойства: так, человек, идущий по неспокойному району, может идти быстро, смотря все время вперед или бросая взгляд украдкой, в обоих случаях избегая любого зрительного контакта с другими прохожими.

В условиях современности вежливое невнимание является самым главным видом личных обязательств, присутстующих в мимолетных встречах с незнакомцами в условиях современности. Оно включает не только мимику лица самого по себе, но и едва различимое изменение телесной позы и положения в пространстве, говорящих «ты можешь доверять мне в том, что я не имею враждебных намерений» — на улице, в общественных зданиях, в поездах и автобусах или во время церемоний, а также на вечеринках или других собраниях. Вежливое невнимание есть доверие в качестве «фонового шума» — не как произвольный набор звуков, но как аккуратно сдерживаемые и контролируемые социальные ритмы. Это харак

терно для того, что Гофман называет «несфокусированным взаимодействием».

Механизмы «сфокусированного взаимодействия» или встреч являются совершенно иными. Эти встречи, будь то с незнакомцами, знакомыми или близкими друзьями, предполагают обобщенные практики, связанные с поддержанием доверия. Как замечает Гофман, переход от вежливого невнимания к началу встречи сопряжен с неблагоприятными возможностями для каждого вовлеченного индивида. Исходное доверие, которое предполагает любое начало встречи, тяготеет к тому, чтобы быть санкционированным восприятием «установленной доверительности» и/или поддержанием неформальных ритуалов — опять же обычно сложного вида. Встречи с незнакомцами или знакомыми (людьми, которых индивид встречал ранее, но не знает хорошо) уравновешивают доверие, такт и власть. Такт и ритуалы вежливости являются взаимными защитными механизмами, которые незнакомцы или знакомые намеренно используют (по большей части на уровне практического сознания) как вид неявного социального контакта. Разница потенциала, особенно там, где она очень заметна, может нарушать или искажать нормы ритуалов такта и вежливости, точно так же, как тесное общение может устанавливать доверительные отношения между друзьями и близкими.