ДОВЕРИЕ К АБСТРАКТНЫМ СИСТЕМАМ

Гораздо больше можно сказать о переплетении доверия, такта и власти при встречах с людьми, не являющихся близкими; но на этом этапе я хотел

бы сконцентрироваться на доверительности — особенно в отношении к символическим знаковым и экспертным системам.

Отправная точка моего рассуждения будет заключаться в том, что природа современных институтов глубоко связана с механизмами доверия к абстрактным системам, особенно к экспертным системам. В условиях современности будущее всегда открыто не просто в смысле обычной неопределенности обстоятельств, а в смысле рефлексивности знания, в сопряжении с которым организованы социальные практики. Этот контрфактический, ориентированный на будущее характер современности структурирован посредством доверия, которым наделяются абстрактные системы, и которое по самой своей природе фильтруется доверием к авторитетной экспертизе. Особенно важно ясно понимать,

к чему это приводит. Доверие к экспертным системам, проявляемое простыми людьми, не является, как это было характерно для досовременного мира, проявлением чувства безопасности по отношению к независимо данному миру событий.

Сказанным выше предполагается, что в ситуации, когда множество аспектов современности стали глобализированными, никто не может полностью отказаться от контактов с абстрактными системами, включенными в современные институты. Это наиболее очевидно на примере таких явлений, как риск ядерной войны или экологическая катастрофа. Сказанное еще более верно по отношению ко многим аспектам обыденной жизни большинства населения. В досовременных условиях индивиды, как в принципе, так и на практике, могут игнорировать то, что говорят священнослужители, мудрецы, колдуны, и преуспевать при этом в рутинных практиках повседневной деятельности. Но в современном мире в отношении экспертного знания дело обстоит иначе. />По этой причине контакты с экспертами или их представителями или уполномоченными, происходящие в форме встреч в соответствующих точках доступа, особенно важны в современных обществах. То, что это так, в общем признается и обычными людьми и операторами или поставщиками абстрактных систем. Обычно это сопряжено с разнообразными соображениями. Встречи с представителями абстрактных систем, конечно,

могут быть упорядоченными и могут легко приобретать характеристики доверительности, связанные с дружбой и близкими отношениями. Так, например, может происходить в случае с доктором, дантистом или агентом бюро путешествий, с которым человек регулярно имел дело на протяжении нескольких лет. Тем не менее многие контакты с представителями абстрактных систем носят более эпизодический или преходящий характер. Нерегулярные встречи, по всей видимости, таковы, что в них очевидные критерии уверенности должны быть особенно осторожно спланированы и защищены, даже если подобные критерии также проявляются во всем диапазоне контактов профессионалов с обычными людьми.

В точках доступа личные обязательства, которые подключают простых людей к отношениям доверия, обычно включают в себя демостративную доверительность и честность, соединенные с установкой «нормальной работы» или невозмутимостью. Тем не менее все осведомлены, что настоящее хранилище доверия находится скорее в абстрактной системе, чем в индивидах, в специфических контекстах «представляющих» ее; в точках доступа заложено напоминание, что операторы системы это люди из плоти и крови (потенциально могущие ошибаться). Личные обязательства находятся в сильной зависимости от того, что может быть названо манерой вести себя представителей или операторов системы. Мрачная рассудительность судьи, формальный профессионализм доктора или стереотипная веселость команды самолета, обслуживающей пассажиров, — все это подпадает под эту категорию. Все участники понимают, что уверенность необходима и что это уверенность двоякого вида: в надежности отдельных вовлеченных

индивидов и в (по необходимости скрытых) знаниях или навыках, к которым обычный человек фактически не имеет доступа. Установка «обычного дела», по всей видимости, скорее является особенно важной там, где включенные опасности открыты для взгляда, а не там, где формируется фундамент чистых контрфактических рисков. В случае с примером воздушного рейса умышленная несерьезность и спокойная приветливость персонала команды самолета, вероятно, так же важны для успокоения пассажиров, как любое число объявлений, статистически демонстрирующих то, как безопасны путешествия по воздуху.

Фактически, всегда имеет место случай, когда в точках доступа делается строгое разделение между представлениями переднего и заднего планов (еще два понятия, заимствованные у Гофмана). Нам не нужно функционалистское «объяснение», чтобы увидеть, почему это так. Управление границами между передним и задним планами является частью сущности профессионализма. Почему эксперты сохраняют скрытым от других многое из того, чем они занимаются? Одна из причин вполне ясна: проведение экспертизы обычно требует специального окружения, а также напряженной работы ума, которой тяжело бы было достичь на глазах у публики.

Явное различие переднего и заднего планов поддерживает манеру держать себя в качестве способа уменьшения влияния несовершенства

умений и человеческой склонности к ошибкам. Пациенты, вероятно, не доверяли бы медицинским работникам так безоговорочно, если бы имели полную осведомленность об ошибках, которые были сделаны в больничных палатах и на операционном столе. Следующая причина касается области непредвиденных обстоятельств, которые всегда сохраняется в работе абстрактных систем. Не существует навыка, столь тщательно отточенного и нет формы экспертного знания столь всесторонней, чтобы элементы риска или удачи не влияли на них. Эксперты обычно предполагают, что обычные люди будут чувствовать себя более уверенно, если у них не будет возможности следить за тем, как часто эти элементы влияют на осуществление экспертизы.

Механизмы доверия затрагивают не только связи между обычными людьми и экспертами: они также тесно связаны с деятельностью тех, кто находится «внутри» абстрактных систем. Коды профессиональной этики, в некоторых случаях поддерживаемые правовыми постановлениями, образуют тот способ, при помощи которого доверительность коллег или партнеров управляется изнутри. Однако даже для того кто, мог казаться изнутри наиболее преданным абстрактным системам, которые поддерживают эти коды, личные обязательства наиболее важны как способ образования преемственности доверительности. Этим образуется один из типов нового усвоения социальных отношений. Новое усвоение здесь представляет способ закрепления доверия к доверительности и честности коллег. Как указывает Дейдра Боден: «Бизнесмен, который спрашивает, “Когда ты будешь в Нью-Йорке?” или же обеды представителей шоу-бизнеса на бульваре Сансет, равно как и

ученые, которые пересекают континенты для того, чтобы прочитать пятнадцатиминутный доклад в кондиционированных аудиториях без окон, не интересуются ни туристической, ни кулинарной, ни учёной деятельностью. Им нужно, как старым солдатам, увидеть закатившиеся глаза коллег и врагов, чтобы вновь подтвердить и, что даже более важно, обновить фундамент доверия»111.

Новое усвоение в подобных контекстах, как показывает цитата, соединяет уверенность в отношении абстрактных систем с их рефлексивной подвижной природой, а заодно обусловлйвает встречи и ритуалы, которые поддерживают коллегиальную доверительность.

Подводя итог вышесказанного, мы можем представить эти положения следующим образом.

Отношения доверия являются базисными для расширения дистанциации времени и пространства, ассоциируемой с современностью.

Доверие к системам принимает форму безличных обязательств, в которых вера поддерживается благодаря функционированию знания, в котором простой человек, как правило, не разбирается.

Доверие к людям включает личные обязательства, следование которым (в рамках данной области действия) рассматривается как проявление индивидами их порядочности.

Новое усвоение отсылает к процессам, посредством которых безличные обязательства поддерживаются или трансформируются благодаря личному участию.

Вежливое невнимание является фундаментальным аспектом отношений доверия в широкомасштабных и анонимых условиях современности. Это успокаивающий «шум», который образует

последствия современности

умений и человеческой склонности к ошибкам. Пациенты, вероятно, не доверяли бы медицинским работникам так безоговорочно, если бы имели полную осведомленность об ошибках, которые были сделаны в больничных палатах и на операционном столе. Следующая причина касается области непредвиденных обстоятельств, которые всегда сохраняется в работе абстрактных систем. Не существует навыка, столь тщательно отточенного и нет формы экспертного знания столь всесторонней, чтобы элементы риска или удачи не влияли на них. Эксперты обычно предполагают, что обычные люди будут чувствовать себя более уверенно, если у них не будет возможности следить за тем, как часто эти элементы влияют на осуществление экспертизы.

Механизмы доверия затрагивают не только связи между обычными людьми и экспертами: они также тесно связаны с деятельностью тех, кто находится «внутри» абстрактных систем.

ученые, которые пересекают континенты для того, чтобы прочитать пятнадцатиминутный доклад в кондиционированных аудиториях без окон, не интересуются ни туристической, ни кулинарной, ни учёной деятельностью. Им нужно, как старым солдатам, увидеть закатившиеся глаза коллег и врагов, чтобы вновь подтвердить и, что даже более важно, обновить фундамент доверия»111.

Новое усвоение в подобных контекстах, как показывает цитата, соединяет уверенность в отношении абстрактных систем с их рефлексивной подвижной природой, а заодно обусловливает встречи и ритуалы, которые поддерживают коллегиальную доверительность.

Подводя итог вышесказанного, мы можем представить эти положения следующим образом.

Отношения доверия являются базисными для расширения дистанциации времени и пространства, ассоциируемой с современностью.

Доверие к системам принимает форму безличных обязательств, в которых вера поддерживается благодаря функционированию знания, в котором простой человек, как правило, не разбирается.

Доверие к людям включает личные обязательства, следование которым (в рамках данной области действия) рассматривается как проявление индивидами их порядочности.

Новое усвоение отсылает к процессам, посредством которых безличные обязательства поддерживаются или трансформируются благодаря личному участию.

Вежливое невнимание является фундаментальным аспектом отношений доверия в широкомасштабных и анонимых условиях современности. Это успокаивающий «шум», который образует

умений и человеческой склонности к ошибкам. Пациенты, вероятно, не доверяли бы медицинским работникам так безоговорочно, если бы имели полную осведомленность об ошибках, которые были сделаны в больничных палатах и на операционном столе. Следующая причина касается области непредвиденных обстоятельств, которые всегда сохраняется в работе абстрактных систем. Не существует навыка, столь тщательно отточенного и нет формы экспертного знания столь всесторонней, чтобы элементы риска или удачи не влияли на них. Эксперты обычно предполагают, что обычные люди будут чувствовать себя более уверенно, если у них не будет возможности следить за тем, как часто эти элементы влияют на осуществление экспертизы.

Механизмы доверия затрагивают не только связи между обычными людьми и экспертами: они также тесно связаны с деятельностью тех, кто находится «внутри» абстрактных систем. Коды профессиональной этики, в некоторых случаях поддерживаемые правовыми постановлениями, образуют тот способ, при помощи которого доверительность коллег или партнеров управляется изнутри. Однако даже для того кто, мог казаться изнутри наиболее преданным абстрактным системам, которые поддерживают эти коды, личные обязательства наиболее важны как способ образования преемственности доверительности. Этим образуется один из типов нового усвоения социальных отношений. Новое усвоение здесь представляет способ закрепления доверия к доверительности и честности коллег. Как указывает Дейдра Боден: «Бизнесмен, который спрашивает, “Когда ты будешь в Нью-Йорке?”, или же обеды представителей шоу-бизнеса на бульваре Сансет, равно как и

ученые, которые пересекают континенты для того, чтобы прочитать пятнадцатиминутный доклад в кондиционированных аудиториях без окон, не интересуются ни туристической, ни кулинарной, ни учёной деятельностью. Им нужно, как старым солдатам, увидеть закатившиеся глаза коллег и врагов, чтобы вновь подтвердить и, что даже более важно, обновить фундамент доверия»ш.

Новое усвоение в подобных контекстах, как показывает цитата, соединяет уверенность в отношении абстрактных систем с их рефлексивной подвижной природой, а заодно обусловливает встречи и ритуалы, которые поддерживают коллегиальную доверительность.

Подводя итог вышесказанного, мы можем представить эти положения следующим образом.

Отношения доверия являются базисными для расширения дистанциации времени и пространства, ассоциируемой с современностью.

Доверие к системам принимает форму безличных обязательств, в которых вера поддерживается благодаря функционированию знания, в котором простой человек, как правило, не разбирается.

Доверие к людям включает личные обязательства, следование которым (в рамках данной области действия) рассматривается как проявление индивидами их порядочности.

Новое усвоение отсылает к процессам, посредством которых безличные обязательства поддерживаются или трансформируются благодаря личному участию.

Вежливое невнимание является фундаментальным аспектом отношений доверия в широкомасштабных и анонимых условиях современности. Это успокаивающий «шум», который образует

своего рода фон для возникновения и разрешения столкновений, которые включают свои собственные специфические механизмы доверия в виде личных обязательств.

Точки доступа являются точками связи между обычными людьми или коллективами и представителями абстрактных систем. Они являются слабыми местами абстрактных систем, но в то же самое время — узловыми точками, в которых до* верие может быть сохранено или создано.