Выводы, сформулированные мною в январе 2002 г.

Представленная в отчете МЦО индикативная рыночная стоимость сырой нефти является экономически бессодержательной категорией.

Обязательства ОАО «НК «Роснефть» по выплате налогов государству выполнены в 2001 г.

Проведенные в России рейтинговые исследования свидетельствовали о растущей деловой репутации ОАО «Роснефть».

Возрастает инвестиционная привлекательность как самого ОАО «НК «Роснефть», так и ее важнейшего звена — ОАО «Пурнефтегаз», в т.ч. в результате перераспределения в его пользу централизованных инвестиционных ресурсов ОАО «НК «Роснефть».

Деятельность руководства ОАО «Роснефть» и ОАО «Роснефть-Пурнефтегаз» привела к повышению благосостояния акционеров последнего: стоимость принадлежащих им обыкновенных акций увеличилась за 2001 г. более чем в 2 раза, им не было нанесено никакого ущерба. Они оказались, напротив, со значительной выгодой.

Выводы

Я участвовал во многих состоявшихся судебных разбирательствах в Арбитражном суде г. Москвы. Меня поразило нежелание большинства арбитражных судей разбираться по существу многочисленных исков офшорных акционеров ОАО «Роснефть-Пурнефтегаз». Теперь-то, задним числом, я понимаю, насколько был прав А. Привалов, говоря о роли арбитражных судей в качестве «исполняющих партнеров» Истца. Но не это главное. Пользуясь, как сказал однажды Г. Греф, «дырками в законодательстве», они присваивали себе право толкования законов. Более того, само это толкование приобретало статус самого закона.

Впрочем, эту ситуацию блестяще описал мой любимый писатель Ф. Кафка в эссе «К вопросу о законах». Он писал: «Наши законы известны немногим... Мы убеждены, что эти... законы в точности соблюдаются, но все же чрезвычайно мучительно, когда тобой управляют по законам, которых ты не знаешь. Я имею при этом в виду не различные истолкования и тот ущерб, который наносится людям, когда в истолковании законов участвуют...

Вначале Арбитражный суд г. Москвы принял сторону офшорного Истца. «Роснефть» подала кассационные жалобы. В конце концов первичные решения постепенно отменялись в пользу «Роснефти». Но руководство «Роснефти» поняло, что судебные разбирательства с офшорными Истцами будут занимать все больше и больше времени и лучше вообще «отцепиться» от них, т.е. попросту выкупить их акции. Ведь всем было понятно, что эти офшорные миноритарии добивались вовсе не дивидендов на свои акции. Они понимали, что акции ОАО «Роснефть-Пурнефтегаз» растут в цене и нужно как бы угрозой судебных исков принудить «Роснефть» выкупить принадлежащие им акции. Для этого и был разыгран с участием арбитражных судей «спектакль» с нанесением якобы ущерба миноритарным акционерам.

Я не первый раз принимал участие в судебных разбирательствах в качестве эксперта как со стороны Истца, так и представляя интересы Ответчика. В деле «миноритарии» против «Роснефти» меня удивило поведение большинства арбитражных судей, разбиравших череду однотипных дел о занижении цены приобретения сырой нефти. Удивило потому, что они совершенно не реагировали на то, что на самом деле в тот момент в использовании трансфертной цены «Роснефти» не было ничего предосудительного. Мне показалось, что большинство арбитражных судей как бы заранее согласились с мнением противоположной стороны, что «индикативная рыночная стоимость» это есть «рыночная стоимость», на которую ориентирует отдельная статья Закона об акционерных обществах. Их, казалось, совершенно не интересовало то обстоятельство, что в то время невозможно было определить рыночную стоимость внутрироссийских поставок сырой нефти. Они пропускали мимо ушей аргументы на этот счет. И ни разу не задали ни одного уточняющего ответа. Создавалось впечатление, что они были заранее ангажированы создававшимся Истцом общественным мнением, будто «Роснефть» «обдирает» свои дочерние структуры.

«Роснефть», стремясь избежать в будущем подобных судебных спектаклей, инициируемых миноритариями, направила часть своих ресурсов на выкуп, принадлежащих им акций в дочерних компаниях. Если в момент описываемых судебных разбирательств холдинг владел 50,6 % акций «Пурнефтегаза», т.е. на долю миноритариев приходилось в совокупности 49,4 %, то спустя почти 3,5 года она сократилась до 16,9 %. Снизилась доля миноритариев в общем объеме акций других дочерних компаний «Роснефти»: в «Ставропольнефтега- зе» — до 27 %, в Комсомольском НПЗ — до 20 %, в Туапсинском НПЗ — до 20,1 %. Но особенно существенным было снижение доли миноритариев в ОАО «Краснодарнефтегаз» — до 4,5 %.[501]

Такой крен в сторону приобретения акций дочерних компаний способствовал консолидации акций холдинга, что в конечном счете обеспечило успех проведенного летом 2006 г. 1РО.

Поведение специалистов МЦО, подготовивших отчет о неведомой «индикативной рыночной стоимости», возмутило руководство «Роснефти», и ее президент С. Богданчиков послал в начале 2002 г. письмо министру имущественных отношений РФ Ф. Газизуллину. Вот оно.

«Министру имущественных отношений Российской Федерации

Газизуллину Ф.Р.

Уважаемый Фарит Рафикович!

В последнее время «Роснефть» столкнулась с агрессивными действиями миноритарных акционеров ее дочерних компаний, в том числе «Пурнефтегаза». Поданное миноритарными акционерами исковые заявления в Арбитражный суд г. Москвы требуют отмены ряда хозяйственных договоров, регулировавших с декабря 2000 г. по сентябрь 2001 г. поставки сырой нефти, добываемой «Пурнефтегазом», в распоряжении «Роснефти». Само появление этих исков и последовавшие судебные разбирательства привели к существенному падению котировок акций «Пурнефтегаза» и негативно отразились на уровне капитализации «Роснефти».

Большинство этих исков так или иначе опирается на оценочную экспертизу, проведенную Международным центром оценки (МЦО). Сотрудники МЦО пришли к выводу о том, что трансфертные цены, применяемые в рамках данных договоров «Роснефти» и «Пурнефтегаза», оказались заниженными по отношению к придуманной в МЦО «индикативной рыночной стоимости» сырой нефти. Но такого понятия — «индикативная рыночная стоимость» — нет в утвержденных Правительством РФ «Стандартах оценки».

И кроме того, как показали многочисленные проверки, в том числе и со стороны Счетной палаты, никаких нарушений российского законодательства ОАО «Роснефть» в его взаимоотношениях с дочерними структурами не допускалось. Это касается и вопросов о внутренних ценах на сырую нефть, установленных в свое время в рамках договоров с дочерними компаниями, в каждой из которых «Роснефти» принадлежит контрольный пакет акций.

Считаю, что неправильная интерпретация со стороны Международного центра оценки условий формирования этих внутренних цен отражает недостаточный уровень профессиональной подготовки ее сотрудников, с одной стороны, и их несомненную заинтересованность в поддержке совершенно необоснованных требований миноритарных акционеров ОАО «Пурнефтегаз», с другой стороны.

Прошу Вас дать поручение рассмотреть вопрос о соответствии лицензии на проведение оценочных работ, полученной МЦО в Минимуществе, требованиям, изложенным в «Положении о лицензировании оценочной деятельности». В частности, я имею в виду статью 24, пункт «е», указанного положения, где говорится об отзыве лицензии на основании «установления акта несоблюдения лицензиатом в своей деятельности требований, установленных законодательством Российской Федерации об оценочной деятельности».

Полагаю, что МЦО неправильно интерпретировал установленное в статье

3. Закона об оценочной деятельности понятие «рыночная стоимость объекта оценки». Кроме того, считаю, что МЦО нарушил и изложенные в Законе требования к лицензированию оценочной деятельности (ст.
   24). Это нарушение касается «выхода данным оценщиком в своей деятельности за пределы прав, предоставленных ему лицензией на осуществление оценочной деятельности».

Ходатайствую об отзыве у Международного центра оценки указанной лицензии как «заинтересованное лицо» (ст. 24 Закона об оценочной деятельности), поскольку недобросовестная оценочная экспертиза этого центра нанесла значительный материальный ущерб ОАО «Роснефть».

Приложение:

1. Справка о характере оценочной экспертизы Международного центра оценки относительно договорных цен покупок сырой нефти компанией «Роснефть» у дочерней компании «Пурнефтегаз».
2. Копия отчета МЦО об оценке индикативной рыночной стоимости одной тонны сырой нефти на внутреннем рынке в период с декабря 2000 г. по сентябрь 2001 г.».

Министр — умный человек — решил не ввязываться в эту действительно малоприятную историю. Он поручил ответить С. Богданчикову своему заместителю — С. Косареву. Тот же, ничтоже сумняшеся, написал, что в действиях МЦО не видит ничего предосудительного. Что же касается понятия «индикативной рыночной стоимости», то в его использовании нет ничего, что бы не соответствовало упоминаемым С. Богданчиковым «Стандартам оценки», утвержденным Правительством РФ. «Индикативная рыночная стоимость» — это разновидность, утверждал С. Косарев, «специальной стоимости», фигурирующей в перечне «видов стоимости, отличных от рыночной стоимости». Тем самым указанный заместитель министра как бы косвенно признал, что на основе «индикативной рыночной стоимости» никак нельзя определить рыночную стоимость поставок сырой нефти «Пурнефтегазом» «Роснефти». А именно в этом, напомним, и состояла основная цель отчета МЦО.

Но уж если оценивать по-честному ответ С. Косарева (точнее, его сугубо бюрократическую отписку), то следует признать, что и к «специальной стоимости» «индикативная рыночная стоимость» не имеет никакого отношения. Как сказано в «Стандартах» (п. 4, п/п «и»), «специальная стоимость объекта оценки — стоимость, для определения которой в договоре об оценке или нормативном правовом акте оговариваются условия, не включенные в понятие рыночной или иной стоимости, указанной в...

На этом, как мне известно, закончились разбирательства по поводу изобретенной специалистами МЦО «индикативной рыночной стоимости».

Уже отмечалось, что реально установить рыночные цены на сырую нефть можно только с помощью биржевой торговли. Но организация нефтяной биржи в условиях преимущественной роли ВИНК в этом секторе экономики оказалась весьма трудной задачей. Она до сих пор еще не решена. «Сейчас уже ясно, — пишет в «Известиях» Ф. Чайка, — что нефтяная биржа, на которой бы торговали нефтью за рубли, может появиться в лучшем случае в следующем году... Обставленное месяц назад с помпой открытие первых в России биржевых торгов российской нефтью марки Urals на деле пока не принесло ожидаемых результатов... Нефтяные фьючерсы (а только ими пока торгуют в Российской торговой системе (РТС). — В.Р.) игнорируют не только иностранцы, но и наши нефтяники».[502]

Организация «нормальной» нефтяной биржи предполагается в начале 2007 г. По словам руководителя экспертного управления Аппарата президента А. Дворковича, сначала на ней будут проходить закупки для государственных нужд — «это до 5 % рынка».[503]

Трудности создания нефтяной биржи объясняются во многом тем, что «крупные нефтяные компании, по мнению Д. Реброва, просто не хотят участвовать в торгах, предпочитая использовать сложившийся механизм реализации своего сырья и продуктов переработки».[504] В подтверждение такой позиции Д. Ребров приводит слова заместителя министра экономического развития и торговли И. Андросова: «На сегодняшний день у каждой нефтяной компании существует сформированный канал, политика сбыта, свои дилеры... Система сложившаяся, она достаточно эффективна, и немногие захотят от нее отказаться...».[505]

Вместе с тем среди руководителей крупных российских нефтяных компаний созревает постепенно интерес к организации нефтяной биржи. «Мы считаем, — заявил председатель совета директоров ТНК-ВР М. Фридман, — что создание призрачного внутреннего рынка нефти и нефтепродуктов будет способствовать активизации деятельности нефтяных компаний. Создание такого внутреннего рынка... поможет оптимизации прозрачности работы нефтяных компаний, в частности прозрачности их отчетности».[506]

Для создания нефтяной биржи потребовалось приложить значительные организационные усилия. В конце 2005 г. — начале 2006 г. для этой цели была создана рабочая группа из представителей Минэконразвития, Федеральной антимонопольной службы и ФСФР. «Эти представители «решили начинать биржевую торговлю именно с размещения госзаказов, чтобы появились индикаторы», — разъяснил руководитель ФАС И. Артемьев. «Часть нефтяных компаний, — добавил он, — уже заявили, что они готовы участвовать в торгах по нефтепродуктам. По нефти не готовы пока, но появление биржевого индикатора «ЮРАЛС» было бы полезным».[507] Отмечу также, что, судя по имеющимся сообщениям, Нью-Йоркская товарная биржа (NYMEX) планирует начать торги фьючерсными контрактами на российскую нефть сорта REBCO (спецификация сорта нефти, использующаяся при ее экспортных поставках) до конца 2006 г.[508]

В начале октября 2006 г. появилось сообщение о том, что губернатор С.-Петербурга В. Матвиенко подписала договор с губернатором Ханты-Мансийско- го автономного округа «о создании рабочей группы по выбору площадки для Российской топливно-энергетической биржи. Несмотря на то что эта биржа уже зарегистрирована в Ханты-Мансийске, работать она скорее всего будет в С.-Петербурге... Правительство С.-Петербурга намерено приобретать через биржу нефтепродукты, которые сейчас покупаются на конкурсах».[509] Биржа, как предполагается, начнет работу в начале 2007 г.

Обнадеживающе выглядит внесение фьючерса на российскую нефть под названием REBCO (Russian Export Blend Crude Oil) в листинг нью-йоркской биржи NYMEX 20.10.2006. На вопрос корреспондента «Коммерсантъ» А. Ша- шова «Какую задачу преследует правительство, выходя на мировой рынок с REBCO?» заместитель министра экономического развития и торговли РФ К. Андросов сказал: «Задача — построить механизм или инструмент справедливого ценообразования на российскую экспортную нефть».[510]