ОБРАЗОВАННЫЙ ЧЕЛОВЕК

Во всех прежних видах общества образованный человек выступал скорее в качестве украшения, он воплощал в себе то понятие, которое в немецком языке передается словом Kultur- смесь благоговения и насмешки, которая в полной мере не переводится на другие языки (даже слова “интеллектуал” не совсем точно отражает это значение). Но в условиях общества знаний образованный человек становится его символом, знаменосцем. Образованный человек - это социальный “архетип1’, если говорить терминами социологии. Он определяет рабочие характеристики общества, но при этом очерчивает также его ценности, убеждения и верования. Если в начале средневековья таким символом общества был феодальный рыцарь, а при капитализме - буржуа, то образованный человек будет представлять общество знаний, при котором знания стали основным ресурсом.

Это должно изменить сам смысл понятия “образованный человек”. Мы должны по-новому представлять себе, что значит быть образованным. Таким образом, можно уверенно говорить, что определение “образованного человека” теперь будет ключевым вопросом. В то время как знания становятся основным ресурсом, перед образованным человеком встают новые требования и задачи, на него возлагается новая ответственность. Теперь образованный человек играет важную роль.

С начала 1970-х годов среди американских ученых ведутся яростные дебаты относительно понятия “образованный человек". Нужен ли он для общества? Может ли он существовать? Что вообще следует считать образованием?

Многие представители постмарксистов, радикальных феминисток и дру* гих “крайних” утверждают, что такого явления, как образованный человек, быть не может, — подобной позиции придерживаются новые нигилисты, или деконструктивисты.

Противоположная группа — их можно назвать “гуманистами” — также критикует существующую систему, но по той причине, что та не в состоянии создать универсально образованного человека. Критики-гуманисты призывают вернуться к традиции XIX века, к гуманитарным наукам, к классике, к немецкому понятию gebildete Mensch. Пока он и не повторяют мысли, которую в 1930-х гг. высказали Роберт Хатчинс и Мортимер Адлер из Университета Чикаго о том, что знание в своей бесконечности состоит из одной сотни великих книг, но все же во многом отталкиваются от идеи “Возврата к досо- временности”, предложенной этим двумя учеными.

Но, увы, и те и другие ошибаются.