2.3. Содержание обязательства возмездного оказания образовательных услуг
В цивилистической литературе отмечается, что обязательство по возмездному оказанию услуг можно рассматривать как «…обязательственное правоотношение, в котором одна сторона – исполнитель – несёт обязанность по оказанию образовательных услуг и вправе требовать денежное (или «оговоренное») вознаграждение, а другая сторона – заказчик – наделена правом на получение услуг и несёт обязанность по их оплате…»265. Подобная «формула» обязательства в сфере оказания услуг, в свою очередь, базируется на ставшем уже классическим определении обязательства как «…гражданского правоотношения, в силу которого одно лицо (или несколько лиц) имеет право требовать от другого лица (или нескольких других лиц) совершения определённого действия либо воздержания от совершения какого-либо действия…»266. Иными словами, по своему содержанию обязательство заключается в реализации относительных гражданско-правовых отношений, в процессе которой одна сторона обязательства осуществляет право требования, адресованное другой стороне обязательства, сама «подвергаясь» соответствующим требованиям другой стороны данного правоотношения. Так как объектом исследуемого обязательства выступают действия услугодателя по формированию качественно нового нематериального блага и их неовеществленный результат (состояние образованности), содержанием данного обязательства будет выступать право одной стороны (заказчика, услугополучателя) требовать от другой стороны (услугодателя) совершения действий по трансляции компетенций, преобразованию нематериальных благ личности обучаемого в состояние образованности. В свою очередь, услугодатель приобретает право требования уплаты цены данных образовательных услуг. Обращение к юридическим обязанностям субъектов обязательства по оказанию образовательных услуг позволяет отметить, что в качестве основной обязанности услугополучателя рассматриваемых услуг выступает требование об уплате образовательных услуг. Данная обязанность вытекает из ст. 781 ГК РФ, в которой предусмотрено, что заказчик обязан оплатить оказанные ему услуги в сроки и порядке, которые указаны в договоре возмездного оказания услуг267. Ряд авторов считают, что цена договора возмездного оказания образовательных услуг относится к его существенным условиям268. М. Н. Суровцова замечает, что в настоящее время вузы самостоятельно определяют стоимость обучения, в частности, в Москве одни вузы устанавливают плату за образовательные услуги в размере, эквивалентном 4000 долларов США в год, другие – 200 долларов США в год за обучение по той же специальности269. Противоположной точки зрения придерживается Л. М. Волчанская270. Согласно ст. 432 ГК РФ «существенными являются… условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного типа…». Следует признать, что на сегодняшний день Закон об образовании не рассматривал данное условие как существенное. Однако норма п. 4 ст. 82 проекта федерального закона об образовании предусматривает необходимость указания полной стоимости образовательных услуг и порядок их оплаты, что позволяет предположить признание данного условия существенным. В литературе поднималась проблема целесообразности установления нормативов определения уровня цены, ниже которого вузы не могли бы устанавливать стоимость образовательных услуг271. Представляется, что так называемый «демпинг» цен на образовательные услуги, с одной стороны, выступает разновидностью недобросовестной конкуренции, а с другой – косвенно свидетельствует о низком качестве образовательных услуг. В то же время нельзя не видеть негативных аспектов высокой цены на образовательные услуги, которая способна сделать недоступным получение высшего профессионального образования для многих граждан. Е. Г. Шаблова отмечает, что «современное гражданское законодательство исходит из того, что услуга имеет ту цену, которую приписывают ей контрагенты»272. С этим утверждением трудно согласиться, поскольку заказчик в установлении цены данных услуг не участвует. Юристы Международной конференции общества защиты прав потребителей рекомендуют требовать от вуза чётких указаний в договоре пределов возможного повышения стоимости обучения273. Полагаем, что сама модель договора присоединения лишает заказчика юридических оснований предъявлять такие требования, тем более что в условиях экономической нестабильности сложно прогнозировать динамику цен на какой-либо продолжительный период. Следует признать, что одностороннее повышение цены вузом на свои образовательные услуги может создать для заказчика немалые обременения. В соответствии с п. 2 ст. 424 ГК РФ изменение цены после заключения договора допускается в случаях и на условиях, предусмотренных договором, законом либо в установленном законом порядке. Проект федерального закона об образовании применяет данное положение по отношению к договору возмездного оказания образовательных услуг, закрепляя возможность увеличения стоимости образовательных услуг после заключения договора только в случаях, прямо установленных федеральным законом, либо посредством указания в договоре порядка индексации стоимости обучения на второй и последующие годы обучения (п. 4 ст. 82). В обязательстве по возмездному оказанию образовательных услуг может быть предусмотрен порядок оплаты цены образовательных услуг как единовременно, так и в рассрочку. Как правило, оплата образовательных услуг происходит посредством перечисления денежных средств на расчетный счёт образовательной организации либо внесения заказчиком денежных средств в кассу образовательной организации с выдачей чека274. Вместе с тем не во всех вузах такая единовременность оплаты обеспечена механизмом реализации. Так, оплата образовательных услуг в Сибирском федеральном университете (г. Красноярск) «...производится лишь на основании счета, выставляемого заказчику, что ограничивает его право единовременно оплатить весь период обучения...»275. Представляется, что какая-либо часть денежной суммы может быть внесена услугодателю в виде задатка, и это было бы средством защиты интересов заказчика, услугополучателя от недобросовестного поведения услугодателя, связанного с уклонением от исполнения обязательства по возмездному оказанию образовательных услуг. Помимо этого, с условием о цене образовательных услуг связаны условия об их льготной оплате. В юридической литературе отмечается, что льготы – это «…элемент… специального правового статуса лиц, механизм дополнения основных прав и свобод субъекта специфическими возможностями юридического характера…»276. Гражданско-правовому регулированию институт льгот, как правило, несвойствен. Однако, учитывая, что в обязательстве возмездного оказания образовательных услуг присутствуют публичные начала, в том числе отражающие социальные аспекты получения образования, льготы имеют право на существование. Эти льготы, как правило, устанавливаются законодательством в сфере образования, иногда уставом и иными учредительными документами образовательной организации. Относительно льготного ценообразования уместно говорить, рассматривая таких услугополучателей образовательных услуг, как осуждённые, содержащиеся в пенитенциарных учреждениях. В параграфе 2.1 настоящей работы мы предлагали предусмотреть государственные (федеральные, региональные) программы льготного кредитования образовательных услуг осуждённым к лишению свободы. В связи с кредитованием последних нами были изучены возможности участия в реализации образовательных услуг через институт кредитования осуждённых, содержащихся в пенитенциарных учреждениях Рязанской области посредством анкетирования277. Референтную группу составили 311 осуждённых различных возрастов. Среди осуждённых в исправительных учреждениях Рязанской области преобладают лица со средним общим образованием (31 %), не имеющие какой-либо специальности (профессии). Доля осуждённых, не имеющих образования, относительно невелика (3 %). Кроме того, значительную группу составляют лица со средним профессиональным образованием (15 %) и чуть меньшую группу – с высшим или неоконченным высшим образованием (9 %). Представляется, что именно эта группа в первую очередь испытывает потребность в получении высшего профессионального образования. Необходимо обратить внимание на то, что большинство респондентов положительно относятся к возможности получения высшего профессионального образования на возмездной основе (35,4%); 30,2% осуждённых признают, что подобное получение образовательных услуг стало фактом жизни общества; 16 % – готовы получить образование на возмездной основе. Эти показатели, отражающие ценностные ориентации заключенных, свидетельствуют о том, что вместо популистских лозунгов о «всеобщем бесплатном высшем образовании» следует разрабатывать механизм максимальной допустимости возмездных образовательных услуг в сфере высшего профессионального образования. Заслуживает внимания восприятие осуждёнными возможности заключения кредитного договора для оплаты услуг высшего профессионального образования. Результаты анкетирования показали, что 38,6% респондентов готовы заключить такой договор. Данный показатель, с одной стороны, является весьма положительным, та как даёт основания полагать возможность ресоциализации осуждённых посредством оказания платных образовательных услуг; с другой стороны, объясняется тем, что 48,9% осуждённых не имеют представления о возможности получения кредита на оплату образовательных услуг. На сегодняшний день лица, отбывающие наказание в местах лишения свободы, лишены возможности заключения такого образовательного кредита. Однако пути выхода из сложившейся ситуации нами были предложены, тем более что сами осуждённые готовы, исходя из анализа анкетных данных, исполнять кредитный договор собственными силами (44,1%), полагая, что источником оплаты образовательных услуг должны быть личные финансовые средства. Достаточно высок удельный вес лиц, рассчитывающих на поддержку попечительского совета исправительного учреждения (23,8%). На поддержку государства рассчитывает 15,4% осуждённых. О неразвитости иных способов оплаты, либо об их недоступности для осуждённых говорит низкий показатель их доходов. В частности, большая часть осуждённых имеет доход менее 1000 рублей (59,5%), доход от 1000 до 3000 рублей – 14,5%, и лишь 2,6% – доход выше 5000 рублей. Следует обратить внимание на тот факт, что значительная часть респондентов (34,7%) готовы вносить 25% на погашение образовательного кредита, а 22,8% – готовы вносить 50% дохода на погашение образовательного кредита. Учитывая специфику образовательных услуг, их публичные начала и особую социальную значимость, полагаем, что одной из ведущих обязанностей услугодателя является оказание образовательных услуг надлежащего качества, соответствующего требованиям международных и национальных стандартов высшего профессионального образования. Качество услуг высшего профессионального образования не должно зависеть от того, возмездно или безвозмездно получены эти услуги, то есть оно является приоритетным в рассматриваемом обязательстве. Необходимо отметить, что для осуждённых имеет значение качество образовательных услуг. По их мнению, ответственность за качество оказания образовательных услуг распределяется следующим образом: 31,5% респондентов полагают, что ответственность несёт сам обучаемый; 18% – «оставляет» ответственность за профессорско-преподавательском составом; 22,2% – за учреждением образования и 28,3% считают, что ответственность распределяется между учебным заведением и самим обучаемым. Иными словами, преобладающая часть осуждённых (31,5%) понимают, что обучаемый – это активный получатель образовательных услуг, от которого требуются собственные знания, умения, навыки, старание. Невозможно оказать образовательные услуги, «минуя» личность обучаемого, не приводя в действие его перцептивные, творческие, интеллектуальные способности, усилия. Немыслимо передать компетенции, ценностные ориентации без участия самого обучаемого, так же как трудно обеспечить эффективность медицинской услуги без участия самого пациента. Именно поэтому, на наш взгляд, обязанность услугодателя по трансляции качественных образовательных услуг должна корреспондироваться со встречной обязанностью услугополучателя содействовать услугодателю в передаче компетенций своим личным участием в процессе обучения. Интересным представляется мнение Л. В. Санниковой о том, что применительно к медицинским услугам следует закрепить обязанности пациента на уровне Гражданского кодекса РФ278. Представляется, что гораздо эффективнее выглядели бы в законодательстве цивилистического цикла общие положения, возлагающие на получателя образовательных услуг обязанности оказать содействие услугодателю в процессе оказания услуг личным интеллектуальным, творческим участием, способствовать достижению их неовеществленного результата – блага образованности. Кроме того, учитывая наши предложения о признании блага образованности объектом личных неимущественных прав, невозможно игнорировать необходимость индивидуальных творческих усилий обучаемого в ситуации получения данных услуг. Вот почему действующее законодательство предоставляет услугодателю право оценивать «способность» потенциального услугополучателя к обучению, используя для этого, в частности, инструментарий ЕГЭ или альтернативных форм вступительных экзаменов. Таким образом, квинтэссенцией обязательства по оказанию услуг высшего профессионального образования является право требования услугополучателем оказания образовательных услуг высшего профессионального образования, соответствующего требованиям надлежащего качества, корреспондирующее с правом требования услугодателя к обучаемому относительно личного интеллектуального участия, направленного на обеспечение состояния образованности. Полагаем, что подобный элемент содержания обязательства возмездного оказания образовательных услуг особенно актуален в отноше-нии лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы. Их образование должно в полной мере соответствовать федеральному государственному образовательному стандарту, федеральным государственным требованиям, и планка требований к учебной активности осуждённых ни в коей мере не должна снижаться по сравнению с обычными гражданами. Иными словами, осуждённый вправе требовать от образовательной организации качествен-ных образовательных услуг и при этом он должен сознавать, что услугодатель вправе требовать от него творческого, социально-ответственного отношения к делу обучения. Касаясь иных обязанностей, входящих в содержание обязательства по оказанию образовательных услуг, следует отметить, что к ним относится право заказчика (услугополучателя) требовать предоставления достоверной информации об организационно-правовой форме услугодателя, его лицензии и аккредитации. В п. 7 ст. 1 Федерального закона от 8 ноября 2010 г. № 293-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием контрольно-надзорных функций и оптимизацией предоставления государственных услуг в сфере образования» определено, что образовательное учреждение обязано размещать на своем официальном сайте в сети Интернет данную информацию, включая информацию о порядке оказания платных образовательных услуг с указанием их стоимости. В связи с участием России в Болонском процессе и в нашей стране обозначится такая форма объективации высшего образования, как бакалавриат, обязанность предоставления наиболее значимой информации об образовательном учреждении вполне очевидна, ибо услугополучатели должны иметь понятие о том, какие услуги они получат. Как отмечалось нами ранее, услугополучатель приобретает право требования, адресованное услугодателю, оказывать образовательные услуги надлежащего качества. Однако проблема состоит в том, что единого, универсального понятия качества образовательных услуг на сегодняшний день не существует, поэтому услугополучатель нередко воспринимает качество этих услуг как некую абстрактную категорию или подразумевает какой-то отдельный её элемент (например, возможность получения по окончании вуза высокооплачиваемой, престижной работы). В специальной литературе качество образовательных услуг признаётся многогранным явлением279. Обращается также внимание на специфику восприятия качества образования различными субъектами280. В то же время, помимо субъективного, индивидуально обусловленного восприятия качества образовательных услуг (заказчиком, услугополучателем и т. п.), должны существовать объективные показатели, иначе оно не сможет быть предметом научного познания и последующего практического использования. В толковом словаре русского языка «качество» рассматривается как «…наличие существенных признаков, свойств, особенностей, отличающих один предмет или явление от других…»281. В исследованиях гражданско-правового характера понятие качества услуги уточняется и конкретизируется. Так, ряд авторов отмечают, что качество образовательных услуг должно оцениваться с использованием публично-правового инструментария (лицензирование и аккредитация), а также частноправового инструментария, закрепляемого в договоре возмездного оказания образовательных услуг282. С этим суждением следует согласиться, ибо невозможно понять сущность и социальную значимость качества образовательных услуг, минуя «внешние» критерии их оценки. Кроме того, специфика образовательных услуг высшего профессионального образования, их направленность на достижение общественного блага и личного блага индивида презюмирует сочетание публично-правовых и частноправовых средств установления качества образовательных услуг. Очевидно, что на сегодняшний день объективными критериями оценки качества образовательных услуг являются именно лицензирование и аккредитация вузов. Лицензия есть специальное разрешение на осуществление конкретного вида деятельности (образовательной деятельности – прим. авт.), а свидетельство о государственной аккредитации – подтверждение соответствия качества образования по образовательным программам, реализуемым образовательным учреждением, федеральным государственным образовательным стандартам или федеральным государственным требованиям и наделяет правом283 предоставления документа государственного образца об образовании284. Как отмечается в специальной литературе, сущность лицензирования «…состоит в санкционировании, официальном признании за конкретными субъектами возможности заниматься отдельными видами деятельности, требующими выполнения специальных правил, а также в контроле за фактически осуществляемыми действиями…»285. Следует отметить, что не все виды образовательной деятельности подлежат лицензированию. Например, лицензирование не распространяется на образовательную деятельность, осуществляемую путём разовых занятий (в том числе лекций, стажировок, семинаров) и не сопровождающуюся итоговой аттестацией и выдачей документов об образовании; деятельность по содержанию и воспитанию обучающихся и воспитанников, осуществляемую без реализации образовательных программ, а также индивидуальную трудовую педагогическую деятельность286. Институт лицензирования деятельности в сфере высшего профессионального образования должен основываться на принципах обеспечения единого пространства высшего образования в Российской Федерации; универсального правового режима лицензирования на территории Российской Федерации; гласности и прозрачности осуществления лицензирования и соблюдения законности при проведении данного процесса. Реализация этих принципов особенно важна для услугополучателей-осуждённых, содержащихся в местах лишения свободы. В связи с этим целесообразно в разрабатываемом федеральном законе об образовании, в предлагаемой нами главе «Правовое регулирование отношений по получению образования осуждёнными к наказанию в виде лишения свободы» предусмотреть положение, обязывающее администрацию учреждения исполнения наказания обеспечивать доступность информации о вузах и их филиалах, функционирующих в административно-территориальном районе нахождения исправительного учреждения. Анализируя институт лицензирования образовательной деятельности, необходимо обозначить ряд новелл, обусловленных принятием Федерального закона от 8 ноября № 293-ФЗ. В частности, Закон РФ «Об образовании» теперь содержит отдельную ст. 33.1 «Лицензирование образовательной деятельности». Согласно данной норме лицензия на осуществление образовательной деятельности действует бессрочно, а срок принятия решения о предоставлении лицензии или её продлении не должен превышать 45 дней со дня приёма заявления о предоставлении лицензии или переоформлении документа, подтверждающего наличие лицензии. По каждому филиалу образовательного учреждения оформляется отдельное приложение к документу, подтверждающему наличие лицензии, с указанием наименования и места нахождения такого филиала. Лицензирующий орган вправе отказать соискателю лицензии или лицензиату в принятии документов при наличии одного из оснований: 1) лицензирование образовательной деятельности соискателя лицензии или лицензиата в соответствии с Законом об образовании не отнесено к компетенции лицензирующего органа; 2) для лицензирования заявлена образовательная деятельность по образовательным программам, которые соискатель лицензии или лицензиат в соответствии с законодательством Российской Федерации в области образования не вправе реализовывать287; 3) необхо-димые документы не представлены в лицензирующий орган в срок, установленный положением об образовательной деятельности. Кроме того, исключено проведение экспертизы. Контроль соблюдения лицензиатом лицензионных требований при осуществлении образовательной деятель-ности осуществляется лицензирующим органом с привлечением экспертов и экспертных организаций путём плановых и внеплановых проверок. В ст. 33.1 Закона РФ «Об образовании» предусмотрено, что лицензирующий орган через один год после предоставления лицензии проводит плановую выездную проверку соблюдения лицензиатом лицензионных требований и условий. При выявлении нарушений лицензирующий орган может приостановить действие лицензии, а при их неустранении в обозначенный срок лицензирующий орган обращается в суд с заявлением об аннулировании лицензии. Таким образом, лицензия аннулируется решением суда на основании рассмотрения заявления лицензирующего органа. На основании изложенного можно констатировать, что институт лицензирования образовательной деятельности будет носить упрощенный характер относительно выдачи лицензии, повысит прозрачность процедуры лицензирования, снизит затраты лицензиатов, предоставит большую самостоятельность в контроле за соблюдением требований и условий лицензии, что никак не отразится на уровне качества оказываемых образовательной организацией образовательных услуг. Одновременно с этим усилятся публичные начала в обязательствах по оказанию образовательных услуг, а именно в повышенной ответственности лицензиатов за соблюдение требований и условий лицензирования. Наряду с лицензированием, существует такая форма контроля качества, как институт аккредитации. Федеральный закон от 8 ноября 2010 г. № 293-ФЗ также дополнил Закон РФ «Об образовании» ст. 33.2 «Государственная аккредитация образовательных учреждений, научных организаций», тем самым закрепил на федеральном уровне в отдельной статье нормы, регламентирующие требования и порядок прохождения государственной аккредитации, а также основания для лишения свидетельства о государственной аккредитации. В данной статье предусмотрено, что государственная аккредитация проводится в отношении образовательных учреждений всех видов и типов (за исключением дошкольных образовательных учреждений), реализующих образовательные программы, по которым установлены федеральные государственные образовательные стандарты или федеральные государственные требования, и соответствующих образовательных программ. Цель государственной аккредитации образовательного учреждения – установление или подтверждение его государственного статуса и качества образования соответствующим федеральным государственным образовательным стандартам или федеральным государственным требованиям. Проведению государственной аккредитации предшествует проведение образовательным учреждением самообследования, материалы которого будут рассматри-ваться при проведении аккредитационной экспертизы. К экспертизе с участием аккредитационных органов привлекаются независимые эксперты. При осуществлении государственной аккредитации организации проводится аккредитационная экспертиза следующих видов: а) экспертиза соответствия содержания и качества подготовки обучающихся и выпускников органи-зации по заявленным для государственной аккредитации образовательным программам федеральным государственным образовательным стандартам или федеральным государственным требованиям; б) экспертиза показателей деятельности образовательного учреждения, необходимых для определения его типа и вида288. Аккредитация образовательных программ теперь будет проводиться по укрупненным группам направлений подготовки и специаль-ностей. Свидетельство о государственной аккредитации для образова-тельного учреждения высшего профессионального образования выдается на шесть лет. Аккредитационный орган вправе отказать в выдаче свидетельства, а также лишить образовательное учреждение государствен-ной аккредитации полностью или в отношении отдельных образовательных программ, укрупненных групп направлений подготовки и специальностей при наличии оснований, предусмотренных в ст. 33.2 Закона об образовании. Учреждения теперь могут получать общественную (общественно-профессиональную) аккредитацию в российских, иностранных и международных образовательных, научных и общественных организациях. Следует отметить, что проект федерального закона об образовании предусматривает отдельные нормы (ст. 76 и 77), закрепляющие основания, порядок и правовые последствия проведения общественной аккредитации организаций, осуществляющих образовательную деятельность и профессионально-общественной аккредитации образовательных программ. Таким образом, институт аккредитации образовательных учреждений подвергся ряду положительных изменений. В цивилистической литературе отмечается, что общественная аккредитация означает «…признание уровня деятельности высшего учебного заведения, отвечающего критериям и требованиям соответствую-щих образовательных, профессиональных, научных и промышленных организаций…»289. Однако никаких юридически значимых последствий и финансовых обязательств государства подобная аккредитация не влечёт за собой. В литературе в качестве примера общественной аккредитации приводится создание по инициативе Томского политехнического универ-ситета Ассоциации инженерного образования и системы общественной аккредитации технических вузов290. В связи с активным участием России в Болонском процессе определённое значение для системы высшего профессионального образования приобретает международная аккредитация, осуществляемая в рамках международной сети актов по гарантиям качества услуг высшего образования. Однако пока такую аккредитацию проводят в отношении образовательных программ, но не высших учебных заведений в целом291. Только во Франции, так же как и в России, специалисты Министерства образования и науки аккредитуют вуз в целом292. Кроме того, ст. 50 Закона об образовании дополнена п. 17, а именно нормой, направленной на защиту прав услугополучателей по договору возмездного оказания образовательных услуг высшего профессионального образования посредством возложения обязанности на учредителя (учреди-телей) возмещения убытков и обеспечения перевода в другой вуз, в случае аннулирования лицензии, лишения образовательного учреждения государст-венной аккредитации либо истечения срока действия свидетельства о государственной аккредитации. Помимо этого, инструментарием оценки образовательных услуг смогла бы стать независимая экспертиза качества данных услуг, проводимая в случае возникновения гражданско-правовых споров, на основании судебных постановлений. На наш взгляд, институт независимой экспертизы качества образовательных услуг следует сконструировать в разрабатываемом федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации». Федеральный закон от 8 ноября 2010 г. № 293-ФЗ в качестве критерия оценки качества предусмотрел обеспечение функциониро-вания системы внутреннего мониторинга качества образования в образовательном учреждении. Иными словами, объективными внешними критериями установления качества образовательных услуг могут являться: наличие у вуза лицензии на образовательную деятельность и соблюдение им требований лицензионного режима; наличие свидетельства о государственной аккредитации; заклюю-чение по результатам общественной аккредитации; заключение по результатам проведения внутреннего мониторинга; заключение незави-симой экспертизы качества услуг высшего профессионального образования. При оценке данного качества, по-видимому, следует обращать внимание на практико-ориентирующую направленность образовательных услуг, умение студентов ориентироваться в основных проблемах современной науки и практики. Весьма ценным подспорьем в данном направлении могут стать студенческие клиники. Они хорошо известны системе юридического образования США, государств Европы и получили широкое распростра-нение в России. В частности, студенческие юридические клиники по оказанию бесплатных правовых услуг населению, действуют в Сибирском филиале МИЭП, Кузбасском институте ФСИН России, Академии ФСИН России. Подобные клиники не только позволяют студентам оттачивать полученные теоретические знания в процессе работы с клиентами, но и способствуют усвоению нравственно-этических основ профессиональной деятельности юриста. Полагаем, что в оценку качества образовательных услуг можно включать и показатели эффективности работы подобных клиник, основанных на отзывах о её результатах из различных источников. В работах ряда учёных отмечается, что вне государственного контроля за качеством образовательных услуг остался «…один из важнейших элементов образовательного процесса – профессиональная деятельность профессорско-преподавательского состава…»293. Преподаватель, выступая исполнителем обязательства оказания образовательных услуг, своим талантом, устремленностью к науке и умением приближать её к практической повседневности, поддерживать коммуникации со студентами может либо привить желание участвовать в процессе оказания образовательных услуг, либо вызвать у слушателей равнодушие к своей дисциплине. Показателями качества преподавания могли бы быть такие критерии, как: количество студентов, желающих под руководством данного педагога заниматься научной работой; количество научных публикаций преподавателя, его востребованность в различных экспертных комиссиях, у грантодателей, внедрение его рекомендаций в практику; «индекс» цитиру-емости работ педагога в научных изданиях. Возможны и иные критерии, которыми нужно руководствоваться при установлении качества трансляции образовательных услуг. Вышеназванные «индикаторы» относятся, как нами отмечалось ранее, к объективным признакам качества. Что касается субъективных признаков, то они заключаются в психологическом, внутреннем отношении обучаемого к процессу образовательных услуг. Очевидно, что в этом процессе участвует не только эмоциональное, чувственное восприятие услугополучателя, но и его перцептивные (гносеологические) состояния. На наш взгляд, подобное субъективное восприятие качества должно включать: наличие позитивной мотивации на получение образовательных услуг; удовлетворенность результатами обучения; желание и установку на повышение квалификации, уровня знаний и их самостоятельное дополнительное получение; внутренняя готовность услугополучателя к использованию знаний в решении профессиональных задач; мотивация на творческое усвоение знаний; понимание личной значимости и социальной ценности блага образованности. Так, в единстве объективных и субъективных признаков проявляется парадигма качества в обязательстве оказания образовательных услуг в сфере высшего профессионального образования. Следует отметить, что в ряде источников признаётся презумпция качества образовательных услуг294. Исходя из общих принципов граждан-ского права, фундаментальных основ развития российской высшей школы такое качество должно презюмироваться, если иное не будет установлено в конкретных случаях некачественной передачи образовательных услуг. Образовательные услуги должны быть безопасными как для услугополучателей, так и для общества. Данное требование закреплено в приказе Министерства образования и науки Российской Федерации от 28 декабря 2010 г. № 2106 «Об утверждении федеральных требований к образовательным учреждениям в части охраны здоровья обучающихся, воспитанников»295. Деятельность услугодателя по обучению студентов предполагает его обязанность зачисления услугополучателей в состав студентов по результатам ЕГЭ, предоставление возможности посещения лекционных, семинарских, лабораторных занятий, ознакомление с учебным планом, графиком учебного процесса, обеспечение услугополучателей-осуждённых методической, учебной литературой, видеоматериалами, организацию работы тьюторов (преподавателей-консультантов), осуществление контроля качества усвоения новых компетенций обучаемыми. Следующим элементом содержания обязательства по возмездному оказанию образовательных услуг является обязанность оказать обучаемому образовательные услуги лично. Эта обязанность прямо предусмотрена в ст. 780 ГК РФ, а именно исполнитель обязан лично оказать услуги, если иное не предусмотрено договором возмездного оказания услуг. Однако её реализация возможна через деятельность педагогического работника услугодателя, особенно посредством выполнения тьютором своих профес-сиональных функций. Следовательно, тьютор лично, используя свою квалификацию, профессионализм, владение технологиями электронной коммуникации, от имени услугодателя обеспечивает координацию учебного процесса и методическое руководство самостоятельной работой услугополучателя-осуждённого. К элементам содержания обязательства по оказанию образовательных услуг в сфере высшего профессионального образования следует отнести обязанность услугодателя оказать рассматриваемые услуги в срок, предусмотренный федеральным государственным образовательным стан-дартом и соответствующим гражданско-правовым договором. Однако следует чётко разграничивать срок действия договора и срок исполнения обязательств по возмездному оказанию образовательных услуг. Необходимо учитывать, что действие договора возмездного оказания образовательных услуг начинается с момента его подписания сторонами, а реальное исполнение обязательств по оказанию данных услуг может начаться позднее (например, с календарным началом учебного года). В тех случаях, когда срок оказания образовательных услуг сторонами не определен и законом не регламентирован, следует руководствоваться общими положениями гражданского законодательства об исполнении обязательств. В ст. 314 ГК РФ упоминается «разумный срок», и, по-видимому, он должен устанавливаться исходя из сложившихся на основании обычаев или существа обязательства примерных сроков предоставления данной услуги. Обязательство, не исполненное в разумный срок, должнику необходимо исполнить в семидневный срок со дня предъявления кредитором требования о его исполнении. Вместе с тем положение о семидневном сроке неприменимо, если образовательная услуга предполагает обучение в течение определённого времени296, поэтому определять срок исполнения обязательств по оказанию образовательных услуг в договоре сторонами необходимо самостоятельно, но с учетом нормативных требований по продолжительности обучения (если таковые имеются). Нормативно установленный период следует воспроизводить в договоре, в котором следует предусмотреть право его продления свыше установленной федеральным государственным образовательным стандартом продолжительности. Сокращение такого срока допустимо, если законодательство непосредственно этому не противодействует. В частности, ст. 315 ГК РФ предусматривает досрочное исполнение обязательств, однако с оговоркой «...если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо не вытекает из его существа». Помимо нормативной регламентации сроков осуществления образовательных программ, есть психофизиологические факторы, связанные с получением образовательных услуг, которые требуют немалых творческих усилий, интенсивного труда, мобилизации ресурсов памяти, мышления, внимания обучаемого. Если убыстрить этот процесс, он может в одних случаях дать позитивный эффект, в других – негативно сказаться на качестве и безопасности образовательных услуг. Заслуживает внимания и такие конструкты обязательства по оказанию образовательных услуг, как обязанность услугодателя представить обучаемому, успешно выполнившему программу высшего профессиональ-ного образования и выдержавшему выпускные квалификационные экзамены, документ об образовании государственного образца с присвоением соответствующей квалификации. Данный документ является формальным подтверждением завершения исполнения обязательств по оказанию образовательных услуг в сфере высшего профессионального образования, дающий право на «вещественную» объективацию состояния образованности посредством участия личности в разнообразных социальных отношениях, осуществления профессиональной деятельности. Существенную роль играет также место исполнения обязательства по оказанию образовательных услуг. Применительно к лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы, местом личного исполнения подобного обязательства выступает пенитенциарное учреждение ФСИН России, в котором содержатся осуждённые – услугополучатели образовательных услуг. Конечно, есть вероятность выезда таких осуждён-ных на заочно-экзаменационные сессии в порядке, предусмотренном уголовно-исполнительным законодательством РФ. Однако это будет скорее исключением, чем правилом, ибо такой свободой передвижения обладают не все осуждённые. Об их специальной правоспособности мы указывали в параграфе 2.1 монографии, поэтому следует исходить из того, что работа тьюторов и обучение с использованием дистанционных образовательных технологий, а также итоговое получение документа о высшем образовании государственного образца будут производиться по месту отбывания услугополучателем-осуждённым уголовного наказания, если только он до окончания вуза не будет освобождён из пенитенциарного учреждения. Что касается такого аспекта, как право заказчика, услугополучателя контролировать ход и качество оказываемых услуг (п. 1 ст. 715, ст. 783 ГК РФ), то с учетом перехода на уровневую систему высшего профес-сионального образования и имплементацией положений Болонского процесса следует отметить, что у услугополучателя возникает право выбора конкретных учебных дисциплин, избирательного посещения лекционных занятий, максимальной индивидуализации учебного процесса. В рассматриваемом контексте находится и такой элемент содержания обязательства по оказанию образовательных услуг, как сотрудничество сторон в процессе его исполнения. Д. И. Степанов замечает, что «…сотрудничество сторон имеет существенное значение… для исполнения договорного обязательства… составляет принципиальную черту частноправового института исполнения обязательства, именно для него оно имеет главное и первостепенное значение… позволяет не только сократить издержки, связанные с исполнением обязательства, но и… повысить ценность тех благ, которые проистекают из обязательства…»297. Обязанность сотрудничества предусмотрена в п. 1 ст. 718 ГК РФ. Положения данной нормы как нельзя лучше соотносятся с образовательными услугами. Их получение путём «пассивного созерцания» невозможно. Обучение предполагает деятельное, творческое, активное участие услугополучателя, его старание, трудолюбие, интеллектуальные усилия. Особенно это справедливо применительно к услугополучателям-осуждённым, которым для полноценного усвоения учебного материала нужно преодолеть внутренний «тюремный синдром», отчужденность от общества и его ценностей, восполнить пробелы в своем образовании. Содержание данного обязательства предусматривает право услугодателя (образовательной организации) требовать от заказчика, услугополучателя содействия в процессе оказания образовательных услуг посредством добросовестного отношения к обучению, соблюдения Правил внутреннего распорядка и правил общежития, выполнения учебных заданий. Данные обязанности услугополучателя закреплены в Примерной форме договора на оказание платных образовательных услуг в сфере профессионального образования298: посещать занятия, указанные в учебном расписании, выполнять задания по подготовке к занятиям и т. д.299 Применительно к обучению осуждённых с использованием дистанционных образовательных технологий это означает обязанность прослушивания видеолекций, выполнения контрольных работ, своевременную сдачу зачетов, экзаменов, выполнения плана самостоятельной работы студентов. Мы согласны с высказанным в цивилистике тезисом о том, что «…невыполнение учебного плана является нарушением договорного обязательства, которое влечёт гражданско-правовую ответственность…»300. Причём в данном случае речь идёт об ответственности «…обучающегося за неисполнение им принятых на себя в добровольном порядке правил обучения…»301. Следовательно, неисполнение обязательства о сотрудничестве недобросовестным услугополучателем влечёт за собой его гражданско-правовую ответственность, в частности, прекращение обязательств, вытекающих из договора оказания образовательных услуг в сфере высшего профессионального образования. Кроме того, обязательство одной стороны генерирует в данной си-туации и обязательство другой стороны. Добросовестный услугополучатель-осуждённый (а в его интересах администрация пенитенциарного учреждения или Фонд содействия получению образования осуждёнными, отбывающими наказание в местах лишения свободы) вправе требовать от услугодателя активного привлечения услугополучателя к учебному процессу, обеспечения его заданиями, графиком экзаменационных сессий, осуществления различных форм промежуточного контроля. Следует отметить, что специфика обучения с использованием дистанционных образовательных технологий такова, что если услугодатель своевременно не выполнит своей обязанности по сотрудничеству с услугополучателем (например, не предоставит ему видеолекции, варианты заданий для самостоятельной работы с помощью сети Интернет или иных электронных коммуникационных технологий), последний не сможет воспользоваться образовательной услугой и учебный процесс будет нарушен. Заслуживает особого внимания и такое специфичное право в содержании обязательства оказания образовательных услуг в сфере высшего профессионального образования, как односторонний отказ от его исполнения, закрепленное в ст. 782 ГК РФ не только за заказчиком (услугополучателем), но и за исполнителем (услугодателем). При этом ГК РФ не устанавливает обстоятельств, при которых возможен такой отказ, что даёт основания для необоснованного отказа одной из сторон от исполнения договора. Мы разделяем позицию цивилистов, которые говорят о недопустимости одностороннего отказа услугодателя от исполнения публичного договора, не обусловленного невозможностью его исполнения302. Следует отметить, что законодатель не оставил без внимания данный вопрос и в проекте федерального закона об образовании нашли отражение те основания, при которых образовательная организация имеет право на односторонний отказ от исполнения договора (п. 8 ст. 82). Такими основаниями являются: во-первых, просрочка оплаты заказчиком образовательных услуг; во-вторых, надлежащее исполнение обязательства по оказанию образовательных услуг стало невозможным вследствие действий (бездействия) заказчика (потребителя), в том числе невыполнении (ненадлежащим выполнении) обязанностей обучающегося, предусмотренных федеральным законом об образовании. При этом заказчик обязан будет оплатить оказанные ему на момент отказа от исполнения договора образовательные услуги в полном объеме (абз. 2 подп. 2 п. 8 ст. 82). Право на односторонний отказ у услугодателя возникает только в том случае, если основания и порядок такого отказа предусмотрены в договоре, в противном случае односторонний отказ не допускается. Остается открытым вопрос о том, когда возможен односторонний отказ от исполнения обязательства возмездного оказания услуг. В литературе по данному вопросу высказываются различные суждения. Одна группа авторов (А. Ю. Кабалкин, В. А. Кабатов) считает, что такой отказ возможен только до момента наступления срока исполнения обязательств об оказании услуг303; другая (А. В. Мирошник, Л. В. Санникова) считает, что такой отказ возможен в любое время304. Мы придерживаемся позиции второй группы. Кроме того, согласны с мнением, что «…следует законодательно закрепить обязанность заказчика по возмещению услугодателю не только фактически понесенных расходов, но и стоимости уже оказанных услуг, если это не противоречит существу обязательства»305. В связи с изложенным позволим себе отметить, что обязательство по оказанию образовательных услуг в сфере высшего профессионального образования обладает сложным субъектным составом. В данном обязательстве услугополучателем выступают физические лица. Относительно такой категории услугополучателей, как осуждённые, отбывающие наказание в местах лишения свободы, следует признать, что они обладают специальной образовательной правоспособностью и дееспособностью. В качестве услугодателя выступает высшее учебное заведение любой формы собственности и организационно-правовой формы – образовательная организация. В качестве педагогических работников услугодателя могут выступать тьюторы (преподаватели-консультанты), организующие в исправительном учреждении процесс обучения с использованием дистанционных образовательных технологий. Что касается исполнителя, то им является профессорско-преподавательский состав вуза. Объект обязательства по возмездному оказанию образовательных услуг в сфере высшего профессионального образования осуждённым к лишению свободы имеет сложный двухэлементный состав, в котором первичным элементом выступают действия услугодателя по формированию качественного нового состояния образованности личности (услугополучателя-осуждённого), а вторичным элементом – их неовеществленный результат (состояние образованности). Обязательство по оказанию образовательных услуг является синаллагматическим, срочным, возмездным и договорным. Исследуемое обязательство заключается в оказании услугополучателю возмездных образовательных услуг в сфере высшего профессионального образования, соответствующих требования качества и безопасности. Это обязательство исполняется в установленный срок, как правило, в исправительном учреждении, если речь идёт об осуждённых, отбывающих наказание в местах лишения свободы, и считается исполненным с момента выполнения всех требований образовательной программы и условий, определённых договором возмездного оказания образовательных услуг в сфере высшего профессионального образования. Надлежащее исполнение данного обязательства на качественном уровне предполагает сотрудничество субъектов обязательства, совместные действия которых выступают главным условием достижения ожидаемого результата образовательных услуг – нематериального блага (состояния образованности личности).