2.3 Проблемы оптимизации механизма обеспечения национальной и военной безопасности в воздушно-космическом пространстве

Военная безопасность, как составная часть национальной безопасности, представляет собой сложное и комплексное понятие, имеющее различные аспекты и измерения, как при изучении, так и при практическом его примененииВ обеспечении военной безопасности России на космическом направлении в современных условиях большое значение, как мы уже отмечали ранее, имеет учет геополитических факторов.

В данных условиях обеспечение военной безопасности во всех измерениях и на всех направлениях становится весьма актуальным для современного российского государства. Геополитическую ситуацию в мире обостряют действия США, направленные на достижение абсолютного военного превосходства над всеми государствами, и в первую очередь над Россией. Оно необходимо американской политической элите для единоличного решения острых и важных проблем международных отношений с помощью военной силы.

Современная американская стратегия национальной безопасности была представлена президентом США Дж.Бушем-младшим в марте 2006 года. В ней важнейшим элементом «сдерживания как государств-врагов Америки, так и негосударственных формирований ее противников» была объявлена система ПРО, к развертыванию которой столь активно приступили Соединенные Штаты.

Создание на Аляске первого позиционного района базирования              ракет-перехватчиков,              развертывание

соответствующей информационной инфраструктуры, придание радиолокационным станциям (РЛС) раннего предупреждения о ракетном нападении потенциала ПРО ведет к напряженности в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Возможное включение в контур управления этого района компонентов ПРО, создание которых осуществляется в Японии может вынудить государства АТР пересмотреть свои взгляды на применение ракетных средств. Характерной особенностью современной обстановки в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР)              является высокая динамика политических и

экономических процессов, формирующих устойчивую тенденцию к преобразованию региона в важнейший центр мировой политики и экономики, сопоставимый с евроатлантическим. В регионе разворачиваются интеграционные процессы, в которые вовлечены такие страны как Китай, Япония, США. Республика Корея, Индия. Однако развитие военно-стратегической ситуации в регионе АТР по многим параметрам сильно отличаются от того, что происходит на евроатлантическом направлении. Основные отличия при этом следующие: объективное формирование в регионе АТР нескольких центров силы; крайне неравномерное социально-экономическое развитие стран региона; весьма различные представления стран об источниках угроз; доминирующее мнение о несоответствии накопленного в Европе опыта специфике и реалиям отношений в Азии и на Тихом океане; отсутствие «демократических тенденций» при формировании международных объединений; АСЕАН И АТЭС безразличны к внутреннему устройству своих государств-членов; отсутствие аналогичных европейским переговорных механизмов, мер доверия и т.д.

Это обусловило сдержанное отношение к формированию системы безопасности по типу ОБСЕ и к разоружению как к

ключевому элементу доверия. Отсутствие со времен холодной войны каких-либо стабильных многосторонних механизмов внутри регионального обсуждения своих проблем не способствует уменьшению степени недоверия и подозрительности. Вместе с тем, очевидно, что на Тихом океане отсутствует реальная военная угроза. В то же время сохраняется целый ряд дестабилизирующих факторов (проблема Корейского полуострова, опасность распространения ракетных и ядерных технологий, территориальные проблемы).

Новым дестабилизирующим фактором может стать размещение американской системы ПРО в рассматриваемом регионе. В данной связи необходимо обратить внимание на Совместную декларацию РФ и КНР по основным международным вопросам, подписанную Президентом России Д.А.Медведевым и Председателем КНР Ху Цзиньтао в Пекине 23 мая 2008 года. В этом документе подчеркивается: «Стороны считают, что создание глобальной системы противоракетной обороны, включая развертывание такой системы в некоторых регионах мира либо налаживание соответствующего сотрудничества не способствует поддержанию стратегического баланса и стабильности, препятствует международным усилиям по контролю над вооружениями и нераспространению,              укреплению доверия между

государствами и региональной стабильности, и выражают в связи с этим свою озабоченность»              .

Другим важным геополитическим направлением обеспечения военной безопасности Российской Федерации в космическом измерении является европейское измерение. В настоящее время США заключили соглашения с Чехией и Польшей о развертывания к 2012-2014 гг. на территории этих стран Центральной и Восточной Европы РЛС раннего предупреждения и ракет-перехватчиков шахтного базирования системы ПРО. Развертывание третьего позиционного района американской глобальной ПРО вблизи границ России, американскими дипломатами и военными связывается с [115] необходимостью защиты партнеров по НАТО от гипотетических ракетных ударов со стороны Ирана.

14 августа 2008 года Польша и Соединенные Штаты достигли предварительного согласия о размещении в республике батареи зенитно-ракетных комплексов «Пэтриот» с 96-ю ракетами, а также американского гарнизона в составе 110-ти человек. По мнению ряда наблюдателей, на позицию Варшавы, ранее заявлявшей о разногласиях с Вашингтоном по этому вопросу, повлиял военный конфликт между Россией и Грузией. Ранее польские власти требовали, чтобы в обмен на размещение американской системы ПРО власти США оказали республике помощь в модернизации ее вооруженных сил. О том, что это условие принято, заявил 14 августа премьер- министр страны Дональд Туск. Российский президент Д,А.Медведев отверг версию американского руководства, по которой элементы системы ПРО в Польше и Чехии направлены против Ирана и других государств, считающихся «странами- изгоями». Он заявил: «Размещение новых сил ПРО в Европе имеет своей целью Российскую Федерацию». Факт появления этих систем в европейских странах Медведев назвал «печальным для всех, кто живет в этом густонаселенном континенте». В то же время он заявил о готовности Москвы продолжить переговоры по этим вопросам со всеми заинтересованными сторонами. Ранее МИД РФ пообещал, что на развертывание компонентов ПРО США у своих границ

Россия ответит «не дипломатическими, а военно-техническими

118

методами»              .

Согласно оценкам российских экспертов, развертывание Соединенными Штатами в непосредственной близи у границ нашей страны третьего позиционного района американской глобальной системы ПРО, приведет к нарушению исторически сложившегося баланса российских и американских стратегических средств доставки оружия. В дополнение к усилению напряженности в Европе такое развитие событий может способствовать усилению гонки ракетных вооружений на Ближнем Востоке и в Северной Африке, что также будет способствовать ухудшению геополитической ситуации в [116] регионах, находящихся в непосредственной близости от СНГ и Российской Федерации.

Вице-президент              Внешнеполитической ассоциации

Н.Извеков, анализируя процесс развертывания американской глобальной системы ПРО, справедливо, по нашему мнению, отмечает: «В данном случае вполне уместно говорить о стремлении США к “космическому империализму”.              Нет

сомнения, что подобная ситуация в международных делах способна не только осложнить ситуацию в современном мире, но и может привести к возникновению противостояния между ведущими глобальными державами. В Вашингтоне, видимо, не хотят принимать во внимание то очевидное обстоятельство, что развитие событий с начала ХХ1 в. все больше подтверждает реальность тенденции к многополярности нынешнего мира»[117].

С приходом к власти новой американской администрации во главе с президентом Б. Обамой появились определенные надежды на пересмотр политики США в области ПРО. Однако, на данный момент геополитическая ситуация в воздушнокосмическом пространстве остается пока без существенных изменений.

В складывающейся новой геополитической ситуации на космическом направлении обеспечения военной безопасности Российской Федерации существенное значение приобретает укрепление позиций нашей страны на пространстве СНГ. Очевидно, что важнейшая функция СНГ - геополитическая структуризация большей части постсоветского пространства. Возникшие независимые государства изначально столкнулись с объективной необходимостью поиска своей « международно - структурной идентичности». Республики бывшего СССР оказались перед выбором - начать процесс формирования нового международного геополитического региона либо включиться в тот или иной уже существующий.

Прибалтийские постсоветские государства вошли в состав европейского геополитического региона, став членами НАТО и Европейского Союза, что существенно повлияло на геополитическое положение России и в космическом измерении. Осложнение геополитического положения нашей страны может произойти и при вступлении в НАТО Грузии и Украины. Такое развитие событий активно лоббировала администрация Дж.Буша-младшего.

Особое место во внешней политике нашей страны занимает сотрудничество и взаимодействие с нашими ближайшими соседями - странами СНГ. В сфере обеспечения национальной и военной безопасности наиболее перспективным представляется сотрудничества с государствами-членами Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Эта организация представляет собой военно-политический союз, созданный в 2002 году на основе Договора о коллективной безопасности, подписанного в Ташкенте в 2002 году и вступившего в силу в 1994 году. В настоящее время в ОДКБ входят шесть государств: Армения, Беларусь, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан. Организация важна для укрепления стратегических позиций Российской Федерации в Центральной Азии, в том числе и военно-космической сфере. На территории государств- участников ОДКБ находится, арендуемый у Казахстана российский космодром Байконур, а в Киргизии российская военно-воздушная база, расположенная в районе города Кант.

В ОДКБ завершили работу над проектом соглашения о создании Единой системы противовоздушной обороны Центральноазиатского региона (ЦАР) коллективной безопасности. Документом предусмотрено, что стороны создают систему ПВО в регионе, которая будет составной частью единой системы противовоздушной обороны государств-членов ОДКБ. Система создается в целях совместной охраны внешней границы в воздушном пространстве. В ее состав войдет часть сил и средств ПВО государств региона, которые будут действовать по единому плану.

Перечень органов и пунктов управления, соединений и воинских частей, выделяемых в состав региональной системы ПВО, утвердят министры обороны государств региона после вступления соглашения в              силу. Возглавит систему

командующий,              назначаемый Советом коллективной

безопасности - высшим органом ОДКБ, членами которого являются главы государств-членов организации, по представлению совета министров обороны ОДКБ из числа командующих ПВО (ПВО и ВВС), сил воздушной обороны одной из сторон. Итак, можно сделать вывод, что деятельность ОДКБ является весьма перспективна для укрепления военной безопасности Российской Федерации как в в военнокосмическом так и в военно-воздушном измерении.

Таким образом, в конце первого десятилетия ХХ1 века в мире протекают противоречивые глобальные и региональные процессы, которые затрагивают все основные сферы жизнедеятельности сообщества: политику, экономику, оборону и т.п. Российская Федерация принимает активное участие во многих из них как на глобальном, так и на региональном уровнях.              Большинство данных процессов имеет

геополитическое измерение. Нарастает интерес ведущих мировых держав к воздушно-космическому пространству, роль которого постоянно возрастает. Особенно большое внимание уделяется дальнейшему освоению воздушно-космического пространства в целях расширения сфер политического и экономического влияния, а также военной деятельности.

Совокупность возможных и существующих угроз безопасности государства в любой сфере - явление динамическое, а значит, определяет требования к их постоянному выявлению, оценке и нейтрализации (парированию). В условиях глобализации и изменения мировой геополитической ситуации процессы международной жизни приобретают ещё более интенсивный характер. Также интенсивно возникают новые вызовы и угрозы как международной, так и национальной безопасности многих государств, включая Россию.

Своеобразной реакцией на постоянно обновляющийся спектр угроз является необходимость в оперативном уточнении (дополнении) задач, которые ставятся перед имеющимися

силами и средствами, обеспечивающими безопасность государства. Не является исключением и военная область. Напротив, именно в области военной безопасности своевременное уточнение задач является наиболее трудоёмким процессом военного управления в силу скрытости намерений и замысла противника. Несвоевременность их уточнения является признаком негибкости созданной военной организации государства, что              может привести к

неэффективности обеспечения национальной и военной безопасности со всеми вытекающими из этого последствиями.

Для уточнения задач обеспечения военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве целесообразно использовать хорошо известный и широко применяемый подход, в соответствии с которым цель представляется как желаемый результат деятельности, достигаемый за счет решения ряда задач, представляющих собой частные (более мелкие)              желаемые результаты

деятельности.              Кроме того, каждая задача может

рассматриваться как цель, которая, в свою очередь, может быть достигнута за счет решения частных задач. Как установлено ранее, целью обеспечения военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве является защита его жизненно важных интересов в воздушно-космической сфере от различных угроз. Данная цель может быть достигнута путем решения задач, появляющихся в результате ее декомпозиции. Тогда, основными задачами обеспечения военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве должны быть следующие.

Во-первых, это развитие сил и средств воздушнокосмического нападения и воздушно-космической обороны, форм и способов их применения, соответствующее характеру возможных угроз государству в воздушно-космической сфере. Эту задачу, в свою очередь, можно решить в результате осуществления таких мер, как: вскрытие перспектив развития сил и средств ВКН иностранных государств, форм и способов их применения; разработка и создание новых средств ВКО, способных вести борьбу с перспективным воздушно-космическим

противником, своевременное принятие их на вооружение, разработка форм и способов их применения; совершенствование системы управления силами и средствами ВКО и т.д.

Во-вторых,              это задача противодействия

разведывательной деятельности иностранных государств в воздушно-космическом пространстве. Частными задачами при этом являются: охрана Государственной границы в воздушном пространстве, контроль соблюдения установленного режима использования воздушного и космического пространства, международных соглашений и договоров, участником которых является Россия; оповещение штабов, войск, учреждений и ведомств о пролетах иностранных разведывательных и других космических аппаратов; подавление, а в случае необходимости и поражение разведывательных средств иностранных государств; пресечением попыток провокаций и применения средств воздушно-космического нападения иностранных государств и т.д.

Во время войны или вооруженного конфликта значение своевременной и эффективно организованной разведки с использованием воздушно-космического пространства еще более возрастает. Так, А. Борзов по данному поводу отмечает: «В ходе боевых действий роль воздушной разведки еще более повышается. Резко возрастает количество объектов, сведения, о состоянии которых необходимо получить в кратчайшие сроки, поэтому к ведению разведки привлекаются экипажи, выполняющие боевые вылеты для решения других задач. Основные ее усилия направляются на своевременное вскрытие ракетно-ядерных средств и выдвигающихся резервов противника»[118].

В-третьих, это пресечение терроризма и другой противоправной деятельности в воздушно-космическом пространстве. Ее решение требует следующих действий: создание и постоянное совершенствование системы борьбы с воздушным терроризмом; пресечение попыток угона самолетов и их использования в террористических целях; борьба с беспилотными летательными аппаратами и легкомоторной авиацией преступных организаций; противодействие средствам ПВО бандформирований; пресечение несанкционированного проникновения и захвата вооружений и военной техники в частях и подразделениях войск ПВО и РКО и т.д.

На опасность террористической деятельности в воздушнокосмическом пространстве обращают пристальное внимание и зарубежные эксперты. Так, на состоявшемся в январе 2008 года в США семинаре «Состояние космической безопасности», который был организован Институтом космической политики, Школой международных отношений Университета им. Джорджа Вашингтона и некоторыми другими американскими исследовательскими центрами данная проблема оказалась в центре обсуждения. В частности, Б. Молард охарактеризовал «космический терроризм как одну из самых тревожных проблем, с которыми в настоящее время приходится иметь дело в плане обеспечения космической безопасности. Особенно катастрофическими могут оказаться ядерные взрывы в космосе. Для решения этой проблемы большое значение имеет «концепция пространственного реагирования», суть которой состоит в быстрой замене утраченных космических активов»[119]. Под «утраченными космическими активами» эксперт имеет в виду выбывшие из строя или потерянные спутники, космических летательных аппаратов и т.п.

В-четвертых, это выборочное ядерное и неядерное сдерживание возможного агрессора от воздушно-космического нападения. Достижение этой цели возможно за счет решения следующих частных задач:

- обеспечения оперативного и достоверного предупреждения высших звеньев управления страной и Вооруженными Силами о ракетном, космическом и воздушном нападении; обеспечения гарантированного отражения ударов в течение времени, необходимого для принятия и доведения решения на ответные действия; поддержания высокой боевой готовности стратегических ядерных сил, а также сил и средств ВКО; демонстрации способности отразить воздушнокосмическое нападение любого агрессора и нанести ему неприемлемый ущерб обычными средствами поражения и т.д.

Рассматриваемая проблема широко обсуждается в военных, политических и академических кругах ведущих государств современного мира, обладающих соответствующим силовым потенциалом для проведения политики сдерживания. Например, российский исследователь О.П.Иванов, анализируя эволюцию американской концепции              сдерживания,

констатирует, «что американская политологическая и военная мысль не отказались от концепции сдерживания. Но из-за появления новых угроз и вызовов появилось и понимание того, что сдерживание должно носить многоуровневый характер. Это, в свою очередь, требует новых подходов и более избирательного воплощения этой концепции на практике. Как

именно это сделать, для США остается открытым вопросом, и

дискуссия на этом не закончилась»              .

В-пятых, в случае развязывания войны, так как задача обеспечения способности предотвратить возможный ущерб и задача обеспечения способности наносить неприемлемый ущерб противнику являются взаимосвязанными, они преобразуются в основную задачу по отражению воздушнокосмического нападения, которая сводится к следующим действиям: поражение объектов и войск противника средствами воздушно-космического нападения в обычном снаряжении; защита объектов стратегических ядерных сил от ударов высокоточным и другим авиационно-ракетным обычным оружием и т.д.; поражение и подавление средств воздушно-космического нападения неприятеля в полете; [120]

- недопущение завоевания противником превосходства в воздухе и космосе и т.д.

Одним из основных направлений обеспечения военной безопасности США в воздушно-космическом пространстве на рубеже веков стало, как мы уже отмечали выше, создание системы национальной системы ПРО глобального масштаба. При этом в качестве основного аргумента для обоснования необходимости развертывания такой системы приводилось утверждение о ракетной угрозе территории США со стороны «стран-изгоев», под которыми понимались государства с нестабильными политическими режимами. В то же время совершенно очевидно, что ни в настоящее время, ни даже в среднесрочной перспективе ни одна из подобных стран не способна нанести ракетный удар по территории США. Российские эксперты высказывают вполне обоснованные предположения, об истинной, по их мнению цели создания в США системы ПРО, способной перехватывать несколько сотен боевых блоков стратегических ракет. Такая цель может быть связана со стремлением американских стратегов понизив в результате договоренностей в рамках СНВ-3 и последующих договоров количество боевых зарядов и их носителей, получить возможность уничтожить стратегический ядерный потенциал России . Это может быть, осуществлено в результате нанесения упреждающего удара и перехвата сохранившихся для ответного удара ракет и боевых блоков. Подобная же участь при определенных условиях, возможно, ожидает и ядерный потенциал Китая.

Реально же создание Соединенными Штатами системы ПРО инициирует цепную реакцию соревнования между оборонительными и наступательными системами вооружений. Причем этот процесс будет происходить не на двусторонней основе, как во времена холодной войны, а на многих полюсах силы современного мира. «Всплеск» может произойти в развитии не только ракетного вооружения, но и обычных видов вооружений.              Реальная эффективность системы ПРО

существенным образом зависит от оснащенности атакующих

Коробушин Д.В Развитие организационно-политических механизмов укрепления стратегической стабильности в динамике современной геополитики: автореф. дис. ... канд. полит. наук. - М., 2008. - 22 с.

баллистических ракет комплексом средств ее преодоления. Их наличие на ракетах способно полностью обесценить огромные финансовые вложения в создание ПРО. Создание же комплекса средств противодействия может быть осуществлено в гораздо более короткие сроки и со значительно меньшими затратами, чем развертывание системы ПРО. Дооснащение и переоборудование комплекса средств преодоления под перспективные модернизации элементов системы ПРО неизмеримо проще.

В результате США вместо безопасности для себя и ликвидации стимулов к распространению в мире ракет и ракетных технологий могут породить настоящий ракетный бум. Это, в свою очередь, может вызвать крах системы договоров в области ограничения и сокращения вооружений, и породить гонку обычных вооружений и много других неприятных последствий.

Следующей закономерностью обеспечения военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве, появившейся относительно недавно, является зависимость военной безопасности государства в воздушнокосмическом пространстве от возможностей по ведению информационного противоборства. Механизм ее действия заключается в том, что чем выше возможности Вооруженных Сил по ведению информационного противоборства в воздушно-космической сфере, тем выше военная безопасность государства в воздушно-космическом пространстве. При этом можно утверждать, что данная закономерность является частным проявлением более общей закономерности - зависимости военной безопасности государства в целом от возможностей по ведению информационного противоборства.

Первый опыт ведения информационного противоборства был приобретен в войне в зоне Персидского залива в 1991 году. Тогда многонациональные              силы,              используя методы

радиоэлектронного и огневого противодействия, осуществили блокирование практически всей информационной, в том числе и военной системы Ирака. Этот успех позволил осмыслить роль информационного противоборства, что получило отражение в планах дальнейшего развития американских военно-воздушных сил. Так, С. А. Волков отмечает: «Особое значение руководство

ВВС США придает космическим силам как средству достижения и поддержания информационного превосходства на всех этапах развития возможного конфликта. Данная задача была более широко раскрыта и конкретизирована требованиями документа КНШ “Единая перспектива - 2020”. Подчеркнуто, что эта задача будет решаться комплексно, с участием всех компонентов вооруженных сил. Космическим же силам вследствие определяемой самой их природой глобальностью масштабов их применения и соответственно возможностью воздействия на элементы информационной инфраструктуры противника здесь отводиться и в перспективе будет отводится ключевая роль»[121].

В              последние годы научный прогресс в сфере

информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) способствует созданию как обширных национальных, так и глобальных информационных пространств. Формируется информационная инфраструктура, которая создает новые возможности для развития экономики и общества в целом. В этой связи, анализируя подобные процессы в США, которые традиционно лидируют в развитии ИКТ, М.А. Никитенкова пишет: «Стремительный научно-технический прогресс в сфере ИКТ... привел к тому, что стали быстро стираться различия между собственно телекоммуникационными рынками и медийными, информационными рынками. Повсеместное распространение и использование цифровых технологий на кабельных беспроводных телекоммуникационных сетях привело к тому, что каждая из этих систем оказалась способной оказывать услуги голосовой, информационной и видеосвязи с единой широкополосной платформы»[122]. В то же время доступность глобальной компьютерной сети позволяет передавать необходимую информацию в любой регион мира и выполнять многие задачи, связанные с информационным противоборством. Не исключено, что в рамках информационного противоборства самостоятельное развитие может получить кибернетическая борьба, в ходе которой будут наноситься мощные информационные удары по интегрированным компьютерным системам противника. Может осуществляться информационное вторжение с целью нарушить его системы жизнеобеспечения, электро-, газо-, водоснабжение, нарушение системы связи, движения транспорта, срыв финансовых операций и т.п.

Убедительным свидетельством проявления данной закономерности в воздушно-космическом пространстве является агрессия НАТО против Югославии в 1999 году. В ее ходе силами НАТО проводилась операция радиоэлектронной борьбы              (РЭБ),              которая кроме мощного помехового,

заградительного и прицельного подавления радиоэлектронных средств Югославии государственного и военного назначения включала множество высокоточных огневых ударов по другим радиоизлучающим объектам.              Противорадиолокационными

ракетами, наводившимися на любые зафиксированные источники излучения электромагнитной энергии, поражались радиолокаторы, зенитные ракетные комплексы, станции РЭБ, станции радиосвязи, узлы обычной и сотовой связи, телевизионные              станции,              станции радиовещания,

ретрансляторы, компьютерные центры. Специальными высокоточными ракетами с пылевым графитовым и металлизированным наполнением головных частей поражались трансформаторные подстанции и релейная автоматика электростанций[123].

Впервые в ходе операции РЭБ был проведен эксперимент по подавлению информационного потенциала противника - его теле- и радиостанций, ретрансляторов, редакций местных электронных и печатных средств массовой информации, которые использовались для освещения хода военных действий и пропаганды. В результате был полностью подавлен информационно-пропагандистский потенциал Югославии. Основными средствами подавления в операции РЭБ были самолёты РЭБ, которые действовали за пределами зоны ПВО Югославии, а также практически все тактические истребители.

Противосамолетная система ПВО Югославии была создана, как и во многих странах, на базе системообразующей активной радиолокации для борьбы именно с пилотируемой

авиацией противника над ее территорией и для этих целей была достаточно эффективной. Но эта ПВО оказалась совершенно беспомощной в борьбе с массированным применением высокоточных крылатых ракет противника, действовавших на предельно малых высотах в условиях географически сложной местности с горными хребтами, вершинами, ущельями и оврагами с большим количеством лесной растительности. К тому же ПВО Югославии была полностью подавлена средствами              РЭБ,              а              высокоточными

противорадиолокационными ракетами войск НАТО уничтожался практически каждый источник любого радиоизлучения. Как правило, уже после первого пуска зенитной ракеты даже самый совершенный зенитный ракетный комплекс ПВО Югославии, использующий в своей работе принцип излучения электромагнитной энергии, был обречен на поражение, независимо от того, был он после этого включен или выключен. Каждая РЛС и даже средство РЭБ, кратковременно излучившие электромагнитную энергию, непременно поражались либо противорадиолокационной ракетой, либо ракетой с наведением на тепловое излучение двигателей транспортных средств комплексов, их силовых агрегатов при выключенном состоянии самих комплексов.

Зенитная артиллерия Югославии своим заградительным огнем не оказала практически никакого влияния на ход и исход массированного применения высокоточных ракет противника. В первый период войны по ней даже не наносились удары средствами НАТО, хотя следует считать, что несколько десятков крылатых ракет из более чем тысячи применявшихся, вполне вероятно, все же были сбиты этим огнем .

А. Борзов, обобщая опыт действий ВВС НАТО в Югославии и практику других вооруженных конфликтов последнего времени, пишет: «Наиболее эффективными методами ведения радиоэлектронной борьбы является массированное использование ее сил и средств в совокупности со средствами огневого поражения для вывода из строя и подавления органов и пунктов управления, радиоэлектронных систем и средств связи, наведения оружия системы ПВО в полосе прорыва, которое предшествует массированному [124] авиационно-ракетному удару в воздушной наступательной

128

операции»              .

Важнейшим условием обеспечения военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве, как нами отмечалось ранее, является сдерживание возможного агрессора от воздушно-космического нападения.

Поскольку ядерное оружие имеет практически безграничную разрушительную мощь и страшные вторичные последствия применения, именно его принято рассматривать как главный инструмент сдерживания. В этом качестве ядерное оружие считается весьма эффективным орудием обеспечения безопасности в широком смысле слова.

В настоящее время проблема ядерного сдерживания широко обсуждается в экспертном сообществе. Например, Н.А.Косолапов обращает внимание на разные цели и задачи ядерного сдерживания, которые могут возникать в конкретных геополитических ситуациях. В данной связи российский исследователь пишет: «Сдерживание может быть двух видов: "от чего" и "для чего". Первый - оборонительный ("не делай чего-то, а то...!"), второй - принуждающий ("делай, что говорят, а то.!"). По логике, оборонительное сдерживание нужнее слабому и пассивному; принуждающее - сильному и активному. При этом каждый вид сдерживания предъявляет свои требования к используемым техническим системам и политическим условиям его обеспечения»[125] [126].

Н.А.Косолапов обращает внимание на то, что оборонительное сдерживание требует в военно-технической его части мощных ударных сил для максимизации вероятного ущерба (а тем самым и обеспечения сдерживающего эффекта); высокой защищенности этого потенциала, чтобы он был способен выдержать первый удар агрессора. Данный вид сдерживания имеет не только военно-политическое и научнотехническое измерение, а связан также с психологическими трудностями. Такие трудности, по мнению российского эксперта, связаны с процессом непосредственного перехода к применению ядерного оружия. Наличие ядерного порога само по себе может оказывать сдерживающий эффект - переход такого порога резко повышает вероятность использования всех прочих, а не только ядерных средств и технологий массового уничтожения. Легитимность применения ядерного оружия в целях обороны может быть оправдана при наличии свершившегося факта или при возникновении высокой практической вероятности агрессии.

Ядерное сдерживание имеет и самое непосредственное отношение к воздушно-космической сфере, поскольку средства доставки стратегического ядерного оружия и средства борьбы с ними являются его элементами. Принципиально новым в обеспечении военной безопасности государств в воздушнокосмическом пространстве становится постепенное смещение функций стратегического ядерного сдерживания к стратегическому неядерному сдерживанию любого потенциального агрессора от развязывания военных действий как ядерными, так и обычными средствами.

Исходя из вышеизложенного, можно утверждать, что одной из закономерностей обеспечения военной безопасности государства в ВКП является зависимость военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве от потенциала стратегического сдерживания. Механизм действия данной закономерности заключается в том, что чем выше потенциал стратегического сдерживания, тем выше военная безопасность государства в воздушно-космическом пространстве.

Следующей объективной закономерностью обеспечения военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве можно считать зависимость военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве от качественного соотношения с потенциальным противником в средствах воздушно-космического нападения и воздушно-космической обороны, формах и способах их применения. Механизм ее действия заключается в том, что большей защищенностью в воздушно-космической сфере обладает сторона, имеющая превосходство в качестве средств воздушно-космической обороны, формах и способах её организации.

О понимании военно-политическим руководством США преимуществ качественного превосходства в средствах воздушно-космического нападения свидетельствует события балканской и иракской воин. Во время этих воин только американские вооруженные силы в одностороннем порядке были оснащены «дальнобойным высокоточным оружием, что позволяет в ряде случаев вести бесконтактные боевые действия и поражать объекты противника, имея свои вооружения и боевые средства, пункты управления войсками и оружием вне досягаемости оружия противника. Кроме больших потерь у противостоящей стороны это вызывает чувство беспомощности,              обречённости,              ослабляет волю к

сопротивлению»[127].

Помимо стремления к качественному превосходству в средствах вооруженной борьбы в воздушно-космическом пространстве американскую военную мысль отличает непрерывный поиск новых форм и способов ее ведения. США не связывают себя рамками существовавших ранее форм военных действий. Преимущество на поле боя они достигают за счет выбора и распределения объектов удара (уточнение распределения), доведение задач до сил и средств незадолго или даже непосредственно перед ударом для оражения противника (применением сил и средств). Налицо тенденция к управлению силами и средствами в реальном масштабе времени, которое позволяет упредить противника в его действиях, спланированных заранее. В данной связи

С.А.Волков отмечает:              «В течение последних лет при

проведении              научно-исследовательских              и              опытно

конструкторских работ в области новых видов авиационнокосмической техники главные усилия западных государств сосредоточены на разработке ключевых технологий создания воздушно-космических и гиперзвуковых самолетов, а также беспилотных гиперзвуковых летательных аппаратов (ГЗЛА), включая крылатые ракеты. Применение таких средств/>объединило в единое целое воздушное пространство и космос»[128].

С учётом выявленных закономерностей попытаемся сформулировать рекомендации по обеспечению военной безопасности государства в              воздушно-космическом

пространстве. Анализ зависимости военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве от соответствия созданной системы мер по ее обеспечению характеру существующих и вероятных угроз дает возможность сделать следующий вывод. Военная безопасность государства в воздушно-космическом пространстве должна обеспечиваться в соответствии с принципами перспективности и учета всего спектра существующих и возможных угроз.

Принцип перспективности предполагает создание системы мер обеспечения военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве, исходя из ориентации на дальне- и среднесрочную перспективу. Все предпринимаемые текущие меры должны быть составной частью перспективных мер, позволяющих парировать не только текущие, но и возможные в будущем угрозы. Каждый новый элемент данной системы должен располагать открытыми для создаваемых позже элементов связей. Это позволит наращивать систему в соответствии с возникающими угрозами без внесения кардинальных изменений в ее структуру.

Принцип учета всего спектра существующих и возможных угроз является частным проявлением принципа всесторонности, который предполагает изучение предмета во всех его взаимосвязях и взаимообусловленности и который позволяет избежать односторонности в оценках, выводах и рекомендациях. Данный принцип предполагает создание системы мер по обеспечению военной безопасности в воздушно-космическом пространстве, которая бы перекрывала весь диапазон возможных угроз, а не ориентировалась только на отдельные из них. Так, хорошо известны примеры ориентации мер по обеспечению военной безопасности США в воздушно-космическом пространстве на ракетно-ядерную угрозу и отсутствие внимания к воздушному терроризму. Подобная проблема существовала и существует и в нашей стране. В отличие от принципа перспективности, который предполагает построение системы соответствующих мер в определенной последовательности во времени, принцип учета всего спектра существующих и возможных угроз требует принятия соответствующей системы мер на каждом временном интервале.

Следующая зависимость военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве от возможностей по ведению информационного противоборства дает возможность обосновывать следующую рекомендацию. Это рекомендация связана с необходимостью обеспечения военной безопасности в воздушно-космическом пространстве комплексно, т.е. с одновременным обеспечением безопасности в других сферах вооруженной борьбы, прежде всего, в информационной сфере.

Создание системы обеспечения военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве может рассматриваться лишь как создание одного из элементов единой надсистемы обеспечения военной безопасности государства в целом. При этом, оставаясь на системных позициях необходимо помнить о взаимных связях этих элементов, которые собственно и обеспечивают системные свойства надсистемы.

Реализация этой рекомендации тем более важна, что отражает объективную тенденцию сращивания сфер вооруженной борьбы. По мнению многих экспертов, вооруженная борьба в условиях современной войны будет носить объемный, воздушно-наземный характер с одновременным ведением взаимосвязанных боевых действий на земле, в воздухе и на море. И первым связующим звеном, влияющим на другие сферы вооруженной борьбы, является информационная сфера.

Так, в США официально в 2003 году введен термин «геопространственная разведка», а в структуре федеральной власти создан новый орган - Агентство геопространственной разведки (АГР). «Фактически геопространственная разведка, - пишет Е.А. Роговский,              - представляет собой новую комплексную технологию (GI-технологию), которая охватывает получение и интерпретацию фото-, видео- и иных материалов, используемых для идентификации и адекватного отображения удаленных объектов, характеристики их местоположения, свойств и перемещений в пространстве»[129]. Потребителями информации являются организации из состава разведывательного сообщества США, вооруженные силы, другие государственные ведомства США и спецслужбы стран- союзников.

По сути, сделан первый шаг к объединению сфер вооруженной борьбы на основе объединения разведывательной информации. Недопущение информационного превосходства противника предполагает достижение преимущества над противником в способности осуществлять сбор, обработку, распределение и потребление информации в интересах обеспечения эффективных действий своих сил и средств. Это проявляется в способности сил и средств воздушнокосмической обороны осуществлять контроль за обстановкой, доступ в воздух и космос, достигать превосходства в воздушнокосмическом пространстве при одновременной нейтрализации такой способности противника.

Рекомендациями по недопущению информационного превосходства противника являются: создание и развитие информационных и управляющих средств и систем, обеспечивающих получение полной и достоверной информации о противнике в масштабе времени, близком к реальному и немедленное доведение ее до войск (сил) и оружия; проведение мероприятий и действий по искажению информации и подавлению разведывательно-информационно- управляюших систем противника, по защите своих аналогичных систем и своей информации.

Известно, что в войнах с Ираком и Югославией было достигнуто превосходство не столько количеством и качеством средств воздушно-космического нападения, сколько полным информационным превосходством группировки ВС США и её эффективным управлением.

Из содержания такой закономерности, как зависимость военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве от потенциала стратегического сдерживания и необходимости достижения военной безопасности государства на уровне оборонной достаточности вытекает рекомендация выборочного сдерживания.

Она предполагает не достижение или сохранение паритета в стратегических ядерных силах или силах общего назначения со сдерживаемой стороной, а наличие такого потенциала стратегических ядерных сил, который бы позволял сорвать              воздушно-космическое              нападение возможного

агрессора и нанести ему неприемлемый ущерб в ответных действиях. То есть, для реализации выборочного сдерживания нет необходимости иметь с возможным агрессором одинаковые по составу и структуре вооруженные силы. Достаточно иметь возможность даже за счет ассиметричных мер снижать эффективность его действий и наносить ущерб его объектам обороны на неприемлемом для агрессора уровне. «Стратегия выборочного сдерживания,              - пишут В.М. Захаров и

Х.С. Муханбеткалиев, - не требует примерного равенства или превосходства в боевых возможностях на всех уровнях конфликта и в силу этого является более дешевой, хотя и более рискованной. Она предполагает сознательный выбор тех или иных уровней конфликта, на которых возможно и целесообразно осуществление сдерживания»[130].

В течение нескольких десятилетий Советский Союз стремился к тому, чтобы оказаться способным противостоять ядерным оружием не только США, но и всем другим ядерным странам вместе взятым. Тогда это воспринималось как достижение стратегического паритета со всеми противниками. Паритет первоначально понимался как примерное численное равенство своих стратегических наступательных вооружений и таких же вооружений других стран вместе взятых. Впоследствии он стал пониматься более тонко. Паритет рассматривался в виде соотношения боевых возможностей ядерных сил сторон. Предполагалось, что каждая из них была способна сдерживать противостоящие стороны от

упреждающего ядерного              нападения.              Основой такого

сдерживания была угроза нанесения агрессору даже в ответных действиях соответствующего ущерба. Этот ущерб не позволял агрессору добиться превосходства ни в политическом, ни в военном, ни в экономическом отношениях. И именно такой паритет был достигнут Советским Союзом практически со всем остальным миром, правда, ценой такого огромного и непосильного экономического перенапряжения, которое и явилось одной из причин разрушения самого СССР.

Необходимо подчеркнуть, что в отличие от мировых ядерных лидеров - США и России - другие ядерные страны считают, что того ядерного потенциала, которым они уже обладают в настоящее время, вполне достаточно для осуществления ядерного сдерживания любого противника, т.к. для выборочного ядерного сдерживания соотношение сил не имеет принципиального значения.

В связи с этим другие ядерные страны, такие как Китай, Великобритания, Франция, окончательно отказались от необходимости увеличения своего ядерного потенциала, чтобы иметь ядерный паритет с Соединенными Штатами и Российской Федерацией. Например, в Военной доктрине Франции записано: «Ядерное сдерживание остается стержнем французской стратегии. Обладание ядерным оружием никогда не расценивалось как средство выиграть военный конфликт. Это было средство помешать развязыванию войны, избежать ее, сделать абсурдной и, значит, невозможной. Сдерживающий фактор, стабилизирующая роль ядерных вооружений не связаны с размерами арсеналов. Это довод, которого Франция всегда придерживалась и будет придерживаться в концепции строгой достаточности. В настоящее время Франция располагает количеством боеголовок, которое составляет лишь около пяти процентов от американского или российского

134

арсенала»              .

Таким образом, в современном мире гарантией выборочного ядерного сдерживания служит далеко не строгий ядерный паритет между странами, обладающими ядерным оружием. Наличие даже в ограниченном количестве таких вооружений у одной из стран, обладающей решимостью его [131] применения, может явиться объективным фактором сдерживания для других противостоящих ей, в том числе и стран, обладающих более мощными арсеналами ядерных вооружений. Поэтому для сдерживания возможного агрессора целесообразно перейти от принципа устрашения к реализации принципа выборочного сдерживания.

Зависимость военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве от качественного соотношения с воздушно-космическим противником в средствах воздушно-космического нападения и воздушнокосмической обороны, формах и способах их применения позволяет обосновать рекомендацию по комплексному применению сил и средств ВКО избирательного поражения и специализации средств ВКО.

Рекомендация по комплексному применению сил и средств ВКО предполагает следующие действия. Это - согласованное применение по единому замыслу и плану и под единым руководством ударных, оборонительных, информационных, разведывательных, специальных и других сил и средств, обладающих возможностями борьбы с силами и средствами воздушно-космического нападения и обороны противника, в рамках единой формы военных действий (стратегического, оперативно-стратегического уровня).

Во всех формах применения вооруженных сил в воздушно-космическом пространстве этот принцип должен найти свое выражение в согласованном применении разновидовых и разнородных войск (сил), способных участвовать в уничтожении и подавлении воздушнокосмического противника. Комплексное применение разнородных средств поражения за счет максимального использования сильных сторон каждого из них позволяет создать глубоко эшелонированную систему воздушнокосмической обороны и повысить ее эффективность.

В логической связке с рекомендацией по комплексному применению сил и средств воздушно-космической обороны находится рекомендация о необходимости специализации средств ВКО. Это рекомендация предполагает, что на уровне отдельных средств должен быть реализован узкоспециализированный подход к их созданию. То есть средства должны быть предназначены для целенаправленного решения ограниченного круга задач. Чем более узкую задачу сможет решать то или иное средство, тем более высокую эффективность оно сможет обеспечить. И наоборот, чем более универсальное средство будет создаваться, тем больше оно потребует затрат для достижения тех же возможностей, что и у специализированных средств. Примером могут служить зенитные ракетные системы и малой дальности, способные эффективно уничтожать высокоточные ракеты и снаряды.

Рекомендация о необходимости специализации средств воздушно-космической обороны не исключает использование возможностей этих средств при решении близких по содержанию задач. Более того, любые новые средства должны использовать все заложенные в них возможности. Например, перспективные радиолокационные станции высокой заводской готовности будут способны обнаруживать и сопровождать не только баллистические ракеты, но и воздушные цели, что позволяет говорить об их более высоких возможностях.

Речь идет лишь о разумном подходе к созданию новых средств по критерию «эффективность-стоимость».              Это

позволит осуществить дозированное, избирательное воздействие на ключевые, системообразующие объекты инфраструктуры воздушно-космического противника, на наиболее важные элементы его              систем.              Так,

главнокомандующий Военно-воздушными силами А.Н. Зелин отмечает: «Опыт военного строительства, военно-технической политики государства, в том числе и в других развитых в военном отношении странах мира, научные исследования последних лет показывают, что численный и качественный состав авиации ВВС должен отвечать условию достаточности и полноты с точки зрения решаемых задач по защите воздушного пространства в любые периоды обстановки»[132].

Для реализации предложенных рекомендаций в современных геополитических условиях необходимо:

- осуществлять              опережающий              мониторинг

геополитической и военно-политической обстановки; наблюдать и контролировать воздушно-космическую обстановку; выявлять ключевые элементы воздушно-космического потенциала противника; заключать выгодные для Российской Федерации межгосударственные и военно-политические союзы; постоянно проводить НИОКР по созданию и развитию оборонительных воздушно-космических систем.

Процесс обеспечения военной безопасности Российской Федерации с использованием воздушного пространства находится в фокусе политики безопасности нашей страны и в центре глобальных геополитических процессов. Одновременно данный процесс представляет собой важную теоретическую и практическую задачу в рамках политических и военных исследований.

Целью обеспечения военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве является защита его жизненно важных интересов в воздушно-космической сфере от реальных и потенциальных угроз. В данной связи принципиальное значение в строительстве Вооруженных Сил Российской Федерации имеет ориентация не только на существующие угрозы в воздушно-космической сфере, но, прежде всего на перспективное развитие сил и средств воздушно-космического нападения и воздушно-космической обороны, возможные формы и способы их применения.

Основой для достижения данных показателей и обеспечения военной безопасности государства в воздушнокосмическом пространстве является способность военнополитического руководства страны реагировать на выявленные и возможные угрозы в воздушно-космическом пространстве и принимать соответствующие меры, которые должны носить системный характер.

В монографии сформулированы практические рекомендации по деятельности российского государства и его вооруженных сил в данной сфере. В качестве таких рекомендаций предложены следующие действия: обеспечение военной безопасность государства в воздушно-космическом пространстве в соответствии с принципами перспективности и учета всего спектра существующих и возможных угроз; необходимость поддержания военной безопасности в воздушно-космическом пространстве комплексно, т.е. с одновременным обеспечением безопасности в других сферах вооруженной борьбы, прежде всего, в информационной сфере.

Принципиальное значение для решения изучаемой проблемы имеют также следующие конкретные предложения: необходимость достижения военной безопасности государства в воздушно-космическом пространстве на уровне оборонной достаточности в рамках концепции выборочного сдерживания, предполагающей наличие возможностей за счет ассиметричных мер снижать эффективность действий возможного агрессора и наносить ущерб его объектам обороны на неприемлемом для агрессора уровне; комплексное применение сил и средств воздушно-космической обороны на основе избирательного поражения и специализации средств ВКО.