ГОРОДА - САДЫ КАК ГОРОДА БУДУЩЕГО
В 1902 г. скромный парламентский стенограф в Англии Эбенизер Хоуард,[406] дотоле никому неизвестный, выпустил книгу «Города будущего» (точный перевод: «Города-сады завтрашнего дня»), которой было суждено составить эпоху в вопросах планировки, строительства и жилищном строительстве в городах.
Книга была вскоре переведена на все главные европейские языки, имела широкий успех и повела в нескольких случаях к реализации идей автора на деле. В разных странах возникли «общества городов-садов», были выпущены многочисленные исследования по данному типу городов, читались соответствующие лекции, и во вновь созданные согласно планам Хоуард а населенные пункты стекались экскурсии со всего мира. Успеху нового движения сильно способствовал факт быстрого развития вновь построенных городов-садов и ничтожная в них смертность.Нельзя сомневаться в том, что причиной столь исключительного успеха послужили не достоинства самой книги, лишенной строго научного значения, а то обстоятельство, что Хоуард затронул давно наболевший социальный вопрос и выразил заветные стремления исстрадавшегося городского населения. Естественно, что движение зародилось в Англии, где вырождение сельской жизни и односторонняя гипертрофия городов уже давно возбуждали опасения и тревоги. Понятно, что многие англичане сделались ревностными прозелитами учения Хоуарда, так как английская нация всегда отличалась любовью к природе и к домашнему уюту (home, sweet home). Об этом живо свидетельствуют, например, многочисленные лондонские общества друзей природы, любителей цветов и т.п., обилие парков в английской столице, украшение розами даже городских общественных уборных.
Идея Хоуарда отчасти соответствовала уже зародившейся в то время тенденции развития населенных пунктов, которая принимала, однако, уродливые формы благодаря господствующей «экономической» системе. Она заключалась всочетании положительных сторон как городской, так и деревенской жизни, при устранении их недостатков.
X о у а р д так формулирует свою идею: «В городе - отсутствие природы, испорченный воздух, туманы или сушь, отдаленность места работы, дороговизна жизни, трущобы и кабаки, но зато развитая интеллектуальная и общественная жизнь, высокая заработная плата, обилие развлечений, роскошные здания-дворцы и хорошо освещенные улицы»; в деревне - «отсутствие общества, работы, развлечений, дренажа, но зато красота природы, яркое солнце, свежий воздух, изобилие воды, низкая рента. В городе-деревне или городе-саде, созданном по сознательному плану, должны быть все достоинства (магниты), но не должно быть ни одного из отличительных дефектов двух противостоящих друг другу типов поселений».По этому поводу заметим прежде всего, что «город-сад» - едва ли удачный термин, хотя он уже успел повсеместно получить право гражданства и тем создать среди непосвященных ряд недоразумений. Автором «городов будущего» предусматривалась радикальная и широкая социальная реформа, а вовсе не одно сочетание города и сада, в чем некоторые убеждены до сих пор. В садах утопают многие из наших южных городов, как, например, Полтава, Новочеркасск, Абастуман, но ничего общего с проектом Хоуарда они не имеют.
Таким образом, термин, выдвинутый Хоуардом,[407] имеет двоякое значение: неточное, т.е. «город-сад» в широком смысле, и точное, т.е. «город-сад» в узком смысле, а именно «город-деревня». В первом смысле городами-садами теперь часто совсем неправильно называют обыкновенные города с преобладанием мелкого строительства (т.е. с домами не выше двух этажей) и обилием зеленых насаждений. Более правильно так называются: а) рабочие поселки, надлежащим образом распланированные и благоустроенные, обильно снабженные зеленью, но входящие в пределы ведомства другого города, а также пригородные и рационально распланированные дачные поселения. Такие «при- городы-сады» не имеющие самодовлеющего социально-экономического значения, но здоровые и удобные для жизни, в массе строятся теперь в Англии, Германии,[408] Бельгии, Соединенных штатах, Австралии и т.д.
Все они отличаются тремя существенными признаками: 1) рациональнаяпланировка, 2) обилие зелени и 3) мелкое строительство (коттеджи на 4-10 человек).
Что же касается «городов-садов» в узком смысле, то их построено всего два - невдалеке от Лондона: Лечуорс и Уельуин, возникший после войны, но они сильно отличаются как от современного города и его природных поселков, так и от деревни следующими своими существенными признаками, включая притом обязательно и признаки, свойственные городам-садам в широком смысле: 1) самоцельность, т.е. самодовлеющее экономическое значение названного поселения, которое выражается в непременной наличности в нем как фабрик и заводов, так и сельскохозяйственных средств производства; 2) муниципализация всей земли под городом-садом, - частной земельной собственности в нем нет; 3) самостоятельное городское самоуправление; 4) заранее установленные площадь, план и населенность города-сада (не свыше 50 тыс. жителей); 5) дешевая, сравнительно с городской, земля (ибо она выбирается в сельской местности); 6) незастраиваемый, сплошь окружающий названное поселение зеленый пояс как источник снабжения населения сельскохозяйственными продуктами; этот пояс имеет еще и то значение, что он препятствует стихийному расширению и расселению города-сада.
Из перечисленных признаков явствует, что «город-сад», задуманный Хоуардом и отчасти фактически осуществленный в Англии, соответствует в большей степени социалистической, чем капиталистической, системе. Во-первых, в нем явно выражен синтез, т.е. полное слияние города и деревни, так как ликвидировано соответствующее грубое разделение труда: жители такого поселения заняты как сельским хозяйством, так и обрабатывающей промышленностью, и, по мысли Хоуарда, их продукция должна обеспечивать главнейшие потребности нового населенного пункта. Противоположность между городом и деревней таким образом исчезает. Правда, среди социалистов вопрос о возможности уничтожить эту противоположность остается спорным, и, например, Герц1 утверждает, что «великие центры энергии и культуры, какими являются большие города, не могут быть уничтожены, так как без них невозможен прогресс».
Однако В.И. Ленин категорически высказывался в том смысле, что в социалистическую программу необходимо входит уничтожение противоположности между городом и деревней, так как: а) необходимо сделать сокровища науки и искусства доступными всему народу и ликвидировать отчужденность от культуры миллионов деревенского населения, т.е. «идиотизм» деревенской жизни,б) необходимо ликвидировать такое положение, когда люди задыхаются в собственном навозе и бегут за город в поисках свежего воздуха и чистой воды, и в) рациональная утилизация городских нечистот и человеческих экскрементов тоже требует всемерного приближения города к де
ревне.[409] Наконец, нельзя сомневаться, что «существование двух типов поселений с различным бытом, обстановкой жизни и противоположными в некоторых отношениях экономическими интересами едва ли легко допускает проведение социалистического равенства и гармонии».
Во-вторых, город-сад Хоуарда чисто революционно и по-социалистически разрешает наболевший вопрос о земельной собственности и связанных с нею земельных спекуляциях, росте городской ренты и дороговизны жилищ, уничтожая право частной собственности на землю.
В-третьих, город-сад предусматривает рациональное планирование жизни поселений и в корне разрушает стихийный характер их расползания и расширения.
Главным пунктом возражений против «города-сада» является указание на то, что за четверть века после появления «утопии» Хоуарда фактически осуществлены только два населенные пункта, приблизительно соответствующие изложенной идее. Однако этот факт лишь доказывает, что в пределах капиталистического строя широкое распространение социалистического замысла невозможно. Современная экономия принципиально не может согласиться ни с идеей уничтожения крупных городов, которые были в течение целого века главными опорными пунктами капитала, ни с идеей муниципализации всей городской земли, т.е. с уничтожением начала частной собственности в столь крупном масштабе, ни с абсолютным признанием идеи сознательного планирования городов, как нарушающей индивидуальную свободу и частную предприимчивость.
Отсюда и подмена идей Хоуарда их суррогатом, т.е. простым увеличением количества зеленых насаждений и проведением принципов рациональной планировки и мелкого строительства, чем достигается лишь гигиеническое, но отнюдь не социально-экономическое осуществление мыслей талантливого гуманиста.С другой стороны, в СССР много возражений против «городов-садов» раздавалось по партийной линии. Указывали, что, при современном росте человечества, поселения с большой площадью зеленых насаждений и с мелким строительством не могли бы вместить наличный контингент людей на земном шаре и что общественное разделение труда, ликвидируемое городами-садами, тесно связано с самой географией ископаемого мира. Кроме того, указывалось, что индивидуальный уют, создаваемый одноэтажными или двухэтажными коттеджами, как рекомендуемым типом жилища в городе-саде, не соответствует идеям коллективизма и, в частности, не допускает свободы женщин от пут, налагаемых на нее частным потребительским хозяйством. Коттеджи города-сада приспособлены будто бы только для семьи, которая будет разлагаться при социалистическом строе. Наконец, возражали еще и ссылкой на недостаточную экономичность мелкой застройки сравнительно с крупной.
Однако, после неоднократных дискуссий в Москве, Ленинграде, Харькове и оживленной литературной полемики была признана прием
лемость городов-садов для пролетариата, причем доводы их противников были легко опровергнуты. Действительно, первое возражение опровергается простыми вычислениями, показывающими, что застройка города-сада достаточно интенсивна (около 75-85 кв. саж. на усадьбу) и не допускает лишь «вертикального» распределения человечества. Такое распределение может потребоваться только через тысячу лет, если допустить непрерывный рост размножения человечества в современном темпе. Общественное разделение труда, в зависимости от местоположения земных богатств, не может служить противопоказателем для города-сада, так как обмен продуктами или, точнее, их централизованное распределение неизбежно должно существовать и при социализме.
Что же касается семьи, к жизни которой будто бы приспособлен коттедж, то здесь заключается простое недоразумение, так как семью может с успехом заменить любая морально и профессионально сплоченная группа численностью в 4-10 человек. С другой стороны, ночевка в гигиенических условиях отнюдь не нарушает принципов коллективизма, ибо в городе- саде будут широко организованы и общественная работа, и коллективное производство, включая кооперативные столовые, и вообще все виды сотрудничества как в производстве, так и в потреблении. Нет решительно никакого основания обрекать пролетариат на скученное проживание в домах-казармах, в домах-колодцах или домах-скелетах, тем более, что многоэтажное строительство, как это будет более подробно исследовано в специальном курсе, ныне решительно отвергается всеми без исключения специалистами и всеми съездами по гигиене, планировке городов и жилищными по соображениям социальной гигиены, комфорта, педагогики, эстетики и другим; Что же касается рабства женщины, прикованной к домашнему потребительному хозяйству, то современная техника свела заботы о последнем до минимума, и социально- экономические структура и функции города-сада отнюдь не противоречат ликвидации даже таких элементов домашнего хозяйства, как приготовление пищи, стирка белья, починка платья и т.д. Наконец, что касается «неэкономичности» мелкого строительства, то, при условии национализации или муниципализации земли, этот вопрос сводится к чисто технической проблеме удешевленного строительства. Международные съезды по планировке городов в Амстердаме в 1924 г. в Нью-Йорке в марте 1925 г. показали, что постройка небольших особняков может обходиться очень дешево. Опыты Соединенных штатов и Голландии в деле бетонных построек, отливки в короткий срок стандартизованных малых домов и даже их перевозки на значительные расстояния особыми грузовиками указывают, что, по расчету на одного человека, стоимость мелкой постройки, если не считать земельных цен, не выше, чем стоимость средней или крупной. Сравнительно скромные затраты на жилища в Лечуорсе, застроенном преимущественно одноэтажными домами разнообразной внешности, видны из следующей таблицы:[410]
Годы | Число жителей | Число промышленных заведений (кроме единич. мастер.) | Число строек, включ. фабрики | Денежн. суммы, затраченные на постройки (в фунт, стерл.) |
1904 | 450 (400) | _ | 36 | 12 000 |
1905 | 1 000(1 500) | 3 | 280(208) | 90 000 |
1906 | 2 000 (3 000) | 5 | 507 | 237 500 |
1907 | 4 000 (5 000) | 10 | 970 | 314 000 |
1908 | 4 500 (5 750) | 14 | 1 104 | 340 275 |
1909 | 5 750 (6 250) | 19 | 1 206 | 365 300 |
1910 | 6 250 (7 000) | 25 | 1 334 | 404 500 |
1911 | 7000 | 28 | 1 564 | 462 700 |
1912 | 7 837 (7 912) | 29 | 1 761 | 517 705 |
1913 | 8 400 (8 000) | - | 1 880 | .577 705 |
1914 | (8 200) |
| (1 876) | - |
Соответственно и наемные цены на жилые помещения в Лечуорсе и пригородах-садах поражают своим скромным уровнем,[411] что видно из следующей таблицы:[412]
Наемная месячная плата за коттеджи в золотых рублях border="1" cellspacing="0" cellpadding="0">
Города-сады и Пригороды- сады
За коттедж[413] в 4—5 комнат
За особняк в 7-8 комнат (с оранжереей, фрукт, садом и площадкой для игр)
За роскошный особняк
Лечуорс
11-15 руб.
50-60 руб.
_
Порт-Сэнлайт
11-20 "
-
-
Борнуилль
10-30 "
-
-
Хэмстед
15-45 "
-
100 руб.
План Эбенизера Хоуарда вкратце заключается в следующем. В здоровой, сухой сельской местности по линии железной дороги организаторами, занимающими видное общественное положение и пользующимися безукоризненной репутацией, приобретается посредством низкопроцентных ипотечных займов участок земли в 6 ООО акров
(2 220 десятин), ценой по 400 руб., за акр. Как долг, так и земля впоследствии передаются городскому самоуправлению. Город-сад должен быть рассчитан на 30 тысяч жителей, построен в центре имения и занимать пространство в 1 ООО акров. Он предположен в кругообразной форме, мерою от центра к периферии около 1 версты. Шесть великолепных радиальных бульваров, каждый шириною в 15 сажен, пересекают город от центра к периферии, разделяя его на шесть равных частей. В центре находится кругообразная площадь мерою около 2 десятин, на которой разбит хорошо орошенный сад. Вокруг этого сада находятся городская ратуша, главный концертный и лекционный зал, театр, библиотека, музей, картинная галерея и больница. К этим строениям примыкает общедоступный центральный парк величиной в 50 десятин с площадками для игр и приспособлениями для отдыха. Вокруг центрального парка (за исключением мест пересечения бульваров) расположена широкая стеклянная аркада - «хрустальный дворец» - убежище горожан в дождливую погоду, а также местоположение лучших магазинов и зимнего сада. Вокруг центра все удаляющимися кольцами располагаются пять концентрических бульваров (улиц), из коих средняя, наиболее широкая (60 саж.), является главным проспектом, разделяющим город на две зоны - внешнюю и внутреннюю. На этом великолепном проспекте (avenue), утопающем в зелени, шесть участков заняты публичными школами. Жилые дома (одноэтажные или двухэтажные коттеджи) расположены как на радиальных, так и на концентрических бульварах.
На внешнем поясе города находятся фабрики, товарные склады, лесные дворы и проч. Все они обращены фронтом к железной дороге, опоясывающей весь город, и соединены ветками с главной железнодорожной линией, прорезающей имение. Благодаря такому устройству, товары могут нагружаться прямо из складов и фабрик и отправляться во все стороны, а также получаться прямо на фабрики, чем достигается экономия в перевозке и разгрузка улиц от товарного движения. Универсальной энергетической силой для производства и распределения потребительных ценностей служит в городе-саде электричество.
Городские отбросы утилизируются в незастраиваемом сельскохозяйственном поясе имения, составляющем 2/3 его общей территории. Последняя эксплуатируется арендаторами (фермерами). Зерновое хозяйство ведется отдельными лицами или кооперативными союзами, садоводство же и огородничество более преуспевают при детальной обработке небольших участков земли. Сельскохозяйственные продукты сбываются преимущественно в самом городе. В общем весь город опоясывается широким зеленым поясом насажденных лесов, лугов и полей, которые являются как бы защитой города-сада от наступления на него нездоровых и безобразных, стихийно расползающихся во все стороны построек. Когда в городе-саде появляется избыток населения, то на известном расстоянии от него возникает новый центр и вокруг него новая аналогичная система.[414] Общую свою цель Хоуард видит «в поднятии уровня здоровья и бла
госостояния всех тружеников посредством естественного и производительного (экономического) сочетания городской и сельской жизни на земле, принадлежащей самостоятельной городской общине».
Таков тщательно выработанный план, который, конечно, может быть бесконечно видоизменяем в своих деталях, в зависимости от условий местности и от дальнейшей разработки планировочной проблемы. Приводим описание первого конкретного примера реализации сказанного плана, а именно города-сада Лечуорса, сделанное Д.Д. Протопоповым в его лекциях,[415] дополнив это описание данными из монографии проф. М.Г. Мижуева.[416]
Лечуорс (Letchworth) основан в 1904 году акционерным обществом идейного типов в 50 верстах к северу от Лондона на 1 500 дес. земли, купленной мелкими частями в среднем по 1 200 р. за единицу. 2/3 этой земли должны навсегда оставаться под сельскохозяйственной культурой. Город рассчитан на 35 000 жителей, а окружающий его зеленый пояс - на 5 000 жителей. На десятине не допускают строить более 32 домов, причем значительная часть каждой домовой усадьбы остается под садом или огородом. Планы застройки и самих домов подвергаются предварительному обсуждению с точки зрения их гигиеничности и эстетики.
В настоящее время Лечуорс - уютный и красивый городок, достигший в 1922 г. 15 тысяч населения, с прекрасно замощенными главными улицами, большая часть поверхности которых покрыта газоном, с образцово устроенной сетью водопровода и канализации, с 200 фабриками и мастерскими. Промышленность ценит обилие в Лечуорсе мест для построек, транспортных средств, электричества, газа и воды за дешевую плату. Дела фабрик идут хорошо. Дым их обезвреживается. Полоса парка отделяет квартал фабрик и мастерских от жилой части. С другой стороны, сельское хозяйство в Лечуорсе ценит доступный и близкий рынок для сбыта продуктов своего производства, в частности же молока, яиц и других скоропортящихся продуктов. Многие из работающих на ферме живут в городе, и, наоборот, многие фабричные рабочие живут в деревне, пользуясь незначительными расстояниями от центра города до фабрик и сельских мест (10 минут ходьбы).
Все дома для рабочих стоят на красивых улицах, обсаженных деревьями и изобилующих садами. Каждый такой дом имеет свой сад, прекрасно содержимый, причем одна его часть обращается в цветник, а другая - в огород. Овощей, собираемых с огорода, часто хватает для семьи на целый год. При каждой группе рабочих коттеджей имеется площадка для детских игр.
В культурном отношении Лечуорс, несмотря на свои скромные размеры, обставлен превосходно: обилие учебных заведений, общественных клубов, мест для развлечений, все виды спорта, начиная от обширного бассейна для плаванья и кончая гольфом.
«В Лечуорсе, этом райском островке страдающего мира, - говорит Бенуа-Леви,[417] - все трудятся и одновременно активно наслаждаются жизнью. Бездействуют в нем лишь четыре учреждения: больница, суд, кладбище и
тюрьма».
Действительно, в Лечуорсе (а также Уельуине и некоторых пригородах-садах) объективные показатели здоровья населения - цифры смертности - показывают рекордные достижения. В 1904-1914 гг., отчасти благодаря возрастному составу населения, смертность на 1 ООО колебалась между 4, 8 и 6, в 1922 г. она составляла 8, 4. В то же время смертность грудных и взрослых детей значительно ниже, чем в больших городах, и быстрое изменение внешнего вида детей, привозимых из Лондона, бросается в глаза.
Общий вывод: дешевизна жизни, близкие расстояния, сочетание природы и культуры, сотрудничество добывающей и обрабатывающей промышленности, разрешение жилищного вопроса, сохранение здоровья трудящегося поколения.
Д.Д. Протопопов так характеризует значение движения в пользу городов-садов: намечен идеал для отдельных достижений, привлечено общественное внимание к вопросам планирования и строительства, доказана возможность не стихийного только возникновения поселков городского типа, но и создания последних по воле их творцов, даны образцы рациональной планировки.[418]
Мы скажем больше: найдена тенденция развития человеческого поселения, соответствующего будущей социалистической системе. Здесь мы подходим крезюме не только сказанного в настоящей главе, но и всей истории и теории городов.
Древняя деревня составляла тезис. Город явился антитезисом. Город- сад заключает в себе синтез города и деревни. На протяжении веков город появлялся в различных своих формах как надстройка над техникоэкономическими базами сменяющихся эпох. Он исчерпал все возможности и, послужив средоточием человеческой цивилизации, развил наконец все противоречия, свойственные капиталистической системе. В настоящее время капиталистический город отрицает сам себя. Диалектический метод Маркса оправдывает себя здесь в полной мере.
Трудно, конечно, предсказать в деталях, как пойдет дальнейшее развитие событий. Отомрет ли в пределах социалистической системы город-гигант, как исчерпавший свое назначение, дав место широкому развитию городов-садов? Или же города-сады, по теории У н - винна,[419] явятся в ближайшее время лишь городами-спутниками (сате-
литными городами) вокруг городов-метрополий, как замена безбрежно и стихийно расползающихся пригородов и предместий, как новый и рациональный способ размещения населения крупных городов?[420]
Ясно лишь одно: новый технико-экономический базис в связи с электрификацией дает предпосылку кслиянию города и дере в н и , и в недрах капиталистического общества созрел уже тот образец, которому, по-видимому, суждено стать могильщиком капиталистического города в его современном значении. Над этим поистине проклятым вопросом еще слишком мало думали, и даже в СССР находятся защитники старинной стройки по капиталистической системе, находятся - страшно сказать - последователи многоэтажного дома- казармы, который так долго и так незаслуженно обрекал пролетариат на жизнь в муравейнике.[421] Находятся защитники отмирающей системы жизни, которые пренебрегают голосом лучших специалистов всего мира, не видят того факта, что городу-саду нет перспектив в капиталистическом мире и что только там, где провозглашен принцип сочетания города и деревни, только там, где отменена частная собственность на землю, только там, где принято начало сознательного планирования жизни, только там, где индустриализацию и электрификацию как города, так и деревни решено во что бы то ни стало проводить на деле, город-сад или город-деревня может сделаться не случайным исключением и оазисом, как Лечуорс, но счастливым и давно желанным массовым фактом. «Город-село» первобытных народов таким образом возродится в блеске всех культурных приобретений многих тысячелетий.[422]
Еще по теме ГОРОДА - САДЫ КАК ГОРОДА БУДУЩЕГО:
- Глава 1. Юго-западная Русь
- В. П. Шушарин РУССКО-ВЕНГЕРСКИЕ ОТНОШЕНИЯ в IX в.
- Тирания будущего и сборка настоящего: Нарратив, дела и люди в «Людях Сталинградского тракторного»
- Сады соцреализма
- Образы будущих кладбищ
- ГЛАВА ВТОРАЯ ГЕНЕЗИС ГОРОДА
- ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ДИАЛЕКТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОРОДА
- ГОРОД И ДЕРЕВНЯ
- ГОРОДА - САДЫ КАК ГОРОДА БУДУЩЕГО
- «ДОБИТЬСЯ ТАКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ, ЧТОБЫ НИКТО НЕ ИСПЫТЫВАЛ СТРАХА ПЕРЕД БУДУЩИМ»
- Становление государственной власти и политических отношений
- ПРУССИЯ
- Б. «АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА» I
- ГОРОДА-ГОСУДАРСТВА ЮГО-ЗАПАДНОЙ РУСИ XI —начала XIII вв.
- Становление города-государства в Смоленской земле
- Хронологическая таблица