§ 1. Взаимное положение США и развивающихся стран в системе международных отношений 80-х годов: общая характеристика

Одной из причин сохранения этого неравенства является сочетание относительно низких темпов повышения производительности труда и сравнительно высоких темпов роста населения, который правительствам большинства развивающихся стран почти не удается регулировать. По оценке западногерманского исследователя Г. Шнайдера, даже применение «экстраординарных мер» по ограничению рождаемости вряд ли принесет желаемый результат ранее чем к началу XXI века, а за этот период население развивающихся стран может более чем удвоиться и соответствующим образом возрастут их потребности в продовольствии 9.

По прогнозам американского Агентства международного развитий, в ближайшие 40—50 лет при темпах роста населения в 2,6% в год народы развивающихся стран могут достичь к 2000 году численности в 5,5 млрд.

Быстрыми темпами в молодых государствах идет процесс урбанизации. К 2000 году, по прогнозу директора управления планирования Международного банка реконструкции и развития, в зоне развивающихся стран будет 40 городов, каждый с населением более 15 млн. человек, в то время как в развитых странах таких городов будет лишь 16. По данным этого же автора, к 2000 году до 90% населения всего земного шара составят жители развивающихся стран п.

В начале XIX века соотношение доходов на душу населения в ведущих странах капиталистического мира и отсталых странах составляло 2:1, после завершения колониального раздела мира и перехода к империализму разрыв начал быстро увеличиваться и достиг к началу первой мировой войны соотношения 11,3: 1 ,2. К преодолению этого разрыва не привел и распад колониальной системы: с 1950 по 1980 год он практически сохранялся, колеблясь в пределах 11:1 — 13 : 1 ,3.

Во многих развивающихся странах сохраняется (а в ряде случаев и углубляется) крайне тяжелая социально-экономическая обстановка. Так, по данным так называемой комиссии В. Брандта, к началу 80-х годов в развивающемся мире существовало 300 млн. обездоленных, живущих за гранью нищеты. Остро стоят проблемы борьбы с голодом, болезнями, неграмотностью, безработицей, вопросы обес печения жильем, модернизации сельского хозяйства, производства и распределения продовольствия, демографической политики, защити окружающей среды и др. j

Самое негативное воздействие оказывают на развивающиеся страны мировые кризисы капиталистической экономики. Как отмечает академик О. Богомолов, кризис начала 30-х годов зародился в развитых капиталистических государствах, но более всею он ударил по развивающимся странам.

Важным компонентом позиций развивающихся стран в системе международных отношений, в том числе по отношению к США и их союзникам, является, как уже отмечалось во второй главе данной монографии, их огромный и растущий дефицит в продовольствии. Этот дефицит используется рядом ведущих капиталистических государств, прежде всего Соединенными Штатами, для консервации их зависимости от империализма.

Достигнув некоторых успехов в усилении своих экономических позиции в мире, развивающиеся страны в то же время очень значительно отстают от ведущих капиталистических стран в развитии науки и техники. Причем этот разрыв, по некоторым оценкам, в последние годы еще увеличился. Особенно нагляден он в сопоставлении именно с Соединенными Штатами. В середине 70-х годов американские расходы на НИОКР на душу населения превосходили аналогичные расходы в развивающихся странах в 250 (!) раз. Но даже тот небольшой научно-технический потенциал, которым обладают освободившиеся государства, сосредоточен примерно лишь в 10 странах. Весьма значительна и диспропорция между США и развивающимися странами по обеспечению кадрами научных работников и инженеров. Так, в середине 70-х годов во всех развивающихся странах научными исследованиями, разработками было занято 210 тыс. человек, в то время как в США в этой области работало 534,8 тыс. человек. Закреплению научно-техниче- ского разрыва между освободившимися государствами и Соединенными Штатами способствует и то, что из 200 тыс. патентов, зарегистрированных в Азии, Африке и Латинской Америке, 175 тыс. сосредоточено в руках транснациональных монополий, в первую очередь американских. Эти монополии используют контроль над патентами для охра ны ймпорта своих товаров либо не применяют их вообще, блокируя внедрение результатов местных исследований в производство ,5.

В последние 12—15 лет наблюдается сравнительно быстрый рост военных потенциалов целого ряда развивающихся стран.

В целом, по ряду оценок, военный потенциал развивающихся стран за последние два десятилетия рос значительно быстрее, чем военный потенциал развитых капиталистических стран. Так, с 1960 по 1980 год военные расходы освободившихся государств подскочили в 4 раза, тогда как в развитых капиталистических странах они увеличились на 48% (в постоянных ценах) ,в.

Резко возросли закупки освободившимися государствами военной техники. Лидирующую роль в поставках оружия в развивающиеся страны, как это уже отмечалось выше, играют Соединенные Штаты. Поставляя во все возрастающих объемах и все более совершенную военную технику в развивающиеся страны, США преследуют и военнополитические, и дипломатические, и экономические цели. Поставки оружия рассматриваются как один из наиболее важных инструментов для проведения американского политического влияния в различных странах и регионах. Однако, как отмечают представители трезвомыслящей части правящей элиты США, все чаще оказывается, что страны— покупатели оружия выходят из-под контроля его поставщика, развязывают конфликты и «малые войны», в которых поставщик оружия зачастую не заинтересован и которые ослабляют в конечном итоге его позиции.

Особенно большое значение этому инструменту внешней политики США придаст администрация Р. Рейгана. По словам одного из высокопоставленных сотрудников государственного департамента, при этой администрации по- ставки оружия стали «основной валютой», при помощи которой делается внешняя политика» ,7. /

Важным фактором, воздействующим на позиции развивающихся стран в системе международных отношений, является возрастание зависимости капиталистически^ стран от сырьевых и, в первую очередь, от топливно-энергетических ресурсов своих бывших колоний и полуколоний.

Большое значение развивающиеся страны имеют для США как рынок вывоза капитала. При этом на долю Латинской Америки, главного объекта экспансии американского капитала, в 1980 году приходилось 73% всех прямых инвестиций США в развивающиеся страны (1955 г.— 72%). Удельный вес азиатских стран составил в 1980 году 20% (1955 г.—19%), Африки —7% (1955 г. —9%). Таким образом, региональная структура прямых инвестиций США в развивающиеся страны с середины 50-х годов не претерпела существенных изменений. Объем же их за этот период вырос более чем втрое,9.

В начале 80-х годов возникла кризисная ситуация с международной задолженностью развивающихся стран. Еще в 70-е годы в числе неплатежеспособных оказались такие африканские государства, как Заир, Гана, Танзания, Малави, Замбия, Кения, а в Латинской Америке —Перу, Ямайка, Коста-Рика. Стимулировавшееся в течение последних десяти лет транснациональными банками США, Западной Европы и Японии разбухание международного кредита прцвело к тому, что в начале 80-х годов значительные трудности погашения внешнего долга начали испытывать большинство развивающихся стран. Особенно неблагоприятным оказался 1982 год, когда экономический спад в капиталистическом мире уменьшил спрос на промышленную и сельскохозяйственную продукцию развивающихся стран на внешних рынках.

Согласно данным, приводимым тов. Фиделем Кастро в докладе на VII Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран, каждый ребенок в развивающихся странах рождается, уже имея долг 260 долл. Поскольку долг увеличивается гораздо быстрее, чем население, можно говорить и о ежегодном приросте задолженности на душу населения. Иначе говоря, в 1985 году каждый житель развивающихся стран будет должен около 500 долл. В некоторых регионах эта цифра будет еще выше— в странах Латинской Америки, в частности, долг в расчете на душу населения уже приближается к 1000 долл. «Бремя этой задолженности настолько велико, что оно не только ограничивает возможности экономического роста, но и не позволяет обеспечить даже низкий уровень потребления, характерный для большинства развивающихся

стран, зависимость которых от импорта чрезвычайно высока*21. ’

В 70-е годы значительно возросла торговля между развивающимися странами и Соединенными Штатами. По данным Международного валютного фонда, к ко/щу 70-х годов американский импорт из развивающихся стран достиг около 70 млрд. долл. (около 42% всего импорта), а экспорт в эти страны составил более 50 млрд. долл. (около 46% всего экспорта США). На нефтедобывающие развивающиеся страны при этом пришлось около fpeTH американского импорта22.

Хотя большинство исследовательских организаций и отдельных специалистов считают, что сырьевая зависимость развитых капиталистических стран от освободившихся государств сохранится на несколько десятилетий вперед, имеются и прогнозы, в которых предусматривается возможность уменьшения роли последних как поставщиков сырья для США и их союзников. Это может быть следствием сочетания двух факторов: растущей стоимости импортного сырья и увеличения угрозы уничтожения окружающей среды, что стимулирует в настоящее время разработку замкнутых циклов в технологии промышленного производства, а в перспективе, по ряду оценок, может существенно снизить затраты сырья на выпуск промышленной продукции. При этом могут быть снижены и затраты энергии. Так, например, при получении алюминия путем переплавки использованных консервных банок энергии потребляется на 5% меньше, чем при получении того же количества этого металла из бокситов; на 25% ниже расход энергии при получении стали при переплавке металлолома по сравнению с переработкой железной руды23. *

* *

Одной из центральных проблем для современной экономики развивающихся стран, а также их взаимоотношений с США и другими развитыми капиталистическими странами является вопрос о стабильности рынка и уровне цен на минеральное сырье, нефть и другие сырьевые товары. Освободившиеся страны получают всего 15% конечной потребительской стоимости товаров, изготовляемых в промышленно развитых странах из экспортируемого ими сырья24. Лишь в редких случаях, да и то только в последние годы, развивающимся странам-экспортерам удастся устанавливать монопольные цены на экспортное сырье (исклю чением является нефть). Основная же часть экспорта из развивающихся стран проходит через товарные биржи развитых капиталистических стран, отличающихся весьма нестабильным соотношением спроса и предложения и резкими колебаниями цен. Неустойчивость положения в этой области усугубляется тем, что на этих биржах срочная торговля охватывает далеко не все виды сырья, поставляемого из развивающихся стран (в основном масличное сырье, нефть, какао, чай, природные волокна, рис, сахар, бананы, цитрусовые, натуральный каучук, перец, цветные и благородные металлы). На такие товары, как нефть, сырье, удобрения, руды металлов, рудные концентраты и др,, срочные сделки, в известной мере страхующие поставщиков и покупателей от изменений рыночной конъюнктуры, не заключаются.

Уже на протяжении ряда лет в качестве инструментов стабилизации рынков и цен на сырьевые товары используются международные товарные соглашения. Эти соглашения призваны стабилизировать рынок с помощью таких средств, как экспортные квоты, буферные запасы, а в отдельных случаях — с помощью установления «вилки» или шкалы цен. Часто, однако, эти меры не ведут к адекватному повышению цен и автоматическому увеличению доходов развивающихся стран. Но даже при стабильных и повышающихся благодаря тому или иному товарному соглашению ценах освободившиеся страны — экспортеры сырья сталкиваются с большими сложностями эффективного использования валютной выручки, то есть ее вложения в производство в форме капитала, машин, оборудования, «ноу- хау», профессиональной подготовки.

В целом эффективными оказываются немногие международные товарные соглашения (среди наиболее эффективных специалисты называют соглашения по олову и сахару). В частности, постепенно сходило на нет стабилизирующее значение международного соглашения по пшенице (к концу 70-х гг. его действие прекратилось), непрочными оказались соглашения по кофе и какао, что во многом объяснялось нежеланием участвовать в этих соглашениях ведущего импортера — Соединенных Штатов. Вследствие противодействия США и ряда других крупных импортеров из числа развитых капиталистических стран в 70-е годы так и не удалось заключить соглашения по чаю, меди и железной руде.

Неудача попыток освободившихся стран решить внешнеэкономические проблемы по отдельным направлениям привела к тому, что в 70-е годы была сформирована ,н поставлена в повестку дня международных отношений программа освободившихся стран под названием «новый международный экономический порядок». Декларация/и программа действий по установлению нового международного экономического порядка были приняты VI специальной сессией Генеральной Ассамблеи ООН в апреле — мае 1974 года по настоянию 114 развивающихся государств — членов Организации Объединенных Наций. Она была поддержана социалистическими странами и вызвала ожесточенное сопротивление большинства развитых капиталистических стран.

Как справедливо отмечает К. Н. Брутенц, борьба с экономическим неоколониализмом шла и раньше и в ее ходе нередко достигались уступки со стороны империалистов. Но это происходило в рамках все той же неоколониальной структуры и не наносило в целом существенного ущерба неоколониализму как мировой системе эксплуатации, базирующейся на неравноправном экономическом положении участников международного капиталистического разделения труда. С объявлением же программы нового международного экономического порядка впервые в практическую плоскость был поставлен вопрос о ликвидации этой структуры, об изменении всего комплекса отношений между империализмом и развивающимися странами, о разрушении различных форм их экономической зависимости, как оставшихся от колониального прошлого, так и навязанных неоколониализмом25.

Поддержав основные положения программы развивающихся стран по перестройке международных экономических отношений, Советский Союз и другие социалистические страны с самого начала отметили необходимость внесения в нее ряда важных коррективов, подчеркивали неправомерность тезиса о якобы равной «ответственности» социалистических и капиталистических стран за экономическую отсталость освободившихся государств, являющуюся следствием колониального прошлого стремления Запада игнорировать требования о ликвидации дискриминации в экономических отношениях между странами с противоположным строем; недооценку развивающимися странами взаимосвязи между разрядкой, ограничением вооружений и расширением содействия развивающимся странам26.

Главным компонентом программы нового международного экономического порядка являются требования развивающихся стран относительно стабилизации мировых рын ков сырья, которое, как уже отмечалось выше, составляет и будет составлять на длительную перспективу основную часть Экспорта этих стран. Выдвинутая для стабилизации цен на сырье в конце 70-х годов интегрированная программа по сырью предусматривала заключение международных товарных соглашений по целому ряду основных сырьевых товаров — кофе, какао, чаю, сахару, хлопку, каучуку, джуту, меди, олову и др. Она была ориентирована на ограничение колебаний цен на эти виды сырья определенным уровнем и диапазоном. В этих целях было предложено использование «буферных запасов* тех сырьевых товаров, которые подлежат длительному хранению. Финансирование накопления запасов предлагалось осуществить за счет «общего фонда», образуемого из взносов экспортеров и импортеров (около 30% за счет развивающихся стран и 70 — за счет развитых).

«Изыскивая пути к новому международному экономическому порядку, развивающиеся страны адресуют свои требования прежде всего и больше всего к США»27, — подчеркивал в 1976 году в специальном докладе по данной проблеме сенатор А. Р. Рибиков.

США с самого начала выступали против создания «буферных запасов» сырья. Они задались целью сохранить существующую систему страхования сырья, которая находится под контролем Международного валютного фонда (в нем Соединенные Штаты пользуются преобладающим влиянием). Эта система предусматривает предоставление молодым государствам краткосрочных возвратных займов. Только под воздействием других ведущих развитых капиталистических стран на лондонском совещании в верхах в 1978 году США согласились на видимый компромисс в этой области, который, однако, по сути не отвечал требованиям развивающихся стран28.

Другой важной частью требований, выдвигаемых в рамках программы нового международного экономического порядка, является вопрос о торговле готовыми промышленными изделиями. Еще в середине 60-х годов одним из требований развивающихся стран было установление льготного режима для ввоза их изделий на рынки развитых стран. Оно было реализовано в весьма ограниченном виде с принятием в ЮНКТАД резолюции относительно общей системы преференций в 1972—1974 годах. В программе нового международного экономического порядка эти меры были признаны малодейственными и недостаточными. Развивающиеся страны предложили, чтобы существовавшая систе ма сниженных ставок таможенных пошлин распространялась на полуфабрикаты, чтобы были запрещены нетарифные ограничения по преференциальным товарам, чтобы были учтены особые интересы стран — экспортеров тропических товаров. И здесь США реагировали на требования развивающихся стран более негативно, чем большинство других развитых капиталистических стран. Введение общей системы преференций они оговорили целым рядом условий. В частности, было объявлено, что, вводя эту систему, Соединенные Штаты оставляют за собой право сокращать льготную государственную помощь развивающимся странам; они не распространяют ее на страны, национализирующие собственность американских корпораций без компенсации, а также на страны, участвующие в экспортных ассоциациях и нарушающие снабжение США сырьем; предоставленные уступки могут быть в одностороннем порядке отменены президентом в случае, если он посчитает, что возросший импорт угрожает американскому рынку: в первую очередь это касается таких товаров, как обувь, текстиль, сталь, стекло, бытовая электроника29.

Значительное внимание в программе нового международного экономического порядка уделено вопросам помощи и передачи технологии. Развивающиеся страны требуют расширения финансовой помощи и облегчения ее условий, списания долгов (хотя бы частично) с наименее развитых стран, процентов со стран, наиболее пострадавших от кризиса, продления сроков выплаты задолженностей и наделения молодых государств международными платежными средствами в размерах, превышающих долю официальных льгот в Международном валютном фонде. И по этому вопросу США заняли фактически самую непримиримую позицию среди развитых капиталистических стран, заявив, в частности, что весь прирост помощи должен осуществляться по каналам Международного банка реконструкции и развития, в значительной мере контролируемого американцами. Соединенные Штаты выступили против любого моратория на платежи или списания долгов развивающихся стран, а также против наделения освободившихся государств сверхпропорциональными объемами международных платежных средств. Вопрос о помощи был увязан и с американским требованием к развивающимся странам об обеспечении гарантированного снабжения Соединенных Штатов по «приемлемым» ценам30.

Одни из ведущих американских специалистов по развивающимся странам Роджер Хансен писал: «Несмотря на все разговоры о переходе Севера (развитых капиталистических стран. — А. К.) от политики «конфронтации» к «переговорам», северная реакция на южные инициативы в диалоге конца 70-х годов оставалась негативной. Возглавляемый Соединенными Штатами, Север продолжал отвергать почти все предложения Юга без проведения серьезных переговоров и очень редко, если это вообще имело место, выдвигал свои альтернативные предложения»31.

Подобную оценку дает и директор отдела планирования вашингтонского Международного банка реконструкции и развития Махбуб уль-Хак, который, однако, старается представить дело таким образом, будто в отсутствии прогресса на переговорах между развитыми капиталистическими и развивающимися странами виноваты обе стороны. В числе ошибок развивающихся стран он называет то, что не были четко сформулированы цели «диалога Север— Юг», что в программе освободившихся государств требования краткосрочного характера смешивались с требованиями по структурной перестройке существующих отношений. Сторонники первого подхода были бы удовлетворены увеличением помощи, освобождением от задолженностей, уступками в вопросах торговли; сторонники второго подхода добивались в первую очередь уменьшения своей зависимости от развитых стран. Многие развивающиеся страны не связывали изменения в международных экономических отношениях с необходимостью проведения внутренних реформ. Политической и пропагандистской ошибкой развивающихся стран, по мнению уль-Хака, было то, что они представили новый международный экономический порядок как «требование» Юга, а не как «глобальную потребность», связанную с решением таких проблем, как энергетический кризис, охрана окружающей среды, растущий протекционизм, рост расходов на вооружения и т. п. Многие лидеры развивающихся стран, по его оценкам, рассчитывали на то, что под напором их требований Север вынужден будет просто «преподнести» им новый международный экономический порядок.

Среди ошибок Севера уль-Хак отмечает в первую очередь то, что развитые страны не видят в требованиях развивающихся стран выгодных и для себя элементов. Единственная область, к которой в силу своего кризисного положения они проявили значительный интерес, — это энергетика. Лидеры Севера в целом сосредоточены на решении текущих проблем экономического спада, инфляции и безработицы и полагают, что их решение может быть найдено без сотрудничества с Югом, что, по словам уль-Хака, не является правильным. Руководители развитых капиталистических стран еще не осознали, что текущие экономические проблемы отражают проблемы долгосрочного структурного порядка. Здесь уль-Хак проводит интересную параллель между нынешней ситуацией в отношениях между развивающимися и развитыми капиталистическими странами с обстановкой в США в 30-е годы. В период «великой депрессии» спасение капиталистической системы в Соединенных Штатах потребовало от президента Рузвельта принятия экстраординарных и нетрадиционных мер, встреченных в штыки многими представителями американской буржуазии; так же и в условиях 80-х годов решение проблемы «Север—-Юг» в интересах самих же развитых капиталистических стран потребует от их лидеров отказа от многих догм, которые фактически заблокировали принятие нового международного экономического порядка32.

Из этих рассуждений уль-Хака видно, что он представляет те круги политических деятелей развивающихся стран, которые ориентированы не на подлинную демократизацию международных экономических отношений, а лишь на некоторое относительное усиление позиций развивающихся стран в рамках существующих капиталистических отношений. Его точка зрения во многом согласуется со взглядами государственных деятелей умеренного толка из США и других развитых капиталистических стран.

Оценивая новейшие тенденции движения за перестройку международного экономического порядка, советский ученый М. М. Максимова пишет, что развивающиеся страны стали все больше подчеркивать связь между внутренними и внешними преобразованиями, необходимость широкой индустриализации, проведения аграрных и социальных реформ. Больше внимания уделяется созданию механизма регионального сотрудничества освободившихся государств, что нашло отражение в концепции «коллективной опоры на собственные силы». Наблюдается и растущее понимание лидерами развивающихся стран важнейшего значения разрядки международной напряженности, ограничения гонки вооружений для всего процесса демократизации международных экономических отношений. Возникновение этих тенденций— в первую очередь результат настойчивых усилий со стороны таких участников движения неприсоединения, как Куба, Вьетнам, Лаос, стран социалистической ориентации, которые ведут борьбу за последовательную демократизацию международных экономических отношений, за обу здание международного монополистического капитала. Именно эти тенденции в наибольшей мере угрожают неоколониализму США и их союзников в системе международных отношений 80-х годов. Наряду с этим действует и другая тенденция, выражающаяся в деятельности ряда развивающихся стран, ориентированной лишь на то, чтобы перераспределить в свою пользу мировой валовой продукт на основе компромисса с монополистической буржуазией США и других ведущих империалистических держав33.

В 50-е годы, в период зарождения движения неприсоединения, во главе которого стояли такие исторические личности, как Джавахарлал Неру, Иосип Броз Тито, Гамаль Абдель Насер, Кваме Нкрума, Соединенные Штаты занимали по отношению к нему резко отрицательную позицию. Начиная с 60-х годов периодически делаются попытки заигрывать с этим движением, однако цель империализма, и прежде всего американского, пишет индийский исследователь X. Д. Малавия, состоит в том, чтобы, «используя в своих целях территориальные проблемы, экономические трудности, спорные вопросы, являющиеся наследием колониального прошлого и результатом различий в системе, вере и религии, ...сеять раздоры, возбуждать ненависть и враждебность между неприсоединившимися странами и натравливать их друг на друга»34.

Далее он справедливо отмечает, что имеющая хождение в некоторых неприсоединившихся странах так называемая концепция равноудаленности, подразумевающая равную ответственность капиталистических и социалистических стран за различные негативные явления в мире, невыгодна в первую очередь самим неприсоединнвшимся странам: «Противопоставляя движение социалистическим странам, она, по существу, оставляет развивающиеся страны один на один с империализмом и лишает его такого мощного фактора, как солидарность других антиимпериалистических сил»35. Можно вполне согласиться с индийским специалистом в том, что балансирование между империализмом и социализмом способно привести лишь к обострению отношений между участниками движения, к его идеологическому и политическому кризису и, в конечном итоге, к распаду.

Движению неприсоединения, существующему уже более 20 лет и охватывающему 86 стран н 2 международные организации, присущи две основные черты — антиимпериалистическая, антиколониалистская направленность и борьба за укрепление мира и международной безопасности3*.

Действуя в этом направлении, оно способствовало разрушению созданных американским империализмом агрессивных блоков.

Особое внимание в последние годы лидеры движения неприсоединения уделяли проблемам освобождения Юга Африки. Движение выступает против фактического соучастия западных держав во главе с США и Израиля в наращивании военного, и в том числе ядерного, потенциала ЮАР, осуждает ближневосточную политику США, кэмп- дэвидские соглашения. Движение неприсоединения в целом оказывает поддержку народу Кубы. Так, например, белградское совещание министров иностранных дел неприсое- динившихся стран (июль 1978 г.) осудило продолжающееся давление и угрозы против Кубы со стороны правительства США, блокаду, с помощью которой Соединенные Штаты пытаются изолировать и уничтожить кубинскую революцию. Нельзя не отметить, что движение неприсоединения немонолитно, в последние годы в нем несколько усилились центробежные тенденции. В позициях отдельных стран имеется и антисоветский элемент. Некоторые силы движения допускают недружественные жесты в адрес Кубы, Вьетнама, Афганистана, Эфиопии, предпринимают попытки «отлучить* от него эти страны37.

Именно на эти тенденции с вполне определенной деструктивной заинтересованностью обращают внимание американские политические деятели и исследователи. Например, директор центра по исследованию проблем Среднего Востока в Университете Дж. Гопкинса Фуад Аджами, отмечая значительные идеологические и политические разногласия между странами «третьего мира», подчеркивает, что эти страны имеют гораздо меньше экономических и культурных связей между собой, чем с развитыми странами Западной Европы, Соединенными Штатами и социалистическими странами. Только деятельность членов ОПЕК начинает изменять эту тенденцию38.

Крупным событием в развитии движения неприсоединения явилась VII Конференция глав государств и правительств неприсоединившихся стран, состоявшаяся в Дели в апреле 1983 года. В Политической декларации этой встречи подчеркивается органическая связь движения неприсоединения с насущными проблемами современности, неотделимость борьбы против политических и экономических последствий колониализма от борьбы за предотвращение ядерной войны и обуздание гонки вооружений. Учитывая особую остроту проблемы предотвращения ядерной войны, участники конференции приняли по данному вопросу специальный документ — Делийское обращение, в котором содержатся требование предотвратить сползание к ядерному конфликту, призыв к ядерным державам договориться о международной конвенции, которая запретила бы применение ядерного оружия при всех обстоятельствах, положила бы конец его испытаниям, производству и развертыванию. Определяя мир, независимость, разоружение и развитие как ключевые проблемы современности, Делийское обращение подчеркивает, что мир должен быть основан на справедливости и равенстве, так как неравенство и эксплуатация, созданные колониализмом и империализмом, остаются главной причиной напряженности, конфликтов и насилия в мире39.

В принятой конференцией Политической декларации фактически подвергся осуждению американский империализм. Выражая,, в частности, озабоченность обострением обстановки на Ближнем Востоке и подтверждая право арабского народа Палестины на самоопределение, авторы Политической декларации отмечают, что политика разбоя, проводимая Израилем, возможна лишь в силу огромной военной, финансовой и политической поддержки извне. Был с беспокойством отмечен рост милитаризации Индийского океана, обращено внимание на военные приготовления на острове Диего-Гарсия и на создание новых структур военного командования в этом районе мира.

Конференция выразила свою поддержку народам Латинской Америки в их борьбе против империализма, посягающего на независимость и суверенитет латиноамериканских государств. Была осуждена тактика империалистического давления в регионе. Выражая беспокойство положением на Юге Африки, участники конференции осудили как расистский режим Претории, так и сотрудничество с ним внешних сил 40.

Много внимания на данной конференции было уделено экономическим проблемам. Премьер-министр Индии Индира Ганди, в частности, отмечала, что с 1979 года, со времени проведення VI Конференции неприсоединившихся стран, дефициты платежных балансов развивающихся стран и бремя их долгов удвоились, среднесрочные и долгосрочные займы этим странам резко сократились; сокращалась быстрыми темпами и помощь на льготных условиях. Доходы развивающихся стран от экспорта сократились за последние годы на 40 млрд. долл. «Движение неприсоединения решительно выступает за коренную перестройку междуна родных экономических отношений. Мы против эксплуатации. Мы отстаиваем право каждой страны на свои ресурсы и свою политику. Мы хотим равного голоса в управлении международными институтами. Мы вновь подтверждаем свою приверженность установлению нового международного экономического порядка на основе справедливости и равенства» 4|,— подчеркивала И. Ганди.

Существенные коррективы во взаимоотношения США с развивающимися странами внесла еще в 70-е годы деятельность Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК). Эта организация прошла долгий путь: она была создана в I960 году пятью странами — Ираном, Ираком, Кувейтом, Саудовской Аравией и Венесуэлой. Затем к ним присоединились Катар (1961 г.), Индонезия (1962 г.), Ливия (1962 г.), Абу-Даби (1967 г.), Алжир (1969 г.), Нигерия (1971 г.), Эквадор (1973 г.) и некоторые другие страны, в том числе в качестве ассоциированных членов. Бывший генеральный секретарь ОПЕК Фуад Роухани дал в 1971 году следующую оценку общих черт, которые объединяют страны, входящие в эту организацию: все государства — члены ОПЕК являются развивающимися; все они экспортируют в больших объемах нефть; финансирование их программ развития и сбалансированность их бюджетов зависят от доходов от этого экспорта; они не способны самостоятельно, без содействия иностранных компаний разрабатывать собственные нефтяные ресурсы; все они имеют идентичные проблемы во взаимоотношениях с иностранными нефтяными компаниями42.

В 1968 году, после вспышки арабо-израильского конфликта 1967 года, внутри ОПЕК образовалась организация арабских стран — экспортеров нефти (ОАПЕК), деятельность которой подготовила тот удар, который был нанесен в последующие годы США и ряду других развитых капиталистических стран в связи с «октябрьской войной» 1973 года. За три последних месяца 1973 года цены на нефть были подняты странами ОПЕК с 3,01 долл. за баррель до 11,65 долл., что обеспечило увеличение доходов этих стран с каждого барреля нефти с 1,76 до 8,0 долл.43 Если в 1973 году общие доходы стран ОПЕК составили 25 млрд. долл., то в 1974 году они возросли до 100 млрд. долл.44 В последующие годы доходы ОПЕК продолжали расти, хотя и не такими темпами, как того ожидали многие их руководители.

Доход стран ОПЕК от экспорта нефти в 1974—1981 годах составил около 1,5 трлн. долл., а суммарное активное сальдо по балансу текущих операций —450 млрд. долл. Ежегодная выручка стран ОПЕК от продажи нефти к началу 80-х годов достигла 300 млрд. долл.45

Как справедливо отмечает советский ученый Н. П. Шмелев, для высокоразвитых капиталистических государств взлет цен на нефть означал резкое осложнение условий их экономического развития, которое в предыдущий период в значительной мере базировалось на практически неограниченном росте потребления легкодоступной и дешевой нефти преимущественно из внешних источников. Резкое увеличение цен на нефть способствовало замедлению темпов экономического роста и усилению инфляции примерно на 20—25% от ее «нормального* среднегодового показателя в период 70-х годов; оно привело и к значительному росту дефицита торговых балансов многих развитых капиталистических стран — членов ОЭСР, вызвало необходимость огромных капиталовложений в модернизацию их энергетического хозяйства. Дефицит платежного баланса стран ОЭСР по статье текущих операций только в 1979— 1981 годах достиг свыше 130 млрд. долл., что было связано прежде всего с резко возросшими нефтяными счетами4*.

Нельзя не отметить, что акция ОПЕК по повышению цен на нефть, ударяя по позициям США и их союзников, в то же время имела ощутимый отрицательный эффект для многих развивающихся стран — импортеров нефти, усиливая происходившие в них процессы дифференциации.

«Значительны были и политические последствия для системы отношений между странами ОЭСР и странами ОПЕК, в которой доминировал Запад (развитые капиталистические страны. — А. К.), а также для отношений между ОЭСР и «третьим миром». Нефтяное эмбарго арабов было непосредственно связано с конфликтом на Ближнем Востоке и с отношением стран ОЭСР к Израилю. Это в свою очередь воздействовало на отношения между Соединенными Штатами и Западной Европой. Примирительная позиция Европейского экономического сообщества по отношению к арабам и странам Средиземноморья пришла в противоречие с атлантической политикой консолидации, проводимой Соединенными Штатами»47, —отмечалось в специальном исследовании, подготовленном по заказу нью- йоркского совета по внешним сношениям.

Во второй половине 70-х годов происходило дальнейшее усиление роли ОПЕК. До 1973—1974 годов семь главных нефтяных компаний не только добывали нефть в странах ОПЕК, но и контролировали более 90% ее продажи. Они распределяли нефть на мировом рынке, определяли, в какие страны и районы, в каком объеме и какого качества поступают нефть и нефтепродукты: они служили буфером между ОПЕК и импортерами, получая для себя огромные барыши. К началу 80-х годов картина изменилась. Страны ОПЕК потеснили нефтяные монополии из этой сферы, они стали во все возрастающих объемах осуществлять прямые поставки потребителям, минуя посредников: эти прямые поставки в 1980 году составили уже 45% вместо 10 в 1973 году. Подобным же образом начали действовать и другие ведущие экспортеры нефти, не являющиеся членами ОПЕК, например Мексика и Перу, а также развитые капиталистические страны — Норвегия, Великобритания48. Такие страны, как Япония, Франция, Бразилия, Испания, Италия, также стали заключать межправительственные соглашения о поставках нефти, минуя нефтяные транснациональные монополии. Разумеется, это было крайне негативно воспринято «большой семеркой» транснациональных нефтяных компаний, а в мире транснационального бизнеса в целом было расценено как один из сильнейших «ударов по принципам свободного частного предпринимательства на мировом рынке»49.

Что касается доли транснациональных нефтяных монополий в контроле над добычей нефти, то она сократилась с 61)% в 1970 году до 25% в 1979 году (у остальных частных компаний соответственно с 33 до 20%), в то время как доля государственной собственности различных стран возросла с 6 до 55% (!)50.

После скачка цен на нефть в 1973—1974 годах происходило почти постоянное повышение цен на нефть со стороны ОПЕК, несмотря на наличие значительных разногласий по этому вопросу среди членов этого объединения. Так, американский специалист по нефтяной проблеме Роберт Пиндик выделяет по их отношению к повышению цен на нефть две группы стран: одну группу составляют страны, у которых нет острой потребности в немедленном получении наличных денег за продаваемую нефть, — это Саудовская Аравия, Ливия, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты. Эти страны в то же время являются обладателями и самых больших разведанных запасов нефти. Другую группу составляют страны с большим населением, остро нуждающиеся в валюте: Ирак, Венесуэла, Алжир, Индонезия, Нигерия и Эквадор. Их резервы менее значительны и в ближайшие 20 лет, по американским оценкам, могут быть истощены51. Страны, остро нуждающиеся в на личных расчетах, естественно, выступают, как правило, за наиболее высокие цены, за их быстрый рост. У стран же первой группы несколько иной подход к данной проблеме, который больше устраивает США и их союзников.

Пинднк отмечает, что часто позиции тех или иных членов ОПЕК определяются не только экономическими, но и политическими факторами. Так, например, на встрече стран —членов ОПЕК в Каракасе в декабре 1977 года Алжир, Ливия и Ирак требовали резкого повышения цен на нефть, исходя из своей позиции в ближневосточном конфликте, которая была более радикальной, чем у ряда других арабских стран — экспортеров нефти52. Для ведущего члена ОПЕК —Саудовской Аравии, по небезосновательной оценке многих американских специалистов, в наименьшей мере выгоден быстрый рост цен на нефть, поскольку он в конечном итоге может привести к резкому ограничению спроса на нее или ударить слишком сильно по экономике США и других развитых капиталистических стран, на которые правящая королевская семья ориентируется в своей экономической политике и с которыми связана многочисленными контрактами.

Этим можно, видимо, объяснить и акции, проведенные Саудовской Аравией в 1981 году с целью увеличения производства нефти. Эти акции сбили цены на нефть, что резко повысило курс доллара. Повышение же курса доллара было выгодно не только американскому казначейству, но и Саудовской Аравии, поскольку она является держателем огромных долларовых авуаров.

Источник силы ОПЕК —огромная роль нефти в мировой энергетике и концентрация значительной части ее производства и экспорта в руках сравнительно небольшого числа стран. К началу 80-х годов на ОПЕК приходилось около 47% всей мировой добычи нефти, причем доля Саудовской Аравии составляла около трети всего производства нефти странами ОПЕК53. Исторически сложившаяся тенденция возрастания доли нефти в мировом энергобалансе настолько устойчива, что изменить ее могут лишь десятилетия целенаправленных усилий. 70 лет потребовалось для того, чтобы доля нефти в мировом энергобалансе возросла с 4 до 44% (к концу 70-х гг.) 54.

Сохранение роли ОПЕК и других развивающихся стран — экспортеров нефти (в первую очередь Мексики) как важного фактора взаимоотношений США с развивающимися странами зависит в первую очередь от того значения, которое будет иметь нефть в мировом энергетическом балансе в долгосрочной перспективе. Большинство исследователей сходится в том, что роль нефти будет весьма значительной по крайней мере до XXI века.

Так, например, в соответствии с результатами, полученными исследовательской службой корпорации «Экссон», в ближайшие 18—20 лет во всем мире значительное развитие получит производство альтернативных источников энергии; в частности, по ее оценкам, в «некоммунистическом мире» к 2000 году на 120% увеличатся добыча и использование угля, в 4 раза возрастет использование ядерной энергии, в 2

раза увеличатся мощности гидроэлектростанций, геотермальных установок, систем, непосредственно использующих солнечную энергию и др.; резко возрастет производство синтетического топлива из угля и горючих сланцев55. Одновременно будет повышаться и эффективность использования энергии. По оценке данной исследовательской службы, среднегодовые темпы роста ВВП развитых капиталистических и развивающихся стран составят 3,5% (за период 1980—2000 гг.), тогда как рост годового потребления энергии —лишь 2,5%. Реализация этого прогноза означала бы существенное изменение тенденции, действовавшей до нефтяного кризиса 1973—1974 годов: в период 1965—1973 годов, например, потребление энергии в рассматриваемой группе стран росло быстрее (5,5% в год), чем экономика в целом (5,0% в среднегодовом исчислении). Но даже при этих изменениях уровень потребления нефти в 2000 году будет примерно на 15% выше уровня 1978 года. Нефть и природный газ к 2000 году будут давать в «нефтяном эквиваленте» 86 млн. баррелей в день, то есть удовлетворять 52% всех потребностей развитых капиталистических и развивающихся стран по сравнению с 72% в 1978 году. При этом эксперты из «Экссон» исходят из того, что совокупный экспорт нефти из СССР, стран Восточной Европы и Китая в другие страны мира будет оставаться примерно на том же уровне. Производство нефти за пределами ОПЕК увеличится к 2000 году с 7 до 26 млн. баррелей в день. Производство жидкого горючего для мирового капиталистического рынка странами ОПЕК (нефть плюс сжиженный и пригодный для транспортировки на любые расстояния природный газ) составит 33 млн. баррелей нефти в день, что будет на 10% выше уровня 1978 года и составит 55% потребления нефти развитыми капиталистическими и развивающимися странами в 2000 году56.

По прогнозам Международного банка реконструкции и развития, расширенное использование новых источников энергии в рассматриваемый период будет доступно лишь наиболее развитым капиталистическим странам; большинство развивающихся стран вынуждено будет либо увеличивать импорт нефти, либо расширять собственную добычу нефти, природного газа, угля, увеличивать производство энергии за счет строительства и модернизации гидроэлектростанции. Только Бразилия развертывает значительное производство спирта из биомассы для использования его в виде топлива: с 1977 по 1979 год доля спирта в жидком топливе Бразилии увеличилась с 4,3 до 19%. Существуют планы крупномасштабного производства спирта на топливные нужды и в США, для чего предполагается использовать кукурузное зерно. Получение 2 млрд. галлонов этанола (ориентир на 1985 г.) потребовало бы использования 20 млн. т кукурузного зерна, что составляет !/s современного экспортного производства зерна в США. Подобные программы имеются и в других странах, являющихся крупными экспортерами зерна, — Австралии, Аргентине, Новой Зеландии, на Филиппинах, в ЮАР. Некоторые специалисты небезосновательно опасаются, что широкое распространение производства спирта как топлива может негативно сказаться на производстве продуктов питания, идущих на экспорт, что, в свою очередь, скажется на странах — импортерах продовольствия57.

В 1981 году мировые цены на нефть выросли в 14 раз (с 1972 г.), довольно неожиданно для многих специалистов произошла стабилизация стоимости нефти, предложение нефти из недостаточного стало избыточным.

Весной 1980 года «Экссон* прогнозировала, что в 1980—1981 годах потребление нефти в развитых капиталистических странах составит 51,5—52 млн. баррелей в день, но оно оказалось на 2—3% ниже. Причины этому называются следующие: худшая, чем предполагалось, экономическая обстановка в США, Западной Европе и многих других странах, ускоренные темпы принятия мер по экономии энергии, расширенное и более эффективное использование других источников энергии (особенно угля, природного газа, ядерной энергии). В США, например, общее потребление нефти в 1980 году по сравнению с 1979 годом сократилось на 7%, или на 1,4 млн. баррелей в день, что позволило им вернуться к уровню потребления 1976 года. Сократился спрос на все виды нефтепродуктов58.

Однако тенденция к снижению спроса на нефть в целом возникла значительно раньше. Она обозначилась в период между свержением шахской монархии в Иране, когда на мировой рынок стала вновь поступать иранская нефть, и началом ирано-иракской войны. Так, если еще летом 1979 года спрос на нефть был выше предложения, в четвергом квартале того же года баланс между ежедневным производством нефти и ее потреблением в капиталистических и развивающихся странах был восстановлен. Имелись свидетельства и тому, что предложение может несколько превысить спрос, по крайней мере в отдельные моменты. Но начавшийся 22 сентября 1980 г. вооруженный конфликт между Ираном и Ираком прервал эту наметившуюся тенденцию. Неожиданно для мирового капиталистического рынка оказались потерянными 3,5—4 млн. баррелей нефти в день (или до 7% мирового потребления нефти за пределами социалистических стран). Только в ноябре 1980 года Иран и Ирак начали вновь постепенно увеличивать производство и экспорт нефти. К это^у моменту увеличили свою добычу и ряд стран— экспортеров нефти, не входящих в ОПЕК: Мексика, Англия, Норвегия и др. Они помогли компенсировать сокращение добычи нефти в Иране и Ираке; особенно существенно увеличила производство и экспорт нефти Саудовская Аравия. Все это в совокупности с отмеченными выше факторами, определившими снижение потребления нефти в капиталистических и развивающихся странах, привело в 1981 году к превышению предложения над спросом и стабилизации справочных цен не нефть.

События 1981 года многими деятелями на Западе расценивались как конец возможностей ОПЕК диктовать свою волю странам — потребителям нефти на мировом рынке. «То, что мы наблюдаем сегодня, — заявлял, например, профессор экономики Массачусетского технологического института Морис Эйдельман, — это не передышка, а исторический поворот*.

Рассматривая причины создавшейся в 1981 году ситуации, нельзя не отметить, что она в значительной мере является результатом самой политики ОПЕК. Столь резкое повышение цен на нефть, произведенное ОПЕК в предыдущие годы, привело к тому, что нерентабельная прежде добыча нефти в странах, не входящих в этот картель, стала рентабельной. В Западной Европе, Японии, США это имело следствием то, что в производстве электроэнергии усилилось переключение с нефти на уголь, начала производиться замена «пожирающих» бензин мощных легковых автомобилей компактными малолитражными, развернулось внедрение энергосберегающих машин и приборов в промышленность и быт. При столь высоких ценах на нефть стало рентабельным извлечение нефти из горючих сланцев и нефтеносных песков.

В последнее время в рамках ОПЕК усилились и отмеченные выше разногласия между входящими в нее государствами. Самый острый конфликт в рамках ОПЕК — это война между Ираном и Ираком, которая привела к резкому снижению добычи нефти в этих странах и, соответственно, к уменьшению их роли в ОПЕК. Двум членам ОПЕК —Алжиру и Ливии, по оценкам западных экспертов, угрожает в ближайшее время снижение добычи нефти и истощение нефтяных месторождений. Все это привело к росту роли в ОПЕК Саудовской Аравии, которая практически всегда занимала более осторожную позицию, в значительной мере отвечавшую интересам США и других развитых капиталистических стран. Как заявил в связи с этим руководитель экономического отдела Международного энергетического агентства в Париже Герман Франсен, «крайне консервативные саудовцы поддерживают более тесные связи с Западом и в области обороны и не заинтересованы в его экономическом ослаблении». Стало очевидным, что Саудовская Аравия, обладающая огромной ликвидностью, не хочет лишаться покупателей, которым она намерена поставлять нефть и в XXI веке. К тому же отказ Саудовской Аравии от дальнейшего роста цен на нефть помогает стабилизировать позиции доллара, что делает более надежными огромные запасы этой валюты у Саудовской Аравии, размещенные к тому же преимущественно в западных странах. Алжир, Индонезия, Эквадор, у которых нет таких огромных долларовых авуаров и которые почти все доходы от нефти используют для внутреннего развития, оказались неспособными, даже при поддержке некоторых других членов ОПЕК, противостоять позиции Саудовской Аравии.

Американский эксперт по нефтяным проблемам Уолтер Леви полагает, что, «если мировой спрос на нефть не будет расти или даже уменьшится, прекращение войны между Ираном и Ираком, которые будут стараться ликвидировать ущерб, нанесенный военными действиями, и поэтому развернут добычу нефти на полную мощность, приведет к гигантскому избыточному предложению нефти». Несколько осторожнее в своих прогнозах директор нью-йоркского научно-исследовательского фонда нефтяной промышленности Джон Лихтблау, но и он считает, что ОПЕК вынуждена будет снижать цены.

Стабилизация цен на нефть принесла выгоды экономике многих стран — импортеров нефти. В Японии, например, для которой это означает значительную экономию в энергоемкой сталелитейной и цементной промышленности, стабилизация нефтяных цен привела к значительному снижению дефицита платежного баланса. Соединенным Штатам она принесла некоторое ослабление темпов инфляции, увеличение реального роста экономики, улучшение платежного баланса.

Для Западной Европы обстоятельства складываются хуже. Поскольку цены на нефть устанавливаются в долларах, а курс доллара с начала 1981 года поднялся по отношению к западноевропейским валютам, для западноевропейцев это практически означало повышение цен на нефть.

В целом же в долгосрочном плане зависимость США и их главных союзников от импорта нефти будет сохраняться весьма высокой. Многие эксперты предполагают, что в 80-е годы будут иметь место и новые повышения цен на нефть, особенно в случае возникновения конфликтных и кризисных ситуаций с участием главных нефтедобывающих стран. Особое внимание при этом приковано к Саудовской Аравии, роль которой как поставщика нефти для США в последние годы, как отмечалось выше, еще возросла. Поэтому по-прежнему актуальной для США остается такая проблема, как диверсификация внешних источников нефти. Здесь, однако, существует немало препятствий, во многом обусловленных корыстными интересами американских нефтяных монополий. Так, например, в ходе одного из сенатских слушаний по поводу деятельности транснациональных монополий обнаружилось, что ведущие нефтяные корпорации не торопятся искать нефть в новых регионах и странах, так как они тесно связаны с интересами ведущих членов ОПЕК. Например, «Экссон-» отказалась развернуть добычу нефти в Омане на месторождении в 10 млрд. баррелей, поскольку оманская нефть стала бы конкурировать с нефтью концессии «Арамко» в Саудовской Аравии, что вызвало бы недовольство Эр-Рияда. Другой причиной является то, что развитие добычи в новых странах и регионах для ведущих американских нефтяных компаний означало бы создание значительного избытка нефти на мировом рынке, а следовательно — снижение прибылей. Только возникновение более напряженной ситуации с добычей нефти из уже давно открытых месторождений подтолкнуло бы, по оценке исследовательской службы конгресса США, главные нефтяные компании к крупным вложениям в поиск новых месторождений в развивающихся странах. Еще одним барьером служат ограниченные возможности транспортировки нефти из той или иной новой нефтедобывающей страны на нефтеперегонные заводы, так как многие из них способны перерабатывать лишь определенные типы нефти, поступающие из традиционных источников59.

Поскольку крупнейшие нефтяные монополии не торопятся по указанным выше причинам вести массированную разведку на нефть в новых районах развивающихся стран, в последние годы некоторые американские государственные деятели начали обращать внимание на нефтяные компании меньших размеров, которые почти не связаны с ОПЕК. Однако для них, как для более слабых капиталистических предприятий, относительный геологический и политический риск еще более велик, чем для гигантов нефтяного бизнеса. Многие из нефтяных компаний второго эшелона, сравнительно успешно оперируя в последние годы в США, не стремятся вкладывать крупные средства в предприятия за пределами страны. А размеры вложений, необходимых для разведки и освоения новых месторождений нефти, становятся все более значительными. Таких средств у компаний второго эшелона нет, кредиты даются банками под очень высокие проценты, а нестабильность правительств принимающих стран и низкая цена добычи ближневосточной нефти как потенциальная угроза для рынка делают риск для частнопредпринимательской инициативы по освоению новых месторождений в развивающихся странах чрезвычайно высоким. Что касается непосредственного геологического нефтяного потенциала развивающихся стран, то он, по оценке ряда американских экспертов, весьма велик. По мнению, например, А. А. Мей- ерхоффа, в мире на суше за пределами социалистических стран имеется 55 многообещающих для нефтедобычи районов. Из них 25 находятся в развитых капиталистических странах и странах ОПЕК. Из остальных 30 15 расположены в Центральной и Южной Америке и Карибском бассейне, 5 —в Африке, 10—в Азии. На континентальном шельфе потенциальные резервы еще более значительны. По оценке других экспертов, большие возможности такой добычи нефти имеются на шельфах Бразилии, Аргентины, Западного побережья Африки, Мадагаскара, Индии, Бангладеш и Юго-Восточной Азии — на эти районы приходится до 40% оставшихся мировых запасов, или около 1— 2

трлн. баррелей нефти60.

На основе подобных оценок сторонники усиления вмешательства государства в энергетическую сферу в США дают различным правительственным органам рекомендации обеспечить деятельность американских частных компаний кредитами и страховками в соответствующих масштабах. Значительная роль в этом отводится правительственной корпорации частных зарубежных инвестиций и экспортно-импортному банку США.