И. Сне г ар о в К ИСТОРИИ КУЛЬТУРНЫХ СВЯЗЕЙ МЕЖДУ БОЛГАРИЕЙ И РОССИЕЙ в конце XIV — начале XV в.

В государственной жизни Болгарии еще более важную роль играл русский выходец Яков Святослав, которого, по сообщению Георгия Пахимера, еще царь Иван Асень II (1218— 1241) назначил правителем одной области, расположенной близ горы Хемуса (ныне Стара Планина). Пахимер не определяет точно эту область, но она, вероятно, находилась в Северо-Западной Болгарии, так как ее северная граница проходила вдоль венгерской территории по р. Дунаю. Во время правления болгарского царя Константина Тиха (1257—1277) Яков Святослав получил высокий сан деспота и даже

1 См. подробнее: И. С н е г а р о в. Духовно-културни връзки между България и Русия през средните векове (X—XV вв.), София, 1950.

17 Международные связи России

257

назывался иногда imperator Bulgarorum. Он был настолько тесно связан с жизнью болгарского народа, что Пахимер называет его болгарином 2.

Вероятно, русским эмигрантом был и талантливый болгарский военачальник Иван Русин, человек энергичный и опытный (по характеристике Иоанна Кантакузина), верно служивший болгарскому государству и ратовавший за укрепление его единства.

Выходцы из русских земель не забывали своей родины и стремились поддерживать связь с видными общественными деятелями Руси. В 1261 г. киевский митрополит Кирилл III (1242—1281) обратился к деспоту Якову Святославу с просьбой доставить ему Кормчую (Номоканон) на славянском языке. Как известно, Яков Святослав выслал ему сделанный болгарским каллиграфом Иоанном Драгославом список Номоканона, хранившегося в Тырновской патриархии4.

Имея в виду эти и другие факты 5, едва ли можно поддер-

2Сео^1из РасЫтегеэ. Бе МкЬае1е е1 Ап<1гогисо Ра1аео1с^8 ИЬп 13, еб. Воппае, р. 181. 3 — 5: ?00X70р<р тф 2рЧлто&Я<фч> хата Моо(ау тшу хота тоу А1'р;оу бресушу архоу-п. О деятельности Ростислава и Якова Святослава см. В. Н. Злата реки. История на Българската държава през средните векове, т. III. София, 1940, стр. 456 — 457, 499 — 519.

8 Ср. К. И речек. История на Българите. София, 1929, стр. 225—227, 311—312.

4 «ПовЪлЪнием же и по цЪнЪ: Великаго господина Ия[ко]ва Святьславя дЪспотЬ блъгарьского» А. X. Востоков. Описамие русских » словенских рукописей Румяицевского музея. СПб., 1842, стр. '290—291; И. И. Срезневский. Древние памятники русского письма и языка X—XIV веков, 2-е изд. СПб., 1882, стб. 125—126; ср. Е. Е. Голуби некий. История русской церкви, т. I, первая половина. М., 1880, стр. 429—430.

5 Произведения туровского епископа Кирилла (XII в.), распространяе-^ мые на славянском Юге, дошли в одном сборнике сербской редакции 'XIII в. См. А. И. Соболевский. Южнославянское влияние на русскую

письменность в XIV—XV веках. СПб., 1894, стр. 9. В болгаро-сербском прологе 1340 г. помещены жития Бориса и Глеба, Мстислава, Феодосия Печерского. В русских сборниках тоже помещались южнославянские тексты: в пергаменном сборнике, составленном около 1200 г., хранившемся в Успенском соборе в Москве, помещены житие Мефодия Моравского и похвальное слово Кирилла и Мефодия.

258

живать мнение, что после падения Болгарии сношения русских с южными славянами почти прекратились6. Налицо достаточно интенсивные церковно-политические сношения. Тырнов-ская патриархия, например, интересовалась церковной жизнью соседних православных стран и оказывала свое им содействие7. Чтобы помочь русской церкви освободиться от зависимости Византии, в 1352 г. тырновский патриарх (вероятно, Феодосии II) сделал монаха Феодорита киевским митрополитом. Таким образом, в XIII—XIV вв. через Болгарию в немалой степени осуществлялись культурные связи Руси с южнославянскими странами и Византией 8.

Усиление культурных связей между Болгарией и Россией наблюдается во второй половине XIV в. Большую роль в этом сыграли славянские монастыри на Афоне, а также русские монахи в константинопольских монастырях9. Общественное движение в Болгарии XIV в. (исихазм, варламитство) оказывало влияние и на соседние славянские страны; вместе с тем оно усиливало распространение болгарской книжности. Замечается увеличение интереса русских книжников к деятельности Кирилла и Мефодия. В русских описках появляются их

древнейшей славянской письменности. Л., 1930, стр. 108—Мб. Об изданиях этих памятников см. А. Теодоров-Балан. Кирил и Методн, св. II. София, 1904, стр. 59—60, 77—78.

6 А. И. Соболевский. Южнославянское влияние..., стр. 8—9.

7 Патриарх Игнатий, называемый «столпом правоверия», вероятно, поддерживал борьбу против Лионской унии 1274 г.; патриарх Симеон принимал участие в соборе, провозгласившем в 1346 г. сербского архиепиокола патриархом, и 'в коронации сербского царя Стефана Душана; патриарх Евфимий заботился о создании валашской митрополии.

3 «История русской литературы», т. II, ч. '1. М.— Л., 1946, стр. 144, где имеется в виду период 1220—1370 гг.

9 Приехавший в Афон монах Афанасий Русин купил рукописи и переписал жития (Афанасия Афонского, Григория Оммрктского и др.), которые отвез в Россию, Иларион, игумен одного новгородского монастыря, в 1097 г. перенес из Афона «Тактикон» Николы Черногорца. Савва, основатель Вишерскаго монастыря, в 1937 г. горинее в Россию «Правила» (потом ими пользовался для своей Кормчей Вассиан Патрикеев). В Студийском монастыре в Константинополе подвизался русский книжник, который в 1388 г. переписал «Диоптру» Филиппа; Иоанн, переписавший в 1399 г. «Иудейскую историю» Иосифа Флавия; Афанасий Высоцкий, игумен Высоцкого монастыря, переписал в 1401 г. «Око церковное» (Иерусалимский устав). См. А. И. Соболевский. Переводная литература Московской Руси XIV— XVII веков. СПб., 1903, стр. II, 31; ср. Йор. Иванов. Българского кни-жовно влияние в Русия при митрополит Киприан (1375—1406). ИИБЛ, кн. VI. Соеия. 1958. CTD. 26.

259

17»

проложные10 и пространные жития п. Память славянских первоучителей отмечалась в месяцеслове евангелия 12. Вообще, со второй половины XIV в. русская литература обогащалась новыми южнославянскими произведениями13. Поэтому можно с полным основанием говорить о втором южнославянском влиянии на русскую литературу, которое особенно сильно проявилось в XV в,14 и содействовало в поисках русскими книжниками нового стиля (панегирического) «для оформления слагающейся идеологии единодержавной власти» в Московской Руси 15. Это южнославянское влияние распространялось преимущественно из Болгарии. Об этом говорит и появление в русских рукописях того времени среднеболгарской орфографии ( Ж, 'в )и графики (так называемый младший полуустав) 16.

Богатства болгарской книжности особенно широко использовались для церковно-политических нужд на Руси митрополитами Киприаном и Григорием Цамблаком, происходившими из Тырнова, столицы тогдашнего Болгарского царства. Киприан, брат отца Григория Цамблака, может быть, происходил из болгарского рода Цамблаковых 17, хотя он и не носил

10 П. А. Л а в р о в. Указ. соч., стр. 101—103; А. Теодоров-Балан. Указ. соч., стр. 33—35, 38—39.

" И. И. Срезневский. Указ. соч., стр. 45.

12 А. Горский и К. Новоструев. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки, отд. 1. М., 1855, стр. 262.

13 Кроме переводов церковных книг (см. А. И. Соболевский. Южнославянское вшиямие..., стр. 3—7). на Русь лапада'ли «? южнославянские переводы византийских сочинений («Послание царя индийского Иоанна к греческому царю Емануилу», «Повесть о двенадцагги снах Шахаиши»), апокрифических произведений, исторических повествований (хроники Иоанна Зонары и Константина Манассии, переведенные в Болгарии). См. очерк в «Истории русской литературы», т. II, ч. 1, стр. 144—148, 176. Известен и русский список XIV в. древнеболгарской повести «Чудо св. Георгия о болгарине Георгии».

14 А. И. Соболевский. Южнославянское влияние..., стр. 8.

15 «История русской литературы», т. II, ч. 1, стр. 170.

16 См. А.И.Соболевский. Южнославянское влияние..., стр. 3,12—13.

17 Мнение о том, что Киприан и отец Григория Цамблака были братья-М'и только по матери (Йор. Ивашов. Указ. соч., спр. 36), остается лишь остроумным предположением. Имея в виду известие Григория Цамблака о его родстве с Киприаном, нет оснований сомневаться в болгарском происхождении Киприана и утверждать, что он был сербом. М. Н. Тихомиров. Исторические связи русского народа с южными славянами с древней-

260

этого родового имени 18.

Главный источник биографии Киприана (родился около 1336— умер в 1406 г.) —это надгробное слово о нем Григория Цамблака21. Киприан, вероятно, был учеником исихаста Феодосия Тырновского в Келифарском монастыре (в окрестности Тырнова)22. После смерти Феодосия (27 ноября 1363 г.) 23 Киприан, видимо, перешел в Студийский монастырь (где позже написал славянскую псалтырь). Очевидно, уже тогда он пользовался расположением константинопольского патриарха Филофея (1354—1355 и 1362—1376). Вероятно, Киприан после смерти Феодосия Тырновского остался в Константинополе и в 1373 г. уже сделался синкеллом (доверенным служителем) патриарха Филофея. Именно Киприану Филофей поручил ответственную миссию уладить конфликт между русским митрополитом Алексеем (1354—1378) и литовским великим князем Ольгердом (1345—1377), стремившимся изъять Киев из компетенции русского митрополита в связи с неприязненными отношениями с московским великим князем Дмитрием Донским. В конце 1373 или в начале 1374 г. Киприан прибыл на Русь (сначала он находился в Киеве и Вильно, а потом в Москве). Он пользовался покровительством Ольгерда, который просил константинопольского патриарха сделать Киприана киевским митрополитом, грозя в

шиос времен до половины XVII в. «Славянский сборник», М., 1947, стр. 177; Леве, II oin OBwh. Onha црквена историка, перевод с немецкого, И. Сремски Карловци, 11912, стр. 49.

18 М. Г. Попруженко. Синодик царя Борила. София, '1928, стр. 90.

19Cantacuzeni Historia, lib. II, cap. XXII, 18—20.

20 E. E. Голубинский («Краткий очерк...», стр. 64)7—608) считает, что благодаря этому родству Киприан имел связи 'в константинопольской патриархии и был поставлен в киевские митрополиты.

21 Ср. В. С. Кис ел ков. П'роуки м очерти по старобългарска литера* тура. София. 1956, стр. 213.

22 В. Н. 3 л а т а р с к и. Жчпче и жизнь преподобного отца нашего бео-доа'а, иже в ТръновЪ постничьствовавшаго. «Сборник за народни умотво-рения, наука и книжнина», кн. 20. София, 1904, стр. 32.9—10 и 33.1. В житии не упоминается Киприан ни в Келифарском монастыре, ни между четырьмя учениками Феодосия в Константинополе, имена которых не сообщаются. Из учеников и сподвижников Феодосия указаны по имени только Дионисий, Савва, Тимофей и Роман. Мнение, что среди них был Киприан (В. С. Кисел ко'в. Указ. соч., стр. Ф73 и 213), остается только предположением, основанным на известии другого источника о том, что Евфимий ездил вместе с Феодосием в Константинополь («Похвальное слово Григория Цамблака об Евфимий»).

23 В. Н. 3*л ат а рок и. «ЖитТе...», стр. 34, 26.

261

противном случае принять католическую веру. Хорошо известно, что и русское, и литовское правительства старались использовать в своих целях продажность константинопольской патриархии и получить в свои руки такое важное орудие политической власти, как общерусская митрополия.

Киприан обвинил митрополита Алексея во многих недостатках, вследствие чего Филофей отправил в Москву новых представителей, которые должны были расследовать эти обвинения. Несмотря на благоприятный отзыв о русском митрополите нового посольства, патриарх Филофей удовлетворил просьбу Ольгерда и поставил Киприана в литовские ( = киевские) митрополиты (2 декабря 1375 г.) с правом получить митрополию всей Руси после смерти престарелого Алексея. Этим Филофей пытался сохранить целостность русской митрополии и в какой-то мере учесть пожелания Ольгерда. Энергичным исполнителем этого плана являлся Киприан.

Киприан был достаточно подготовлен для выполнения этого поручения: он получил хорошее для своего времени образование, знал греческий и славянский языки, обладал многолетним церковно-административным опытом. Однако ему предстояло вести большую борьбу для осуществления плана патриарха Филофея. Русь и Литва тогда находились во враждебных отношениях. Московский великий князь Дмитрий Донской считал Киприана ставленником литовского князя. Когда Киприан явился в Москву после смерти Алексея (12 февраля 1379 г.) в качестве его законного преемника, он был оттуда изгнан 24. Едва ли можно считать Киприана сторонником пролитовской политики25: патриархия скорее была заинтересована в сближении Литвы и Руси. В 1379 г. Киприан отправился в Константинополь, чтобы воспрепятствовать попыткам Михаила (Митяя), ставленника Дмитрия Донского, получить русскую кафедру. По пути из Киева он приехал в Тырнов, где встретился с патриархом Евфимием. Причина этой поездки через Болгарию, которая отсрочила его появление в Византии, не выяснена. Вероятно, Киприан рассчитывал на ходатайство Евфимия перед константинопольским патриархом в связи с его претензиями на общерусскую митрополию.

Новый константинопольский патриарх Нил (1380—1388) отказался поставить в русские митрополиты архимандрита Пимена (вместо умершего по дороге Михаила), которого пред-

24 В своем послании Сергию Радонежскому он жаловался, что московский великий князь ему «сотвориль еже не створилося есть ии над единым святителем, како руская земля стала». Московские люди, которые выгнали его, ругали даже константинопольского патриарха, называя его «литвином».

25 Ср. «История русской литературы», т. II, ч. 1, стр. 194.

262

лагала московская делегация. Но потом он лишил и Киприана права быть общерусским митрополитом, признав его только митрополитом Литвы и «Малой России», а Пимена поставил митрополитом Киева и Великой Руси (Московской Руси). Это решение было продиктовано реальным соотношением сил Руси и Литовского великого княжества.

'Вернувшись в Киев, Киприан продолжал бороться за осуществление своих притязаний, но только после смерти Дмитрия Донского ему удалось объединить обе митрополии. Это объединение соответствовало тогда интересам московского правительства. Оно отвечало и планам константинопольского патриарха Антония IV (1389—1397), стремившегося поддержать единство русской митрополии и опасавшегося происков папской курии.

Русская митрополия, хотя и подчиненная константинопольскому патриарху, представляла собой внушительную силу по своему экономическому положению и политическому влиянию в независимом Русском государстве. Киприан рассматривал Москву, как естественный центр Руси, и избрал ее местом своей деятельности, направленной на объединение русской церкви. Для достижения этой цели он поддерживал дружеские связи с литовским великим князем Ольгердом, стремясь предотвратить его переход в католицизм.

После смерти Дионисия суздальского Киприан, уверенный, что патриархия желает восстановления единства русской церкви, отправился вторично в Константинополь. Синод патриархии снова провозгласил Киприана всерусским митрополитом (в феврале 1389 г.) с титулом митрополита Киева и всея Руси, постановив, чтобы и его преемники были митрополитами всея Руси 26.

Эта политика константинопольской патриархии (и византийского императора) определялась материальными и политическими выгодами, которые она рассчитывала получить при сохранении единой русской митрополии27.

Киприан прибыл в Москву в марте 1390 г. Новый великий князь Василий Дмитриевич (1389—1425), бывший в родстве и в политическом союзе с литовским великим князем Витов-том28, принял Киприана дружелюбно. Киприан управлял единой русской церковью семнадцать лет — до конца своей жизни (1406 г.), пользуясь доверием московского и литовского

26 Fr. М i k 1 о s i с h et J. M?ller. Acta et diplomata Graeca medii aevi sacra et profana, vol. II. Acta Patriarchatus Constantinopolitani. Vdndobo-nae, 1862, p. 128; cp. p. 116—117.

v См. Т. Барсов. (Константинопольский патриарх и его власть «ад русской церковью. СПб., (1878, стр. 374.

28 Он был женат на дочери Витовта — Софье.

263

великих князей и высшей церковной иерархии в Северо-Восточной Руси и Литве.

В вопросах взаимоотношений с римской курией Киприан руководствовался политическими интересами патриархии. Говоря с Ягайлом о пользе соединения восточной и западной церквей, Киприан согласился на то, чтобы они возбудили перед константинопольским патриархом предложение о созыве церковного собора для этой цели. Константинопольский патриарх ответил Ягайле и Киприану (в январе 1397 г.), что и он желает соединения церквей, но вследствие борьбы с турками ему не представлялось возможным созвать собор; к тому же вопрос о соединении церквей должен был решить вселенский, а не поместный собор, как предлагали Ягайло и Киприан29. Киприан допускал соединение восточной и западной церквей как равноправных сторон и не хотел, как Ягайло, подчинить православную церковь римскому папе. Положение Киприана было сложным, и он стремился поддержать хорошие отношения с Витовтом и его сюзереном Ягайло, чтобы сохранить церковно-политическую власть над подчиненным им русским, белорусским и украинским населением. Поэтому он считал невозможным отвергнуть наотрез их предложение об унии, но адресовал Ягайло к патриарху за разрешением этого вопроса.

В это время в Византии в связи с ухудшением ее политического положения все чаще выдвигались предложения о соединении церквей. Патриарх Филофей и синод по желанию императора Иоанна V Палеолога (1341—1391) вместе с александрийским и иерусалимским патриархами решили созвать вселенский собор, чтобы рассмотреть предложение папы о соединении церквей. Тогда константинопольский патриарх пригласил специальным посланием и охридского архиепископа приехать на этот собор со всеми его епископами30.

В Москве свою административную и литературную деятельность Киприан направлял на укрепление власти церкви и политических связей между московским правительством и Византией. Так, по просьбе византийского императора и константинопольского патриарха Киприан собрал на Руси большую денежную милостыню в 1398 г.31. Он вел переписку с Сергием Радонежским, с игуменом Симоновского монастыря

29 Эти письма издал А. С. Павлов в кн.: «Памятники древнерусского канонического права», ч. 1. СПб., 1880, стб. 298—310.

80 Fr. Mi k los ich et J. M?ller. Op. cit., vol. I; p. 491—492, № 234; ср. И. Сне rap о в. История на Охрщдската аросиепископия, I. София, 1924, стр. 350.

31 Е. Е. Голубинский. История русской церкви, т. II, первая половина, стр. 347.

264

Феодором и другими русскими церковными иерархами. Он не раз обращался с посланиями к христианам, духовенству и к отдельным русским духовным деятелям. Эти послания по содержанию носят церковно-административный характер, но по форме они являются литературными произведениями, родственными сочинениям такого видного представителя тырнов-ской литературной школы, как патриарх Евфимий. Киприан написал сравнительно мало книг32, но они представляют собой заметное явление в русской литературе XIV—XV вв. Киприан — один из выдающихся писателей-иностранцев в средневековой России33. Он привез на Русь из Константинополя свои рукописи 34 и содействовал распространению южнославянской культуры35. По сообщению русских летописей (Никоновская летопись, Степенная книга), Киприан организовывал переписку славянских богослужебных книг36. Сам Киприан писал хорошим полууставом, который усвоил вместе с тырновским (среднеболгарским) изводом церковно-славянского языка37. Исследователи высоко оценивают эту деятельность Киприана в России и признают, что ее влияние долгое время ощущалось в русской литературе.

Воспитанный в духе византийского цезарепапизма, Киприан относился к московскому великому князю, как к покровителю церкви, сознавая, что она, как в Византии, Болгарии и других православных государствах, должна содействовать укреплению власти государя, «поставленного от бога». Это соответствовало классовым целям великокняжеской власти. Киприан стремился к сотрудничеству с великим князем

32 Ср. А. И. Я ц и м и р с к и й. Григорий Цамблак. СПб., 1904, стр. 212.

33 Д. С. Лихачев. Культура Руси эпохи образования русского национального государства (конец XIV—начало XVI >в.). Л., 1046, стр. 45.

84 «Лествица Иоанна», написанная Киприаном в Студийском монастыре в 1387 <г. Это видно из его записи на 'рукописи: «В лъто 6895 адгришиа съвръшишася сия «сннты в студийском обитъли Киприаном смеренным митрополитом кыевскым и всея Росия». Архимандрит Амфилохий. Что внес св. Киприан... в наши богослужебный книги? «Труды III Археологического съезда в России», т. II. Киев, 1в78, стр. 241; А. И. Соболевский. Южнославянское влияние..., стр. 14, прим. 3. «Лествица» хранилась в Румянцевском музее.

35 По его настоянию было переведено «Толковое евангелие» Феофи-лакта Болгарского. См. А. И. Соболевский. Южнославянское влияние..., стр. 22.

36 Ср. И. Мансветов. Митрополит Киприан в его литературной деятельности. М., 11882, стр. 73.

87 Е. Е. Голубинский думает, что Киприан усвоил сербскую редакцию («История русской церкви», т. II, «первая половина, стр. 354—365). Амфилохий приводит выписки из его рукописей (Псалтырь, Лествица), в которых мы видим юсовое письмо. Еще яснее показывает Пор. Иванов, что Киприан употреблял среднеболгарское правописание (йор. Иванов. Указ. соч., стр. 37 и сл.).

265

Василием Дмитриевичем, который со своей стороны поддерживал защищаемую Киприаном неделимость общерусской митрополии38. В этом отношении Киприан стремился следовать примеру своего предшественника митрополита Петра (1308—1326), который переместил центр митрополии из Владимира в Москву (1325). Киприан увековечил память Петра, написав39 новое панегирическое житие, широко распространенное в рукописной литературе40. Это житие Петра, несмотря на ряд недостатков41, стало образцом для русских авторов житий, которые в согласии с московской тенденцией к единодержавию начали употреблять риторически-торжественный стиль вместо простого стиля прежних русских житий. Появление в России витиеватого стиля связано с «единым литературным направлением, которое возникло в Болгарии, Сербии и России и отражало общий подъем славянских народов в это время»42.

Киприан написал и службу митрополита Петра (21 декабря), желая закрепить его культ. Этими произведениями он хотел подчеркнуть, что является достойным преемником митрополита Петра, утвердившего общерусскую митрополию в Москве, и отстранить всякие подозрения в литвофильстве43. Вместе с тем он проводил идею о единстве русской церкви как предпосылке объединения всей русской земли.

Для составления общерусского летописного свода Киприан собирал местные летописи. Возможно, он был редактором первого Московского летописного свода 1392 г., чем содействовал дальнейшему развитию русского летописания44. Киприан стремился отразить в летописном своде миролюбивое

38 «История русской литературы», т. II, ч. 1, стр. 194—195.

39 Предположительно между 1397 и 1404 гг. См. «История русской литературы», т. II, ч. 1, стр. 235.

40 См. «Описание славянских рукописей библиотеки Свято-Троицкой €ергиевой лавры», ч. II. М., Ф878, стр. 221—222; ч. III. М., 1879, стр. 216; Житие московского митрополита Петра, напечатанное впервые в «Степенной книге» (М., 1775), издано и в Болгарии по списку XVI в. из Хлудовой коллекции почти без указания разночтений в списках. (Б. Ангелов. Из старата българска, руска и сръбска литература. София, 1958, стр. '162— 176).

41 См. Е. Е. Голубинский. История русской церкви, т. II, первая половина, стр. 98—99, 350, 353.

42 Д. С. Л и х а ч е в. Культура Руси..., стр. 82—'83.

43 В своем послании Сергию Радонежскому он объясняет характер его отношений к литовскому княжеству: «Если я был в Литве, то многих христиан освободил от горького тлена, ставил здесь церкви...»' '(«История русской литературы», т. II, ч. 1, стр. 235).

44 Он использовал не только московские летописные записи, но и летописи новгородскую, тверскую и суздальско-мижегородскую («История русской литературы», т. II, ч. 11, стр. 195).

266

в отношении Литвы настроение московского двора, поддерживаемое влиянием великой княгини Софьи Витовтовны.

Этой тенденцией можно объяснить отсутствие в рассказе о Куликовской битве, помещенном в летописном своде Киприана, враждебных выпадов против литовского князя Ягайло, союзника татарского хана Мамая. Добавляя в своде известие о смерти литовского князя Ольгерда (1346—1377), Киприан указывает добродетели, благодаря которым «во всей же братии своей Ольгерд превзыде властию и саном», в противоположность русским князьям, которые претерпели разгром при р. Пьяне, потому что отдались там пьянству45. Вообще, так называемая «литовская тенденция» в московском летописном своде является скорее всего дипломатическим средством, чтобы сохранить единство русской митрополии и сотрудничество московского и литовского правительств46.

Своими славянскими литургическими трудами (Служебник, Требник, Псалтырь, каноны) Киприан сделал попытку внести единообразие в эти основные богослужебные книги, что усилило связи между русской церковью и константинопольской, которой с конца XIV в. была подведомственна и Болгария (после уничтожения Тырновской патриархии). Своими литургическими трудами Киприан стремился не только исправить обрядную практику русской церкви и привести ее в согласие с той же практикой константинопольской и болгарской церквей, но и содействовать политическому объединению всей Руси, развивавшемуся на основе усиления экономического общения отдельных княжеств. С этой целью он внес в свой Служебник имя русского митрополита Петра среди имен христианских святых, упоминаемых в богослужении, а также молитву «О ... князи нашем (имярек) и всех... князШ наших иже русскою землею пекущимся»47.

Идею единения православных славянских земель (болгар, сербов и русских) Киприан провел в своем Псалтыре, поместив в эту книгу синаксари русского митрополита Петра, Иоанна Рыльского, Кирилла Философа, Симеона Мироточивого, архиепископа Арсения48. Она выражена и в других молитвах, в которых на помощь молящемуся призываются и славянские святые.

45 См. «Историю русской литературы», т. II, ч. 1, стр. 194.

46 Д. С. Лихачев правильно связывает известия в летописном оводе об истории Литвы с идеей Киприана о московско-литовском едииеиии (Д. С. Лихачев. Культура Руси..., стр. 65—66). Ср. В. С. Кисел ков. Указ. соч., стр 2211—224. См. мои возражения в кн.: «Духовно-културни връзки между България и Русия през средните векове (X—XV вв.)». София, 1950, стр. 66, прим. 3.

47 И. Маисщетов. Указ. соч., стр. 33.

48 Там же, стр. 73.

267

Для укрепления веры русского народа в победную силу государственной власти Киприан перевел с греческого на славянский канон-молебен «На поганыя»49, приспособив это литургическое творение к условиям русской земли, выражая надежду, что бог покорит русскому князю, устремленному «на враги» Руси, «поганых» и сокрушит их «шатания»50.

Около 30 лет протекала деятельность Киприана на Руси. Россия сделалась для него второй родиной.

Русские официальные летописи (Никоновская летопись, Степенная книга) почтительно отзывались о Киприане. Он был исполнен «всякаго любомудрия и разума божественного..., и вельми книжен и духовен зело, добродетельным житием подвизася, и учением и наказанием наслаждайте всех, много бо потщания ему и подвиг бяше учити всех славу божию, неж праздная вещати и суетная глаголати и смехливых человек уши наполняти»51. Русские книжники, усердно списывая богослужебные книги Киприана52, восхваляли его за «исправление книжное и учение», которым православная церковь (русская) «светлеется паче солнечных зарей и напаается яко от источника приснотекуща»53.

Известен, правда, критический отзыв о Киприане монаха Нила Курлятева. В своем предисловии к Псалтырю, переведенному в 1552 г. на славянский язык его учителем Максимом Греком (умер в 1556 г.), он упрекает Киприана, что тот не знал хорошо ни греческого, ни русского языков и будто бы испортил текст богослужебных книг, а не исправил («а болши неразумие в них написал в ръчех и в словех все по сербски написал. И ныне многия у нас и вся время на книгы пишут, а пишут от неразумия все по сербски»)54. Курлятев не отличал сербского языка от 'болгарского и, в сущности, как установил архимандрит Амфилохий, пересмотревший Служебник Киприана (№ 601 бывшей Синодальной библиотеки), «ничего не отыскал из его родного языка, портящего наш (славянский) богослужебный язык»55. Критика, очевидно, была

49 Составлен константинопольским патриархом Филофеем. м И. Мансветов. Указ. соч., стр. .109—ГШ, приложение VIII. стр. XXIII—XXIV.

51 Е. Е. Го л у би некий. История русской церкви, т. II, первая половина, стр. 366.

52 Один из них отмечал, что списал Служебник с перевода митрополита Киприана «слово в слово» (И. Мансветов. Указ. соч., стр. 23, прим. 5). Сидко Молчанов, переписавший Служебник (с Требником) Киприана в 1481 г., внушает «с великым вниманиемь прочитати и оучитися или прЪпи-сьгвати» эту книгу без всякого изменения (Архимандрит Амфилохий. Указ. соч., стр. 233).

53 А. И. Соболевский. Южнославянское влияние..., стр. 16, прим. 1. 64 Архимандрит Амфилохий. Указ. соч., стр. 231, 251.

55 Там же, стр. 233.

268

связана со стремлением Курлятева отдать предпочтение переводу Максима Грека. Это отрицательное мнение осталось одиноким.

Оценивая деятельность Киприана в целом, можно признать, что он содействовал сближению средневековой болгарской культуры с русской56. Желая иметь на Руси достойного преемника, митрополит Киприан пригласил в Москву специальной грамотой (до сентября 1406 г.) своего племянника Григория Цамблака. «И мы,— говорит Григорий Цамблак,— того писанием подвигшесь, тщахомся достигнута вашеа (страны) , яко да пастыря узрим о стадъ пекущеся»57.

Главные источники биографии Григория Цамблака (родился около 1365 г.) —его сочинения, но и в них нет точных хронологических известий о его общественной деятельности. Поэтому многие вопросы в связи с его деятельностью остаются нерешенными. Григорий, несомненно, был уроженцем Тырно-ва, вероятно, из знатного рода Цамблака (он назван этим именем в конце его похвального слова о Киприане, а также русскими летописцами'! 58. Имя «Григорий» он получил, вероятно, при пострижении в монахи. Неизвестно, учился ли Григорий непосредственно у патриарха Евфимия, но по ха: рактеру своего образования и литературным традициям он был его учеником. Можно думать, что Григорий Цамблак покинул родину до 1393 г.. стремясь продолжить свое образование в Византии (в Афоне или Константинополе). Будучи игуменом Дечанского монастыря, он написал житие сербского короля Стефана Дечанского (1321—1334), а может быть, и рассказ о перенесении мощей св. Параскевы Ениватской (Петки Тырновской) в Белград из города Видина (после его

56 Ср. В. С. К и се л к о в. Указ. соч., стр. 229—230.

57 В своем похвальном слове о Киприане, изданном архимандритом Леонидом. «Чтения в Обществе истории -и древностей российских». М., 1872, кн. I отд. Ц, стр. 4. Ср. А. И. Ян и м и р с к и й. Укав, соч., стр. 152; В. С. Киселков. Указ. соч., стр. 237. Эта похвальное олово, известное по списку XVI в., теперь хранится IB Государственном Историческом музее в Москве (№ 384, лл. 236—244). Оно издано в 1958 г. по фотокопиям, «о без надстрочных знаков Б. Ангеловым (указ. соч., стр. 180—190). Там указаны и ошибки в издании архимандрита Леонида.

58 Поэтому нельзя передавать имея «Цамблак» в форме Цамвлах, Цимивлах или Семи влах (т. е. полувалах) и «читать, что он происходил из оболгарившегося валашского рода («Энциклопедический словарь», т. IX. СПб., о. г., стр. 716). Ср. Е. Е. Голубинский. Краткий очерк истории православных церквей..., стр. 507. А. И. Соболевский один раз называет его полуболгарином-полусербом («Южнославянское влияние..., стр. 14), другой же раз — болгарином («Материалы и исследования в области славянской филологии и археологии». СПб., 1910, стр. 12). Конечно, имя «Цамблак» звучит «е по-славянски, но и не указывает на валашское, а еще меньше — па албанское происхождение (В. С. Киселков. Указ. соч., стр. 232).

269

захвата турками в 1396 г.). Из Сербии Григорий уехал,, видимо, в Константинополь, и здесь, как родственник русского митрополита Киприана, он мог приобрести доверие патриархии и занять в ней какую-нибудь должность. Возможно, он тождественен иеромонаху Григорию 59, апокрисиарию константинопольской патриархии в Молдавии в 1401 г., которая, вероятно, готовила его к тому, чтобы он стал митрополитом славянской (в Галиции или России) или полуславянской страны (Молдавии, Валахии). Из «Слова» Григория Цамблака «На Рождество Христово» (1401 г.) видно, что он готовился вернуться в Константинополь, чтобы уведомить патриарха о результате своей миссии. Вероятно, на основании его доклада патриархия поставила епископа Иосифа в молдавские митрополиты и в то же время послала Григория Цамблака снова в Молдавию, чтобы укрепить зависимость Молдавии от константинопольской церкви. Его мы видим «презвитером в великой црькви Молдовлахийской», т. е. в кафедральном храме Сучавы, столицы Молдавии, а потом игуменом монастыря Пантократора 60 (вероятно, Нямецкого монастыря, находившегося близ Сучавы). Очевидно, тогда Григорий написал и житие белградского (аккерманского) мученика Иоанна Нового?61.

Из Сучавы Григорий Цамблак, видимо, вошел в письменные сношения со своим дядей, русским митрополитом Киприа-ном. Приняв приглашение Киприана62, он отправился через

59 Константинопольский патриарх Матфей (1397—1410), пославший его в Молдавию, называет его монахом своей кельи (t?v xaA,?'piP0V TO-J xeM,?oi>

— Fr. M i k 1 o s i ch et J. M ? 11 e r. Op. cit., vol. II, p. 629), т. е. иеромонах Григорий был близким доверенным лицом патриарха, как и Кишриан. Этот иеромонах Григорий был славянским писателем. Известны восемь церковных «Слов», собранных в рукописном сборнике XV в. в Троице-Сергие-вой лавре, как творения «Григория мниха и лрезвитера». В «Слове о Рождестве Христовом автор дает понять, что он был послан константинопольским патриархом в страну своих слушателей: обращаясь «к пославшему нас отцу и учителю въселеньскому», он спешит сообщить об их добродетелях. У нас нет сведений, чтобы какой-нибудь славянский книжник по имени Григорий посылался константинопольским патриархом с миссией апокри-сиария в какую-либо другую страну, кроме Молдавии. Поэтому в данном случае, скорее всего, речь идет о Григории Цамблаке (см. А. И. Я ц и м и р-ский. Указ. соч., стр. 86—88, 90, прим. '2). Ср. О. Лотоцький. Автокефалия, т. II. Варшава, 1938, стр. 301.

60 Так он назван в списках XVI и XVII вв. «Жития Иоанна Нового» (А. И. Яцимирский. Указ. соч., стр. 106, 110).

61 В списке 1438 г. (в сборнике Нямецкого монастыря) сказано, что житие это было «съписано Григориемь мнихомь и презвитеромь в великой цръкви молдовлахжскои» (А. И. Яцимирский. Указ. соч., стр. 92).

62 Это он сообщает в своем похвальном слове о Киприане. Поэтому нет оснований сомневаться, что Григорий Цамблак отправился в Россию, получив приглашение Киприана (А. И. Яцимирский. Указ. соч., стр. 163).

270

Литву в Москву. В Вильно он узнал, что Киприан уже умер, и поэтому вернулся в Константинополь, где, возможно, хотел добиться поставления в русские митрополиты. Однако константинопольский патриарх поставил в митрополиты России грека (из Пелопоннеса) Фотия. В 1407 г. Витовт предложил константинопольскому патриарху поставить в литовские (киевские) митрополиты полоцкого епископа грека Феодосия 63.

В 1409 г. мы видим Григория Цамблака снова в России вместе с новым русским митрополитом Фотием, который привел с собой и афонского монаха болгарина Пахомия, служившего ему, вероятно, переводчиком. Григорий надеялся под покровительством митрополита Фотия войти в иерархию русской церкви и продолжить дело Киприана. При своем посещении гробницы митрополита Киприана он произнес похвальное слово64, в котором выразил свое отношение к покойному русскому митрополиту, надеясь приобрести доверие московского великого князя и получить архиерейскую кафедру в русской церкви.

Константинопольский патриарх Матфей I (1397—1410) отказал тогда Витовту в поставлении отдельного митрополита з Киеве. Эту политику твердо поддерживал и новый русский митрополит Фотий (1409—1431). Отправившись в Москву, он побывал около полугода в Киеве и обещал Витовту часто посещать Киев (и действительно, он был там в 1411 и 1412 гг.). Витовт, видимо, довольный деятельностью Фотия, признал его митрополитом подвластных Литве земель. Нет сведений, где пребывал Григорий Цамблак, после своего приезда в Москву вместе с митрополитом Фотием. Но в 1414 г. мы видим его уже в Литве, где он ищет путей, чтобы занять киевскую митрополию в качестве ставленника Литвы. С войны 1406—1408 гг. отношения между Литвой и Русью ухудшились. Витовт боялся влияния русского государства на многочисленное православное население Литвы, поэтому он решил снова добиваться восстановления самостоятельной киевской митрополии65.

63 Необоснованным является предположение, что Григорий Цамблак был приглашен в Литву, а не в Москву по желанию Витовта и что Киприан считал необходимым восстановить Киевскую митрополию (А. И. Я ц и м и р-ский. Указ. соч., стр. 154, 157).

64 Не убедительно мнение, что это слово Григорий произнес в Киеве, а не в Москве (А. И. Яиимирский. Указ. соч., стр. 165, 167); В. С. Ки-селков считает, что это было в Вильно (В. С. Кисел ков. Указ. соч., стр. 238). Только в Москве он мог сказать, что, когда разнеслась весть о смерти Киприана, все «московстии пути восплачашася».

65 Ср. И. Снегаров. Кратка история на съвременните православии църкви..., II, стр. 145 и -160, прим. 35.

271

В Константинополе отношение к русской церкви претерпело некоторое изменение, потому что русским землям, подвластным Литовскому государству, грозила реальная опасность со стороны католичества. Витовт снова настаивал перед константинопольским патриархом на восстановлении литовской (киевской) митрополии. Он отказался от прежнего своего кандидата Феодосия Полоцкого и выбрал иеромонаха Григория Цамблака. Прямых данных о причинах сближения Витовта с Григорием в нашем распоряжении нет.

Литовское правительство сумело привлечь на свою сторону местную православную церковную знать. В начале 1414 г. собор православных епископов в Литве обвинил Фотия в разных неканонических действиях (митрополит якобы не заботился о церкви в Великом княжестве Литовском, взимал большие пошлины, грабил церкви и т. п.) 66. Епископы подали Витовту жалобу на Фотия и выразили желание иметь своего самостоятельного митрополита. В том же году после собора Фотий посетил Литву, но по приказу Витовта был изгнан оттуда. Осенью 1414 г. епископы вторично собрались на собор, на котором выбрали Григория Цамблака киевским митрополитом и осудили Фотия. Витовт выгнал наместника Фотия из Киева и послал Григория Цамблака в Константинополь с просьбой к патриарху поставить его в киевские митрополиты. Со своей стороны и Фотий отправил в Константинополь послов, которые приехали туда раньше послов литовских.

Константинопольский патриарх Евфимий II (1410—1416) не только отверг просьбу Витовта, но решением церковного собора отлучил Григория Цамблака от церкви, обвинив его в попытке подкупить патриарха. Византийский император Мануил Палеолог (1391 — 1425) рассматривал требование Витовта в политическом аспекте. Связанный родством с московским великим князем, он стал на сторону Руси в церковном конфликте с Литвой, потому что Московское великое княжество было надежным оплотом в борьбе с соседями, которые угрожали с севера Византийской империи, а главное, активно выступало против происков папской курии. Возбуждение против Григория Цамблака в Константинополе было настолько велико, что ему даже угрожала смертная казнь67. Он вернулся в Литву, ожидая дальнейшего развития борьбы за самостоятельную литовскую митрополию.

66 См. подробнее: Е. Е. Голубинский. История русской церкви..., т. II, первая половина, стр. 370—373.

67 В своем окружном послании, изданном вскоре после низвержения Григория Цамблака, Фотий говорил: извержен бысть и проклят... и едва убежа казни» (Е. Е. Голубинский. История русской церкви, т. II, первая половина, стр. 377, прим. 2; А. И. Я Ц и м и р с к и й. Указ соч., стр. 177—178).

272

В марте 1415 г. Витовт снова обратился к константинопольскому патриарху с просьбой поставить в киевские митрополиты кого-либо из своих клириков, предупредив, что в противном случае литовские епископы без его разрешения сами выберут киевского митрополита. Однако и теперь его делегация, пробыв в Константинополе около восьми месяцев, вернулась без результата. Тогда по требованию Витовта в Ново-грудке созван был большой собор (присутствовали восемь епископов, а также другие духовные лица, удельные князья и бояре), который подтвердил сделанный раньше выбор и 15 ноября 1415 г. объявил Григория Цамблака киевским и литовским митрополитом.

Этот акт был прямым следствием развития политических взаимоотношений между крепнущим Русским централизованным государством и правительством Литвы. Последнее искало средств укрепить свое влияние в подвластных нелитовских землях с помощью церковной организации, независимой от московского правительства.

Архиерейский собор сразу послал окружное послание, в котором на основании канонов и примеров из истории русских, болгар и сербов оправдывал свое решение68 и обвинял византийского императора Мануила Палеолога в том, что по корыстолюбию он отказался удовлетворить просьбу Витовта, а константинопольскую патриархию в том, что она поставляла митрополитов по приказу императора, а не по церковным канонам. Витовт также издал грамоту, обращенную к православному народу в Литве, объясняя, что был поставлен отдельный литовский митрополит ради того, чтобы не упрекали его, что он не заботится о своих православных подданных. По всей вероятности, эти послания были составлены с участием самого Григория Цамблака.

Со своей стороны и митрополит Фотий созвал в Москве собор, который объявил Григория Цамблака низверженным и отлученным от церкви. По просьбе Фотия константинопольский патриарх Евфимий (умер в марте 1416 г.) тоже отправил окружное послание, которым второй раз низверг Григория Цамблака, отлучил его от церкви, предал проклятию н потребовал от Витовта выгнать Григория из Литвы, как незаконного митрополита. По просьбе Фотия преемник Евфимия Иосиф II (1416— 1439) также предал Григория анафеме.

Григорий Цамблак руководил русской церковью в Литовском великом княжестве, называясь официально «митрополитом Киева и всей Литовской державы». Вероятно, он перенес

68 Имелись в виду Тырновская и Сербская (в Ипеке-Пече) патриархии. 18 Международные связи России "273

место своего пребывания в Вильно69 и находился на кафедре до своей смерти (в начале 1420 г.) 70.

Митрополит Григорий пользовался доверием Витовта, стараниями которого и был возведен на митрополичий престол. Он принял предложение Витовта участвовать в Констанцском соборе71, где велись переговоры об унии. В послании 1 января 1418 г. к папе Мартину V польский король Ягайло характеризовал Григория как выдающегося деятеля и просил папу принять его с благосклонностью.

Григорий приехал в Констанц 19 февраля 1418 г. с большой свитой (около 300 человек), в которой были представители разных городов Юго-Западной Руси, подвластной Польше и Литве, а также послы Великого Новгорода. 25 февраля папа Мартин принял Григория вместе с византийскими послами. В своем приветственном слове, переведенном на латинский язык, Григорий сказал, что соединение церквей желательно и он приехал просить папу осуществить это соединение на соборе, созванном в Констанце.

Но вопреки этим униатофильским изъявлениям Григорий Цамблак в конечном счете не принял унии. Он только формально выполнил поручение Витовта. Отрицательное отношение Григория к унии нашло отражение в прусской хронике Линдеблата (оконченной в 1419 г.); польские епископы, участвовавшие в Констанцском соборе, отметили, что православные епископы приехали из Литвы по требованию литовского князя, но совсем не имеют желания подчиниться римскому престолу 12.

Григорий, как можно судить по славянскому тексту его речи в Констанце73, придерживался линии византийской делегации, которая тогда не достигла соглашения с папой.

69 Может быть, это произошло после опустошения Киева в 1416 г. татарским хамом Едигеем. Польский хронист Гваньини говорит, что Григории сидел в Вильно в церкви «Пречиста» (in basilica Diva.e Virginis, quae ruthenis Preczista) (А. И. Яцимирский. Указ. соч., стр. 181).

70 В первой Новгородской летописи сообщается, что Григорий умер 25 февраля 1420 г. (Е. Е. Гол у би некий. История русской церкви, т. II, первая половина, стр. 383, прим. 2). В рукописи XVI в., хранящейся в Павловском монастыре Афона, отмечен тот же год: Въ лЪто 6928 инд. 13 пре-стави се митрополит Роснискыи Грюгориа Цамбсгака (йор. Иванов. Бъягарски старини из Македония, 2-е изд. София. 1931, стр. 277, № 144).

71 Этот собор был созван 5 ноября 1414 г. и закончил свои заседания 22 апреля І4І-8 г.

72 А. И. Яцимирский. Указ. соч., стр. 202—203.

73 В заглавии этого «Слова» отмечается, что оно было сказано «оу Фро-лентии и оу Костентии собору», т. е. «а Флорентийском (1439 г.) и Констанцском соборах. Эте слово находится в рукописном сборнике XVI в. Виленской публичной библиотеки (А. И. Яцимирский. Указ. соч.. стр. 195—196).

274

Вопрос об унии восточной и западной церквей Констанцский собор с должным вниманием не обсуждал, так как главной целью было восстановить единство западной церкви, нарушенное так называемым «великим расколом» (1378—1417). Со своей стороны и православное посольство (из Византии и Литвы) заняло лишь позицию наблюдателей74.

Некоторые исследователи считают, что по возвращении Григория из Констанцы русские церковники стали считать его «папищажем» (католиком), проклятым «церковью и богом»75. Это мнение основано на заметке неизвестного читателя в рукописном Требнике XVI в. (в бывшей Синодальной библиотеке) о том, что священники не упоминали (при совершении евхаристии) русских митрополитов Пимена, Дионисия (суздальского), Григория Цамблака, Герасима и Исидора 76.

Григорий Цамблак был одаренным славянским писателем. По всей вероятности, он, став киевским митрополитом (1415— 1420), продолжал заниматься литературной деятельностью. Русские летописцы считали его выдающимся писателем 77. Григорий, как и его учитель Евфимий Тырновский, придавал большое значение проповеди. Известны несколько церковных «Слов» «Григория, архиепископа (или епископа) всероссийского» 78. «Слова» Григория Цамблака, изящные по стилю, производили сильное впечатление на русских книжников, которые списывали их и помещали в рукописных сборниках XV и XVI вв.

«Слова» Григория Цамблака были помещены также московским митрополитом Макарием (1542—1563) в его Четьях-Минеях. В русских списках сохранились и «Похвальные слова» о Киприане (в списке XVI в. Троице-Сергиева монастыря) и о Евфимий Тырновском (три списка: в Ленинграде, Москве и Вильнюсе).

«Слова» Григория Цамблака, написанные на церковно-сла-вянском языке среднебол га рекою извода, стали образцом

74 Он рассматривал унию, по мнению В. .Киселкова, как средство привлечь католические государства к борьбе Византии против турок и для освобождения Балканского полуострова и болгарского народа (В. С. Кисел ко в. Указ. соч., стр. 241). В его сочинениях, однако, мы не находим отголоска такого стремления.

75 В. С. Кисел ков. Указ. соч., стр. 241.

76 А. Гд> р с к и й и К. Н о<в 6*с т р у е в. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки, отд. III, ч. 1. М., 1869, стр. 221.

77 О его литературной деятельности см. А. И. Я ни мир с кий. Указ. соч., стр. 87, 208—2Г2.

78 В том числе похвальное «Слово» о тырновском патриархе Евфимий, «Исповедание веры», сказанное автором при его рукоположении в митрополиты. «Слова» на празднике Ваий, Пасхи, Преображения, Успения Богородицы, Воздвижения креста, св. Димитрия Солунского и др.

275

18»

славянского красноречия. Они обогащали русский язык новыми словами и понятиями.

Григорий Цамблак распространял в России культ Димитрия Солунского, высоко чтимого в Болгарии, и культ тырнов-екого патриарха Евфимия79. Этим, конечно, он стремился усилить духовные связи между Россией и его порабощенной родиной, которую не забывал и за пределами Болгарии. Можно думать, что Григорий Цамблак проявлял усердие в популяризации болгарского (тырновского) церковного пения (в русской церкви употребляется и поныне так называемый «болгарский распев»). Русские книжники считали принадлежащим Григорию Цамблаку сочинение «Стих на цъловаше» (на праздник «Успение Богородицы»), сходное по многим выражениям с его «Словом» на тот же праздник 80.

Другие южнославянские и особенно болгарские деятели тоже распространяли на славянском языке литературные памятники Византии и своих стран. Указывая на турецкую опасность, они проводили идею единства славянских народов и необходимости их единения, видя в возвышавшемся Московском великом княжестве надежную опору для южных славян. Так, Константин Костенчский (умер около 1431 г.), ученик Евфимиевой школы, бежавший в Сербию, проводил в своем сочинении «Сказание изъявлено о письменех» взгляд, что Кирилл и Мефодий выбрали для своего перевода церковных греческих книг «...тьнчаишии и краснеишии роушкыи язык...», взявши в помощь и болгарский, сербский, боснийский, чешский и хорватский языки81.

Православные церковники угнетаемых турецкими захватчиками славянских стран искали помощи на Руси. Ярким выражением тесного общения русских и болгарских монахов на Афоне были связи, установившиеся между Рыльским и Пан-телеймоновским (русским) монастырями. Письменным договором 1466 г. Пантелеймоновский монастырь принял Рыльский монастырь под свое покровительство82. Благодаря этому Рыльский монастырь поддерживал веру болгарского наро-

79 См. «Похвальное слово» о нем в издании: Е. Kaluzniacki. Aus der panegyrischen Literatur der S?dslaven. Wien, 1901. В заглавии «Похвального слова» об Евфимии последний назван святым.

80 См. А. И. Ядимирский. Указ. соч., стр. 210.

81 «Starine», I. Zagreb, 1873, str. 12.

82 Этот документ издан Д. Илковым в кн.: «Сборник за народни умо-творения, наука и книжнина», кн. XII. София, 1895, отр. 621—622; в болгарском переводе — в кн.: Иор. Иванов. Св. Иван Рилски и неговият монастир. София, 1917, стр. 153—154; см. также: И. С нега ров. Култур-ни и политически връзки между България и Русия през XVI—XVIII вв. София, 1953, стр.. 8—9.

276

да в покровительство великого русского народа, олицетворенного в богатырском образе «дядо Иван» 83.

Со своей стороны Русь пользовалась плодами этого взаимного общения. Болгарское литературное влияние распространялось, в частности, Киприаном и Григорием Цамблаком, а потом Пахомием Логофетом (умер около 1484 г.). Русская литература обогащалась большим количеством не известных до этого времени в России южнославянских переводов и оригинальных творений. В XV в. в Московской Руси создалась новая литературная школа, которая использовала богатую историческую традицию как русского народа, так и южных славян (болгар и сербов) 84 и подготовила почву для дальнейшего развития русской литературы в XVI в.85

* * #

Au moyen ?ge, c'est la Bulgarie qui, parmi tous les pays slaves, exer?ait la plus forte influence culturelle sur la Russie. Les relations entre ces deux pays ne furent pas interrompues m?me lors de l'invasion des Mongols.

Le m?tropolite de Moscou Kiprian et son neveu Grigori Tsam-blak, tous deux originaires de Tyrnovo et sortis de l'?cole du patriarche Eufimiy de Tyrnovo, ?taient de fervents partisans de la consolidation de la communaut? culturelle des Bulgares et des Russes. L'auteur d?crit leur activit? civilisatrice et en r?v?le la grande importance pour l'essor culturel de la Russie de Moscou. Les oeuvres litt?raires de Kiprian et de Tsamblak contribu?rent au renouveau de la litt?rature russe. Au XV-e si?cle fut cr?? une nouvelle ?cole litt?raire, la m?me, pour le peuple russe et les Slaves m?ridionaux (Bulgares et Serbes).

См. И. Снега ров. Културни и "политически връзки..., гл. 2, стр. 10—26.

84 М. Н. Сперанский. История древней русской литературы. М., 1914, изд. 2-е, стр. 443; ч. II, изд. 3-е. М., 1921, стр. 95; М. Н. Тихомиров. Указ. соч., стр. 178—179; ср. Д. С. Лихачев. Культура Руси..., стр. 82—83.

85 А. И. Соболевский. Южнославянское влияние..., стр. ,15—16; его же. Переводная литература..., стр. V и VII.