2.4. Позиция Швеции на заключительном этапе Советско-финляндской войны 1939 - 1940 гг. и её роль в мирных переговорах между СССР и

С точки зрения В. Халсти, одной из причин того, что до конца января - начала февраля 1940 г. "Финляндия по-прежнему оставалась одна, а важные решения так и не были приняты", была достаточно пассивная позиция министра иностранных дел В. Таннера в отношениях с Лондоном и Парижем, надеявшегося на посредничество Швеции. ^[632]

Тем не менее, финская сторона все еще надеялась на помощь со стороны Великобритании и Франции. В середине февраля 1940 г. министр иностранных дел Финляндии В. Таннер выразил недовольство К. Гюнтеру относительно того факта, что вербовка шведских добровольцев осуществляется уже в течение срока в полтора месяца, но войска на фронте еще так и не появились. Обучение добровольцев представлялось ему затянутым.^[633]

Английский исследователь Э. Аптон указывает на в целом приоритетную (в сравнении с Францией - автор) роль Великобритании в планировании военной акции в Скандинавии и Финляндии. По его мнению,

"вмешательство Великобритании стало бы возможным лишь в случае переноса русскими военных действий на Швецию и Норвегию. Такое от­ношение англичан по существу было обязательным и для Франции, поскольку только Великобритания могла предоставить технические средства

701

для осуществления вторжения в Скандинавию".

В этой связи значительный интерес представляют воспоминания Гарольда Макмиллана, бывшего в период Советско-финляндской войны 1939-1940 гг. одним из членов правительства Великобритании. Из бесед с У. Черчиллем он пришел к заключению, что последний не считал поддержку финнов единственной целью Великобритании. Большие выгоды она получила бы в случае "приостановки или сокращения доставки драгоценной железной руды немецкими судами через норвежские территориальные воды". В аналогичном духе высказывался и премьер-министр

Великобритании Н. Чемберлен, 5 февраля 1940 г. в ходе заседания Высшего военного совета союзных войск настаивавший на необходимости проведения десантной операции в Нарвике. Премьер-министр Франции Деладье согласился с позицией Н. Чемберлена. ^{[634] [635] [636]}

В своей монографии С. Мюллюниеми приводит аналогичные суждения и так рассуждает о решении высшего военного совета союзников от 5 февраля 1940 г.: "Под предлогом помощи Финляндии в Скандинавию должны были отправить под видом добровольцев кадровые воинские части, целью которых был также захват месторождений железных руд в северной Швеции, а также помощь Швеции если она была бы атакована Г ерманией".^[637]

Также пишет и норвежский исследователь Улав Ристе, рассуждая о положении Норвегии и вопроса о контроле за месторождениями железной руды в период набиравшего силу германо-британского противостояния, приводя в пример высказывание министра иностранных дел Новрегии Х.

Кута: «Должен признаться, что я не могу избавиться от подозрения, что английское правительство фактически поставило целью втянуть нас в войну. Оно без конца говорит, что мы можем оставаться нейтральными, но в то же время требует от нас помогать союзникам против Г ермании. Предзнаменование этого заключалось в требовании установить эмбарго на торговлю с Германией и оказать военную помощь в борьбе против Советского Союза. Но использование норвежской территории непосредственно для военных действий, как ничто другое, являлось бы нарушением нашего нейтралитета, и мы должны протестовать и защищаться

705

против этого всеми имеющимися у нас силами».

Тем временем, согласно решению Высшего военного совета союзных войск в Париже 5 февраля 1940 г. было "в принципе решено послать две английские дивизии и 50 тысяч подготовленных добровольцев (фиктивных добровольцев -автор) из Франции на помощь финнам".^{[638] [639] [640] Однако, в целом можно заключить что характер операции, планировавшейся в районе Петсамо, должен был быть второстепенным по отношению к действиям союзников на территории Скандинавского полуострова.}

Две английские дивизии, предназначавшиеся для отправки во Францию, были оставлены в метрополии и начали подготовку к высадке в Норвегии совместно с 1-2 французскими дивизиями. С точки зрения отечественного исследователя Ю.М. Килина, для действенной помощи

707

Финляндии были необходимы силы не менее чем в 30-40 тысяч человек.

Совместная операция была возможна лишь в случае отвоевания Петсамо у СССР или использования Нарвика и других норвежских портов. Дело решила позиция Швеции и Норвегии, которые не разрешили транзит войск, несмотря на то, что в соответствии с решением Лиги Наций Швеция

была обязана пропустить через свою территорию любые войска, идущие на

708

помощь жертвам агрессии.

Необходимо подчеркнуть, что узнав о решении Высшего военного совета союзников от 5 февраля 1940 г., В. Таннер не изменил свою точку зрения, считая наилучшим выходом поиски мирного решения и лишь затем получение помощи от Швеции и, наконец, от союзников.^{[641] [642] [643] Позиции}

сторонников мира, за который высказались трое членов комиссии по иностранным делам парламента и президент, были ослаблены, когда 12 февраля 1940 г. были получены условия мира от СССР, включавшие переход к нему Карельского перешейка и Ладожской Карелии. Свои впечатления В. Таннер позднее передал следующим образом: «СССР потребовал перехода нескольких наших крупных районов».^{[644] [645]}

Автор считает возможным утверждать, что позиция Швеции окончательно определилась в период 13-19 февраля 1940 г., когда появились официальные заявления шведского правительства и короля об отказе

712

вмешиваться в войну на стороне Финляндии с помощью вооруженных сил. Единственная остававшаяся у Финляндии возможность продолжать войну зависела теперь от помощи союзников. Но для реализации задуманной операции было необходимо заручиться соответствующим одобрением со стороны Швеции и Норвегии, поскольку только при их лояльном отношении к возможному открытию боевых действий союзников против СССР на Севере Европы можно было действительно рассчитывать на успешный исход.

Показателен тот факт, что именно 16 февраля 1940 г., после прорыва советскими войсками финских укреплений на Карельском перешейке, П.А. Ханссон публично заявил об отказе в транзите войск и военных материалов в

Финляндию через шведскую территорию. Как отмечает В.Н. Барышников, это известие пришло в Финляндию синхронно с прорывом советскими войсками основных финских оборонительных рубежей на Карельском перешейке в районе Сумма-Хотинен, что означало либо принятие финской стороной жестких условий мира, либо продолжение борьбы с СССР в

714

качесвте союзника Великобритании и Франции.

Заметим, что вскоре П.А. Ханссон вновь попытался склонить В. Таннера к принятию советских условий мира, обещая помочь Финляндии в восстановлении экономики и благожелательно отнестись к заключению

715

оборонительного союза между Швецией, Норвегией и Финляндией.

Также необходимо обратить внимание на поведение В. Ассарсона, только что назначенного послом Швеции в Москве: 20 февраля 1940 г. при вручении верительной грамоты он сообщил В.М. Молотову, что Швеция понимает, что Финляндия должна пойти на обширные уступки в случае возобновления переговоров, и Швеция готова передать все предложения советской стороны.^{[646] [647] [648] [649] [650] В.М. Молотов ответил, что после понесённых потерь СССР не может ограничиться в своих требованиях лишь частью Карельского перешейка и требует территорию всего перешейка, в том числе Выборг и районы севернее Ладожского озера. При этом он отметил, что всё это возможно только при условии, что война не затянется и положение ещё более не осложнится. В завершение встречи В.М. Молотов сообщил В.}

717

Ассарсону, что СССР никаких претензий к Швеции не имеет.

Историк Мартти Хяйкио в своей монографии "От марта до марта. Финляндия в политике Великобритании. 1939-1940" подробно рассказывает о встрече военного представителя Великобритании генерала К. Линга с Маннергеймом 22 февраля 1940 г., где он подробно изложил британский

взгляд на вопрос предоставления помощи. Согласно ему, финнам следовало просить расширения военной помощи Швеции, а в случае отказа заявить, что Финляндия вынуждена обратиться к союзникам и поэтому будет добиваться разрешения на транзит войск, который зависел от позиции Швеции и Норвегии. Применять силу против этих государств англичане не

VI8

планировали, считая единственным средством метод убеждения.

Говоря о вопросах, связанных с предоставлением правительством Швеции транзита для британских и французских войск, представляется интересным привести имеющиеся в распоряжении сведения о позиции советской стороны касательно роли Швеции в противостоянии СССР и Финляндии в феврале 1940 г. Как отмечено в монографии О.Н. Кена, А.И. Рупасова и Л. Самуэльсона, ещё в декабре 1939 -январе 1940 гг. началось планирование операции (после начала весенней навигации) против Аландских остров, в связи с чем советское командование стало уделять пристальное внимание Швеции как возможному союзнику Финляндии. 22 февраля 1940 г. нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов потребовал от Военного совета КБФ «приступить к разработке оперативного плана действий против Швеции», который предусматривал удары ВВС по базам шведского флота, активное использование подлодок для уничтожения шведских военно­морских сил, минирование выходов из ряда шведских шхер и т.д.^{[651] [652] [653] Трудно не согласиться с мнением авторов данной монографии, пришедших к заключению, что главной причиной подобных действий советской стороны были опасения, что затягивание войны против Финляндии может привести к отказу Швеции от нейтралитета. В этой связи стремление шведского руководства подтолкнуть Финляндию к как можно скорейшему прекращению войны с СССР представляется ещё более обоснованным.}

Тем временем, 23 февраля 1940 г. министерство иностранных дел Швеции уведомило Финляндию, что никаких изменений в шведско-финских политических отношениях не планируется: Швеция не направит в

Финляндию официальных войск, но будет по-прежнему оказывать поддержку, предоставляя военную технику и добровольцев. Шведские газеты раскритиковали П.А. Ханссона за такое решение , и шведский посланник Вильгельм Винтер выразил обеспокоенность тем, что, если не произойдет некого чуда, которое заставит СССР воевать более чем на один фронт, то разгром финнов советскими войсками, значительно

723

превосходящими их в численности, - всего лишь вопрос времени.

В этой связи становится понятен следующий эпизод: когда 26 февраля 1940 г. Великобритания и Франция предложили после поступления официального запроса с финляндской стороны отправить в Финляндию экспедиционный корпус в составе не мене 20 000 солдат, В. Таннер подверг критике шведское правительство, которое из-за Декларации Швеции о нейтралитете, не позволявшей оказывать Финляндии прямую помощь,

724

запретило транзит войск союзников через шведскую территорию.

Отметим, что в защиту своего решения шведское руководство также ссылалось на положения Гаагской конвенции от 18 октября 1907 года о правах и обязанностях нейтральных держав, где говорилось о невозможности транспортировки военнослужащих или военного имущества воюющих государств через нейтральную территорию, за исключением случаев

725

перевозки больных и раненых из воюющих армий.

В процессе изучения источников и литературы автор настоящего исследования обратил внимание на заметное противоречие в позициях двух глав внешнеполитических ведомств Швеции и Финляндии, наметившееся в ^{[654] [655] [656] [657] [658]}

рассматриваемый период. В то время как В. Таннер полагал, что СССР будет стремиться ускорить заключение мирного соглашения в случае вступления в конфликт Швеции, К. Г юнтер склонялся к точке зрения, что предоставление Финляндии большого числа обученных войск может повлечь негативную реакцию. К. Гюнтер утверждал, что СССР не остановит военных действий, стремясь сохранить свой авторитет и продемонстрировать, что Красная Армия способна одержать полную победу.

Таким образом, в случае, если Швеция согласилась бы официально предоставить Финляндии подкрепление или разрешить транзит предоставленных Великобританией и Францией войск через территорию Швеции, обстановка на мировой арене могла ещё более обостриться и Швеция оказалось бы втянутой в крупную войну. В ответ В. Таннер счёл возможным заявить К. Г юнтеру, что Финляндия ведет эту войну также ради безопасности Швеции, что очевидно при хотя бы небольшом серьёзном анализе ситуации.^[659]

В целом, вопрос о транзите был окончательно решен 24 февраля 1940 г., когда в ответ на запрос посла Финляндии в Стокгольме Эльяса Эркко: "Каково будет отношение шведского правительства к возможности транзита войск, которые, возможно, прибудут из других стран на помощь Финляндии" - министр иностранных дел Швеции К. Гюнтер официально ответил отказом.^{[660] [661] Предпринятая В. Таннером 27 февраля очередная поездка в}

728

Стокгольм также не дала результатов.

Но двустороннее взаимодействие Финляндии и Швеции по этому вопросу не отменяло военных устремлений со стороны Великобритании и Франции. Так, 29 февраля 1940 г. посол Великобритании Г. Верекер заявил В. Таннеру, что в Финляндию проследуют 12 -13 тыс. военнослужащих, в то

время как остальные будут защищать пути сообщения. Численность войск, а также прибытие их в Финляндию во второй половине апреля ни в коем

730

случае не устраивали ее руководство.

В результате, Швеция оказалась на опасном распутье - либо нарушить нейтралитет страны, отправив в Финляндию кадровые войска, и оказаться официально вовлеченной в войну, либо не посылать в Финляндию войск, рискуя позднее стать частью затяжной войны, когда западные державы и Германия превратят Скандинавский полуостров в поле битвы и станут претендовать на железорудные месторождения Швеции.

В. Халсти также отмечает, что "Финляндия была лишь пешкой в большой игре, целью которой было лишение Германии шведской руды и увеличение протяженности фронта на севере до начала наступления немцев на западном фронте". Исходя из схожих построений, к концу февраля 1940 г. руководство Швеции пришло к выводу избегать появления союзных войск на своей территории.

Именно к этому периоду, в связи с продолжавшимся мощным наступлением РККА на Карельском перешейке, положение финской армии стало угрожающим. К тому же параллельно с этим начал разворачиваться и новый этап советско-финляндских переговоров о возможности заключения мирного договора. При очевидном нежелании скандинавских стран открывать свои границы для войск союзников и не до конца ясных для финского руководства военных планах Лондона и Парижа, постоянно откладывавших дату отправки экспедиционного корпуса, финское руководство, в том числе под шведским влиянием, стало склоняться к заключению мира на советских условиях.

Автор считает необходимым подчеркнуть, что вопрос о способах воздействия со стороны Великобритании и Франции на правительство ^{[662] [663] [664]}

Швеции с целью получить одобрение на транзит войск в Финляндию остаётся открытым. С точки зрения финского исследователя М. Хяйкио, Великобритания не планировала применять силу против Швеции и Норвегии,

V32

считая единственным средством метод убеждения.

К примеру, шведский историк В. Калгрен писал, что 2 марта 1940 г. посол Великобритании в Швеции В. Маллет донёс до сведения шведского руководства, что в случае каких-либо агрессивных действий со стороны Германии в случае транзита британо-французских войск через Норвегию и Швецию им будет оказана всяческая помощь. Однако, неясным остаётся вопрос о том, как было бы преодолено возможное сопротивление Швеции и Норвегии в случае, если бы компромисса достигнуть не удалось. Можно смело утверждать, что никогда ранее Швеция не была так близка к вовлечению в мировую войну. В этом контексте весьма угрожающе воспринимается позиция британского военно-морского министра Уинстона Черчилля, озвученная им 8 марта 1940 г.: «...если Финляндия пожелает, акция Запада будет начата немедленно; Норвегию и Швецию больше не спросят, их только проинформируют».^{[665] [666] [667] [668]}

Тем не менее, несмотря на сильный нажим со стороны Англии и Франции и проангло-французских кругов в самих Швеции и Норвегии, шведское и норвежское правительства 2 и 4 марта 1940 г. отклонили просьбу западных держав о пропуске их войск. Как потом писал об этих событиях В. Таннер, «Швеция, продолжая выполнять свою роль посредника, акцентировала внимание на своей безопасности».^[669] В результате, 5 марта 1940 г. правительством Финляндии были одобрены условия мира, предложенные СССР, несмотря на то, что крайний срок обращения за

131

помощью к союзникам был ими продлен до 12 марта.

Г оворя о мирных переговорах между СССР и Финляндией, начавшихся 6 марта 1940 г., финский историк Лаури Хаатайа отмечает, что "планы помощи западных держав, без сомнения, заставили СССР поторопиться заключить мир с Финляндией". В то же время, необходимо привести мнение авторов коллективной монографии «Швеция в политике Москвы. 1930-е - 1950-е гг.», согласно которому можно поставить под сомнение полную осведомлённость советского политического руководства касательно планов вооружённых сил Британии и Франции применить силу против СССР. Очевидно, что советское руководство, в подобных условиях не желавшее неподготовленной войны с западными союзниками, было также заинтересовано в скорейшем заключении мира с Финляндией.

С точки зрения А.С. Кана, именно последний отказ Швеции в транзите в ночь с 11 на 12 марта 1940 г. послужил основным поводом для немедленного заключения договора о перемирии.^{[670] [671] [672] [673] [674] Как видно из изложенных выше соображений, решение финнов подписать мир с СССР было основано на жесткой военной необходимости - финская армия не могла уже удерживать фронт, а союзники не обладали возможностью в сжатые сроки отправить туда крупные армейские подразделения. Как отмечает Э. Аптон, в своём стремлении заключить мир с СССР "Руководители Финляндии не хотели разделить судьбу предыдущих жертв англо -}

ПЛ 1

французских гарантий - Чехословакии и Польши". Таким образом, подписание мира с СССР стало единственной альтернативой для финского руководства. Как отмечает профессор В.Н. Барышников, Хельсинки

оставалось лишь формально заявить Великобритании и Франции

742

«благодарность за их благорасположение во время войны».

Боевые действия между частями финской армии и РККА были прекращены 13 марта 1940 г. Финское правительство приняло советские

743

мирные предложения, и в Москве был подписан мирный договор.

Подписанный в Москве мир был для Финляндии достаточно тяжелым. К Советскому Союзу отошла территория Карельского перешейка со вторым по величине в стране городом Выборгом, острова в Финском заливе, западное и северное побережье Ладожского озера с городами Кексгольмом, Сортавала, Суоярви, территория к северу от Ладоги с городом Куолаярви и часть полуостровов Рыбачий и Средний на Крайнем Севере. Петсамо, захваченный Красной армией в первые дни войны, был возвращен финнам. Полуостров Ханко поступал на 30 лет в аренду Советскому Союзу с правом создания там военно-морской базы.^{[675] [676] [677]}

Тем не менее, заключенный между СССР и Финляндией мир сыграл большую роль в предотвращении столкновения великих держав на территории Финляндии и Швеции в начальный период Второй мировой войны. Во многом, это мирное соглашение стало возможно благодаря последовательной и жёсткой внешнеполитической линии шведского руководства, сохранившего возможность принимать самостоятельные решения даже под нажимом со стороны великих держав.

Подчеркнём, что в ходе мирных переговоров с Финляндией советское руководство не выдвинуло каких-либо требований по вопросу статуса Аландского архипелага. Можно предположить, что получив в свое распоряжение удобную военно-морскую базу на полуострове Ханко, советское руководство утратило прежний интерес к Аландским островам.

Как указывалось выше, незадолго до окончания Советско-финляндской войны 1939-1940 гг., 27 февраля 1940 г. в Стокгольме по инициативе В. Таннера обсуждался план создания оборонительного союза Швеции, Норвегии и Финляндии. Шведское руководство положительно отнеслось к идее обсуждения такого союза, а В. Таннер тогда же заметил, что возможный мир Финляндии и СССР вряд ли будет длительным. Вскоре в шведском правительстве скоро возникло мнение, что подобное соглашение может привести к нарушению нейтралитета страны в самом ближайшем будущем.^{[678] [679] [680] [681]} Кроме того, учитывая недавний военный конфликт и активную шведскую помощь Финляндии, советское правительство с беспокойством отнеслось к этому проекту.

Народный комиссар иностранных дел СССР В.М. Молотов, выступая в марте 1940 г. на сессии Верховного Совета, отметил, что участие Швеции и Норвегии в блоке, направленном против Советского Союза, «означало бы отказ этих стран от проводимой ими политики нейтралитета и переход их к новой внешней политике, из чего Советский Союз не мог бы не сделать

747

соответствующих выводов».

После этого шведско-финляндские переговоры о военно-политическом союзе были временно прекращены, а после последовавшей оккупации Норвегии Германией весной 1940 г. потеряли возможность быть реализованными в обозримых пределах. Уже летом 1940 г. началось

748

интенсивное военно-политическое сближение Финляндии и Германии. Естественно, что в условиях заявленного Швецией нейтрального статуса планировавшееся ранее взаимодействие с Финляндией было уже не возможно.

Подводя итоги параграфа, следует сказать, что главной целью несостоявшейся англо-французской экспедиции было решение западными

союзниками трёх задач: лишить Г ерманию шведской руды и открыть против нее новый фронт, при этом не допустив проникновение СССР на территорию Северной Европы. Противоречия между более активной Францией, которой вскоре предстояло встретить удар немцев на западном фронте, и островной Великобританией были одной из причин неудачи в осуществлении плана по­мощи Финляндии.

Поставки вооружений велись западными союзниками в незначительных масштабах и не оказали заметного влияния на итоги Советско-финляндской войны 1939-1940 гг. Однако, важным препятствием на пути реализации британо-французских планов стала позиция Швеции и Норвегии, отказавшихся предоставить возможность транзита союзных войск в свете возможной эскалации боевых действий на их территорию и превращения Скандинавии в крупный театр ведения боевых действий между великими державами.

В заключение второй главы настоящего исследования можно сделать ряд выводов, характеризующих политику Швеции в отношении Финляндии во время Советско-финляндской войны 1939-1940 гг.

Оказывая поддержку Финляндии, руководство Швеции преследовало две цели. Во-первых, оно стремилось сохранить за Финляндией роль своеобразного “щита” против СССР, считая, что в случае, если Финляндия потерпит поражение, следующей целью советских войск может стать сама Швеция. Во-вторых, народы Швеции и Финляндии связывали глубокие исторические и культурные узы, и Швеции необходимо было сохранить добрососедские отношения с этим государством, при этом не вступая в войну с СССР.

Наиболее острый вопрос, таким образом, состоял в следующем: до какой степени Швеции следует соблюдать нейтралитет. Поскольку Швеция стремилась сохранить за собой в Советско-финляндской войне 1939-1940 гг. исключительно оборонительную роль, была необходима большая осторожность в проведении внешнеполитической линии. В то же время и правительство, и народ Швеции считали, что их страна обязана оказывать другим государствам Северной Европы, включая Финляндию, материальную помощь, а также предоставить добровольцев.

Первые волонтёры, входившие в состав Шведского Добровольческого корпуса, прибыли в Финляндию в конце 1939 года. Первоначально было запрещено афишировать деятельность корпуса добровольцев в газетах, однако через несколько недель после начала войны правительство позволило вербовочным пунктам свободно размещать агитационные призывы. В Швеции открылось более 100 вербовочных пунктов, в сумме принявших более 9 тысяч добровольцев из числа граждан Швеции, Норвегии и Дании. Шведское добровольческое движение войны 1939-1940 годов стало крупнейшим в шведской истории и одним из самых крупных в современной истории Европы.

В целом вспомогательный характер участия Шведского добровольческого корпуса в боевых действиях и позднее прибытие ряда его частей в Финляндию объясняет его малые потери. Хотя вклад Шведского добровольческого корпуса в вооруженную борьбу финнов с РККА был не велик, значение его моральной поддержки было очень значимо. Шведский Добровольческий корпус стал символом особых отношений между двумя странами.

Однако, шведская помощь Финляндии не исчерпывалась только отправкой добровольцев. Важной вехой в развитии двусторонних отношений между странами стала различная материальная и экономическая поддержка со стороны Швеции. Несмотря на крайне напряжённое положение на международной политической арене, шведское правительство, в отличие от руководства Дании и Норвегии, посчитало возможным оказать Финляндии обширную поддержку в виде поставок военной техники, артиллерии, оружия и боеприпасов. Ослабляя свой оборонительный потенциал, Швеция при этом поддерживала финские вооруженные силы, сдерживавшие возможное продвижение СССР дальше на территорию Северной Европы.

Несмотря на существующие расхождения в цифрах, приводимых отечественными и зарубежными исследователями, объем шведской помощи Финляндии сопоставим по объёмам с поставками, которые Финляндия получила со стороны Великобритании и Франции, с учетом очень большой разницы между экономиками Швеции с одной стороны и европейских союзников с другой.

В то же время, Швеция оказывала помощь Финляндии и через ряд гуманитарных программ, таких как предоставление убежища для беженцев, в том числе малолетних детей, и сбора денежных средств в пользу Финляндии.

На заключительном этапе Советско-финляндской войны 1939-1940 гг. Швеция оказала Финляндии большую поддержку, став посредником в переговорах между представителями СССР и Финляндии и всячески содействуя скорейшему заключению мира. Не в последнюю очередь это было связано с жесткой позицией по вопросу возможного транзита войск в случае вступления Великобритании и Франции в советско-финляндскую войну на стороне Финляндии. Несмотря на дипломатическое давление со стороны западных союзников, шведское руководство отказалось предоставить возможность транзита войск через свою территорию, поскольку подобное решение явилось бы нарушением шведского нейтралитета и поставило бы под угрозу отношения с Германией. Существовали обоснованные опасения, что западные союзники могли силой завладеть железорудными месторождениями на севере Швеции, что привело бы к остановке экспорта железной руды в Германию. Подобное событие, несомненно, вызвало бы ответные меры со стороны Германии. Если бы Швеция оказалась втянута в войну, это имело бы крайне негативные последствия для всей Скандинавии. Несмотря на давление со стороны

Великобритании и Франции, Швеции удалось сохранить проводимый политический курс. Во многом благодаря этому мир между Финляндией и СССР был заключен уже в марте 1940 г.

После окончания Советско-финляндской войны 1939 - 1940 гг. в Стокгольме обсуждался план возможного создания оборонительного союза Швеции, Норвегии и Финляндии с целью поддержания коллективной безопасности североевропейских стран. Однако, из-за негативной позиции СССР в отношении подобного союза с одной стороны и скорой оккупации Норвегии Г ерманией шведско-финляндские переговоры о военно­политическом союзе были временно прекращены, а после начала тесного военно-политического сотрудничества между Германией и Финляндией в 1940 г. утратили для шведского правительства актуальность.